Шатун

Александр А., 2019

Зверь жаждал крови. Разъяренный и обезумевший от гнева, он потерял душу. В его разуме преобладала в большей степени зимняя стужа со всеми вытекающими последствиями – замерзнуть в одиночестве, брошенным всеми. Ему ведь требовалось лишь тепло, и в смятении он не понимал, что может преподнести ему большее счастья, кроме как месть за то, что у него отняли. Жертва была истощена и напугана, а он чувствовал своё превосходство и с уверенностью понимал, что она доживает последние минуты своей никчёмной жизни… Содержит нецензурную брань.

Любовь

Возвращаясь в Петербург, Люба была уже полностью уверена в своих произнесенных словах, после которых она в шоковом состоянии оставила Вову одного на перроне. Прошло ведь уже больше года, как она начала учиться жить заново, а ведь думала, что это уже невозможно. В этот раз все три с половиной часа её поглощали воспоминания, начиная с момента их с Володей случайной встречи спустя двенадцать лет.

Июнь 2017.

— Алло, привет! Чем занимаешься? — держа телефон в руках, спросила Люба.

— Привет! — ответил сонный мужской голос. — Только проснулся.

— Костя! Ведь уже два часа дня, а ты всё дрыхнешь!

— Я в отличие от тебя хотя бы сплю. Что у тебя?

— Мне нужна твоя помощь! Сможешь помочь?

— Всё зависит от того, в чём тебе всё-таки нужна помощь! — Костя обратил внимание на шум, доносящийся из телефона на заднем фоне.

— Если ты ничем не занят, то подъезжай ко мне на выручку. Я тут кое-что купила, а это кое-что весит двадцать килограммов, и мне требуется мужская сила, — Костя понял, что Люба произносит это с улыбкой.

— Может, ты всё-таки позвонишь Саше? — с ленью в голосе произнёс он.

— Ладно, если ты не можешь, то я сама справлюсь, — её голос изменился и стал более жёстким.

— Хорошо, хорошо. Через минут сорок я буду у тебя, — встревожено ответил Костя.

— Вот и отлично, жду, — Люба закончила разговор.

Костя был высоким и худощавым мужчиной двадцати девяти лет. С Любой они познакомились около восьми лет назад на одной из вечеринок их общих знакомых, и со временем стали хорошими друзьями.

Костя поднялся с постели, зашёл в ванную и принял душ, затем быстро оделся и вышел на улицу. На все эти манипуляции у него ушло не больше 15 минут. Подойдя к остановке, сел в первую попавшуюся маршрутку, следующую до нужного места назначения. Для того чтобы добраться до магазина, в котором ждала его Люба, ушло примерно минут двадцать.

Подойдя к магазину спорттоваров, у входа он увидел Любу, а у её ног находилась боксёрская груша. Увидев Костю, она улыбнулась.

— Ого, ничего себе! Да ты точно сошла с ума, — с долей иронии произнёс Костя. — Я, конечно, уже ничему не удивляюсь, но это тебе зачем?

— Буду брать уроки бокса у частного тренера, — с гордостью ответила Люба.

— Ясно, — сказал Костя, не сдерживая улыбку, и, взяв грушу за кольцо, попробовал её поднять.

— Тяжёлая! — Костя немного напрягся, груша была среднего размера и чёрного цвета.

— А на что ты её собралась вешать?

— На кронштейн, я его уже купила, он дома, но, правда, мне понадобится твоя помощь для того, чтобы его повесить, — вопросительно посмотрев на Костю, ответила Люба.

— Ну ты и хитрюга! Ну ладно, подруга, так уж и быть, помогу. Но с тебя завтрак!

— Ок! — согласилась Люба и добавила, — только вообще-то уже обед!

Взяв грушу, Костя и Люба направились к выходу, затем пошли на остановку для того, чтобы сесть в маршрутку, следующую до Любиного дома. Раньше они жили неподалёку друг от друга и часто общались, пока Люба внезапно не вышла замуж. С тех пор она редко заглядывала к родителям, так как они с мужем перебрались в собственную квартиру. Но всё изменилось, Любе пришлось вернуться к родителям по причине того, что её папа серьёзно заболел. Костя был рад, что снова чаще мог её видеть, но не рад тому, по какой именно причине. Он был знаком с её родителями, и они тепло относились к нему, впрочем, так же, как и его родители полюбили Любу.

Дождавшись маршрутку и сев в неё, они направились в свой район.

Через минут двадцать пять водитель остановился по требованию на их остановке. Выйдя из неё, они двинулись в сторону Любиного дома. Пройдя примерно метров триста, Люба обратила внимание на мужчину, идущего им навстречу. Что-то знакомое было в походке, и его силуэт кого-то сильно напоминал. Подойдя немного поближе, она увидела знакомое лицо, сильно изменившееся в силу возраста, но всё же по-прежнему настолько знакомое. Преградив путь мужчине, который, по-видимому, её тоже узнал, она воскликнула.

— Привет! Ты откуда здесь?

— Привет! — с восторженной улыбкой ответил мужчина и продолжил, — вот приехал на пару дней по работе. Обратив внимание на Костю, мужчина ему кивнул, в знак приветствия. Он ответил тем же.

— На пару дней? Ничего себе! На пару дней, значит. А как с тобой связаться?

— Ну я есть в социальных сетях, можно там, — ответил мужчина.

— Если что, Васильева Любовь, — произнесла Люба.

— Васильева? — недоуменно переспросил мужчина.

— Да.

— Хорошо, понял. Я очень рад встрече, но, к сожалению, тороплюсь. Постараюсь попозже найти тебя.-

— Хорошо, тогда пока! — ответила Люба.

— Пока! — с улыбкой сказал мужчина и на прощание кивнул Косте, и тот ответил тем же.

Когда все они разошлись, Костя задал Любе вопрос.

— И кто это?-

— Это Вова, ты, наверно, не помнишь, но я как-то рассказывала тебе о нём.

Костя, немного помолчав, ответил:

— А, кажется, что-то припоминаю.

И они пошли дальше, но улыбка с лица Любы ещё долго не могла сойти в этот день.

Люба не могла спать уже примерно два года. Когда её папа заболел, она взяла на себя всю заботу о нём. Для этого ей с ребёнком пришлось переехать снова к родителям. Муж не последовал за ними, для него почему-то это было неприемлемо, хотя она не раз делала попытки для того, что бы они продолжили жить вместе. Через два года папы не стало, и вместе с ним Люба практически похоронила и себя.

Родилась она в городе Ленинград. Её папа был лётчиком, точнее, пилотом вертолёта и служил в военно-воздушных силах страны, тогда именуемой СССР. Когда Любе было около двух лет, её папу отправили служить на север, и их мама вместе с двумя детьми направилась следом за ним.

Они ездили по гарнизонам и военным городкам всё детство, но запомнила она только одно место более-менее хорошо, это был север, самый настоящий, с жутким морозом, тундрой, пургой и северным сиянием.

Называлось это место Алыкель, отныне оно заключило в себе множество как будто стертых историй жизни семей военнослужащих, теперь Алыкель стал городом — призраком.

Кругом сплошная тундра. Непроходимая местами из-за болот и трясин, в которые однажды она угодила вместе со своей подружкой. Им было года по четыре, и они собрались пойти за грибами. Дети угодили в трясину, их начало засасывать всё глубже и глубже, но случилось чудо — папа Любы возвращаясь с полетов вместе со своими сослуживцами приметил девочек, одна из которых была его дочерью. Детские резиновые сапоги остались в трясине, а девочек Любин папа спас. Принёся обеих во двор, он прежде всего был зол, но не смог устоять и растаяв, он улыбнулся в тот момент, когда они, две маленькие девочки, ему с гордостью достали из карманов какие-то помятые и непонятные грибы.

В этом городке ей запомнился дом, в котором они жили, это была пятиэтажка, на первом этаже которой находился детский сад, а напротив стояла школа, в которую впоследствии начал ходить её старший брат в первый класс.

Папа был зачастую в командировках, а мама занималась домом и детьми, затем устроилась на работу в детский сад на должность завхоза, чтобы и папе помочь в финансовом плане, и с детьми не расставаться. Она была тогда очень тёплой и уютной мамой. А на Новый год в условиях тундры в детском саду всегда была живая, огромная и очень красивая ёлка, которую её папа каждый раз доставлял на вертолёте.

В дальнейшем Люба вместе со своей семьёй вернулись в город, где она и её брат когда то появились на свет, но название к тому времени уже переименовали, Ленинград снова стал Санкт-Петербургом.

Вернулись они в ту же квартиру, где иногда в перерывах между гарнизонами и военными городками останавливались у дедушки. Он был очень добрым, веселым и компанейским человеком, как говорят, душой компании. В их доме с бабушкой постоянно собирались друзья семьи, и было очень уютно, тепло и весело. Бабушка была очень красивой статной женщиной, но статной не как сейчас принято подразумевать — со спортивной фигурой, а высокой, стройной и с прямой осанкой. У неё были все манеры присущие настоящей женщине, как будто она закончила Смольный институт благородных девиц, который находился в далеком тогда ещё Санкт-Петербурге. Она была женщиной с утонченным вкусом, одежду и обувь шила в ателье на заказ под названием «Смерть мужьям», которое находилось на Невском проспекте. Соответственно, будучи даже замужем и с тремя детьми, от поклонников не было отбоя. Дедушке это было выдержать не по силам. Позже они развелись и разъехались. Так он и оказался на Обводном канале.

Но когда семья Любы окончательно вернулась в Санкт-Петербург, он уже ушёл из жизни. И они остались жить в этой квартире какое-то время до того момента, пока её папе как военному не дали собственную квартиру.

Люба помнила немного с тех времён.

Запомнила, что в этой квартире на Обводном канале был длинный коридор, по которому она и брат гоняли на скейтборде, иногда столкновения со стеной было не избежать, и после Любе приходилось порой залечивать ушибы и ссадины, но было весело. Она помнила, как мама однажды заболела, и её увезли в больницу, и они с братом остались с папой. Папа рано утром отводил Любу в детский сад, Потапа в школу, а сам ехал на службу, затем возвращался за ней и за братом. Как то папа в очередной раз, забирая Любу из садика, взял её за руку и произнёс: “Доченька, а нас дома ждёт сюрприз!” Люба помнила, как обрадовалась. И они пошли домой, держась за руки, она не всегда за ним успевала, но пыталась догонять его маленькими перебежками. Ей он казался таким высоким и красивым в военной форме и кожаной коричневой лётной куртке. Подойдя к дому, она не унималась от детского любопытства, ну что же там за сюрприз ждал её за дверьми квартиры. Оказалось, папа перед тем как забрать Любу, привёз домой маму из больницы. Её, наконец, выписали, и она стояла перед ней с распущенными длинными русыми волосами в бархатном пастельно-голубом халате до пола, Люба с радостным визгом побежала по коридору в её объятия, и её счастью не было предела. Их мама тогда не работала и занималась детьми, но успевала шить и вязать на заказ, чтобы помочь их папе и своему мужу в финансовом плане.

Далее в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году их семье дали квартиру в одном из районов на окраине Санкт-Петербурга. Переехав туда, Люба с Потапом пошли в школу, и жили они счастливо в собственной квартире своей дружной семьёй. Периодически их папа устраивал туристические походы за городом для своих детей и их друзей. Они выезжали на пикники и очень часто ходили вместе на различные развлекательные мероприятия. Когда их папа всё же уволился со службы, по состоянию здоровья, будучи в расстроенных чувствах, так как для настоящего мужчины, у которого есть семья, остаться без дохода было неприемлемо, он нашёл вариант работы в охранной организации. Любина мама запретила ему даже думать об этом и пока работала сама, убеждая его в том, что если он пойдёт работать на подобное место работы, выше он подняться больше не сможет. Так и случилось с теми, кто в то время ушёл в охрану, она оказалась права. В итоге их папа благодаря серьёзной поддержке мамы отучился на многочисленных курсах на должность инженера и впоследствии стал начальником котельной в одном из городков неподалёку от Санкт-Петербурга. Позже в этой организации произошёл рейдерский захват, ему предложили в открытую отмывать деньги в обмен на оставленную за ним должность начальника котельной. Но в ответ он послал всех куда подальше и уволился, после чего эти слухи прошли по всей области, и тогда их папе начали поступать различные предложения о работе, и уже до конца своих дней он трудился в этой сфере, и в этих кругах его очень уважали.

В две тысячи пятнадцатом году осенью папу стали мучать жуткие головные боли и боли в спине. Продолжая работать, он обратился в поликлинику. Компьютерная томография показала затемнение в левом легком. Но так как это был уже разгар декабря, сложно было найти специалиста, ведь скоро Новый год. Люба позвонила маме своего очень хорошего знакомого, она работала на тот момент в медицинском учреждении и по всем вопросам, связанным со здоровьем в их семье, они обращались за помощью именно к ней. Она в тот же день дала Любе номер пульмонолога и предупредив, чтобы она готовилась к самому худшему, скорее всего к онкологии, продолжила: “Люба, звони в любое время!”

Поблагодарив её и попрощавшись, Люба уже набирала его номер. Ей ответил очень приятный мужской голос. Он отозвался ещё раз в телефоне, и Люба, очнувшись, начала рассказывать о цели своего звонка.

В ответ она услышала:

— Я всё понял. Завтра удобно будет встретиться вам и вашему папе со мной?

Люба, растерявшись от радости произнесла:

— Конечно, это было бы прекрасно.

Договорившись о визите, семья Любы с нетерпением ждали следующий день. Это оказался самый страшный вторник в её жизни и жизни всех близких ей людей — вторник 22 декабря 2015 года.

Встречались они в квартире, где жили на тот момент Люба с мужем и их общим сыном. Папа приехал вместе с мамой.

Доктор, подъехав, позвонил Любе, и пока он поднимался, они находились в недоумении, что он так быстро нашёл возможность встретиться с ними, да и ещё с центра города поехал к ним на окраину. “Александр Сергеевич Ларионов”, — представился он им и прошёл в квартиру. Люба и мама были словно на иголках, не находя себе места. Александр Сергеевич осмотрел их папу и сообщил, что его лучший друг заведует онкологическим отделением в городской клинической больнице, и он готов прямо сейчас позвонить ему и договориться о госпитализации, но ему было нужно что бы Любин папа дал на это согласие. Папа ответил: “Конечно, раз нужно, то я готов.”

Он при них набрал номер:

— Эдуард Валерьевич, приветствую, у меня к Вам есть просьба, нужно обследовать моего родственника, когда можно к Вам подойти?

Он внимательно выслушал, поблагодарил и, попрощавшись, обратился к Любиному папе:

— Фёдор Иванович, завтра Эдуард Валерьевич ждёт Вас у себя.

Все находились в приятном шоке, так как все визиты к врачам им предлагались не раньше конца января. И вот удача, как выяснилось на следующий день, на встрече с Эдуардом Валерьевичем, одиннадцатого января папу уже ожидали для госпитализации.

Попрощавшись и пожелав всего доброго, доктор вышел из квартиры, а Люба отправилась вслед за ним, что бы родители ничего не увидели. В парадной, достав конверт, она протянула его Александру Сергеевичу, но, как бы она его ни уговаривала, он наотрез отказался принять благодарность, тем самым растрогав её до глубины души своей искренней преданностью и ответственным отношением к работе. Так и началась их с папой борьба за его жизнь, которая продлилась один год и пять месяцев.

— Уважаемые пассажиры! Поезд прибыл на Балтийский вокзал города Санкт — Петербург. Будьте бдительными и не забывайте ваши вещи в вагоне поезда.

Как будто сквозь сон Люба услышала эти слова и очнулась.

— Ого, — подумала она, — вот это да, я и не заметила, как прошло три часа. Затем вспомнила о том, что забыла вызвать такси, поэтому, надевая куртку, она набрала номер. Вызвав такси и выйдя из вагона, она немного пошатнулась.

— Снова Петербург, снова этот город, как же я устала, — подумала она. И вспомнила о том, что обещала сделать по прибытии. Достав из кармана свой телефон, она принялась писать сообщение.

— Любимый, прости, что я повела себя как глупая девочка, но я не знала, как поступить. Но всё, что я сказала тебе перед отъездом — это чистая правда. Люблю и целую, родной. P.s. и, кстати, я добралась)-

Написав и отправив этот текст, Люба убрала телефон в карман и отправилась к выходу. Выйдя из вокзала, на улице уже было темно, город светился разноцветными огнями, и от этого Любе вроде как на душе стало легче. Через пятнадцать минут подъехало такси, она, забравшись на заднее сиденье, снова погрузилась в воспоминания.

После того, как папы не стало, она находилась как будто в прострации, она не видела никого и ничего вокруг. Она понимала, что ей нужно вернуться к сыну, с которым в связи с болезнью папы она виделась очень редко. А последний месяц и вовсе находилась с папой в больнице, так как за ним нужен был постоянный уход.

Когда её папа ушёл из жизни, всё вокруг начало рушиться, муж не понимал её, она не понимала его. Семья отдалилась друг от друга. Да, с уходом их отца и мужа жизнь пошла наперекосяк.

Через неделю после встречи Любы и Вовы он ей написал:

— Прости, мне очень жаль, соболезную тебе и твоим близким. Прости, но я не знал ранее об этом и не мог тебя поддержать.

Видимо, он, зайдя на её страницу, увидел информацию о смерти её папы.

Она ему ответила:

— Спасибо за соболезнования. Всё хорошо.

Затем он на некоторое время пропал. Люба подумала о том, что ему, возможно, не до общения с ней. И продолжила своё существование без сна, в горести и печали. Шли дни, один день сменял другой, другой — третий. Она пыталась настроить себя на то, что нужно начинать жить, что она нужна своему сыну, что нужно налаживать отношения с мужем, чтобы сын рос в полноценной семье. Переехав тогда к маме, она пыталась построить с ней диалог, но это у них не получалось. Муж Любы на просьбы переехать к ним всячески игнорировал её. Люба была обижена на него. Ведь она и её семья нуждалась в поддержке, ведь если они связали себя узами брака, то это значит, что их семьи воссоединились и стали одним целым. Но нет, он просто опустил руки, видя, как убивает себя его жена, видя, как её отец умирает, он не протянул им свою руку помощи, не поддержал, не обнял, когда ей это нужно было больше всего на свете, ведь он видел всё, он видел, какие тёплые отношения были между ними и должен был просто быть рядом. Просто быть рядом! А он отвернулся. И вот Люба просит его о том, что бы он снова был рядом с ними, не ради неё, не ради денег или ещё чего-то подобного. А ради сына, их сына, которого они так желали, и, пройдя путь вместе, добились желаемого. И в итоге она добилась того, о чем просила.

Саша, муж Любы, поддался на уговоры. Алёшиному счастью не было предела. Вот мама, вот папа, они снова все вместе. Но только цепь всё же была разорвана, и чтобы её снова соединить, стараний одной хрупкой девушки мало. Должны стараться все, иначе ничего не получится.

Воссоединившись и переехав к Любиной маме, они начали пытаться найти общий язык.

Лето прошло, Люба периодически боксировала с грушей, которую Костя помог ей установить в одной из комнат. Осенью, перед тем как Алёша пошёл в детский сад, Люба устроилась на работу уборщицей, да, звучит не очень красиво для специалиста по витражам, но у неё не было другого выбора, там её устраивал график, утром детский сад, затем два часа работы, а потом уборка квартиры и встреча Алёши из садика. А Саша тем временем работал пятидневку и возвращался домой где-то в девять вечера. Возвращаясь домой, последнее время муж начал выпивать и после выпитого, бывало, устраивал скандал. Хотя до всех этих событий Любе казалось, что счастливее её нет никого на свете. Она вышла замуж, затем они с мужем приобрели квартиру, правда, в этом им помогли родители Любы. У них вышло отличное уютное гнёздышко, в котором через некоторое время появился новый житель, который дополнил его уютом и теплом, а самое главное — полноценностью. Но, видимо, в сложностях и проявляется крепость семьи и брачных уз. И эти сложности они не выдержали.

Люба так практически и не спала. В один из последних летних дней она кое — кому написала.

— Привет! Как ты?

Ответа долго не было, но спустя некоторое время он всё же пришёл.

— Здравствуй, Люба. Я неплохо. А как ты?

— Вроде тоже хорошо!

— А ты где сейчас?

— Я недалеко от Питера, еду по делам. А ты чем занимаешься?

— Я пришла с работы, сейчас буду заниматься домашними делами.

— А что за работа, если не секрет?

— Я стесняюсь об этом писать, ответила Люба.

— Я никому не расскажу, честное слово, доверься мне, — написал в ответ Вова.

— Я устроилась на работу уборщицей, доволен?

— Очень доволен! Я очень люблю уборщиц! Они очень общительные, а я с ними всегда вежлив.

— Да, уборщицы — мы такие, очень общительные, — поставив смайлик ответила Люба.

На этом их переписка закончилась.

Жизнь продолжилась, счастья Люба не испытывала, ночами так и не спала, моментами ненавидела себя за то, что не уберегла семью, и за то, что не уберегла папу. Но она постепенно находила в себе силы заниматься сыном. Время шло, но как то медленно, дни шли будто в замедленной съёмке. Из головы не выходили воспоминания о болезни папы, она видела во снах, как ему плохо, как он кричит от боли, когда рак поглощал его. И от этого каждый раз просыпалась и уснуть больше не могла. Муж по-прежнему её игнорировал, вроде вот он рядом, тот, которого она выбрала и тот, который выбрал её. Но между ними образовалась стена. “А была ли вообще любовь?” — думала она всё чаще. Или это им обоим просто привиделось?

Однажды в сентябре две тысячи семнадцатого года у неё зазвонил телефон с неизвестного номера.

— Алло, Любовь? — спросил мужской голос.

— Да, я слушаю вас.

— Здравствуйте, вас беспокоит Леонов Владимир Юрьевич, — произнеся это, мужчина рассмеялся.

— Привет! — восторженным голосом произнесла Люба. — Как ты узнал мой номер?

— Ты знаешь, это было очень сложно сделать! Шучу, ведь он указан на одной из страниц в социальных сетях.

— Ах, да, точно! — Люба улыбнулась. — И куда же ты пропал? Я вот гадаю, гадаю, случайно встретились летом и снова пропал.

— Не знаю, поверишь ты или нет, но буквально с момента нашей встречи всё пытался тебе позвонить, но как-то всё сам себя отговаривал от этой идеи.

— И почему же?

— Честно, не знаю, но предполагаю, может, потому что ты замужем и не хотел отвлекать вас от всякого рода семейных занятий.

— Что за глупости? Совсем не отвлёк бы и не отвлекаешь вовсе!-

— Да? Ну тогда я спокоен, — с улыбкой ответил Вова.

И в тот день они пробеседовали около часа. Вова рассказал ей про свою работу, что, потеряв ее в Петербурге во время очередного экономического кризиса, он решил устроиться на другую, но предварительно отдохнув неделю. На этот срок он поехал к своим родителям, которые проживают в Псковской области, и, увидев, в каком тяжёлом состоянии находятся их дела, решил вместе с ними сообща организовать совместное дело по обеспечению кормами сельхоз животных. И всё получилось, они открыли склад с кормами для животных. Затем он начал строить неподалёку от своих родителей дом, но в тоже самое время приезжал в Петербург примерно два раза в неделю по организационным вопросам для их с родителями общего дела. Пообщавшись ещё немного, они договорились, что при следующем появлении его в Петербурге они обязательно встретятся, предварительно созвонившись.

Прошёл месяц, а звонка так и не было. Люба начала грустить, с того момента, как они поговорили по телефону, что-то в её голове, а точнее, в мыслях начало меняться. Становилось как-то легче. Но он так и не звонил. И вдруг в начале ноября звонок вновь от него. Она ответила и с удовольствием слушала всё, о чём говорит Вова, и в конце разговора они условились встретиться и сходить в то кафе, в котором они провели множество вечеров двенадцать лет назад.

Встреча была очень волнительной, Люба не находила себе места, к тому времени она уже сменила работу, и они договорились, что он заедет за ней в шесть вечера, и они вместе доедут до того кафе. Люба заранее договорилась с мамой о том, что она задержится немного на работе и попросила её забрать Алёшу с детского сада.

Когда Вова подъехал к назначенному времени и месту, он ей позвонил. Набрав номер, он услышал, как спустя несколько гудков Люба ответила.

— Алло, привет, я буквально через десять минут выхожу.

–Привет! Хорошо, я уже на месте жду тебя.

Положив трубку, Люба так разволновалась и когда через несколько минут вышла со своей работы, приложила максимум усилий, для того чтобы не показать вида.

Увидев его, стоящего рядом с автомобилем, она улыбнулась и произнесла:

— Привет.

— Привет! — ответил Вова с широкой улыбкой и открыл для неё пассажирскую дверь. Когда Люба села в кресло, он аккуратно закрыл дверь и, обойдя автомобиль, сел за руль и произнёс.

— Ну что, поехали?

— Поехали! — произнесла Люба. И они тронулись.

— Так ты теперь работаешь здесь?

— Да, Алёша адаптировался к садику, и я сменила твою любимую должность на работу кладовщиком.

— Конечно, совсем не женская работа.

— Да, не женская, но всё же по деньгам лучше в четыре раза/

— Да, понимаю, без денег жить сейчас очень тяжело. Но у тебя ведь высшее художественное образование, насколько я помню. Напомни, пожалуйста, что ты закончила?

— Санкт-Петербургский университет технологии и дизайна.

— Ну так что стряслось? Почему не по специальности?

Люба молчала, Вова подумал, что задаёт слишком много вопросов.

— Прости, я, видимо, позволяю себе много лишнего.

— Нет, нет, Вова, всё хорошо. Просто не всегда получается так, как хочется в жизни, и порой она бьёт неожиданно по голове, словно молотом, и как раз в тот момент, когда ты думаешь, что вот она, жизнь, только начинается, и она прекрасна. Особенно когда рождается ребёнок, и ты вместе с ним встречаешь каждый день с работы своего мужа, готовишь ему ужин. А потом тебе резко сообщают о том, что твой папа серьёзно болен, и мир начинает потихоньку рушиться, — Вова обратил внимание, что на глаза у Любы навернулись слёзы как раз в тот момент, когда они подъехали к кафе.

— Люба, прости, мне очень жаль! Я не хотел этими вопросами задеть тебя и вызвать эти воспоминания. Если хочешь, давай перенесём встречу, и я довезу тебя до дома?

Люба улыбнулась и повернула голову в сторону Володи.

— Нет, я очень ждала нашей с тобой встречи, поэтому надеюсь, что мы проведём его так, как запланировали!

— Тогда идём!

Вова вышел из автомобиля и, снова обойдя его, открыл дверь со стороны Любы. Она со словами благодарности вышла, и затем они направились в сторону кафе. Подойдя ближе, Вова открыл ей дверь, и они зашли внутрь. Там их встретил администратор, он предложил им выбрать столик из всех свободных, которые там были на тот момент. Выбрав подходящий, они сели за стол, и официант подал им меню. Выбрав то, что хотели, они начали диалог, но больше не касались той темы, о которой говорили в автомобиле. Новый диалог они начали неспешно, даже немного скованно, отводя друг от друга взгляд, когда их глаза встречались. Пробыли они там в итоге около двух часов, говорили вроде бы много, но Вова в основном шутил, то ли из-за того, что волновался, то ли просто он был такой человек. Но после этой встречи она всё же сделала вывод, что ей становится рядом с ним легко, будто её лёгкие вновь полноценно начинают поглощать воздух. И вместо слёз, которые проливает она дома, находясь рядом с мужем, с ним она хочет улыбаться и смеяться, и как-то легко на душе. Выйдя из кафе, они немного прошлись, её дом был неподалёку, и Вова проводил её практически до парадной и, улыбнувшись, сказал напоследок:

— Спасибо за прекрасный вечер! Я очень рад нашей встрече, и если у тебя будет ещё такая возможность, то я с удовольствием провёл бы с тобой время!

Люба ответила ему:

— Вова, это тебе спасибо, и я очень была рада этой встрече.

И на этом они расстались. Придя домой. Люба вновь сияла, как и тогда, этим летом, после их мимолётной встречи. Что то всё же менялось благодаря ему, она как будто начинала заново дышать, и ей это очень нравилось.

— Девушка! Девушка, вы меня слышите! — с восклицанием произнёс мужской голос и продолжил, — девушка, мы приехали, с вас одна тысяча двести рублей.

Люба снова очнулась, на её лице была улыбка, и она обратила внимание, что такси стояло около её дома.

— Ой, простите, — смеясь, отозвалась Люба, — я тут немного вздремнула, сколько с меня?

–Одна тысяча двести рублей! — снова произнёс голос, но уже с недовольной ноткой.

Достав кошелёк, Люба расплатилась с водителем и, выйдя из автомобиля, вдохнула прохладный воздух. С улыбкой на лице она направилась к своей парадной. Зайдя тихо в квартиру, она поняла, что ещё никто не спит, и, тихонько раздевшись, она отправилась в комнату, откуда доносился Алёшин голос, с которым о чём-то вела беседу его бабушка.

Приоткрыв немного дверь, она поняла, что бабушка уговаривает Алёшу лечь спать.

— Так-так, и кто же не хочет ложиться спать?

Алёша, сидя на кровати в пижаме, поднял глаза в сторону двери.

— Мамочка, мамочка приехала! — прокричав эти слова, Алёша ринулся к своей маме и, крепко обняв её, спросил, — мамочка, ты посидишь со мной, пока я не усну?

— Конечно, сыночек, конечно, посижу, — ответила Люба.

— Ну что, тогда я иду к себе в комнату! Спокойной ночи! — сказав это без всякого интереса к тому, как её дочь провела выходные, произнесла её мама, а затем удалилась в свою спальню.

— Алёша, я сейчас схожу помою руки и к тебе, хорошо? А ты пока что укладывайся в кроватку и подожди меня ещё немного, — поцеловав сына, Люба удалилась в ванную комнату.

Вернувшись оттуда, она села на Алёшину кровать. Он не спал и с трепетом начал рассказывать маме, как они с бабушкой провели выходные, и всё не мог наговориться. Люба, слушая внимательно его рассказ, легла с ним рядышком и, крепко его обняв, не заметила, как уснула.