Колыбельные

Александр Витальевич Бруйков

Эти стихи и рассказ «Память» – колыбельные. Но они не погружают в сладкий сон. Их мир – не самая радужная сказка, после которой засыпать станет гораздо интереснее…

© Александр Витальевич Бруйков, 2023

ISBN 978-5-0060-8056-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я пою, и я каждую чистую ноту

Посвящаю тебе, о моя госпожа!

Я не знаю, куда, и не знаю откуда

Убегает вся дерзость при виде тебя.

Я оду тебе посвящу, воспевая

Твою красоту, всему миру пример.

Твой пылкий характер я, сердце сжигая,

Без лжи признаю эталоном всех мер.

Я признаю тебя мира царицей.

Жест твой малейший расколет планету.

Люди тебе лишь избрали молиться.

Ты показала нам суть того света,

Что сердце греет, будто пламя,

И душу может раскроить.

Лишь ты исчезнешь, так умру я,

Привыкнуть проще, чем забыть.

Каждый раз я повторяю,

Стих слагая вновь и вновь:

Каждый символ наделяю

Я тобой, мой Бог, Любовь.

Колыбельная одиночеству

Я слишком долго был один,

Оставшись лишь с собой самим.

Я слишком долго был напуган

Тем, что не страшит совсем.

Я слишком долго был безумен,

Идеей счастья одержим.

Я слишком долго клял злых судей,

Но шепотом взывал я к ним.

Я слишком долго ваял душу,

Ковал сверкающий цитрин.

Я слишком долго глухо слушал

Её тоскливый треск с глубин.

Я слишком долго видел грёзы,

Но, просыпаясь, я был слеп.

Я слишком долго жил угрозой,

Что я вытёсываю склеп.

Я слишком долго зрел сквозь линзу,

Что муху делала слоном.

Я слишком долго мерил ризы,

Не ощущая тела стон.

Я слишком долго строил образ,

Слепленный из небесных глин.

Но мой огонь теперь потушен,

А лёд порой неукротим.

Я слишком долго был один.

Убитый тьмой, я был один,

Взлетавший ввысь, я был один,

Среди толпы я был один.

Я знаю, я всегда один.

Я буду, был и есть один.

Хоть я червяк, хоть исполин,

Хоть слаб я, хоть непобедим,

Хоть бог я, хоть я божий раб,

Хоть море, хоть волна на море,

Хоть архитектор, хоть прораб,

Хоть господин, хоть смерд безвольный,

Я никогда не окружён

Людьми, что мне уж стали чужды.

Я был в себя так погружён,

Забыл я, что мне воздух нужен.

Мне правда нужен кислород.

Я знаю, что глупец я жалкий —

Смотреть с глубин на небосвод,

С душой своей играя в салки.

Моя вина, что я тону,

Я сам заплыл в низину эту,

Уверенно идя ко дну,

Не видя отблесков рассвета.