Пятая печать

Александр Войлошников

Книга «Пятая печать» – второе издание «Репортажа из-под Колеса Истории». Переиздавая роман к своему восьмидесятилетию, автор изменил название романа на более символичное. Прежнее название романа было громоздко и публицистично, хотя идеально соответствовало динамичному стилю романа, написанному в форме репортажа, что усиливает динамику повествования, приближает содержание романа к дню сегодняшнему. Главное достоинство романа в том, что он заставляет подумать над темами, которых не было в русской литературе, в частности: о чувствах и мыслях человека, живущего в тоталитарном государстве, среди людей, оболваненных пропагандой до животного состояния. Ведь одиночество интеллектуальное куда более трагично, чем одиночество Робинзона…

ПРОЛОГ — НАЧАЛО ЭПИЛОГА

двадцать лет спустя после войны

Время — июль 1965 г.

Возраст — 38 лет.

Место — река Агидель (близь Каповой пещеры).

И в мире нет истории страшней,

Безумней, чем история России.

(М. Волошин)

Глава 1

Я участник многих событий, определивших современную историю мира. Мои размышлизмы и мнения — не плоды изучения маразматических мемуаров и кастрированных архивов. Это мои впечатления от того лихого времени, которое не я имел, а которое меня имело. А кое-какие мыслишки забредали в мою детскую тыковку ещё до воспитания в детском заведении НКВД, где меня держали и содержали, как социально опасного пацана-рецидивиста. Ведь с эмбрионального возраста я уже имел связь с врагами народа — своими родителями!! За это преступление Родина-Мать заклеймила меня, антисоветского пацана, клеймом ЧСИР: «член семьи изменника Родины», (УК 1937 доп. к ст. 58.). Короче, — ЧС, «чес», а то и «чесик».

После «нежного детства» в ДПР, не поскупилась Родина, подарила мне «романтичную юность» с полным набором приключений для юношества. Была в таком наборчике и война. После второго ранения, став восемнадцатилетним инвалидом войны, обрёл я не только солидное звание ветерана, но и соответствующее званию благоразумие: научился жить по правилу: «не высовывайся!». Не выжить бы мне в советском обществе сталинской эпохи, не будь я инвалидом ВОВ со справкой о тяжелой контузии. Эта справка оправдывала «странное» поведение. Был я легкомысленно безыдейным, долговязо тощим придурком с карикатурно рыжей бородой и гитарой, — типичным «стилягой» с собственными бардовыми песенками. «Стиль» был насмешкой над советской злобной рутиной. Мало кто понимал меня и мои поступки. Те, кто понимал — меня любили. Кто не понимал — шарахались, а то и ненавидели.

Большинство считали, что перевоспитывать меня на примере Корчагина — дело зряшное. Я израненный, контуженный, со справкой: «психически не адекватен». Короче, придурок. Захочу и хохочу. А то, и в морду… Для придурка это естественно. Как я окончил трудный энергофак в престижном институте УПИ? Я сам очень удивляюсь. Просто, был я упрям. Добродетель это или порок, — не знаю. Неприятностей от этого имел много.

Так стал я инженером. И тут открылось во мне ещё одно противоречие: пренебрежение к карьере. Не хотел я быть начальством. Зато, у кадровиков не было повода углубляться в мою биографию глубже воинской части. А по вкладышам в «Трудовую книжку», где несколько увольнений по статьям, сразу видно, что придурок я ещё тот. И безалаберный.

Но кому интересна биография беспартийного и безыдейного, беспечного технаря с гитарой, которого крутит жизнь на ободе Колеса Истории, а судьба монтажная, смачно макает, как прорабчика в каждую колдобину «героической советской эпохи»? Так как все серьёзные стройки называются «комсомольскими», то есть, с контингентом з/к, — то и я не вылезаю из-за колючей проволоки. Злые языки прорекают: «там твоё место, стиляга!». Что ж, я сам выбрал это место. И с отпусками у меня без проблем. (См. повесть «У костра»). А на вкладыши и статьи в Трудовой книжке… чихал я на это! Зря кадровики старались!

Глава 2

Ночь. Костер на берегу реки. Лес неподалёку. А у костра, среди палаток и двухместных байдарок возлежит «великолепная шестёрка» из трёх супружеских пар, связанных друг с другом тесными кокпитами байдарок, тёплым уютом спальных мешков и прокопченными ведёрками в которых пробулькал не один пуд соли. Но самая крепкая связь меж нами — духовная. По интересам и симпатиям. Мы те, к кому относятся слова Экзюпери: «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения». Отдыхаем мы месяц после работы и год после отпуска, а мечта о следующем путешествии всегда светится неугасимым огоньком в наших бродяжьих душах.

Настырная, тоненькая Леночка — строгая супруга Вити, отучает идеального Витю, ещё и от курения. Именно, во время отпуска, пока он у неё под круглосуточным надзором. Тихая, скромная Света, как улиточка из ракушки, робко выглядывает из сияния талантов своего супруга Жоры. А талантлив Жора, как гранёный стакан, — многогранно. Маленькая, но всесторонне закругленная, обидчивая и восторженная, смешливая и заботливая хлопотушка Эля — самая лучшая половиночка моего жизнерадостного мироздания.

После ужина хочется спать. Намаялись все за день. И привалились поздновато. Да и время, по крену Малой Медведицы, — уже к полуночи. Но, так не хочется уходить от костра! Обычно, наши песни и разговоры у костра — это бардовая лирика и юморные прикольчики о странствиях и за жизнь. Но сегодня разговор вял, а потому затянуло его в глубоко наезженную колею невзгод российских…

— Зачем же СССР нужна была война?… — недоуменно спрашивает Жора. Виктор коварно помалкивает. Оставляет меня на растерзание оппонентам. Подзадоривая оппозицию, вещаю я менторским тоном банальные истины, подражая штатному мозгодую:

— По Ленину — мировые войны — катализаторы революций. По его прогнозу, от Второй Мировой вспыхнули бы пожары революций во всех странах Европы. А, для растопочки, содержали мы там компартии. Стоило Красной Армии «протянуть руку братской помощи трудящимся капстран, страдающим под игом капитала» и… громыхая по мозгам народов лозунгом: «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!», Колесо Истории, катилось бы по Европе, штампуя из европейских стран союзные республики СССР!

Социалистическая Германия была зажигалкой для этого мирового пожара! Да-да, Жора, фашизм — это настоящий социализм, более честный и последовательный, чем наш, завравшийся и заворовавшийся. И военная мощь дружеской Германии ковалась в СССР!

Все шло по сталинскому плану. Науськав Германию на Европу, дождавшись, когда она, растеряв линкоры, увязла на Западном фронте и в Африке, Сталин решил: «мавр сделал своё дело…», и подготовил удар. Но не по мировой буржуазии, как было согласовано с Гитлером, а удар предательский — в спину союзника и собрата по делу рабочего класса. Удар по социалистической Германии, чтобы, оккупацию стран Европы, вместо немецкой заменить советской. А насчет того, что были мы не готовы к войне, то это… это Германия, надеявшаяся на мощь своего союзника, на нас, СССР, была не готова!

— И ты знаешь, Саша, какова была мощь советской армии? — спрашивает Виктор, не без ехидства. Знает мое слабое место — отсутствие интереса к цифири.

— Я, Витя, уверен, что Сталин не зря распродал царское золото, сокровища Эрмитажа и все жилы вытянул из голодного народа, двадцать лет готовя страну к войне со всем миром! Красная Армия была самой сильной армией в мире, потому, что готовилась к войне не с кем-то, а со всеми странами, если бы они объединились!

— Тогда, Саша, возьми на заметку данные, которые сегодня найдёшь и в военной энциклопедии, и в каждой статье, посвященной довоенной Красной Армии. Перед войной в ней было двадцать четыре тысячи танков. Из них половина — новейших и лучших в мире! Для сравнения — в Германии было только четыре тысячи посредственных танков, разработанных в советских КБ и изготовленных по частям в разных странах. А части эти не всегда стыковались.

Но и такая скромная танковая мощь Германии превосходила силы других государств, совсем не готовых к войне. Например, в армии США к началу войны было четыре сотни танков, с оч-чень, оч-чень удивительной способностью — самовозгораться! И в Англии танков было столько же, но кататься на них можно было только по асфальту. И не по российскому, а по английскому!

Еще больший перевес у СССР был в артиллерии: семьдесят тысяч артстволов! Больше чем во всех армиях всего мира вместе взятых и в десять раз больше, чем было у Германии!.. Красная Армия имела самое совершенное стрелковое оружие: пистолеты-пулеметы Дегтярева, Симонова, Шпагина. Одних ППШ было в шесть! — в шесть раз больше, чем у немцев «шмайсеров», которые были тяжелы и не надёжны. Я не говорю о станковых и ручных пулеметах, лучше которых не было ни в одной армии мира! Не было ни одной страны на планете с таким военным потенциалом, как у СССР! Например, по самолетам…

— Хватит, Витя! — Останавливаю я Виктора. — Хватит цифири! Ежу понятно, что в советской армии военной техники было больше, чем во всех армиях мира вместе взятых! «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» — вот советская программка, дополняющая лозунг: «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!»

А для пролетариев, которые не захотят «соединяться», была ВДВ, воздушно-десантные войска, с передовой десантной техникой. Такое ВДВ можно было высадить в любой стране. Даже за океаном, куда уже летали наши самолёты через Северный полюс! Не спроста на советских деньгах печатали парашютиста! Во всех городах в парке была бесплатная парашютная вышка. Неприлично, придя в парк, с неё не прыгнуть! И девчата от парней не отставали… и пели:

— Девки, где вы?

— Тута! Тута!

— А моей Марфу-уты нету тута!

А моя Марфу-ута

Сигает с парашу-ута!

Не даром до самой войны, и в голодные годы, Сталин хлеб отдавал Германии, уморив голодом десять миллионов крестьян! По замыслу Сталина, Германия была почти союзной республикой! Не был Сталин сумасшедшим злодеем, как его изобразил лукавый Никита, а был беспощадным владыкой коммунистической империи, которую подвел к порогу завоевания ВСЕГО МИРА!

Был Сталин дьявольски жесток. Был он создателем беспощадного государства рабов. Но не для прихоти загонял он аграрную империю в милитаристскую индустриализацию, лупцуя железной палкой кровавых репрессий по костлявому хребту голодной худобы — России! Гнал он её не к мировой войне, а к войне со всем миром! Для того создал мобильную армию, предназначенную не для обороны, а для нападения, где преобладали войска десантные, танковые, штурмовая авиация. Войска с лучшим оружием в мире!

— Но зачем Гитлер, увязнув в войне на западе Европы и в Африке, напал на СССР? — Спрашивает Жора. — Напал не только на союзника и на кормильца своего, но и на страну с самой могучей армией в мире! Дурак он, или псих!?

— Псих-то он псих… эт точно. Но не дурак. — Отвечаю я. — Выхода другого не было у него. К стенке мы его приперли. А разведка у него работала тики-так, как часики! И утречком 22 июня посол дружеской страны Германии, вручил Молотову папку… не с меморандумом, не с нотой, а…

Я делаю интригующую паузу и продолжаю:

–… а с копией «Плана генштаба Красной Армии о ведении войны с 1-го июля на территории Германии»!! С самым свеженьким сверхсекретным планом только что подписанным Жуковым! Вот и верь, что у немцев нет чувства юмора! Если бы Гитлер дождался, когда Жуков осуществит «План», — это был бы крах Германии!

Но был Гитлер не псих, а психолог. Понимал он русских лучше Сталина и надеялся на лёгкую победу, после которой не Германия будет присоединена к СССР, а наоборот. Много трёпа о том, что Гитлер хотел поработить славян. Ложь эту опровергает то, что ВСЕ славянские страны воевали против СССР!

Глава 3

Есть в окрестностях Сан Франциско музей Гувера, а в нём — сотни рисунков Гитлера. Он рисовал, когда думал. На одном из рисунков — его пророческое вИдение СССР в образе огромного, шатающегося, гнилого сарая, на крышу которого Сталин взгромоздил железную башню армии. Чем башня тяжелее, тем легче опрокинуть сарай, вместе с башней. Геббельс пользовался другим сравнением — библейским: он называл СССР железным колОссом на глиняных ногах. Это более литературно, но менее наглядно…

Жаль, что не стал Гитлер профессиональным художником. Это был бы гениальный график, проникающий карандашом в самую сокровенную суть предметов и явлений. Тупые критины не поняли и не приняли гениального Шикльгрубера в художественную академию. Но человек талантливый от Бога, всесторонне талантлив. От огорчения художник Шикльгрубер стал политиком Гитлером. Но талант художника продолжал зудить и Гитлер, думая о чём-нибудь, рисовал свои мысли.

Огромная Красная Армия, нарушала устойчивость нищей страны. Чем армия становилась больше, тем более шатким было положение государства. Миллионы парней из раскулаченных крестьян и чесеиров, ненавидящих советскую власть, получали оружие! Армия, оплот государства, наполовину состояла из тех, кто государство ненавидел! Нашпигованная сексотами, под конвоем войск НКВД, огромная, хорошо вооруженная армия из запуганных рабов, могла бы победоносно воевать на чужих территориях.

Но рассчитывал Гитлер, что первый хороший толчёк поделит Красную Армию пополам: сексоты побегут спасаться на восток, честные люди — рванут сдаваться на запад, — И тогда скромные силы вермахта удвоятся за счёт русских добровольцев…

— Я слышала, — у Гитлера был штат предсказателей? — робко мурмуркнула Света.

— Говорят… но он сам был прозорлив, а главное, — имел толковую разведку, которой верил больше, чем предсказателям. И действительно, в первый же день войны на всех фронтах, от Прибалтики до Закарпатья, полтора миллиона советских солдат перешли на сторону немцев, став лучшими солдатами вермахта. Тут же к немцам перешло ещё три миллиона, создав основу для армии Власова, ТОДТа и неисчерпаемого фонда трудовых резервов! Страх репрессий, который, по замыслу Сталина, должен был сцементировать армию в монолит, обернулся другой стороной страха — ненавистью. КРАСНАЯ АРМИЯ ПОВЕРНУЛА ШТЫКИ ПРОТИВ СССР!

С первых дней войны «советский патриотизм» обернулся сдачей в плен чуть ли не всей Красной Армии. Крах СССР был предопределён, если бы не гениальная идея Берии: засылать на оккупированную территорию гебистов, переодетых в форму немецких карателей! Уничтожая в тылу у немцев не нужных для войны женщин, стариков и детей, гебня спровоцировала партизанское движение, под эгидой НКВД. На Украине, в Белоруссии…

Жора привстаёт от возмущения…

— Да, Жора, да!! Приказ был по НКВД в ноябре сорок первого — оставлять немцам выжженную землю! Переодетых в немецкую форму гебистов и другой уголовный сброд забрасывали на оккупированные территории. Они сжигали деревни с женщинами и детьми, запертыми в домах и сараях. А мужчин, под любым предлогом, оставляли в живых!

Об этих «зверствах фашистских оккупантов» наши журналисты и кинодокументалисты в листовках и газетах с фотографиями и кинолентами, широко оповещали население в зонах оккупации, стимулируя этим создание партизанского движения под руководством НКВД. И наши бомбёжки Минска по жилым кварталам, и взрывы домов в Киеве на Крещатике, вместе с людьми, — всё то, в чём обвиняли немцев, — это эпизоды выполнения приказа: «оставить немцам выжженную землю без населения»!

И Зоя Космодемьянская — не разведчица, а поджигательница, по заданию НКВД, оставила среди зимы без еды женщин и детей! Ни у кого из советских людей не возник вопрос: а зачем разведчице проникать в деревню, в глубокий немецкий тыл, где немцев давно нет? Вся деревня сгорела бы, если б не весёлая компания полицаев, приехавшая на свадьбу. Они спасли деревню и поймали Зою, брошенную её подельниками. Да поздно: сгорел амбар с зерном!

От кадровой Красной Армии ничего уже не оставалось. Четыре миллиона — три четверти кадровой армии, — сдались в плен в первые две недели войны! Сдавались, не в бою, а сразу, «с колес», из эшелонов…

— Са-аш! — перебивает меня Виктор. — А почему ты не говоришь о том, что предвоенные репрессии в Красной Армии подорвали ее боеспособность!? В армии было арестовано семьдесят процентов среднего комсостава. А высшего — девяносто!!

— Вить, ты уж извини за то, что я говорю как раз тогда, когда ты меня перебиваешь! И как же ты не понимаешь, что армию, где каждый второй спешит сдаться в плен, невозможно ослабить! Это была не армия, а кадровый ресурс вермахта! Я не сказал главное, — про соотношение потерь в этой «Странной войне». Ведь, за жизнь каждого немецкого солдата мы заплатили жизнями четырнадцати советских солдат!! На чьей стороне была победа при таком раскладе? Такие победы называют «пирровыми» — когда лучше любое поражение, чем такая «победа»!

Теперь, о репрессиях… После «кировского набора», командиры Красной Армии поняли, что профессиональный бандит Сталин, с уголовной кодлой, совершил диктаторский переворот, предав идеи коммунизма и уничтожает тех, кто воевал за эти идеи в гражданскую и создавал СССР.

Но сексоты чётко сделали своё дело: НКВД сработал на опережение, оставив в живых только тех командиров, которым собственная шкура и карьера были дороже судьбы России, кто был труслив и глуп, а потому безопасен. Есть старый анекдот: Будённый звонит Ворошилову: «Клим, а нас арестуют?» Ворошилов успокаивает: «Сёма, не дрефь! Арестовывают умных и честных. А мы не те!».

Глава 4

Генерал Власов уцелел, так как был в Китае тогда, когда Жуков предал в лапы НКВД всех друзей по службе и этим выслужился перед «Хозяином». Сталин не только доверял Жукову, но и прощал ему многое. Говорят, на пямятнике Жукову напишут: «Рекордсмен книги Гиннеса: полководец у которого погибло пять миллионов и столько же сдалось в плен!»

После репрессий в начале войны полками командовали, одуревшие от страха перед смершем младшие лейтенантики с двухмесячных курсов. Партии это было на руку: эти командирчики умели расстреливать красноармейцев, а в остальном были непролазно тупы. Тупость — главная доблесть советских командиров, которые не думая исполняют приказы! Тогда в советской военной науке было одно правило: шмаляй по своим, чтобы чужие боялись! А сейчас, друзья, как говаривал мой деликатный сосед по коммуналке: «Извините, но я причиню вам кое-какую информацию!»…

* * *

Эля принесла из палатки мой свитер. Согрев его у костра, подаёт. Увлечённый разговором, я не заметил, что по спине бегают мурашки не от полемического азарта, а от прохладного ветерка, который, изменив направление, потянул, почему-то, уже от реки. Забираясь в теплый свитер, я продолжаю:

— Хочу дать чуть-чуть информации по ситуации. Во первых. К грядущей войне СССР готовился всерьез. А к внезапному нападению — тем более. Даже в детсадиках висели лозунги: «Мы чужой земли не хотим, но своей ни пяди не отдадим!» Об этой стратегической концепции будущей войны мы раструбили на весь мир. Война была неизбежной и это знали все, от домохозяек и до маршалов. И кино было пророческое: «Если завтра война»…

Пионеры по секундомеру противогазы одевали, затвор винтовки собирали; комсомольцы с парашютом сигали, вождение танков изучали; даже школьниц учили стрелять, полосу препятствий преодолевать, а, главное, — бинтовать! Парни без значка ГТО (готов к труду и обороне) на улицу не выходили и девчёнки с гордостью значки ГСО носили (готова к санитарной обороне). И уровень подготовки к грядущей войне у Красной Армии был самый высочайший в мире!

Во-вторых. Перед войной численность Красной Армии возросла за счет продления сроков службы. Три, потом четыре года без демобилизаций! А весной сорок первого провели мобилизацию резервистов.

В третьих. Перед войной почти всю Красную Армию передислоцировали в Польшу, а по тем временам, на границу с Германией, — и стояла Армия на боевых позициях!

В четвертых. Дата начала войны СССР с Германией была известна всем. О грядущей войне СССР и Германии вещали радиостанции мира на всех языках, некоторые по-русски. И хотя перед войной НКВД конфисковал ламповые радиоприемники, но все знали дату, когда война начнётся. Врут советские сочинители, особенно враль Константин Симонов, будто бы война для кого-то была неожиданной! Ждали её со дня на день, а с середины июня с часу на час. В Сибири этот час определяли по потоку воинских эшелонов на Сибирской магистрали, а в западных областях — скоплением войск на каждом свободном пятачке. Я был в Сибири в канун войны и помню, что в деревнях, даже далеких от железной дороги, бабы в июне все деньги вложили в сухари, мыло + 3с (соль, сахар, спички). А что уж говорить о густонаселенной Европе, жители которой газеты читали, имели радио и наблюдали за открытым перемещением к границе СССР гигантских армейских соединений!

И, наконец, в пятых, выскажу я личное мнение, которое по нынешним временам огульного охаивания «параноика Сталина», ретроградно: ни на грош не верю я «дорогому ленинцу Никите Сергеевичу» и журналюшкам, долдонящим о том, дескать… впарили боши фуфло лоху Сталину, как ваське! Фрайернул Адольф полоротого Ёську, замастырив ему гоп-стоп по соннику! Гонят мозгодуи волну с умильной картинкой, на которой Сталин, как Красная Шапочка, беспечно гулял подле кустика, а волчара Адольф оттуда — прыг! — и… пово-олок за кустик наивную целочку Ёську!

Не питаю я к Сталину симпатий, и могу доказать, что Сталин не шибко культурный и соображающий мужичёнка, но! — уж как кова-арен!.. а уж как хитёр!! Закомплексован, подозрителен, осторожен, хрен такого на мякине проведешь! Если такой ушляга даст партнеру увести себя за кустик, то потому, что у него там на партнера капкан настроен! Разве оставил бы Сталин без внимания сообщения разведок и перебежчиков о том, что на границе СССР собираются немецкие армии?! Знал об этом Сталин до того, как они собрались собираться! Уважал Сталин Гитлера и верил ему, как себе, то есть — ни на грош! И капканчик замастырил по своему доверию — на большом серьёзе!

А заявление ТАСС от четырнадцатого июня, похоже на общекухонное заявление в коммуналке от «дамы, приятной во всех отношениях»: «слухи за то, что мой новый интеллихентный сосед хотит покуситься на мою честь, это гнусная сплетня! Чтобы её опровергнуть, я больше не закрываю дверь на крючок и сплю без трусиков!» Да-да! Заявление ТАСС — это приглашение нерешительной Германии к вторжению в СССР!

Германии, измотанной годами войны и бомбежек, ни к чему был еще один фронт! И в Африке у неё не заладилось, и линкоры растеряла, и вермахт был уже не тот: армию размотало по десяткам стран. Вот, и долдонили мы «недогадливой» Германии, что к войне не готовы и не готовимся! А, чтобы это было убедительнее, сразу после заявления был приказ Жукова о разоружении СССР.

С помощью союзника — дружеских немецких военных наблюдателей, — было демонтировано вооружение двух грозных оборонительных линий: «Линии Сталина» и «Линии Молотова»! Эти линии были чудом инженерной техники и состояли из сотен первоклассных подземных крепостей и тысяч дотов! Я сам, сам! своими глазами видел, после войны, эти несокрушимые крепости, сам блуждал по лабиринтам подземных переходов. Всё осталось не тронутым… не участвовали в войне две самые грозные в мире оборонительные линии, строительство которых стоило жизни миллионам крестьян, умерших от голода! А такое разоружение возбуждало больше, чем снятие трусиков!

Сталин был уверен: линии эти уже не нужны, так как германские войска будут разгромлены на границе в первый день войны, а на второй день Красная Армия, по плану Жукова, будет маршировать к Берлину! А две оборонительные линии… это не хухры-мухры! Ни-ког-да не решился бы Гитлер на вторжение в СССР без демонтажа и разоружения этих линий! Но тогда не сработал бы сталинский капкан! А как старались Жуков и журналисты заманить немцев на территорию СССР! Какой стоял вопёж: «Мы не ждем нападения! Ах, с каким нетерпением мы не ждем нападения!!» (Двери открыты, трусики сняты).

Арестовав почти весь комсостав Красной Армии, «органы» не побеспокоили ни одного, повторяю для невнимательных: НИ ОДНОГО! — немецкого шпиона, которые легально, как союзники, работали в самых секретных отделах и частях армии и флота. Немецкие аэропланы кружили на малой высоте над расположениями наших войск, а немецкие подразделения, как в свою казарму, лезли на нашу территорию, маршируя с бравыми песнями рядом с погранзаставами! А погранцы радушно лыбились, потому что был приказ Жукова: «На провокации не отвечать!»

Как же старались мы убедить немцев в том, что беспечны и небоеспособны! И заявление ТАСС — это только маленькая деталька большого сталинского капкана: крохотный кусочек сыра в огромной сталинской мышеловке. Понимал Гитлер, что ему морочат голову и знал он, где наша Ахиллесова пята… Знал, что это такой секрет, о котором знают все, кроме Сталина из-за специфики русской разведки: она до мокроты в штанах боялась не немцев, а Сталина! Поэтому гнала ему дезу, которую он хотел слышать.

Сейчас советские мозгодуи, не отрицая подготовку СССР к нападению на Германию, говорят, что Гитлер коварно опередил наше нападение. Чушь!! — знал Сталин с точностью до минуты о начале войны! А команду «Внимание!» в войска не подал, зная, что в первую очередь её получат немцы. Не опасался Сталин, что при этом дополнительно погибнет миллиончик «ванек». Считал, что это к лучшему: проверочка на бдительность!

Глава 5

Выждав паузу, пока Жора возится с костром, я, подражая Сталину, настырно вопрошаю:

— Так па-ачему нэ сработал сталинскый капкан? Паачэму в капкане оказалыс нэ нэмэцкыя армыи, а нашы, каторых на граныце в чэтырэ раза болше, чэм нэмэцкых??… — Помолчав, продолжаю без настырного акцента: — Почему в Красной Армии, несмотря на жесточайшую дисциплину и бдительность, двадцать второго июня танки и самолеты были без боезапаса и горючего? Почему склады с боеприпасами были на самой границе? Почему немцы получили от нас десятки тысяч новейших орудий в смазке, вместе со снарядами, которые сразу же полетели в нашу сторону!

Почему никто не разрушал на пути немцев мосты? Почему через год делали это партизаны, после того, как по мостам с песнями прокатила немецкая армада? Почему «наш крепкий флот воздушный» погибал на земле, не взлетая из-за отсутствия бензина, а рядом взлетали на воздух бензохранилища?

А теперь, главное «почему». Почему армейские пехотные батальоны, полки и дивизии самой могучей в мире Красной Армии, стоявшие на западной границе, сдавались? Поротно, побатальонно, полками, дивизиями! А бывало и армиями! Радостно сдавались, шли в плен, как на парад! Четыре миллиона военнопленных свалилось на головы немцам в первые дни войны! Только передав заботы по разоружению и этапированию пленных самим пленным! — немцы смогли продолжать наступление.

А в тылу у них оставалось вооруженных красноармейцев в два раза больше, чем было солдат в немецкой армии на всём восточном фронте! В концлагерях были те, кто не хотел ни работать, ни воевать. Те, кто хотел быть военнопленным. А быть военнопленными красноармейцы не имели право, так как Сталин заявил, что не признаёт «Международный Красный Крест» и пленных в Красной Армии не бывает, а есть предатели, которых кормить не надо. Плохое питание пленных в немецких лагерях на совести Сталина. Немцы, гуманисты, кормили их из жалости. А европейцев немцы кормили как пленных, получая на это продукты из «Международного Красного Креста». А те русские, кто шел работать в ТОДТ, или воевать в вермахт, питались наравне с немецкими солдатами.

Иногда я пытаюсь представить: что бы делали немцы, если бы Красная Армия в тылу немцев не разоружалась, а пошла на Берлин!? Говорят, немцы коварно окружали… но как одному окружить четверых? — из которых двое в затылок дышат? Это немецкая армия оказалась в окружении! Но Красной Армии было не до того, чтобы этим интересоваться! Она спешила сдаваться. Почему? По-че-му??

* * *

Висит над костром молчание. И Виктор молчит, улыбаясь по-советски, — вовнутрь себя. Научили наше поколение улыбаться на зависть Джоконде: на физиономиях — скорбь, на душе — ликование, как на похоронах Сталина! Конечно, Виктор знает побольше меня и уверен я, что и он разговорится. Забывают у ночных костров бродяги про угрюмые советские лозунги из недр Лубянки: «Бдительность — наше оружие!», «Не болтай, а то посадят!», «Болтун — находка для шпиона, карай его мечем закона!», «Пасть захлопни, охламон — всюду прячется шпион!»

Среди бродяг, подставляющих спину под самый тяжелый рюк, а самый вкусный кусок подкладывающих своему спутнику, не уживаются стукачи и слухачи, нюхачи и секачи, звонари и тихари, духари и глухари, дятлы и фигарисы, шпики и шпыни, наседки и накатчики, капальщики и тихушники, шептуны и поддувалы, шепталы и фискалы… «О, Господи! Угораздило же меня родиться в России!» — воскликнул жизнелюб Пушкин, ознакомившись со структурой фискальных профессий и служб в России.

Стыдно за рабскую страну, в языке которой нет приличных синонимов эротики и секса, зато, перечислить синонимы слова «осведомитель», невозможно! Будто бы, русский язык создан только для доносов! До секса ли советскому рабу, если по-русски слово «секс» звучит, как укороченный «сексот», — секретный сотрудник! И только среди бродяг забываешь дошколятную загадку: «И не плотник, а стучать охотник! Кто бы это, а?»

* * *

— Ладно, говорю я. — Вижу, что отвечать на мои вопросы придётся мне. А у меня один ответ: это и была та Ахиллесова пята Красной Армии о которой не хотел знать Сталин: не хотела Красная Армия воевать «За Советскую Родину, за Сталина!». Ни командармы, ни красноармейцы. Не было ни предательства, ни диверсий, но каждый, от командарма и до красноармейца, прикрываясь инструкцией, дурным приказом, или хляя под ваську, не делал, то что должен был сделать нормальный военный человек: действовать по обстановке! Каждый спешил сдаться в плен! Это создало панику, которая охватила Красную Армию в первые дни войны. Пока спецвойска НКВД не стали стрелять из пулеметов в спины красноармейцев по приказу № 227.

Ещё до войны юристы, подозревая, что русский народ не будет рваться к подвигам, дополнили 1-й пункт 58-й статьи подпунктом «в» для семей тех, кто не спешит на подвиги. Срок по подпункту — червонец. Не только жене и детям, но дедушкам и бабушкам, тёткам, племянникам, даже, — тёще! Дали каждому солдату шанс зафинтилить в лагерь любимую тёщу!

Заградотряды, стреляющие в спины солдат, использование семей фронтовиков, как заложников, всё это — нежная забота Родины о советских воинах, «беззаветно преданных Родине», как твердят газеты. А такая забота может быть только о тех, кто на государственном законодательном уровне признан не рабом, а… скотом! Совлюдей гнали на «подвиг», как скот на мясокомбинат. Любой баран, идущий на бойню, может заявлять о советском героизме: и я на смерть иду! И на медальку рассчитывать… посмертно.

Войск, созданных для стрельбы в спины солдат своей же армии, в мировой истории не было. Героическая Красная Армия первая в мире воевала под конвоем войск НКВД! И в приказе 227, как нигде, проявился гений «Отца народов», ведь, после этого приказа Красная Армия стала побеждать!.. со страху перед пулемётами НКВД. И это ещё не всё.

Принуждающие солдат воевать призывы, указы, приказы, законы, градом сыпались на армию, дополняя и опережая друг друга, а то и противореча. Были совсем дурацкие. Например, 16 августа 41-го, был принят закон об аресте всех членов семей военнослужащих, сдавшихся в плен! Зачем он, если есть 58-1 «в»? Со страху?? Это уж спросите у инициатора этого закона — Ге Жукова, сделавшего так много для поражения СССР перед войной и в начале войны.

Если бы выполнили этот жуковский закон, то в тылу остались только зеки! А Берия со Сталиным их бы охраняли. Виноват! и у Сталина сын в плену был… Чтобы избежать компромата, Сталин поручил Берии убить сына. Приказ Сталина был выполнен. Погиб и агент, выполнивший этот приказ: немцы бдительно охраняли жизнь Якова Джугашвили, рассчитывая на обмен. Гитлер обладал удивительным даром воображения. Но даже он не представлял беспросветный мрак души нелюдя, не любившего никого, кроме себя, «великого Сталина», о котором Сталин уважительно говорил в третьем лице, благоговея перед самим собой…

Глава 6

Я задумчиво стукаю прутиком по уголькам в костре, высекая фонтанчики искр. Виктор нарушает молчание:

— Ты, Саша, копнул в сердцевинку самой запретной темочки… про миллионы «пропавших без вести»… Они не включены в число погибших и количество их никому не известно. Они исключены изо всех статистик. О них опасаются говорить даже в их семьях. Поэтому за бугром войну, которая у нас «Отечественная», называют «Странной», или «Неизвестной»! Отчасти и потому, что вся правда об этой войне, вплоть до потерь, засекречена так, что не понятно: а, была ли война?? Принудительная война под конвоем…

Архивы об этой войне ни-ког-да не откроют, потому, что… ИХ НЕТ!! Всё уничтожено при Сталине!! В школах США учат детей, что их отцы победили в Европе Гитлера и Сталина! Ведь американцы воевали не с немцами, а с русскими! И в Бретани, и в Арденнах…

Как-то заинтересовали меня потери в «Битве под Москвой». По нашим официальным данным, я подчеркиваю: на-ашим! — мы, находясь в обороне против двух миллионов немцев, сумели потерять два миллиона «пропавших без вести»! Это — не считая другие потери!

Разве это не абсурд? — без вести пропавших под Москвой оказалось столько же, сколько было там немцев! И потеряли мы их в обороне, а не в отступлении!! Тем более, там была потом наша победа… Значит, красноармейцы бежали сдаваться в плен за драпающими немцами!? Или впереди их?

А за первое полугодие войны сдалось в плен около четырёх миллионов! И численность немецкой армии на Восточном фронте была меньше, чем тех, кого называют «пропавшими без вести». А когда «пропадает без вести» половина Красной Армии, то «тайны Бермудского треугольника» — это хи-хи на уровне микроба! И понятно, почему в СССР двадцать лет не публикуют сведения о «без вести пропавших», которых в начале войны было во много раз больше, чем погибших!? Даже и о погибших врут! При Сталине говорили о четырёх миллионах, потом о семи… Никита, с кондачка, махнул до двадцати… а я уверен, завтра скажут о тридцати, послезавтра о сорока, добавляя к каждому юбилею по десятку! А как не врать историкам, если всех нас с детсадика к вранью приучили!?

— В том-то и дело… — говорю я, постукивая прутиком по брёвнышку. — И возникает вопрос: А БЫЛА ЛИ ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА? Война была великая… но разве она Отечественная, если с той и с другой стороны воевали русские?!

* * *

Ожидаю возмущение оппонентов, а его нет.

— Это ты, Саша, про власовцев? — миролюбиво спрашивает Лена. Хиленькая реакция!

— Про власовцев — тоже. — отвечаю я с некоторой досадой на спокойствие слушателей. — Сколько было солдат только в РОА — Русской Освободительной Армии?

— Ну, и сколько же? — щурится Виктор.

— Около миллиона… — говорю не очень-то уверенно.

— Хм… попал. Не в десятку, но в яблочко. По англо-американским данным — полтора. Им от РОА больше всех перепало. Численность РОА — противоречива. Наши данные о составе и численности Власовской армии в разы отличаются от английских и американских. Мы приуменьшаем: стыдно, что столько лучших солдат сбежали к немцам, а союзнички, — которым эта армия крепко по сусалам врезала, — преувеличивают. Но я больше верю союзникам: они привирают в разумных пределах, а не поперёк арифметики, как в СССР!

— Та-ак… — продолжаю я, ободренный поддержкой Виктора. — А в КОНР — Комитет Освобождения Народов России, под командованием генерала Краснова, — входили национальные легионы: Грузинский, Армянский, Калмыцкий, Прибалтийский, Белорусский… и так далее — по числу членов «дружной семьи народов СССР»! Не было там только Украины, потому что Украина имела УПА — Украинскую Повстанческую Армию, да еще ОУН — Организацию Украинских Националистов!

Да! А, ведь, был и белоэмигрантский корпус Рогожина! И едва ли был он один — я, ведь, знаю не всё. Да!! А казаки!? Казачий корпус генерала Даманова из «Казачьего стана» в Италии… Пятнадцатый кавалерийский казачий корпус…А сколько их было до пятнадцатого и после!?… Да! А как назывались те казачьи корпуса и дивизии, под командованием генерала Шкуро, которые двадцать лет стояли в разных странах Европы, дожидаясь своего часа?

По самым скромным предположениям, была в Европе не одна сотня тысяч лихих казаков: Кубанских, Донских, Терских, для которых война с Советским Союзом была долгожданным праздником возвращения на родину! Двадцать лет ждали казаки этого часа!!.. Да что — казачки… им на роду написано — умирать на чужбине за родную землю.

А в КОНРе и авиация была!.. «Сталинские соколы» перелетали на сторону немцев! И не только в первые месяцы войны, но и в последние! Перелетали, чтобы выплеснуть этим поступком ненависть и презрение к советскому народу! А как был тщателен отбор курсантов в летные училища! Не по здоровью, а по характеристике из НКВД. За каждую рекомендацию гебисты головами отвечали!

Рассеянно помахивая огоньком на кончике прутика, я молчу, вспоминая о зависти к курсантам престижных школ ВВС, куда перед войной набирали подростков моего возраста. И как я мечтал быть лётчиком! Но какая пропасть отделяла меня, вора, с клеймом «чес», от них — чистеньких, спортивно подтянутых курсантиков в военной форме с небесно голубыми петличками, в которых сияли заветные крылышки с пропеллером! А как обидно, когда заветная мечта сбывается… но не у тебя! Неужели, среди них, небожителей, были такие, как я, — ненавидящие СССР!?

— Да неужели же, — возмущенно звенит голосочек Светы, — полтора миллиона красноармейцев, стали немецкими солдатами!?…

— Хм… — хмыкает Виктор, — полтора — это в вермахте и в первые дни войны! А потом — два только в вермахте! Да еще миллион — в РОА. Были и другие формирования в немецкой армии, вроде наших стройбатов. Назывались ТОДТ. И там еще не менее миллиона русских солдат кантовалось… из тех, кто воевать не хотел. А в вермахт и в РОА не каждого брали… отбор был по здоровью и политической характеристике.

И роты, батальоны, полки из русских солдат, воевавших плечом к плечу с немецкими, зарекомендовали себя, как самые отважные в немецкой армии! Надёжнее СС! А первым русским батальоном в немецкой армии был батальон капитана Смысловского, который в полном составе вступил в бой в первую минуту после начала войны! Как были, в советской форме, так и пошли, всем батальоном, в штыковую атаку на погранзаставу, задыхаясь от ненависти при виде ненавистных каждому русскому синих фуражек НКВД на пограничниках! А, так как, это был не единственный случай, когда русские солдаты от ненависти и стрелять в пограничников не хотели, а кололи их штыками и забивали прикладами, то распустили мозгодуи легенду о батальонах немецких десантников из особенных, «свирепых и кровожадных» солдат, в красноармейской форме, но матерящихся по-русски.

Если называть «движения» и «почины» именами первых, надо назвать это «народное движение» не власовским, а смысловским! Ведь движение, действительно, было более массовое, чем стахановское… Два миллиона в вермахте! И это без РОА, казаков, белоэмигрантов… А если прибавить сотни тысяч полицаев…

— Вот это — не надо! — Перебиваю я Виктора и с досадой швыряю в огонь обгорелый прутик. Нельзя суммировать солдат с полицаями! Кто шел в полицию? Коммунисты! Охотно брали немцы в полицию чекистов! Чекист — самая почетная из советских профессий! «Каждый советский человек — чекист!», изрёк Берия. Ценили немцы чекистов за их садизм и их псовую безжалостность! «Враги сожгли родную хату…» — есть такая по дурацки слезливая песня. А эти «враги» сегодня советскими наградами увешаны, как рождественские ёлки!

Только в партизанской армии генерала НКВД Ковпака было несколько «карательных» отрядов для уничтожения мирного населения. Они переодевались, то — в форму УПА, то — поляков, то — немцев… А те, кто в вермахт шел — на смерть шли! Нельзя в одну кучу валить шкурников чекистов и коммунистов, с бесстрашными, бескорыстными героями, — смысловцами и вла…

— Да как можно!.. — перебивает меня возмущенный Жора, — как можно со смысловцами… против своего народа, своей Родины! Да! — коммунисты — дерьмо! Но родина — Россия! Язык и мысли — свои, — русские!! А те — чужие… немцы… фашисты… Враги! Умирать за немцев!!? А ты да Витя… что вы — не русские!? С ума посходили?! — кем восхищаетесь!!?…

Жора говорит, говорит… сбивчиво, гневно! Я его понимаю, а он меня и не слышит. Будто за кирпичной стенкой. Как объясню я ему то, что для меня очевидно! Именно Жоре, который кричит во сне, когда снятся ему черные кресты на крыльях немецкого самолета, пикирующего на самоходную баржу посреди Ладоги, полную детей, блокадных сирот, умиравших от голода. Жоре, который, просыпается от того, что снятся ему, леденящие кровь, объятия окоченевших рук его мамы, отдавшей ему свой хлеб, а с хлебом жизнь… мёртвого тела мамы, с которой спал он в одной кровати…

— Жора… дай сказать! — не выдерживаю я. — Меня и тебя, разделяет по жизни пятилетка… Ну, помолчи же! Эта пятилетка — грань мировоззрения!! Ты из другого детства! В твоём детстве был один враг — немец. Это он отнял у тебя папу, маму, школу, здоровье… и, самое ценное, — хлеб! Ты из того времени, когда немца уже ненавидели и призыв убить немца звучал от детсадиковского плакатика: «Папа, убей немца!», — и от главпоэта СССР холуя Симонова:

Если немца убил твой брат,

Если немца убил сосед, —

Это брат и сосед твой мстят,

А тебе оправдания нет!

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

Громче и громче читаю я стихи, звучащие, как заклинание. И говорю медленно, раздумчиво:

— Власовцы — мои современники. Они из моего довоенного детства, когда слова «Россия» и «Родина» были вражескими, белогвардейскими, потому что «у пролетария нет родины — родина пролетария — весь мир!». На этих словах из букваря мы читать научились! Я из того детства, в котором пацаны верещали от восторга, когда пулеметчица Анка расстреливала из пулемета каппелевцев — русских офицеров… Русских! А сколько репейника порубили мы деревянными шашками, подражая лихому Чапаю, который рубал шашкой головы русским солдатам из русской! армии генерала Колчака! Советские были свои, а русские — враги!

В школе мы здоровались по-немецки: «Рот фронт!», прощались по-испански: «Но пасаран!» Обожали немца Тельмана, преклонялись перед Марксом и Энгельсом… тоже не русскими. Мечтали мы сражаться плечем к плечу с немцами, французами, испанцами в интербригадах против белогвардейцев! Против русских! За Всемирную Революцию! Мы из того времени, где не было национальностей, а были красные и белые!

Каждая песня, книга, кино впрыскивали в наши детские души ненависть ко всему русскому, как к классово чуждому! Русский враг был рядом с нами, он мог быть соседом, нашими родителями. В кинофильмах самый злобный и коварный враг имел русское имя, говорил по-русски!!

Глава 7

Когда раскулачивания и репрессии поглотили десятки миллионов русских людей, то у миллионов их детей, завершивших курс обучения ненависти в спецдетдомах и колониях, вектор ненависти поменял направление с точностью до наоборот. Десятки миллионов детей раскулаченных крестьян, детей расстрелянных большевиков, возненавидели не абстрактного буржуина, который им зла не причинял, а конкретную мразь — чекиста, который с одобрения советского народа убил их родителей, забрал скотину, хлеб, дом, даже их игрушки! посадил их за колючую проволоку спецдетколоний, где издевался над ними, как хотел.

Мы ненавидели ублюдочный народ, который называл наших родителей врагами! Это делал советский народ, воспитывая ненависть детей к репрессированным родителям! И воспитали в нас ненависть!.. но не к родителям, а к народу! Всё это было «по воле советского народа», который говорил по-русски, но не не хотел понимать то, что он говорит и творит! И для миллионов чесов понятие «советский народ» запомнилось в харях звероподобных чекистов и плоскомордых сексотов и стукачей! Сейчас осуждают Сталина и Берию. Но почему никто не вспомнит, а как вёл себя народ, почему никто не понимает, что и Сталин и Берия могли быть у власти только благодаря восторженной, холуйской любви рабского народа к этим мерзавцам!? Ведь, народ любил эту мразь!! И говорил о вождях: «Они простые мужики — нашенские, — из народа!»

Тебе, Жора, без разницы, как называли твой народ: русским или советским? Это был твой народ, который говорил на родном языке, защищал тебя от ненавистного врага — немца. Хреново этот народ защищал своих детей. Поэтому ты и запомнил самолет с немецким летчиком, который расстреливал самоходную баржу с русскими детьми! А помнишь ты чувства, к немцу — пилоту самолета: страх и ненависть! Сильные чувства!! Страх — проходит, ненависть остаётся! Это самое стойкое чувство человеческое!! Ненависть — антипод любви, и, среди чувств человеческих, такое же сильное, как любовь! Поэтому так часто они вместе. Например:

«Любящие Господа, ненавидьте зло!» (Пс.96:10)

Ты только секунды был лицом к лицу с врагом, в руках которого оказалась твоя жизнь! И могущества врага хватило не на долго: боезапас кончился. А детство тех пацанов, кто стал власовцами, было страшней твоего во столько же раз, во сколько они дольше смотрели в глаза беспощадному врагу, сознавая свою беспомощность. А смотрели они в лицо врага всё детство и юность — всю жизнь!! Врагом их были не только гебисты, но весь советский народ, ненавидящий «антисоветских детей»… да-да! — это наше официальное название! А не официально: «кулацкие выродки» и «вражий помет». Вот, для «выродков и помёта» слова: русский и советский, — это две большие разницы!

Представь, Жора, если бы твоих родителей замучили советские садисты «по поручению» советского народа, как врагов этого народа, то разве ты — любящий сын, — не стал бы врагом такого народа? Это был беспримерный случай в истории, когда ДЕТИ РАСЛИ ВРАГАМИ СВОЕГО НАРОДА, шкуркой ощущая различие между русским народом, к которому принадлежали они по языку и предкам, и чуждым, враждебным им советским народом, который уничтожил их родителей, назвал их, пацанов, врагами, выродками, помётом! Враждебный народ, который лишил тебя родителей, свободы, детства и дома! А раз твои родители враги этого народа, то… само собой понятно кто кому враг!

«Лес рубят — щепки летят!» — провозглашал Сталин. Дети репрессированных родителей были щепками от ломки дров по сталинской технологии. Чесов не только избивали в спецдетдомах и колониях, их убивали «в гуманных воспитательных целях» для того, чтобы другие боялись. Для такой воспитательной меры Партия в тридцать седьмом выродила Указ, разрешающий «по санкции сотрудника НКВД уничтожать представителей чуждых классов, независимо от возраста». То есть, любой садист из НКВД для аппетита перед завтраком мог расстрелять дюжину малышей «социально опасного антисоветского происхождения». А чекисты гурманы насилуя, убивали девочек чесеирок.

Любая уличная собачонка в СССР имела прав на жизнь больше, чем мы — чесы — «выродки» и «помет»!! Воспитанием «выродков и помета» занимались воспитатели НКВД, набранные из «друзей народа» — уголовников. Работенки было невпроворот! Ведь, по современным данным, жертв сталинского террора было от тридцати до шестидесяти миллионов!

Заметьте, — какая точность у советской статистики! Небось, комаров в тайге считают точнее! А на фоне такой статистики сотни тысяч насмерть замученных девочек — это такая мелочь! Но! прикиньте-ка, кто знает арифметику: а сколько было «щепочек» при ломке дров с таким размахом!? Сколько выросло парней, поклявшихся в том, что если выживут они в советском гадючнике, то всю жизнь посвятят МЕСТИ! Не чекистам и коммунистам, даже не Сталину, а советскому народу, создавшему это чудовище!! Самому подлому и злобному народу в истории планеты!! Народу, среди которого половина готова была жизнь отдать за Сталина! Не достоин такой народ жить на этой планете!

* * *

Мысли теснятся в голове, мешая друг другу. Я встаю, подтаскиваю к костру длинную жердь. За это время успокаиваюсь и нахожу интересный пример:

— Кто слышал про Бухенвальд? За десять лет работы лагеря там погибло пятьдесят тысяч заключенных! А, говорят, — трагедия… Ха! — а, ведь, пятьдесят тысяч это ОДНОДНЕВНАЯ норма уничтожения людей в лагерях НКВД в конце тридцатых! Одних «японских шпионов» было тогда уничтожено больше, чем население всей Японии! Каждый средний лагпункт в СССР работал с производительностью Бухенвальда! И никто не удивляется, слезами не обливается. За Бухенвальд кого-то судили. А разве судили, хоть одного мерзавца, за службу в НКВД?

Нет в СССР мемориалов, как Бухенвальд. А их надо создавать в каждом городе у каждого здания КГБ! С именами тех, кто там работал! И форму чекистов надо дополнить знаком: «УБИЙЦА»! А на привеске, как на знаке парашютиста, отметить: сколько тысяч людей погубил каждый такой подонок! Чтобы всю жизнь носили мерзавцы этот знак! А кто уходит в мир иной, тем прибивать знак к надгробию. Чтобы каждый потомок гебни знал, от какой мрази он родился!

Туп и безразличен советский человек. Научили его слезится на Бухенвальд — он и слезится, а миллионы погибших в советских лагерях, среди которых были его родные люди, — ему по барабану! Какое дело советскому скоту до его дедушек!

Глава 8

СМЫСЛОВЦЫ И ВЛАСОВЦЫ РОСЛИ ВО ВРАЖЕСКОЙ ДЛЯ НИХ СТРАНЕ — В СССР! Ты представь, Жора, каково жить среди враждебного народа? Всю жизнь испытывать пытку ненавистью ко всему советскому и не подавать вида, под страхом разоблачения! Такой жизнью жили десятки миллионов чесов, скрывающих мысли и «антисоветское происхождение»!

То, что генерал Власов стал во главе Русской Освободительной армии — это случайность. Причём, трагическая. РОА была до Власова и обошлась бы без него, если кто-то, более решительный, был на его месте. Тогда война закончилась бы иначе. Не так позорно. Появление во время войны власовской армии — не случайность, а историческая неизбежность. Родилась РОА не из-за коварства фашистов, её создал советский режим. Власовщина — это патриотическое движение русского народа. Дух власовщины грозно висел над предвоенной Россией и был в душе каждого русского человека, ненавидящего всё советское. А таких были десятки миллионов…

Этот монолог я произношу медленно, как Сталин с трибуны. Знаю, что такое никто из друзей не слышал, да и вряд ли услышит, в обществе самом свободном… от информации! Выдержав паузу, я продолжаю:

— За то, чтобы избавить Россию от названия «советская», за право стать русским человеком, а не советским рабом, отдавали свои жизни смысловцы, красновцы, казаки, власовцы и парни из множества патриотических формирований, названий которых не перечесть! И воевали они не по повестке из военкомата, а до-бро-воль-но! Воевали за Россию, воевали с ненавистным советским народом, который, как подлый раб, предавал свою Родину — Россию, защищая сталинский режим! Американская армия на четверть состояла из солдат немецкой национальности, и в Красной Армии воевали немцы антифашисты, «недостреляные» в тридцать девятом в угоду Гитлеру. Но никто не называл немцев, воюющих против фашистской Германии, предателями!

ПОЧЕМУ НАЗЫВАЮТ ПРЕДАТЕЛЯМИ МИЛЛИОНЫ ЛУЧШИХ РУССКИХ ПАРНЕЙ, ВОЕВАВШИХ ПРОТИВ РЕЖИМА, КОТОРЫЙ БЫЛ ХУЖЕ ФАШИСТСКОГО?!

Почему называют героями тех негодяев и жандармов, воевавших с Наполеоном, который нёс в Россию прекрасные идеи Великой Французской революции? Как тогда бездарно предали русские свою Родину, кровью отстояв крепостное право и царизм! Предали будущее России и свободу для всей Европы.

А разве не предали Россию те, кто отдавал жизни за сталинское рабство? Почему мы помним о гражданском долге, но не думаем о долге перед Родиной? Перед Россией?? Перед своими родителями, дедами, историей? Это же мы предали своих детей и внуков, победив в этой «Неизвестной войне»! Тут, вспомнив: а я-то — тоже… не просто фронтовик, а инвалид войны!! — смущенно умолкаю. В замешательстве встаю, чтобы сложить в костре прогоревшие бревешки.

* * *

— К слову — о предателях… — заговорил Виктор, поняв моё смущение. — Всю историю государства Российского предателей не было. Кроме князя Курбского. Но только в одной войне — Отечественной — предателей стало более шести миллионов! Столько же, сколько служило перед войной в Красной Армии! Предателями названы не только власовцы, но и те, кто о них и не слышал! Все пленные, работавшие в Германии, тоже названы предателями и отправлены бессрочно в советские лагеря!

Все, кто служил в Красной Армии перед войной или попал в первые военные призывы, домой не вернулись. Они погибли… но не «за честь, свободу и независимость нашей Родины», а были расстреляны в «смершах», или погибли от голода и издевательств в советских концлагерях. Ведь только в первые дни войны на территории СССР было расстреляно более миллиона дезертиров! Это были храбрые парни, патриоты, которые предпочли умереть, но не защищать СССР!

От пулемётов заградотрядов, смерша, внутренних войск НКВД погибло красноармейцев больше, чем от немцев! Вот откуда это странное и страшное соотношение потерь, в которое многие не хотят верить: НА ОДНОГО убитого на войне немецкого солдата приходится ЧЕТЫРНАДЦАТЬ погибших советских солдат!! Это не немецкие солдаты были так храбры и умелы, а так скорострельны пулеметы заградотрядов, которые расстреливали красноармейцев в спину. А палачи из смерша не только имеют статус «участников войны», но награждены орденами и боевыми медалями более щедро, чем фронтовики!

А о том, как награждала фронтовиков Родина-Мать, читайте в книге «Один день Ивана Денисовича»! «Фронтовики», которые бьют себя в грудь, брякая юбилейными медалями, — это смерш или ВОХра внутренних войск НКВД! А таких, как ты, Саша, фронтовиков, инвалидов войны, раз, два и обчёлся! Всех не трудоспособных инвалидов войны, чтобы не платить им пенсию, войска НКВД собирали после войны по городам и весям и свозили на острова, такие, как Валаам. Ни один безногий оттуда не вернулся… Круто расправилась Родина-Мать со своими защитниками! А медалями украсили вохру. Вот они — русские патриоты! Герои!! Не спроста Сталин указом запретил носить нашивки за ранения, которыми фронтовики отличались…

Глава 9

Замолчал Виктор. Не найдя в кармане штормовки сигареты, укоризненно смотрит на Лену. Над костром повисла тишина. Притихло и пламя в костре.

— Продолжу о предателях… — говорю я, усаживаясь на место. — В нашем Отечестве слово «предатель» после революции стало звучать двусмысленно, а после сталинских репрессий — трагично! Потому что ПРЕДАТЕЛЯМИ РОДИНЫ В СССР НАЗЫВАЮТ ТЕХ, КОГО ПРЕДАЛА РОДИНА! Это были умные, честные, отважные…в общем, те, которые всех лучше. Ну, а насчет знаменитого сталинского приказа № 227… Значит, и до тупорылых вождей дошла мысль о том, что если кое-кто готов умереть за Родину, то никто не захочет умирать за подлое Отечество!

— А какая разница: Родина, или Отечество? — спрашивает Жора.

— Для кого-то без разницы, а я — из казаков. У нас эта разница в крови. Когда Отечество хочет нравиться гражданам, оно вместо сапог со шпорами рядится в лапти, называя себя Родиной. Мои предки жили на российском пограничьи и в любую минуту готовы были отдать жизнь за Родину. А, вот, с Отечеством у казаков отношения не складывались… Степан Разин, Кондрат Булавин, Василий Ус, Игнат Некрасов… — да не берусь я перечислять всех казачьих атаманов, вплоть до Пугачева, которые ходили походами на ненавистную для каждого свободного русского человека Москву, — оплот рабства! И Мазепа мечтал о военном поражении ненавистной России. Дай сейчас свободу республикам — разбегутся, как тараканы, подальше от российского рабства! Сама Россия рада бы убежать… от себя! От холуйских песен про Москву тошнит потому, что каждый русский ненавидит столицу рабства! — столицу своего государства.

Для освобождения Родины от крепостного рабства и гнусного поповства, казачьи атаманы объединялись и с ханами, и с панами, даже с королём Шведским! Честь и хвала, моим храбрым и честным предкам, которые жизни не жалели в борьбе против московской опричины! Молчат лживые учебники истории о казачьих походах на Москву! И власовцы воевали с Отечеством за Родину, за Россию, что бы о них ни говорили проститутки-журналюшки!

Есть страна эмигрантов, куда едут со всего света. Это США. И никто не хочет оттуда уезжать, хотя для всех эта страна чужая. А есть антипод — Россия, которую аборигены называют Родиной, но откуда каждый мечтает бежать, как можно скорее и подальше. А в Россию калачём не заманишь и негра, умирающего от голода! Потому, что не Тарзания, а Россия — единственный на планете заповедник рабства!

Миллионы самых талантливых русских людей покидали Россию, проклиная своё подлое отечество! Честному и работящему человеку невозможно жить в рабской России! Такой фильтр, оставляющий в России трусливых и ленивых рабов, работает сотни лет! Нет в России ни французских, ни английских беженцев, а русские поселения есть в самых необитаемых уголках планеты: на Аляске, в джунглях Амазонии, в австралийском буше, на Азорских островах и, даже, в тесной Японии! Почему?

Бежали из России при любой возможности, при царях и режимах. Трудно жить честному человеку среди угрюмо завистливых воров и злобно агрессивных рабов, выпестованных православием в стране рабства. Везде на планете желанны русские люди, потому что эмигрируют самые здоровые, умные, работящие. Да и просто — жизнерадостные. Дай сейчас русским людям возможность уехать куда угодно и останется в России только гебня, попы и самые беспробудные алкаши. И воевали власовцы с Отечеством, чтобы вернуть народу Родину…

— Са-аш, да не воевали власовцы ни с Родиной, ни с Отечеством! — неожиданно заявляет Виктор.

— Почему не воевали? — задаю я идиотский вопрос.

— Ну, ты даешь, Витя… А с кем они воевали? — Удивляется Жора. — С немцами, что ли?…

— С немцами — да… было дело… повоевали. А в остальное время — с американцами и англичанами… только с Красной Армией не воевали! Советская пропаганда специально запутала историю, назвав власовцами русских солдат, которые и слыхом не слышали про Власова. Батальоны из русских добровольцев воевали в немецкой армии в составе полков и дивизий вермахта. Подлые журналюшки назвали их власовцами, хотя это оч-чень, оч-чень глупо, потому что были они солдатами не власовской, а немецкой армии — Вермахта!

Надо было назвать их «смысловцами» — по фамилии командира самого первого батальона русских добровольцев, пополнивших немецкую армию, — капитана Смысловского. Носили они оч-чень, оч-чень почетную в вермахте военно-полевую форму немецких солдат и были солдатами Вермахта русской национальности. А статус солдат РОА был сложнее… армия Власова входила в КОНР, но солдаты РОА носили форму Красной Армии.

На правом рукаве у них была полуовальная нашивка с изображением трехцветного, либо Андреевского, флага. Сверху на полуовале — три буквы: РОА. Знаменем Русской Армии был русский триколор. Все командование РОА было из русских офицеров и…

Глава 10

Тут Виктор вдруг умолкает и неожиданно сообщает:

— Видел я полк Русской Армии на параде.

— И-иди ты! — вырывается у меня забытое детское выражение. Тут же понимаю я, что это какая-то шутка, — в те годы Виктор мог быть на параде только пионерской дружины.

— Было дело… — держит паузу Виктор, подзуживая недоумение, и продолжает: — собирал я материал в Пражском архиве для диссертации и раскопал пачку фотографий с названием: «Парад. 1945». Взглянул: ого! — но не то… — лица не советские… без затравленных взглядов. Присмотрелся — понял: в архиве фотографии по недоразумению, так как должны быть уничтожены, как уничтожено все, что касалось РОА. Оч-чень, оч-чень может быть кто-то в архиве их припрятал… временно.

И были на фотографиях марширующие батальоны и роты и крупно — лица правофланговых. Знамя было видно плохо — ветра не было… но нашивки на рукавах видны… Работая в архиве, не раз я возвращался к тем фотографиям. Разглядывал, думал…

* * *

Власов упустил возможность для того, чтобы РОА геройски завершила вторую мировую ещё в сорок четвёртом… Эта история сейчас мало кому известна в мире, а в России — тем более. Я расскажу то, что…

За лесом полыхнула зарница. Ещё раз! Еще!! И ветер круто направление меняет…

— Ребята, штормовой аврал! Разговорчики — на завтра! Шмотки, шамовку — в палатки! Посуду, растопочку — под байдарки! Байдарки — под растяжки! — Выдаю я программку подготовки к грозе с бурей. И так понятно, что к чему и почему: все мы бродяги бывалые. И среди равных я — всех равнее… по своему горькому опыту. Должен быть среди говорящих один непререкаемый. Иначе и схоженная группа, не уйдет дальше первого привала. Все закопошились у палаток, помогая друг другу, закладывая под постели полиэтилен, усиливая растяжки, крепя байдарки…

Когда забираюсь в спальный мешок, Эля, которая всё уложила в палатке, уже спит. А мне не спится — разговор о РОА в голове крутится. Ништяк, завтра на реке сцепим байдарки веслами и продолжим… хотя, едва ли завтра на воде будем — приближается циклон: всё ближе и ярче зарницы далеких молний. Ночная гроза, — фронт циклона, а за грозовым фронтом, долго тянется нудный дождь. Так что, послушаем Жорины песенки под аккомпанемент дождя и гитары. Как говорится в заповедях: «Тише едешь — морда ширше!»

* * *

Вспомнил детство. Наверное, не будет такого поколения пацанов, как мы, которые читали вместе с «Мухой Цокотухой», — «Город Солнца» и изучали «Манифест Коммунистической партии» при вступлении в пионеры! А революционеры и герои гражданской были нашими отцами и друзьями отцов. И жили они рядом, в таких же коммуналках. Красивые, весёлые мужчины, прошедшие огни, воды, готовые отдать свои жизни для счастья всех людей планеты! Всем!!

Все они — прекраснодушные донкихоты, — исчезли в тридцать седьмом. Дону Кихоту было лучше: хотя те, за кого он сразу же кидался в смертный бой, тоже были сволотой, но не так подлы, как советский народ, предавший на смерть всех донкихотов ради гебни и смиренного рабства! А какой смысл в слове — «народ», если живут вместе донкихоты и чернь, говорящие на одном языке, но не понимающие друг друга.

Именно народ! — ненавидел Иисуса Христа за Его бескорыстие. И вопил народ на площади:

«Распни, распни Его!» (Лк.23:21)

Не потому ли народ негодовал, что Иисус Христос Великим и Мудрым его не называл, как льстил русскому быдлу его «Хозяин», глубоко презирая этот народ с рабскими душонками.

«Иисус сказал им… мир Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нём, что дела его злы» (Ин.7:6,7)

И ученикам говорил Иисус:

«Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира… потому ненавидит вас мир. Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин.15:20).

Во все времена был народ: среди людей жили боги, бескорыстные, самоотверженные, но далёкие от народа, как наивные «народники»…

Обрывки полусна, вперемешку с мыслями плывут в сознании. Я вижу Иисуса на ступенях дворца Пилата… разверстые пасти, заходящиеся в злобной истерике…

«Но они ещё сильнее кричали: да будет распят!» (Мф.27:23).

Значит, умели тогда организовать «гнев трудящихся масс»… И вдруг, — горячее солнце, веселый стук колес, длинный товарняк изгибается на повороте! Ветер надувает нижнии рубашки, весело гуляет под мышками и в наших наголо остриженных набалдашниках для касок. Стою в распахнутых дверях товарного вагона, опираясь на поперечный брус, стиснутый плечами таких же семнадцатилетних оптимистов…

— «Э-эх! Махорочка махорка!..» — рвётся песня из распахнутой двери вагона. Даёшь!!! Потом: Будапешт, Балатон, речка Раба, Шопрон, Вена… контузии, ранения… Сколько боли, любви и ненависти, грязи, страха и радости спрессовано в прекрасной и окаянной жизни человеческой на крохотной планете — Земле!!

Глава 11

Стиснув сердце, наваливается тяжелый старый сон, памятный с детства: черная туча неотвратимо приближается, зловеще клубясь над головой. В недрах тучи жутко сверкает что-то, зловеще громыхая… и не соображалкой вспоминаю, а телом ощущаю, что я, — этот взрослый, сильный мужчина, лежащий в палатке, и тот хиленький чесик, которому снился этот сон, оба мы — одно и то же! Жив, курилка! Никуда не делся чесик, он живёт во мне, вместе со своим страхом и ненавистью!! И чувствую я то, что чувствовал когда-то одиннадцатилетний пацан с зудящими лишаями, скрючившийся под казённым одеялом, не греющим ни голодное тело, ни обиженную, обгаженную душу, полную страха и ненависти. Страха перед бессмысленно жестоким громадьём страны советской, готовой всей тупой и злобной мощью задавить, расплющить маленького чесика под чугунной задницей по-скотски тупого советского народа, и ненавистью чесика к этой неуязвимой массе скотов — массе народной… такой лютой ненавистью, при которой вся её мощь и неуязвимость ни капельки не страшны!

— Советская власть голой жопой садится… нет, не на ежа! На скорпионов!! — говорил Мотор на политинформации: — В каждом чесе — таится жало скорпиона!

А вот и шухерное, доброе лицо Мотора, перечеркнутое розовым шрамом… и замелькали тревожные сновидения калейдоскопом то злобных, то ласковых лиц…

* * *

…ВСПЫШКА!!! Ослепительная!! Яростно-ярко мерцающая! Сияние иного мира!! Короткое замыкание во Вселенной!!! Конец это, или начало??…

Тянется и тянется сияние, тянется, так долго тя-янется, что успеваю я, уже не с ужасом, а с любопытством, подумать: вот, оказывается, какой он светлый — конец света! — вот, и время остановилось!!.. Но не успевает исчезнуть сверхъестественный свет, а я не успеваю понять, что это, — яркая молния! — как оглушительный ррраскат грррома грррохоча обрррушивается на брезентовую крышу палатки и твердь земная под палаткой крррупно др-р-рожит от гр-р-ромового гр-р-рохота!!..

И мрак беспросветно непроницаемый вместе с резкой кислятиной озона врываются в палатку. Чернота, загустев до твёрдости, поглощает мир… и в осязаемо плотной, непроглядной тьме ближе, ближе с грохотом надвигается со стороны леса, стремительно неотвратимое ОНО… вот оно!!! — со злобным треском и ревом, зловеще завывая, обрррушивается на палатку, чудовищной тяжестью наваливается на нее!..

Бешенный ветер, злобно воя, в дикой ярости дергает палатку, кренит её на бок, пытаясь оторвать от растяжек, сорвать с лица земли, унести в черную бездну клубящихся туч, рррастерзать её в клочья! Тут же, вслед за ударом ветра, по туго натянутой палаточной парусине, гулко бара-бара-барабанят тяжелые капли грозового ливня.

Эля просыпается. Потрогав меня в темноте, убеждается, что я рядом, и тут же споко-ойненько засыпает. Раз я тут, — никакие катаклизмы за брезентовой стенкой палатки не страшны: «Подумаешь — конец света! А Саша зачем?… это — его заботы… он примет меры… с Богом согласует… и меня не оставит…»

Много-много лет прошло с того солнечного дня, как сели мы в одну лодку и отправились в странствие по бурным порогам и извилистым поворотам нашей семейной жизни, полной авантюрных приключений. Но до сих пор не перестаю я удивляться, (чур, постучу!), своему высочайшему и непоколебимому авторитету в глазах собственной супруги! Конечно, приятно это, но… как обязывает!! А сколько страшных гроз промчалось над нами!? Сколько злоключений миновали, иногда болезненно зацепив нас шершавой и холодной, как у крокодила, шкурой?

Ослепительно прорезая ночную темень вспышками молний, угрюмо громыхая и рокоча затихающими громовыми раскатами, грозовой фронт, увлекаемый стремительным циклоном, уносится за реку всё дальше, дальше… оставляя слитно рокочущую барабанную дробь проливного дождя на палаточной парусине — материи самой романтичной, дожившей до эпохи прагматичной!

А теперь мне спать не хочется! Вместе с грозовым озоном, вдохнул я то, что называют — эврикой: а что, если собрать вместе тех разновозрастных пацанов, огольцов, парней, каждый из которых был мною, жил в моей чесиковской шкурке, хлебал по ноздри лиха чесеирского в стране советской? И чтобы каждый из них своим языком, без понта и утайки, рассказал о том, что видел, думал, чувствовал… Это не мемуары — воспоминания расплющенные грузом возрастных комплексов и унылых компромиссов. Это будет непосредственный рассказ ребёнка, отрока, юноши! Рассказ с куражом и ржачкой, с любовью и ненавистью! Рассказ из того времени и с места события, то есть — репортаж — самая яркая и убедительная форма информации. Тогда и Жоре, и всем хорошим, честным людям, замороченным пропагандой, станет понятно: почему миллионы русских парней брали оружие для того, чтобы воевать не против немецких фашистов, а против советского народа?!

Ложь, ложь, ложь!.. с детства привычная ложь о том, что советский народ победил в освободительной Отечественной войне, — ложь в миллионах экземпляров толстых и тонких, одинаково лживых книг, ложь, увековеченная в монументах и картинах, ложь размазанная на тысячах километров плёнок киноОпупей, — вся эта ложь день за днём морочит сознание советских людей. Когда ложь одна — это враньё, когда лжи много — это государственная политика, перед которой народ благоговеет и на него не действуют ни аргументы, ни факты. Ничему не верят. Даже если видели своими глазами, слышали своими ушами! Потому, что русские люди — такое же безмозглое быдло, как и те, о которых сказано, что

«они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют» (Мр.4:12).

Глава 12

Как это ни странно, но о коммунизме и о войне, которую называют «Отечественной», меньше всего знают те, по тощим хребтам которых прокатилось Колесо Истории, позвякивая лживыми лозунгами о коммунизме и войне! — те, кто строил коммунизм и воевал за него, те, у кого и язык не повернется назвать Отечественную войну — «Неизвестной войной», как ее называют во всем мире! Не убедит их и серия хлёстких статей с перечнем неопровержимых фактов, документально подтверждённых. Вызовут статьи раздражение и отторжение любых неопровержимых фактов. Вера — дело тонкое. А, вот, неторопливое повествование, с непоспешными размышлениями, пронизанное эпизодами смешными и страшными — другое дело! Нужно постепенно… капля за каплей… и лучше всего — роман! Смешной и печальный, как и жисть наша советская. Но кто в наше суматошное время читает романы? Значит, надо писать так, чтобы прочитали! Талантливо. Лучше — гениально. Смогу ли я?

Я думаю об этой не написанной книге, пытаясь представить, какой она будет, если напишу её я: «и был бы насмешливо горек его непоспешный рассказ». А что? Интересная может быть книга… По форме, по содержанию, а главное, — по взгляду на истины, которые всем плешь переели. Это должна быть книга, корнями проросшая из страшного, странного времени, книга о «Странной войне» и самых странных событиях в истории человечества, из-за которых эту войну называют «Неизвестной»! Как рассказать про Неизвестную войну о которой никто не знает? Как рассказать про нас, о ком сказано в грустном стихе:

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?…

Кто сделает это, коль «нас на свете нет»? Как не выкручивайся, — только я. Я на этом свете. Дал мне Бог память. Как написал Блок:

Мы — дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего!

Что с того, что я технарь и всю жизнь не писал даже писем — некому было. Не умею я и не люблю писать!! И грамотёшка технарская. Но не в Бога верю я, а Богу! Поэтому знаю: если будет трудно — Бог поможет! — даст Он и желание и кураж. И всё, что положено: мысли, талант, свободное время и новейшие техсредства, чтобы писать! Даст специальную пишмашинку, чтобы сама писала и ошибки не допускала! Даст мне дерзость, чтобы я, всё как есть, выплеснул! Без недомолвок! Нате!! Было это! Было ТАК!!! А тот, кто говорит иначе

«тот лжец и нет в нем истины» (1Ин.2:4).

Говорят, кто-то из тех, кого гуманное человечество за пристрастие к правде приговорило к сожжению на костре, в ожидании исполнения такой горячей о себе заботы, сидел и думал: «Ну, а если не я… то кто же??» Значит были… и до меня были те, для кого молчать больней, чем сгореть в огне!

Конец пролога.