Амазонки нашего Времени

Александр Бурлаков, 2014

Искушённый российский читатель быстро нашёл точное определение для такого литературного явления, как триллер. Это хитросплетение фабул самых популярных жанров: детектива, фантастики и мелодрамы с элементами эротики. Отличительной особенностью русского триллера является присутствие в сюжетной линии социально-политического конфликта, а также то, что у нас такие произведения пишутся с юмором.

Глава 4. Предчувствия Константина Хафшина

1. Уважаемая Анна Григорьeвна.

— Ну что? Анна Григорьевна! Давайте попытаемся ещё раз поподробнее вспомнить, что же случилось с вами вчера вечером?!

Перед Анной на просторной кухне Лидочкиной квартиры сидел молодой приятный мужчина в штатском, назвавший себя следователем дежурного отдела. Он был опрятен и ухожен, с обручальным кольцом, приятно и не навязчиво пах не дешёвым одеколоном. Однако под его глазами уже отпечатались круги нескольких бессонных ночей дежурного отдела. Минуту назад молодой человек показывал Анне удостоверение, которое она не потрудилась прочесть, тогда он назвался следователем Ворошиловского ОВД и представился:

— Константин Хафшин!

Затем он пододвинул себе стул — почти такой же, как в знаменитом фильме, и сел поблизости, возле большого кухонного стола…

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросил Константин Хафшин юную особу, сидящую перед ним; зная о том, что здесь недавно побывала бригада скорой помощи.

— Ничего… Терпимо. — Анна на своём стуле пододвинулась вплотную к стене — надеясь, что тут будет хоть чуть-чуть прохладней! Открыть окно — двор полон зелени, как и ночной свежести — либо включить кондиционер она почему-то не решалась.

— Хорошо… Тогда давайте, Анна, ещё раз подробно вспомним, как вы проникли в эту квартиру? Кто вам открыл дверь? — повторил свои вопросы следователь Хафшин.

— Никто — дверь оказалась открытой! Я же писала…

— Да-да! Я читал! Но вы тогда были в сильном волнении, а сейчас могут всплыть в сознании ещё какие-либо фрагменты.

— Так… кто же был в комнате кроме вас — вас двоих?!

— Не знаю. Я не видела никого!

— Так — Анна! Согласитесь: что-то не совсем внятная у нас получается история! Давайте, наверное, начнём всё по порядку, с самого начала. Так вам будет легче всё вспомнить! Что вы делали на Северном?

— Я со своим женихом была на вечеринке у друзей. Потом… Решила сходить к подруге — ненадолго: на полчасика… — с явной неохотой начала свой сбивчивый рассказ Анна. Действие шока закончилось, и на неё свалилась усталость…

После того, как дотошный Леонид Котинов осмотрел место преступления или происшествия и взял с Анны первые показания, только затем девушке разрешили переодеться и привести себя в порядок после валяния во дворе Северной стены.

Приехала скорая, вызванная Сергеем. Анну осмотрели, обработали раны, но ничего угрожающего её жизни не обнаружили.

— Девушка! Со спиртным вы перестарались! — заключила молодая, зато вся из себя деловая и симпатичная докторша и распорядилась незамедлительно всадить в Анну добрый пяток уколов.

Тем временем Сергей, который не бросил свою невесту, позвонил друзьям, ещё продолжавшим гулять на вечеринке. Вскоре приехала та самая Ленка, с которой как раз и началась ссора — по служившая поводом для побега Анны. Ленка примчалась ещё с одной подругой, точно на пожар: долго просила прощения и у Анны, и у Сергея. Она привезла Анне своё запасное платье, которое захватила, чтобы было во что переодеться во время праздника. Тем не менее, Ленка объявила; что Анна с головой давно не дружит — в результате обижается на каждую шутку. Подруги помогли Анне привести себя в порядок, отмыли под душем. Только девушки успели закончить всю суету, как Котинов встретил следственную бригаду и попросил всех посторонних покинуть квартиру потерпевшей до выяснения обстоятельств дела.

Теперь, Анна пыталась объяснить следователю, что же произошло в этой, насыщенной мистификациями, квартире.

— Я прошла в кухню, то есть — простите — в вестибюль… послушайте! Я же всё уже рассказывала тому милиционеру?! — С некоторым раздражением заверила Анна.

— Да. Я прочитал доклад Котинова! И Всё-таки потрудитесь вспомнить ещё раз. Сейчас вы не под воздействием стресса. Ведь скорая оказала вам помощь?

— Да.

— Вот и отлично! Давайте спокойно восстановим в памяти все детали!! Это очень важно! Поверьте: я не пытаюсь вас мучить — чем быстрее вы мне всё чётко изложите, тем скорее отправитесь… будете свободны! Либо нам с вами придётся встречаться ещё и завтра?! мне хочется кое-что уточнить!

— Хорошо… — вздохнув, согласилась Анна: — итак: я пришла к подруге…

— Подождите! Давайте сразу определимся: как далеко вы находились от Китайской стены?

— Простите, я почти всегда жила в центре на Варфоломеева, ближе к, Соборному.

— Вы впервые были в гостях у этих друзей?

— Нет. Мы бывали и раньше, раза три.

— Этот дом — ваших друзей — стоит на Добровольского?

— Простите, я не очень хорошо знаю местные улицы.

— Как же вы шли?

— Напротив дома — детский садик. Я пошла вдоль ограды, мимо гаражей, мимо школы.

— Понятно: дом ваших друзей почти через квартал отсюда. Так, что же было дальше?

Анна немного смутилась: ей не хотелось рассказывать про встречу на мостике, однако мысли сами собой предательски возвращались на эту тему, будто их кто-то приворожил.

— Я пришла…

— Стоп, стоп, стоп! Подождите, Анна — так не пойдёт… — Константин Хафшин помолчал, осмотрел кухонное хозяйство психоаналитика, почившего в своем роскошном кабинете, потом неожиданно спросил:

— Вы достаточно часто бывали, у Лидии? Знаете где тут что?

Девушка слегка вздрогнула и отвернулась.

Тогда следователь — созерцая красивый белый кухонный гарнитур с золочёными ручками — предложил:

— Давайте заварим две чашки кофе и уже потом побеседуем. Это поможет вам собраться с мыслями.

Анна встала и неуверенно открыла кухонный шкафчик… Минуты через три девушка сориентировалась, и над кофеваркой завихрились лёгкие кружавчики аппетитного пара.

— Скажите, Анна? Ваша подруга вела затворническую или, выразимся точнее: вела не много замкнутый образ жизни?

— Насколько я могу судить — да! Да — мы с ней даже повздорили из-за этого в прошлую встречу, — ответила девушка, насыпая в чашки сахар, выставляя на стол вазочки из тонкого цветного стекла с печеньем, сушёными фруктами и тонкими ломтиками сыра.

— Значит вы вчера, — медленными глотками попивая кофе, возобновил разговор Константин Хафшин: — решили пригласить Лидию в ваше общество? Ведь вы здесь были налегке: без мобильного телефона, без обычной дамской сумочки? Даже без денег?!

— Да, я собиралась очень быстро вернуться обратно, — утвердительно ответила девушка, стараясь выглядеть как можно естественнее.

— А те, кто оставался на вечере, ваши коллеги? Сейчас модно устраивать корпоративные гулянья, празднества из-за общих трудовых успехов! — с плохо скрываемой иронией высказал следователь и откинулся на спинку стула, выжидающе, даже с какой-то затаённой подковыркой, посмотрев на допрашиваемую.

«Куда он копает?» — подумала Анна с тревогой.

— Нет — они сотрудники нескольких фирм! Это мои — наши с Сергеем, — быстро поправилась девушка, — хорошие друзья. Мы с ними познакомились в разное время, — объяснила она.

— Но ваш замечательный друг даже не мог и предположить?! В какую сторону вы направились?!

— Нет, я ему не сказала…

— И он отпустил вас одну? В нетрезвом виде? Простите за столь нелестный фразеологизм! — едкая усмешка, притаившаяся в уголке рта Хафшина, свидетельствовала о том, что он уже не в полной мере доверяет изречениям собеседницы.

— Он, нет! Он мне… — Анна замолчала, почувствовав, что её ответы кое в чём начинают противоречить сами себе.

— Вы с ним поссорились?

— Немного…

— Но, как только он обнаружил ваше отсутствие, тот час бросился вас разыскивать?

— Да.

— Понятно: не заметно исчезнув, вы хотели проверить его чувства?!

— Извините, но…

— Хорошо, хорошо — оставим в покое ваше личное. Тогда скажите: по дороге сюда с вами ничего необычного не случилось?

— Нет, ничего, — девушка похолодела, по её спине неприятной толпой пробежались ледяные и колючие мурашки: следователь уже знает про Незнакомца! Может этот милиционер — Котинов — видел, как я стояла на мостике с тем парнем в шляпе?!

— Это я к тому спросил — Анна Григорьевна! Что тротуар в том направлении перерыт: вы могли просто оступиться?! Плюс к тому, многоуважаемый Леонид Котинов сообщил кое-что интересное: старший сержант слышал взрывы петард! Местные хулиганы не пытались к вам приставать? Ваши бриллианты даже в неярком свете уличных фонарей сверкают превосходно!

— Нет, со мной всё было в порядке! — снова постаралась убедить Анна.

— Допустим… И вот — вы пришли. Кто вам открыл парадную дверь?

— Я знала код.

— Значит вы были уверены что хозяйка дома?

— Лидочка почти всегда дома…

— Однако она как раз в это время могла принимать кого-то из пациентов? Вы ведь не договаривались о встрече?! Вы мне сказали, что расстались натянуто в предыдущий визит?

— Да, не договаривались, но я бы могла посидеть в вестибюле я хотела извиниться…

— Как же вы попали в квартиру?

— Дверь была незакрыта. Я позвала несколько раз, никто не отозвался. И я зашла.

— Но вам могли не отозваться именно потому, что были заняты?! Лидия ведь действительно кого-то вчера ожидала: чайный столик в её кабинете, где она, видимо, принимала большинство гостей, был сервирован! Причём сервирован именно на двоих!

— Да — но я никого не увидела и Лидочка уже лежала… — девушка болезненно поморщилась, вспомнив застывший взгляд подруги.

— Труп лежал там, где его и обнаружили? Когда вошли с Котиновым?

— Это так.

— Значит, Лидию убил предположительно тот, с кем она в кабинете собиралась пить кофе с булочками?! Которые, источая восхитительный аромат до сих пор, не утратили своей свежести!

— С-скорее всег-го, — Анну бросило в жар, у неё во рту всё ссохлось, она с трудом произнесла два слова. Чтобы продолжить разговор ей пришлось срочно выпить стакан воды. Ей вдруг показалось, что этот — в роде бы вполне доброжелательный и благовоспитанный следователь каким-то необъяснимым, чудесным образом прямо на глазах стал превращаться в чёльда — полупаука с головой человека?! И он уже взялся снорoвиcто заплетать вокруг неё липкую и сверхпрочную сетку!

— Скажите? Лидия когда-нибудь при вас что-нибудь пекла?

— Нет.

— Чем же она угощала вас, когда приглашала к себе?

— У неё есть домработница. Лидочка просила её что-нибудь испечь.

— Но ведь такие вещи надо готовить заранее! Тесто не сообразишь за тридцать две секунды! У меня жена неплохо печёт, поэтому я немного представляю себе подобный процесс: что на это уходит почти целый день!

— Это так, конечно: мы за неделю обычно договаривались.

— Однако вчера всё случилось как-то спонтанно: поссорившись с кем-то на вечере, вы неожиданно решили прийти сюда, — рассказал за Анну Константин Хафшин: Поругавшись там, пришли сюда, чтобы извиниться перед хозяйкой за прошлое!

Девушка молчала. Её красивая фигура заметно осунулась, чувствуя как со всех сторон на неё cорокатонным танком надвигаются тяжёлые и невероятные испытания. Глядя в опустевшую кофейную чашку, Анна с ужасом поняла, что в эту ночь ей совсем не удастся уснуть! Тем не менее — нельзя падать духом — её последний вечер ещё не настал. Надо было держаться! Вздохнув, Анна подняла непокорную голову, только глаза заметно загрустили…

— Согласитесь, уважаемая Анна Григорьевна! — снова обратился следователь, — Вряд ли деловая молодая особа станет ударяться в хлопоты с выпечкой? Все экстра-сенссоры, — равно как и психоаналитики — считают себя очень занятыми! Да простят они мне не которые самоволия… Насколько мне посчастливилось с ними пообщаться — даже мнят себя незаменимыми для общества! — Сыщик, нахмурил брови, чтобы не сразу обнаружилась ирония его высказывания. — Так вот — ответ, по-моему, очевиден: станет ли такая особа возиться с тестом или утруждаться ненужными проблемами, если речь идёт о малозначительной гостье?! Я думаю — ни сколько не будет без исключительной нужды, когда в любом магазине буквально изобилия всевозможных угощений!! Приходим к любопытному выводу: Лидия была полностью поглощена приготовлением ко встрече какой-то гостьи, которую хозяйка ожидала с необычными чувствами! Почему я полагаю, что это была девушка? Для мужчины, приходящего поздно вечером, столь щепетильная во всех вопросах дама — мне кажется — приготовит более существенный ужин… Вы со мной не согласны, уважаемая Анна Григорьевна?!

Обречённо кивнув головой — девушка не издала ни звука, её губы плотно сжались — до белизны! Она уже поняла, что за этим разговором неизбежно последует нудная и бессмысленная, юридическая канитель. И всё только потому, что ей захотелось покапризничать на празднике: «Ради чего же я — спрашивается — ушла с вечеринки?» Наверное, Бог решил раз и навсегда отучить её от глупых истерик…

— Анна Григорьевна?! — Как будто извиняясь в голосе, произнес следователь, продолжая выяснять подробности дела: — Вы заметили, что у Лидии было не так много друзей. Кто-то ещё посещал ваши встречи?

— Я иногда приезжала сюда с Олей Кулимовой. Она нас и познакомила.

— Вы часто выпивали?

— Иногда Лидочка предлагала нам коньяк или ликёр.

— Вы сами выпиваете не часто?

— Очень редко.

— Но вчера вечером вы выпили куда больше двух рюмок — правда? К тому же, разных чудодейственных — несомненно — напитков!!

— Не помню. Вы хотите…

— Нет, нет — я пока лишь прикидываю в уме: как могли разворачиваться действия. Переменим тему, если вам неприятно. Так вы заявляете, что по дороге никого не встретили?

Анну вновь бросило в холод.

— И вы даже не слышали взрывов петард? — добавил вопрос следователь.

— Слышала — но сейчас часто грохочут…

— К огромному сожалению пиротехнические игрушки сделались слишком популярными! — признал он. — Значит, услышав поблизости взрывы петард, вы не испугались и не сообразили вернуться назад?

— Немного испугалась, естественно. Но в переулке никого не было, и я решила, что можно идти дальше, — чистосердечно придумала ответ девушка.

— А какие у вас отношения с родителями? — Константин Хафшин полностью сменил направление своих вопросов, однако это совсем не обрадовало его несчастливую невольную ночную собеседницу. Анна покраснела и поспешила спрятать глаза: этот дотошный следователь будто старался разъяснить самые тёмные закоулки её души… — «Нудный дядя, не доставай меня! Как только его жена терпит?!»

Конец ознакомительного фрагмента.