Час героев

Александр Афанасьев, 2011

2015 год. Еще лет 20 назад это казалось бы антинаучной фантастикой, но теперь превратилось в суровую и кровавую реальность – сапоги и берцы натовских солдат топтали украинскую землю. Далеко не всем это было по нраву, и пламя партизанской войны захлестнуло степи Тавриды, горы Крыма и улицы Киева, Одессы, Харькова... Запредельная жестокость польско-румынских оккупантов и их бандеровских прихвостней не сломила волю народа к сопротивлению, и даже прямая помощь их «старших братьев» из-за океана не смогла переменить ситуацию. И тогда американские стратеги решили нанести удар по тыловой базе Сопротивления. По территории еще недавно великой России...

Цыгане

Этих — он едва не пропустил. Он никак не думал, что кому-то надо будет забираться сюда, в эту глушь. Как назло, он собрался пообедать и немного отдохнуть, все-таки возраст давал о себе знать, и, услышав надрывный вой машины, едва успел спрятаться. Дело происходило в месте, где стояли остовы небольших деревянных домиков… красивое, очень красивое место, видимо, когда-то тут жили туристы. Теперь здесь не жил никто.

Винтовку — в специальный чехол, пристегнутый к рюкзаку, автомат — в руки. На мгновение включил прицел — красная точка появилась на горелой, черной стене одного из домиков.

Есть…

К домикам, надрывая мотор затяжным подъемом, выполз внедорожник, старый американский «Шевроле Тахо», видимо, списанный и купленный по дешевке у какой-нибудь благотворительной организации. Автомашина — она была только одна — остановилась прямо у кострища, оставшегося здесь с давних времен, большой черный круг, присыпанный речным песком. Захлопали двери, раздались веселые, громкие голоса — те, кто приехал сюда, явно не боялись призраков этих мест, забирающих человеческие жизни. Они явно себя считали здесь хозяевами…

Четыре человека, с автоматами, румынскими, с изогнутой передней рукояткой на цевье. Черные кожаные куртки и джинсы, несмотря на жару — почти официальная униформа бандитов.

Странник не понимал, что эти люди говорят на своем веселом, беззаботном языке. Но чутьем своим безошибочно почуял недоброе.

Бандиты осмотрелись — совсем не так, как осматривался бы на незнакомом месте он, — потом закинули автоматы за спину, не выставив наблюдателя — они явно собирались заняться чем-то, что требовало участия всех четверых. Один из бандитов выбросил на поросший молодой, зеленой травой луг шевелящийся сверток, полоснул ножом. Бандиты заржали…

— Дядя… не надо…

* * *

Думитр был типичным порождением шестнадцатого района Бухареста — туда и полиция не осмеливается соваться. Он был на три четверти цыган и на четверть румын, отца никогда не знал — когда он подрос, мать призналась ему, что была изнасилована его отцом, денег на аборт не нашлось, пришлось рожать. Отец никакого интереса к судьбе сына не проявлял и в конце концов нашел свой конец в пьяной драке. Возможно, не случайной — цыгане всегда мстили.

Чуть повзрослев, Думитр занялся тем, чем обычно и занимаются преступные организации цыган во всем мире, — торговлей наркотиками, крышеванием проституции, похищением детей для борделей и на органы. В Румынии к этому прибавлялась контрабанда сигарет — в Молдове, на бывших колхозных полях хорошо рос табак^[20] и было полно подпольных табачных фабрик. Граница Молдовы и Румынии существовала только на бумаге, и в Румынии сигареты облагались такими же пошлинами, как и во всех странах ЕС, а в Молдове — нет, в результате приграничные торговцы сигаретами зарабатывали не меньше, чем торговцы наркотиками. Находились и те, кто ради большей прибыли смешивал резаный табак с сеном.

Думитр еще с детства был вовлечен в торговлю живым товаром и в похищения детей для борделей. В одиннадцать лет он принес клятву верности клану, после чего его вместе с матерью отправили в Украину. Украина, наряду с Молдовой, стала отправной точкой в маршрутах, по которым живой товар — девочек от двенадцати до семнадцати, хотя попадались и мальчики — переправляли в Румынию или Польшу, а потом — в публичные дома стран Западной Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Преимуществом Думитра было то, что по меркам правовой системы «цивилизованного» государства он был малолетним и не подлежал уголовной ответственности за содеянное. Сородичи объяснили ему это — и в результате к четырнадцати годам в его послужном списке было не только многочисленное соучастие в похищениях, но и два умышленных убийства.

В то время, когда еще несовершеннолетним Думитр действовал на Украине — на наркорынке Европы произошло что-то вроде переворота. Его совершили албанские дилеры, получив в свое распоряжение на юге Европы несколько сот квадратных километров территории, на которой не действовали никакие законы, кроме круговой поруки. В свое время европейские страны приютили албанских беженцев, бегущих с родной земли от злодеяний сербских фашистов — теперь сформировавшиеся общины албанцев стали наркомафиозными кланами. Круговая порука, звериная жестокость, наличие доступа к армейскому автоматическому оружию, которого на Балканах достаточно, наличие базы Кэмп Бондстил, на которую постоянно приземляются борта из Афганистана, — все это дало албанцам возможность занять и, в ходе ряда жестоких разборок с русскими, итальянцами, цыганами — отстоять европейский наркорынок. Цыгане, во время ряда крупных разборок во Франции и Германии, потеряв убитыми несколько десятков человек, смирились и переключились на торговлю детьми и женщинами, благо на этот их исконный рынок — никто не претендовал. Таким образом, к началу вторжения Думитр по прозвищу Жало — обе свои жертвы в юном возрасте он убил ножом и сейчас таскал нож с собой все время — оказался на самом верху семейной иерархии. В цыганских семьях, чем больше дохода ты приносишь — тем большим авторитетом ты пользуешься. Наверное, так оно и должно быть.

В зону боевых действий он попал очень просто — истратив что-то около семи тысяч евро, он получил документы на себя и на своих сородичей, удостоверяющие его принадлежность к какой-то неправительственной организации, аккредитованной при ООН и занимающейся помощью беженцам в зонах локальных вооруженных конфликтов, в особенности — помощью детям. Еще пару тысяч евро он истратил на то, чтобы получить аккредитацию в гражданской администрации Крыма. Купил две машины, русскую «Ниву», чтобы бензина много не жрала, и этот вот «Шевроле» — для понта, ни один цыган не может без понтов. Там же, на одесском привозе, он купил несколько автоматов Калашникова и патроны к ним.

Специализацией Думитра были несовершеннолетние девочки, которых он отбирал для борделей. Можно было бы и на органы, за детей на органы платили в несколько раз больше — но Думитр не хотел заниматься этим по нескольким причинам. Первая — этим уже занимались другие люди, и за попытку запустить свою ложку в чужую тарелку можно было получить пулю в голову. Вторая — в группах, которые занимались похищением людей на органы — были квалифицированные врачи и какая-то аппаратура, какая именно — Думитр не знал и знать не хотел, врача у него тоже не было — какой врач, когда самый образованный из них окончил семь классов? Наконец, третья причина: для разбора на органы нужно было пересмотреть иногда несколько десятков людей — и при этом не факт, что подойдет хотя бы один из них. А Думитр был ленив, но расчетлив, он рассудил, что массовый товар, пусть и стоящий на порядок дешевле — обогатит его намного быстрее, чем товар штучный. В этом Думитр проявил свои качества предпринимателя.

Сегодня утром он заехал в знакомую комендатуру, чтобы проверить, что наловили этой ночью. Все дети, обнаруженные на улице во время комендантского часа, подлежали задержанию и доставлению в приемник. Там их либо могли выкупить родители — если успевали, либо их выкупали такие вот, как Думитр, либо, если ребенок никого не заинтересовывал — его через несколько дней вышвыривали на улицу, гуляй, мол. Он отобрал трех девочек, старшей из которых на вид было лет шестнадцать, а младшей — лет двенадцать. Старшую бы он не взял, несовершеннолетние девочки шли лучше — но она была блондинкой, а это было редкостью в этих местах, брюнеток здесь гораздо больше. Блондинки шли дороже — ее можно было сторговать на границе тысячи за три евро, в то время как за брюнетку можно было получить две, максимум две с половиной тысячи. За этих трех девочек Думитр заплатил по пятьсот евро… военные совсем обнаглели в последнее время, в прошлом месяце было триста, говорят — какие-то проверки начались, плата за риск. Хотя какая тут плата за риск, это, наверное, проверяющие тоже свой кусок хотят — вот и все. Надо поднимать цены и на границе… меньше, чем за три не отдавать, иначе… бензин, жратва… так и на карман себе не останется.

Перед тем как везти девочек до границы — он решил их «объездить», точно так же, как это делали в его родном шестнадцатом районе Бухареста. На нормальном языке это значило — сломить волю ребенка путем избиения и группового изнасилования. После этого девочку гораздо проще было заставить идти на панель.

* * *

Странник не знал, что кричит эта девочка, судя по виду, еще несовершеннолетняя, — но происходящее ему категорически не нравилось, он был родом из той страны, где за подобное полагалось четверть века тюрьмы. Он воевал не первый год и знал, что в зонах локальных конфликтов происходит и не такое… в Сомали, например, были нередки случаи людоедства. Но это происходило на его глазах, у него в руках было оружие, а эти ублюдки были настолько поглощены предвкушением процесса скотского совокупления с девочкой, что не замечали ничего вокруг себя. Ее прижали к запыленному борту внедорожника, и один из бандитов одной рукой отвешивал ей пощечины, другой пытался сорвать с нее трусики. Второй — похотливо глядя на все это, расстегивал штаны.

Он мог бы убить всех четверых, быстро и просто — даже если бы они выставили часового, это им не помогло бы — просто прожили бы на пару секунд дольше, вот и все. Но с трупами и с машиной потом что-то пришлось бы делать… и с этими девочками тоже. Главная заповедь снайпера — не оставлять следов…

Но смотреть на все это… омерзительно.

Он чуть пошевелился, чтобы удобнее было целиться.

* * *

Среди бандитов был один, который не был цыганом — он происходил из семьи горных охотников из Трансильвании, родины графа Влада Цепеша по прозвищу Дракула. С детства его учили быть осторожным, и он был осторожным всегда, даже когда все остальные проявляли просто-таки чудеса распущенности и беспечности. Вот и сейчас, краем глаза — движение лучше всего ловится именно боковым зрением — он заметил, как что-то шевельнулось в сотне с гаком метров от них. Это было почти незаметное шевеление, другой бы не обратил на это внимания… мелкий зверек, полевка, вот что это могло быть. Но сын охотника, он и сам был охотником, ходил в горы с отцом, и сейчас он точно понял, что никакая это не полевка.

— Думитр! — предупреждающе крикнул он, поворачиваясь к цели…

* * *

Думитр в этот момент занимался довольно-таки сложным, требующим твердой руки делом — одной рукой он держал девочку за горло, прижав ее к борту внедорожника, второй — пытался надеть презерватив, потому что заранее он этим не озаботился, а быть вторым он никак не мог — главарь никогда не бывает вторым, иначе он не главарь. На крик «Думитр!» он никак не отреагировал, просто не успел — не до того было. А потом — было поздно, его словно кувалдой по голове хватило, и больше он ничего не видел, не слышал и не чувствовал…

* * *

Его заметили — однозначно заметили, тот бандит, который повернулся и что-то выкрикнул — смотрел прямо на него и тянулся руками к оружию. Молодец… а вот он облажался… чистые подштанники Мэгги. Эти четверо показались ему не опасными, просто вооруженными бандитами — но среди них оказался тот, кто смотрел по сторонам и сумел засечь даже мимолетное движение, и не стал всматриваться… сразу понял, что это такое. Наказывать себя было поздно… три секунды, не более. На первой — красная точка лазерного прицела уперлась в грудь крикнувшего, самого опасного, три пули рванули ткань легкой куртки, повергая бандита наземь. Странник моментально перевел прицел и поразил еще одного, в голову — брызнуло красным, и второй бандит упал… тут без вариантов. Третий попытался заскочить за машину и упал с разбега, грохнувшись всем телом оземь… живые так не падают, так падают только те, у кого моментально отключились все нервные центры. Четвертый — самый опасный — то ли насиловал девочку у машины, то ли только собирался это сделать… как бы то ни было — машина закрывала его практически полностью. Вскочив на ноги, Странник оказался перед стандартной мишенью «террорист с заложником», причем сложной, с площадью перекрытия чуть ли не восемьдесят процентов. Но террорист даже не попытался выстрелить — а вот Странник, которого учили решать подобные ситуации люди из Группы освобождения заложников HRT FBI в Квантико, штат Виргиния, — отработал на все сто. Не переключая переводчик режима огня, он умудрился дать два одиночных выстрела — один из них попал бандиту в основание черепа, второй — чуть выше. Брызнуло красным… на машину, на девочку… оба, и террорист и заложник, исчезли из прицела.

Стукнул одиночный выстрел, пуля пропела совсем рядом… Странник едва успел увернуться. Уже падая, он оценил ситуацию — у того, первого, которого он подстрелил, оказался бронежилет под курткой! Сейчас он не был убит — и из положения лежа пытался выцелить снайпера… почти безнадежно, но он сопротивлялся до конца. Упав, снайпер не потерял контроля над оружием и, только ударившись о землю, — дважды бабахнул короткими очередями по черной вихрастой голове последнего остающегося в живых бандита. Плеснуло красным, бандит… все-таки он был ранен, хотя и не убит — выронил из ослабевшей руки автомат, затих.

Все…

Интересно… девочка. Цела или нет? Ему было интересно просто как специалисту, как стрелку — выполнил он упражнение или нет?

И этот, последний… Все-таки ты постарел, Странник, постарел… Еще бы год назад ты не допустил бы такого, смог бы предугадать, что если кто-то столь умен, что может заметить тебя — то у этого человека запросто может оказаться и бронежилет скрытого ношения… они стоят дорого, но они того стоят. Надо прекращать это дело… в конце концов, он может открыть оружейный магазин или тир… к нему будут приходить гражданские, покупать оружие, стрелять, а он будет развлекать их байками про свою служивую жизнь, в которых правды будет процентов десять, не больше. Дело даже не в подписке о неразглашении, дело в том, что настоящую правду американцы просто не заходят узнать, правду о том, что происходит в таких вот залитых кровью уголках планеты — американцам не продашь. Слишком она страшная — это правда. Не дает спать по ночам.

Перебирая в голове эти мысли, не слишком приятные, Странник полз, чтобы сменить позицию… на этой нельзя оставаться ни в коем случае. Он немного понаблюдает и уйдет…

* * *

Девочка… ее звали Таня, и ее схватили румыны, когда она неосторожно вышла на улицу днем, — придя в себя, обнаружила, что бандит, который пытался ее изнасиловать — лежит рядом и как-то странно подергивает рукой, вся левая половина лица его была залита кровью, левого глаза не было, а вместо него — кровавая дыра. Она закричала. И побежала… сначала на четвереньках, потом встала и побежала, сбивая ноги в кровь… куда угодно, только от этого страшного места.

Примечания

20

Для тех, кто не знает, поясню: после нескольких лет выращивания табака земле надо отдыхать лет десять, прежде чем на ней уродится что-то другое.