Глава 2
Мы проснулись в полпервого. Оля не выглядела усталой, а была свежа, как после долгого сна.
— Что делать будем? ― спросил я.― Есть хочешь?
— Я всегда кушать хочу, ― смущённо призналась она.
— Тогда в пельменную?
— Там, наверное, дорого, ― засомневалась Оля. ― У меня сейчас денег почти нет. Почти на мели.
— Ты что? ― удивился я. ― Есть у нас с тобой деньги. И не только на пельменную. Стипендию вчера получил за летние каникулы. А в конце недели за стройотряд заплатят. Гуляем!
— Алекс, ты мои трусики не видел? ― смущаясь, спросила Оленька.
— Нет. Не я их снимал.
— Алекс, хватит подначивать! ― упрекнула Оля. ― Я серьёзно. Вот, нашла. Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.
— Я не смотрю.
— Я всё, ― вскоре сказала Оля. ― У вас где-нибудь можно умыться?
Оля уже в серенькой мини-юбке, в белой блузочке, из-под которой угадывается лифчик, и в босоножках.
— Конечно, пойдём провожу. Умывальник в конце коридора.
В коридоре снуёт народ. Середина дня.
— А что, у вас и девушки, и парни на одном этаже живут? ― спросила удивлённо Оля, увидев девчонок, выходящих из одной комнаты, и парней, входящих в другую.
— Комнаты у нас вперемешку.
— У нас к девочкам в общежитие вход один, к мальчишкам ― другой. И вахтерши двери в десять часов в общежитие закрывают. Нельзя опаздывать: не пустят.
— Значит, у нас свободнее будет. Можно прийти в любое время. Но посторонних по правилам пускают только до десяти вечера. Только правила эти никто не соблюдает. Вахта своя, студенты по графику дежурят.
— А у нас до девяти. И ещё проверяют по комнатам, чтоб никто из знакомых девочек не остался.
Мы умылись и возвращались к себе в комнату. Меня окликнули. Я оглянулся. Нас догнал первокурсник, один из тех, у кого я забрал Олю.
— Чего тебе? ― поинтересовался я.
— Знаю, тебя Алекс зовут. Ты извини, мы не знали, что она твоя девушка, ― кивнул он на Олю. ― Ты тоже извини, ― обратился он к ней, ― ошибочка вышла.
— Забудем, ― остановил я его.
В комнате Оля достала из своей сумочки зеркальце, пудру, губную помаду и начала прихорашиваться, как это обычно делают девчонки. Губная помада светленькая, почти бесцветная, это хорошо, не люблю ярко накрашенные губы. Интересно наблюдать за девчонкой, занятой чародейством.
— Алекс, вначале ко мне, я переоденусь, потом кушать, хорошо?
— Как хочешь.
***
На улице жарко. Наверное, в тени под тридцать. Свою куртку я оставил в комнате. Рубашка с короткими рукавами как у меня ― вот что сейчас нужно. До техникума Народного хозяйства на трамвае минут десять.
В её общежитии пахло краской. Вахтерша, толстая тётка, долго изучала мой студенческий билет, с подозрением поглядывала на меня, сделала запись в журнале посещений.
— Брат двоюродный, ― виновато объяснила Оля.
— Правила знаешь, ― строго наказала ей тётка.
…Оля согласно закивала и повела меня в свою комнату.
— Второй этаж, ― сказала она, когда мы поднимались по лестничному маршу.
Планировка общежития такая же, как у нас, типовой проект. Длинный коридор, по его торцам умывальники, в середине ― кухня.
Встречные девчонки удивлённо пялятся на меня, оглядываются, когда прохожу мимо. Видно, «наш брат» здесь редкость. Девичье царство: в коридоре, в комнатах с полуоткрытыми дверями ― так прохладнее, полуодетые юные девицы. В конце коридора из умывальника вышла девчонка в трусиках и лифчике, с полотенцем, наброшенном на шею, увидела меня, вскрикнула и, громко шлёпая тапочками не по ноге, стремглав побежала обратно.
***
Дверь нам открыла курносая девчонка в халатике. Я улыбнулся, покосившись на её косички, а она удивлённо уставилась на меня через стёкла очков в роговой оправе, запахнула полы халата и покраснела: «Оля, предупреждать нужно!»
За её спиной у окна за столом, поджав под себя ноги, на табуретке сидела девчонка в белых трусиках и девчоночьей майке. У неё пушистые хвостики волос по краям головы. Она обернулась на секунду, увидела меня, съёжилась и склонилась над столом. Я узнал её и попятился в коридор. Обалдеть, Иришка Скрипочка! Очаровательная малявка с третьего отряда, с которой я был знаком в пионерском отряде в шестьдесят четвёртом году! Прошло четыре года, а узнал её сразу. Я был во втором отряде, а она в третьем, но она младше меня не на год, а на два. Смешная до икоты! Почему она здесь, если учительницей начальных классов мечтала стать?
Оля возмущённо отчитала соседку по комнате, открывшую дверь:
— Вы что меня бросили? Не подождали?
— Мы с Сашкой везде тебя искали, подумали, ты уехала. Правду говорю, Ира подтвердит! ― сказала девчонка, кивнув на Скрипочку.
Это диалог продолжался несколько секунд. Оля шагнула в комнату, а я прикрыл дверь и остался в коридоре, чтоб не смущать полураздетых соседок Оли.
… «Алекс, заходи, можно уже, ― через короткое время, открыв дверь, пригласила меня Оля. Я вошёл и обвёл взглядом комнату. Здесь чисто и уютно. Скрипочка уже успела надеть короткий сатиновый халатик. У неё пушистые от природы хвостики волос и синие, знакомые мне глаза. В комнате четыре кровати. Большое окно без штор.
— Девочки, это Алекс, знакомитесь.
— Таня, ― покраснев, представилась девчонка в очках.
Иришка недоуменно взглянула на меня и промолчала. «Алекс, можешь на мою кровать присесть. Я быстро», ― сказала Оля. Она выдвинула из-под кровати чемодан, достала из него одежду, сняла блузку и юбку. «Сзади расстегни, пожалуйста», ― попросила она и повернулась ко мне спиной. Девчонки удивлённо уставились на неё. Особенно Иришка. Я расстегнул застёжку лифчика на спине Оли. «Теперь отвернись!» Я отвернулся, насколько смог, сидя на кровати..
«Алекс ― мой молодой человек. Мы поженимся, когда можно будет, ― объяснила Оля девчонкам. ― Я уже и сейчас его женщина! ― гордо добавила она.
Меня немного покоробили её слова и, пожалуй, смутили. Что ж, теперь всем говорить, что у нас было?
— Кушать хочется! Мы с Алексом сейчас в пельменную едем, а потом в парк! ― похвалилась она девчонкам.
Повернулся на её голос. Оля ещё не успела одеться.
— Алекс, отвернись!
Танька, она стояла рядом, смущённо, словно извиняясь за Олю, улыбнулась мне. Оля торопливо набросила халатик.
Мода повлияла и на эту одежду. Халатики у девчонок коротенькие, и они с голыми ножками.
— Олька, пожалуйста, возьмите сами меня с собой. Я тоже в пельменную хочу! Ну, пожалуйста! ― запрыгала на месте Иришка и взглянула на меня.
…Скрипочка так и не избавилась от своей привычки не к месту добавлять слово «сами». Она называет Олю Олька? Не Ольга, а Олька? Странно звучит. Оля посмотрела с сомнением на Ирку, вопросительно на меня. Я кивнул, соглашаясь.
— Мне самой только переодеться нужно, ― смущённо сказала Ирка.
Понял, что она стесняется переодеваться при мне и предложил:
— Девчонки, я вас на улице подожду. Только не долго!
— Нам десять минут, ― пообещала Оля, взглянула Иришкины хвостики волос и поправилась: ― Ну, пятнадцать минут. Всего.
Курил на крыльце. Понятно, вместо пятнадцати минут прождал сорок. В армию бы их, или в суворовское училище, там сорок пять секунд подъем! Наконец, вышли девчонки. На Оле лёгкое платье без рукавов с молнией-застёжкой на спине, босоножки. Ирка надела кремовый сарафанчик с длинным вырезом под ворот: от плеча до плеча ― так сейчас модно. На её голове модная причёска в виде укладки волос небольшой шишкой. Совсем взрослая уже. Косметики на обеих чуть-чуть. Да и не нужна она им. С такими симпатичными девчонками и знакомых встретить не стыдно.
***
В пельменной, когда Оля пошла в туалет, Иришка спросила:
— Лёшка, ― почему Оля тебя Алексом называет?
— В суворовском так меня начали называть. И в институте я Алекс. Это сокращённо от Алексея. Вот и привык. Так и зови.
— За мотоцикл, что ты у директора пионерлагеря угнал, тебя в суворовское?
— Не только. Но пусть будет как сказала.
Мы с Иришкой помыли руки, Пришла Оля. У кассы я пресёк попытку Иришки заплатить за себя.
— Плачу за всех. Гуляем!
— Ну, Алекс! У меня есть деньги… ― попыталась заплатить за себя Иришка.
— Оставь это. Я стипендию получил за лето. Потом парк и мороженое.
— Кинокомедия новая в центральном кинотеатре идёт «Кавказская пленница, или новые приключения Шурика», ― посмотрела на меня Оля, ― Пойдём?
— Принимается. После пельменной возьмём билеты в кино, и в парк.
***
В центр доехали на трамвае. Нам удалось взять билеты на сеанс в 18-30. В нашем распоряжении два часа. На аллее парка Оля взяла меня под руку, Ира шла справа от меня и сделала так же.
… «Не было ни гроша, да вдруг алтын», вспомнил я поговорку. Вчера и мечтать об этом не мог, а сегодня у меня есть Оля, а симпатичная Иришка держит меня под руку. Можно было гордиться собой! Ольга взглянула на Ирку, чуть отстранилась и взяла меня за руку. Ирка сделала так же: взяла меня за другую руку.
— Что ты обезьянничаешь? ― возмутилась Оля.
— Он твой молодой человек?
— Мой!
— А я твоя подруга. Или ревнуешь?
— Вот ещё! Алекс, поцелуй меня.
Сказала, видимо, чтобы подтвердить на меня своё право. Я чмокнул Оленьку в щёчку. Она гордо посмотрела на Ирку.
— И меня, ― попросила Иришка, надула и подставила правую щеку, ехидно взглянула на Ольгу. Видимо поняла её желание утвердить свои права на меня, и захотела её подразнить. ― Или жалко тебе?
— Своего заведи, вот пусть тебя и целует! ― отшила её Оля.
— И заведу!
— У тебя же и так есть.
Это уже для меня. Чтобы и я знал. Эх, девчонки… Ваши уловки на виду.
— Кто?
— Саша, одноклассник твой, что на танцы нас пригласил.
— Сашик, что ли? Так я его с детского сада знаю, вот нашла женишка, ― рассмеялась Танька, ― Сашку!
— Ладно, Алекс, поцелуй её тоже, раз так, вот пристала! ― смирилась Оля. ― Мне не жалко!
— Девчонки, хватит издеваться надо мной, что я вам ― существо неодушевлённое? Пойдёмте лучше на колесо обозрения.
Посмотрев на город с высоты, мы пошли на пляж. Он был на границе парка. Пошли не на сам пляж, ― он был забит отдыхающими, а за его территорию, там свободнее: здесь пара человек, там, и всё… Ирка подбежала к воде, присела и пальчиками попробовала воду.
— Тёплая, ― радостно поделилась она, сбросила босоножки и вбежала в воду. ― Люблю по воде босяком шлёпать!
— Я тоже люблю, ― призналась Оленька, подошла к воде и, зачерпнув пригоршней воды, брызнула ею на Ирку.
— Вай! ― приподняв и так короткий подол сарафана до трусиков, отбежала назад Танька.
— Лето проходит, а купаться не ходим, ― пожаловалась мне Оля.
— Вернусь со стройотряда, сходим на пляж. Сейчас даже вечером вода тёплая, ― пообещал я и поторопил: ― Идти пора, в кино опоздаем.
Ирка по кромке воды отошла от нас уже далеко.
— Ира, в кино опоздаем, хватит уже! ― крикнула ей Оля.
Иришка помахала нам рукой и, осторожно ступая босыми ножками по гальке, шла к нам.
— Девушка, а как вас зовут? ― спросил парень, что сидел со своим товарищем с бутылкой пива неподалёку.
— Я с незнакомыми молодыми людьми не знакомлюсь! ― высокомерно посмотрела на него Ирка, ― строгость в глазах, куда там!
Ища защиты, она подбежала к нам и крепко ухватилась за мою руку. Мы пошли в кино. Я не удержался от улыбки, спросил Иришку: «Так ты только со знакомыми молодыми людьми знакомишься? А с незнакомыми не знакомишься? Это забавно». Она смутилась и, не найдя что ответить, скорчила мне рожицу и показала язык.
…Мы познакомились со Скрипочкой, оказавшись с ней в одну смену дежурными по пионерскому лагерю. При обходе территории с дежурным ― пионервожатым первого отряда, он разрешил нам с Иркой искупаться на бассейне. Голубое небо, солнце, тёплая вода, Иришка в трусиках и короткой рубашке из батиста, которая не скрывала её фигурку… Она с моего колена прыгала в воду, мы гонялись друг за другом, брызгались водой ― это одно из самых счастливых воспоминаний моей жизни. С того дня я определил её в свои друзья. На родительский день Иришка познакомила меня с её «папкой» ― как она назвала своего отца при знакомстве. «Папка, знакомься, это Лёшка!» Отец её офицер, лётчик. «Молодой человек дочь очень хорошо отзывается о вас, говорит, что вы дружите». «Она права, ― подтвердил я. ― Брата или сестры у меня нет, и она мне как младшая сестрёнка». «Похвально, ― одобрил мои слова отец Иришки и попросил: ― Вы уж присмотрите за ней, чтоб её не обижали». Помню. я улыбнулся: «Кто ж её обидит? Здесь все мальчишки её защитники».
— Ира, ― спросил я, ― Сашка, о котором Оля упоминала, это не Сашка Панус, с которым я вас в пионерлагере познакомил?
— Нет, другой. Мой одноклассник. Тот Сашка в прошлом году в военное училище поступил. На лётчика, как и мой папка.
— Вы что, знакомы? ― удивлённо перевела взгляд с меня на Иришку Оля.
— Да, знакомы, ― улыбнулся я ей. ― В шестьдесят четвёртом году в одном пионерском лагере были. ― Иришка, что-нибудь о Вере Пироговой знаешь?
— Тебя из лагеря забрали, следом за ней её мама приехала и её тоже увезла. Вы что, не переписывались?
— Писал ей с суворовского училища, ни разу не ответила. Потом на каникулы в наш город приехал, новые жильцы сказали, выехали Пироговы, и адреса нет. Это всё в прошлом. Забудь, как я.
…Соврал я Ирке. Не забыл я. Такое не забывается.
***
В кинотеатре Оля положила голову мне на плечо, так же сделала и Ирка. Я понимал, она просто поддразнивает Олю, специально липнет ко мне.
— Я не подушка, ― шёпотом сказал я ей, покосившись на Олю.
— Ей же ты разрешаешь! ― тихонько возразила она.
— Она моя девушка.
— А я подружка твоей девушки. Значит, и мне можно, ― тихонько рассмеялась она и потёрлась носом о моё плечо.
— Вы о чём шептались? ― спросила нас Оля.
— Молодые люди, вы мешаете смотреть кино. Потише, ― упрекнула нас тётка, что сидела сзади.
Когда вышли из кинотеатра, мы пошли в парк. Я купил девчонкам мороженое. Спохватился только в полвосьмого и хлопнул себя кулаком по лбу. Сегодня же воскресение. Столовые только до восьми вечера.
— В столовую идём? Ужинать. Иначе опоздаем.
— А давайте что-нибудь купим в магазине и у нас сами приготовим? Надоела столовая, ― предложила Ира и достала из сумочки кошелёк. ― Алёшка, ты как?
— Не Алёшка, а Алекс, ― поправил я Скрипочку.
Оля вопросительно посмотрела на меня.
— Согласен. А деньги спрячь. Я банкую. И я Алекс.
— Для меня ты Лёшка, ― возразила она.
В гастрономе я протянул Оле пять рублей.
— Хватит?
— Ого! Ещё останется!
— Олька, ― давай винегрет сделаем. ― предложила Иришка, ― Масло растительное у нас есть. И картошка есть.
— Девчонки, я вас на улице подожду, ― предупредил я. Хотелось устроить праздник. Деньги были. Стипендия. На подходе зарплата за стройотряд, да на сберкнижке те, что весной заработал на разгрузке угля из вагонов. Пошёл в другой отдел. Купил большой вафельный торт в коробке, шоколадных конфет к чаю и задумался: может быть, бутылку вина? Соблазнила необычная форма бутылки. Взял бутылку болгарского вина «Варна». 0,75 литра. Посмотрел на этикетку и поморщился ― много сахару и 18 градусов! Слишком крепкое для девчонок. Нужно было взять сухое. Но дело сделано, не выбрасывать же…
***
Вышли из магазина девчонки. У Ирки в руках авоська. В ней свёкла, морковь, банка зелёного горошка, ещё какие-то свёртки, хлеб.
— Алекс, держи сдачу, ― протянула мне деньги Оля.
— Это тоже к столу, показал я коробку с тортом, вино и кулёк с конфетами.
— А как мы бутылку в общежитие пронесём? ― растерянно спросила Оля.
— В газету завернём, ― предложила Иришка.
— А вдруг развернуть заставят? ― засомневалась Оля.
— А мы в туалете на втором этаже окно откроем и по верёвке поднимем, а потом Алекс через вахту пройдёт, правда?
— Отлично! Хорошо придумала, ― похвалил я Иришку. ― Сетку давайте мне. Я понесу.
Ира благодарно взглянула на меня и протянула авоську, а я передал ей коробку с тортом. Конфеты и завёрнутую в газету бутылку вина положили в авоську. По дороге я купил ещё бутылку напитка «Дюшес».
***
Всё получилось, как нельзя лучше: сзади здания общежития Оля отвлекала вахтёршу. Ира открыла окно на втором этаже и опустила бельевую верёвку с привязанной к ней пустой авоськой. Я положил туда вино и попросил:
— Окно не закрывай!
— А что?
Рядом с окном до самой крыши была пожарная лестница. Высоко от земли, но допрыгнуть можно. Так я и сделал: подпрыгнул, подтянулся на руках… и я уже поднялся по лестнице до второго этажа.
— Алёшка, осторожнее, ― заволновалась Иришка, когда я правой рукой ухватился за подоконник. Лестницу придётся отпустить. Справлюсь. Когда я отпустил лестницу, меня резко качнуло в сторону. Я повис на одной руке, взялся за подоконник второй рукой, подтянулся и навалился на него грудью. Дело сделано.
— Алёшка! Разве так можно? Я же со страху чуть не описалась! ― вскрикнула Иришка, ошарашенно посмотрела на меня широко открытыми глазами, хлопнула себя по губам и прикусила язык.
— Что ты чуть? ― улыбнулся я.
— Я не то хотела сказать, ― покраснела она.
Я рассмеялся.
— Да ну тебя, сам смеётся ещё… А вдруг бы сорвался!
Мы пришли в комнату. Кроме Оли там была Таня, что в очках и полненькая незнакомая девчонка в широком халате.
— Здравствуйте, ― прошептала она и с пряталась за спину Веры.
— Это Тоня, ― представила её Оля. ― Тоня, это мой молодой человек. Алекс, проходи. Мы сейчас заняты будем. Ужин приготовим.
Иришка посмотрела на меня и что-то шепнула Оле на ушко. Оля попросила:
— Алекс, в окошко посмотри, пожалуйста, нам с Ирой переодеться нужно, чтоб не испачкаться.
— Может, мне лучше выйти?
— Нет, просто не оглядывайся. Хорошо?
— Хорошо, ― согласился я и подошёл к окну.
Через дорогу от общежития окна гостиницы «Астра». Пять этажей. Здание дореволюционной постройки, поэтому выше, ― сделал я вывод. Наш третий этаж на уровне второго этажа гостиницы. Понятно, там полуподвал в цоколе и потолки не такие. Под карнизом крыши ласточкины гнезда. Ласточки сегодня высоко. Погода будет хорошая. Хотя, что такое хорошая погода? Жара, как сейчас? Даже ночью не уснуть.
— Можешь повернуться, ― сказала Оля.
Оля и Ирка уже переоделись, они были в халатиках. Мода на «мини» добралась и до этой одежды ― халаты совсем коротенькие. Я присел за стол, взял в руки журнал «Огонёк» за прошлый год, с трудом подавил зевоту. Не выспался.
— Таня, все равно помощи от тебя никакой, хоть с Алексом в шашки поиграй. Ты же любишь. Всех своими шашками замучила: «Сыграй да сыграй», ― пожаловалась мне Иришка.
— Вы в шашки играете? ― робко спросила меня Таня.
— А готовить тебя не берут? ― поинтересовался я.
— А я не умею. Не научилась ещё. Мама всегда готовила. Это плохо?
— Не знаю. Что ж, давай в шашки.
Интересно, кто ей здесь косички по утрам заплетает? Утром же всегда некогда. Надо будет спросить.
— Трудно в школе на одни пятёрки учиться? ― спросил я, проиграв первую партию. Просто играл не внимательно, думал, лёгкая добыча и пропустил пешку в дамки.
— Откуда вы знаете, Тоня сказала? ― спросила Танька.
— Почему Тоня?
Пальцы у Таньки как у первоклашки, с совсем коротко подстриженными ноготками и в чернилах.
— Мы же с ней в одном классе учились. А в шашки я люблю играть.
— Проверим, как ты играешь…
Продул и вторую партию, но следующие две были за мной. Заскочила на секунду Оля и чмокнула меня в щеку.
— Не скучаешь? Сейчас уже кушать будем. Через пару минут картошка будет готова.
Вскоре стол выдвинули в проход, сдвинули к нему кровати. Девчонки внесли кастрюлю с отварной круглой картошкой. На стол поставили большую тарелку с салатом из свежих огурцов.
— Винегрет позже, ― шепнула мне Оля, ― овощи остывают.
Наконец, уселись за стол. Один среди девчонок. У нас в группе все парни, лишь одна девушка, а тут девичье царство: Оля, — я рядом с ней, Иришка напротив меня, Таня с косичками рядом со мной по правую руку, Тоня ― её одноклассница.
— Алекс, командуй, ― попросила Оля и протянула через стол бутылку вина.
— Кому вино слишком крепкое, может разбавить напитком, ― предупредил я девчонок, открыл вино и наполнил стаканы. ― Предлагаю тост. За студенческую жизнь! ― стоя провозгласил я.
Меня поддержали тихими криками «Ура-ура-ура!».
— Ого-го, ― выпив, поморщилась Оля.
— Класс! ― сказала Тонька.
— А я больше не буду. Я вообще не пью, ― отставила стакан Иришка.
Начались разговоры, все потянулись за картошкой. Картошка после столовой была почти лакомством. Девчонки накладывали салат. Разобрали селёдку. Я обнял Олю. Выпили ещё по чуть-чуть. Смех, шутки. Много ли девчонкам надо…
Но вот и винегрет на столе.
— Очень вкусно, ― попробовав, похвалил я.
— Алекс, ― давай добавки положу, предложила Оля.
— А я овощи для него варила, ― похвалилась мне Иришка.
— Плитка варила, а не ты! ― возразила Оля, чтобы принизить её заслуги.
— Народ! ― обратилась Ирка. ― Без двадцати девять! Сейчас с проверкой по этажам пойдут. Таня, дверь на ключ закрой.
Гомон утих. Закрыли дверь, выключили свет.
— Нас четверо, ― шёпотом обратилась Ирка, ― давайте пока в карты? В подкидного дурачка. Двое на двое. Я с Лёшкой, а Олька с Тоней.
— Нет, я с Алексом, ― возразила Оля.
Разговаривали шёпотом. Когда счёт был: «четыре на три» в нашу пользу, постучали в дверь условным стуком.
— Отбой тревоги, ушли, ― сказала Ирка.
Позже Тоня принесла чайник, и мы сели за стол пить чай.
— Алекс, тебе сколько сахару? ― спросила Тоня.
— Мне не надо, добавлю чуть-чуть вина, оно сладкое. Кому добавить?
— Мне, ― протянула стакан Ирка.
— И мне, ― поддержала её Таня.
Таня встала из-за стола, случайно толкнула меня под руку и… я облил вином свою рубашку. Танька чуть не заплакала. Я успокоил её:
— Не переживай ты так, высохнет рубашка.
Девчонки заохали. Пришлось отдать рубашку, чтобы её застирали. Рассказывали анекдоты. Вспомнил и я несколько студенческих. Прошла скованность. Я стал своим в этой девичьей компании.
***
— Девочки, знаете, сколько время? ― спросила Ирка. ― Половина двенадцатого. А завтра занятия. Оля, у тебя завтра первая пара.
Я взгляну на часы. Действительно поздно. Нужно идти.
— Оля, пойду, поздно уже, ― сказал я.
— Не отпускай его, ― сказала Ирка. ― Она стояла рядом и слышала мои слова. ― И рубашка твоя не высохла. Как ты вообще выйдешь? Не через вахту же? ― обратилась она ко мне
— Что за беда? ― удивился я. ― Рубашка на мне досохнет. Кстати, где она? Как пришёл, так и уйду, окно открою и спрыгну.
— Ну вот, в окно выпрыгнет и ноги сломает!
— Алекс не уходи, пожалуйста, ― попросила Оля.
— Девочки, пусть Алекс у нас переночует, ― обратилась к Тоне и Таньке Иришка.
— Путь, конечно, ― согласилась соседки Иры и Оли по комнате.
Идти до своего общежития удовольствие сомнительное, и я согласился. Девчонки устроили спешную уборку: кто-то пошёл мыть посуду, кто-то убирался в комнате. Девчонки начали стелить постель, я пересел на стул. Тоня расплетала косички Таньке. Оля и Иришка взяли мыло и полотенца, пошли умываться перед сном. Когда они вернулись, я предложил:
— Я выйду, а вы ложитесь. Когда будет можно, позовёте.
В коридоре пусто, в комнатах тихо, а в нашем общежитии до трёх часов музыка, разговоры и толкотня. Покурил в открытое окно на кухне.
Через непродолжительное время Оля приоткрыла дверь и позвала меня. В комнате свет выключен, но от окон гостиницы и фонаря за окном светло. Она босиком в коротенькой ночной рубашке. Какая она красивая!
Я думал, она ляжет с кем-нибудь из девчонок, а она легла в свою постель. Значит, спать вместе. Расстегнул пуговицу на поясе и похолодел, ― вспомнил, что трусы остались в комнате общаги. Про это вообще забыл, блин. Не знал, что делать, в брюках лечь или снять их? Девчонки лежали носом к стенке, на меня никто не смотрел, и я решился, сел на кровать, быстро стянул брюки, бросил их на стул, нырнул под простынями и обнял Олю.
Она повернулась ко мне лицом и подставила губы. Я, чуть касаясь их, поцеловал её и закрыл глаза. Впереди долгая бессонная ночь, разве с ней уснёшь? Оля тихонько рассмеялась.
— В комнате у себя оставил? ― спросила шёпотом она.
— Там, ― кивнул я.
Она, улыбаясь, поцеловала меня и тыльной стороной ладони провела по моему животу.
— Спи, ― сказал я тихонько. ― Давай спать.
— Ладно, пусть девчонки уснут.
Я задремал. Проснулся от её поцелуя и обнял Олю.
«Кр… ― предательски скрипнула панцирная сетка кровати, ― кр… кр…». Я остановился: «Кровать…», ― шепнул Оленьке. «Алекс, любимый», ― Оленька крепко обняла меня за шею. Тихонько поскрипывала кроватная сетка. Почувствовал, что сползает простынь…
Оленька запрокинула голову, задрожали её губы: У меня остановилось дыхание и потемнело в глазах, бессильно откинулся на спину. Немного придя в себя взглянул на кровать, напротив. Иришка спала лицом к нам. Видела всё? Я в панике поправил простынь.
Ирка отвернулась к стенке. Скрипнула кровать Тони. Почувствовал, что покраснел. В комнате слишком светло от окон гостиницы и уличных фонарей. «Девчонки видели всё», ― прошептал Оленьке. «Ну и что… Ты же мой!», ― успокоила она. Обнял её и уснул.
