Гребень Хатшепсут

Александр Асмолов, 2008

Героиня мистического романа с детства видит необычные сны. Смутные догадки не покидают ее, но даже самые смелые фантазии меркнут перед тем, что начертано свыше в удивительной судьбе девушки. А начнется все с разговора о Кумранских свитках, найденных у Мертвого моря. Ниточка потянется к тайным знаниям фараонов, которые под видом священных скрижалей вывез когда-то Моисей из Египта. Сложна и опасна тропинка к Третьей Книге, она под силу лишь рожденной в день Тхар. Это четвертый том в цикле Ушебти.

Глава IV. Трапани

Золотые кудри колечками спадали до плеч, покачиваясь, словно капюшон, в такт шагам. Стремительная походка и уверенный взгляд заставляли идущих навстречу людей расступаться. Обладатель пышной прически цвета спелой пшеницы не был высокого роста, но смотрел поверх голов. В каждом его движении чувствовалась твердость и возможность повелевать. На волевом загорелом лице с правильными чертами, словно скопированными с эллинских статуй, были чувственные полные губы, на которых иногда блуждала едва заметная улыбка. Лишь пронзительно голубые глаза были неподвижны и холодны, выдавая сильный и жесткий характер.

— Александр, — Варя пыталась догнать его. — Постой!

Ей хотелось протянуть непослушные руки и ухватить мужчину за край развевающегося плаща, но остановить стремительное движение было невозможно.

— Опять не выучила уроки, — услышала девушка его насмешливый голос.

— Что такое третья книга? — выдохнула она, пытаясь держаться рядом.

— А ты уже прочла две первые? — бросил он вполоборота, не останавливаясь.

— Нет, — призналась Варя.

— Тогда стоит ли так спешить?

— Мне кажется, она самая главная.

— Людям всегда кажется главным то, чем они не владеют.

— Поэтому ты покорил полмира?

— Только половину?

— Так написано в наших книгах.

— Люди пишут книги в угоду своим амбициям.

— А есть книги, не написанные людьми?

— А ты как думаешь?

— Те Три Книги… или это только название?

— Тебя всю жизнь водить за руку? Пора взрослеть.

Варя даже приподнялась в кровати, пытаясь в порыве догнать собеседника с золотистыми локонами. Она открыла глаза и с удивлением увидела свои тоненькие руки, протянутые в направлении исчезнувшего сновидения. От разочарования и досады она качнула головой и закрыла ладонями бледное лицо. Просидев так неподвижно несколько минут, девушка глубоко вздохнула и стряхнула с себя остатки сна. Спустив босые ноги на пол и накинув на плечи длинный халат, она бесшумно подошла к окну. Ночная прохлада льнула к юному телу, словно любовник, обнимающий в страстном порыве предмет своих вожделений.

Почему она не может, как все сверстницы, увлекаться парнями и бегать на дискотеки? Искать любовь и разочаровываться, но не быть одинокой. Даже толстая и плаксивая Жанка из их студенческой группы и то находила утешение в чьих-то объятиях, а она, умница Варвара, опять кинулась кого-то выручать и оказалась в чужом доме незнакомой страны. Сейчас уже была бы на втором курсе университета. Могла бы спокойно жить в отдельной уютной комнате у тетки на Каширке и, как все нормальные девчонки, искать кандидата в мужья. Ну что она носится со своей девственностью! Нашла чем гордиться!

В ночной тишине раздался приглушенный гудок парохода. Он доносился не со стороны освещенного порта, а откуда-то из темноты. Похоже, не только она заплутала в своем одиночестве. Кто-то еще бродит в поисках истины вдали от жилья. Во все времена были те, кто пренебрегал тихим счастьем у теплого очага ради непознанного. Неужели ее предназначение в этом? Скорее всего — да. Варя и сама не знала, когда сделала выбор, но она легко меняла покой и достаток на дорогу в неизведанное.

Позади послышался едва различимый звук. Шорох. Варя обернулась и увидела полоску света под дверью в смежную комнату, где спали Александра с дочерьми. Подкравшись на цыпочках, она прислушалась. Шуршала разворачиваемая бумага. Любопытство подстегнуло девушку осторожно приоткрыть дверь.

Свет ночника выхватывал из полумрака большой комнаты сгорбленную фигуру Саши. Она сидела у туалетного столика, приблизившись к зеркалу, и что-то разглядывала. Потом медленно отстранилась, поворачивая голову в разные стороны. Комнату заполнили многочисленные блики. В ушах у Александры сверкали две сережки с большими бриллиантами. Это было так неожиданно, что Варя сделала неловкое движение — и дверь скрипнула. Днем этот звук остался бы незамеченным, но в ночной тишине он был сродни предательскому грохоту. Саша вздрогнула и, сдернув сережки, застыла от испуга, косясь на дверь.

— Это я, — виновато прошептала Варя. — Сон дурацкий приснился, вот и хожу по комнате… А что это у тебя?

— Ну, ты меня и напугала, — прошептала Саша и сделала знак рукой. — Заходи.

— Девочки спят? — Варя тихо проскользнула в комнату.

— Давно, — женщина покосилась на дверь и надела сережки. — Представляешь…

Комната опять заполнилась загадочной игрой разноцветных отблесков. Саша с восторгом крутила головой, и это рождало новые и новые блики. Прыгая по стенам и потолку в такт движениям хорошенькой головки женщины с короткой стрижкой, огоньки приводили обеих в восторг.

— Это бриллианты? — шепотом спросила Варя.

— Наверное, — в тон ей отозвалась Александра. — Я не знаю.

— А откуда они у тебя?

— Понятия не имею… — растерянно развела руками женщина. — Полезла в сумочку, а там коробочка в красивой бумаге. Написано «Антверпен». Даже не помню, кто и когда подарил. Я ведь там никогда не была.

С этими словами взгляд серых умных глаз просто уперся в черные Варины глаза. Прошло несколько томительных мгновений, и они стали похожи на двух соперниц, встретившихся на узкой горной тропинке. Ни одна не собиралась уступать, и кто-то должен был полететь в пропасть.

— Я не могу понять, почему нам лучше оставаться в этом чужом доме, — не своим голосом процедила Александра. — Что со мной происходит? Что угрожает моим девочкам? От кого мы прячемся…

Очевидно, давно накопавшееся недоверие разом вырвалось наружу и обрушилось на Варю. Еще немного — и женщина могла бы забиться в истерике, но девушка ловким движением сдернула сережки и зажала их в руке.

— Отдай! — потянулась было за ними Александра, но словно наткнулась на невидимую стенку. — Что ты… себе позволяешь? — сказала она неуверенно и затихла.

— Я положу сережки в коробочку, и мы спрячем ее куда-нибудь подальше, — тихим ласковым голосом проговорила Варя. — Когда захотим — достанем… Только ты без меня коробочку не открывай. Ладно?

— Ладно, — прошептала та в ответ, но с недоверием наблюдала за девушкой. — Почему я тебя слушаюсь все время? Ты кто?

— Друг.

— А дочки тебя не знают.

— Мы дружим недавно. Летом познакомились.

— Странно, — Саша прижала ладонь ко лбу. — Не помню… Какой-то провал в памяти. Сколько ни пытаюсь вспомнить — ничего.

— Ты попала в аварию. На машине. Это последствия.

— А откуда у меня машина? Девочки говорили, что была красивая новая машина, но я не помню.

— Это пройдет. Так иногда бывает после сотрясения мозга.

— И аварию я не помню.

— Так мы вместе тогда в машине были. Тебе просто не повезло. У меня лишь пара синяков, а ты вот головой ударилась.

— А кто машину вел?

— Ты, конечно, — улыбнулась девушка.

— Когда же я научилась?

— Так в том-то и дело, что едва начала ездить, как в дерево въехала.

— Ну, это на меня похоже… Сильно?

— Не беспокойся, никого не зацепила. Дело было за городом. Решила меня подвезти и вовремя не повернула.

— Да, я всегда была прямолинейной.

— Врачи рекомендовали тебе месяц-другой подышать морским воздухом. Да и девочкам тут нравится.

— А чей это дом?

— Антонио.

— Не помню…

— Он должен скоро приехать. Красавец мужчина.

— А я что с ним…

— Нет. У него подруга Маша.

— Похоже, я головой сделала целую просеку… Ничего не помню.

— Не обращай внимания, это пройдет. Лучше посмотри, как девочки итальянский схватывают. Онарда в них души не чает. Они с ней уже болтают.

— Да, она душевная женщина, — Саша потянулась рукой к бархатной коробочке с сережками. — А это…

— А это мы спрячем подальше и не будем вспоминать.

— Дай, я еще раз надену, — женщина сделала жалостливую гримасу. — Когда огоньки по стенам побежали, у меня что-то в голове проясняться стало. Какие-то тени в памяти появились…

— Вот потому и не надо, — сухо отрезала Варя. — Тени по ночам до добра не доводят.

— Да, странные тени какие-то. Лицо незнакомое. Мужское. Красивое. И вроде бы я его знаю. Откуда, не могу припомнить.

— Ты просто устала. Поздно уже. Давай-ка ложись, а я рядом посижу.

Саша, словно маленькая девочка, быстро согласилась и послушно направилась к постели. Укрывшись теплой простыней, она тайком взглянула на бархатную коробочку и закрыла глаза. Варя присела на край кровати и взяла Сашу за руку.

— Вспомни, как однажды летом, — ласковым голосом прошептала девушка, — когда ты была маленькой…

Она не закончила фразу.

— Мы с отцом поехали за цветами к реке, — едва шевельнув губами, тоже шепотом отозвалась Александра. — Мы нашли целое поле ромашек и нарвали огромную охапку. Сплели венок мне, отцу и маме. Еще много ромашек осталось, и мы привезли их домой. Отец одел маме венок на голову и преклонил колено с букетом. Он всегда называл ее «моя принцесса».

Саша замолкла, и было заметно, как под закрытыми веками метнулись зрачки. Приятный сон коснулся ее возбужденного сознания, унося тревоги. Варя тихонько подошла к ночнику и выключила свет. Притворив за собой дверь, она подумала, как было бы хорошо вот так выключать и все несчастья в жизни.

Утро было замечательным. Такую погоду в России называют «бабьим летом». Обычно длится оно недолго, потому всегда навевает особое настроение. Даже молодежь предается светлой грусти по ушедшему. Осень — время поэтов. Им пытаются подражать остальные, вспоминая о чем-нибудь или размышляя о неслучившемся. На Сицилии теплый осенний период гораздо продолжительнее. Это не только сбор урожая и череда праздников, это удивительное единение с природой, а она такая яркая на этом острове. Туристический сезон затихает до Рождества, но укрытые по склонам гор или близ маленьких бухт виллы принимают истинных знатоков. Обычно это очень состоятельные люди, которые дорожат своим покоем и безопасностью. В этот период количество частных охранников на одного отдыхающего резко увеличивается по сравнению с жарким летом. Впрочем, они умеют быть незаметными, сохраняя иллюзию уединения для своих хозяев.

Завтракали в большом доме Валороссо рано. Джузи вообще почитал традиции и требовал этого от семьи. Подобно своим трудолюбивым предкам, домашние просыпались засветло и с восходом солнца уже сидели за столом. В теплое время года его накрывали во внутреннем дворе, интерьер которого новичку показался бы сродни китайскому. Тут не было больших ваз или бумажных фонариков, но то, с какой любовью ухаживали за маленьким фонтаном с двумя китайскими карпами, несколькими декоративными деревьями, чья крона была явно делом рук человеческих, — все как-то перекликалось с Поднебесной. Домочадцы давно привыкли к причудам старика. Воспоминания и рассказы о безумной любви молодых Джузи и Джулии стали романтическими притчами. Возлюбленная главы семейства, а тогда — студента, увлекалась живописью Китая, отсюда и восточные мотивы. Жаль, что влюбленным не суждено было обрести друг друга. Девушка погибла при странных обстоятельствах, сделав Джузи замкнутым человеком на всю жизнь. Последние годы старик не покидал своего кабинета, ожидая смерть, но она отчего-то забыла о нем. Возможно, он еще не выполнил своего предназначения, хотя давно передал все дела внуку. Антонио считал своего деда и отцом, и другом, их особыми отношениями многие восхищались.

После завтрака Джузи передал через Онарду, чтобы русским организовали поездку в горы. Его распоряжение было тут же исполнено, и две большие машины с затемненными стеклами увезли Александру и двух ее дочерей полюбоваться видами с Эриче, что возвышалась километрах в пятнадцати от Трапани. Поселок на вершине горы, выросший несколько веков назад вокруг небольшой часовенки, принадлежал клану Валороссо, и чужаков там не было. Варя же отказалась от поездки, сославшись на дела. Она хотела поговорить со стариком. За две недели, что они гостили здесь, между ним и девушкой установились очень дружеские отношения, хотя и молчаливые. Они могли часами находиться в кабинете Джузи, не разговаривая, читать или размышлять о чем-то, но порой беседовали, и это очень увлекало русскую.

— Ты хотела меня о чем-то спросить? — первым нарушил молчание Джузи.

— Если не возражаете…

— Что-то с Алекс?

— Да, она тревожит меня, — призналась Варя.

— Тогда расскажи подробнее, я не все знаю, — старик говорил по-английски с сильным акцентом, напевно растягивая слова, но это им не мешало.

— Весной Алекс была втянута в крупную игру солидной торговой компании, которая стремилась на российский рынок. Алекс сделали президентом своей дочерней компании в России, и заставили подписать фиктивный документ о передаче активов из другой компании на сумму около пятидесяти миллионов евро.

— Заставили?

— Да, — Варя грустно вздохнула. — Алекс инициировали на сексуальную привязанность к мужчине, и она выполнила все, что приказали.

— Она стала ушебти? ^[1]

— Да… но мне удалось подобрать мантру и снять привязанность.

Тяжелое молчание, словно сумерки, окутало все предметы в кабинете. Собеседники не торопились нарушать его, отчего ясное утро в старых стенах выглядело пасмурным.

— А как называется эта компания? — негромко спросил старик.

— Если Вы говорите о бельгийской, то «Фламандская лилия».

— А Тони мне не сказал…

— Что это значит? — насторожилась Варя.

— Он начал открытую войну с «Сынами Света».

— Кто это?

— Сознайся, что ты давно хотела меня об этом спросить. Пергаментная кожа, обтягивающая скуластое лицо старика, не отобразила ни одной эмоции, но неподвижные глаза сверкнули иронией.

— Вы правы, Джузи, — девушка умоляюще посмотрела на него. — Простите за эту маленькую хитрость.

— Мне нравится беседовать с тобой. Напоминает шахматную партию, в которой я не сразу вижу все замыслы партнера. Можешь мне поверить на слово, что это мало кому удается.

— Почему Антонио хочет войны?

— У тебя логика настоящего бойца, а не хитрого шпиона. Мне это по душе.

Старик замолчал, погрузившись в размышления. Очевидно, вынужденная неподвижность давно научила его по мельчайшим деталям понимать то, что происходило далеко от его кабинета. Неслучайно старенький приемник в углу постоянно бубнил новости.

— Среди египетских свитков, сохранившихся до наших времен, очень редко попадаются сообщения о тайной комнате, — голос старика стал отчего-то скрипучим. — В массе деловых и бытовых писем, а то и обычных доносов они растворяются, становясь незаметными. Подобно золотой маске Тутанхамона, они отвлекают основную массу любопытных на себя. Думаю, что юного фараона не случайно сделали образом Древнего Египта. На первый взгляд, все красиво и понятно. Западный прагматизм, оценивающий все в долларах и фунтах, завершил картину, сделав ее целостной. Многим гораздо интереснее слышать о килограммах золота, чем о странных знаниях, охраняемых жрецами.

— Значит, тайная комната в подземных лабиринтах пирамиды Джосера существует? — неуверенно предположила девушка. — Какие-то намеки о ней встречались в разных книгах.

— Именно комната, — уточнил старик. — А не замаскированные погребальные камеры.

— Я читала, что под самой старой пирамидой Египта нашли сеть подземных ходов. Каждое из шести захоронений добавляло свои поверх предыдущих. Но все они изучены вдоль и поперек.

— Ну, нельзя же быть такой наивной, девочка. Вспомни, как называлась комната.

— Тайная…

— И почему ты решила, что жрецы не умели хранить свои тайны.

Варя насупилась, укоряя себя за такую ребяческую горячность. Наступила молчаливая пауза. Старик даже не смотрел в сторону девушки, будто ее и не было рядом. Затем неожиданно продолжил прерванный разговор.

— В древности каждое племя или род жили по строгим правилам. Одно из них было табу на посещение земли, куда уходят мертвые. Внушаемые суеверия и реальные наказания охраняли эти места. Цели были разные — от карантина на инфекции до хранения секретов. Человек по сути своей очень любопытен, особенно до чужих тайн.

— Но это поддерживает прогресс…

— Как правило, только в сторону собственной выгоды. Подавляющее большинство решений человека основано на своем интересе. Так было и тысячи лет назад. Хранители тайной комнаты это прекрасно сознавали и спрятали ее под величайшей могилой, окруженной величайшим табу того времени. Пирамида Джосера была первой. Собственно, это была еще не пирамида в привычном для нас виде.

— Мастаба, — осторожно вклинилась в его монолог Варя.

В переводе — скамья.

— Верно. Гробница царей третьей династии скорее была сильно усеченной пирамидой, почти прямоугольником.

— Позже поверх первой сверху надстроили еще три, меньшие по размеру. А затем добавили еще две, но при этом пришлось увеличить площадь нижних.

— Да. Все хотели быть причастны к великой могиле, потому и приказывали надстраивать свои будущие гробницы над существующими. Получались ступеньки, но зато верхняя возвышалась над всеми. Позднее каждый фараон стал строить для себя усыпальницу в виде правильной пирамиды, чтобы наверху не было соседей.

— Пирамида Джосера должна была оберегать тайную комнату?

— Да.

— Но ее все же нашли?

— Потому что знали, что искать.

— Кто же отважился на такой шаг?

— Только чужестранец мог наплевать на святыни и похитить сокровище нации.

— Моисей?

— Да… Ну, или кто-то, кого так теперь называют.

— Что же было в тайной комнате?

— Ответ на одну из величайших загадок Египта, — Варя не решалась прерывать старика, и он продолжил. — Ответ, почему разрозненные племена, жившие в додинастическое время на территории «черной земли», не имевшие ни письменности, ни навыков строительства, ни инженерного опыта, вдруг становятся строго структурированной монархией. Огромным организованным государством с великолепной письменностью, сильной армией, опытными мастеровыми, грамотным народом и учеными, обладающими потрясающими и сегодня знаниями в области астрономии, строительства, математики, инженерии, медицины. О стройной системе огромного пантеона богов и великолепных легенд я уже не говорю.

— Но были хорошие условия для развития…

— Да в том-то и дело, что не было никакого развития. В Египте найдены лишь хорошо сохранившиеся в сухом климате останки додинастийных племен и тут же поселения первой династии, которые уже строили города. Нет ни единого факта эволюции! Резкий скачок во всем… Согласен, в каждой известной цивилизации есть свои загадки, но такого прорыва не знает ни один народ. И его не объяснить особыми условиями или талантом. Европа развивалась веками, и эту эволюцию можно проследить по находкам, укладывающимся в строгую последовательность. В Египте ее не было. Не найдено ни единого следа каких-то шагов изменения. Взрыв. Во всех областях человеческих знаний и навыков.

— Но строили же пирамиды индейцы в Америке, — неуверенно произнесла девушка. — Инки, Ацтеки, Майя…

— Если говорить о строителях в Перу, Боливии и Мексике, то я бы в первую очередь упомянул о менее известных Альмеках. Это их технология поднимала пирамиды на Юкотане, а Инки и Ацтеки только заселили найденные города. Выше массовых человеческих жертвоприношений они не шагнули. Стокилометровые дороги в джунглях, акведуки через холмы и гранитные плиты в триста тонн с точностью стыковки в полмиллиметра были не под силу индейцам майя… Правда, Конквиста сожгла тысячи свитков с текстами и разрушила более трехсот храмов, а уникальные золотые календари майя переплавила в слитки… Отыскать там истину будет очень непросто.

Они помолчали, понимая, что отвлекаются от начатой темы.

— Джузи, Вы хотите сказать, что древние египтяне получили какие-то знания, позволившие им сделать рывок в развитии?

— Огромный рывок. От палки, с помощью которой отбивались от хищников и выкапывали коренья, до пирамид, ориентированных по звездам с учетом космических циклов в десятки тысяч лет.

— Что-то припоминаю о цикле наклона эклиптики… Но период там огромный.

— В том-то и дело, что накопить и осмыслить подобные данные можно за огромное время наблюдений. Я уже не говорю о технике и специалистах… Но это только малая часть тех знаний, что оказались в руках особой касты жрецов. И главное, их еще кто-то научил, как читать…

— Так это были… — девушка не договорила от охватившего ее волнения.

— Две Книги, — после некоторой паузы тихо проговорил старик.

— Две?

— Книга Силы и Книга Света… Третью он не нашел.

— Куда же делась Третья? — Варя даже привстала от любопытства.

— Думаю, что ею завладел Аменхотеп. Причем книга осталась в его семье.

— Почему Вы так уверены?

— Сменив свое тронное имя на Эхнатон, Аменхотеп рискнул изменить целую цивилизацию. С многовековой историей. За пару десятилетий. Для этого нужно обладать не только знаниями или силой. Тут необходимо супероружие. И гарантия…

— Гарантия чего?

— Своей безопасности, конечно. Он был могущественным царем великой империи. Такой власти, как у фараона Аменхотепа Четвертого, ни у кого не было… Однако он был всего лишь человеком, а дворцы всегда полны интриг. Борьба за власть никогда не утихает. Если Аменхотеп отважился на революционный шаг, лишавший огромных привилегий многих влиятельных персон империи, значит, был уверен.

— Как же называлась Третья Книга?

— А ты не догадалась еще?

— Книга Бессмертия. Нет… Книга Вечности.

— Браво, девочка! Я не ошибся в тебе.

— Джузи, когда Вы говорили о Святых Скрижалях Моисея, Вы имели в виду книги из тайной комнаты?

— Конечно.

— Но почему вокруг них так много шума? — удивилась Варя. — Не проще бы их хранить в тайнике, подальше от любопытных глаз. Без храмов, войн и разрушений?

— Ты хочешь спросить, был ли Моисей умным человеком? — в глазах старика мелькнула усмешка. — Поверь мне, если бы ты взяла любую из этих книг, реакция была бы непредсказуема.

— Что же в них написано?

— Ну, о содержимом речь пока не идет. Нужен немалый труд и знания, чтобы прочесть то, что они хранят.

— Дело в форме?

— Не совсем… Каждая книга состоит из отдельных табличек одинаковой формы, напоминающих плотные листы. Их невозможно перелистать, как обычную книгу, но если знать секрет, она открывается сама. Материал почти невесомый и бесконечно прочный. Но главное, на ощупь он…

— Теплый? — неожиданно для себя перебила рассказ старика русская.

— Браво! Ровно тридцать шесть и шесть. Всегда!

— Это служило доказательством их божественного происхождения?

— Без сомнений. Сейчас знают, что околокритическая масса обогащенного плутония выбрасывает не только радиоактивное излучение, но и обычное тепло. Постоянно. Но десять веков до рождества Христова это было чудом.

— Но это же смертельно опасно!

— Ты ошибаешься. Материал, из которого сделаны страницы Великих книг, абсолютно нейтрален.

— Джузи, вы держали их в руках?

— Пусть это останется бредом выжившего из ума старика.

Они замолчали, как шахматисты, обдумывающие сложившуюся ситуацию на доске. Варя сгорала от любопытства, но боялась настаивать, чтобы не обидеть или не насторожить старого сицилийца. Она доверилась своей интуиции и стала ждать.

— Перед последним неприятельским штурмом Первого Храма обе книги тайно вывезли из Иерусалима в пустыню и спрятали в пещеру. Хранителями были самые преданные наследники царя Соломона, но и среди них нашелся предатель. Книга Силы была похищена и появилась в одном из монастырей Китая. Много позже — в Венеции. Там было организовано тайное общество Форстер, которое использовало некоторые знания для коммерческих целей. Республика Венеция процветала несколько веков. Позже Книга Силы исчезла. Поговаривают, что ее спрятали в подземных пещерах Сицилии.

— А Вторая Книга?

— Книга Света хранилась у ессеев, они называют себя Сынами Света. Несколько веков они пытались перевести тексты, написанные значками, похожими на иероглифы. В пустыне монахи построили монастырь недалеко от Мертвого моря.

— Кумран?

— Это сейчас его так называют, а тогда это был Вади Яфай Забин. После того, как иудеев выгнали с Земли Обетованной, охотники за Книгами вели настоящие войны. Хранители на несколько веков укрыли Книги далеко от Ближнего Востока, но потом вернули в Европу. Тогда была построена целая сеть монастырей, где Книги могли найти безопасное убежище. От Китая до Франции. Оба тайных общества хранителей помогали друг другу на основе негласного договора.

— А монастырь Святой Катерины был в их числе? — Варя запнулась и залилась румянцем из-за своего нетерпения.

— Не совсем. Святая Катерина — чисто христианский монастырь. Он был построен под защитой крестоносцев на руинах монастыря ессеев, разрушенного мусульманами пару веков до этого события.

— И тут не обошлось без тамплиеров!

— Еще в Иерусалиме храмовники случайно обнаружили в подвалах разрушенного замка тайник с личной библиотекой Соломона и организовали Орден рыцарей Храма Господня. Хотя, если быть точным, крестоносцы вели раскопки далеко от места Первого Храма… Они долго охотились за Книгой Света, но нашли только несколько копий переведенных фрагментов текста на пергаменте. Подобные копии были найдены и мусульманами. Общий интерес в поисках Книги Света был настолько велик, что заклятые враги пошли на заключение тайного договора о сотрудничестве. Они, конечно, воевали друг с другом, но иногда стычки обходились без кровопролития. Когда это было выгодно с точки зрения поиска Второй Книги.

— Точно! — вскинулась Варя. — Мне попадались публикации о странных перемириях на поле брани между крестоносцами и арабами.

— Не знаю, о каком документе ты говоришь, но однажды было найдено письмо, в котором указывалось, что в каждом отряде рыцарей тамплиеров должен был находиться посланник Ордена, обличенный особыми полномочиями и владеющий знаком Света. Думаю, что это был один из иероглифов Второй Книги. Дело в том, что однажды отряды крестоносцев и мусульман, независимо друг от друга, вышли на след ессеев, бежавших с Книгой Света. В пылу погони они схватились друг с другом, что позволило улизнуть монахам с Книгой. С тех пор храмовники и арабы решили договориться, чтобы не мешать друг другу. Даже владея разрозненной информацией переводов из Книги Света, умные люди сумели ее оценить и понять, какое могущество скрывает Вторая Книга из тайной комнаты.

— Переводы были сделаны на арамейский?

— Древнеарамейский язык два тысячелетия господствовал на Ближнем Востоке, его диалекты звучали в Вавилоне, Сирии, Дамаске… после падения Ассирийского царства он перекочевал в Персию. Большая часть Ветхого завета и Талмуда написана на арамейском. Иисус проповедовал на арамейском…Это был язык не только политиков и торговцев, но и священнослужителей.

— Значит, к появлению Иисуса уже было немало переводов обеих книг?

— Я бы сказал — некоторых фрагментов… Равно как и подделок.

— Зачем? — искренне удивилась Варя.

— Во-первых, они немало стоили, а во-вторых, хорошо путали следы. За книгами из тайной комнаты всегда охотились, и ессеи умело использовали фальсификации. Яркий пример — мантры. Достаточно изменить слово или даже интонацию его произношения, и это будет безобидная пустышка. Впрочем, мне кажется, тебе это знакомо.

— Отчасти…

— Что же ты нашла в монастыре Святой Катерины?

— Признаюсь, — девушка не стала лукавить. — Это была мантра.

— Пергамент?

— Нет. Надпись на арамейском была высечена на плите в подземелье.

— И тебе эту надпись вот так запросто показали?

— Монашка согласилась проводить меня к мощам святой мученицы… а по дороге в одной из ниш был ремонт. Свет от фонаря упал на перекрытие, когда работник замазывал отвалившуюся штукатурку.

— И ты не только запомнила фразу, но и правильно ее произнесла…

— Сама не знаю, как это получилось… Я использовала ее всего три раза.

— Я все больше начинаю верить словам Тони, что ты избранная.

— А он так сказал?

— Отчасти, — передразнил русскую старик без тени иронии на безжизненном лице. — Смею предположить, что у ессеев то подземелье играло роль чистилища. Они практиковали это в своих монастырях. Представь. Старший посвященный вызывает к себе на откровенный разговор собрата. Тот обязан прочесть мантру, прежде чем переступит порог чистилища. Поскольку он это делает сам и добровольно, эффект воздействия максимальный. Ну, а за правильностью соблюдения ритуала следит старший. Затраты минимальны, и защита у собрата полностью снята. В чистилище о грешнике можно узнать все что угодно. Он сам добровольно расскажет. Это сейчас американцы гордятся детектором лжи, а прием был известен несколько тысяч лет назад.

— Вообще-то, — девушка замялась, не решаясь на что-то, но потом уверенно продолжила: — Это была двойная мантра.

— Вот как!

— Мне так показалось… Однажды мне пришлось туго, и я прочла ее не по правилам произношения арамейского, а сместив ударения на слоги с буквой «к». Эффект был иной. Воздействие пошло не на снятие защиты, а увеличение моих физических возможностей.

— Намного?

— На пару порядков… Хотя я могла и ошибиться в оценке, потому что уже прощалась с жизнью.

— Интересно. Для человека нормально, когда он падает без сознания, исчерпав свои силы, но запас еще составляет около сорока процентов его возможностей. Тренированные бойцы могут усилием воли брать эту энергию… Но коэффициент иной. В лучшем случае в два раза.

— Нет-нет Моих силенок не хватило бы и на сотую доли той работы, что я выполнила, произнеся мантру.

— Кто же тебя научил правильно расставлять гласные в арамейском? Ведь в письме используются только согласные, что очень затрудняет чтение.

— Интуиция…

Они замолчали. Теплое осеннее утро уже заглядывало в кабинет старика, наполняя его и двух собеседников приятным спокойствием, настраивающим на размышления или воспоминания. Так иногда бывает, что вдруг необъяснимо хочется поговорить с кем-нибудь близким о чем-то важном, значимом или открыться и почувствовать облегчение на душе.

Первой не выдержала Варя:

— Почему же мусульмане смогли разгромить такой могущественный тайный Орден?

— А почему варвары разрушили Рим? — тут же отозвался Джузи. — Впрочем, нужно сказать точнее: не разрушили, а покорили.

— Были сильнее…

— Конечно. Книга до сих пор не переведена полностью. А разрушить монастырь или храм — не значит уничтожить Орден.

— Сыны Света перебрались в новое место?

— Причем достаточно далеко… Ты слышала что-нибудь о стране Гуге?

— Нет.

— Вот оно, современное образование, — в глазах старика появилась грусть. — Когда в первый Крестовый поход христиане ринулись покорять Палестину, вся Индия, Пакистан и Кашмир уже были мусульманскими. Не желавшие покориться уходили в горы. Так на западной оконечности Тибета, на высоте шести тысяч метров над уровнем моря, неожиданно для всех стало расцветать маленькое государство под названием Гуге. В пятистах километрах от знаменитого тогда Сапаранга был построен новый монастырь Тхалинг. Очень скоро он стал своего рода Ватиканом на Тибете. Малоизвестный там буддизм вдруг обретает удивительную силу и популярность. В Гуге тянутся все светлые умы Среднего Востока. Строится целая сеть монастырей, а братство насчитывает сотни тысяч образованных подвижников: исследователей, архитекторов, художников, поэтов, философов. И все это процветает. Правда, питается не Святым Духом. Они строят великолепные храмы высоко в горах и хорошо живут. Менее века спустя Гуге становится Венецией Востока, потому что располагается ровно посередине Великого Шелкового Пути. Маленькое государство обеспечивает торговцам на протяжении всего многокилометрового пути приют и безопасность, за что получает хорошие деньги. Их столько, что бурно развивается не только буддизм и культура, но и новое мировоззрение. В горах создается уникальное сообщество просвещенных.

— Шамбола?

— Не нужно путать понятия и реальные вещи. Хотя место было выбрано очень удачно. Добраться в Гуге было почти так же трудно, как и в воображаемую Шамбалу. С трех сторон это крохотное государство окружали Гималаи, Кара-Карумы и Куль-Лунь. А в монастырь Тхалинг посетителей вообще поднимали на веревках в плетеной корзине. Более трехсот метров.

— Что же там случилось?

— Как всегда, человеческая жадность. Сыны Света не вмешивались в светскую жизнь, полностью посвящая себя служению святой идее. А тогдашний король посчитал, что монастырей и монахов в его стране стало слишком много. Конечно, эту мысль ему подсказали те, кто охотился за Второй Книгой из тайной комнаты. Войну помогли организовать соседние племена пастухов на бесчисленных пастбищах плоскогорий. О богатствах буддийских храмов до сих пор ходят легенды. Война была долгой и жестокой. Не пощадили и самого короля Гуге, по имени Чадаква.

— А Книга Света?

— Монастырь Тхалинг был действительно неприступен, но нападавшие заставили пленников строить из камня высокую штурмовую башню. Триста метров! Осада продолжалась около полугода. При этом в монастыре было достаточно воды и припасов, чтобы держать оборону. Когда же штурм все-таки начался, бандиты поставили перед собой живой щит из пленных монахов. Братья не стали их убивать и внезапно скрылись. Вернее, исчезли. В злобе агрессоры разрушили Тхалинг, не оставив камня на камне, но ничего не нашли. Обнаружили только систему пещер в горе и выдолбленные из цельного ствола дерева капсулы на трех-четырех человек. Наподобие саней для бобслея. Сыны Света учли уроки истории. В последний момент они просто скрылись в потайных пещерах. Пока их искали в монастыре, они на огромной скорости пронеслись вниз в деревянных капсулах. У подножья горы протекала река Сутлечь, где их всегда поджидали верные люди с лодками и лошадьми.

— И над Тибетом померк свет…

— Буддизм, конечно, остался, но такого расцвета он больше не переживал.

— Где же обосновались потом Сыны Света?

— Во Франции. Тогда тамплиеры были очень сильны, а ессеи спрятались у них под носом — в одном из замков на берегу Луары. Им удалось укрыться от погони и послать ищеек по ложному следу. Мастера плести интриги, Сыны Света подсказали обнищавшему Филиппу Красивому где взять деньги. За два века храмовники стали крупнейшими ростовщиками Европы, только во Франции построили более ста пятидесяти храмов и соборов. Они создали зачатки финансовой системы Старого Света, но монархи не любили просить деньги. Они привыкли брать. Учитывая это, ессеи придумали многоходовую комбинацию, в которой сила тамплиеров становилась их бедой.

— Джузи, Вы просто кладезь таинственных историй.

— Да, это был заговор, достойный захватывающего исторического романа. Представь. В самом начале четырнадцатого века Святой Престол с трудом удерживает власть над Папской областью в центральной Италии из-за отсутствия денег. Король Франции остро нуждается в средствах, но имеет только огромные долги перед храмовниками. И тут Папой избирают гасконца Климента Пятого. Не без помощи короля, конечно. За что тот обещает поддержку Филиппу Красивому в одном очень щекотливом деле. Используя широкую сеть инквизиции, король с дозволения Папы рассылает во все уголки Европы секретный пакет. Надпись на нем гласит: «Вскрыть 13 октября 1307 года».

Старик иронично взглянул на Варю, устало вздохнув.

— Раннее утро пятницы тринадцатого стало роковым для тамплиеров. Именем Святой церкви рыцарей хватают в их собственных замках и на улицах. Зверски пытают в течение длительного времени, вырывая признания в ереси и служении дьяволу. Лишь немногие остаются твердыми до конца. Последний магистр Ордена Жак де Моле на костре вызывает Папу на божий суд, но все напрасно. В итоге только во Франции более пятисот рыцарей и тысячи их соратников были сожжены на кострах. Другие европейские страны не отстают, хотя действуют чуть мягче. Орден тамплиеров перестает существовать, а его несметные богатства переходят в руки Филиппа Красивого и Святого Престола… Тут же Климент Пятый выкупает у графов Прованских город Авиньон и окружающие его земли, там начинается невиданное строительство. Несколько лет спустя Святой Престол переезжает из Рима в Авиньон, в новый папский дворец. Начинается почти вековой период авиньонской роскоши и слияния со светской жизнью. И тут ессеи умело играют свою роль. Оставаясь всегда в тени, они добиваются огромного влияния в стране.

— Ничего не слышала об этом.

— С тех пор Сыны Света чувствуют себя в безопасности, а остатки храмовников перебираются в Шотландию, где хранятся основные артефакты Ордена. Им удается помочь взойти на престол новой династии, которая позже всегда будет благосклонна к потомкам крестоносцев.

— Под артефактами Вы понимаете Чашу Грааля и Копье Судьбы?

— Религия построена на образах, которые должны рождать в умах верующих нужные ассоциации. В этом ее отличие от точных наук. Основные конфессии, выросшие из корня, вывезенного Моисеем из Египта, во многом схожи. Некоторые тексты христианских псалмов и фрагментов одной из пяти книг Торы идентичны до мелочей. Религиозные образы — очень сильный инструмент воздействия на человека. Даже неверующего. И за ними можно спрятать многое. Тамплиеры умели это делать.

— Что же стало с потомками ессеев из Кумрана?

— Учитывая уроки истории, Сыны Света уже никогда открыто не претендовали на официальную власть, избрав путь тайного влияния на правительство и руководителей крупных корпораций. Век информационных технологий у ессеев начался на пару столетий раньше, чем у всего человечества.

— Они изобрели компьютер в период французской Республики?

— Чушь! К тому времени они успели перевести и понять достаточно из Второй Книги, чтобы разобраться с тем, как работает мозг человека и что такое сознание. Современные потомки Моисея и Соломона одержимы той же идеей мировой религии в рамках единого мирового государства.

— Всем нам грозит порабощение?

— Нет. Пока что Сыны Света не умеют клонировать своих воинов. Сейчас они только скрупулезно ищут детей с определенными способностями, с тем чтобы потом развивать их.

— Вундеркиндов?

— В своем роде, — старик прикрыл веки, давая понять, что устал. — Люди называют вундеркиндами только тех детей, чьи уникальные способности могут быть востребованы обществом: в музыке, математике, живописи… Еже ли ребенок обладает уникальным талантом в том, о чем простые люди и не подозревают, то проще сказать, что он с отклонениями в психике. Таких очень мало, а выживает еще меньше. Если необычному ребенку не повезет и он родится в семье набожного католика или протестанта, то родители вполне могут отдать свое чадо в специальный приют, если вдруг узнают, что их собственный ребенок слышит чьи-то голоса, видит странные существа или читает чужие мысли. Люди предпочитают смотреть по телевизору разные страшилки, но когда что-то подобное оказывается рядом, они хватаются за осиновый кол.

— Но этим же занимается психология, — удивилась Варя.

— Должна бы… — Джузи помолчал, что-то взвешивая, но потом продолжил: — Почти все специализированные детские клиники и приюты мира финансируются благотворительными организациями, подвластными Сынам Света. Подчиняясь воле Святого Ордена, как они себя называют, эти клиники стали неким фильтром, просеивающим через себя с помощью специальных методик тысячи несчастных. Анализируя отчеты психологического тестирования, на ранних стадиях определяется судьба ребенка. Из него могут сделать флэшера — бесстрашного воина, гловера — хитрого и неуловимого разведчика, лайтера — безжалостного инквизитора, следящего за чистотой своих рядов, и так далее.

— Эксперименты с детьми? — ужаснулась девушка.

— Они называют это тестированием, хотя иногда прибегают к сильному воздействию на психику и память ребенка.

— Но это же… — девушка не сразу смогла подобрать определение, — бесчеловечно.

— Собственно, это и было одним из аргументов в споре, приведшем к разрыву дружественных отношений братства Силы и Святого Ордена, но открытых конфликтов не было, — веки Джузи дрогнули и медленно прикрыли подслеповатые глаза. — Мы тоже отбираем кандидатов в свои спортивные школы среди ребятишек, предлагая им бегать, прыгать, плавать, а потом готовим из них не только будущих чемпионов, но и бойцов. Правда, при этом мы никогда не уничтожаем их личность и душу.

— Книга Силы лежит в основе восточных единоборств?

— Да. Если я правильно тебя понял. Основатели нашего рода были моряками, а не интеллектуалами. Переводами и анализом занимались единицы, возможно, поэтому освоен не весь текст Первой Книги.

— А почему Вы все это мне рассказываете, Джузи?

— Я все больше склоняюсь к справедливости слов Тони, что ты избранная.

— Но я самый обычный человек, — возразила Варя.

— Для многих покажется простым совпадением то, что ты родилась в семье египтологов, поступила в университет на кафедру ведущего исследователя комплекса в Карнаке, читаешь на арамейском, нашла мантру в монастыре Святой Катерины, погрузилась на две сотни метров в Красном море и нашла в затонувшем галеоне шкатулку с предметами ритуального погребения фараонов…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Случай описан в книге «Ушебти»