Стихотворения

Александр Аркадьевич Галич

Александр Галич — известный советский поэт, сценарист, драматург, автор и исполнитель собственных песен. Его стихи и песни отражали тяготы жизни советского общества, вызывая раздражение советских властей. Несмотря на запреты и исключение из Союза писателей, Галич продолжал писать и исполнять свои произведения. Невзирая на все трудности, с которыми он столкнулся в жизни, творчество Александра Галича оказало значительное влияние на послевоенное поколение. Его стихи стали символом протеста против несправедливости и диктатуры. Тексты Александра Галича — это не просто глубокое и проникновенное высказывание, а крик души, олицетворяющий борьбу за свободу и справедливость. Галич навсегда останется в истории отечественного искусства как стойкий борец за идеалы, а его творчество и дальше будет вдохновлять людей оставаться собой вопреки всем обстоятельствам.

Всё не вовремя

В. Т. Шаламову

А ты стучи, стучи, а тебе Бог простит,

А начальнички тебе, Лёха, срок скостят!

А за Окой сейчас небось коростель свистит,

А у нас на Тайшете ветра свистят.

А месяц май уже, а всё снега белы,

А вертухаевы на снегу следы,

А что полнормы — тьфу, это полбеды,

А что песню спел — полторы беды!

А над Окой летят гуси-лебеди,

А за Окой свистит коростель,

А тут по наледи курвы-нелюди

Двух зэка ведут на расстрел!

А первый зэка, он с Севастополя,

Он там, чёрт чудной, Херсонес копал,

Он копал, чумак, что ни попадя,

И на полный срок в лагеря попал.

И жену его, и сынка его,

И старуху мать, чтоб молчала, блядь!

Чтобы знали все, что закаяно

Нашу родину сподниза копать!

А в Крыму теплынь, в море сельди,

И миндаль небось подоспел,

А тут по наледи курвы-нелюди

Двух зэка ведут на расстрел!

А второй зэка — это лично я,

Я без мами жил, я без папи жил,

Моя б жизнь была преотличная,

Да я в шухере стукаря пришил!

А мне сперва вышкá, а я в раскаянье,

А уж в лагере — корешей внавал,

И на кой я пёс при Лёхе-Каине

Чумаку подпел «Интернационал»?!

А в караулке пьют с рафинадом чай,

А вертухай идёт, весь сопрел.

Ему скучно, чай, и несподручно, чай,

Нас в обед вести на расстрел!

<1964?>

«…Он подъехал к нашему столику на инвалидной тележке, вместо протезов было четыре колеса. Он сказал: «Подсадите-ка меня, братцы». Мы подсадили его. Он сказал: «Угостите-ка меня, братцы». Мы выпили. Когда мы выпили, он рассказал нам такую историю».

(Фонограмма)