Серость
Укравши у хозяев дома корку
ржаного хлеба, в подпол утаща
её, мышонок с радости пища,
жевал зубами быстро натощак.
Сидела кошка, сторожила норку,
хотела шибко мышку изловить:
весь мышка обожрала дом кошачий.
Ей надо взбучку дать. А как иначе? —
Вон дедка с бабкой из-за корки плачут.
Голодными теперь остались вить!
А как снискать насущный хлеб мышу
в условьях городских, в кирпичном доме,
где кирпичей кирпич есть только кроме?..
Мне век в мышином маяться синдроме:
я манией ничтожности грешу.
А воровство — существованья часть
земного, это и глупцу известно.
Крадут везде и всюду, повсеместно.
Причём крадут частично даже честно.
Вопрос дурацкий: «красть или не красть?» —
Краденье — это маленькая — власть
над краденым. Я — маленькая мышка.
Меня — поймать?! — Ой, брысь ка, шалунишка!
Подполье — это крыша, а не крышка.
А серость — это вам не просто масть!
