Сочинение, не сданное на проверку

Александр Гарцев, 1968

В этих записях мне видится паренек, вступающий в жизнь, страстно ищущий себя в ее быстротечности и непонятности, ищущий дружбы, понимания, каких-то хотя бы отдаленно родственных душ и сердец; человек, влюбленный в литературу, верящий ей и только в ней видящий весь смысл своей начинающейся жизни.

Несколько слов от издателя.

В этих записях мне видится паренек, вступающий в жизнь, страстно ищущий себя в ее быстротечности и непонятности, ищущий дружбы, понимания, каких-то хотя бы отдаленно родственных душ и сердец, человек влюбленный в литературу, верящий ей и только в ней видящий весь смысл своей начинающейся жизни.

Несовпадение книжных идеалов и повседневности, кажущейся ему бессмысленно серой, лишенной высоких устремлений, мечтаний и благородных порывов, мат, матерщина, примитивизм, пьянки, окружающие его, вызывают сожаление, боль, непонимание.

Уйти от этого, не стать таким же как все. Как это сделать? Выход он видит в самосовершенствовании, в учебе, в развитии в себе высоких нравственных качеств, как у героем его любимых книг Джека Лондона, Оноре Бальзака, Жан Жака Руссо, Максима Горького.

Как это сделать? Как стать лучше и в то же время остаться таким же как все. Не быть белой вороной среди людей, не увлечённых ни литературой, ни высокими мечтами?

Об этом долгие страницы его записей и размышлений. Я не редактировал его записи. Не изменил ни слова. Парень писал о том, что у него на душе. Что наболело. Разве я имею право править?

Издатель.

1966 год

Не сданное на проверку сочинение на тему «Как я хочу прожить свою жизнь» 16 марта 1966 года, 8 «а» класс.

«Жить прожить, не поле перейти. Это такая штука, брат. Сложная.»

Из разговора.

Есть много людей, которые отдали свою жизнь народу, борьбе за свободное существование. Примером тому могут служить герои гражданской и Великой отечественной войн. И они бессмертны. Они живы и сейчас в памяти людей. А есть и другие люди. Люди, которые жили только для себя, для жизни, ради ее прелестей и наслаждений. Но проходит отрочество, юность, зрелость, и, уже стоя одной ногой в могиле, вдруг ощущают пустоту, вакуум в своей душе, вдруг ощущают, что они никому не нужны. По-иному они смотрят на свою прошлую жизнь, видят себя издалека, со стороны и ужасаются, и клянут себя и ненавидят. И жалеют. Но поздно. «Перед смертью не надышишься»! Вот так бездарно прошла жизнь, И не вернешь ее — думает старенький сморщенный старикашка, и редкие, горькие капли слез, мутных и серых, как сама его жизнь, исчезают в трусливых негероических морщинах.

А я не хочу так. Не хочу, стоя у ворот смерти, горько рыдать, рваться назад, биться в истерике, хватаясь за остатки жизни.

Спокойно, с улыбкой на лице, с чувством исполненного долга, с чистой душой и ясными глазами, в которых читается только покой и счастье. Я представляю свою смерть так. Маленькая уютная комнатка с красивым окном во всю стену, сквозь которое заливается мягкий приятный старческому глазу свет.

Тишина. Только чуть слышно гудит аппарат, при помощи которого в комнате установлен морской климат. Из магнитофона раздается шум прибоя. Это мое последнее пристанище. А вот и я. В мягком кресле полусидит полулежит весь высохший старик с приятным морщинистым лицом и умными чистыми глазами. Седой, как январский снег. Блаженство застыло на его лице. Видимо снова задумался он о своей не зря прожитой жизни, жизни, посвященной служению Родине, Государству, семье, детям и внукам.

Задумался он. Вспоминает свои молодые год: 15, 16, 17, 18, 19 лет. Что он делал? Как он начинал свою жизнь? Ах, да, кажется, учился. Но где? Как и вспомнить? Так и думает он медленно, смакую всю свою правильно прожитую жизнь, посвященную служению людям, добру, истине.

Помнит он, как молодым служил в армии, в военной авиации. Как потом по — настоящему влюбился и стал отцом. И неожиданно ему на ум взбрели строки давно устаревшей дворовой песни, которую часто пели на берегу реки Вятке знакомые ребята: «На то она и первая любовь, чтобы за ней пошла любовь очередная». «Эх, молодость, молодость» — вздохнул старик, — А все — таки, когда я в первый раз влюбился»?

Кажется, в восьмом классе, — улыбнулся он. А потом беззвучно засмеялся, трясясь все телом, вспоминая, наверное, те наивные ставшие с годами смешными эпизоды своей юности.

И вдруг он стал серьезным. Смех причинил ему нестерпимую боль. Он забылся. Снова тишина, такая глубокая и приятная его уху. Он любил ее слушать. Нет, она, эта тишина, не напоминала ему о близком конце. Вовсе нет. Слушая ее, он с удовольствием блуждал по лесу своих воспоминаний. Бродил. Вспоминал. С каждой минутой все больше и больше. Помнил он, как вручали ему золотую звезду Героя коммунистического труда, как поздравляли его, уже не молодого человека, коммуниста. Вспоминал, когда он был избран Депутатом. Потом, как качал первенца своего, затем внука. Он, хотя и молодой, но уже ученый и в свое время считался хорошим специалистом.

Но последний вздох прервал его мысли. Но он не умер. Он достойно ушел из жизни. Вошли молодые внук и невеста. Они, видимо, хотели, о чем — то поговорить, что-то сообщить своему деду. Но не успели. Он уже ушел. Пусть не знаменитым, о чем так мечтал в юности, но просто хорошим и порядочным человеком. С улыбкой на губах. С застывшим в стеклянных глазах счастьем. Ушел, оставив после себя ничего кроме доброй памяти, добрых воспоминаний.

Но буду ли я таким? Вот в чем вопрос. Или это только плоды моих фантазий, игра воображения. Мы — материалисты. Мы знаем, что судьба человеку не предначерчена. Он сам ее делает, судьбу, своими руками, своими поступками, своим нравственным выбором.

Потому что у нас социализм, а не какой-то изживший себя капитализм. И мы служим людям, стране, а не чистогану, не золотому тельцу.

В Советской стране человек — хозяин своей судьбы. А, значит, и я смогу прожить свою жизнь так, как спланировал: красиво, нравственно, достойно.

1967 год

Почему я не сдал это сочинение на проверку? Не знаю. Может быть потому, что я рос послушным мальчиком и всегда хотел жизнь свою прожить ПРАВИЛЬНО.

Именно об этом мое сочинение. Но я его почему-то не сдал. Ведь если, я живу правильно, то это значит то, что все остальные, которые живут не как я, живут неправильно.

А верно ли это?

Не знаю.

Может, поэтому и не сдал.

А теперь уже поздно. Ведь восьмой класс позади. И я намерен и дальше жизнь свою организовывать так, как надо.

ПРАВИЛЬНО.

А сегодня понедельник — первый день новой недели. До вступительных экзаменов в авиационный техникум (с 1 по 20 августа) осталось 20 дней. 20 дней напряженной работы, 20 дней, проведенных среди книг, пособий, учебников и задачников. Хотя, cудя по программе, они, эти экзамены, рассчитаны на обыкновенных смертных.

Успеть бы за эти 20 дней освежить в тесной черепной коробке побольше знаний.

Интересно, почему дневник я начал писать именно сегодня, а не раньше и не позже? Что этому способствовало? Я еще плохо разбираюсь в психологии.

Плохо? Да, совсем не разбираюсь. Тем более в собственной.

В последнее время я часто остаюсь наедине с собой, наедине со своими мыслями. Все ребята из соседнего дома — мои сверстники уже работают на механическом заводе. А я нет. Когда я один, я думаю. Думаю о жизни, о людях и, конечно, о ней, моей первой (даже страшно писать) любви. В конце концов, это привело меня к тому, что я с какой — то необычной точки зрения смотрю на мир, полюбил размышлять, анализировать. Значит, любовь причина, того, что я начал эти записи? Или я взрослею?

Появляются в голове иногда интересные мысли по поводу прочитанной книжки, по просмотренному кино, а иногда просто так задумаешься, и тебя осенит. «А что, если мне их записывать, в общем, вести дневник?» — подумал однажды я, и недолго думая, ибо я не люблю бросать слов на ветер, сел за стол.

Я когда-то увлекался стихами. И даже писал их. Но, прочитав недавно, их я увидел: «Какая наивность и слабость слога»! И я их без сожаления сжег. А стихов у меня было ни много ни мало, а ровным счетом ученическая тетрадь. Но одно мне ярко запомнилось. Там говорится что-то про осень, что как мило ходить на охоту и так далее.

Смешно, не правда ли? В общем, я сжег и эти стихи, и эту тетрадку. Выше у меня написано: «Без сожаления». Но это неправда. Жалко. Потом, когда сжег, даже грустно стало как-то. Ведь столько я над ними корпел, ведь я старался, ведь я душу изливал.

Да, ладно тебе в жилетку плакаться. «Жалеть о том не надо, чего уж больше нет» — вот дельный совет.

Те стихи я никому не показал. Интересно, очень хочется знать, а кому дам прочитать первый мой дневник? Женьке, моему лучшему другу или ей, «моей девушке»?

— Почему, Сашка, твоей?

Хотя риторический вопрос не требует ответа.

–Потому что я ее люблю, — хлопает глазами первый Сашка.

— Люблю? «Ха-ха-ха!» — сказал второй Сашка. (Когда не с кем поговорить, почему бы самому с собой не поспорить?)

— А любишь ли? — продолжает ехидничать второй, — Может она тебе просто нравится? Может она всего — на всего смазливая девчонка? Да простит она мне такие слова.

— Нет, нет! Я люблю ее! — трясет головой первый, — И она меня.

— Что? Она тебя? — почти кричит второй. — Но где, же логика? Если ты ее любишь (допустим), то почему она должна любить тебя Сашок?

— А взгляды? — продолжает спорить первый, — Ты ведь видишь, какие она бросает на меня взгляды из — под своих длинных ресниц? Только слепой этого не заметит, да еще человек с черствой душой не заметит тоже.

Ну и что? — пожимает плечами Сашка второй, — Бросает взгляды. Взгляды — это не слова. И задумчиво произносит философскую фразу, даже печально как-то:

–Эх, как легко поверить в желаемое.

— Но я все равно, — закапризничал Сашка первый, — Любил, люблю и буду любить ее.

Это всегда так. Если с чем-то сталкиваюсь со сложным и не знаю ответа, два Сашки во мне включаются и спорят. А может это и к лучшему? О чем только не переговорят. Глядишь и свет в коне тоннеля поманит своей простотой. (Истина — она всегда проста. Она всегда ясна. Она всегда немногословна. И она всегда где-то рядом. Вот только узреть ее, поймать не всегда удается.)

–Люблю, и все!

Чего неясного? Чего спорить?

Да, Сашок, что — то не получается у меня дневника. Это скорее рассуждения. Ну и что? Пусть будет у меня не дневник, а «Размышления о…»

***

Итак, сегодня уже одиннадцатое. Еще один день канул в Лету. Собственно, о чем ты, Сашок, хочешь сегодня писать? Сейчас еще 5 часов дня, и никаких событий моего личного значения не случилось. Вчера в 5 часов в карты играли с парнями и Сережкой. Покер, конечно, хорошая игра, но не для дневника. Вчера в 5 часов карты, сегодня в 5 часов дневник. Скучновата как-то на события моя жизнь. Вчера карты, сегодня дневник, а завтра снова карты? И так вечно?

Черт возьми, почему так трудно писать? И это радио орет над ухом. Чертовски действует на нервы. Нервы. Нервы. (Выключу, пожалуй, радио.) Что такое «нервы»? И есть ли они? В моем понятии это что-то неопределенное. Да и какое у тебя может быть понятие. В восьмом классе, который я только что закончил, мы это не проходили. К черту рассуждения о нервах. Стоп. Философ из тебя не получится. Будь самим собой.

***

Вчера писал дневник, да так и не дописал. С работы пришла мама. А я так не люблю писать так, как говорится, «при свидетелях». И вообще, я люблю одиночество. Мы с мамой живем вдвоем всю жизнь, уже 15 лет. Она только год назад закончила техникум, а он вечерний, и я часто оставался один дома. Привычка многолетняя. Я не страдаю. Читаю, люблю в библиотеку ходить, бегаем с парнями и девчонками целыми днями на улице, на велосипедах катаемся, в волейбол играем. В сарае у Кольки Князева секцию бокса организовали, а с Вовкой Высоковским и Женькой Орловым фотостудию «Орво» создали, в покер режемся с Сережкой Глухих. А когда один, то одиночество меня не угнетает. Сказывается многолетняя привычка, выработанная годами. Или еще что. Может характер у меня такой — спокойный.

А сейчас жара. На небе ни облачка. Даже нет ветра. Не шумит сад, который обычно монотонно шуршит. Вернее, не сад шуршит, а листья. Через 4 часа сядет солнце, и мы, как обычно, будем играть. Как? Ну как можно играть? В волейбол! Вчера в волейбол. Сегодня в волейбол. Завтра в волейбол. Итак, всегда. (в смысле — целое лето.) Приходят Ленька с общежития через дорогу, другие парни заводские тоже после работы. Мы, пацанва местная, подкатываемся. Три как минимум, а то и четыре команды собираются. Есть за что биться. До ночи играем. И не надоест! Вот эта игра! Вот это азарт! Люблю волейбол.

Но если бы не мое увлечение, то была бы и с волейболом полнейшая скука.

У вас, конечно, может возникнуть вопрос: «Какое еще такое увлечение у нашего Александра»?

Я затрудняюсь ответить. Не хочется, чтобы потом некто, читающий мой дневник, (а это неизбежно) насмехался. А так хочется, чтобы этот читатель меня понял, поддержал. Но я считаю, что если вести дневник, то писать надо откровенно. Что думаешь, то и пиши, что видишь, то и пиши. Так, как и в жизни надо себя вести честно, порядочно, без камней за пазухой и задних мыслей.

М-да. Как же начать? То ли то описывать сначала, то ли это… Ну ладно, начнем. Только учтите, я не писатель пока, и, может быть, неправильно изложу, отчего вы, читатель, меня неправильно поймете. В общем, прошу простить мне мою детскую наивность, неточность, неряшливость строчек, (ручка что-то грязноватая жирная попалась, мажет, пачкает).

И простить мою может быть наивную любовь. Тьфу ты. Какие-то девчоночьи страдания: «дневник», «любовь». Интересно, почему мне бывает иногда скучно? Почему я завел дневник? Почему я, черт возьми, люблю эту девчонку? Почему при виде ее сердце трепыхается, и я молчу, как рыба, если она рядом? Кто мне ответит на все эти вопросы?

И еще. Почему я такой идеалист? Верю в искреннюю дружбу? Почему меня иногда постигают жестокие разочарования? Неужели нет бескорыстной дружбы? Неужели нет чистой любви, любви без страданий?

А дело было так. Впрочем, зачем превращать обыкновенный дневник в сборник рассказов о своей жизни, к тому же несовершенных и наивных? Так что сначала на черновике напишем, отработаем и отшлифуем. А сам рассказ «О первой любви» читайте последним. И пусть он прозвучит, как гимн юным пылким сердцам и их благородной любви.

***

Да, давненько не пополнялся мой дневник новыми записями, и как это ни удивительно, моя последняя запись от 12 июля, а через день, 14 числа, зарядил дождь, и, как я заметил, это повлияла на мою «психику». Потянуло к лежачему чтению, стал есть мало сахару, и вообще, за это время оброс ленцой. И как раз именно в эту неделю, когда лили, монотонно барабаня по окну дожди, первые предвестники осени, у нас, я имею в виду своих друзей, началась «эпидемия» карт.

Быстренько, буквально за два дня, нас Серега научил играть в «Кинг», «Храп», «Пас» и «Буру», да еще и в «Подвеску». И через день уже играли на деньги. А еще через день я выиграл рублевку, от которой еще немного погодя остался полтинник. А теперь часов 6 назад, играя в «Очко», еще обанкротил Макара и Высу. И в итоге… Да, собственно, зачем Вам знать, сколько кто проиграл, и кто сколько выиграл? Я только хочу сказать, не влияет ли на наши поступки и поведение погода? Не было бы дождей, не научились бы играть в карты? Какая интересная связь. Погода и карты.

Да и сегодня тоже погодка. Ничего не скажешь! Целый день моросило, лил дождь. Ну хоть бы раз солнце выглянуло. Солнце, солнце, великое светило, дарующее нам жизнь. И мы, о люди, зависим полностью от солнца! Война связана с солнечной активностью, смертность, деторождение… все, все, все связано с солнцем.

Дорогой, читатель, вы, наверное, заметили, что я не пишу сейчас о ней, моей даже имя не решаюсь назвать, да и, собственно, к чему? А вдруг мы не сдружимся? Что тогда?

— Будешь ее продолжать любить?

— Да! И пусть это будет моя первая любовь и последняя! Больше любви не будет. Никогда! Будет увлечение.

— Ой ли, Сашка? Ведь тебе только 15 лет. Какая елки-палки любовь?

— Ну и что, что 15? А я люблю! «Любви все возрасты…», произнес Пушкин (кажется). И он прав. А о ней, моей девушке, я напишу все равно в вышеупомянутом рассказе.

А, черт, слипаются глаза. Поздно уже. Но нет, что вы, спать мне совсем не хочется. Я заметил, я обладаю интересным свойством, я читал подпольные книги по индийской йоге. Увлекся даже, занимался даже. Теперь я могу все «само»: самовнушать, самоуспокаиваться, самонастраиваться, самоусыпаться когда-угодно и где угодно. Не правда ли, интересное свойство?

Естественно, у вас, если вы любознательны, возникает вопрос, откуда это у него? Ну что ж, вопрос правильный.

Вам, наверное, известно, что я один сын у моей мамы. Родился, рос, воспитывался и живу без отца. Часто, начиная с первого класса, оставался один. Да я всегда был один. Не подумайте, что вроде отшельника. Вовсе нет. Просто я учился во вторую смену, а мамка работала в первую. И я с восьми до двенадцати один. Наедине с собой, наедине со своими убогими тогда мыслями. Итак, через год. Да, я очень жалею, что рос не в обществе братьев и сестер.

Чем заняться ребенку? Я делал опыты. Первый опыт я очень хорошо помню. С электричеством. На кухне. Взял толстую проволоку и хотел посмотреть, как она будет нагреваться, как спираль на плитке или по-другому? Вот так спокойненько двумя руками и засунул в розетку.

Тогда меня так дернуло, что я потом наверно целых 5 минут скакал. Нет не скакал, прыгал и машинально мелко-мелко тряс руками.

Но это не отшибло у меня тягу к науке и опытам. Потом были: сгоревший трансформатор в приемнике, (как не залезть в приемник?), лопнувший градусник на плитке, и сама плитка, залитая сам черт не знает, чем, и плавленым свинцом, и оловом, перегоревшие пробки. Все это было. Но все это на первом этапе, с 1 по 5 класс.

После электричества я полюбил химию. Химия в моем понимании — наука наук. Я мог часами сидеть на кухне и выпаривать, смешивать, подмешивать и взрывать, и вспыхивать. Но и это надоело. Хотя сейчас меня интересует только эффектные опыты: ракеты, топливо для ракет. Но так как реактивы не достанешь, все они аптечные, то и химия моя отошла на второй план.

Что-то исправления пошли. Нет, я, конечно, могу писать всю ночь. Но зачем? Так вот заканчиваю. После химии и физики я увлекся психологией. Вот это наука! Вот это чудо! Но об этом потом. А сейчас спать, спать. Глубокая ночь уже.

***

Итак, последняя запись у меня датирована 18 числом сего месяца. С тех пор еще 10 дней канули в Лету, еще 10 дней ушли в прошлое, еще 10 дней.

Время идет. Мы растем. Изменяются наши характеры, одни поступки сменяют другие. А время течет все быстрее и быстрее. 10 дней прошло незаметно, и, вроде бы, ничего впечатляющего. Съездили в Юрью, отдохнули, и ни «figа» не привезли. Я, пожалуй, размещу в дневнике репортаж с «Zorki-4» на шее. Итак, у меняя 2 августа письменный экзамен, затем 5 августа, потом 7. Да печатать фотки надо. К 12 августа могу распечатать. Посмотрю. Может, сделаю.

Да, кстати, (опять любовь) о моих отношениях с (писать или не писать в дневнике ее имя? Если любишь, то, что скрывать?) с Томкой. С точки зрения парапсихологии, это возможно. а мне, материалисту, в это трудно поверить. А может это случайность? А может еще раз проверить? Ах, да. Я вам не объяснил еще, в чем дело…

Так вот начнем по порядку. В последнее время я много о ней, Тамарке, думаю. И чтобы между нами возникла парапсихологическая связь (а это бывает перед сном), она тоже должна обо мне думать. И вот перед сном я мечтаю. Вечер. Тишина. И мы гуляем с ней. И разговор легко льется, и часто заглядываем друг другу в глаза. И так далее, и тому подобное. И вот однажды, прочитав в «Знание — сила» (мой любимый журнал) о парапсихологических явлениях, я решил провести небольшой психологический опыт.

Он заключается в следующем. перед сном, когда все легли, я напрягаю свой мозг и мысленно с ней разговариваю. Так продолжалось несколько дней. (Ну тему разговоров, я думаю, приводить не стоит, и так понятно.) Но однажды, решив, что подготовка закончена, и пора перейти к проверке, я в конце очередного «разговора» произнес: «Тамара, встретимся завтра в 8 часов у клуба». Но разочарование. Мы завтра неожиданно для меня уезжаем в Юрью, к дяде Мите и тете Любе. После поездки я продолжил свой опыт. Этот эксперимент меня не на шутку заинтересовал. Я опять назначил Тамарке мысленно свидание.

И что бы вы думали? Конечно, если бы она не пришла, ни вы ни я не удивились бы. Но, «o main got»!

Она была там!!!

А мне, как всегда, не повезло, за хозяйственными делами я сам забыл о назначенном свидании. Не повезло мне. Я занимался стиркой. Вернее, занималась мамка, закончив все дела к восьми часам мы пошли в прачечную, у нас, в городке, на механическом, баня и клуб и прачечная в одном здании. (PS. Клуб у нас не работает, ремонт. Cлучайность исключена.) Ура! Там я ее и увидел.

На этом и кончилось. Встречи не состоялось. Я протащил корзину белья в прачечную, посмотрев на Тамарку издалека. Встречи не состоялось, но «Господа, присяжные заседатели», — как говаривал Остап Бендер, когда-то мой любимый герой с точки зрения ловкости, хитрости и смекалки, — заседание продолжается».

А эксперимент мой только начался.

***

Да. А следующий эксперимент прошел неудачно. Статистика такая 1 к 3, то есть один из трех парапсихологических сеансов оказался удачным. О, это большой успех. Ведь, чтобы установить связь, надо чтобы настройка наших мыслей полностью совпала. А мне ведь неизвестно, о чем она думает перед сном, и думает ли. Поэтому здесь властвует случай. Связь парапсихологическая может быть, а может и не быть.

В пятницу ездили в деревню за грибами. В лес. там и ночевали. Нас было трое: я, Женька и его двоюродный брат 35 — летний. Коля. Грибов достаточно. За 5 часов по пол корзине. Устали. Еще бы, грязь, слякоть, дождь. Страшно вспомнить, да велосипеды еще с корзинами.

(Сердце забилось. Под окнами прошла она. Почувствовал. Выглянул. Она!).

Она, такая близкая и недосягаемая, такая красивая, с длинными ресницами и бездонно-голубыми глазами.

Вот незадача! на носу экзамен, 2 августа, математика, письменный. А ты влюбился! Запорешь, Сашка, экзамены.

Ну и что? С кем не бывает.

***

А сегодня, «pardon», вчера день был насыщен важными и маловажными, «так себе» и сверхважными событиями. Прежде всего, опишем одно, пожалуй, главнейшее, которое черным пятном легло на мою чистую совесть, втоптав в грязь мое поведение. В глазах ее, моей Томки. О, если б она знала. Вот уж действительно «какое горькое презренье ваш гордый взгляд изобразит»!

Но все по порядку.

Был такой самый — самый обыкновенный вечер, каких много было в моей жизни. Все с теми же звездами, с теми же нудными для некоторых философскими разговорами, все с теми же лицами. Поясняю, «с теми же лицами», значит, все с тем же другом Женькой и с собой.

Как обычно дул ветерок, шелестели листья. Гулко раздавались звуки наших шагов по тротуарам. Все то же. Но нет, нам надоело все это. Но, не подавая друг другу виду, продолжали словесные перепалки, чуть не перешедшие в ссору, чего раньше не бывало. Значит, был вечер. Самый обыкновенный.

Решив в последний раз дойти до киоска, а потом домой, так уже было половина одиннадцатого вечера, мы пошли дальше. К нам примазался Баса (Валентин Басалаев). Ну ладно, — подумали, не прогонять же парня, все равно скоро домой». Ну шли мы, разговаривали. А навстречу нам три девушки, довольно смазливые, и я быть может так, просто от скуки, что пошутил с ними, бросил какую-то нелепую шутку. Они громко засмеялись, и как — то так странно одобрительно оглянулись на нас. Их трое — нас трое.

Ну прошли и прошли. Мы не обратили внимания. Мало ли бродит тут вечерами всяких. Идем обратно. А они стоят. Ждут. Ну постояли с ними, поговорили о том, о сем. Посмеялись. Потом они пошли домой. Ну и мы с ними. Туда же. Провожать. Так и гуляли до их дома. Незаметно как-то дошли. А это в другом конце городка, на улице Пушкина, дом 2. У них там, перед домом, яблони растут. Такие вкусные. Они нас еще яблоками угостили. Сладкие. Постояли еще немного у их дома, и пошли домой. Уже час ночи был!

Парни что-то рассказывали, смеялись, понравились им девчонки. А я шел и раскаивался, настроение упало. Я думал о Томке, моей первой любви, и сокрушался…

Не успел еще влюбиться, а уже изменил. Но нет, я не изменял. Это, кажется, внешне, а идеал мой — Тамарка. Хотя, кому изменял, Сащка? Кому? Ведь с Томкой у вас только взгляды. И ни одной встречи, н ни одной прогулки совместной. Ну и что? Лучше взгляды, чем ничего. Ведь я чувствую, что она неравнодушна ко мне, а я тем более. О, это муки Тантала!

Это и есть наиважнейшее событие последних часов. А остальные можно не описывать. Мелкие, неинтересные. И времени нет, оно дорого, послезавтра у меня вступительный экзамен по математике в авиационный техникум.

И все-таки, гложет меня мысль, как это так, любишь одну, а болтаешь и провожаешь до дома другую. Разве так бывает? И почему это так?

***

О, завтра экзамен, завтра письменная математика. О, как я волнуюсь. Но спокойствие. 15 минут самовнушения и все будет о-кей. Пойду, устрою сеанс. И ты спокоен.

Сегодня я провел еще один эксперимент. Люблю психологию. Он мне не нов. Он испытан. Он эффективен. Самовнушение.

Вот что меня к нему подтолкнуло. Я не мог решить одну интересную задачу. Минут 20 сидел. И все впустую. И вдруг меня осенило, а что, если внушить себе, что ты гений? А гении такие задачки щелкают. Решено-сделано. Пошел по отработанной схеме: сначала внушил, что правая рука у меня тяжелая и теплая, как вата, наполненная водой, потом, что левая рука тяжелее правой, потом «разлил» тепло и тяжесть по ногам, по телу. покачался на качелях, полежал на волнах. И внушил себе, что я гений — математик, попросту тихо и мысленно повторяя слова «Я-гений, я-гений, я-гений». И так много раз с передышками. Продолжая «покачиваться» на волнах теплого моря.

Потом встал, отдохнувший и свеженький, хотя я не спал. Но уже чувствовал, что во мне что-то изменилось. Посидел 5 минут. И задача была решена. Решение было довольно оригинальное. А главное легко и приятно решать. всю задачу насквозь видишь.

А завтра все-таки экзамен.

***

Три дня пролетело, а хорошо подготовиться к следующему экзамену так и не собрался. Завтра экзамен — устная математика. А душа болит, на сердце камень. Почему-то кажется, что не сдам. А Вовка сдал оба. Но ему повезло на устном. А мне повезет ли? У него 4 и 3. А у меня не знаю. Завтра. Все выяснится завтра.

***

Все. Все страхи позади. И я сейчас спокоен. Все позади, и волнения, и огорчения, и радости — все.

И в техникум я, наверное, поступил. Вернее, точно поступил. Наверняка поступил. А сдал я так.

Математика письменно — 3. А как раз математику — то я и надеялся на «хорошо» сдать. А «срезался» я на задаче, нет, не на алгебраической, я их щелкаю, как чай пью, на геометрической.

Вот она. Дано: ABCD — трапеция. AB=BC, AC=6 см. Угол BFC=120 градусов. Найти площадь трапеции.

И не решил. Исписал пол-листа, целую страничку, а получился парадокс. А учитель наш (экзаменатор) перед экзаменом сказал: «Если видите, трудная задача, чувствуете, что вам ее не решить, плюньте на нее, не теряйте на нее время, лучше ее не решать, а решить за это время остальное все. И четверка вам обеспечена».

Я так и сделал. Все остальное решил хорошо. Но все равно тройку поставили. Обидно. Зря и, послушался учителя. надо было добить задачку. Ну да ладно. По устной математике это четверка твердая.

Перед устным экзаменом я дрожал. Но сдал на 4. «Почему, — спросите, — на отлично, не на 5»?

Очень просто. не мог он допустить, чтобы абитуриент, написавший письменный экзамен на три, устный сдал на пять. Все я ему рассказал, все порешал, все объяснил. «Ну ладно, — говорит, — отлично». Ну, думаю сейчас пятерку поставил. Заулыбался я, расслабился. А он берет ручку и говорит: «Скажи-ка мне сколько будет 5 разделить на ноль»? Вопрос детского садика, вопрос первоклассника, и я не знаю, что со мной случилось. Ляпнул: «5». «Ой, — говорю тут же, — что — вы, что вы, и тут же поправился». Но слов не воробей. Вылетит не поймаешь. Еще диалог и поставил он мне 4, а не 5.

И наконец, русский я тоже сдал на 4. Чего я боялся больше всего, так это диктанта по русскому языку. Я и в школе — то редко их, диктанты, на четверки писал, чаще двойки да тройки. А тут техникум, это тебе не какая-то там школа. А все — таки на 4 написал.

Ну и вот, теперь все позади.

Кстати, как это я забыл об этом написать. Ведь в авиационный техникум я поступал не один. Одному как-то не хотелось. И я еще в школе, в восьмом классе стал уговаривать своих друзей — одноклассников поступать в этот авиационный техникум. Почему именно в авиационный? Потому что он лучший, он секретный, на нем даже вывески нет, что это авиационный техникум, а может потому, что мама в нем училась и успешно всего год назад закончила. Не знаю, но друзей я стал уговаривать, пропагандировать. К каким только ухищрениям не прибегал. Доказывал преимущества техникума перед школой и так далее и тому подобное. Последним моим аргументом было:

— Да ладно, парни, — попытка не пытка. Попробуем, не получится, вернемся в школу в 9-й класс. Сработало. Дело сделано. Два месяца уговаривал.

Нас было 4 человека, подавших документы в авиационный. 4 парня. Это Сашка Чешик, Владька и Серьга. Результаты таковы. Ах, да, забыл, мы ведь на разные факультеты поступали. Санька с Владиком на металлообработку (обработка металлов резанием), а я на «производство авиационного электрооборудования». Сколько мне мама не твердила: «Иди на металлообработку»! Но я настоял на своем. Почему-то ненавижу металл, какая-то неприязнь к нему. А электрооборудование самолетов это сложнее, это интереснее, это, что мне надо, это мне по душе.

Я сдал всех раньше. Мне надо было на собеседование к 9 часам 8 августа. Но я неправильно прочитал и приехал к 12 часам. Понял — было поздно. Как раз из приемной комиссии выходил директор техникума, он с нами, абитуриентами собрание проводил. Я подошел. Так мол и так, опоздал, как быть.

— Жди, — был короткий ответ.

И он ушел.

А я так и не понял. Чего жди? То ли конца собеседования других групп, а потом подойти, то ли ждать списков зачисленных, что более вероятно. Посидим, подождем. У Чешика и Владика собеседование завтра.

А Тамарку я не видел уже с неделю. Скучаю. Надо же как бывает, посмотреть на человека и приятно. А так соскучился по ее глазам, очаровательным и прекрасным. Эти глаза я запомню на всю жизнь. Ведь они мне и сказали, что я их люблю. Один только взгляд ее и все ясно — я влюбился. Это было полгода назад. А я все равно перед сном и вообще весь день, все дни, все ночи вижу их.

***

Вот уже два месяца я не читаю книг. Цель — выработать свое видение и понимание мира, не навязанное авторитетами, никем, свое. Правильно ли это? Разве может, что — нибудь вырасти на почве, не удобренной другими умными мыслями и образами?

Хотя, растут же в пустыне перекати — поле и кактусы.

Только дерево, глубоко пустившее корни, не гнется на ветру. Мой характер, мое сознание — это мои корни. И чем они глубже, тем лучше понятна тебе сущность жизни. А пока тащит меня по ветру не по дороге, даже не по тропинке, а сквозь джунгли мысли стихийно, и не чувствуется в этом движении воля моя, сила моя.

И я невольно задумываюсь, почему слаб мой характер, и от этого слабы и несовершенны мои стихи. Скудны образы и темы моих стихов.

Может это от однообразия моей жизни? Очень уж однообразна моя жизнь. Учеба, учеба, еда, сон, учеба, учеба, еда, сон. Не изменить ли это? Вот с понедельника и займусь.

***

Ну вот все позади. Теперь я студент, хотя вернее и честнее будет «учащийся техникума». Но «студент» приятнее. Давно я не писал дневник. Долго не держал я перо. Признаюсь четно, как — то непривычно писать, даже почерк другой. Да и когда писать?

Только позавчера вернулся из колхоза. Обросший и кудрявый. Не зря друзья и подруги сразу дали мне кличку Пушкин. А я не обижаюсь. Пушкин, так Пушкин. У нас у всех кликухи.

Колхоз — не колхоз, а все-таки приятно пожить впервые в жизни САМОСТОЯТЕЛЬНО. Вдали от этих надоедливых «Сашенька», «Золотце», «поешь то», «Поешь это», «Не голоден ли». Не хватало еще, чтоб дылду такого по головке гладили.

И первый раз в жизни я побывал. Познал ценность самостоятельной жизни, как бы заглянул к себе в душу. Заглянул и ужаснулся. Не ахти какая у тебя добрая душа. Да чего там добрая? Злая! Только тут я заметил этот порок моей души. Чего раньше не замечал. Как это ни странно, как это не компрометирует меня, но это так. А обнаружил я вот что. В группе, на курсе много новых знакомств. Одногруппники, однокурсники — мы все в колхозе перезнакомились, сдружились. Но я заметил, что при знакомстве я вижу в новом знакомом прежде всего НЕДОСТАТКИ. Почему? откуда это у меня, такого добродушного и улыбчивого?

Это, действительно, порок и немалый!

Кстати, я заметил, что погода очень сильно влияет на меня и на мою психику. Очень пасмурно — подавляет, хочется одиночества, но, что самое удивительное, появляется желание писать, писать и писать.

Вот пример. Сегодня пасмурно, выпал первый снег. Результат: вялость, апатичность и грусть. Но самое странное, не хочется говорить, а наоборот, сидеть, молчать и размышлять. (Надо понаблюдать за связью своего настроения и природы. так это интересно»)

А если вернуться к пороку моей души, обнаруженному мной недавно. Что это за удивительное свойство такое, видеть в себе и окружающих только недостатки и внешность. И как избавиться от этого порока? Никак от него не могу избавиться. Хотя вижу, что глупо это, понимаешь, что глупо, но ничего не могу с собой поделать. Странная психология, не правда ли?

***

Почему.

Почему я излишне сдержан, скромен, застенчив? Почему я люблю одиночество и иногда просто избегаю людей? Почему я развил в себе чувство неполноценности, из-за чего излишне скромен на людях? Как изменить свой характер? Ведь из-за излишней скромности и застенчивости я не поступил в комсомол в школе. Постеснялся. Не пошел к Саньке на день рождения, хотя был приглашен? Почему? И наконец, самое главное «Почему». Почему я страдаю так из-за своей скромности?

***

Три дня учебы в техникуме миновали. Да, впечатлений уйма. Даже не знаю, хватит ли времени, все описать. Это, во-первых. А во-вторых, нет у меня просто-напросто самого обыкновенного времени, времени которого у меня еще 1,5 месяца назад было так много, что не знал, куда его девать. А теперь?

Бог ты мой, куда оно делось? Вот средний распорядок этих трех дней.

Встаю в 7. Завтрак и все такое прочее. Минут без двадцати восемь иду на остановку. Примерно в половине девятого — в областном центре, через 5 минут в кабинете. И начинается учеба. 4 урока по полтора часа каждый. И только в 5 часов вечера дома. А там, глядишь и поесть по — хорошему не успел, уже седьмой час. Садишься учишь уроки. 9 часов вечера. Уже устал. С непривычки быть может. Не хочется смотреть на книги. А утром все сначала.

Первые дни страшно было, как это такой поток информации переварить. Но сейчас уж привык. Тут держись только. один раз не выучишь, и пошло, и поехало, а там, глядишь, и приказ «такого — то учащегося техникума отчислить, как не сдавшего академическую задолженность». И подпись директор Козьминых. Я уже прочитал один такой приказ. Ничего втянемся.

А время идет. Люблю все подсчитывать и планировать. Я тут подсчитал, что при таких темпах моя 96 страничная тетрадь закончится уже к февралю.

А время идет. «Все течет, все изменяется, — любил говаривать Гераклит. Я с ним согласен. (Смешно. Я соглашаюсь с философом. С таким авторитетом. Да как я смею). Особенно мне по душе аксиома: «Все изменяется». Трудно не соглашаться с такими истинами.

Я сам вижу это. Я сам за это время изменился. Изменились некоторые мои взгляды на некоторые вещи за этот месяц. Я не знаю, может это только результат долгой разлуки, но мне кажется (слава богу если кажется), что я немного идеализировал свою любовь. Да и любовь ли это была. Я уже сомневаюсь. Может я свое увлечение этой девочкой из параллельного класса идеализировал? Все идеализировал. Ее, наши отношения, растолковывая по-своему каждый ее взгляд, поступок. Ведь недаром говориться, что так легко поверить в желаемое. А может это все — таки любовь? И ее намеки были мне так ясны, что я ничего не мог спутать, и что иначе истолковывать иначе не было нужды.

А, черт! Как все-таки избавиться от этих сомнений, как их разрешить.

Но есть еще объяснение. если я в душе поэт, от природы поэт, рожден поэтом, то все ясно. Ведь все поэты…

А в чем все-таки сущность жизни? Что в ней главное? Любовь? учеба? Работа?

***

«Техникум — не школа, где сидят на уроке и плюют в потолок. Хочешь быть человеком, учись», — это сказала нам сегодня нам уроке математичка. Согласен с ней. Это созвучно моим мыслям об учебе.

***

–Все — таки, люблю я или нет? Любовь это или увлечение? Снова и снова приходит, как всегда, некстати, эта нелепая мысль. Как узнать?

Вот тут я недавно прочитал книжку. Фантастика. Мой любимый жанр. Айзек Азимов «Конец вечности». И попались мне интересный диалог.

Харлан и Нойс объясняются в любви, тоже первой, хотя им больше 20.

Нойс Харлану:

— Ты так мучался и страдал, а ведь в любви так все просто. Надо только спросить девушку. (И уже о себе). Ведь так приятно любить и быть любимой. Зачем де так страдать?

Он ей что — то невнятное.

Она:

— Глупенький ты мой. Конечно, надо понравиться девушке. Но почему бы не ответить на любовь, если сердце свободно?

И восклицает удивленно, не понимая страдания своего парня:

— И что может быть проще?

Вот как надо рассуждать. Бери пример, Сашок! А твои сомненья есть плоды твоих нерешительных, слишком острожных шагов, которые ты сделал ей навстречу. Припомни, ведь у тебя не было ни одного опрометчивого шага, поступка. Все было обдуманно. Каждый шаг, слово. О боже, целых полгода я ее мучил своей нерешительностью, излишней боязливостью, наслаждаясь тем, что уже сделано в этой области, обменом взглядами. А под лежачий камень вода не течет. А воды хочется. Хочется испить водицы. Хотя, глубок, Сашок, колодец и слишком чиста в нем вода.

Нет, надо выбрать путь, как подсказывает своему парню девушка из книги Айзека Азимова, путь простой. Мне надо изменить, сломать свой нерешительный характер и вперед к победной цели. побольше безумных поступков, открытых к диалогу взглядов. Побольше. Побольше. Все. Решил. Напишу ей письмо. Письмо, суть которого ДА — НЕТ. И убью двух зайцев. Первое — сломаю свой стеснительный характер. И второй, наступит эра наших новых отношений. О, я почти уверен, что, если напишу, суть ее ответа будет: «ДА».

***

Времени не хватает, нет его. Почему? Вот уже 10 часов вечера, а не выучено ни одного урока. А все по стечению обстоятельств, которые управляют и моей жизнью, и в силу моей мягкой бесхарактерности и судьбой. Сегодня Роман (Колька Романченко, наш худрук), оставил нас на репетицию. Два часа мучил. Приезжаю домой в 7 часов. Нужно пожрать. Включил телевизор и попал на театр миниатюр «О, Маргарита»! А сколько юмора, колкости и смеха. Смеялся, чуть живот не надорвал. И про уроки забыл. Слабая воля у меня. Не управляю собой. Хотя уроков — то мало на сегодня. Всего лишь пересказ по немцу, да математика. Но до часу — то придется посидеть. Удивляетесь? А нам, студентам, не привыкать.

Да, еще одна интересная история для дневника. Вы, наверно, ахнете. По секрету сообщаю своему дневнику: «Я, кажется, влюбился». Не прошло и полгода с тех моих записей, моего признания самому себе и своему дневнику, моего признания в любви. И что теперь? Не верить этим записям? Как я могу не верить себе? Это было! Но смотрю я с высоты сегодняшних прожитых мной месяцев и кажется мне, что то, что было со мной это лишь игра фантазии. И Тамарка, как я недавно убедился, просто вздорная девчонка. Не больше.

Конечно, приятно первое пробуждение инстинкта называть любовью. Приятно. Но приятно это для Сашки — школяра, Сашки — восьмиклассника, а не для Сашки — студента.

Да, она была любовью. Это мое увлечение Тамаркой, было первой любовью. Но ведь мы с ней даже ни одного свидания не назначили, ни разу не поцеловались. Вот какая любовь. Платоническая.

Но и следующая тоже в своем роде будет первой.

***

Все еще под впечатлением своего нового стихотворения. (см. в конце тетради.) Думаю, еще немного поработать над ним, и будет оно складнее. Сегодня целых два часа сидел над ним. Вот глупец. А завтра две контрольные, физика и математика. Готовиться бы надо, а я стихи пишу. Но не мог не писать. Я его посвятил Л. (Лысенко Людке) и ее безумно — прелестно — большим глазам, и бездонным, в которых я утонул и влюбился в них.

О, эти очи! Они все передо мной! Такие вопрошающие и удивленные. Но только чуть-чуть, и оттого еще прекраснее. Мы, наши глаза, познакомились во время дежурства моего. И теперь каждый день здороваемся и прощаемся одними лишь взглядами. Какое это блаженство, смотреть в ее глаза и какую-то долю секунды ласкать их свои приветливым взглядом.

Я помню тот миг, когда первый раз окунулся в них, утонул, захлебнулся безмерным счастьем. И дрогнуло сердце, и душа наполнилось блаженством.

А теперь от хорошей новости к плохой. У меня стало одним другом меньше. Но это не беда. У меня сейчас в техникуме много новых знакомых и на два друга стало больше. Вот так — одним меньше, но двум больше.

Мне его жалко. И он потом пожалеет о том, что наше сотрудничество в области писательства, литературы и стихосложения прекратилось. Он писал стихи, но исключительно под Есенина и под Маяковского с этакой северной романтикой. Взял где-то книжку Есенина, начитался, влюбился, наверно, и давай строчить.

Его первые стихи я прочитал перед колхозом. Похвалил. Он принял это, как должное и зазнался. Это сейчас, а первое время, когда я приехал из колхоза, он забегал ко мне и мы спорили. Потом мне стало некогда, навалилась учеба, недели две не виделись. Он, наверно, чуял, что стоит на ступеньку выше своих Вовки и Серьги (его близкие друзья, мои враги). Они простые парни, ничем не увлекаются. Он чувствовал, ему среди них нет равных.

А забыл, у кого он этому всему научился. Забыл, кто его учил мыслить, спорить, любить стихи, литературу. Забыл, кто его вытаскивал из того тупого равнодушия и безделья, которым обросли его друзья и он сам. Забыл, кто его научил читать сначала фантастику, затем философию. И он наверно решил, что перерос своего учителя. И, если это правда, если он действительно противником достойным меня, я буду очень рад, что днём мыслящим, думающим человеком на земле стало больше, а если нет, то пусть пеняет на себя и переходит к самовоспитанию, что очень нелегко. По себе знаю. И если получится у него без мое помощи стать моим соперником в литературе, то это хорошо. Будем спорить. В споре рождается истина.

Он видимо обиделся. Я раскритиковал его очередные опусы. Разгромил и уничтожил его, назвав слабым подражателем. Может другие и не видят в этом слове ничего плохого, а для меня это самое обидное. Подражатель. Злое слово.

Я дал ему совет, с месяц не читать никаких поэтов, и через месяц посмотреть, какие стихи, какого стиля пойдут из-под пера. Если есенинского, то ты не поэт, а подражатель. Зачем повторять то, что уже написано. Я его хотел убедить, увлечь перспективой, чтоб он писал оригинально. Но поймет ли он моих советов, не обидится ли?

Потерял я друга, единомышленника.

***

Хочу написать смелые размышления о жизни, «о взрослой» жизни, неизвестной мне пока. Описать ее сначала в моем детском представлении, а затем в таком виде, в каком она есть, с чем сталкивается каждый человек, погружающийся в нее. Особенно оттенить, то отвращение, которое испытывает чистая юность от серой, грязной и нечистоплотной «взрослой» жизни. Подчеркнуть некоторые «противности» как — то вино, курение, мат, в общем, какой-то неожиданный примитив, животность какую-то, неодухотворенность.

***

Что-то разонравилось мне вести дневник. Чушь какая-то, мелочь, не то, не то. Разве так ведут дневники? Мой дневник — какой — то сброд отрывочных мыслей, пародия на размышление, это в конце концов узость, нелепость, наив.

Хорошее вот такое дело, а прошлой записью испортил. Записывая свои первые впечатления об одной девчонке, как мальчишка записал «влюбился, утонул, захлебнулся». А можно бы целый рассказ написать об этом новом для меня чувстве. А я не написал. Значит, не умею. Значит, надо учиться писать. А как? Просто описывая свои внутренние переживания или описывая жизнь вокруг, встречи, разговоры, дела, обстоятельства. Что важнее внутренний мир мой или мое окружение, люди, с которыми я контактирую?

Да, тут надо как-то двигаться вперед. Жизнь достойна того, чтобы ее красиво описывать. Да и надо знать жизнь, знать то, что описываешь.

А я не знаю многого, но я стремлюсь познать, мир, его сущность, смысл всего сущего, смысл жизни, смысл бытия человеческого.

Провожу очередной психологический эксперимент. (Как я их люблю!). вот уже два месяца, как приехал из колхоза, не прочитал ни одного поэта, ни одного писателя. Не хочу загромождать свой ум готовыми формами мышления. Не хочу, что я каждый раз делаю, не хочу усложнять все на свете. Усложнять жизнь. Бывает так все на объясняешь, что сам запутаешься. И истина, она всегда проста, ясна, не скрыта.

Вчера начал читать Толстого. Вот это гений! Вот это феномен. Все у него к месту, стиль письма чистый, гладкий, философии отшлифована до мгновенного узнавания и принятия к себе в душу, в самое сердце слова западают. Вот как надо писать, а ты, Сашок, дневник да дневник. А какие мысли у Толстого? Какой дар, какой талант. Или трудолюбие? А как звучит: «Легко зачать мысль, а как ее выродить»? Гениально!

Специально взял его биографию, толстый такой там, чтобы специально проследить, как он развивался, как жил, о чем думал в юности.

Хоть и сказано, что гениями не рождаются, но мне, кажется, это так сказано, для успокоения всех остальных, не гениев, для красного словца сказано. Вполне возможно, что она несправедлива к некоторым великим личностям.

Сам не знаю, но почему — то тянет меня к ним, гениям. Хочу у них поучиться. Буду изучать их биографии.

Жаль, я не гений еще, жаль.

1968 год

***

Не получилось изменить что-то в моей жизни. Велика сила инерции. Так и живу.

***

Сложна внутренняя жизнь человека, сложна и многообразна. В каких только формах не проявляет себя человек. Иногда смотришь и удивляешься: «Странно, а я не замечал этого в нем. А может уже это было у него внутри, он психически такой, а внешне другой».

Так и я. Открою порой что-то новое в себе, в своем разговоре, поведении и удивляюсь, и удивляюсь, радуюсь, что изменился и что-то новое появилось во мне. И так легко становится. Чувствуешь: растешь, духовно растешь, Сашок!

А ведь я уже внутри себя, в мыслях своих не такой, что был вчера, как-то все шире и шире представляешь себе жизнь. Все проще делать некоторые поступки, легче, не напрягаясь, могу говорить, обсуждать разные темы, если собеседник, а если нет, просто сижу и думаю. Люблю поразмышлять, философствовать. И это вредит моей учебе. Не могу просто сидеть на уроке вот так три часа и не думать о чем — то своем. И это тоже мой недостаток. А может просто мне этот предмет не интересен? Но этого не может быть, ведь я сам выбрал и этот авиационный техникум, и эту специальность.

Почем так? Все-таки причина есть, и надо искать ее в себе. Я знаю себя, я уже познал часть себя, потому что я много размышлял о себе, своей жизни. И постепенно, может быть инстинктивно, я додумался наконец, в чем причина всех причин, всех моих недостатков в этом отношении. Это безволие. Бесхарактерность.

У меня нет такой силы воли, как у Павки Корчагина. Надо менять себя, свою психику. Вырабатывать силу воли. Надо сознательно менять и формировать свой характер.

***

Вот и доказательство твоей двойственности. Только что ты убеждал себя, что хорошо бы ко всем чертям бросить техникум и укатить на стройку, на море, как Колька, куда-нибудь, куда угодно, лишь бы не видеть своего отчима, не слышать его многочасовых ночных бормотаний и нравоучений, укатить, обретя свободу, и там познавать и изучать жизнь, бороться с нею один на один. Вот где необходима сила, вот где я стану человеком.

Но уже через несколько времени ты садишься за стол и начинаешь чертить чертеж. Предатель. Зачем же ты мечтал? Зачем? Получается мечта минутная слабость? Или это зарождающаяся сила? Почему для одних это слабость, а других сила, мощь, крылья? Почему недостаток одного является достоинством другого?

***

Изменю? А удастся ли мне изменить себя в таких жизненных условиях, а? Я только сейчас почувствовал в какой трагичной ситуации находится душа человека, вынужденного жить в противных его душе условиях. Она, душа, хочет жить не так, как сложились обстоятельства, она хочет по-другому делать все: дела, поступки. Все по-другому. Но человек раб тех социальных условий, в которых живет, характеров людей, окружающих его. Раб. Так и я.

Вообще, в последнее время я впал в меланхолию. А это такое состояние души, когда человек твердо знает и ожидает наступления одних только неблагоприятных для ожидания его души событий. Остро чувствует их неизбежность, и свое бессилие перед их фатальностью.

Да, я верю в фатальность событий, и верю, что человек психологически инстинктивно чувствует их наступление. А почему чувствует? Ведь чувствовать можно только то, что есть, существует. ЧТО-ТО. А если он их чувствует, предвидит, значит, эти события уже есть, где-то впереди, существуют где-то во времени, только во времени, и какими — то психологическими признаками предупреждают нас, людей, о своем наличии или приближении. И события эти, находясь в одном измерении, измерении времени, могут переходить и в измерение пространства. И в этом случае они являются нам в реальности.

Ничего себе, теория у меня родилась. Это что ж значит? Значит у каждого человека есть своя судьба, существующая заранее, до его рождения? Но этому нас не учили в школе. Идеализм какой-то.

Судьба. Интересно, если я с самого начала учебы в техникуме чувствую, (что меня подавляет), чувствую, что меня возможно исключат из техникума и что я буду (потом) кем-то заметным? Значит ли что это все должно случиться? Не знаю. Рок. Судьба. Неизбежность далекие для меня философские понятия.

Вообще мне близки все психологические коллизии человеческие. Люблю психологию, философию, литературу. Психика человека, философия жизни, бытия, развитие обществ — вот чему бы я отдался всей душой. Вот, что бы я изучал с большим удовольствием, хотя и физику, и электротехнику люблю.

Но условия, в которых я родился, рос, воспитывался привели меня к тому, что сегодня есть. И чтобы двигаться дальше нужно мне больше усидчивости, упорности, и знаний, которых я меня сегодня не ахти какой большой груз. Мало знаний.

Хотя я опять принижаю себя, что привык делать. Пытаюсь получать новые знания с помощью рассуждений и переноса своих мыслей и суждений на бумагу, записывать их. Но от этого простые вещи делаются только сложнее. Значит ли это, что рассуждения и размышления не дают новых знаний?

А мысли мои, записанные, иногда получается серьёзные, иногда по-детски наивные. Мой метод — искать противоречия, я с удовольствием спорю сам с собой, в том числе и на бумаге. Привык уже.

А я верю, что судьба все-таки есть. Есть далеко во времени события, которые нас ждут. Есть кто-то или что-то типа суперразвитой материи, а может нечто большее, нечто всеобъемлющее, всеохватывающее запустившее колесо истории и наблюдающее за его путем и скоростью, и изредка вмешивавшееся, приостанавливающее или увеличивающее скорость наступления событий.

Все в руках этого таинственного и вечного «нечто».

Эта моя первая философская теория. Идеализм какой-то. Как ее проверить? Время? Жизнь?

***

Положение о литературном кружке (сообществе)

Параграф 1.

Цели и задачи нашего литературного общества, а также способы их достижения самые разнообразные в зависимости от обстоятельств.

Параграф 2

Запрещается, не одобряется, нежелательно любое подражание гениям литературы. Отрицание новых литературных явлений, уметь видеть в них суть.

Параграф 3

В дискуссиях и спорах невозможно любое циничное отношение к собеседнику, любое пренебрежением им и его мнением.

Параграф 4

Заседания и собрания общества должны проводиться в удобное для членов общества время. Не опаздывать.

Параграф 5

Во время собраний, заседаний, встреч, занятий, организуемых обществом, разрешается работать над своими произведениями. Споры, чтобы они не носили бессмысленный характер, должны вестись в следующем порядке: дать полностью высказаться собеседнику или собеседникам, а потом высказаться самому.

Параграф 6

Разрешается даже рекомендуется зачитывать свои произведения вслух всем собравшимся.

Параграф 7

Критиковать их только с разрешения автора.

Параграф 8

Так как общество тайное, то поддерживать связь с членами общества только иносказательной перепиской.

Параграф 9

Писать можно любыми стилями, в любых жанрах: прозой, стихом

Параграф 10

Для поддержания литературной формы собираться не менее 1 раза в неделю

Параграф 11

За нарушения параграфов 3 и 4 взыскивать с провинившегося 20 строк отличных стихов, которые не считаются собственностью автора, а идут в общий фонд нашей организации под знаком. Общие достижения. За более грубые нарушения штраф 60 строк стихов и 120 строк прозы.

Параграф 12

Если провинившийся не выполнил обязательства, на его шею на период занятий, собраний и встреч навешивается знак, перевернутая голова Горгоны.

***

Рассказ.

После уроков я был какой-то уставший, измученных. Да еще длинный классный час в техникуме. Обсуждали поведение нашей группы в колхозе, на уборке картофеля. Покаялись. Повинились. Обещали больше такого не допускать. Да еще автобус сломался. Так и ехали в толкучке и давке. Достал брошюрку Ленина, уже не нужную. Убрал подальше. Прилег на диван. Думал минут на пять. Да уснул.

Приснился мне Ленин. И ему так убежденно что-то доказываю.

— Вы думаете, Владимир Ильич, что совсем мы лодыри, лентяи, распущенные умственно людишки, что позволяем себе со своей классной спорить? Что дисциплину нарушаем? Что мы неспособны на нужные стране дела? Что мы слишком пассивны в политической борьбе, неряшливо относимся к своим обязанностям?

Нет! И еще раз нет! Мы не такие, какими нас ругают наши преподаватели. Хотя, в общем — то, если ругают… Видимо есть за что. Но, Владимир Ильич, чем перечислять все наши пороки, не лучше просто сказать, что мы просто плохо воспитаны. Мы ведь не интеллигенция, как вы, не в такой семье росли образованной.

Да. Я считаю, что мы хорошие. Только плохо воспитаны.

На этом месте, что — то я замялся. И прекратил свое такое длинное и вопросительно — просящее что-то вступление. А что просящее-то? Что у него просить то? Понимания что ли? Не знаю. Во сне я просить понимания нашей молодежи, как-то не стеснялся даже.

Его глаза, казалось, гипнотизировали меня. Помню, мне вдруг стало жарко. Какой — то липкий страх холодным потом по лопаткам. Почувствовал я, что не то говорю. Уж больно нахраписто и смело. Ведь это не классная наша. А сам Ленин. Но я набрался храбрости и, стараясь не смотреть в его прищуренные, непонятно от чего или от насмешки, или от скрытой злости глаза, все еще смущаясь снова начал бормотать извинительно.

— Вот вы, Владимир Ильич, разве смогли бы преодолеть такой огромный барьер буржуазной мысли, понять и осмыслит свою эпоху, разве вы смогли бы стать во главе пролетариата всего мира будь у вас не такие хорошие и образованные родители и прислуга, наставники и учителя? Если бы они были людьми не умственного труда? То вряд ли Вам удалось двинуть мир еще на одну ступеньку вперед, в прогресс. Вряд ли. Вряд ли Вам удалось бы это.

Я попытался взглянуть ему в глаза. Но взгляд мой не слушался меня и упорно не хотел оторваться от земли. И я видел только траву, и какой — то дохленький цветочек, боязливо качавшийся у блестящего носка его правого ботинка. Но губы мои все равно продолжали что-то лепетать.

— А у нас? А у нас кто родители? По большей части люд рабочий и колхозный, ничего не знающий по части духовно правильного воспитания. Иногда калечащий души своих детей, грубостью, драками, алкоголизмом, сентиментальностью. У Витька вот папка, когда напьется всю семью бьет и гоняет вокруг дома. Какой Витька вождь вырастет? Какой фундамент дает нам такой быт? На таком фундаменте ничего не построишь. Стихийно мы строимся, стены кривыми получаются. Вот нас и исправляют в школе да в техникуме. Чтобы хорошие стены построить надо убрать старое и отжившее из себя из своего фундамента. А кто подскажет что старое — то? Что не нужное — то? Что в жизни не пригодится нам в будущем? Никто этого не знает. И как это понять, что во мне не нужное, что старое. А если я пойму, убедят меня, то, как это из души из привычки вытащить?

Что — то дрожал голос. Будто говорил я самое сокровенное. Хотя никогда и не думал на эту тему. А просто жизнь вокруг себя разглядывал. Как будто долго хранил эти мысли от чужого мира в своей душе от чужих, а быть может и от себя скрывал. Крамольные какие — то. Нехорошие. Вот и Ленину стыдно в глаза посмотреть. Хотя молчит он. Не ругается.

Помню во сне, что мне что — то стыдно стало.

И как это он в таком виде мне приснился? Ведь Ленин гений. Он вечно живой. И внуки наши, и внуки внуков наших будут беседовать с ним таким же благоговением. Зачем мне оживлять Ленина? Зачем представлять его живым? Он и так вечно живой в своих мудрых произведениях. Сказать, что Ленин гений, ничего не сказать. Откроешь произведения Ленина и найдешь ответ на любой интересующий тебя вопрос мирового развития. Вот какой сон.

И Ленин ли это был? Может моя совесть приняла его облик?

Да нет.

Ведь перед совестью проблем не ставят. С совестью не спорят. Перед совестью не оправдаешься. Совесть всегда права.

Точно Ленин приснился.

Значит ли это, что Ленин совесть каждого нормального человека или он просто идеал? Идеал, манящий своим светом, заставляющий нас бороться за себя, за будущее человечества, и жить не случайными обстоятельствами, но созданными тобой.

Но все равно, трудно себя заставлять делать то, что не хочется.

Недавно сидел на лекции с обкома комсомола пришли лектора. Рассказывали о гниющем Западе, упадке капитализма, о Вьетнаме, о Китае, о растущем влиянии международного рабочего движения. Мы все сидели и слушали. Слушали, потому что так надо. Надо отсидеть классный час. Лектор, так лектор. Нам по барабану. Но даже я убежденный и свято верящий и в социализм, и в коммунизм, отмечал у себя какое-то равнодушие к этим международным проблемам, и что пламенные слова лектора о борьбе с международным империализмом на меня не действуют, не волнуют даже. И почему так? Нет, я, конечно, возмущаюсь. Но делаю это скорее потому, что так надо. Надо возмутиться. Надо проклянуть проклятых капиталистов. Надо так надо. Попроклинаем.

Странно это все. Ведь я советский человек. И Родину свою люблю. И в то же время — вот ненависти к классовым своим врагам, капиталистам не чувствую. Понимаете, меня самого возмущает это равнодушие. Но это правда. Логически, умственно я понимаю их антинародность, их зло, но чувств никаких. Никаких! Никаких чувств нет. Кроме любопытства, иногда острого любопытства. Как же у них там все устроено? Как они живут? И что это за люди такие там на западе, звери злобные. Умные ли они. Интересные ли. У них тоже есть семьи, у капиталистов, жены, дети.

И все это мне в дреме совей мерещилось. И вдруг заискрилось все, и искры эти заплясали замигали, начали двигаться, мерцать и сливаться на небе в два слова «Любо» и «пытка». Слова эти размытые разноцветные появлялись, разлетались, радовали многоцветьем радужных красок, пока не взорвались и образовали новое застывшее как блестящий дирижабль слово «любопытство». И рассыпалось искрами. В пыль. В никуда.

Я проснулся. И сразу сел за очередное стихотворение. «Где в мире быль, где в мире небылица…»

***

Пушистый снег, казалось, повис в воздухе. Нежным белым светом улыбались дороги и тротуары. Блестящими, переливающимися как радуга кругами были окружены фонари. Великое множество снежинок наполняло пространство вокруг. Домов не видно. Фонари и снег. Снег и зимняя вечерняя темнота. В такую ночь люблю гулять. Рассматривать редких прохожих. Разгадывать по одежде походке поведению их жизнь, характеры, судьбы.

***

Кажется, немного времени прошло с моей последней записи, с этого вырвавшегося раньше времени метафизического вопля моей души. И событие случилось неординарное, вырвавшее меня на полмесяца из учебной жизни.

А случилось это по самой простой причине, по той, которая заставляет людей переносить физическую боль — это аппендицит. Лично у меня он носил хронический характер. Вот и сейчас он дает о себе знать. Мне только сегодня днем в 11 часов сняли швы.

Сделал мне операцию замечательный врач Петр Васильевич. И показал мне аппендикс мой, вырезанный им. Аппендикс оказался необычным, длиной 20 см. Это при том, что обычный 4-5 см. Да еще извилистый он был и прилип местами. 40 минут он делал мне операцию.

***

Я не знаю, что со мной происходит. У меня нет желания учиться. Отчего я не могу смотреть на учебники. С болью в сердце думаю о своей учебе. Почему? Ведь учатся же спокойно другие. Надо, они и учатся. без переживаний. Растут серенько. Придет юность — влюбятся. Придет зрелость — женятся. Просто и серенько живут, не глядя ни в будущее, ни в прошедшее, не копаясь в настоящем.

***

Размышления о силе человека.

Я думаю, что первый признак слабого человека, а может быть даже безвольного, это уход от настоящей, сейчасной, всамделишной жизни.

Так вот и я. С нетерпением ждал праздников. Я надеялся и верил, что, наконец-то, решусь испробовать свои силы и способности не в иногда сладостных иногда мучительных мыслях и размышлениях, а в реальной жизни. Что я могу? Что я умею? Кто я в этой повседневной окружающей меня жизни? О я возлагал надежды на этот праздник. Но как любая моя мечта, как любое мое наивное ожидание оно не сбылось. Хотя судьба сама шла мне навстречу. Желание мое не сбылось. Я просто хотел проверить себя, вернее не себя, а свою природу, то, что не видно за вихрем слов и многословных рассуждений. Я снова на танцах подойти к ней. Почему я такой мечтатель? Почему я такой стеснительный? Почему краснею перед ней? Где моя сила воли?

***

Надо наметить работу по заданию. Подготовить доклад. Вот что надо примерно осветить в своем выступлении.

«Помните, любите, изучайте Ильича. (Надо раскрыть какую роль Ильич сыграл в истории, отношение людей к нему.)

Ленин — как образец. «Я себя под Лениным чищу», Маяковский.

Роль Ленина в моей жизни.

И закончить эффективно, что никто не ожидает. А развить и представить классу такую картинку: «А если бы я сейчас встретил Ленина?»

Вот удивится учитель. Я думаю, это понравится ему и ребятам. Неожиданно закончу свой доклад. И портрет Ленина надо в книжном купить.

Время есть. И чтобы мне хорошо подготовиться, мне надо: завести папку, буду складывать туда вырезки из газет со статьями. Надо сходить в Герценку, посмотрю газеты прошлых лет, сделать выписки все о Ленине. Я думаю, наберу материала для доклада.

***

А все-таки Джек Лондон мне ближе и симпатичней. Вот человек железной воли. Вот он, например, сделал себе установку: каждое утро писать не менее 1000 слов в очередной рассказ. Вот это воля! У меня никак не получается систематизировать писательскую работу, все времени нет. А он молодец. Это ли не пример настойчивости, не это ли сделало из обыкновенно полуматроса-полупирата всемирно известного Джека Лондона?

***

Вопросы для размышления перед диспутом:

что является основой дружбы моих современников

чему нас учат примеры дружбы великих людей

надо ли искать друга или он сам найдется

может ли быть дружба между мальчиком и девушкой

что такое любовь

какая разница между любовью и дружбой

всегда ли дружба между парнем и девушкой переходит в любовь

есть ли любовь с первого взгляда

надо ли проверять любовь временем

можно ли любить несколько раз в жизни

может ли быть дружба без ссор, а любовь без веры

что такое счастье, как оно складывается, какого человека можно назвать счастливым

зависит ли счастье от каждого, и нужно ли бороться за него или отдаться судьбе

***

Я вот что думаю, что если человек не трудится в какой-либо отрасли науки или любого другого умственного труда, то он не стоит как памятник своим прежним достижениям где-то на одном уровне. А согласно ужасной человеческой природе, и это по сути является какой-то издевкой природы, нас создавшей, над человеком. Весь ужас в том, что он деградирует скатывается вниз забывает знания, теряет навыки. Он теряет свой облик, все свои достижения, весь ум. Это страшно. То есть если всего лишь одно поколение человечества перестать учить, то за 50 лет все блага цивилизации забудутся. И человек станет обезьяной. Ужас. Страшно думать об этом. Но это так. Поэтому, я думаю, непрерывность образования, учения, занятий любимым делом должно быть беспрерывность, непрерывным, постоянным. Это первое условие развития человека и его души.

Учеба учебой, а спланирую — ка я и развитие у себя наблюдательности. Так в течение десяти дней попробовать найти зависимость действий человека от среды, окружающей его. И не так как раньше, а увидеть за действиями и поступками людей мотивы, а значит и характер, а в чем это проявляется.

И особенно меня интересует такая черта в человеке: почему он поступает не всегда так как хотел заранее и как хочет? Ведь его потом мучают угрызения совести, что не так поступил.

Особенно меня интересуют следующие проблемы:

в чем заключается воздействие человека на других людей и при каких условиях оно наиболее эффективно

в чем проявляется воля? А безволие?

Что такое ругаться. Почему дети ругают родителей?

Учить и поучать других это хорошо или плохо?

Учиться — это разве не насилие над своим я? Не подчинение своей свободы чужой воле?

Почему часто слышим совет: «Живи жизнью своего возраста»? Что это значит? А разве можно жить жизнью не своего возраста?

Если человек недоволен собой, окружающими людьми, то, что он должен делать?

Почему желание не всегда совпадает с жизнью?

Какой у меня динамический стереотип? Надо ли мне его менять?

Теперь о коллективе надо поразмышлять.

что такое коллектив.

Какие классы людей, живущих в нем, можно выделить.

что такое вожак, вождь

какие люди и почему пользуются авторитетом, что это такое, как его завоевать

роль человека в коллективе, влияние коллектив на него и его на коллективе

одиночество это хорошо или плохо

Теперь о личности поразмышляем.

основой личности является что

как и благодаря каким факторам она развивается растет

влияние чтения на формирование личности

как долго и формируется личность

как ускорить процесс формирования личности

что такое сформировавшийся человек

можно ли и нужно ли ускорять развитие личности

работа над собой брать ли ее в свои руки

духовная внутренняя жизнь человека от чего зависит

способность личности к творчеству, как воспитать ее

способности и талант одно и то же

Цитаты.

Федор Достоевский: «Я выучил Шиллера, бредил им, говорил им».

Горький о литературе: «Учиться, не значит подражать, а значит осваивать приемы мастерства… Только начни».

Гете: «В деянии начало бытия».

***

Размышления по поводу. После просмотра фильма.

Иногда смотришь на человека и удивляешься, что за чудеса? Удивляешься и не узнаешь. В обычное время, в будни ты знал его другим. А тут другой человек. Невольно спрашиваешь себя: «Так кто же он на самом деле»? Тот, который в буднях, или тот, что в выходные?

Посмотрел этот документальный фильм и полностью согласен с автором. Герой фильма, Виктор, действительно бесхребетен, подчиняется дворовым друзьям. Не имеет своего мнения. Не борется с разлагающим влиянием улицы. В начале фильма создается впечатление что Виктор хороший парень, только маленько тиховат. У него умное лицо. Но жестко автор фильма заявляет, что Виктор будет таим как все его друзья со двора и с улицы, особенно его новый друг, который и честь девушки — то ценит бутылкой коньяка. И после посещения молодого хирурга, вернувшись из больницы, он снова идет к своим друзьями, снова они всей компанией стоят на углу, снова «подпирают стенку». И снова скука. И снова звучит традиционное, бездельное:

— Ну и чт

о делать будем? Куда пойдем?

Равнодушие, скука, внутренняя пустота — вот убогий удел этих молодых сегодняшних бездельников.

*** Кажется, я уже начинаю понимать, кто я такой. Подросток, нескладный, костистый, высокий. Думающий подросток. Неравнодушный к жизни. Меня интересовало буквально все, хотя я рос неразговорчивым, тихим и скромным. Так может быть, я хорошо учился? Отнюдь нет. На четверки, тройки и пятерки. Бывает ленюсь. Бывает тружусь не в полную силу, особенно, если это мне не интересно. Я деятельный бездельник. Безвольное существо. Почему деятельный бездельник? А потому что я делал поступки, которых бы не надо совершать.

Но я борюсь с собой, работаю над собой, стараюсь самосовершенствоваться. Борюсь, посмотрим, чем это кончится.

Шиллер сказал: «Только тот достоин совершенства, кто умеет видеть великое в малом, единое в разном». А я так пока не умею.

И учеба в техникуме отличается от учебы в школе. Мне здесь тоже надо меняться, искать новые подходы.

***

Песня под мотив «Атланты держат небо на каменных руках»

Мне трудно с тобою о чем — то говорить.

Ведь рядом ты со мною, и я хочу любить.

Я скрыл любовь за лживым потоком лишних слов.

Счастливый я, Счастливый, но вот молчу и все!

А ты так понимающе глядела мне в глаза.

Любимая не знаю я, зачем идем куда.

Но мы идем с тобою куда — то все вперед.

Не смейся надо мною, с тобою я не тот.

А солнце улыбается и светит нам в пути.

С тобой мы обнимаемся и к солнышку летим.

Летим с тобой куда-то в неведомую жизнь.

Ты не грусти, девчонка, смелее улыбнись.

И ты так понимающе глядела мне в глаза

Но губы прошептали: «Нельзя, Сашок, нельзя»!

И снова улыбнулась, простила взглядом грех.

И скромность мне вернулась, ирония и смех.

И мы шагаем дальше В целованном огне.

Все просто и без фальши. Любовь приснилось мне.

Все просто и без фальши. Любовь приснилось мне.

***

Я много читаю книг. И каждая прочитанная остается во мне, в сердце, в памяти. А нельзя ли мне для себя разработать некий алгоритм размышлений над прочитанной книгой. Для анализа. Для усвоения. Для понимания. А главное для пользы. Ведь я хочу стать писателем, а у них свое понимание литературы, жизни, людей, отличное от бытового, общепринятого, привычного.

Итак, вот такому алгоритму надо мне следовать при прочтении произведений авторов, привлекших мои драгоценные (которые я, кстати, абсолютно не ценю пока) внимание и время.

Алгоритм

Автор. Кто он?

Сюжет. Фабула книги.

Главный герой. Почему именно он главный? Его философские, нравственные, этические и эстетические воззрения. Психологические особенности его личности. Его ненависть. Его любовь. В каких отношениях с миром? Каков он, это мир? Его представители символы чего?

Встречал ли я подобных типов в жизни? В других прочитанных тобой книгах? Носителем какой идеи является? Что он олицетворяет собой? Как бы ты вел себя на месте главного героя?

Что тебе нравится в главном герое? Какую черту характера героя ты хотел бы сделать своей?

Какие эпизоды, сцены из этой книги впечатлили тебя и надолго останутся в твоей памяти? Почему? Не смог бы описать его?

Что дало твоему сердцу, твоему уму это произведение?

Основная идея книги.

Постарайся представить себе наиболее образно и ярко весь мир образов книги, их отношения, запомни их всех, найди каждому из них земное воплощённое.

Кому и почему ты посоветовал бы прочитать это произведение?

Понравилось оно тебе?

***

Читал свой дневник, и было горько на душе, обидно. До чего же все пусто в нем, все напыщенно, все ничтожно по своему значению для читателя, начиная от первой до последней записи. Видно, когда я пишу его, то стремлюсь только высказаться, не думая о том, кто будет его читать, интересны ли ему, читателю, будут эти записи. Для дневника, конечно, это простительно, а для писателя уже нет.

И, конечно, в этих дневниковых школьных и послешкольных записей я не открыл Америки, не написал ничего нового о жизни современного подростка. А вот это, наверно, было бы интересно будущему читателю моих дневников.

А пока в прошедших записях я этого не вижу. Вижу только ничтожность своего духовного и физического мира. Как литературный критик я бы так охарактеризовал эти тексты: никчемность, праздные умствования, совершенно не нужные, лишние, мешающие жить и развиваться подростку мнимые раскаяния, истерично-письменные вопли и застой. застой, потому что в этих записях для меня, читающего, нет притока свежей новой информации. Один раз такой текст интересно прочитать. Но, ели такие настроения появляются в записях через раз, это уже не интересно.

Надо что-то менять в этих записях. Иначе их неинтересно читать.

Вот новая тема. Самооправдание. И опирается это на новую мою теорию. Но вот ближе к делу. Например, вот как я объясняю свои поступки и как они выглядят на самом деле.

Я сбежал с урока. по сути, это значит: СБЕЖАЛ, СТРУСИЛ, ДЕЗЕРТИРОВАЛ.

По моей теории: Тот поступок, который ты совершил это твой выбор. Что произошло, то произошло. И это МОЕ объяснение опасно. Т. е. я отдаюсь течению. А в таком возрасте это опасно. Надо бороться за себя, за все хорошее в себе. А такое всепрощенчество — это груз, подвешенный на шею и делающий меняя подонком интеллектуальной жизни.

***

Письмо на Кировское телевидение.

Дорогая редакция передачи «Экран и зритель»

Мне 17 лет. Я учусь в техникуме. И всегда с большим вниманием смотрю по телевидению ваши обсуждения фильмов. По-моему, это очень хорошая идея.

Я два раза смотрел этот фильм, фильм — разоблачение, фильм — вопрос. А разве не так?

Разве не разоблачили авторы фильма пассивность, успокоенность, равнодушие к делам государства некоторой части наше молодежи? Разве не показали они, что пустота души, отсутствие каких-либо интересов неизбежно приводят на опасную и скользкую дорогу. У меня друзья работают на заводе. И они говорят, что таких парней, как Виктор, про которых говорят «ни то, ни сё», у них много. И откуда у них такая пассивность, такое равнодушие к общественным делам?

Мои друзья рассказывают, что если такие ребята и приходят на комсомольское собрание в цехе, или на любое другое, то им совершенно все равно, какие вопросы решаются на собрании, какие решения и резолюции принимаются. А ведь им уже по 17 — 18 лет. Конечно, не все такие, но, к сожалению, таких аморфных «Викторов» большинство. Их много и у нас в техникуме. Нет в них задоринки, огонька в душе. Потому, что, наверное, без цели живут.

Конец ознакомительного фрагмента.