Узы. История рёка

Александр Григорьев, 2023

Книга рассказывает историю молодых друзей, называющих себя рёка – стражами мира людей. Главный герой, Фьорд Кисаке, избирает для себя сложный путь в жизни, дав клятву самому себе, любым способом уберечь человечество от гибели. Книга идет нога в ногу со становлением главного героя, попутно заставляя его переосмыслить смысл своего существования и значимости всего человечества. Автор исследует темы современной жизни, перенесенной на край существования цивилизации, безысходности маленького человека в огромном мире перед лицом нависшей опасности, где каждый попутчик в жизни Фьорда символизирует потерю каждой черты своей личности.

Если бы кто-то еще пару лет назад сказал бы мне, что XXI век станет последним в истории человечества, как вершины цепи млекопитающих и разумной жизни, то я точно бы счел его психом. Но суть не в этом предисловие, а совсем в другом.

Этот век стал отправной точкой конца. В самом его начале неожиданно начались войны, но также неожиданно закончились, все это переросло в кровавую бойню между сильнейшими державами, но не это стало концом, даже не его началом. Ни землетрясения, ни наводнения и пожары не смогли положить конец миру… все не то.

Мне как раз только исполнилось 18 лет. Я был в области на даче со своими друзьями. Этот декабрь был по-настоящему холоден, давно такого не видел. Мы выпивали, радовались, были счастливы, но всему этому пришел конец. Жизнь и так меня не любила и не баловала подарками, но в этот раз меня ждал грандиозный сюрприз. В самый разгар пьянки выключился свет и все вокруг затихло. Нашу деревню нельзя было назвать большой и шумной, к тому же мы находились у друга в гараже на втором этаже, а это почти конец деревни. Мы подумали, что что-то случилось с напряжением, или перед Новым годом проводят осмотр проводов, но это было не так. Гараж находился на одном участке с его домом, в котором раздались крики. Эти вопли я запомню навсегда.

Мы оставили девушек в гараже и пошли проверить, в чем было дело. Света не было нигде, вся деревня опустилась во мрак. Зайдя в дом, мы никого не увидели, только распахнутые двери. Многие ожидали рассказы про пол, залитый кровью, но нет, не было ничего смахивающего на следы насилия. Но, пока мы исследовали странное исчезновение всех родителей нашего друга, что-то уже ждало нас у входа. Когда мы вышли, нечто, похожее на человека смотрело на нас. Изуродованное тело с черными глазами, как сама ненависть смотрело на нас. Раздался страшный рык и тогда я убил свою первую тварь. Я вонзил огромный кухонный нож прямо ей в глотку. Из-за темноты нельзя было полностью разглядеть облик существа, но я почувствовал, что это начало, начало конца, который нам суждено пережить. Мы рванули назад к оставшимся.

Вся деревня опустилась в глубокую тишь, ни одного звука. Фонари не работали, света не было, только густые хлопья снега все сильнее и сильнее укутывали наш клочок жизни.

— Фьорд, что у вас там случилось? Почему вы такие напуганные? — спросила Фрая (так я звал Алю).

— Там какая-то херня происходит. Какая-то тварь в доме. Там ни души. Вся деревня как будто вымерла, — задыхаясь ответил я, — Нам надо собирать все, что сейчас есть под рукой и уходить.

— Как уходить? Куда? Что вообще происходит? — спросила Даяна.

— Да нет времени объяснять! Если не уйдем, то умрем или что еще хуже! — встрял Пэн.

Мы быстро собрали вещи, аккуратно вышли через ворота и, как тень под лунной, двинулись в полной темноте к заброшенной ферме, которая находилась на самом краю деревни, почти у самого поля. Мы, как смогли забаррикадировали хлипкие ворота и двери, развели небольшой костерок, чтобы согреться. Мы: я, Дэни (еще его звали Пэн), Китаро (но мы звали его просто Кит), Кен, Фрая, Даяна и Прим — сидели вокруг костра и молча смотрели друг на друга.

Прошло полгода с того жуткого вечера, мы конкретно обосновались в нашем штабе: сменили двери на железные, вставили арматуру в окна, застеклили их, залатали дыры в стенах, утеплили все здание, к слову, это были тяжелые полгода.

Время шло, люди сами к нам шли, те кто выжил. Уже спустя год нас было 20 человек. Мы провели воду от колодцев, провели свет, нашли генераторы и топливо, выстроили импровизированные комнаты внутри, надстроили смотровую башню на крыше.

Прошло два года наших пряток со смертью. Нас насчитывалось уже больше 50 человек. Пришлось отстраивать руины второго и третьего корпусов фермы, которые стояли поодаль друг от друга. Собравшись с силами, за это время мы смогли возвести бетонный забор вокруг наших владений из пеноблоков, сверху прокинули колючую проволоку. У нас было собственное хозяйство: немного разной скотины и достаточно большой огород, где были различные культуры.

Время шло, мы обзавелись машинами — разные УАЗики, которые местные мастера обделали железными пластинами. Теперь они точно были как в фильмах про зомби. У нас был целый арсенал оружие и приборов. Мы их вынесли с местной военной авиабазы, которая располагалась в паре десятков километров в лесу. У нас появился лидер — я, как бы смешно это не звучало. Хоть я и не хотел, но мнение большинства не оставило мне выбора.

Мне было очень тяжело, честно. Я был одинок всю жизнь, но сейчас я себя чувствовал особенно ненужным. У всех моих друзей были люди, которые за них волновались, может, и меня боялись потерять, но я этого не чувствовал. У всех были девушки, у кого-то даже жены, ведь я проводил церемонии свадеб. Пусть они были и не похожи на то, что было раньше, но все равно какие-то формальности.

Во время очередной нашей вылазки, когда мы искали ресурсы, пищу, воду и людей мы наткнулись на логово тварей. Мы еще не знали, что один час еще раз перевернет все историю человечества. В тот день я потерял весь отряд, только я выжил. Я потерял семь молодых парней. Я не знал их семей, не знал потому, что мало с кем контактировал, однако я и правда был немного странным.

***

Я как обычно пошел на смотровую вышку к воротам. Я любил там находиться. Я просто сидел и слушал музыку, а смотрового отправлял спать. Просто так я находил некое умиротворение в этом занятии. Сидел и смотрел в темноту ночи, куря сигарету. Весь потертый боями с уставшими одинокими глазами, в которых, должно быть, уже никогда не вспыхнет искра, я сидел и думал, почему все так получилось, почему я смог выжить в этом хаосе, почему ни в одной из наших вылазок я не погиб. Я видел, как люди обращались в этих тварей от одного укуса или, как наши парни, в мучительных агониях погибали в лазарете после царапин от огромных когтей. Я сам много раз получал серьезные ранения, но они быстро заживали, это не давало мне покоя. Я хотел умереть, но не сам — боялся. Самому бы сделать это мне не хватало сил и воли. Я устал жить один в этом мире. Рядом было достаточно людей, из которых были и мои друзья, но я все равно чувствовал себя лишним. Это странное чувство, которое сложно объяснить. Ты вроде бы среди близких людей, но ты не чувствуешь себя своим, ты не чувствуешь какой-то искры, загорающейся между вами. Я и раньше задумывался, что я чужой среди своих, но кроме них у меня никого не было, а теперь я еще и потерял свою семью. Я надеюсь, что они выжили и где-то прячутся, но это лишь надежды, хоть они и умирают последними, но я уже был мертв внутри и черная слизь давно захватила мое тело, если такой метафорой можно объяснить мое состояние. Каждую ночь я приходил сюда и погибал от подобных мыслей, сигарет и виски.

Мы были единственными выжившими в округе. Мы пытались найти кого-то по радио, но глухая пустота заставляла опускать руки. Наши вылазки были почти безопасны, ведь мы далеко не уезжали, но все равно в иной раз мы натыкались на одиночек или небольшие кучки обратившихся. Но все же один раз я запомнил на всю жизнь.

Мою ночную идиллию прервало какое-то движение у центральных ворот. Можно было подумать, что мне всего лишь показалось, мол темно и далеко, но я решил все равно проверить. Передал по рации, чтобы отряд быстрого реагирования был готов, если что подхватить и помочь. Я неспеша дошел до ворот, ввел код и громоздкие, ржавые ворота со скрипом открылись. Я скинул с плеча свой автомат и накинул на глаза ПНВ. Вроде никого рядом не было. Я вышел за периметр и аккуратно, шаг за шагом, начал оглядываться. На улице стояла гробовая тишина, даже ветра не было в эту осеннюю ночь, лишь густой туман. Проходив так минут 10, я решил, что мне все же показалось. Я развернулся и грустный стал возвращаться обратно к воротам, но какой-то шорох с обочины дороги за моей спиной заставил меня резко развернуться и занять боевую позицию. Я все еще никого не видел. Это не было похоже на присутствие твари, больше на прячущегося человека, но с этой стороны к нам еще никто не приходил. В нескольких километрах в ту сторону находился небольшой городок Меланов. По нашим сведениям там не было выживших людей. Он весь был переполнен тварями, а военные в самом начале заражения почти стерли его во время боев, но, к сожалению, они там остались лежать на всегда. Я не знал ни одного успешного случая зачистки. Везде, где были выстрелы и взрывы, через несколько часов все стихало. Простым людям с обычным оружием не под силу справиться с огромными ордами обращенных. Они быстрее, сильнее и умнее нас. А их черные глаза с белой точкой заставляют тело каменеть, и разум сразу туманится и говорит бежать. Во время первой и единственной вылазки в этот город нас застали в неожиданной засаде. В тот день ничего не предвещало беды. Но сотни тварей зажали нас в центре города. Им не было конца. Тогда я понял, что они эволюционируют. На смену простым мутантам приходят более сильные, усовершенствованные. Если простые более похожи на зомби из фильмов, то эти думают, анализируют ситуацию, как-то общаются между собой. Некоторые даже додумываются брать большие предметы по типу труб и сражаться ими. Недавно я даже видел, как один взял автомат у павшего бойца. Но в тот день я потерял весь отряд, всех 7 парней, которые в панике погибли героями, о которых никто так и не узнает. Мне чудом удалось выжить тогда, но я потерял левую руку. Одна из тварей смогла пробить когтями мой шлем и повредить правый глаз. Из-за этого мне приходится ходить в черной повязке на лице, из-за которой из всего лица видно только левый глаз и немного щеку. Я не прятал свою рану, дело было в другом. Кровь обращенного попала мне в глаз. И теперь на месте моего глаза был их глаз. Черный с большой белой точкой. Простому человеку не под силу жить с ним. Глаз бы победил организм и превратил бы в тварь. Но я почему-то остался человеком. Теперь вокруг глаза видны выпирающие черные вены и сосуды. Моя кровь перемешалась с их черной кровью, но дело не в этом. В ходе исследований мы выяснили, что сам глаз наполнен черной жидкостью, состав которой мы не смогли понять. У моего правого глаза смерти, там мы называем эти глаза, были странные свойства. Если смотреть только им, то весь мир становится как-то медленнее, а ты сам быстрее. Ты видишь немного больше. Это сложно объяснить, но ты успеваешь анализировать действия и движения противника. Он видит присутствие других, он как бы чувствует что-то живое рядом, но за эти способности ты платишь огромным расходом сил. Буквально 5 минут и ты уже не можешь сражаться, тебе уже стоять тяжело, но об этом знали лишь самые близкие люди.

Звуки то были, а никого не видно. Отряд реагирования начал неспешно собираться ко мне, мало ли что. Я услышал еще один шорох, но все еще никого не видел. Звук был отчетливый, показаться мне точно не могло, к тому же я понял примерное расположение объекта звука. Это не могло быть животное, их тут давно уже не видели, может передохли сами или мутанты их задрали. Еще один звук со стороны. Кто-то точно находился за пригорком. Но видных движений я не замечал. Тогда я спустил шлем и поднял тяжелую повязку. Она представляла собой черную ткань, а глаз закрывала железная эмблема нашего лагеря — три большие буквы VRB, высеченные на куске металла. Я закрыл левый глаз и стал смотреть только правым. И правда, за пригорком находился человек. Он был не большой, весь дрожал от страха и холода. Я видел каждое его вздрагивание, каждый вдох и каждый выдох. Я опустил автомат, объект явно не представлял опасности. Скорее это он боялся меня. Я закрыл глаз обратно и сказал: «Не бойся, я не причиню тебе вреда. Меня зовут Фьорд, я первый лидер лагеря выживших. Выходи, я хочу помочь тебе.» В темноте появилось шуршание. Я увидел маленький силуэт. Сложно было сказать, кто точно это был, но мне показалось, что это была маленькая девочка. За моей спиной замелькали фонарики — отряд прибыл. Маленький человечек маленькими хрупкими шажками стал приближаться ко мне.

— Уберите свет, вы его пугаете. — сказал я.

— Кого ты там нашел на ночь глядя? — спросил Пэн, ворчливо потирая сонные глаза.

Отряд быстрого реагирования состоял из самых элитных бойцов нашего лагеря и из моих близких людей. Вместе мы прошли все с самого начала, нас было шестеро, включая меня. Пэн, Кит, Рэйк, Кен, Фрая и я, но Аля была не сколько бойцом передовой или тем, кто будет стоять до последнего рубежа, я не спорю, она поступила бы по чести, но я оставил ей роль в медцентре и управлении хозяйством. Ну а что? Должность ответственная и высокая, не надо рисковать жизнью. Наш отряд уважали и боялись все жители нашей деревни, поскольку ограничений у нас не было. Думаю, что нас можно именовать так. Каждый житель знал, через что мы прошли, что видели и что чувствовали. Меня боялись больше всего, хоть и старались не показывать этого. Никто не знал, что у меня под повязкой, кроме самых близких, но и они немного побаивались меня. Они точно не знали силу моего глаза, но они понимали, что моя собственная сила точно превосходит их всех. Только мой организм смог подчинить себе силу смерти, принять ее и научиться ее использовать.

— Меня зовут Алена. Я пришла к вам из Ерного, — сказала девочка.

— Ты сама смогла дойти оттуда? Но почему ты вышла с другой стороны? — спросил я.

— Я шла вдоль дороги, а потом увидела проезжающие мимо машины. Я посмотрела, куда они поедут, и проследовала за ними. — вздрагивая от холода, говорила она.

— Но вылазка была еще утром, а тут идти от силы час. Почему ты постучалась к нам только ночью? — спросил Пэн.

— Я боялась, не знала, кто вы, вот и следила весь день, — сквозь стук зубов, отвечала она.

— А сейчас ты нас уже не боишься? — ехидно улыбнувшись, спросил Кит.

— Боюсь, но у меня нет выбора. Везде рыщут эти твари, а вы смогли отстроиться тут, значит, вы можете защищаться.

— Тут ты права, ладно, пойдем во внутрь, нечего на холоде знакомиться.

Мы начали собираться уходить, Пэн посадил девочку на спину, чтобы помочь дойти, ведь она устала. По виду ей было около 16-17 лет. Она была как ангел сброшенный с неба. Такая искренняя и наивная. Красивая и пугливая. Она не доверяла нам, но это было нормально. Кто же доверится так сразу пяти здоровым мужикам. Нам уже было по 21, а Рэйку с Алей вообще по 26. Хоть я сам был и не очень высокий или сильный, но все говорили, что я выгляжу пугающе. Я подходил к воротам последний с сигаретой в зубах, как я почувствовал движение за спиной, которое моментально приблизилось ко мне. Быстрым движением сорвал повязку, выхватил рукой меч из-за плеча и ударил воздух. Все повернулись и были уже готовы стрелять. Фонарики пролили свет на дымящуюся от горячей крови тушу обращенного. Я видел ужас на лице моих друзей и девочки. Только мне под силу перерубить одним ударом, поэтому меч в бою использовал только я, который я случайно нашел в старом лесу. Мой взгляд пронзил темноту, в которой стояли оскалившись еще три мутанта. Они не шли в бой. Я чувствовал их каждое колебание. Глаз чувствовал свою истинную природу. К слову заметить, чем больше я использовал в боях с зараженными, тем сильнее он становился, а еще его форма видоизменялась. Белая точка постепенно увеличивалась, а теперь и вовсе стала превращаться в какой-то кошачий глаз.

— Уходите! Я сам с ними разберусь, прокричал я.

— Ты не сможешь долго пользоваться им. Я останусь! — сказал Пэн. Он был моим самым лучшим другом прежде, братом по оружию. Но его любовь к жене, моя воля и чувство долга защиты постепенно разрушали нити, связывающие нас. Это было не только с ним, а со всеми.

— Хорошо, остальные прочь отсюда! — приказал я.

Все бегом ринулись в убежище. Я поставил таймер на руке и резким прыжком вонзил меч в грудь одного из них. Пэн начал стрелять в остальных. Он был одним из лучших стрелков и стрелял четко в головы. Вынув меч, я отрубил ногу, но в этот момент мне пришлось выставить блок. Я не мог поверить. У одного из них были глаза как у меня. Он ударил меня чем-то, что в свою очередь тоже походило на меч. Двое из них отступили. Я стоял и смотрел своим взором правого глаза ему в глаза. Он истекал кровью, лежа у моих ног. Его бросили умирать, но они явно приходили не атаковать лагерь. Они сразу отступили, когда главных из них увидел мой глаз. Он тоже был быстр, и я едва успел отразить атаку. Я вонзил меч в голову падшему и мы поспешили удалиться во внутрь.

Мы вернулись в штаб, если его так можно было назвать. Вообще наша база состояла из трех зданий некогда заброшенной фермы, а первая, которую мы восстановили была штабом, где базировались мы и высшие чины. Жили мы не богато. Встроенные со временем перегородки составляли комнатную планировку здания, где находились комнаты персонала и наши. Я любезно предложил свою комнату девушке, которую спасли. Как оказалось, ей было 17 лет, она потеряла родителей еще в самом начале катастрофы. Трудно даже подумать, что такая хрупкая и беззащитная смогла выжить одна в этом суровом мире. Я отдал ей свою койку, а сам улегся рядом на полу. Мне показалось, что она быстро уснула. Конечно же, кто бы не отрубился сразу после плотного ужина и горячего душа. А я лежал и смотрел в темный деревянный потолок. В моей голове было много мыслей, которые не давали мне заснуть. После использования глаза я должен был быть истощен, но я не чувствовал усталости. Могло ли это значить, что он снова развивается? Не знаю. У нас слишком мало средств, чтобы узнать это. Может, когда-нибудь мы вернем утерянные технологии, тогда, может, я смогу узнать всю правду о себе.

— Фьорд, я хотела сказать вам спасибо за то, что спасли меня сегодня, — робким голосом сказала Алена.

— Ну что ты, я ради этого и живу. Кстати, можно на ты.

— Как это, ради этого?

— А вот так. Я живу ради каждого человека в нашей деревне. Пока есть люди, которые нуждаются в моей защите, я буду находиться тут и защищать их.

— То есть? Когда угрозы не будет, ты покинешь это место?

— Возможно… Тут нет моего места, моего дома. Я давно потерял свой истинный смысл…

— Можно вопрос личного характера?

— Да, конечно.

— Почему ты носишь эту повязку?

Я встал и включил свет в комнате. Тусклая лампочка под низким потолком пролила желтый свет на мои пару квадратов. И вот я увидел ее, отмытую от грязи, больше ничего не боящуюся, при свете. Она была прекрасна: маленькие пухлые губки, светлые волосы, словно сотканные золотой нитью. Она больше походила на маленького ребенка, чем на взрослую девушку. Одним словом, она была прекрасна. Я не мог отвести от нее своего взгляда. В этот момент во мне что-то щелкнуло — я вновь обрел теплое чувство внутри. Она робко смотрела на меня, застенчиво улыбаясь краем губ. Она опустила свой взгляд.

— Не смотри так на меня… — робко говорила она.

— Как так? — удивленно спросил я.

— Не знаю, но ты меня смущаешь… — немного смеясь, добавила она.

— Прости, я не хотел, — отводя взгляд в сторону, извинился я.

— Так почему ты носишь эту повязку?

Я закрыл левый глаз и медленно поднял повязку. Ее лицо поменяло выражение. Но оно было не в страхе и ужасе, а, скорее, на ее лице появились жалость и сострадание.

— Что это? — тихо спросила она.

— Это глаз смерти, — серьезным голосом ответил я.

— Глаз смерти? — с удивлением и полным непониманием спросила она.

— Да, ты все правильно услышала. Так мы называем глаза мутантов.

— А как так получилось? Ты же человек… Верно? — уже с недоверием спросила она, постепенно отдаляясь к стене.

— Да, я человек. В один день мы решили отправиться в Меланов для разведки, поиска выживших и припасов. Но в какой-то момент все пошло не так.

— Так там весь город же разрушен?!

— Именно… Я в тот день потерял весь отряд. Только я один смог выжить. Но я потерял глаз и…руку. Их было слишком много, чтобы противостоять. Если военные спустя несколько часов остались лежать на сырой земле, то у нас и подавно не было шансов, — покачав головой, рассказал ей я, подумав, откуда она знает про разрушения.

— Я видела тебя сегодня в бою. Ты один можешь противостоять десятку тварей! — щурясь говорила она.

— Сейчас да, это даже не вся моя сила, но тогда я был таким же бойцом, как и все остальные… — я почувствовал, как из моих глаз покатились слезы. Я поспешил накинуть повязку обратно и отвернуться.

— А почему ты спишь в своей форме?

— Это не форма, а часть повязки. Моя форма — это: бронежилет, берцы, штаны и шлем. А это черное одеяние другое. Я никогда его не снимаю.

— Почему? — удивленно спросила она.

— Ты уверенна, что хочешь видеть это? — не повернувшись к ней, спросил я.

— Да… — опять неуверенно ответила Алена, понимая, что сказала лишнее.

Я снял верх. Все мое тело было усеяно шрамами от когтей и порезов. Я был похож на мишень из тира.

— Это все они? — проглатывая ком в горле, спросила она.

— Да, это все следы моих боев. Я редко пользуюсь оружием в ближнем бою. Я уверенно владею мечом, к тому же глаз позволяет довести умения до идеала. Знаешь, нам пора спать, — чувствуя общую усталость, сказал я.

Я выключил свет и улегся на свое место.

— Ложись ко мне. Тут места на двух хватит. К тому же в такое время года в таком месте на полу холодно, — робко сказала она.

Действительно, на полу очень сильно дуло. Я лег с краю на свою руку и без одеяла. Я не хотел ее смущать. Но Алена нежно подложила под мою голову часть подушки, накинула одеяло и прижалась к моей спине.

— Спокойной ночи, — сказала она нежным голосом.

–И тебе…спокойной ночи, — не понимая ее жеста, сказал я.

Я чувствовал ее спокойное дыхание. Она не боялась меня. Во мне что-то было не так. Я не мог этого понять. Меня тянуло в сон, но, когда я закрывал глаза, сон сразу уходил, а когда снова открывал — чувствовал усталость. Так забавно говорить «закрывал глаза», хотя по сути мир я видел только лишь левым глазом, а правый был полностью во тьме. Он давно не видел солнца, да и честно сказать я давно перестал им видеть мир. Я всегда восхищался человеческими чувствами. Никто не задумывается, но как же прекрасно чувствовать запахи, пусть, запах мокрого асфальта сразу после дождя или запах скошенной травы. А как прекрасно прикасаться к человеку, которого любишь или гладить котенка, который, свернувшись клубком, спит у тебя на коленях, нежно мурча. Но я всегда восхищался человеческим взором. Я не смог бы никогда передать чувства, когда ты способен видеть рассвет над степными полями и лесами, когда все в тумане, а солнце просачивается своими лучами сквозь эту молочную пелену. В эти моменты всегда дрожь окутывает твое тело, сердце начинает биться в такт с самой природой — вот она…гармония. Я скучаю по этим пейзажам, от которых моя кровь некогда кипела, а душа находила покой. Но за годы, которые мы провели в борьбе за собственные жизни, в нас угасли те простые чувства восхищения простыми вещами. В погоне за добычей пищи и материалами, чтобы просто хоть на сантиметр приблизиться к прошлой жизни, мы перестали видеть истину мира. Хотя по правде в небе давно не было солнца. Даже в самые теплые летние дни в небе сгущаются тучи, нет дождей, но в воздухе витает привкус сырости. Наш мир опустился во мрак, как и моя душа. Я давно потерял веру в прежнюю жизнь. Я уже не хотел вернуть ее всеми силами. Я всегда считал, что мне нет места в привычном всем мире. Но, когда пришло время великой битвы между жизнью и смертью, я ощутил свое место в лодке. Я даже немного был рад кончу света. Кто-бы мог подумать, что самый неприметный паренек сможет руководить лагерем выживших в шторме судьбы, возможно, последнем таком лагере. Эти мысли погрузили меня в сон.

Меня разбудило теплое прикосновение ладони к моей щеке. У меня был чуткий сон, к тому же мой глаз всегда был в сознании, даже закрытый и во сне.

— Доброе утро, — потягиваясь с улыбкой на лице сказала мне Алена.

— Доброе. Как себя чувствуешь?

— У меня все хорошо. Теперь у меня всегда все будет хорошо.

— Это меня радует! — со скрытой улыбкой под тканью сказал я. — А как состояние здоровья? Все-таки ты много времени провела на холоде, да и огромнейший стресс.

— Можешь не переживать. У меня правда все хорошо. Как медик тебе заявляю! — с детской насмешкой ответила она мне.

— Какой медик? — с удивлением спросил я.

— На самом деле неполный. Я только три курса успела отучиться.

— Так получается, ты у нас на врача училась?

— Ну да. А это важно для тебя?

— Разумеется. Понимаешь, у нас каждый занят своим делом. Я, например, слежу за порядком, проверяю процессы выращивания культур, скота, склады, готовность боевых подразделений…небольшого отряда, говоря честно, но не суть. Вот, Фрая, например, отвечает за все хозяйство. Пэн отвечает за стабильность подачи воды и электричества, грубо говоря главный слесарь и сантехник. И так у нас по аналогии.

— И ты хочешь записать меня во врачи? — не совсем довольно спросила она.

— Не совсем. Ты будешь отвечать за весь мед персонал и все, что с этим связано. Вообще, этим тоже Фрая занимается, но ей не хватает времени, да и понимает она в этом немного совсем.

— То есть я буду главврачом? — заинтересованно последовал вопрос.

— Можно сказать и так.

— Ну, я согласна, — уже игриво ответила она мне.

— Фьорд, иди уже завтракать! Хватит тут валяться! Я все понимаю, ты у нас тут за все отвечаешь, все везде проверяешь, сильно устаешь, еще и людей спасаешь. Бухаешь, наконец! Но завтрак по расписанию! Ну в самом деле, уже восемь утра… — в мою комнату с недовольными криками залетела Фрая. Она часто так делала. Мы с ней когда-то были очень близкими друзьями, поэтому только она могла себе такое позволить. — Ой, ты тут не один! Я не знала, — с испугом сказала она.

— Не волнуйся, мы уже идем. Это, кстати, Алена. Ее мы вчера вытащили из-за периметра. Теперь она наш главный медик. Можешь плясать и радоваться — тебе меньше работы.

— Очень приятно. А я смотрю, мужиков видных ты сразу видишь! — с хохотом сказала она. — Ладно, всего лишь шутка. У тебя подозрительно хорошее настроение, я бы даже сказала, что ты улыбаешься. Пусть этого не видно под маской, но твои игривые глаза я давно не видела.

— Глаза? — улыбаясь спросил я.

— Вот-вот. Ты снова начинаешь иронично шутить. Узнаю старого Фьорда. Не знаю, что у вас тут произошло, но, видно, ты его зацепила, — вся красная от смеха, говорила она.

В это время лицо Алены от смущения порозовело на столько, что она было похожа на персик.

— Хватит ее смущать. Через 5 минут мы придем на завтрак. Соберите всех, у меня будет важное заявление. Да и людей надо познакомить с новым человеком. К тому же с новым руководителем медчасти.

Все, кто жил или работал в главных корпусах штаба, собирались за приемом пищи в главном здании. За годы выживания мы возвели два этажа и буквально перестроили головной корпус. Он больше не походил на страшное здание заброшенной фермы. Мы даже смогли создать некое подвальное помещение для сетей коммуникаций, генераторов или труб водопровода. Пусть, все это и выглядело, как работа дилетантов, но у нас были вода, свет, газ и в дальнейшем планировали как-нибудь воссоздать связь и интернет, но идея больше походила на бред, так как в мире уе давно ничего не работало. У нас не было технологий, чтобы восстановить связь со спутниками. Но мы были довольны тем, что имели. В каждом доме, которых сейчас насчитывалось около сотни, было все, что необходимо для жизни. В домах, которые находились ближе к центру, мы даже провели телефонную связь, через провод, врытый в землю, но все равно лучше рации. Постепенно мы пытались приблизиться к былому миру, но на это должно уйти не одно десятилетие. Мы постепенно обзаводились строительной техникой, различными компьютерами и военной электроникой. Я верил, что в скором времени мы сможем полномасштабно строить хотя бы пятиэтажки. В планах сейчас было расширение территории. Собирались ресурсы и готовились рабочие для постройки нового забора, точнее уже стены. Место, отведенное ранее для постройки деревянных домов, постепенно закачивалось, а приток людей увеличивался. Кто-то приходил сам, кого-то разведка и поисковики находили в заброшенных городах и деревнях. Рядом с нами находится песчаный карьер, поэтому проблему с материалами мы частично решили сразу. Энергии хватало, чтобы обеспечить все вокруг светом, газа хватало на отопление, к тому же дома проектировались специально с расчетом на отопление печами, благо дрова найти у нас не проблема.

Весь второй этаж занимали комнаты персонала и нашего отряда. А на третьем этаже базировался штаб. Туда вход был разрешен только рабочим и нам. Мы не боялись, что кто-то может что-то испортить или узнать, это делалось только с целью оперативной работы сотрудников, ведь именно они следят за периметром, а ночью самое интересное — камеры переходят на ночной режим, и отдел безопасности пристально смотрит в экраны. Там и находился мой кабинет, в самом конце от лестницы.

Мы оделись и спустились на первый этаж, где находилась столовая и кухня. Все кипело и было очень жарко, не смотря на холодную погоду за окном. Когда мы спустились, все резко замолчали и подорвались со своих мест. Все молча смотрели на меня. Я был не частым гостем за принятием пищи в зале. Обычно я вставал еще до обеда и делал обход территории, возвращался уже после обеда, шел в свой кабинет, куда мне приносили мою еду. Ужинал же я тоже один в своей комнате. Люди видели меня не часто, почти никто не знал меня настоящего, а из-за моей привычки молчать и скрывать эмоции, которые было бы трудно заметить из-за маски, потому многие и боялись. Про меня ходило много слухов, точнее про мою силу. Кто-то придумывал байки, как я стрелял лазером из него или за секунду испепелял. Это было похоже на бред, да и, собственно, было бредом, но многие верили. Я бы тоже скорее всего поверил на их месте. В наше время сложно отличить ложь от правды.

— Всем доброе утро и приятного аппетита! — с радостью в голосе громко сказал я. — Что вы стоите то? Присаживайтесь, завтракайте, занимайтесь своими делами, я не хотел никого беспокоить, честно, — после этих слов я непроизвольно улыбнулся, но никто не увидел этого.

— И вам доброе утро, Первый, — робко ответил мне мужчина, который находился ко мне ближе всех. Все медленно сели на свои места и молча ели. Только иногда был слышен едва уловимый шепот.

На завтрак подали гречку с тушенкой. Выглядело это более чем съедобно. Как я уже говорил, за общим завтраком я был всего пару раз, поэтому меню я не знал. На вкус было очень даже хорошо. Я с большим аппетитом проглоти свой завтрак и поднял взор на Алену. Мое удивление зашкаливало, когда она уже давно сидела с пустой тарелкой.

— Ты так быстро съела?

— Ну, да. А что не так? — улыбнулась она.

— Да нет, просто удивился как-то.

— Я давно уже не ела нормальной еды, так что это как мед.

— Ну я рад, что тебе понравилось, а теперь пойдем на трибуну. Трибуной мы называли небольшое возвышение, на котором говорили дикторы о новостях или планах на ближайшее будущее.

— Дорогие наши жители! — громко обратился я ко всем присутствующим. — Знаю, что тут находятся далеко не все наши люди, но обязательно передайте новости всем! Хочу начать с небольшого объявления: рядом со мной стоит новый житель нашей скромной деревни, зовут ее Алена и теперь она будет отвечать за медблок. У нее есть медицинское образование, и я думаю, что она справится с этой ролью лучше, чем кто-либо. Медиков, которые сейчас тут присутствуют, я прошу сегодня показать ей наше отделение, ввести в курс дела и ознакомить с рабочим процессом. Это была первая новость. Теперь вторая…Вчера мы засекли трех особей у центральных ворот. Они первые вступили в бой, но вскоре поспешно попытались удалиться. Хочу заметить, что это уже третий случай, когда они подошли так близко. Третий случай за почти четыре года. А если быть точнее, то за последние три месяца. Еще во время боя с ними я заметил некую вещь. Один из них пытался применить в бою меч, похожий на тот, что за моей спиной. И получилось у него достаточно неплохо. Но самое неприятное, что у него были глаза, которые мы еще не встречали. Думаю, что ни для кого не секрет, что мой глаз медленно развивается и приобретает все новые рисунки, но такого у меня еще не было. Хочу заметить, что у нас запланирована постройка новой стены, но в связи с моими личными опасениями и опасениями комитета безопасности мы решили ускорить процесс постройки. Вместо трех месяцев стройки теперь план на один месяц. Стена будет не три метра, а пять. Также ее толщина увеличится до полутра метров. Из-за этого большая часть боевых отрядов будет брошена именно на данный проект. Просьба к поисковикам: с сегодняшнего дня на вас еще и разведка. В каждом отряде будет находиться по одному разведчику. Он будет заносить данные в базу о перемещениях, добыче и подозрительных вещах. С сегодняшнего дня запрещается первыми вступать в бой с тварями. Если вы их видите, то вам необходимо завершить сбор ресурсов и вернуться на базу. При плохом раскладе вернуться сразу. Открывать огонь только в экстренных ситуациях. Всегда выполнять инструкции и сразу обо всем докладывать в штаб. Что-то не так за периметром, поверьте мне, но бояться не стоит. Через два месяца мы планируем начать возводить пятиэтажные дома в восточной части деревни, а западную часть мы полностью отдадим на сельские угодья. В целях безопасности запрещается покидать периметр людям без особого разрешения. И последнее: теперь я лично буду организовывать разведку на западном направлении. По последним данным предполагается, что именно оттуда и приходят твари. На сегодня у меня все. Спасибо за внимание! Верьте в меня, в себя — в нас! А, да, еще кое-что: не стоит меня бояться, я только на вид такой суровый и злой. На самом деле я очень добрый, просто сейчас требуется только первая моя половина. И знайте, я опасен только для врагов деревни, а для жителей, как крыша над головой, я очень стараюсь на благо деревни, но для этого требуется быть жестким и решительным, надеюсь, что теперь все будет иначе!

Все смотрели на меня с удивлением. Никто не понимал, что происходит. Спустя несколько мгновений затишья из толпы раздался грубый мужской голос: «Все слышали, что сказал Первый беседин? Быстро по рабочим местам!» Все быстро стали суетиться и выходить из здания. Толпа рассеялась буквально за минуту. Я смотрел на людей и увидел того, кто закричал на толпу. Этим человеком оказался уже пожилой мужчина, даже дед. Он опирался правой рукой на трость. Он весь был седовласый. Я бы дал ему лет 65, не меньше. Я даже и не мог подумать, что у нас есть на столько пожилые люди. Значит, не все было потеряно. Он стар, его слушают люди, значит, имеет уважение, а уважение дает не сам возраст, а мудрость, которую ты проносишь сквозь года, которую ты можешь передать последующим поколениям. Я краем рта улыбнулся. В отличие от меня его уважение основывалось не на страхе, а на жизненном опыте. Я был еще слишком молод, чтобы принимать какие-то серьезные решения, но раз он дал добро и так яро закричал, то он был со мной внутренне согласен, а это значит, что все-таки не такой уж то я и плохой беседин.

У нас не было никаких законов, но почему-то было принято называть меня первым беседином. Не я это придумал — скорее всего народ, но мне не нравились их наименования тех или иных вещей. С каких пор, например, наш отряд стал Пятью Великими Рёка? Это звучит слишком пафосно, будто какой-то фанат Короля Артура придумал это название. Но у народа не отнять их творчество, если это можно так назвать. Если они считают нас великими, то пусть считают так дальше. Вполне возможно, что это дает им надежду на мирное и спокойное будущее — не знаю.

****

Я сидел на некогда своем любимом месте — небольшом пригорке за стеной. С этого места открывался вид на огромные леса и бесконечные поля родного края. Я всегда с упованием смотрел в эту даль. Не важно, что в этот момент могло быть у меня на душе, я всегда смотрел именно в эту даль с надеждой. Я мог говорить сам себе все что угодно, что надо уничтожать и подавлять любые чувства и эмоции в себе. Что надежда — это слабость, которая мешает бороться, что утратив надежду не будет сил встать с колен, но без надежды теряется сам смысл борьбы. Если тебе не во что верить, то смысл вообще что-то делать? Если ты не можешь оправдать свои действия и методы какой-то целью, то она ничтожна. Да, мне немного нравилось быть одиноким и грубым, жестоким и угрюмым, но доброта и свет, легкая наивность никогда не уйдут из меня. Я совсем начал путаться в себе. Я сам себя загнал в тупик тем, что считал, что сам смогу со всем справиться, и я сейчас не о восстановлении мира и даже не о буквальной защите людей, я о себе. Да, я сам старался убить свой внутренний мир, который я строил и хранил на протяжении всей своей жизни, да, он лежит в руинах, да, мне это нравится, но теперь есть она — мое солнце. Теперь я хочу, чтобы рядом со мной тоже был человек, который посмотрит мне в глаза и скажет, что все будет хорошо. Скажет это так искренне, что ты сам начнешь в это верить. Когда я смотрел на нее, я видел в ней ту самую искренность и наивность, что и в себе несколько лет назад. Интересно, как она провела свой первый день? Я посмотрел на часы на руке, время было уже около семи вечера. Я сам не заметил, как солнце давно село и все укуталось темной пеленой. В наше время темнеет еще раньше, все из-за того, что с неба никогда не сходит серое одеяло туч. Интересно, зайдет она ко мне сегодня перед сном или останется в своем расположении…Ладно, и мне пора идти обратно, а то вдруг потеряли или что случилось, а я тут прохлаждаюсь, еще и за периметром.

Одним прыжком я перепрыгнул забор. Ну а зачем обходить через ворота, если силы мне позволяют сделать так? Я медленно шел к главному корпусу и задумчиво смотрел по сторонам. Вокруг уже во всю все готовили к стройке: стояли тачки, мешки с песком, цементом и другими материалами. Быстро же они…Вот это сплоченность и вера в руководство. Когда еще была страна, то такого не было среди народа. Каждый спасал только свой зад, не было такой сплоченности, только личная выгода. В старые времена, как мне рассказывали, люди были как единый организм… такую страну развалили… может, сейчас все было бы совсем по-другому. У нас в стране не было веры ни правительству, ни президенту — вообще никому из власти. Да и не заслуживали они доверия, просто не за что уважать их было. Все разворовали и продолжали воровать.

Когда я зашел в корпус, то внизу уже был выключен свет и никого не было. У нас все всё экономили — никто лишний раз не будет включать ни свет, ни воду, ни газ. За это я уважал людей. Каждый понимал, что он несет на себе частичку ответственности за исчерпаемость ресурсов. Я медленно подходил к своей двери, из-за которой почему виднелся очень слабый свет. Я недовольно открыл и уже хотел было грозно возмущаться, мол кто это такой наглый. Но на моей кровати лежала Алена и читала мою книгу «метро 2033». Раньше я очень любил это произведение, ведь оно про настоящий подвиг скромного мальчика в большой игре, если можно это так назвать. Так вот и я сейчас также. Человечек, который никогда не нес на себе груз столь большой ответственности, вдруг стал самым главным, но в душе все равно остался маленьким человеком.

Она лежала и читала уставшими глазами потрепанную книгу. Я нашел ее в одной из квартир в небольшом селе Дирово. Я вообще собирал всегда разные книги и учебники. Я рассчитывал, что когда-нибудь я воссоздам школу. Я собирал все от тетрадей до научных работ. Если нам повезет, и мы сможешь выжить, то наши дети должны будут хоть как-то учиться. Без буквального базового образования они не смогут развиваться и возрождать цивилизованный мир.

— Интересная книга?

— Очень! Я уже половину прочитала! — с огнем в глазах ответила она мне.

— Любишь читать?

— Нет, просто стало скучно, пока ждала тебя, вот и решила развлечься, а она интересной оказалась. А ты, кстати, где так долго был?

— Да…грубо говоря проводил осмотр будущих жилых и рабочих зон.

— Твоя речь сегодня… — не договорив замолчала она.

— Что? Не впечатлила?

— Нет, наоборот. Ты так уверенно все говорил, а, главное, честно и искренне, — с детской улыбкой она отвечала ласковым голосом, смотря мне в глаз.

Я снял жилет, разулся и сел рядом с ней. Она отложила книгу облокотилась на меня, обняв руку.

— Расскажи о себе, — робко сказала она мне.

— Да что можно рассказать? — опустив глаза, сказал я. — Я родился в обычной городской семье. У меня никогда не было много друзей, только те, кого ты можешь видеть сейчас. Мы с ними всю жизнь прошли вместе, считай — с легкой улыбкой рассказывал я. — Закончил обычную школу и колледж, а потом все это началось. Мы тут хотели перекантоваться какое-то время, но решили остаться.

— А почему остались?

— Трудно сказать. Мы приняли решения, что если и умирать, то вместе и на родной земле. Но, видишь, как получилось. Мы теперь не имеем права просто так умереть. Уж слишком много мы сделали, чтобы умереть простой смертью. Мы достойны чего-то большего…наверное. — я замолчал на несколько секунд. — Как прошел твой первый день? Ты, наверное, очень сильно устала? — но Алена уже мирно посапывала в мое плечо. Я аккуратно уложил ее на кровати, накрыл одеялом и лег рядом. Давно у меня на душе не было такого тепла и спокойствия. Она перевернулась и приобняла меня. Так мы с ней и уснули.

Я проснулся. Уже было девять часов. Это был уже второй раз за то долгое время, когда я смог спокойно выспаться. На моей груди лежала Алена. Я смотрел на нее и не мог понять, почему она так просто осталась со мной. Может, потому что она была восхищена мной или была под впечатлениями после спасения. Может, потому что я грубо говоря был калекой без руки и глаза. Если это было чувство жалости, то меня такое не устраивало. Меня не надо жалеть, ведь я самый сильный из оставшихся, мне под силу любое испытание, да и к тому же я уже привык к такой жизни. Я посмотрел на свое тело — оно все было в шрамах. Я считал это уродством, но они были моей памятью о каждом сражение, о каждом дне, когда нам приходилось биться за свою жизнь, о каждом павшем воине…Я не мог перестать смотреть на нее. Ее милое женственное лицо, розовые большие щечки, маленький заостренный носик и большие добрые голубые глаза. Она была прекрасна, не то, что я. Ее светлые волосы лежали на мне как бесконечное количество шелковых нитей. Я просто молча любовался на нее, но чувство настороженности и недоверия не пропадало. Я аккуратно попытался разбудить ее. Когда она открыла свои прелестные глаза, в мою душу закралось чувство неуверенности и страха, я не мог собраться с силами, чтобы задать свой вопрос. Ни перед одним боем у меня не тряслись ни руки, ни ноги, но тут мое тело холодело, а сердце билось с неистовой скоростью. Наконец я собрался с мыслями и задал вопрос, глядя прямо в ее сияющие глаза.

— Ален, я хочу у тебя кое-что спросить… — очень робко сказал я.

— Спрашивай, — с улыбкой ответила она, и ее глаза засияли еще сильнее и были похожи на две звездочки средь голубого неба.

— Почему ты со мной? — дрожащим голосом еле сказал я.

— В каком смысле? — настороженно переспросила она.

— Ну… — я сглотнул комок в горле. — Почему ты так легко доверилась мне, спишь в обнимку со мной и все такое?

— Хах, — усмехнулась она. — Ты мне очень понравился еще в первый день нашей встречи. Я увидела в тебе человека, который будет ценить меня и уважать, который будет давать мне веру в следующий день. Я уверена, что и тебе нужно то же самое. Ты настоящий.

— Но у меня нет руки, еще я какой-то монстр грубо говоря. Хочешь сказать, что тебя это устраивает?

— А почему меня это должно не устраивать? Чтобы держать меня за руку, у тебя есть вторая, чтобы смотреть мне в глаза, у тебя есть второй глаз. Ты открыт мне…Знаешь, ты настоящий воин, который не знает пощады, я уже это поняла. Я поняла, что ты настоящий лидер, что ты готов жертвовать собой ради блага всех. Что ты можешь быть груб и жесток, холоден и серьезен, но при вечере, когда мы познакомились, ты так смотрел на меня, я видела в твоем взгляде одновременно и некую любовь, и отчаяние. Ты искренне волновался за меня. Ты тайно приглядывал за мной эти пару дней, хоть никто почти тебя и не замечает, когда ты следишь и делаешь обходы, но я тебя вижу, когда ты рядом.

— Ты…ты…прекрасна, честно. Когда ты появилась тут, в мою голову стали приходить хорошие и светлые мысли. Я перестал чувствовать себя ненужным и брошенным. С тобой цель моего существования не только защита людей, но и защита тебя.

— Ну так что же мы будем тогда делать? — прикусив нижнюю губу и улыбаясь, спросила она у меня.

— Ты будешь со мной? — тихо промолвил я, сам не понимая своих мыслей и действий.

— Буду… — еще тише ответила она и, нежно взяв руками мою голову, поцеловала меня в лоб. — Ладно, мне пора бежать на работу. Надо составить много списков лекарств и оборудования, которое вам надо будет сюда принести. А еще необходимо оборудовать где-нибудь лабораторию, ты же хочешь, чтобы мы исследовали этот твой глаз.

— Хочешь сказать, что ты сможешь как настоящий ученый там что-то понять?

— Я — нет, но у нас есть профессор из университета. Он, между прочим, доктор наук в биологии. Все, я побежала. Не скучай! — довольная выбежала она.

Я лег обратно и, как дурак, с улыбкой еще долго лежал. Я вспомнил, что у меня тут есть дача, что мы можем жить там. Ну точно же. Меня мои давно спрашивали, можно ли им переехать в свои дома. А я как-то и забыл из-за своих дел.

Я посмотрел на часы — время уже было почти одиннадцать. Впервые я еще не был в такой час на ногах. Я встал, заправил кровать, умылся. Подошел к стулу со своими вещами…Да уж, старое затертое черное белье, а на жилет и вовсе страшно было смотреть: весь в порезах, дырах и пятнах засохшей крови. Моя одежда, наверное, была одной из самых худших, но такому как мне не нужно ничего нового. Я подошел к зеркалу, в нем я видел небольшого парня, от которого на показ миру был выставлен только левый глаз и немного кожи. Железное знамя, закрывающее мой правый глаз, было похоже не сколько на знак единства и силы, а скорее на символ умирающей цивилизации. Три больших буквы, высеченные на нем, навивали мне сладкие, теплые дни минувшей жизни. Я уже по праву мог назвать себя взрослым человеком, человеком, которому есть что вспомнить, и то, что хочется забыть навсегда. Я скучаю порой по тем временам, когда мы были все вместе, но их уже не вернуть. Но мне все же хотелось хоть разок повторить что-то подобное из прошлого. Я захотел найти Пэна, чтобы предложить ему собраться уже в нашем новом с Аленой доме, да и дать добро на переезд по их старым домам.

Я вышел из комнаты и пошел вниз. На лестнице я встретил Фраю, которая неспешно поднималась в центр управления.

— День добрый! — радостно сказала она мне. — Ты сегодня на удивление весел и загадочен.

— Да, привет. Тебе кажется. Я тут что подумал…не хотите собраться как раньше, выпить виски, посидеть…поговорить? — закинув руку за голову спросил я.

— Идея хорошая, но надо рассчитать все необходимые ресурсы для возведения твоего забора или стены, не знаю. К тому же зима скоро — пора готовиться к ней, — с серьезным и грустным видом ответила она мне.

— Я назначу для этого людей. Нам всем пора отдохнуть.

— Как скажешь, ты тут главный. Так когда и где собираемся?

— Можно сегодня вечером у меня.

— Так у тебя там так мало места, что мы не поместимся, — глядя в глаз, сказала она.

— У меня в доме. Мы с Аленой теперь будем жить там. Вы, к слову, тоже можете вернуться в свои дома. Сейчас нет необходимости ютиться в страшных коморках.

— Ух! Ты меня прям обрадовал! Я передам Кену, и тогда вечером мы придем к вам, часикам к семи. Я Киту и Рэйку передам, они в управлении что-то решают сейчас.

— А ты не знаешь, где Пэн сейчас?

— Он взял группу, и они вроде пошли устанавливать новые датчики на западе.

— На западе? Ну что его опять понесло на самое опасное направление то?! — не на шутку разозлившись, прошипел я.

— Ну ладно, сам с ним разбирайся. К тому же ты сам дал ему на то полномочия. Все, у меня дела, вечером увидимся, — она махнула мне рукой и пошла вверх быстрым шагом.

Я решил долго не тянуть и быстрыми прыжками побежал к месту установки новых западных ворот. Я передвигался быстрее всех людей. Обычный человек не уловил бы даже мой силуэт, когда мне это требовалось. В режиме боя я мог ну не то чтобы телепортироваться на небольшие расстояния, но я преодолевал их за мгновения. Сейчас, когда не было необходимости, я просто быстро направился к нему.

Новые западные ворота предполагали выход на дорогу к деревеньке чуть меньше нашей, но зато с выходом на трассу. Мы выбрали именно такой диапазон, чтобы занять тут огромные два поля под культуры и силос. Предполагалось, что новая стена не пропустит вообще никого, но мне по-прежнему легко будет ее преодолевать.

Как только я добрался до них, Пэн сразу повернулся, будто бы давно заметил меня или просто ждал. Их было восемь человек — он и еще семь бойцов, которые ставили датчики движения и камеры. Все они были в армейской амуниции, с автоматами наперевес и в грозных шлемах. У боевого состава вся одежда была одинаковой, потому что мы просто взяли ее с военной базы у спецназа или просто какого-то крутого отделения.

— Сам Первый! Чем обязаны? — снимая шлем спросил Пэн.

— Да брось. Для вас я тот же Фьорд, — с добротой в сердце сказал я.

— Да я шучу. Давно тебя уже не видел. Весь в делах?

— Да…вроде не особо…обдумываю тут дальнейшее развитие.

— Это хорошо. Сильный, а главное со светлой головой, лидер нам всегда нужен. Ты изменился…это из-за нее? — осматривая меня, спросил холодно он.

— Не понял тебя, — растерянным глазом я посмотрел на него.

— Ты стал другим. Ты больше не такой грубый и задумчивый, не такой холодный и серьезный. Ты все таки нашел свою веру?

— Я не совсем понимаю тебя, но если ты про Алену, то да.

— Я про нее. Так что, даже не познакомишь? — ухмыльнулся он.

— Почему же?

— Это уже у тебя надо спросить, — ответил он мне.

— Какой нынче месяц?

— Эм, ноябрь…А что? — не понимая важности вопроса, переспросил он.

— А число?

— Ну, 18. А что? — с полным непониманием смотрел он на меня.

— Ну вот смотри: 18 ноября, в 7 часов вечера, я жду тебя с Прим у себя в доме.

— В доме? Ты решил вернуться?

— Да. Вы, кстати, тоже можете вернуться.

— Неожиданно, однако. Хорошо, мы придем. А теперь позволь я доделаю свою работу. Мне не сильно хочется проводить много времени за периметром, да еще и на самой жуткой стороне.

— Да, давай тут аккуратнее. До вечера.

— Давай, брат, до вечера.

Я такими же быстрыми прыжками начал возвращаться обратно.

Пока я бежал обратно, я смотрел по сторонам. Пусть, я и перемещался быстро, но способности глаза позволяли мне видеть мир в очень медленном времени по моей воле. Серые, опустевшие поля, на которых давно ничего не росло, кроме жухлой травы. Голые, мрачные деревья — все говорило о том, что мир вокруг нас буквально остановился. Возможно, где-то есть еще выжившие или где-то жизнь людей не оборвалась, как у нас. Я думал, что где-то люди живут прежней жизнью, будто ничего и не было. Однако мы бы уже давно связались с кем-нибудь. В вечных пустых попытках отыскать хоть кого-то, поймать любой сигнал, мы слепо кричали в тишину. То ли по счастливой случайности, то ли злой шутке рока мы остались одни. Только окружение этих тварей составляло нам компанию.

Я подошел к своей калитке. Зеленый, весь облезший забор стоял и ждал меня. Я снял замок и вошел во двор. Все было, как и прежде: маленький домик стоял и смотрел на меня своими грустными окнами. «И вот я наконец-то здесь» — подумал я. Я повернул замок и со скрипом открыл железную дверь, которую уже почти четыре года никто не трогал. Холодный дом навивал теплые воспоминания. Я вошел в террасу — маленький предбанник в доме. Я открыл деревянную дверь, ведущую в дом — обеденный стол, весь в пыли, комод и холодильник — весь интерьер комнаты. Справа была маленькая кухонька. В конце зала были две двери: одна в большую комнату — другая в маленькую. В моей большой комнате был шкаф, диван, печь, та самая настоящая русская печь, которая грела весь дом, и небольшой столик с телевизором в углу. Я распахнул шторы и посмотрел в окно. Все было, как и прежде: та же эйфория в душе и тепло на сердце, только время было уже не то.

На меня нахлынули воспоминания о тех счастливых днях, которые уже никогда не повторятся. Раньше бы я погасил этот огонь внутри себя, убил бы все чувства и эмоции, но я не хотел этого. Память, что осталась во мне, делала меня тем человеком, который я есть. Я помнил все о себе прежнем: какой добрый и заботливый я был, как мы с друзьями сидели за одним столом, и я так искренне смеялся и улыбался, как я нежно обнимал человека, которого когда-то любил, сидя на диване, за просмотром фильма. И кем я стал? Я стал жестоким, закрытым в себе воином, который не способен ни на что кроме убийств и хладнокровного мышления.

Я отошел от прошлого и стал растапливать печь. Пока она горела, я натаскал дров под самый потолок. С одной рукой это оказалось не так просто. Я никогда не был человеком, который везде соблюдал чистоту, хоть и любил ее, но мне пришлось убраться. За подготовкой дома к переезду прошел почти весь день. Было почти шесть часов. Я пошел за Аленой. Пусть у нас и не было никаких вещей, но надо было забрать все, что осталось там. Когда я пришел в палаты, она что-то бурно обсуждала с младшими медиками и раздавала указания. Краем уха я услышал, что она хотела составить список всего необходимого оборудования и лекарств. Она очень быстро втянулась в работу.

— Привет! — сказал я ей, поцеловав ее.

— Привет, как прошел день?

— Да вот сюрприз готовил.

— Сюрприз? Ничего себе! И какой же? — возбужденно запрыгала она.

— Скоро все узнаешь… — загадочно ответил ей я. — Пойдем, надо собрать все вещи.

— Зачем? — с полным непонимание посмотрела на меня.

— Мы будем жить в моем старом доме. Там больше места, да и уютнее все-таки.

— Я заинтригована. Пойдем же скорее! — прыгая от восторга, кричала она.

Мы сложили в пакет все наши вещи — так много их оказалось. Когда мы пришли, я показал ей дом, рассказал парочку забавных историй, связанных с ним, и мы начали готовиться к вечеру. Из своих личных запасов, которые я почти не тратил, мы накрыли богатый стол: несколько банок тушенки, две пачки варенных макарон, вяленное мясо и мороженные овощи. Как у человека, который готовил и осуществлял лично все вылазки, у меня был алкоголь. Им оказались четыре бутылки виски. Время было уже почти семь, и я ждал всех.

— Ты сегодня решил все это выпить? — подняв брови, спросила она.

— Да.

— Ты сейчас серьезно? Я сама много не пью, а ты один столько не сможешь, — с укоризненным взглядом смотрела она на меня.

— Мы будем не вдвоем, придут мои старые друзья. Не могу же я вас не познакомить. К тому же у нас требуется всеобщее одобрение на свадьбу.

— Какую свадьбу? — с квадратными глазами посмотрела она.

— Ах, да, я забыл самое главное. Ты выйдешь за меня? — в этот момент мое сердце почти остановилось, при этом я опять сам не понимал себя.

— Я…да…да…да! — не понимав первое время, что происходит, но потом с радостными криками бросилась она на меня.

— Это то, без чего не может быть никакой свадьбы… — я достал скромное золотое колечко из кармана и надел ей на палец.

— Где? Где ты его взял? — со слезами на глазах спросила она.

— Да…так. На одной из вылазок нашел одно на витрине. Остальные либо украли, либо еще что-то, а это ждало меня, тебя точнее.

— Спасибо. Спасибо большое, но можно было и без этих формальностей, — уже чуть ли не рыдая обнимала меня.

— Ты же девушка в первую очередь, и у тебя должно быть все, как по-настоящему. К сожалению, не будет ни платьев, ни банкетов дорогих, но организуем все, как сможем.

— Да не это главное, а то, чтобы ты был рядом, — после этих слов она нежно обняла меня, закрыв глаза.

В этот момент я услышал звук хлопающей калитки.

— Это кто-то к нам, — опять забыв, что никто не видит моей мимики, улыбнулся я.

Старая входная дверь скрипнула и в терраске зашумели знакомые голоса. Дверь открылась и в комнату ввалились все мои друзья: Пэн с Прим, Кен с Алей, Кит с Даяной и Рэйк с Натой. Все улыбались, а Дэни смотрел на Алену. К нашему столу принесли несколько банок рыбы, еще выпивки и различных закусок.

— Вот она какая у тебя значит? — с довольной улыбкой сказал Дэни.

— Ален, познакомься, это мои друзья, — я было начал перечислять их по именам, но она меня остановила.

— Я уже всех знаю, — с улыбкой сказала она. — Как главный медик, я уже успела познакомиться со всем начальством. А с Алей мы знакомы еще с первого дня.

— При нормальном освещении и не в спецовке ты выглядишь потрясающе! — сказал Пэн.

— Спасибо… — мило ответила она.

— Ну что же, раз все друг друга знают, то прошу к столу.

Мы расселись вокруг стола и начали обсуждать грядущие планы.

— Фьорд, что думаешь о будущем? — спросил меня Пэн, наливая в стакан виски.

— В каком плане?

— Ну ты же помнишь нашу последнюю встречу с ними? Ты сам видел, что они развиваются. Я никогда не видел, чтобы кто-то из них наносил четкие удары мечом.

— Тут ты прав…рука была поставлена четко, а удар должен был прийтись прям на шею. Меня больше смущает тот факт, что его глаза отличались от других.

— Как это понимать? — спросил Кен, быстро жуя тушенку.

— У него они были…были…как мой. Тот же узор. Не просто белая точка, а продолговатый овал. Я почувствовал что-то странное, когда посмотрел в них. Развивается не только глаз, но и само существо. Если так и дальше пойдет, то наши отряды будут не в силах противостоять им. Если у них будет та же сила, что и у меня, то нет никаких шансов у простых людей. Я заметил еще одну странную особенность, — замолчав, посмотрел вниз я.

— Какую? — настороженно спросила Фрая.

— После той встречи, на утро, мой глаз принял новую форму. Я не знаю, связано ли это с тем, что я моментально почувствовал его атаку и сразу же ее отразил, но посмотрите сами, — я снял повязку.

— Твой глаз…теперь тут два овала, только теперь это крест, — подметил Кит.

— Да, но это еще не все. Вены…они стали больше. Как я понимаю, когда он развивается, то ему требуется больше этой черной крови. Я боюсь, что рано или поздно глаз возьмет верх.

— Да это бред. Ты с первого дня контролируешь глаз. Ничего страшного не произойдет, — наконец оторвавшись от тушенки, с набитым ртом сказал Рэйк.

— Это еще не все. Смотрите, — я встал в центре комнаты. — Смотрите на мою руку.

Я снял перчатку с руки и напряг свой глаз. По руке пошли огоньки черного пламени.

— Что это за хрень? — с большими глазами спросил Пэн.

— Смотри дальше. Я еще плохо это делаю, но это получится.

Пламя все усиливалось, пока полностью не покрыло ладонь. Резким движением я махнул рукой в сторону бочки с водой, и она разлетелась в щепки, а вокруг нее начало разрастаться черное пламя.

— Как ты это сделал? — закричал Кен.

— Это еще не все.

Я одернул руку и посмотрел на огонь вокруг. В этот момент рука потухла, а огонь исчез.

— При этом никаких последствий для себя я не ощущаю. Лишь небольшую слабость. Теперь вы понимаете, что моему глазу далеко до конечной силы, и то мы не знаем, есть ли у нее вообще предел. Я к чему все это показываю, представьте, что существуют твари с еще большими способностями, что если их тысячи, миллионы. Как мы будем против них сражаться?

— Да уж, дело дрянь… — выпивая свой стакан, сказал Пэн.

Все немного загрустили и тоже выпили.

— Я хочу разведать Кёйсберг! — резко сказал я.

— Но это безумие! — вскочила с криком Аля. — Ты не пойдешь туда один! Это слишком опасно!

— Да, без отряда идея такая себе. Если с тобой что-то случится, то некому будет командовать, — добавил Пэн.

— К тому же мы не знаем, что вообще происходит в мире. Вдруг, это лишь самая малая из всех бед, вдруг это просто крысы, которые сами прячутся от чего-то, — подметил Кен.

— Нет, он прав! Простые люди будут лишь ему мешать. Если он и решит пойти на разведку, то только один! — встав со стула, жестким голосом сказала Алена. — Но такому не быть! Я лично запрещаю тебе!

Я еще не видел ее такой серьезной.

— Видишь, говорит прям как жена, — с хохотом сказал Рэйк, и все засмеялись.

— Почему как? — с грозным видом посмотрела она на него и подняла руку, на которой было кольцо.

Лицо Рэйка резко изменилось на испуг.

— А ты сильная! — заметила Аля.

— Поздравляю! — заорал Пэн, который уже успел осушить половину бутылки. — А ты будешь сразу и женихом и венчающим? — со смехом добавил он.

— Нет, вести церемонию будет Аля, как следующая по должности после меня.

— Давно тебе пора уже, а то последний из всех нас один ходишь, — сказала Аля.

Весь вечер мы пили, вспоминали былое, радовались жизни. Пэн как всегда перебрал, поэтому они с Прим ушли самые первые. Было уже около часа ночи, когда все гости ушли уже по своим старым-новым домам. Я помог Алене убрать мусор и помыть посуду. Мы сели с ней на диван, обнявши друг друга. Я почувствовал, как ее голова тяжко упала мне на плечо. Я знал, что теперь она будет сильно волноваться из-за моих слов, но она точно никуда меня не отпустит. По ходу нашего оживленного диалога я понял, что никто не видит четкой опасности в развитие этих гадов, но что-то мне подсказывало, что мы еще не раз с ними столкнемся, что много крови будет пролито. Само название — глаза «смерти» не внушало доверия. Имея такую силу, как оставаться человеком? Но у меня пока получается, ведь теперь мне есть ради кого жить. Один великий воин сказал: «Получая большую силу…главное не стать одиноким и высокомерным…этого ты хочешь?» Я чуть не стал одиноким, но все равно я не чувствовал дружеской связи между нами, так, простое общение. Но Алена помогала мне не сходить с пути, ее вера в лучшее и в меня давали мне сил. Мы улеглись на диван, и я начал засыпать.

— Фьорд… — как то с грустью спросила она.

— Да?

— Все же будет хорошо? — глядя в потолок спросила она меня.

— Я не хочу тебе врать, но и пугать тоже нет смысла. Я не могу знать, что произойдет завтра, через месяц или год, но если придет опасность, то костьми лягу, отдам жизнь за тебя и деревню.

— Надеюсь, такого не произойдет…люблю тебя, — грустно сказала она и отвернулась.

— И…я тебя.

Я еще долго не мог уснуть. В голову лезли разные мысли про будущее. А ведь правда, когда мы уже будем не в состоянии защищать деревню, когда я уже буду стар, то кто? Будущее поколение? К тому времени оружие придет в негодность, патроны рано или поздно тоже закончатся. Будут ли еще дети с такими глазами? А вдруг эти твари действительно лишь мелкие слабые букашки? Надо думать в любом случае, готовить новых бойцов, которые смогут убивать их быстрее нас.

— Алена? — тихо спросил я.

— Да? Ты чего еще не спишь?

— В тот день, когда я потерял руку…мне не попадала кровь в глаз.

— И что? Я не понимаю.

— Одна из тварей когтем вырвала мой глаз и оставила эти шрамы…но потом…я решился на безумие…я вырезал глаз у одной из них, которая лежала и почти умерла…я вставил его на место старого. Поэтому у меня такие черные вены. Моя кровь не перемешивается с их кровью.

— То есть ты сам его себе вставил?

— Да.

— И он сам прижился?! — нахмурившись спросила она.

— Получается, что да.

— Но зачем ты это сделал, ты больной? — потянув голову вперед, спросила она.

— Не знаю… Он, словно сам меня позвал, — задумчиво сказал я. — Это трудно объяснить.

— Тогда нам точно нужна лаборатория… — задумчиво ответила она.

— Почему?

— Если он смог прижиться, если твой организм его не отвергает, хоть и не принимает, то, возможно, мы сможем сделать всем такие глаза или узнаем, как и сделать самим. Ты понимаешь, что это будет ответ на все вопросы, а главное будет шанс все изменить.

После этих слов она легла на меня и вскоре мы уснули. Наш сладкий сон прервал звук сирены. Такое было впервые за все время, поэтому ничего хорошего это не предвещало. Я вскочил с кровати и быстро оделся.

— Что? Что происходит? — сквозь заспанные глаза спросила Алена.

— Не знаю. Оденься и жди меня тут! — грозно сказал я.

— Что? Нет! Я глава медчасти, я должна быть там! — закричала она.

— Я сказал нет! — спокойным, но в то же время устрашающим голосом сказал я и посмотрел на нее пугающим до дрожи глазом. Она не стала перечить и молча начала следовать моим указаниям сквозь злобу.

Я быстро вылетел из дома и за мгновение добрался до ворот, где меня уже ждали два отряда и мои парни.

— Что происходит? — незамедлительно спросил я у Пэна.

— Сложно сказать. Свяжись лучше со штабом, — ответил он мне.

— Фрая, ты на связи? — спросил я в наушник.

— Да! — громко прокричала она в ответ.

— Доложи ситуацию!

— Приближаются 15 объектов, похожие на людей. Скорость обычного бега человека, размеры тоже похожи на людей. Мне сейчас трудно определить, кто это именно, но скорее всего это просто люди, — доложила она.

— Отключите сирену. Не стоит лишний раз пугать народ в шесть утра.

Звук сирены моментально прекратился. Я приказал открыть ворота и занять места отрядам. А сам я вышел за периметр и стал смотреть правым глазом в даль.

— Расстояние?

— 450 метров. Из-за холма идут, так не увидишь. Только, когда останется метров 50, тогда увидишь.

Я видел вдали человеческие силуэты. Они о чем-то разговаривали и были вооружены. Это точно были люди, но вот только никто еще не приходил к нам такой большой группой, еще и вооруженный. Можно было сказать, что это первый подобный случай. Я чувствовал присутствие человеческих тел. Это точно были люди, глаз не обманывал. Наконец, из-за пригорка показались люди. Двое легли на верху, первый что-то кричал, скорее всего лидер, и они направились к нам. Я чувствовал, что шли они явно с плохими намерениями, ведь я видел, как бились их сердца. Спустя пару минут они подошли к нам, я увидел обычных людей.

— Кто вы? — задрав повязку обратно, спросил я.

— Это не имеет значения… — не успел договорить мужчина с подбитым левым глазом и с густой черной бородой.

— С какой целью вы вторглись с оружием на нашу территорию? — с той же спокойной интонацией спросил я.

— Слышь, шкед! Ты вообще кто такой? Зови сюда главного — базарить с ним буду! — заорал он.

— Я тут главный! Что надо? — уже жестко спросил я.

— Ха! Такая мелочь, а уже командует тут! Если ты главный, то я боюсь представить остальных! — с ужасным смехом выпалил он. После этих слов он махнул рукой и остальные направили оружие на всех нас, а на мне засветились две красные точки. — Слушай сюда, главный недоносок, считай, что я освобождаю тебя от твоей должности, — с ухмылкой сказал он. — Сейчас мои парни тюк, и все. Короче, теперь ваш лагерь — наш лагерь. Все, кто будет не доволен, отправятся вместе с тобой на тот свет! Ты понял меня!?

— Никогда, запомни, никогда не говори такое незнакомым людям, — спокойно ответил я.

— Слыш, однорукий, ты не понял меня. Я сейчас тебе пулю пущу, — и направил на меня ствол.

— Сказал — стреляй. Или у тебя кишка тонка? — со смехом сказал я.

Он выстрелил мне прямо в правую часть живота. По рации я слышал, что Пэн с диким ржачем успокаивал солдат.

— Больно…однако, — играя в Большой театр, сказал я.

Мужик просто стоял в недопонимании, как я еще стою на ногах. Моя рана быстро затянулась. В этот момент я снял повязку и за мгновение переместился к нему прямо перед лицом.

— Ты все еще уверен в своих словах? — смотря прям ему в душу своим глазом смерти, спросил я.

Он выронил оружие из своих рук, а остальные в страхе стояли и смотрели, что будет дальше.

— Что…что ты такое? Ты один из них? — дрожащим голоском спросил он.

— Не совсем, но тебе и не надо этого знать, — я взял рукой его горло и приподнял над землей. — Я еще раз повторю вопрос. Кто вы и что вам тут надо? — я отшвырнул его на пару метров в сторону.

— Мы ничего не знали! Не убивай нас! — в истерике кричал он.

— Я пока не собирался тебя убивать. Ну так что, я больше повторять не буду!

— Меня зовут Паук. Мы не хотели на вас нападать, это шутка! — чуть ли не со слезами кричал он.

— Ха-ха, ну и шуточки у вас, — засмеялся я и снова переместился за секунду к нему, опять подняв за горло. — Еще раз я вас тут увижу, или если кто-то из простых людей, которые идут к нам отовсюду, пострадают от вас, то я найду тебя, тогда уже вы так просто не отделаетесь, — с этими словами я кинул его еще дальше. Поджог свою руку черным огнем и метнул его в ноги к остальным бандитам. Они с криками разлетелись в разные стороны и, валяясь по земле, пытались сбить пламя с себя. Погодя пару секунд, я убрал его глазом. — Теперь, надеюсь, вам все понятно! Валите отсюда! — закричал я.

Они моментально поднялись на ноги и побежали прочь. Я посмотрел в даль убегающим и пошел обратно, где меня ждали красные от смеха Пэн и бледные от испуга и полного непонимания бойцы.

— Ну ты и даешь! Я давно не видел такого! — крикнул Пэн.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Они же не знали, что мне все равно на их пули. Я собственно и сам не знал.

— Серьезно? — с недоумением спросил он.

— В общем-то да… — почесав голову, ответил я ему. — Я думал, что он не выстрелит. Ладно, я пойду.

Я медленно шел к дому и размышлял о произошедшем, а точнее о том, что мы не одни в этом мире. Если тут, у нас под ногами кто-то обитает, то в мире точно еще есть люди. Мысль о том, что мне просто необходимо ехать в Кёйсберг, не выходила из головы. Нам необходима новая информация — слишком долго мы жили в тени стен, пора выбираться и дать знать миру о нашем существовании. К тому же можно установить вещатель где-нибудь на высоте в городе — так сигнал будет бить дальше.

Я резко остановился и уже тут же стоял у входа в центр. Мне надо уговорить Фраю, она, если что, сможет убедить Алену, но как уговорить Фраю? Я стоял и тупил перед воротами во внутрь, пока на улицу не вышла до боли измученная и уставшая Фрая, держа в зубах сигарету.

— Устала? — спросил я.

— Да не то слово…будешь? — протянув пачку, спросила она.

— Давай, давно с кнопкой не курил. От чего же ты так устала? — подкуривая сигарету, спросил я.

— Да всю ночь не спала. Так не привычно, что мы одни в целом доме.

— Скоро все так будут — у каждой семьи свой дом.

— Ты правда веришь в это?

— Разумеется. Скоро мы начнем строить высокие дома, не как раньше, конечно, но в три этажа мы точно сможем из дерева.

— В последнее время очень сложно стало…ты ставишь слишком амбициозные цели… — грустно выдохнула серый дым.

— Сейчас главное — стена…без нее мы не протянем, — глядя на рассвет, сказал я.

— Почему ты так думаешь? — подняв свой взор, спросила она.

— Я чувствую, что скоро случится что-то очень плохое. Мне надо в Кёйсберг! — посмотрел я на нее убеждающим глазом.

— Черт с тобой. Но почему ты это говоришь именно мне?

— Мне нужна твоя помощь — уговори Алену меня отпустить.

— Человек, имеющий силу, с которой ничто в этом мире не сравниться, который управляет сотнями людей, просит помощи у своей подруги, чтобы та отпросила его на поход?! — саркастично сказала она.

— Да…я не хочу уходить, не получив ее одобрения.

— Заставь меня поверить в необходимость твоих действий! — строго сказала она.

— Выйдя в большой город, только так и никак иначе мы сможем понять, что вообще случилось, что происходит в этом мире. Вдруг, жизнь в других местах не изменилась, а мы тут напрасно держим себя в этой тюрьме. Или, вдруг, все так плохо, что мы — это последнее, что осталось от человечества. Что мы вообще знаем? Что существуют какие-то твари, которые на голову сильнее и быстрее обычного человека? Что они эволюционируют? Вдруг, они действительно просто паразиты, а за ними придут хищники! По воле самой судьбы мы остались живы, а почему? Да потому что мы держимся друг за друга, мы верим друг в друга, мы семья! Когда я потерял весь отряд и руку, когда я отошел от всех и стал просто чем-то, то ты сказала нашим, что тот, кто погас, еще ярче воссияет. Это твои слова! Я слышал ваш диалог! Ты и только ты поверила, что я смогу подняться с колен, пусть даже весь мир будет против меня, но я все равно встану. Так почему же ты сейчас не хочешь еще раз в меня поверить?

— Пойми, я знаю, на что ты способен…но если с тобой что-то случится, то что я скажу людям? Кто их защитит? Кто будет поддерживать порядок в деревне? Тебя уважают и боятся. Сначала это уважение основывалось только на страхе. Ты сам говорил раньше — не можешь добиться уважения, заставь бояться. Но сейчас все по-другому: тебя уважают не из-за страха перед твоей силой. Ты стал тем, кто отдаст жизнь за деревню. Но ты не можешь понять сути: деревню можно отстроить заново, а вот людей не вернуть. А ты пытаешься сохранить и то, и это. Так не бывает, всегда есть жертвы, всегда есть разрушения. Почему ты думаешь, что справишься с защитой один? Думаешь, что глаз всегда позволит тебе держать верх? Ты можешь обмануть кого угодно, но не меня. У меня образование биолога. Я видела твою кровь. С каждым разом в ней все больше этой черной жижи. Это не мутация организма из-за случайности, ты сам его туда вставил. Чем ты вообще думал?

— Поняла все таки…

— Я не могу определить состав этой жидкости без должного оборудования, но я по составу твоей крови вижу, что ее все больше и больше. С каждой мутацией глаза ты превращаешься в одного из них. Что будет, когда ты перестаешь контролировать его?

— Такого не будет! Мы с ним одно целое! Ты поможешь мне?

— Помогу… — отвернувшись сказала она и ушла обратно.

Прошло три дня, и я уже был готов выдвигаться. После долгих уговоров Фрая все же смогла уговорить Алену. Мне многого не надо было. Я взял только меч. Мой организм мог держаться в экстремальных условиях намного дольше, чем у простого человека. Если верить моему плану, то к полудню я уже буду в городе, если выйду где-то в десять утра. Вообще я должен вернуться не позже чем через три дня, но все могло быть в этом мире. Поэтому отряд быстрого реагирования в случае чего выступит через неделю, если не вернусь. Я не стал пользоваться транспортом, потому что сам я доберусь примерно также по времени, но только не тратя драгоценные ресурсы.

Я выступил немного раньше. Ворота со скрежетом закрылись за моей спиной, Фрая провела последнюю проверку по рации, и я побежал вперед по дороге. Я бежал и смотрел по сторонам: ничего необычного, как и всегда поздняя осень была тоскливой в этих местах, за что я ее и любил. К моему удивлению нигде на дороге не было брошенных машин, будто беда всех застала дома или их просто убрали. Все это казалось мне очень странным. Идея о том, что мир живет прежней жизнью, не покидала меня, но и тут были свои подводные камни и куча вопросов. Главный из них: почему ни нас, ни мы не нашли людей.

Дорога была узкая — всего две полосы, а по краям шла редкая лесополоса. Все казалось таким родным и привычным, но я не переставал быть бдительным. Я был в Дирово. Маленький поселок городского типа недалеко от нас. Мы сюда вылазили уже пару раз. В нашем лагере было около 15-20 человек отсюда, и несколько тварей, которых мы убили еще в первые вылазки — это вся фауна этого места. Повторюсь, но никакой живность за почти шесть лет я еще не встречал, поэтому я пытался пристально смотреть по сторонам. Я не хотел использовать сейчас свой правый глаз только из целей безопасности себя самого, чтобы просто не устать. Но никакого присутствия он не ощущал. По Дирово я шел обычным шагом, чтобы ничего не упустить. Пройдя весь поселок, я снова вышел к узкой трассе, где на повороте я заметил какое-то движение. Мне пришлось использовать глаз. Где-то в километре от меня за поворот уходило пять фигур, но они точно не были похожи на человеческие, даже близко к ним. Это было странно, это точно была стая волков или собак. Но почему их так мало? Я быстро приблизился к ним, чтобы изучить движения. Пока что я скрыл глаз обратно. Они не сразу меня заметили, что меня удивило. Вроде, волки — хищники, одни из самых опасный представителей своего вида, а тут не смогли заметить человека за своими спинами. Я свистнул. Волки подскочив развернулись и стали смотреть на меня. Сначала их поведение показалось мне обычным: они стали скалиться и медленно расходиться в стороны, чтобы взять меня в кольцо. Ради интереса я снова достал свой правый глаз. В этот момент произошло что-то необъяснимое. Волки будто на мгновение замерли, оскал с них пропал, шерсть взъерошилась. Они стали медленно от меня отходить, нервно скуля, как мелкие щенки. Когда я сделал мелкий шаг навстречу к ним, то они врассыпную бросились наутек. Это было очень странно, неужели и такие страшные звери, как волки, боятся зараженных. Если животные их бояться, то и нам следовало бы. Я решил связаться по наушнику с базой.

— Центр, прием!

— Да, я слушаю. Все проходит нормально?

— Да. Я вышел из Юлаево, встретил мелкую стаю волков.

— Ты не ранен? Что случилось? — взволновано спросила Аля.

— Нет-нет. Все хорошо. Они испугались и убежали.

— Это точно были волки? Может, ты перепутал с обычными собаками?

— Точно волки! Я бы их не спутал. Слушай, они реагируют на меня, как на добычу, но глаз пугает их. Причем не просто пугает, а чуть ли не в щенков превращает.

— Мы подумаем пока что. Будь аккуратнее! И обо всем сразу докладывай!

— Да, конечно.

Я продолжил свой путь далее. Все было очень похожим на прежнее, только всюду была жухлая трава на обочине, которую обычно раньше косили, но в общем изменений я не замечал. Меня это сильно напрягало. Будто время остановилось, но только мы в нем суетимся, как белка в колесе. Где все машины? Это меня тоже очень сильно интересовало. Да, была глухая декабрьская ночь, но невозможно, чтобы вообще ни одной машины не было. Почему в прошлые разы никто не обратил на это внимание? Около одиннадцати утра, я стою у въезда в город. Серый, мрачный город, впрочем его и раньше можно было так описать, но сейчас было видно, что тут действительно нет людей.

Я шел по городу, его улицы были чисты, лишь иногда какой-то мусор пролетал мимо, все было аккуратно. Такое чувство, что все заранее приготовились к трагедии за несколько дней. Или же всех это застало уже дома, что на улице никого не оказалось. Это слишком странное совпадение. Я шел осматривая каждый закоулок и магазинчик. Нигде не было трупов. За шесть лет они бы уже сгнили, но хоть что-то но осталось бы. Было чувство, что кто-то специально прибрался к моему приходу, или не к моему. А еще меня не покидало ощущение, что кто-то наблюдает за мной. Просто засечь конкретное присутствие я не мог, а показывать глаз я не хотел. Я решил быть внимательнее. Но с другой стороны глупо не нападать на простого человека с одной рукой, из оружия которого только катана. Нет, тут что-то другое. Но я решил не заострять на этом внимание, а идти в центр к телевизионной вышке, что и было основной целью вылазки.

Я бродил по городу-призраку почти весь день, в ожидании найти хоть какую-нибудь подсказку. Внезапно мне пришла идея, что можно заглянуть в какую-нибудь квартиру в доме, там ведь точно можно хоть что-то понять. Я поднялся на 15 этаж, который был почти под самой крышей. В доме было тихо, ни одного звука. Я подошел к первой попавшейся двери, но она была заперта. Будто кто-то думал об этом в такой момент. Мне было нечем открыть дверь, но почему то мне показалось, что я могу материализировать в правую руку черный луч, похожий на меч, только с темным сиянием. Я сам от себя такого не ожидал, будто глаз сам подсказывал мне, что еще я умею. Меч, если его так можно назвать, был метра три в длину, но по весу вообще не ощущался, он был как воздух. Я махнул им. Дверь разломилась на две части, а на месте разреза виднелись оплавленные контуры. Я вошел в квартиру. Обычная провинциальная квартирка, ничего особенного. Она была вся ухоженная и чистая. Это вогнало меня в ступор. Она была очень чистой, хоть в белых носках ходи. Я начал смотреть комнаты. На кухне был идеальный порядок, в комнатах тоже. Я проверил свет, но его не было, воды тоже. Я начал рыться по шкафам в надежде найти что-нибудь полезное. Но в них были только вещи. На кухне были различные крупы и прочие продукты, которые не испортятся. К моему удивлению холодильник был пуст. Я предположил, что в этой квартире никто не жил на тот момент и я спустился на два этажа ниже.

Открыв дверь таким же способом, который, кстати, был почти бесшумный, я обомлел. Это была точно другая квартира, но и тут был идеальный порядок. Я осмотрел ее полностью, но ничего не нашел. Все в точности как и в предыдущей. Хорошо, может, это дом такой — подумал я. Я вышел и забежал уже в другой дом на соседней улице. Но вскрыв три квартиры, я не обнаружил никаких отличий. Везде идеальный порядок, все везде выглядело так, будто люди планировали вернуться через какое-то время. Я был в ступоре.

На улице уже было темно, а часы на руке показывали почти восемь вечера. Я решил использовать правый глаз, пока было темно. Открыв его, я стал смотреть по сторонам, но никого не видел. Но чувство присутствия не покидало меня. Я начал немного нервничать. Если бы тут кто-то был, то я бы обязательно его увидел, но тут никого нет, но почему я тогда кого-то чувствую?

— Центр?

— Да, на связи. Выяснил что-то?

— Нет. Но тут происходит какая-то херня!

— Что ты имеешь ввиду? Выкинь моду говорить загадками!

— За все время пути я не встретил ни одной твари, не увидел ни одной брошенной машины. Весь город чист, я побывал в нескольких разных квартирах в разных домах, но они все идеально чистые и убранные. А еще тут кто-то есть, но я не могу этого кого-то увидеть.

— Странно все это. Ты уверен?

— В чем я уверен?

— Ну, что кто-то следит?

— Да!

— Может, тебе просто кажется. Просто ты один там. Грубо говоря просто чувства обострились?

— Может быть. Но я уверен в себе. Ладно, я уже у дома Фраи. Сейчас пойду готовиться ко сну. Завтра утром выйду на связь и потом буду устанавливать передатчик.

— Хорошо…только давай быстро там все делай. Фрая весь день голову ходила ломала после твоих наблюдений.

— И что она придумала?

— Да бред какой-то. Сама завтра объяснит. — уставшим голосом сказал дежурный.

— Ладно. Ставьте ночную смену. Конец связи.

Я поднялся на третий этаж ее дома, открыл квартиру и зашел. Она тоже была убрана. Все это походило на череду необычных случайностей, но я сильно устал и решил побыстрее лечь спать. На кухне я нашел банку тушенки, которая стояла там уже не первый десяток лет, но я подумал, что еще столько же она и простоит. Своим черным огнем я смог ее нагреть и потом съесть. Было странно, что мой огонь почти не грел. Я действительно устал за день, поэтому натянул нить на входную дверь, а на нее повесил чашку. Если бы кто-то вошел ко мне, то я бы услышал. На окна я не стал ничего вешать. Я спал как убитый. Мне снилось что-то непонятное про большое сражение с зараженными. Это выглядело очень реалистично, хотя обычно мои редкие сны такими не были. Я видел себя со стороны: весь грязный, в крови, жутко уставший и со свирепым лицом. Я обратил внимание, что оба глаза были изменены, а черные вены ушли. Значит ли это, что я тоже превратился? Скорее нет, ведь я сражался против них. Моя фантазия обрисовывала сражение по очень странному. Мутантов были сотни тысяч, но были лишь единицы из них, кто держал оружие, но вдалеке я видел людей, настоящих людей, которые ничем не отличались от меня или моих друзей, только их глаза были мертвы. Я смотрел на все это, будто это уже не я, а я просто зритель, но это действительно завораживало. Но сон я не смог досмотреть до конца, потому что проснулся от чувства, будто кто-то стягивает с меня мою повязку и гладит по щеке. Я открыл глаза вскочил на ноги. Сдернул повязку и стал смотреть во все стороны, но никого не видел ни рядом, ни в дали. Мое сердце билось со страшной скоростью. Я постарался сконцентрироваться и собраться с силами. Но и тогда я никого не смог заметить. Я буквально видел каждый уголок вокруг себя, каждую травинку на улице, но ничего подозрительного. Я немного отошел и уже было хотел уйти, как заметил на диване в соседней комнате большой черный плащ. Я смотрел на него и не мог вспомнить, был ли он там вчера. Я подошел и взял его в руки. Он был очень черным, таким насыщенным, что тьма моего глаза казалась серой пылью. Я решил накинуть его на себя, чтобы скрыть старый жилет. Плащ оказался удобен, потому что держался чуть ниже шеи всего на одной застежке. Он был почти в пол, словно под мой рост готовили. Мне пришлось перекинуть катану на пояс, чтобы она мне не мешала за спиной. Теперь я выглядел, как одинокий путник, весь в черном, только с одним глазом наружу.

Я вышел из дома и направился в самый центр левобережья, где находилась телебашня. Я шел очень осторожно. Меня все никак не покидало чувство присутствия. На небе сгущались тучи, стало сильно холоднее — скоро пойдет сильный снег. Начал подниматься ветер. Из-за погоды что-то случилось со связью, и я никак не мог связаться со штабом. Но делать было нечего, другого шанса может и не быть. Я вышел на главную площадь. С нее было видно телебашню, которая некогда красивая и издали красная сейчас превратилась в нечто угрюмое. Я подбежал к ней, забыв про безопасность и прочие осторожности, так как времени до бури оставалось совсем немного. Я быстрыми прыжками стал прыгать наверх по старым железным конструкциям, пока не достиг самого верха. Какой же вид открылся мне…Одновременно завораживающий своей красотой, но одновременно ужасающий и пугающий до дрожи. Некогда красивейшие поля были вытоптаны, причем судя по виду, уже как несколько лет. Складывалось ощущение, что по ним прошли все люди земли, причем не по одному разу. «Да что тут вообще творится?» — подумал я. Прокопавшись со странным устройством, которое собрали за пару дней механики, я все же смог его установить. Проблему поддержания энергии они решили достаточно хитро: солнца давно уже нет, а электричества и подавно, если не считать наши генераторы и фермы, то они просто прицепили маленький моторчик с пропеллером.

Ветер все усиливался, становилось холодно, а с неба начинали сыпаться большие хлопья, которые больно вонзались в мое лицо своим ледяным острием. Я начал быстро спускаться вниз. «Надо как-нибудь с ними связаться, чтобы они не собирали отряд. А то подумают еще, что не из-за погоды не могу выйти на связь, а что-то случилось. С одной стороны правильно, но с другой — я же сказал, чтобы никто не выходил за периметр.» — подумал про себя я.

Как только спуск был завершен, я почувствовал кого-то, кто очень быстро приближается ко мне. Его скорость была как у меня, если не еще быстрее. Я выхватил меч, скинул повязку и разворотом дал удар. Но тут никого не было. Я просто разрезал воздух. Я ничего не понимал, кто-то явно был уже в метре от моей спины, но сейчас тут никого. Ни одно живое существо не сможет скрыться от моего глаза, но сейчас тут явно что-то было не так. Тут точно кто-то есть, и этот кто-то не даст мне вернуться на базу. Нельзя, чтобы противник, которого даже я не вижу, смог нас обнаружить. Хотя это все больше похоже на бред и на волю воображения. Я решил на своей максимальной скорости добраться до дома. Я бежал сломя голову, что даже не замечал ничего вокруг. Я не стал прятать глаз, чтобы замечать что-либо живое или преследовавшее меня по дороге.

Однако на подходе к лагерю, еще за пару десятков километров, я перестал чувствовать кого-либо, только слабые силы своих вдалеке. Погода становилась все хуже и хуже, было темно для четырех часов дня, будто ночь наступила на несколько часов раньше. Сильный ветер и ледяная метель не оставляли шансов увидеть что-либо, а тьма, опустившаяся днем, забирала и надежду для обычного путника. Но мой глаз позволял чувствовать себя хозяином ситуации. Я быстро добрался до стен лагеря, где не было видно даже прожекторов, настолько сильный был буран. Это было странно, ведь в наших краях такого вообще не должно быть, тем более поздней осенью. Я перемахнул через забор — на улице не было ни души, но я видел бегающих людей в центре управления.

Я открыл воротину в главное здание и вошел в холл. Свет был выключен, а пол начал покрываться инеем. Все было очень странным, ведь они должны были включить отопление или начать топить печи. Я поднялся на третий этаж, где располагался центр управление, и вошел в комнату. Все резко повернули на меня головы и молча смотрели как на призрака.

— Где ты был?! — чуть ли не со слезами на глазах кричала Фрая, бросаясь на меня в истерике.

— В каком смысле? Я был в Кёйсберге! Мы с тобой же договорились, ты забыла? — с полным непониманием ее реакции спросил я.

— Тебя не было три недели! — рыдая кричала она.

— Три недели…Не может такого быть! Меня всего два дня не было, — еще больше не понимая, ответил я.

— Тебя…не было…целых три чертовых недели! — осипшим голосом говорила она. — Мы думали, что ты погиб! Мы отправили поисковый отряд, но он не смог доехать до города, там везде завалы, снег, упавшие деревья. Мы почти неделю пытались найти хоть один путь туда, но это просто невозможно!

— Нет! Там нет никаких завалов! Дорога кристально чиста!

— Что за бред ты несешь?! Посмотри записи разведки, — она включила на экране запись отряда за километров 20 от Кёйсберга.

«Мы уже почти в городе, всего минут 10 ехать, но дороги нет, все завалило. Мы сюда еле проехали, а дальше даже пешком трудно будет. Мы не можем рисковать техникой и людьми. Мы возвращаемся.» — сказал закадровый голос.

— Ничего не понимаю…Но я был там…там нет этого всего. Я обследовал город, несколько квартир, потом спал в твоей квартире, а сегодня я установил передатчик на башне. Посмотри сигнал, — пытаясь понять происходящее, говорил я.

— Жек, проверь сигнал! — крикнула Аля какой-то девке за компьютером в углу.

— Сигнал есть, теперь можем передавать сообщения дальше, — ответила та ей.

— Ничего тогда не понимаю. Ты точно был именно там?

— Да!

— Ничего странного ты не замечал?

— Ну, только ту стаю волков.

— Да, я помню. А еще что-нибудь?

— Только то, что весь город идеально чистый. Нет ни мусора, ни трупов, вообще ничего! Все квартиры убраны! Больше похоже на большой реквизит к очень дорогому фильму.

— Ладно. Главное, что ты вернулся. Если вспомнишь еще что-то, то обязательно скажи, шатаясь и дрожа, села она на кресло.

— Погоди… — задумчиво сказал я.

— Что? Ты что-то видел?

— Нет, не совсем. У меня все время было чувство, что кто-то следит за мной, но каждый раз, когда я пытался обнаружить кого-то глазом, то вокруг никого не было. Когда я спал, у меня было чувство, что кто-то снимает с меня повязку и гладит по щеке, но никого не было рядом.

— И что это может значить? Глюки? Ты принимал что-то? Или может были какие-то странные запахи там?

— Нет. Когда я слез с башни, то я почувствовал резкое движение за спиной, словно атака, но, когда я повернулся, там никого не было.

— Спишем все на твою усталость и адаптацию глаза. Иди домой…там уже Алена вся на нервах. И где ты взял этот плащ?

— У тебя дома на диване лежал.

— Странно. У нас такого никогда не было. Ладно, тебе идет. Иди домой!

****

Прошло три года с момента моей вылазки в большой свет. После того дня, а точнее нескольких недель, я больше не совался никуда далеко. Мы выстроили огромную стену, построили сотни деревяных пятиэтажек, ведь установка передатчика резко и бесповоротно изменила нашу жизнь и жизни тысяч людей. Теперь мы превратились в большой город, даже по меркам прошлого времени. Конечно, он не сравнится с Москвой, Лондоном или тем же Кёйсбергом, но нас было около семи тысяч. Мы постепенно организовывали производство, сельское хозяйство и добычу ресурсов. Мы научились плавить метал с малой энергозатратностью, у нас протекает небольшая река Суханка, но с уходом людей она стала полноводной, что позволило нам сделать на ней несколько платин, которые давали нам энергию. Жизнь стала бить ключом, ресурсов стало хватать на всех, не то чтобы вдоволь, но уже и не впроголодь.

В моей жизни произошло самое главное событие — у меня родился сын, которому уже два года. Все говорят, что он точная копия меня, но я вижу в нем Алену. По его повадкам и характеру. К слову дети появились у всех наших. Мы открыли свою маленькую школу, поскольку детей хватало в нашем городе. Импровизированные классы, бывшие учителя всех возрастов — все это было началом новой жизни. В отличие от обычных школ, что были раньше, мы стали преподавать и боевые искусства. Тактика ведения боя, спарринги, владение холодным и огнестрельным оружием, медицинская помощь стали одними из самых важных предметов. В нашем новом мире детей с самого детства учат сражаться. Это не мои личные прихоти, это нужно для защиты будущих поколений. К сожалению или к счастью, я не вечен, как и все те, кто хранят покой людей. Мы стали опытнее, сильнее, стали больше знать об этих тварях. Со временем нападения стали учащаться, но они уже приходят не по одному или маленькими стаями. Теперь это полномасштабные нападения, теперь они приходят сотнями. Но мы все равно даем им отпор. Я во главе небольшой армии способен противостоять им. Мои бойцы доверяют, что делает меня сильнее, хотя порой мне проще сражаться одному. Единственное, что усложняло задачу обороны то, что они стали очень сильными и умными. Владение мечами стало их искусством. Я задавался вопросом: откуда они их берут? Но ответ мне не приходил. После ситуации с Кёйсбергом я уже ничему не удивлюсь. Один раз я заметил, что у моего сына Дэни необычные глаза. Всего на миг мне показалось, что они как мой, но это скорее всего лишь иллюзия. Хотя я не мог отрицать тот факт, что они могут у него быть, в нашем мире мне теперь все впервой.

Люди шли к нам почти со всей страны, кому-то удавалось дойти, а кому-то везло меньше. У каждого брали сведения и фиксировали их — это помогало нам с составлением карт заражения. Как выяснилось, восточная часть страны заражена меньше, и мутантов там почти нет. Но вот запад был цитаделью зла. Оттуда было всего несколько человек, их рассказы рознились, но суть была одна: тысячи зараженных, которые убивают все, что движется. Это создавало определенную угрозу, но западную часть стены мы укрепили так, что там не пройдет никакая армия.

Я стал очень уважаемым человеком, но мне того не надо было. Я стал очень много времени проводить на работе, как и Алена. Я весь день был занят за составлением графиков, планов и прочего. Также постоянные осмотры территории, патрули и работа с бумажками утомляли меня. Алена, как старший медик, руководила всем медперсоналом, которого было не мало. Она целыми днями торчала в госпитале, который мы построили почти у самой стены, что позволяло сохранить множество жизней.

Пэн и Кит стали отличными учителями в школе, которые преподавали все, что связано с физической формой и боем. Они руководили детьми, которые уже были в возрасте, позволяющем выполнять самые простые миссии, такие как патрули или дежурства. Их очень любили за отдачу своему делу и строгость в преподавании. Они выглядели самыми настоящими отцами, но для множества детей.

Кен стал детским воспитателем. У нас был маленький детский сад, если его так можно было назвать. Где он занимался с детьми, учил их азам и всему тому, что им пригодится. Я никогда бы не подумал, что такой безответственный человек, который в душе сам еще ребенок, станет заниматься такими делами.

Фрая как и раньше отвечала за производство всего и вся. Она составляла и одобряла планы, лично ходила на объекты и смотрела, как и что проходит. Она была одним из самых важных людей деревни. Хоть ее работа и была никак не связанна с боями и оружием, но каждый вечер она присутствовала в школе на боевых занятиях, где училась и сама.

Рэйк нашел себя в родной стезе. Он стал делать то, что получалось у него лучше всего, а именно ремонт техники. У нас было достаточно техники, которую требовалось поддерживать в рабочем состоянии, а сломанную незамедлительно чинить. Он руководил автомастерской.

Я иногда заглядывал к детям, которые при виде меня спрашивали у родителей или учителей, кто этот дядя, почему он в маске и плаще. Они не понимали, почему мой внешний вид так отличается от других, но когда им говорили, что это Первый беседин, то они с восхищением смотрели на меня и сразу бежали с кучей вопросов.

Мой мелкий рос не по годам. Когда ему исполнилось четыре года, он уже пошел в школу, где успешно учился, но где ему точно не было равных, так это в спаррингах со сверстниками. Если у детей его возраста еще мало что получается, то мой знал где, когда и как. Меня это восхищало, я видел в нем замену себе, достойную нового лидера. Меня не пугало его стремление и быстрые успехи, он был очень добрым, милым и светлым ребенком. Ему становилось неинтересно тренироваться со всеми, поэтому я стал тренировать его лично.

— Смотри, сын, это катана — оружие нашего рода.

— Но почему только нашего? — с любопытством спрашивал он меня.

— У каждой семьи из пяти великих рёка есть свое оружие. Это стиль боя, если говорить проще.

— А какой у тебя, пап?

— Мой стиль боя — одиночная катана. Это не только из-за отсутствия одной руки, но и из-за удобности в бою.

— А почему у тебя нет руки? — с удивлением спрашивал он.

— Когда-нибудь я тебе расскажу, сейчас не об этом. У твоего дяди, чье имя ты носишь, стиль большого меча. У него длинный меч. Он не позволяет также быстро наносить удары или ставить блоки, как это делаю я, но урон от попадания намного больше. Твоя тетя Аля и дядя Кен используют наручные клинки. Они небольшого роста и быстро двигаются, что позволяет им наносить множество точных ударов. У дяди Рэйка огромный двуручный. Он позволяет наносить такие удары, что все сразу разлетятся. Но для этого требуется быть таким же сильным, как и он. А Кит использует метательные ножи. Он очень юркий, что позволяет ему атаковать с разных сторон. Теперь ты понимаешь, о чем я?

— Да! А Почему ты не сказал про маму? — посмотрев на меня и ожидая ответа, спросил он.

— Мама использует два коротких кинжала.

— А почему не катану?

— Потому что она не участвует в боях, она медик. Ей не требуется сильное оружие.

В таком духе проходили наши тренировки, где я показывал все, что умею. Он удивлялся моей силе и хотел также.

Когда ему исполнилось 7 лет, он полноценно участвовал в дозорах и патрулях. Когда мы вели оборону, то он помогал за стеной. Он просился каждый раз в бой, когда я шел за стену, но ему было еще рано.

Один раз на тренировке я решил показать ему свой глаз. Он смотрел на меня и внимательно рассматривал его. Но потом он сказал, что у него такие же, только узор другой, а еще и цвет переливается. Я было дело не поверил ему, но один раз в спарринге со мной я действительно увидел у него эти глаза. Узор был как у меня, но только пару лет назад, а цвет действительно был градиент. Такие переливающие и красивые. Они больше не походили на звание глаз смерти.

За долгое время мы смогли узнать некоторые вещи о мутантах. Мы точно знали, что это бывшие люди, что кровь их черная и состоит из веществ, ранее не известных науке. В ходе исследования мы выяснили, что и у Дэни есть ее компоненты в крови. Это могло значить лишь одно, что через потомство передается сила, которую еще предстоит обуздать и изучить нашим детям.

Значит ли, что эта сила подвластна ему? Сложно сказать. Эти глаза походят на мои, но их цвет завораживает. Если за годы я научился контролировать силу, то ему еще предстоит столкнуться с тяготами такой жизни. Тело безумно изматывается после использования их, но с опытом ты учишься контролировать расход своих сил. Я стал идеально пользоваться глазом, можно даже сказать, что мы стали одним целым, но, пока мы не знаем их настоящую силу, я просто не имею права забываться. Иногда я чувствую, что глаз принадлежал другому человеку, не твари, а именно человеку. Я не слышу голосов в голове, как какой-то псих, но в бою я понимаю его, он словно принимает мои чувства и эмоции. Если ранее при кратковременном использовании я валился с ног, мое тело горело, а разум туманился, то сейчас он дает мне свои силы в бою, он не контролирует тело и разум мой, мы стали боевыми товарищами, партнерами. Я уверен, что человек, имевший этот глаз, сейчас с улыбкой и надеждой наблюдает за миром через глаз и верит в самое лучшее. Да, это звучит как полный бред, но мне бы хотелось в это верить.

Прошло три года. Мой сын стал сильнее. За это время преподаватели сменились в школе, а мы, рёка, стали обучать выдающийся детей. Как выяснилось за эти годы, эти глаза передаются не только через гены. У нашей пятерки все дети обладали этими глазами, но вот только у Дэни были особенные глаза. Градиентная расцветка, узор в форме пересекающихся кругов и небывалая мощь, вот что отличало его от остальных детей. Ему могла составить лишь дочь Кена и Фраи — Эни. У нее были оба глаза как у меня. Если у всех были глаза первых этапов, то в свои девять лет она достигла почти моего уровня, но и она не сравнится с Дэни.

Я тренировал своего сына и Эни. Они все схватывали на лету, но они не понимали своей силы. Если я прошел через боль и страдания, то они не чувствовали никогда такого. Разумеется, я рад этому, но в тяжелых ситуациях, в боях, где надо принимать быстрые решения, это может сыграть злую шутку.

Однажды во время их спарринга они слишком увлеклись боем или сила затуманила их разумы. Но они перестали видеть перед собой соперника-друга, они видели врага. Простой бой на мечах чуть не обернулся смертью Эни. Как и у меня, у Дэни присутствует способность к негаснущему огню. Этот огонь невозможно погасить, только его пользователь может сделать это. Но отменить технику сложнее, чем применить ее. Эни же может глазами атаковать серым льдом, которые почти моментально заставляет крошиться противника. И вот настал тот момент, когда они решили одновременно использовать свои смертельные способности, но я как их учитель и воин высшего ранга смог развеять их атаки, встав между ними. После этого они моментально вышли из режима боя. На их лицах был испуг и усталость. После этого случая мы не проводили спарринги.

— Запомните, дети! Большая сила требует большого умения сохранить ее внутри себя, не использовать ее на своих близких. Никто из тех, кто имеет силу, способную вмиг уничтожить врага, не должен применять ее во зло, — сказал я.

— Прости, отец. Но мы словно перестали видеть друг в друге близкого, — грустно ответил мне Дэни.

— Первый беседин, а можно вопрос? — спросила Эни.

— Называй меня просто Фьорд или дядя Фьорд. Конечно, спрашивай.

— Как вы потеряли руку и обрели глаз? Мама всегда говорила, что вы первый его обладатель, что вы самый великий воин деревни.

— Это вопрос, на который вы не должны знать ответ! — ответил я.

— Он потерял не просто руку. Он потерял целый отряд, — влез Кен, который пришел посмотреть на тренировку.

— Кен! — посмотрел я на него.

— Дети должны знать. Так вот, когда началось заражение, в Мелановом велись бои между мутантами и военными, но через несколько часов все стихло. Первый беседин во главе отряда вышли на разведку и сбор данных, где их атаковали и уничтожили весь отряд. Это история без морали.

— Нет, мораль тут есть, — грустно сказал я. — Я допустил ошибку, когда не развернул отряд обратно.

— Ты можешь скорбеть сколько угодно, но вины твоей в том нет, — ответил Кен.

— И после этого у вас пробудился глаз? — спросила она.

— Нет…Я вживил его себе.

— Я хотел предложить тебе эксперимент, — сказал Кен.

— Какой? — спросил я.

— Мы можем вживить такие же глаза нам.

— Я против и никогда не дам добро на это! Если у меня получилось, то не факт, что получится и у вас.

— Мы все единогласно за. Хватит тащить это бремя в одиночку. Мы все готовы пойти на риск. Сам посуди: у нас уже есть взрослые дети, у тебя сильный сын и маленькая дочь. Мы перевернем ход войны, которая рано или поздно будет. Ты сам знаешь, что каждый раз их приходит все больше и больше, они становятся сильнее. Ты рискуешь своей жизнью каждый раз, когда выходишь один против сотни.

— Делайте как хотите…

Я боялся за них. Их рвение к помощи в мою сторону хоть и было искренним, но я переживал, что их тела не смогут носить оба глаза. Мое тело постоянно испытывало жуткие нагрузки, можно сказать, что я умирал и это только от одного глаза, а тут сразу два. Но с другой стороны, я действительно не вечен, а моя сила ограничена. После каждого боя я изнурен, даже сила глаза не способна сдержать собственные последствия от использования. Такой вот замкнутый круг: сила, что делится собой со мной ею, защищая от собственного вреда от использования, сама меня и изнуряет.

Я думал над тем, что произошло на тренировке. Сила, которая присуща им, превосходит мою в теории, я это прекрасно вижу и чувствую. В потенциале их глаза могут многое, но вопрос, который меня интересует больше всего: на что именно они способны и как их тела будут справляться с такими нагрузками. После использования своих сил они не упали, даже не заметили этого. А ведь они использовали их в реальном бою впервые, когда я первые разы только начал их осваивать в сражениях, то я заметно слабел. Из всего этого следует, что могут существовать люди или твари, которые также сильны или превосходят их и меня по силе. Наши опасения подтверждаются сами собой. Но сколько времени мы потеряли? Мы думали про это еще 10 лет назад. Эти мысли позволили мне верить в своих друзей.

Я решил тренировать только своего сына. Это будет безопаснее для детей, вдруг они смогут использовать то, что я не смогут остановить или они оба выйдут из-под контроля, тогда я буду обязан убить их, что я не хочу делать, но я должен защищать деревню от любой опасности.

Я объяснился перед Кеном и Алей, почему я не могу тренировать их дочь. Они отнеслись к этому с пониманием. Они как никто понимали, чего я пытаюсь избежать. Наступил первый день индивидуальных тренировок сына.

— Покажи все, что умеешь! — сказал ему я.

— Да, а на чем показывать? — спросил Дэни.

— На мне, я твой противник. Сегодня ты ни в чем не ограничен, выложись полностью.

— Хорошо.

— Но учти, что я тоже буду драться в полную силу. Тебе придется научиться защищаться от моих способностей. Нападай!

Его глаза приобрели форму боя. Для начала я не стал использовать свой правый глаз. Не думаю, что он сможет меня сильно удивить. Но в этот момент он моментально переместился ко мне и нанес удар катаной, который я смог парировать и отскочить на несколько метров. «Так быстро!» — подумал я. «Он переместился ко мне так быстро, что я почти не заметил его. Даже мне не доступна такая скорость». Я поднял повязку и закрыл левый глаз. Он опять повторил перемещение ко мне, и я видел его удар, но одно мгновение и он уже у меня за спиной продолжает тот удар. Я заблокировал его. «Что?! Но как?! Он смог переместиться во время удара! Если бы не мой глаз, то я был бы уже мертв. Надо начинать атаковать самому, чтобы разозлить его и увидеть его полный арсенал». Я переместился на метров десять от него, но он опять был передо мной. В этот момент я уже был за его спиной и наносил удар. Никто не способен отразить такое, но он перехватил меч лезвием вниз и, не видя меня, заблокировал его. Это было очень быстро. «Да уж, если бы я встретился с ним лет пять назад, то навряд ли бы все было очень просто.» — подумал я, отпрыгнув на метров 20.

— Как ты сможешь справиться с этим?! Вечный огонь! — огромный поток моего черного огня устремился в него, но будто по команде использовал то же самое, и белый огонь врезался в мой. — Неплохо, очень не плохо. А как тебе такое? Меч тысячи глав! — я выпустил своим мечом длинный черный клинок, который пронзает все, но он отбил его в сторону таким же только белым. «Но как он смог понять, как это вообще использовать?!»

— Отец! Это все?!

— Хочешь увидеть мою настоящую силу? Хорошо…

Я отмахнул меч в сторону и решил использовать свое самое сильное умение «воин кары» (мне нравилось придумывать названия техникам). Мой меч покрылся черным огнем. Нет ни одного оружия, которое способно сдержать такой удар. Я вмиг переместился к нему и нанес удар. Дэни блокировал его, но в этот момент его меч рассыпался в крошки, я видел на его лице страх. Он уже ничего не мог сделать, он просто смотрел мне в глаз. В реальном бою это означало бы только одно — смерть. Я развернулся и ударил его ногой в грудь, что он отлетел на несколько метров, прыгнул к нему, поставил свою ногу на него и направил меч к лицу.

— Ты хорош в бою, но еще слишком слаб! Это не страшно, я помогу тебе научиться правильно пользоваться силой. Твоя скорость впечатляет, а умение блокировать мои техники просто поражает.

— Правда?

— Да. Ты будешь сильнее меня, но для этого необходимо много тренироваться и тогда, когда-нибудь ты станешь новым беседином деревни. А теперь иди домой и готовься к завтрашней миссии.

— Какой миссии?

— Мы пойдем на задание в Москву.

— Но туда же нельзя никому ходить!

— Ты прав, никому. Никому кроме меня.

— Ты правда берешь меня с собой?

— Да. Там я все увижу. Беги домой.

Дэни с радостью побежал домой, а я остался за периметром, где проводил тренировки. Я думал над тем, как он вел себя в бою. Он не изучал мои движения, не пытался понять, как я двигаюсь. Если бы я дрался в полную силу, то он был бы повержен еще от первого удара, но он чутко понимает, когда и где я смогу нанести атаку. Если он будет понимать истинное предназначение этой силы и ее природу, то он станет самым сильным защитником. Я видел как его быстрое передвижение домой, но в этот момент я почувствовал присутствие сотен тысяч мутантов, движущихся с востока. «Твою мать, что происходит? Они никогда не приходили с востока!» Я быстро ринулся в деревню, как вдруг начала орать сирена.

Я вбежал в деревню, где сотни людей в панике бежали к укрытиям.

— Аля! Что происходит? — спросил я по связи.

— Пока сложно сказать, но огромное количество зараженных движется прямо на нас с востока.

— Всем отрядам на восточную стену! Никого не пускать за периметр без моей команды!

Я добежал до восточной стены, где уже по позициям стояли отряды. Их руки дрожали, но все пристально смотрели в прицелы автоматов в даль.

— Пэн! Что тут у нас?

— Мы заняли оборону стены. 8 из 10 отрядов тут, еще два находятся на западной стене, чтобы в случае контратаки хоть кто-то там был.

— Хорошо, первыми в бой не вступать! Огонь открыть только после приближения на 100 метров!

Я повернул голову и увидел, как наши дети за стеной бегут вперед с оголенными мечами. Я спрыгнул к ним и уже через несколько секунд стоял перед ними.

— Что вы делаете?!

— Мы защищаем деревню!

— Вам запрещено покидать периметр! Быстро обратно! Я потом с вами разберусь!

— Но, отец, мы сильны! — воодушевленно говорил Дэни.

— Нет, еще рано! Я сказал быстро обратно!

Они развернулись и молча вернулись обратно. Я видел, как огромная черная волна медленно приближается к нам. В тот самый момент я не думал ни о чем. Я просто не мог поверить, что вот так все может закончиться. Их была просто тьма. Я почувствовал дрожь в ногах.

— Всем…приготовиться… — тихо сказал я.

И вот, уже оставались считанные сотни метров. Я вынул свой меч. «Воин кары» — прошептал я. Мой меч зажегся черным густым пламенем. «Сила тысячи демонов» — крикнул я, и огромная черная полоса огня быстро полетела в их сторону. Несколько секунд и десятки тварей разлетелись, горя как костры. Когда оставались считанные метры до меня, я прыгнул в полчище и начал рубить тварей, но ни одна не замечала меня. Они бежали вперед, не оказывая никакого сопротивления. Я продолжал бить врага. За моей спиной послышались выстрелы и взрывы. Я выпрыгнул вверх и увидел, что никто не атакует нашу деревню, они просто оббегают ее стороной, словно нас тут просто нет. Они игнорируют нас, будто они бегут куда-то или от кого-то.

— Перестаньте стрелять! Хватит! — заорал я.

Выстрелы затихли, но все на стене по прежнему в напряжении смотрели на огромную толпу, пробегающую мимо.

— Что это такое вообще? — кто-то крикнул из толпы.

— Не знаю! Трем отрядам быстро передислоцироваться на западные ворота! Кто знает, вдруг они начнут там…

После этого три больших отряда оперативно сели в машины и умчали по приказу. Я смотрел в след орде и напряженно думал, что все это могло значить. Буквально через пару минут сообщили, что нападения не было и там. Куча тварей просто обогнула нашу деревню и продолжила движение на запад.

— Дэни! Эни! Быстро ко мне! — крикнул я.

Они подошли к моей спине и молча встали. Я медленно развернулся и посмотрел в серое небо.

— Что это было? — спокойно спросил я.

— Мы думали… — не успели они договорить.

— Мне не важно, что вы думали. Что это было? — спокойно спрашивал я.

— Мы хотели сами остановить их, отец! — громко сказал Дэни.

— Вы понимаете, что если бы не эта счастливая случайность, то вас уже могло бы не быть, — все еще спокойно говорил я, прикрывая свой правый глаз.

— Учитель, мы уже сильные! Мы способны противостоять им! — влезла Эни.

— Думаешь вы сильные? — холодно спросил я, не отрывая взора от неба.

— Да, вы сами видели, что мы можем! — яростно говорила она.

— Хорошо! Как ты смотришь на то, если сразу пять мутантов очень быстро переместятся к тебе и нанесут удары мечами?

— Я отскочу в сторону и нанесут удар одному! — уверенно ответила она.

— Ответ неправильный. Ты была бы мертва. Следующий вопрос: в тебя летит вечный огонь смерти, твои действия?

— Заблокировать атаку ледяным дождем… — уже не так уверенно ответила она.

— Опять мимо! Твоя атака льдом не отразит огонь. Как видишь, ты бы погибла.

— Но учитель…

— Ничего не хочу слышать! Не заставляй меня наказывать вас, — опустив голову сказал я. — Дэни, сегодня идем на запад. Надо разобраться, куда они вообще собрались.

— Ты берешь меня с собой? — радостно спросил он.

— Да. Но это не экскурсия, а важная миссия, где необходимо четко выполнять приказы и действовать скрытно, с умом.

— Хорошо, я тебя понял, — с досадой ответил он.

— Эни, а ты идешь домой. Судя по всему, твой отец будет очень сильно не доволен… главное маме не говорите. А то вам конец.

Я развернулся и медленно пошел в штаб, чтобы сказать Але о миссии. Я не думал о том, что это сейчас было, честно сказать, мне было наплевать. Я видел, что растет новое поколение, способное превзойти меня. Еще и эти их эксперименты с глазами. Да и ладно, дело их. Меня больше беспокоила мысль о том, что отец и муж из меня никакие. Я вижу Алену лишь по ночам: прихожу домой, ем, иду в душ и ложусь к ней уже спящей в постель. А утром только прощание и поцелуй в лоб. Я думаю, что она все прекрасно понимает, но все же так нельзя. Я слишком много внимания уделяю деревне. Не может один человек делать все то, что делаю я. Кто-то скажет, что я ничего не делаю, но составлять планы, продумывать оборону и прочее скучное дерьмо сильно выматывают. А какой я все-таки отец? Дочь меня вообще не видит, наверное, уже забыла, как я выгляжу. Да и сам я ее уже давно не видел, только спящую. А с сыном как? Заставляю его проходить изнуряющие тренировки и постоянно держу в строгости… Нет, так отцы не поступают. Со стороны, наверное, кажется, что я рощу не ребенка, а бесчувственного воина, которым стал сам. Все мои друзья каждый день видят своих детей и супругов, кто-то вместе работает даже. Один я погряз в рутине управления. А с другой стороны, умею ли я быть частью семьи? Что я могу ей дать как ее глава? Я только и умею что просчитывать все наперед и убивать… Другое дело Алена. Она всегда после работы делает ужин, помогает детям, играет с ними, отдает себя не только работе, но и семье. Как же я ей завидую в этом. Все-таки моя роль быть изгоем. Может мне уже пора отдать бразды правления? Но вот кому… я еще не видел достойных приемников. Сын еще маленький, Алене не до этого, да и она уже тоже относительно не молода. Фрая еще старше меня, да и не согласится. Парни точно скажут нет, им это вообще не надо. А чтобы из народа выбрать — так не знаю никого, да и начнется анархия полная. Нашим только дай власть да волю — все разворуют и уничтожат.

Я дошел до штаба, который теперь гордо возвышался среди простых домов. Внутри меня встретила охрана, которая при виде меня напряглась и вытянулась по струнке. Из-за моей суровости было сложно понять, любит меня народ или нет. Все таки мое сердце чувствовало, что, не смотря на все мои действия и реформы, они все еще видят во мне некого монстра. Да и бог с этим. Я поднялся на самый верх, где теперь находился штаб с самыми прогрессивными сотрудниками. Честно сказать из всех в здании могла защитить всех только Аля.

— Ну как дела у вас тут? — спросил ее я.

— Все тихо, работаем, — не смотря на меня ответила она.

— Как идет подготовка к опытам?

— Через три дня начнем, — все еще не отрываясь от экрана, ответила она.

— Через три дня?! А почему я только сейчас об этом узнаю?! — недовольно спросил я.

— Ну ты дальше сиди в своей каморке с документами и не вылезай оттуда. Я тебе еще вчера все документы принесла и сказала об этом.

— Да? Не помню такого, — растерянно ответил я.

— Конечно, ты же даже не ответил мне ничего, просто отмахнулся и все. Что там сегодня опять за страсти были?

— Да несколько тысяч особей с востока мимо нас пробежало. Даже не заметили нас…

— Странно это все… Много убито и ранено?

— Из наших ни одного. Из мутантов пару десятков я положил.

— Отлично! Будет биоматериал! — наконец оторвавшись от компьютера, сказала она. — Больше ничего мне рассказать не хочешь?

— Пока что нет. А что?

— А то! Какого хрена дети сами полезли на них, а?! — разъяренно прокричала она.

— Ну… они сами… Я их быстро вернул назад. Да ничего не случилось бы с ними, я же рядом был, — почесав рукой голову, добавил я.

— Да не в этом суть. Почему ты их не наказал?

— А как я их накажу? Они же дети все-таки.

— Да надо было по пятое число им вставить. Ладно, со своим Дэни сам разбирайся, а моя будет теперь в ночную ходить.

— Не слишком ли ты строга?

— Ничего, пусть знает, как приказы и правила нарушать.

— Ты по мягче бы с ней. Девочка все-таки…

— Ничего-ничего. Зато больше не будет. Ты же не просто так пришел, я ведь права? — с хитрой улыбкой спросила она.

— Ты как никогда права. Они пришли с востока, но он мне не интересен сейчас. Но они бежали на запад. Все это не к добру… Я беру Дэни и иду за ними, чтобы выяснить их цели. Если там собираются полчища, то это может плохо закончиться.

— Думаешь, что они могут собираться в единую армию для атаки?

— Именно так. К сожалению, у нас всего один человек, способный оказать им должное сопротивление — я.

— А дети? У них тоже есть глаза и способности, не уступающие твоим.

— На данный момент они еще не готовы выходить в открытый бой. Быстро устают и не могут полностью контролировать силу глаз. Ты сама мне сейчас сказала, что их сегодняшняя выходка была опасной.

— Тут тебе виднее, только ты знаешь, на что они способны. А мы? Мы же себе вживим глаза. Не ставишь нас ни во что? — с улыбкой спросила она.

— Вы еще ничего не сделали, да и результат я не видел. Вы не сможете сразу познать эту силу. Мне потребовалось более 15 лет для ее контроля, а и я до сих пор не знаю, что еще могу.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросила она.

— Глаза развиваются в определенный момент. Я точно не могу сказать из-за чего, но их сила растет после определенных событий. Это трудно объяснить.

— Ну тогда и не надо. Если эксперимент пойдет не по плану, то тогда что?

— В таком случае вы сами должны принять это решение. Договоритесь заранее и… выставите охрану, — тихо сказал ей я. — Помни, об этом никто не должен больше знать.

— Это понятно. Ладно, для всех будет версия, что вы исследуете останки мутантов. Только не задерживайтесь, как ты тогда в Кёйсберг сходил.

— Я постараюсь, если будет что-то срочное, но если я не смогу вернуться, то Дэни донесет информацию.

— Хорошо. И да, Алена знает про это?

— Нет, я не стал ей говорить. Дэни скажет, что я беру его на недельную тренировку в лес для развития навыков.

— Хорошо. Только очень прошу тебя — будь аккуратнее. И удачи тебе.

— Спасибо, Фрая. Вам тоже! — я обнял ее на прощание и удалился из зала.

Было около пяти вечера, но в зимнее время рано темнело. Я ждал сына у западной стены. Мы договорились встретиться в самой глухой ее части, чтобы никто не видел наше отбытие. Это вызвало бы слишком много вопросов. Большинство людей еще не было в курсе того, что произошло сегодня утром, но вести быстро расползутся по деревне. Еще повезло, что про опыты никто не знает, а то так бы у людей было много вопросов. Их страх перед мутантами мог затмить их разумы, а знание о моей силе и вовсе может добавить проблем, которые погрузят нас в анархию. Я не могу сказать, что контролировать ситуацию и порядок в деревне одно и то же. Хранить порядок для меня легко: никто не смеет нарушать правила, я бы даже сказал, что уже законы, сложившиеся за все это время. Что касается ситуации, то уже 15 лет мне удается обеспечивать полную и своевременную защиту. Да, не без помощи простых воинов, но все же никто не знает, что будет дальше, даже я.

Это была первая полноценная вылазка в открытый мир после Кёйсберга. Мне даже было как-то не по себе. Я чувствовал неприятное чувство, которое, словно кошка когтями царапает кресло, так и свербит внутри меня. Пока я ждал Дэни, я вспоминал тот день, точнее тот момент, когда я просто пропал из этого мира. Если верить всем, то меня не было целых три недели, но я точно помню, что меня не было всего больше суток. Да и описание местности не сходится. Я видел только пустынный город, который не затронула война. Но по описанию отряда спасения, да даже по их видео, было понятно, что я был не там. Но что тогда могло быть? Да даже если я и был не там, то почему я видел точную копию оригинала? И что за чувство было тогда у меня? Я чувствовал, что кто-то следит за мной, что кто-то прикасается ко мне. Но… но рядом никого не было. Может, это действительно было из-за глаза? Возможно, так он пытался завладеть моим разумом… Но тогда почему потом мы стали с ним одним целым? Если бы он жаждал моей плоти, то почему так легко сдался? Нет, тут дело в другом, я это точно знаю.

— Отец, это ты? — послышался детский голос из темноты.

— Дэни? — спросил я.

— Да, это я, — он подошел ко мне.

К моему удивлению он не взял с собой ничего. Он как и я был без вещей и припасов.

— Ты не стал ничего с собой брать? — спросил я.

— Нет, мне ничего не нужно, — уверенно ответил он.

— Ты уверен в этом? Я могу дать тебе еще времени.

— Точно-точно. А куда мы пойдем то? — с интересом спросил он.

— Конкретно не могу сказать. Мы пойдем на запад по следам орды.

— Что такое орда? — непонимающе спросил он.

— Давно, когда еще люди жили в крепостях из камня, не имели никаких современных технологий, не было России. Тогда была Русь, и на нее нападали монголы — это такой народ с востока. И их было так много, что прозвали ордой.

— Ааа, мы проходили это в школе.

— Видишь, полезно знать многие вещи.

Мы перепрыгнули через забор и медленно направились по следам, которые вытоптали всю и так скудную землю. Мы шли молча, лишь иногда перекидываясь короткими фразами. Вокруг была тишина, такая, что казалось, будто вокруг действительно есть кто-то. Но я четко видел все вокруг, иногда задирая повязку. К моему счастью все проходило спокойно и ничего плохого не предвещало. Мы шли около часа, когда вошли в Дирово. С последнего моего посещения поселок сильно изменился. Все дома были разрушены, все поросло скудной растительностью и выглядело с одной стороны очень красиво, но с другой немного пугающе. Темнота, как вязкая жидкость, обволакивала все, что находилось в ней. Было достаточно холодно, но снега не было. Зима походила на позднюю осень, только без дождей. Всюду стояли гнилые кузова от машин, которые некогда мы потрошили в поисках деталей и топлива. Если раньше мне все тут казалось таким родным, то сейчас я едва ли мог тут что-то узнать.

— Это Дирово — некогда тут было большое село, где мы часто гуляли. Да… я помню те времена, — если бы не маска, то на моем лице можно было бы увидеть тихую грусть. — Кстати говоря, Даяна, жена дяди Кита, тут раньше жила, — добавил я.

— Страшное место, — ответил мне Дэни.

— Боишься? — с непроизвольной насмешкой спросил я.

— Нет. Я не боюсь. Просто оно выглядит как-то зловеще и уныло.

— Я согласен с тобой. Раньше оно таким не было. Знаешь, днем тут всегда кипела жизнь, а вот ночью оно было похоже на то, что мы видим сейчас.

— И почему же вы тогда тут проводили так много времени?

— Мы приезжали сюда под вечер. Но ночью тут закипала своя маленькая жизнь. Не всем ее понять и не всем увидеть. Но мы часто развлекались тут. Тебе и твоему поколению это будет сложно понять. Вам очень не повезло жить в таком мире. Но тот мир, за который борюсь я и мои друзья — это попытка воссоздать лучшее из того, что было раньше. Вы не застали войну, которую пережили мы, и, поверь, мне есть, что сравнивать. Я родился в мире, где все было мирно, а вырос там, где каждый день не надо бороться за свою жизнь.

— Расскажи мне про то, как все началось, — прервал вопросом меня Дэни.

— Все началось в ночь с 17 на 18 декабря. Мы тогда как раз праздновали мое восемнадцатилетие. Внезапно выключился свет, все затихло. Мы сидели в полной тишине и тьме, как и сейчас. Но внезапно раздался очень громкий женский крик. Мы пошли проверить, что случилось. Когда мы вошли в дом, все было открыто, но никого не было. Мы собирались выходить, как нечто большое и страшное встало у нас на пути, но мы смогли вернуться обратно. Все были напуганы, я в том числе. Тогда мы приняли решение уйти на заброшенную ферму, сейчас это здание первого корпуса. Там раньше были три здания фермы, которые еще забросили при моем детстве, но мы все перестроили и получилось то, что ты видишь сейчас. Первое время нам было очень тяжело. Мы буквально сидели вокруг костра и делили пару банок еды на всех. В городе неподалеку шли бои между мутантами и военными. Но военные не смогли ничего сделать. Мы отправились туда после окончания боев, где увидели разрушенный город, весь в огне и дыме. Море крови и разорванных тел. Именно в тот день я потерял руку и приобрел глаз, но главное — я потерял весь отряд. Я не хочу про это рассказывать, может, когда-нибудь про это напишут в учебниках.

— Да уж… печально это все, — с грустью ответил он.

— Что именно? — непонимающе спросил я.

— Иметь все: счастливую жизнь без трудностей, голубое небо над головой и теплое солнце, верных друзей и уйму веселья.

— Хах! — не удержался я. — Если ты думаешь, что моя жизнь была лучше прежней, то ты ошибаешься. Да, я не могу сказать того, что я не скучаю по тем временам, но в той жизни у меня не было своего места.

— Это как? Я не понимаю, пап.

— Я не знал, что я и кто я. Я был очень одинок… Я, возможно, сам загнал себя в такой сосуд, но сейчас я человек.

— Да, сейчас ты Первый беседин деревни, — с улыбой сказал он.

— Нет, дело не в этом. Я считаю, что человек обретает свое место лишь тогда, когда он чувствует любовь. Сейчас объясню. У меня есть вы и мама. Я в свое время хотел оборвать все, что связывает меня с людьми, которые мне близки, но твоя мама, она показала мне настоящую любовь и заботу. В тот момент я понял, ради чего и кого я все это делаю.

— Но при всем при этом ты самый уважаемый человек в деревне, да во всем мире! — громко сказал он.

— Ну что ты, меньше эмоций. Когда-нибудь ты займешь это место. Тогда все тяготы и ответственность будут лежать на твоих плечах.

— Я бы хотел быть таким же сильным и уважаемым как ты!

— Запомни, что уважение приходит не с силой. С силой приходит лишь страх. Уважение — награда за поступки. Сила, которую ты имеешь, когда-то превзойдет мою, но для этого надо упорно заниматься собой. Когда приходит сила, важно не стать тем, кто направит ее в личных интересах. Сильный должен защищать слабого. Запомни это!

— Я запомню, отец.

Так мы шли по дороге в кромешной тьме до самого Кёйсберга. На подходах к городу я испытывал странные чувства. Нет, они не были похожи на тот раз, но мне было все равно неприятно. Не было видно ничего — кромешная тьма. Когда мы вошли в город, то это было совершенно другое место, не то, что я посещал ранее. Весь в развалинах домов, некогда служившими домом для тысяч людей, кучи мусора, разбросанного по всем сторонам. Время не щадило никого, но разве за 17 лет возможны такие разрушения? По всей видимости да. Мне было неприятно находиться в очертаниях некогда цветущего города, но выбора не было. Во мне просыпались чувства, которые я убивал годами, но ими были лишь горечь на сердце и пустота в душе. Мою тоскливую идиллию нарушил Дэни.

— Пап, а ты точно знаешь, куда нам идти? — спросил он.

— Да, разве ты сам не видишь?

— Нет, только темноту, — огорченно ответил он.

— Используй силу своих глаз. Сосредоточься и увидь то, что не подвластно простому взору. Что ты видишь теперь?

— Я вижу следы на дороге… очень много следов! — с испугом заявил он.

— Вот именно, так ты можешь идти по следу, никогда его не теряя. Ты видишь не просто следы, а следы их жизненной силы, которую нельзя утаить от нашего взора.

— Я вижу их! — крикнул он.

— Не кричи! — закрыв его рот рукой, прошептал я ему на ухо. — Любое неверное действие может создать нечто, с чем нам будет сложно.

— Я вижу их! Они далеко. Нам надо бежать за ними! — громким шепотом говорил он мне.

— Мы не должны бежать за ними. У нас нет цели убить их или выдать себя. Мы должны следить за ними, оставаясь незамеченными. Запомни, всегда следуй указаниям более опытных людей, всегда выполняй приказы, чего бы тебе это не стоило!

— Но если жизни моих друзей находятся в опасности, то что тогда?

— Ты будущий один из великих рёка, запомни одну вещь: тот, кто идет наперекор приказам, не достоин называться великим рёка, но тот, кто в бою бросает своих друзей, не достоин быть человеком!

— И как же поступишь ты?

— Не понимаю тебя.

— Если перед тобой будет выбор: спасти своих друзей или деревню, то что выберешь ты?

— Я любой ценой защищу деревню. Даже ставя на карту свою собственную жизнь. Это и есть долг любого беседина или отца — защитить свое дитя во чтобы то ни стало.

— Я понял, — угрюмо ответил он. — Но с остальными рёка же ничего не случится?

— Конечно же нет! Я же всегда приду на помощь. К тому же скоро они обретут новую силу, которая поможет им в трудные времена.

Мы шли по ночному городу, а я рассказывал Дэни все, что знал про здешние места. Он внимательно и с интересом слушал мои байки и истории. Было видно, что историю я преподношу лучше, чем в школе.

Когда мы вышли к набережной, то уже начало рассветать. Небо снова окрашивалось в свой единственный серый оттенок, и перед нами открылся прекрасный вид на Оку. Река ничуть не изменилась, все была такой же полноводной с невидимым глазу течением. Мы решили немного остановиться.

— Устал? — спросил я.

— Нет, ни капли.

— Верю… Таким ты себе представлял мир? — на выдохе спросил я.

— Не совсем. Я думал, что он полон красоты, которая своей зеленью радует глаз. Что вокруг будет очень много разных цветов, что солнце будет окрашивать небо в розовые цвета и все такое. А в реальности все оказалось серым, скучным и умирающим.

— Каков мир, такова и природа. Наш мир умирает… а значит, что и природа погибнет вместе с нами.

— Но в школе говорили, что человек уничтожает природу, а ты говоришь обратное.

— Все верно вам говорили, но ты видел хоть одно животное?

— Нет, вообще ничего.

— Ты видишь солнце на небе?

— Нет, я его никогда не видел.

— Без солнца не могут выжить растения, без растений не могут выжить животные, а без животных не сможем выжить и мы. Но тут дело не только в солнце. Зло, которое захватило наш мир, питается жизненной силой природы, если это можно так обозвать. Да, пусть звучит глупо, но главное суть, — закурив сигарету сказал я.

— А какое оно солнце? — с интересом спросил Дэни.

— Это огромный газовый шар, который находится всегда в одном месте в ледяном и черном космосе.

— Нет, это я знаю. А какое оно в жизни?

— Это маленькая желтая точка в небе, на которую больно смотреть. Но утром или вечером оно тускнеет и окрашивает небо в самые красивые цвета. И еще долго-долго небо остается красновато-розовым после его захода. Это очень красиво… когда-нибудь и ты увидишь это.

— Хотелось бы.

Так молча, каждый думая о своем, мы простояли минут 15. Нам надо было идти по мосту, который за 15 лет превратился в не самое лучшее место для прогулок, но выбора у нас не было. Это был главный мост на другую сторону, так что скорее всего он остался единственным.

Когда мы вышли из города, то нам оставалось идти только по следу, ведь этой местности я уже не знал. Пока мы шли, я изучал все вокруг нас. Впрочем, ничего интересного для себя не увидел. Все те же сырые и унылые пейзажи, которые меняли друг друга через какие-то промежутки времени. Дорога представляла собой крошащийся под ногами асфальт, который уже давно порос какой-то растительностью. Кое-где стояли ржавые кузова автомобилей, которые гнили на протяжение многих лет. Леса — поля, снова леса, и снова поля. Это было единственным, что окружало нас. Казалось, что мы топчемся на месте или ходим кругами, но это всего лишь ощущение. Так мы шли три дня с двумя привалами и одним ночлегом. Даже такому как я нужен отдых и сон, а про Дэни я вообще не говорю. Он очень сильно устал, но признавать это отказывался, а говорить мне уж тем более. Я горжусь им, он старается быть во всем похожим на меня, но… иногда это через чур. Как-то раз он сделал себе подобие моей маски и надел на голову. В другой раз стащил откуда-то черную ткань и обернулся ей, а всем говорил, что это плащ. Я очень рад, что сын хочет быть похожим на меня, но надо равняться на кумира, а не становиться его копией. Надеюсь, он это поймет.

На пятый день мы приблизились к ним очень близко. Так близко, что я мог увидеть поток их сил. Но они не двигались дальше. Они медленно следовали вперед, а раньше чуть ли не бежали. Может, они достигли своей цели? Но какой? Тут ничего нет, просто лес, за которым огромная степь. В этот момент я почувствовал сильнейшую боль в правом глазу. Я упал на колено и зажал глаз рукой.

— Папа! Что с тобой!? — закричал Дэни.

— Ничего… страшного, — стиснув зубы от боли, сказал я.

— У тебя вся рука в какой-то черной воде, — кричал он.

И правда, из глаза текла черная кровь. Что это могло значить? Это не было похоже на попытку заполучить мое тело или самоуничтожиться. Все очень странно. Через несколько минут боль пропала также внезапно, как и пришла.

— Пап, все хорошо?

— Да… не переживай. Просто перенапряг глаз. Такое бывает. Мне надо немного отдохнуть.

Я хотел закрыть глаз обратно повязкой, как увидел на лице Дэни испуг и шок.

— Что случилось? Что ты увидел? — непонимающе спросил я.

— Твой… глаз… — еле говоря, отвечал он.

— Что с ним? — напрягся я.

— Узор поменялся… там теперь непонятные круги, полосы и другие фигуры, — выдавил из себя он.

— Да не бойся. Что ты в самом деле? Я так тренирую его, мне же тоже надо становиться сильнее, — добрым голосом сказал я, надеясь его успокоить. На самом деле я вообще не знал, что это все могло значить.

Мы подошли ближе, чтобы видеть все, что там происходит. Мы стояли за деревьями так, чтобы нас нельзя было увидеть. Я закрыл левый глаз и стал изучать.

— Сын… ты видишь это? — шепотом спросил я.

— Да… их тысячи… их просто не сосчитать, — сломанным голосом ответил он.

Я максимально сконцентрировался и начал детально изучать каждого. Я видел потоки их сил, видел их ауры. Они ничем не были примечательны. Все как всегда. Я не видел сильной эволюции, но, когда я углубился в толпу, то я просто обомлел. Я видел пятерых существ, которые сильно выделялись из толпы. Их ауры, будто пламя, горели и извивались. Поток сил шел иначе, словно это были вообще не живые существа. Мой глаз напрягся больше обычного, и я почувствовал, что он начал беситься, если это можно так назвать. Он дрожал при виде этих существ. Они были как люди: никаких биологических изменений снаружи или внутри. Они не были похожи на мутантов. Они напомнили меня, но в то же время на людей не было похоже их состояние. Словно в человека вселился мутант, но сохранил облик, дав силу самого сильнейшего демона. Я напрягся и внимательно следил за ними. Чем больше я смотрел, тем больше понимал опасность, которую они несут в себе. Я не могу знать, на что они способны, но раз их всего несколько на целую орду, то их возможности скорее всего выше моего понимания.

— Дэни, нам пора быстро уходить отсюда, — прошептал я ему.

— Почему? Что ты увидел? — испуганным голосом говорил он.

— Приглядись в самый центр. Ты видишь их?

— Да… что это? Почему они так сильно отличаются? — с еще большим испугом говорил он.

— Не знаю, поэтому мы уходим! — грозно сказал я.

Вдруг я почувствовал, что за нашими спинами кто-то есть. И этот кто-то очень быстро к нам приближается. Я мгновенно развернулся и увидел, как одна из таких аур уже передо мной. Я выхватил меч и быстро отразил удар. Существо отпрыгнуло на несколько десятков метров.

— Уже уходите? — сказала оно спокойным голосом, от которого у меня пошла дрожь по всему телу.

— Кто ты? — серьезным голосом спросил я.

— Кто я неважно, а вот вы мне интересны! — голосом сумасшедшего крикнуло оно.

Оно было похоже на человека. То есть это как бы и был человек, только с глазами, которых я никогда не видел. Несколько кругов по всему глазу пересекали друг друга и создавали непонятную фигуру.

— Что же вы так быстро? — со злорадной улыбкой спросило оно.

— Дэни, сейчас делай все так, как говорю я.

— Да… — дрожащим голоском ответил он.

Я схватил его за руки моментально переместил нас на несколько сот метров отсюда. Мы оказались на дороге, по которой шли из Кёйсберга.

— Послушай меня! Чтобы ни случилось, ты должен вернуться в деревню и обо всем рассказать Але! Ты меня понял?! — прокричал я.

— А как же ты? Что будешь делать ты? — в слезах кричал он.

— Я пойду с тобой, но если я почувствую опасность, то ты продолжишь свой путь один. Ты понял меня?! — грозно сказал я.

— Я не могу! Я боюсь! — весь рыдая, говорил он.

— Сможешь! Ты знал, на что идешь! Так не будь щенком и сделай то, что от тебя требуется! От этого могут зависеть жизни вообще всех!

— Да… да… я… сделаю… — заикаясь ответил он.

— А теперь бежим изо всех сил и не оглядывайся! Чтобы не случилось, делай, как я сказал! Ты понял?!

— Да, да, хорошо.

Мы побежали на той скорости, которую позволял развить нам Дэни. Она не была сравнима с моей, но все равно это было лучшее сейчас. Так мы пробежали до Кёйсберга, смогли миновать город, но я все еще чувствовал погоню. Это существо гналось за нами с запредельной скоростью и быстро догоняло нас. Выбежав из города я остановился.

— Сын… беги со всех ног! Расскажи все Але! Пусть они советом примут правильное решение!

— Но как же ты? — хлюпая носом спросил он.

— Это не важно! Делай все так, как я сказал! Нельзя, чтобы оно узнало про деревню! Я постараюсь задержать его… — опустив голову, сказал я.

Я почувствовал, что оно уже готовится нанести удар. Я откинул Дэни на несколько десятков метров.

— Беги! — что есть мочи крикнул я.

Он не оглядываясь дал деру в сторону деревни.

— Что же вы убежали? — опять истерично спросило оно.

— Кто ты и что тебе надо? — сурово спросил я, вытаскивая меч.

— Раз ты так просишь. Все равно ты сейчас умрешь, так что я скажу тебе. Меня зовут Абигор — демон-посланник самого Рока! — сжав кулак в воздухе перед собой, сказал он.

— Какой еще к черту демон? — уже немного паникуя, спросил я.

— Один из шести демонов Рока! — жадно засмеявшись, прокричал он.

— Да какого Рока такого?! — уже не выдержал я.

— О, а ты не знаешь? — злобно рассмеялся он.

— Нет никаких демонов! Кто ты такой?! — кричал я.

— Ха-ха-ха! — еще страшнее смеялся он. — Теперь ты умрешь, глупый самозванец! Думаешь, если ты присвоил себе глаз «смерти», то стал богом? Не смеши меня! Умри! — свирепо крикнул он и кинулся на меня.

Сильнейший удар обрушился на мой блок. Я чувствовал нечеловеческую силу. Если удары мутантов были легки, то этот я с трудом смог удержать. Я отпрыгнул от него. «Надо узнать, какова его сила или я не жилец», — подумал я. «Время использовать воина кары,» — мой меч загорелся черным пламенем. «Вихрь смерти!» — я запустил в него огромную огненную волну. Но он с легкостью заблокировал его каким-то приемом с водой. «Нет, так просто мне его не победить. Надо использовать свой меч, так у меня будет больше шансов».

— Умеешь использовать природу? А ты сильнее остальных!

— Каких остальных? Что ты несешь?! — крикнул я.

— Умри в неведении! — и он пустил в меня какую-то синюю молнию.

Я сконцентрировал всю свою силу в мече и сделал огромный щит из черного огня, но удар был настолько сильный, что меня откинуло на несколько десятков метров. «Если это не самый сильный его прием, то мне явно конец, если я что-то не придумаю».

— Ты еще живой? — опять со смехом спросил он.

— Да что тебе надо?! — обезумев от злости крикнул я.

— Мне нужна твоя душа! — облизнувшись крикнул он.

В этот момент глаз резко заболел, и я почувствовал, что из него опять течет та странная жидкость. «Ну вот только не сейчас!» Я поднял голову и видел, как огромный силуэт человека из зеленого пламени летит в меня сверху. Я смог отпрыгнуть, но что это было. Я присмотрелся левым глазом и увидел. Он превратился в огромного рыцаря в доспехах как из фильмов про демонов и прочую нечисть. Огромный меч опять летел в меня, я хотел снова отпрыгнуть и думать, что делать. Как в этот момент я сам собой поставил блок. Я, стоял на одном колене, выставив руку с горящим мечом, заблокировал его сильнейший удар. Вокруг нас поднялась пыль, деревья начали клониться, а некоторые вовсе сломались. Я убрал руку от правого глаза и увидел, как моя рука стала одним целым с мечом. Они оба покрылись этим пламенем и держали удар. Тут я начал понимать, что мой глаз на самом деле так развивает свои способности. Только через боль он может становиться лучше.

— Ого! А ты не так прост, как кажешься! — крикнул он. — Но даже скрытая сила Рока тебе не поможет!

— Я так просто не умру!

Я понял, что это мой шанс. Я стал атаковать мечом. Мои удары были настолько быстры, что я сам едва не начал в них путаться, но этот демон все блокировал. Мы бились с ним, по очереди нанося удары. Если бы кто-то из людей смотрел бы на нас со стороны, то он просто видел бы, как искры отлетают в воздухе и какие-то непонятные силуэты, которые с бешенной скоростью перемещаются. Я старался выжать из себя все. Но и этого было мало. Он в момент удара сблизился со мной и, развернувшись, ударил меня ногой прямо в живот, что из моего рта вылетели капли крови и я улетел в сторону. Я чувствовал сильную боль, но продолжал подниматься. Я знал, что если я погибну здесь, то у моих просто не будет шансов победить его. Как только я поднялся на ноги, я увидел, как еще большая молния уже почти достигла меня, но я успел отскочить в сторону. «Либо сейчас, либо никогда! — подумал я. «Пора использовать то, что я еще не пробовал в бою. Огонь кары…» Я набрал максимум воздуха и выдохнул со всей силы прямо в него, что огромнейший столп пламени полностью охватил его. Все вокруг было в черном огне, все горело и полыхало. «Этот прием очень хорош, но забирает много сил. Он не мог выжить». Но я видел, как он весь охваченный моим пламенем, пытается защититься от него. Я резко дугой переместился к нему за спину и нанес удар, и черный клинок, от которого шло черное сияние пронзил его четко в сердце. Огромная махина упала на колени. «Развейся!» — сказал я, и все пламя вокруг исчезло. Его форма демонического воина пропала, и на коленях стоял уже то самое существо, которое было ранее. Я вынул свой клинок и убрал за пояс.

— Но как? — захлебываясь кровью, прошептал он.

— Periculum in mora — опасность в промедлении. Ты отвлекся на чрезмерную защиту от моего огня. И я смог зайти тебе в спину. А теперь ты все расскажешь!

Но рассказывать уже было некому. Демон упал на бок и больше не двигался, а его поток силы остановился. Сил оставалось немного. Я выбрал правильную стратегию, что не стал полагаться на приемы, а атаковал мечом. Хотя и большую долю везения тоже нельзя отрицать. Интересно, Дэни добрался до дома? Очень на это надеюсь. Скорее всего они уже готовятся к массивной обороне и продумывают все до мелочей.

— Что это? — спросил я сам у себя.

Я почувствовал, как несколько объектов приближаются ко мне.

— Вот только не говорите, что еще и мутанты ко мне в гости решили заглянуть.

Из леса вылетели семь зараженных. Они не нападали, а лишь смотрели на меня и ходили вокруг. Я внимательно смотрел на них и не видел ничего страшного, но они были самого высоко класса, так что в любом случае расслабляться не стоило. Хоть они и не представляют большой угрозы, но я сильно ослаблен, что они прекрасно знают. Я достал меч и внимательно следил за движениями каждого. «Интересно, они ждут определенного момента или сейчас ввалятся остальные 4 демона?» — подумал я. В этот момент один прыгнул на меня, готовясь нанести удар мечом, за что поплатился. Я разрубил его почти на пополам, что во все стороны брызнула черная кровь. Сразу другой из-за моей спины пустил синюю молнию, но я легко отбил ее своим мечом. Их приемы схожи с теми, что я уже видел, но по силе они уступают моим и этого демона. Но тут произошло самое неожиданное, моя правая рука от разряда затряслась и перестала меня слушаться. Я быстро отпрыгнул от них, но сразу четыре мутанта одновременно меня атаковали. Я, используя глаз, смог увернуться и уже ногами отшвырнул двоих. «Так дело не пойдет, одними ударами тут не справишься…» — подумал я. Я сильно устал, к тому же рука почти не слушалась, что удары и блоки выходили настолько слабыми, что у зараженных они казались сильнее. «Чувствую, что это все. Обидно умереть в такой момент…» — промелькнуло у меня в голове. И правда, ноги уже подкашивались, а рука еле-еле поднималась.

Так я от них бегал и пытался разделить минут 15, как вдруг они решили атаковать все вместе. Сразу три синих молнии летело в меня, а со спины ко мне приближались три меча. У меня больше не было сил, чтобы уклониться от всего сразу. «Ну, вот и все…» — подумал я и свалился на колени. Как в этот момент за спиной послышалось лязганье металла, и что-то меня откинуло в сторону. Я поднял усталый левый глаз, потому что правый уже ничего не видел. Передо мной свалились трупы всех мутантов. Я повернул голову и увидел, как гордо стоят мои друзья.

— Вот вы даете! Теперь все рёка в сборе! — сказал я и упал на бок.

Глаза я уже открыл у себя дома. Кто-то ругался и спорил за закрытой дверью в зале. Было сложно что-то разобрать, но я понял, что Алена готова всех там убить за то, что никто ей не сказал правду про нашу миссию. Еще там что-то было об этих демонах и что-то про меня. Я хотел встать, но все мое тело сковала дикая боль. Я откинул одеяло в сторону и увидел, что я весь был в порезах от меча и синяках. Точно, меня же много раз задел этот Абигор. Что за имя такое? И правда демон что ли? Надо будет потом в книгах посмотреть, у нас точно что-то да и найдется про это. Я попытался еще раз встать через боль. Это у меня почти получилось, но с грохотом упал на пол, когда был на двух ногах. Дверь в комнату моментально распахнулась, и едкий желтый свет ослепил меня. Я хотел было поздороваться, но сильный удар кулаком пришелся мне прямо в челюсть.

— Ты совсем страх потерял?! — раздался знакомый мне крик. — Ты мало того, что сам чуть не умер, так еще и ребенка такой опасности подверг! — кричала Алена. — Ты думаешь, если ты тренируешь Дэни, а Мари учится медицинскому делу, то ты вот так можешь запросто решать, мол раз ты обучаешь нашу дочь, то я буду делать с сыном все, что захочу.

— Я тоже рад тебя видеть, любимая! — еле выговорил я.

— Зла на тебя не хватает! — топнув, сказала Алена.

— Ну что ты в самом деле? — заступилась за меня Аля. — Главное, что все живы и здоровы, — с улыбкой сказала она, кладя руку на плечо Алене.

— Это пока все здоровы! — грозно ответила моя жена.

— Да не горячись ты так, — пытался успокоить ее Пэн. — Все обошлось и это главное!

— Ты права! Это только моя вина! Признаю, сглупил! — сказал я, пытаясь одеться.

— Ты куда опять собрался, придурок?! — пылая от гнева, спросила Алена.

— Да вот, хотел созвать собрание комитета безопасности.

— Ты сейчас раздеваешься и ложишься обратно! — уже в припадке кричала она.

— Только туда и обратно, а потом обязательно вернусь и сделаю все так, как ты скажешь, — тихо говорил я, пытаясь ее успокоить.

— Быстро лег обратно! — закричала она и дала такой подзатыльник, что у меня потемнело в глазах. — Почувствовал свободу! Герой, блин, нашелся! Ты не сможешь все всегда делать в одиночку! Нам Дэни все рассказал! Ты бы видел его испуганное лицо. Прибежал к нам и кричит: «Там папу сейчас убьют, быстрее бежим. Папу убивают!» Ты хоть понимаешь, как ребенка напугал?! — не переставала буйствовать Алена.

— У меня не было выбора. Если бы я не попытался его остановить, то погибли бы все, — шепотом сказал я.

— Да если бы ты туда не поперся, то не надо было бы защищать никого! Опять ты из-за своей тупости чуть не погиб! — впервые на моей памяти она так сильно злилась.

— Ладно, все понял. Тогда тут все обсудим, — уже лежа говорил я.

— Никаких тут! Неделя покоя как минимум! Я теперь с тебя глаз не спущу!

Алена хлопнула дверью и заорала, чтобы все покинули дом. Я же просто лежал и думал над тем, что произошло. Я вспоминал тот бой. Неведомой силой я смог одержать победу, но противник был намного сильнее меня. Но он такой не один. Что если остальные четверо еще сильнее, то как мне защитить деревню? А если они нападут все вместе? То у нас просто не будет никаких шансов. Если я правильно понял, то их эксперимент прошел удачно. Иначе как они смогли так быстро добраться до меня и уничтожить мутантов? Да, тут я совершил глупость. А если бы у них все пошло не по плану, и тогда они обратились бы? То жертв было бы очень много. За окном был уже поздний вечер, и снег падал большими хлопьями на мерзлую землю. Снег? Хм, давно его не было… Что-то меняется в этом мире, но в какую сторону? Мне было тяжело лежать, но вставать я не собирался. Я слышал, как за дверью Алена тяжело вздыхает. И тут я опять оказался не прав. Она ведь любит меня и переживает, а я еще и Дэни с собой потащил.

Дверь снова открылась, и в комнату вошла Алена. Она уже выглядела не так злобно, и к ней возвращался ее нормальный образ маленького солнышка.

— Ну ты как? — ласково спросила она и положила ладонь мне на лоб, присев рядом с кроватью на пол.

— Жив. Все хорошо, правда.

— Ой и дурак же ты, Фьорд, дурак, — понурив голову, сказала она.

— Алена, прости меня. Я не думал, что все так получится. Я хотел только как лучше, — стягивая нижнюю часть маски, сказал я.

— Да знаю я. Я все понимаю. Но ты мог хотя бы предупредить, я бы отпустила вас, но хотя бы знала, что вы на каком-то задании, — положив голову мне на грудь, сказала она.

— Я не хотел, чтобы ты переживала.

— Дурачок ты все таки. Ты бы знал, как тут все переполошились, когда Дэни прибежал. Он еще толком ничего не мог объяснить. Только и кричал, что тебя там сейчас убьют и что нам всем конец, — с грустью в голосе говорила она.

— Он сделал все правильно… Я ему сказал бежать. Если бы не парни, то я бы и вправду не вернулся бы.

— Что там вообще произошло?

— Если говорить коротко, то мы нашли тысячную армию мутантов. Их там просто тьма. Но есть и какие-то демоны.

— Демоны? — с удивлением спросила она.

— Именно. Я тоже сначала не поверил, но потом сам все увидел. Я сражался с одним из них. Его сила превосходит мою в несколько раз, но он проиграл из-за своей самоуверенности. Еще он постоянно говорил про каких-то богов Рока. Я ничего не понял, но, думаю, что он не врал.

— То есть ты хочешь сказать, что есть существа, которые превосходят по силе тебя? — недоверчиво спросила она.

— Да. Еще он сказал, что я не первый. Мне кажется, что есть еще выжившие… или были.

— Не знаю на этот счет. Если бы кто-то был, то мы бы точно поймали хоть какой-то сигнал. Не думаю я, что никто не искал, как и мы людей.

— Да это уже и не важно. Меня пугает то, что теперь они точно знают, что есть мы. А я убил одного из демонов. Нам надо готовиться к худшему…

— Не бойся, все будет хорошо. Мы рядом и это самое главное, — взяв мою ладонь и приложив к своей щеке, сказала она.

— Тут я с тобой согласен. Обещаю, я никуда от вас не денусь.

Дэни сидел на любимом месте своего отца и смотрел в даль. Там было темно, но он хотел увидеть в этой тьме что-то особенное. Ребенок, выросший в тяжелое время, в которое никто не понимал, что делать дальше, когда никто не был уверен в завтрашнем дне, когда самые сильные боятся своего врага, даже не зная его. Он сидел и грустно вспоминал, как отец, жертвуя собой, пытался спасти его и свой дом. «Все таки мой отец герой. Он самый сильный! Когда я вырасту, то я буду таким же сильным, как и он!» — думал Дэни. Ребенок, который родился во тьме и никогда не видел солнца лучей, сам был маленьким солнцем. Он перенял веру свой матери в счастье и свете. И действительно, воля Алены была несгибаемой. Она, хрупкая девушка-медик, воспитывает двух детей, большую часть времени проводит на работе, но успевает поддерживать очаг в доме. Дэни очень гордился своими родителями и очень их любил, но, как и его отец, он не умел выражать свои чувства словами, а до поступков он еще не дорос.

— Чего грустишь? — спросила Эни, тихо подошедшая из-за спины.

— Да, так. Ничего собственно, — ответил Дэни тихим голосом.

— Ты врешь! Давай рассказывай! — усаживаясь рядом на бревно, сказала она.

— Да что рассказывать… мы с отцом были на очень опасной миссии, где встретили огромную армию мутантов. А еще там были какие-то очень сильные монстры, которых немного испугался даже мой отец, — глядя вперед, говорил Дэни.

— Твой отец, первый беседин, чего-то испугался? Ты явно бредишь! — с иронией сказала она.

— Может и не испугался, но он сказал мне, что если что-то произойдет, то я должен со всех ног бежать домой.

— И ты из-за этого расстроился? — удивленно спросила она.

— Можно сказать и так, — опустив глаза, сказал Дэни.

— Мы еще слишком маленькие и слабые, чтобы сражаться с настоящими противниками. А если и твоему отцу было сложно, то мы и в подметки не годимся.

— Когда я убежал, то отца чуть не убил один из тех монстров.

— Ты не трус, ты все сделал правильно! Он хотел тебя защитить, а так ты бы только мешал ему там, — взяв его за руку, сказала она.

— Ты чего это? — удивленно спросил Дэни.

— Не знаю, просто захотелось, — положив свою голову ему на плечо, сказала Эни. — Почему твоего отца так не любят жители? Они же сами его когда-то выбрали беседином, так почему они к нему относятся как тирану?

— Я не знаю, могу лишь предполагать.

— И что же ты думаешь? — с интересом спросила Эни.

— Почти никто о нем ничего не знает, а правду и тем более. Он много от всех скрывает, а все эксперименты и миссии остаются тайной. К тому же никто так точно и не знает, как он обрел эту силу. Один раз он сказал мне, что эта сила не дар, а проклятье.

— Так мы же тоже ей обладаем, получается, мы тоже прокляты? — с улыбкой спросила она.

— Нет, отец говорит, что в нас другая сила, не похожая на его.

— Мама в последнее время очень странная стала, а папа и вовсе пропал на несколько дней, только сегодня домой пришел. Даже не сказал, где был.

— А ты не знаешь? — удивленно спросил Дэни.

— Нет, что я должна знать?! — с глубоким интересом спросила она.

— Все рёка участвовали в каком-то эксперименты по вживлению этих глаз. А потом они спасали моего папу, испытывали свою силу.

— Серьезно? Так вот почему его аура изменилась… — задумчиво сказала Эни.

— Они говорили, что все это на благо деревни, что папа один не сможет нас защитить и что нельзя все взваливать на одного человека, — сказал Дэни.

— Есть правда в этих словах. А твои родители часто бывают дома?

— Папа почти всегда на работе, поэтому я его вижу лишь поздно ночью или рано утром и то очень редко. Мама тоже всегда на работе, но она старается уделять нам с Мари время.

— Везет, а моя мама всегда на работе, я ее очень редко вижу. Папа говорит, что все держится на ней. Да и сам он всегда в школе.

— Так вы же должны вместе тренироваться? — не поняв собеседницу, спросил он.

— Должны, но у него почти нет времени, да и чему он может меня научить? Я только хорошо стреляю, но мне это не нужно.

— Понимаю…

— Не хочешь ко мне? Посидим, выпьем чаю, а то тут холодно что-то. И вообще, чем тебе нравится это место?

— Можно пойти, меня все равно никто искать не будет. А место это мне показал мой отец. Он сказал, что оно его любимое. Раньше тут восходило солнце, весь лес и поля покрывались белым туманов, и лучи проливались на мокрое утро.

— И ты хочешь увидеть что-то подобное?

— Конечно! Это же очень красиво!

— Согласна. Я увидела старую фотографию у мамы, не знаю где это место, но там так красиво! Вот бы солнце хоть на миг показалось! — с восторгом говорила она.

— Ладно, пойдем. А то ты уже замерзла.

Дэни с Эни пришли в ее дом. Дэни был тут первый раз, да и в гостях он никогда не был, поэтому был сильно смущен. Он аккуратно рассматривал дом, чтобы Эни не заметила его любопытство. Это был огромный дом в сравнении с домом его семьи. Целых два этажа, много больших комнат и сам он был выполнен не из дерева, а из каких-то больших блоков. Дом хоть и был большим, но освещение было тусклым, все из-за того, что разбазаривать энергию было запрещено. Дом был обставлен красивой мебелью, которая почему-то не выглядела старо от времени. Посреди зала был камин, над которым висела большая картина, на которой был изображен вид с пригорка на краю деревни.

— Эта картина, на ней изображен вид с холма? — спросил Дэни.

— Да, эту картину написала сестра папы, когда еще ничего не началось. Теперь это память о нашем роде. У вас тоже, наверное, много реликвий?

— Нет… Отец никогда не рассказывал про свою семью, а мама, глядя на него, тоже не хочет этого делать. Я знаю только то, что ее семья погибла в самом начале катастрофы. Все, что у нас есть в память о прошлом — это наш дом.

— Почему вы живете в таком маленьком домике? Ведь твой отец Первый беседин, он мог бы и большой дом построить.

— Он не хочет другой дом. Он говорит, что это часть его. Его сила на этой земле, в этих стенах.

— Когда я вижу его, то по правде меня пугает его вид, а вот тетя Алена наоборот — такая светлая и добрая.

— Мой отец не любим народом, они его боятся и ненавидят. Но он столько пережил, столько всего сделал, что в его душе столько всего накопилось. Он никогда не говорит о плохом мне с Мари или маме. Я понимаю, что у него много работы, что он в любую секунду готов выйти против огромного войска, но он никогда не был со мной ласковым. Да, он меня многому научил, но он мне не дает того, что мне действительно нужно.

— Я тебя прекрасно понимаю… Мой отец тоже прошел через эту войну, а теперь еще и готовится к новой. Мы давно уже не проводили с ним время, как одна семья. Мама тоже стала очень печальной. Она все время работает. Она главный помощник твоего папы, за что он всегда с ней добр.

— Дело не только в этом. Я заметил, что он всегда советуется только с твоей мамой, всегда интересуется ее мнением, ищет поддержки в чем-то только от нее. Как-то раз он говорил, что с ней он очень близок еще с самого знакомства, что только она может его понять и поддержать.

— Наверное ты прав. Тогда понятно, почему твоей отец согласился меня обучать. Жаль, что так получилось тогда, и теперь мы не можем вместе тренироваться.

— Никто не знал, что так получится… Но уже не вернуть время.

— Кстати, а это правда, что твой отец так силен?

— Да… Его сила очень велика, хоть я и не видел ее полностью. Но при этом он еще и очень умен. Он быстро подбирает подход к противнику. Еще он очень техничен, в дуэли на мечах его не победить. А его приемы это вообще что-то с чем-то.

— Что ты имеешь ввиду? — удивленно спросила Эни.

— С виду они кажутся слабыми, но только потом понимаешь, что он мог стереть тебя ими, просто не захотел. Вообще он использует их для отвлечения внимания. А почему ты одна дома? — резко переведя тему, спросил Дэни.

— Папа сказал, что все ближайшее время будет осваивать силу, которую получили. А мама как всегда на работе.

— Как же мне это знакомо… Ладно, я тогда пойду домой, а то уже спать хочется.

— А как же чай? — обиженно спросила Эни.

— Давай в другой раз, ладно? Я правда очень устал, — уже собираясь, ответил Дэни.

— Не уходи, пожалуйста… ты можешь остаться тут, я постелю тебе в гостиной, — застенчиво говорила Эни.

— Даже не знаю. Это как-то некрасиво будет. А если твои родители придут, то что они скажут?

— Да ничего они не скажут. Они будут рады видеть тебя, ты же сын их друга.

— Ты боишься оставаться одна? — спросил Дэни.

— Немного… Мне просто грустно и одиноко. А так хоть с тобой могу поговорить. Ты же знаешь, что у меня нет друзей… — грустно сказала она.

— Знаю, как и у меня впрочем… — уныло ответил Дэни. — Ладно, уговорила. Только я правда хочу спать.

— Хорошо, я сейчас тебе постелю. Обещаю, что не буду мешать спать! — подпрыгнув от счастья, закричала Эни пронзительным голоском.

Она быстро постелила постель, после чего ушла к себе в комнату. Дэни же снял верхнюю одежду и залез под одеяло. Множество мыслей и событий прокручивались у него в голове, но они не помешали ему быстро уснуть. Сон был неспокойным: ему постоянно казалось, будто они снова на том самом месте, где он оставил отца, только теперь все зависит от него самого. Он ерзал, что-то бормотал, но не просыпался. Эни вернулась из своей комнаты и села на стул напротив спящего Дэни. Она смотрела на него большими голубыми глазами. Она разглядывала каждый его сантиметр чистыми глазами, которые блестели, глядя на него.

Недалеко от деревни остальные рёка собрались в потемках ночи, чтобы обсудить произошедшее и поупражняться в силе. Вчетвером под покровом ночи, словно тайные хранители, они дрались в полную силу, хоть и не хотели зла друг другу. Они видели, что их способности еще очень далеки до силы их друга, но они верили, что это будет хоть какая-то помощь тому, кто посвятил жизнь этому месту.

— Думаю, на сегодня хватит, — запыхавшись сказал Пэн.

— Согласен, уже темно и ничего не видно, — отозвался Кит.

— Вы и не должны ничего видеть. Ваши глаза — используйте их, — говорил Кен.

— Они правы. Уже слишком поздно, да и устали все. Нам еще далеко до Фьорда, так что не стоит гнаться за ним, как за последним поездом, — сказал Рэйк.

— Интересно, а Фьорд уже спит? Может заглянем к нему? — сказал Пэн.

— Можно, давайте тогда ко мне по пути залетим и виски прихватим? — спросил Кит.

— Давайте тогда и ко мне зайдем, у меня пиво есть, — добавил Рэйк.

— В честь чего пьем? — ехидно спросил Кен.

— Ну как же? Все прошло гладко, Фьорд живой вернулся. Чем тебе не повод? — спросил Рэйк.

— Ладно, уговорили. Пойдем тогда сразу к нему. Мы с того раза еще много чего оставили, к тому же у него самого есть, что выпить, — сказал Кен.

— Да как-то некрасиво будет, — сказал Пэн.

— Да брось, вот кто, а он всегда сможет пойти и принести, — сказал Кит.

Раздался стук в калитку, который разбудил Алену, мирно спящую на моей груди. Я сам не спал — что-то не хотелось. Она подняла уставшую голову и посмотрела на меня заспанными глазами. Вид ее был очень слаб, но я знал, что она очень перенервничала да еще и на работе устала.

— Я открою, — медленно поднимаясь с кровати, сказал я.

— Лежи-лежи. Я сама схожу. И кого там принесло так поздно… — бормоча себе под нос, одевалась Алена.

Она вышла на улицу и через несколько секунд не очень довольная вернулась обратно. За ней вошли наши друзья, от которых веяло холодом. Все они были заметно уставшими, но радость на их лицах была выражена широкими улыбками.

— И чего это мы такие радостные? — кряхтя поднимаясь, спросил я.

— А ты разве не знаешь? У нас все удачно прошло, — восторженно воскликнул Пэн.

— Знаю-знаю, хотел лично от вас услышать об этом. И как успехи?

— Пока что еще ничем не овладели, но стали быстрее и видим намного больше, — ответил на мой вопрос Кен.

— Не хотите выпить, ребят? — спросил у нас Рэйк.

— Я бы не отказался. Ален, как на это смотришь? — спросил я.

— Да черт с вами! Все равно завтра дома собиралась остаться, — играясь ответила она.

— Ты знаешь, где все стоит. Бери и разливай, — сказал я Пэну.

Когда мы сели за стол, всем все было налито в стаканы, а в комнате витала ламповая обстановка, то начались застольные разговоры.

— Ну ты как? — спросил меня Кен.

— Живой, все нормально, вообще не пострадал, — ответил я.

— Тогда как на счет немного нас поучить? — спросил Пэн.

— Нет, сейчас ему нужен покой! — встряла Алена. — У него много ран, много ушибов и вообще он потерял много сил. Так что ему только постельный режим! — с серьезным лицом говорила она.

— Со мной правда все хорошо, тебе не стоит так за меня переживать, — успокаивающее сказал я ей.

— Аленка, и правда вон он какой сильный! Ему эти раны вообще нипочем! — заявил Кит.

— Нет, сами рассудите: если рана от пули моментально тогда затянулась, любые увечья тоже очень быстро исчезают, то почему тогда эти раны так долго восстанавливаются? — спросил Рэйк.

— А как ты вообще их получил? — спросил Пэн.

— Какие-то от приемов демона, какие-то от его меча и ударов. Там была такая схватка, что ни в каком кино такого бы не показали, — ответил я.

— То есть раны от врага зарастают как обычные раны на обычном человеке, правильно я понимаю? — задумчиво чеша подбородок, спросил Рэйк.

— Получается так, — ответил я.

— То есть они могут тебя также легко убить, как и ты их? — покусывая губы, пробормотал Кен.

— Скорее всего, но им придется очень постараться, — съязвил я.

— Конечно не в обиду, я не смею в тебе сомневаться, но Алена права. Тебе придется отлежаться некоторое время, — сказал Рэйк.

— Ну хоть кто-то тут все еще думает головой! — сказала Алена.

— Как вообще себя сами чувствуете? Уже освоились? — спросил я.

— Пожалуй, я отвечу за всех. Эта сила намного слабее твоей, в разы. Хоть мы и достали самые сильные глаза, которые только есть у мутантов, но я не вижу большого дальнейшего прогресса, — сказал Кен.

— Почему ты так думаешь? — спросил я.

— Какими приемами ты обладаешь? — спросил он.

— Ну… огонь, немного молния получается, воде собираюсь научиться. А что? — спросил я.

— Видишь, ты с легкостью овладеваешь несколькими стихиями, если я все правильно понимаю.

— Так вы тоже можете путем тренировок научиться.

— Нет, когда мы проводили последний спарринг, то я заметил, что у нас у каждого что-то свое.

— Это как понимать? — с полным непониманием спросил я у Кена.

— Если приглядеться, то будет видно, как по моему мечу бегут маленькие струйки воды, у Пэна — небольшие разряды электричества, у Рэйка — пыль сходит с его тесака, а у Кита меч словно легче, как будто воздух оказывает меньшее сопротивление.

— То есть ты хочешь сказать, что эти так называемые стихии существуют? Как в Аватаре? — со смехом спросил я.

— Ничего смешного не вижу. Ты берешь мультик и от него отталкиваешь, но заметь сам, что не просто так же именно эти элементы проявляются у нас, ты сам их используешь.

— Может быть это и правда, хоть и звучит глупо. Через пару дней я попробую посмотреть, что вы вообще можете, а пока что пора спать уже. Так что давайте все по домам будем расходиться.

— Идея хорошая, — поддержал Рэйк.

— Я, пожалуй, пойду еще попробую, — сказал Кен.

— Ты смотри только не переусердствуй, а то это дело такое, вроде все хорошо, а потом ноги даже не держат, — сказал я.

— Не переживаешь, если что почувствуешь, — сказал он.

— А как Эни? Не обижается, что я не буду с ней заниматься? — спросил я.

— Нет, она все понимает и очень тебя уважает. А где твой? — уже уходя, спросил Кен.

— Да бродит где-то. Я чувствую его присутствие в деревне.

— А, ну хорошо. Доброй ночи, ребят. Мари привет! — закрывая дверь, крикнул Кен.

Утро было ветренным. В последнее время погода очень сильно изменилась, что не было добрым знаком. За последние годы люди уже привыкли к постоянной пасмурности и редким осадкам, но в эти дни все было иначе. Дул сильный ветер, тучи сгущались с каждым днем и не думали расходиться, а снег все шел и шел, что уже не было видно соседнего дома. На улице температура опустилась ниже 30 градусов, что даже мне приходилось одеваться тепло.

Дэни открыл глаза и сначала не понял, где он находится, но быстро осознал, что он в гостях. В доме было достаточно холодно, потому что еще никто не топил камин. Тусклый дневной свет едва пробивался через замерзшие окна, что в доме было достаточно темно. Он лежал под одеялом на мягкой подушке и думал, что будет дальше. В свои 10 лет он был очень умен, но и очень наивен, что раздражало его отца. Быть умным не отрицает тот факт, что человек может быть глуп до мелочей. Так и было с Дэни. Он мог осознать очень сложную для понимания даже взрослого человека вещь, но простую истину он не замечал.

Пролежав так около получаса, он решил вставать, а то время уже близилось к полудню. Повернув голову налево, он увидел спящую Эни, которая обхватив спинку стула, мирно сопела. «Она так всю ночь просидела?» — спросил он про себя. Во сне она казалась такой маленькой и хрупкой, но это и было прекрасно в ней. Если ее большие голубые как небо глаза были самым прекрасным в ней, то вот в таком виде она была прекрасна вся. Сам того не понимая, Дэни лежал и любовался ей. Он рассматривал ее русые волосы, которые как шелк тянулись почти до самого пола, а ее пухлые губки мирно пошевеливались от дыхания. Он смотрел на нее и видел солнце, которое так мечтал увидеть. Порой, то, чего ты жаждешь больше всего, может находиться так близко. Он сам удивился, когда сравнил ее с самой заветной мечтой. Ведь человек и природа два разных момента. «Интересно, а о чем мечтает отец?» — подумал он. В этот момент Эни открыла сонные глазки и лениво начала потягиваться.

— Уже проснулся? — с заспанной улыбкой спросила она.

— Да, недавно. Ты всю ночь тут просидела? — спросил Дэни.

— Да… почти, — застенчиво ответила она и покраснела.

— И зачем? — недоуменно спросил он.

— Да мне не спалось что-то. Вот и решила с тобой посидеть, хоть не так одиноко, вот и уснула прям тут, — пряча глаза, ответила она.

Шли дни, пришла весна, но никто этого не замечал. Поля не становились зелеными, птицы не возвращались с юга, теплые лучи солнца не согревали мерзлую землю. Жизнь давно ушла из здешних краев, остались только сосуществователи, которые бок о бок трудятся каждый день, которые уже давно свыклись с мыслью, что проведут остаток своих жалких жизней во мраке. Люди… какие же они все таки глупые создания. Они давно потеряли веру в своего беседина, не понимая, что один человек не способен изменить этот мир, как и не понимал этого я сам. Аля однажды сказала мне: «Каким бы сильным ты не был, не пытайся справиться со всем в одиночку. Если ты все таки поступишь так, то обязательно потерпишь неудачу.» Возможно она права, но я так не считаю. Я всегда был один, даже Алена и наши дети не изменили мою натуру. Я все равно чувствовал себя отрешенным от этого мира, хоть и любил их. Со временем, когда я еще был подростком, я потерял веру в добро, это, конечно, не значит, что зло во мне взяло верх, но все же… путем морального уничтожения самого себя… путем отказа от всех… путем добровольного разрыва уз, которые связывали меня с самыми дорогими мне людьми, я потерял себя. Может быть кто-то скажет, что я сумасшедший, но меня не волнует, потеряю ли я рассудок, ведь я уже проклят. Когда мы собирались все вместе, когда мы бились насмерть плечом к плечу, я вспоминал одну фразу, которая некогда давала мне силы: «Когда друзья, которым ты доверяешь, собираются вокруг тебя, надежда становится осязаемой и ее можно увидеть». Вот только надежда на что? На то, что мы сможем победить в этой войне? На то, что мы сможем построить мир с нуля? Нет, это слишком утопично… Как бы сильно я не хотел этого, сколько бы усилий я не прикладывал, но тот мир уже не вернуть. Мне больно думать о том, что моя жизнь сложилась именно так, но, с другой стороны, смог ли бы я освоиться в том мире и найти там себе место? Этим вопросом я задавался тогда — задаюсь и сейчас. Все это слишком глупо… В моменты моего отчаяния, хоть я и не подаю вида, только Аля способна увидеть это сквозь мою маску, но только Алена способна это почувствовать. И каждый раз она повторяет мне: «Все то, через что нам пришлось пройти, помогло нам стать теми, кем мы являемся сейчас». Но я не знаю, кто я.

Конец ознакомительного фрагмента.