Этнокультурная история казаков. Часть I. Скифский фундамент. Книга 1

Александр Дзиковицкий

Начало истории казаков, как и всего Человечества, теряется в тумане веков и тысячелетий. Но при пристальном вглядывании в этот туман начинают проявляться очертания каких-то арийцев, киммерийцев, скифов, сарматов, аланов… Вот о них-то, составивших фундамент дома, который автор называет «казачьим народом», и рассказывается в этой книге.

Составитель Александр Витальевич Дзиковицкий

ISBN 978-5-4483-1457-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АВТОР-СОСТАВИТЕЛЬ А. В. ДЗИКОВИЦКИЙ

Вступительное слово автора-составителя

Люди недалёкие обычно осуждают всё,

что выходит за пределы их понимания.

Франсуа де Ларошфуко

Находясь в казачьем движении с лета 1991 года, я уже почти четверть века наблюдаю одну и ту же прискорбную картину: казаки, в массе своей, до сих пор не знают собственной этнической и культурной истории и вместо этого пользуются различными, порой фантастическими придумками, благодаря чему появляются у нас то некое «армянское казачество», то «Царские казаки» (в Вышнем Волочке), то «Верное казачество» (О. Шакиров из Харькова), то «русское боевое братство» (С. Мальков из Пензы), то вообще конструкции из любых «граждан России от 18 до 60 лет» (правительственное определение по «Закону о казачестве»). А между тем, этническая и культурная история казаков — это нечто особенное, своеобразное, самобытное, имеющее глубокие корни. Правда, сведения об этом, хоть и имеются, но разбросаны по разным источникам, далеко не систематизированы, что и даёт почву для построения различных гипотез на основании отдельных фактов, оторванных от общей картины этнокультурной истории казаков. Предпринятая мною настоящая работа — как раз и является попыткой суммировать имеющиеся данные для написания общего полотна казачьей этнической и культурной истории. Как это у меня получилось — судить тебе, брат Казак и Читатель.

Прежде всего, хочу предупредить, что, несмотря на название работы «Этнокультурная история казаков», в ней присутствует и история в привычном понимании — как описание событий и фактов из жизни казачьего народа. Такая необходимость обусловлена тем, что именно события и факты жизни народа становятся причиной сохранения или появления новых этнокультурных особенностей описываемого этноса.

Существует большое количество часто взаимоисключающих теорий и объяснений происхождения и развития казачества. Но вряд ли найдётся сегодня в мире хоть одна нация, сохранившая «чистоту первобытной крови» — племена воевали, объединялись в союзы, переселялись на новые места… В результате говорить о более или менее этнически «чистых» народах просто невозможно! Но выяснить, как, из каких народностей формировались сегодняшние национальности, наука способна.

Американский историк русского происхождения Г. В. Вернадский писал: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной и, несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев».

Другой историк, Л. Н. Гумилёв, рассуждал так: «При осмыслении истории Азии и Европы как единого целого полезнее отобрать и привести нужные данные, чем адресовать читателя к редким, толстым книгам, которые он не всегда сможет найти и прочесть. Равно не следует заставлять его самого делать выборку из калейдоскопа событий».

Исходя из этих положений, взятых мною за основу составления настоящей работы, я и попытался выявить и совместить те сведения, что можно почерпнуть в трудах многих авторов, писавших или косвенно затрагивавших тему истории казачьего этноса.

Гумилёв также писал: «Войны и договоры, законы и реформы, сведённые в синхроническую таблицу, позволяют историку путём сложного анализа сначала вскрыть мотивы событий, а затем синтезировать ход процесса, что будет венцом исторического исследования».

Не знаю, насколько мне удалось в этой книге достичь заданной Гумилёвым цели исследования в отношении казаков, но надеюсь, что в любом случае моя работа не останется бесполезной в деле формирования единого и общепризнанного казачьими историками взгляда на казачью историю, которая на сегодня насчитывает большое число взаимоисключающих теорий, точек зрения и объяснений одних и тех же событий разными авторами.

Народы не появляются вдруг из ниоткуда. У каждого были предки в ранее живших племенах и народностях. Эти корни мы попытаемся осветить в нашей «Истории» относительно казачества. Народы и не исчезают бесследно. Плоды их трудовой, творческой деятельности воплощаются не только в немых материальных памятниках, но и в преемственности языковой и фольклорной, культурной традиции, в преемственности обычаев и обрядов — во всём том, что соединяет настоящее с прошлым и без чего немыслимо историческое развитие общества.

В процессе работы над источниками ясно обозначилась общая конструкция казачьей народности, составившейся из трёх ги-гантских этажей: скифский тюркоязычный (киммерийско-скифо-сармато-аланский) цокольный этаж-фундамент этноса, на котором позднее расположился мощный также тюркоязычный (гунно-булгаро-хазаро-печенежско-кыпчакско-татарский) этаж, а на этих фундаменте и этаже была надстроена верхняя часть здания с использованием нового — славяноязычного (польско-литвинско-малоросско-великорусского) строительного материала. Так было построено совершенно особое этническое здание — казачество. И если говорить об этнокультурном содержании современных казаков, то следует однозначно его определять как полиэтнический сплав, основными компонентами которого явились три этнических пласта — арийский (европеоидный), скифский (тюркский) и славянский. А к этому следует также добавить и то, что две последние субстанции — тюркская и славянская — сами по себе являлись гибридно-этническими с включением в себя всё того же скифского «первозамеса»!

Наивно было бы предполагать, что я не предвидел резкого неприятия и язвительной критики подавляющего большинства тех читателей, которые удосужатся ознакомиться с моим трудом. И это вполне прогнозируемо: ведь вокруг истории казаков сложилось столько мифов, сказаний, гипотез и версий, что среди них можно выбрать практически на любой вкус и уровень развития. И потому каждый может найти для себя именно тот вариант, который ему «более по вкусу», все остальные записав в разряд «выдумок» и «фантазий». Естественно, настоящая работа поначалу станет лишь одной из ряда других версий, вызвав к себе неприятие сторонников всех остальных вариантов.

Тем не менее, я подвиг себя на такой неблагодарный труд, поскольку необходимость написания работы на основе и с учётом многих заслуживающих внимания источников и открытий, имеющихся на сегодняшний день, стала уже давно назревшей необходимостью. И я надеюсь, что после того, как схлынет первая волна неприятия и скептицизма и настанет время трезвого осмысления фактов, приводимых мною и почерпнутых из различных источников, эта работа станет востребованной как специалистами-историками, так и казаками, желающими знать о настоящем, а не сказочном прошлом своего народа.

Таким образом, настоящая работа — это попытка упорядоченно изложить процесс уникального строительства здания казачьего этноса на основе массива имеющихся исторических фактов и свидетельств, разбросанных по большому числу исследовательских работ.

Также хочу предупредить внимательного исследователя и Читателя, что, поскольку использованные мною источники зачастую противоречат друг другу по описаниям событий, а подчас даже по их датам, я, исходя из собственного понимания достоверности, выбирал тот или иной вариант и ту или иную дату произошедшего. Там же, где это было сделать затруднительно, я вообще убрал либо указание числа, либо самого факта. Насколько у меня хорошо получилась задуманная работа — судить тебе, уважаемый Читатель.

Как написал в своей брошюре историк А. П. Скорик ещё в 1992 году, «Движение за возрождение и воссоединение казаков не только исторически неизбежно, но и социально справедливо. Однако, процесс возрождения казачества сегодня направлен не в этнокультурное русло. Для этнического самоопределения необходимо по крупицам собрать культурное наследие предков. […] сегодня можно говорить лишь об этнокультурных группах казаков, распылённых в силу сложившихся исторических условий на значительной территории. Их этническая консолидация пока не произошла».

К сожалению, приходится констатировать, что не произошла она и поныне, спустя 14 лет после написнного…

Заканчивая своё вступительное обращение к читателю, должен предупредить, что при написании своей работы я старался совместить довольно сложно совместимое: лёгкое развлекательно-познавательное «чтиво» с научными изысканиями и открытиями. Поэтому любители и того, и другого могут, несомненно, найти как интересное для себя, так и вызывающее неодолимую зевоту. Поэтому прошу не осуждать автора-составителя слишком строго и останавливать своё внимание не на том, что не нравится, а на противоположном, пропуская не вызывающие любопытства темы. Если бы сегодня существовала признаваемая всеми единая точка зрения на происхождение и развитие народа казаков, можно было бы вполне ограничиться только художественным изложением этнической и культурной их истории, но, поскольку такой общепризнанной истории нет, мне и пришлось утяжелить повествование рядом скучных фактов и обоснований излагаемого. Однако, думаю, для каждой категории читателей в предлагаемой работе найдётся вполне достаточно интересных и увлекательных страниц.

Собранные и приведённые в настоящей работе древние факты и свидетелства, а также современные исследования учёных, в своей совокупности неопровержимо доказывают право казаков считаться древним и самостоятельным народом европеоидной расы. Народом, имеющим глубокие традиции исторического развития и самобытной культуры.

И, напоследок, хочу добавить. Если настоящая работа вызовет резкое неприятие по причине противоречия с той гипотезой, которой придерживается Читатель, прошу не начинать обвинять составителя «Этнокультурной истории казаков» в приведении «неправильных фактов» и изложении «не имевших место событий». Убедительно советую обратить свой гнев и возмущение на тех историков и исследователей, у которых я почерпнул приводимые мною сведения — на Геродота, Птолемея, Константина Багрянородного, Рубруквиса, Татищева, Ригельмана, Карамзина и многих других авторов, чей список я по требованию издательства привожу в конце каждой книги, а не в конце последней книги всей работы, как предполагал ранее.

Автор-составитель А. Дзиковицкий