Дипломатическая кухня

Александр Георгиевич Ходаков, 2019

Как поймать и приготовить пальмового краба, если посольство не платит зарплаты, а ты голоден?Гаагская конференция – с чем это едят?Сложно ли прожить месяц в плену у ливийских повстанцев, питаясь одним кускусом?Ответы на эти и другие вопросы Вы найдете в книге «Дипломатическая кухня». В ней автор, прошедший путь от атташе до Чрезвычайного и Полномочного Посла, рассказывает о закулисье дипломатии. О жизненных казусах и приключениях, проблемах выбора и воле случая, о людях и их характерах. И конечно, о кухне разных стран.

Назначение в Габон

В 1973 году СССР наконец установил дипломатические отношения с Габоном. До этого времени габонцы от отношений всячески уклонялись. Как нам говорили наши начальники, они боялись советского идеологического проникновения. Может, это и было правдой, хотя бы частично — в Габоне авторитарно правил президент Альбер-Бернар Бонго (позднее принявший ислам и сменивший имя на Омар; в основном, ради инвестиций из арабских стран, а вовсе не из религиозных соображений). В своем кресле он сидел прочно, чему очень способствовал расквартированный под столицей Либревилем батальон французских десантников. Они там появились, когда народные массы — или те, кто себя выдавал за народ, — свергли предшественника Бонго Леона Мба. Он попросил о помощи французов, а те не отказали. Через два дня режим был восстановлен, а батальон — так, на всякий случай — остался. Но кроме батальона у Бонго были незаурядные умственные способности. Он не просто установил однопартийный режим, но выстроил систему сдержек и противовесов в стране, где насчитывается около 40 племен; раздал должности не только ближайшим родственникам, но и представителям ключевых племен, при том, что сам был из малочисленного и слабого племени батеке.

Просто к слову: когда в 1961 году раздавали независимость африканским странам, габонцы ее не хотели. Леон Мба посылал в Париж своего эмиссара просить, чтобы Габону оставили статус заморского департамента или хотя бы заморской территории, только бы остаться в составе Франции. Увы, не вышло.

В 1973 году Габон открыл посольство в Москве. В 1974 году должно было открыться советское посольство в Либревиле. Назначение в это посольство я получил сразу по приходу в МИД, еще в августе.

Это назначение стало для меня большой неожиданностью. Я-то собирался работать в Алжире. По итогам стажировки в консотделе посольство написало на меня запрос в отдел кадров, и я уже предвкушал, как вернусь в Алжир. Но вызвавший меня кадровик огорошил известием о том, что мне предстоит ехать в Габон. Когда я попросил его показать на висевшей на стене карте, где находится эта страна, он минут пять ползал по ней пальцами, пока не нашел — на самом экваторе. Я поинтересовался, можно ли отказаться. Кадровик сказал, что можно. Только лучше не надо. Можно вообще в МИД не попасть.

Я попросил хотя бы день на размышление. На семейном совете было решено, будь что будет. Надо ехать. Вторая точка бифуркации.