Подхватившие щит

Александр Андреев, 1999

Книга Александра Андреева о героях XIV века – митрополите Алексии, князьях Владимире Храбром, Дмитрии Боброке-Волынском, Олеге Рязанском. Дается описание жизнедеятельности Ивана Калиты, Симеона Гордого, Джанибека, Тохтамыша, Эдигея, Ольгерда.

Часть III. Путь к Куликову полю. 1360–1377 годы

Глава 1. Глава Москвы. Великокняжеский стол. Шишовский лес. Мамай. 1360–1366 годы

Иван Иванович оставил малолетнего наследника — девятилетнего Дмитрия «Смерть Ивана Ивановича вновь обострила проблему владимирского стола. За ярлыком на великое княжение в Орду отправился старший сын Ивана Красного Дмитрий. Но захвативший в начале 1360 года власть в орде хан Ноуруз, памятуя непокорство Ивана Красного ордынским послам и видя московского князя «юна суща и млада возрастом», отдал ярлык нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу» ^{24} (38).

«Суздальский князь Дмитрий Константинович захотел использовать момент, поспешил в Орду и успел получить ярлык на великое княжение. Москве грозила опасность потерять свое политическое значение. В этих трудных для Москвы обстоятельствах пришел на выручку московский митрополит Алексий. С тремя мальчиками (Дмитрий и Иван Ивановичи и Владимир Андреевич. — А.А.) и несколькими боярами он явился в Орду в тот момент, когда в Орде происходили не менее сложные события.

Тот хан, который дал великое княжение князю суздальскому, был убит, его сменил другой. Орда разделилась между двумя ханами — Абдулом, именем которого правил сильный темник Мамай ^{25}, и Мюридом. Трудно было угадать, кто из двух ханов сильнее. Москвичи обратились к Мюриду, который дал ярлык малолетнему князю Дмитрию Ивановичу. Абдул поддерживал Дмитрия Суздальского» (20).

Летом 1362 года золотоордынский хан Мюрид выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Ивановичу. Дмитрий Константинович не уступал владимирского стола и зимой 1362 года московское войско во главе с двенадцатилетним Дмитрием Ивановичем и восьмилетним Владимиром Андреевичем выбило нижегородского князя из Переяславля — Дмитрий Московский стал великим владимирским князем.

«Малолетний князь Владимир Андреевич не мог, разумеется, в полной мере осуществлять свои владельческие права. Ставший великим князем сын Ивана Ивановича Дмитрий (он вошел в историю как Донской) также был мальчиком. От их имени правили бояре, а правительство фактически возглавлял митрополит Алексий, добившийся в 1362 году ханского ярлыка на великое княжение владимирское для молодого Дмитрия Ивановича.

Взаимоотношения великого князя со своим двоюродным братом — владельцем Серпухова регулировались духовной Ивана Ивановича. По договору 1367 года Владимир Андреевич является удельным правителем, подчиненным более могущественному московскому князю. Он признает себя «братом молодшим», а Дмитрия — «братом старейшим», обязуется извещать великого князя о намерениях общих врагов, платить дань в Орду через московского князя. Военные отряды серпуховского князя подчинялись московскому. Урегулировались также отношения князей в вопросах управления своей администрацией.

Владимир Андреевич был вторым лицом в Московском княжестве» (87).

В 1363 году Владимир с братьями участвовал в походе на Галич Мерский княжество было присоединено к Москве.

В 1365 году на Переяславль-Рязанский из мордовских земель неожиданно напал мурза Тагай. Город был взят, разграблен и сожжен. При возврате Тагая домой его войска были настигнуты дружинами Олега Рязанского, Владимира Пронского и Тита Козельского и в кровопролитнейшей битве разгромлены наголову. Уйти смог лишь сам Тагай с небольшим отрядом.

В этом же, 1365 году, в Москве было закончено строительство Чудова монастыря^[10] — поставленному, по преданию, на месте, на котором стояла ханская конюшня, и которое было подарено святому Алексию ханшею Тайдуллою. «До митрополита Алексия было в Москве четыре монастыря — Данилов, Спасский, Богоявленский и Петровский. Он построил три монастыря сам — Чудов, Спасский-Андроников^[11] (обетный монастырь, построенный в 1360 году на берегу реки Яузы — за спасение Алексия в 1355 в буре на Черном море по дороге в Константинополь; первым настоятелем был ученик Сергия Радонежского Андроник. — А.А.) и Алексеевский (первый женский монастырь в Москве, построенный в 1361 году для двух сестер Алексия. — А.А.); и благословил построить четвертый» (Симонов монастырь, построенный племянником Сергия Радонежского Федором. — А.А.) (19). Три монастыря Алексием были построены и в Подмосковье Серпуховской Владычный ^{26}, Цареконстантиновский у Владимира (1365) и Благовещенский (1365) в Нижнем Новгороде.

«Многоплодно и величественно было служение святого Алексия не смотря на то, что совершалось при чрезвычайно неблагоприятных обстоятельствах.

Святой Алексий в своих поучениях говорил:

«К церковной службе будьте поспешны, не говорите: отпоем себе дома. Такая молитва не может иметь никакого успеха без церковной молитвы. Как храмина без огня, от одного дыма не может согреться, так и та молитва без церковной. Ибо церковь именуется земным небом, а в ней заключается Агнец — Сын и слово Божие для очищения грехов всего мира в ней проповедывается евангелие царства Божия и писания святых апостолов, в ней престол славы Божией, невидимо осеняемой херувимами; в ней руками священническими приемлется тело и кровь Божественная, и преподается верным на спасение души и тела. Когда приходите, дети в церковь, то имеете со всеми мир и любовь. А входя в церковь, вострепещи душею и телом: ибо не в простую храмину входишь. В церкви же когда стоите, помышляите о своих прегрешениях. И не смейте, дети, прогневлять Бога своими разговорами в церкви» (18).

Сохранилась написанная около 1360 года грамота митрополита Алексия «На Червленый Яр о принадлежности тамошнего края к рязанской епархии.

Благословенье Алексиа митрополита всеа Руси, к всем крестьянам, обретающимся в пределе Червленого Яру и по караулом возле Хопор, до Дону, попом и дьяконом, и к баскаком, и к сотником, и к бояром. Молюся Богови и святой Богородици, да будете душею и телом все добри, здорови, да исполнивали бы есте заповеди Божьи, глаголет бо Христос: «имея заповеди моя, и сблюдет я, той есть любяй мя». Да возлюблени будете от Христа и исполнивайте заповеди его: имейте веру праву к святой и единосущной Троици, в ню же креститеся, любовь и мир друг к другу, правду, целомудрие, милостыню, исповеданье грехов своих. Ибо Господь Бог наш Исус Христос так рек своим учеником и апостолом: «шедше в весь мир, проповедуйте Евангелие всей твари; иже веру имет и крестится, спасен будет, а не веруяй осудится». И паки тут благодать дал им и власть: «елико аще свяжете на земли (грех ради человеческих), связани будут на небесех, елико аще разрешите на земли, будут разрешены на небесех». И паки таки глаголет: «слушая вас, мене слушают, а отметаяся вас, мене ся отметает». Ту же благодать Пресвятого Духа приял и яз грешный от пресвященного патриарха вселенского и от святого собора и приехал есмь к святой Софьи в митрополию всей Руси в Киеве, и к всем крестьяном, обретающимся в всей русской земли, пастух и учитель, и имею великую тягость на собе, что ми молвити и учити всех на вся душеполезная и спасеная. И того ради многажды и Феогност митрополит писал к вам, к детем своим, елико есть на пользу душам вашим.

Вы же, как то и время являет, что моих слов и много поученья не слушаете, но исполнивайте волю телесную и дела темные, а слова моего не слушаите. Не ведаете ли, что все русское земли владыки под моею властью суть и в моеи воли? И яз их ставляю от благодати Пресвятого Духа. Такоже и подана власть владыце вашему: вы пак как его слов не приимаете, но странных пастухов приимаете, и как то видится, несте от паствы истинного пастуха Христа, но противного духа: ибо овца словесныя Христовы гласа Христова слушают и последуют слова нашего. Мы бо Христовы есмы и Хростове слова глаголем, кий же есть Христов, слушает нас и сотворяет, елико пишу; кий же не слушает нас, не есть Божий, ибо истинный хрестьянин и верный от дел своих является, якоже и Апостол глаголет: «вера без дел мертва есть, тако же и дела без веры». Того ради, дети, створяйте дела светла; всяка бо злоба и горесть и ярость и гнев блуд и прелюбодейство, обида и зависть, убийство и пьянство да отъимется от вас, зане Апостол глаголет: «братья, не прельщайтеся: ни блудници, ни прелюбодейцы, ни идолослужители, ни творяще блуд рукою, ни мужеложници, ни лихоимци, ни татеве, ни грабители царства Божьего не наследят». Си слышате, возлюблении, от святых, всегда покайтеся и обратитеся к Богу, поучитеся благая сотворити и стерезите себе. Поминайте всегда смерть и воскресенье и суда оного страшного и судью оного великого и страшного, сведый сердца человеческая и помышленья и деянья, а праведным вечный покой, а грешным вечную муку. Вся та аще имете поминати, николи не согрешите, не ослушиваите имете нас, иже постави Дух святый пастухов и учителев ко всем христьанам. К церквам всегда прибегайте, с женами и с детми, и что имеете в руках, приносите к церквам и к святым. А священников и мнихов любите и просите молитвы их; вдовиц и сирот, и полонянников, и странных милуйте и призирайте, иже в темницах, посетите да сподобитеся блаженного оного святого гласа истинного Христа, глаголюща: «приидете благословении Отца моего, и наследуйте уготованное вам царство от сложенья мира: алчен бех, накормисте мя, и жаден, напоисте мя, странен бех, и введосте мя, болен и в тесмнице, посетисте мя, а злая створяше и беззаконная и немилостивии, не жалостивии, поити им в тьму кромешнюю. Иже имете исполнивати се, спасени будете, и не тяжко есть се.

О том же переделе, по Великую Ворону, возле Хопор, до Дону, по караулом, церкви, что тот передел, как то пишут грамоты брата моего Максима митрополита, и Петра, и Феогноста, что собором створили на Костроме, и владыка Сафоний дал грамоты из уст своих, что ему от тех мест, по тем грамотам, не лзе вступатися в тот передел чюжий, и явно есть и вси ведают, что тот передел не сарайский. Ныне же пак владыка Афанасий сарайский уведав то, видов грамот тех, и за вину его покажнен от митрополита, писаньем отступился того передела; и от сих мест владыце Афанасию сарайскому несть власти в том переделе, но власть рязанская, попы и дьяконы поставляющего владыки и власть дающаго. И ныне послал есмь к вам владыку рязанского Василья с грамотою своею: и вы поминайте его, а пошлину церковную дайте ему по обычаю. Аже исполните, как то пишу к вам, душеполезная и спасеная, а грамоты послушаите, да и пошлину церковную даите, милость Божия и святой Богородицы и мое благословение да будет с вами и с женами вашими и с детми, и со всеми хрестьяны.

Алексий, милостью Божию митрополит всея Руси.

И печать у грамоты привешена, на единой стороне образ пречистыя Богородицы, на второй стране тоежде подписание по гречески изваяно имущая». (53).

Также сохранилось написанное в 1365 году

«Поучение смиренного Алексия, Митрополита всея Руси, игуменном и попам и диаконом и всем правоверным христианом, христоименитом людям, пребывающим в правоверии, всей области Нижегородской и Городецкой.

Благодать вам и мир от Бога свыше. Милостью Божиею и благодатию Святого Духа, данного мне от Бога, хотя и не по достоинству моему, но по великой милости Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа я сподоблен святительства. И потому, дети, я должен вам всегда вспоминать душеполезное и спасительное, дабы вы не сказали в страшный день суда Спасова; мы не слыхали поучения о спасении душ наших от Митрополита Алексия, всея Руси. Для сего, дети, пишу вам и побуждаю вас на благое, игуменом, священником, диаконом и всех правоверных христиан, дабы вы последовали Спасову Евангелию, апостольской проповеди, святых отец установлению. Ибо Христос сказал апостолам: «вы есте соль земли, вы есте свет мира, да видевше человецы добрая дела ваша, да просветится свет ваш пред человеки, и прославят Отца вашего, иже есть на небесех. Так и великий Апостол Павел пишет к своему ученику тимофею: «чадо Тимофее, научи, умоли, запрети благовременне и безвременне. Таким же образом и вы, дети, игумены, иереи учите своих детей духовных страху Божию», исповеданию грехов и милостыни, по силе, не убойтеся лица сильных и запрещайте им, да не обидят меньших. Пойчайте, чтобы христиане имели между собой мир, любоаь и правду, не устами и не языком, но сердцем чистым и душею правою. Смотрите, дети, какой мятеж у вас восстал в сие время! От чего нам все это приключается? от вашей неисправности пред богом, как пишет великий Григорий Богослов: «от чего бывают удары на города, то есть казни или неприятельские нашествия, голод, мор или пожары? Все это бывает по нашему прегрешению пред Богом. Ныне, дети, сколько возможно по силе вашей, как сами живите в страхе Божием и чистоте, так и детей своих духовных учите страху Божию и чистоте. Имейте, дети, всегда пред очами память смерти и воскресение и суд Спасов и воздаяние каждому по делам его. Поучайте детей своих, дабы они были причастниками телу и крови Христовой, с чистотою телесной и душевной, и со страхом Божиим, по слову Спасителя, как он сказал в своем Евангелии: «ядый мою плоть и пияй мою кровь имать живот вечный, на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот». Еще, дети, пишу вам и о том, чтобы все отсекли от себя корень зла, возбуждающий всякое беззаконие, то есть пьянство: оно во-первых погубляет душу, отнимает зрение очей, тело делает бессильным, сокращает жизнь телесную, истребляет в человеке страх Божии, отдаляет его от Бога и доводит его до нищеты духовной и телесной. СМотрите же, дети, сколько зла в пьянстве! Знайте, дети, игумены и священники, вожди слепых, наставники заблуждающих, врачи болящих, что если кто не ведает закона Божия, того наводите на путь закона, наставляйте его на всякую истину, врачуйте болящих душею и будьте подобны соли. Ибо свойство соли таково, что она очертвевшее умягчает, а слабое укрепляет; так и вы, если кто будет упруг к поучению, такового умягчайте словом Божиим законным, как пишет светлый наш учитель Апостол Павел: «Да будет слово ваше солию растворено. Пасите словесные овцы стада Христова со страхом и боязнию, чтобы оне не заблудили по горам и по пустыням, то есть, не блуждали бы без закона Божия, и не сделались бы пищею волков, то есть добычею диавола. Помните слово Спасителя, которое он сказал к верховному своему Апостолу Петру: аще Петр, любиши мя, паси овцы Моя, и это сказал ему не однажды, но трижды. И Петр Апостол, как обещался, так и сделал, и душу свою положил за овцы Христовы. Смотрите ж, дети, сколь велико подлежит вам иметь попечение о словесных овцах стада Христова. Впрочем я пишу сие не одним игуменам и иереям, но и князьям и боярам и мужам и женам, и всем правоверным христианам, чтобы вы, дети, имели почтение, покорность и послушание к отцам вашим духовным, поколику они учат вас душеполезному и спасительному. Наконец, дети, живите в мире и здравии душевном и телесном. Также, дети, поминайте в молитвах своих и наше смирение, дабы Христос Бог нас соблюл от неприязни в сем веке, а в будущем бы сподобил нас Христос стать пред лицом Его и сказать с дерзновением: Господи, се аз и дети мои, я же ми дал еси. И если вы, дети, так исполните то, что я вам писал душеполезное и спасительное, для вашего спасения, то Бог мира да будет с вами и милость святой Богородицы и молитва святых Отец и нашего смирения благословение.

Богу нашему слава вовеки. Аминь» (47).

Глава 2. Дмитрий Боброк-Волынский и Владимир Серпуховской. Михаил Тверской и Ольгерд. Рязань и Золотая Орда. 1366–1377 годы

В 1366 году в Москву пришел служить внук Гедимина и сын Кориата Гедиминовича Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский ^{27}. На Волыни постоянно воевали уже несколько десятков лет, воевали и все Кориатовичи, и возможно именно это явилось причиной его приезда ^{28}.

М.К. Любавский писал в «Очерках истории Литовско-русского государства», вышедших в 1915 году в Москве:

«Во второй половине XIV столетия в Галицко-Волынской земле перевелись князья из рода Даниила Романовича, и она стала ареною домогательств соседних государей и происходивших отсюда внутренних политических смут. Первоначально в ней утвердился было Мазовецкий князь Болеслав Тройденович, внук по матери Галицкого князя Юрия Львовича (Даниловича). Болеслав погиб в 1340 году от поднесенной ему отравы. Польский король Казимир сейчас же вступился в его наследие, но на первых порах не имел успеха. Налегке он вторгся в Галицкую землю, овладел Львовом и другими городами, но вскоре потерял все это. Один из сильных галицких бояр Детко и князь Острожский Даниил, призвав татар, вытеснили польские гарнизоны из галицкой земли и заняли ее на литовского князя Любарта Гедиминовича, который, как зять одного из последних волынских князей, утвердился тем временем на Волыни. Литве, впрочем, не удалось удержать за собою Галицкую землю. В 1349 Казимир, воспользовавшись, поражением литовских князей на реке Страве от крестоносцев, снова вторгся в Галицкую землю и на этот раз овладел ей уже окончательно. Он много раз пытался отбить у Литвы и Волынскую землю, и по временам имел в этом частичный успех. Но в конце концов по договору 1366 года он должен был уступить Волынь литовским князьям: Бельз и Холм — Юрию Наримунтовичу, Владимир и Кременец — Александру Кориатовичу, Луцк — Любарту Гедиминовичу, причем Юрий Наримунтович и Александр Кориатович признали себа вассалами Казимира (возможно по новому договору Дмитрию Боброку не хватило волынских земель, а возможно он не захотел кланяться Казимиру. — А.А.). Любарт Гедиминович заключил с Казимиром особый договор, в силу которого он обязался быть нейтральным в столкновениях короля с братьями Любарта, но помогать ему против других недругов. По смерти Казимира в 1370 году Любарт в союзе с братом Кейстутом отнял у Александра Кориатовича (у племянника. — А.А.) Владимир и присоединил его к своим владениям, а по смерти Людовика Венгерского, преемника Казимирова на польском престоле, в 1382 году присоединил и Кременец, занятый перед тем венграми. Таким образом, вся Волынь за исключением Холма и Бельза, утвердилась за Любартом, примкнувшим к великому княжеству Литовскому» (41).

Возможно у Дмитрия Боброка были земли на Подолье — землях, лежащих по верхнему течению Южного Буга и Днестра, по реке Роси — притоку Днепра, а также часть волынских и киевских земель. Земли эти в 60-х годах XIV века отошли к Польше^[12]. Ни на Волыни ни на Подолье лишних владений не было. Были они в Московском княжестве, получившем выдающего военного деятеля.

В 1367 году было начало строительства белокаменного Кремля — «Тое ж зимы князь великый Дмитрей Иванович, погадав с братом своим с князем Володимером Андреевичем и с всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умыслиша, то и створиша. Тое же зимы повезоша камение к городу».

Историк П.А. Раппопорт писал в своей работе «Древние русские крепости», вышедшей в Москве в 1966 году:

«Крепости XIV века в Северо-Восточной Руси построены были так, чтобы успешно отражать штурм, поддерживаемый камнеметами.

Крепости построены были так, что большая часть их периметра прикрывалась естественными преградами — реками, широкими оврагами, крутыми склонами. С этих сторон противнику не удавалось установить камнеметные машины, и здесь можно было не опасаться штурма. Ту сторону, где такие естественные препятствия отсутствовали, защищали мощными валами, рвами и деревянными стенами. С напольной стороны ставились и башни. Крепости обеспечивали фланкирующий обстрел напольных участков стен, который являлся наиболее действенным средством отражения штурма. Во-вторых сооружение таких укреплений требовало меньших затрат».

Через год, весной 1368 года, полки Владимира Андреевича отбили захваченную литовцами Ржеву. Тогда же начался конфликт Москвы и Твери — после захвата в Москве Михаила Тверского^[13], он ушел в Литву за помощью. В декабре 1368 войска Ольгерда три дня простояли под Кремлем, в котором были Дмитрий и Владимир. Москва не сдалась и Ольгерд ушел домой.

В 1369 году рыцари ливонского ордена напали на Изборск, но взять крепость не смогли и были с помощью новогородцев прогнаны. В ту же зиму на помощь псковичам пришел князь Владимир Андреевич, живший в Пскове около полугода.

В декабре 1370 года объединенные войска Ольгерда, Кейстута и Михаила Тверского со смолянами двинулись на Москву. 6 декабря Ольгерд осадил столицу. Владимиру Андреевичу, находившемуся вне Москвы, помогали полки Владимира Дмитриевича Пронского и Олега Рязанского, прикрывшие Москву со стороны Перемышля. Узнав о том, что его могут окружить, Ольгерд предложил «вечный мир». Москвичи согласились на перемирие, а великий князь разрешил Владимиру жениться на Елене Ольгердовне. «Зимою 1370 года в Филиппов пост явился Ольгерд с литовскою ратью, тверскою и смоленскою к Волоку, но города не взял. Простояв три дня под Волоком, он отправился на Москву и в Николин день (в декабре) явился под городом, пожег посады, но города не взял. Узнав, что в Переславле стоит с войском князь Владимир Андреевич, и что идет к нему на помощь князь Василий Дмитреевич Пронский, Ольгерд вступил в переговоры и заключил перемирие. То же самое сделал и Михаил Александрович, который отправился затем снова в Орду» (41).

В 1371 году Михаил Тверской купил в Орде ярлык на великое владимирское княжение. «Весною 1371 года он вышел из Орды с ярлыком на великое княжение и с ханским послом Сарыхожею, который должен был посадить его на великое княжение. Сарыхожа отправил послов к Дмитрию, зовя его во Владимир к ярлыку, но Димитрий заявил: «к ярлыку не еду, в землю на княжение владимирское не пущу, а тебе послу путь чист» (41). Князья Дмитрий и Владимир с полками встали у Переяславля и не пустили Михаила Тверского в владимирские земли. Осенью Дмитрий вернул ханский ярлык.

В декабре 1371 года московские войска во главе с Дмитрием Михайловичем Боброк-Волынским разгромили у Скорнищева дружины Олега Рязанского, который едва спасся. «В 1370 году рязанский и пронский полки ходили на помощь московским войскам против Ольгерда, вторгнувшегося тогда в пределы московского княжества. Очевидно, Рязань соединила с Москвою общая опасность со стороны великого князя Литовского, постепенно забиравшего волости по верхней Оке и подчинившего себе тамошних князей Черниговского рода. Но в конце 1371 года великий князь Дмитрий Иванович уже отправил большую рать под начальством Дмитрия Михайловича Волынского против Олега Рязанского. Судя по бранчливому заявлению летописца по адресу рязанцев, которых он называет «полоумными людищами, аки чудовищами», зачинщиками столкновения были рязанцы, желавшие, по-видимому, воспользоваться борьбой Москвы с Тверью для возвращения рязанских земель (Коломна и пр. — А.А.). В битве под Скорнищевом рязанские полки потерпели полное поражение. Олег едва спасся бегством «в мале дружине». На великое княжение в Рязани сел Владимир Дмитриевич Пронский, зять Олега. Но Олег скоро согнал его, взял в плен и привел в свою волю; вместе с тем он помирился и с великим князем Дмитрием Ивановичем и снова стал на его стороне. В договоре Дмитрия Ивановича с Ольгердом 1371 года великий князь Олег и князь Владимир Пронский обозначены состоящими в любви и докончаньи^[14] с Дмитрием Ивановичем Донским» (41).

В 1372 году Владимир женился на дочери Ольгерда Елене. По договору Дмитрия и Владимира 1372 года Дмитрий отдал в удел Владимира Дмитров, Галич и другие земли на юго-западе Московского княжества, Владимир еще раз признал Дмитрия старшим князем, и как и прежде обязывался на претендовать на земли великого княжения, оказывая помощь Дмитрию.

«Заключение договора было связано с «пожалованием» князю Владимиру Андреевичу великим князем Дмитрием Галича и Дмитрова «с волостьми и с селы» и с установлением новых условий о размерах и взаимоотношениях княжого владения. Изменения в составе владений князя Владимира ставили его владельческое положение на новые основания. Крепнет и определяется представление о двух вотчинах в составе Московского княжества: потомков великого князя Ивана Ивановича и его брата Андрея. Владея своей вотчиной, князь Владимир получил долю — «удел» в новых приобретениях великого князя, прецедент которого долго не забывали младшие князья московского княжеского дома. А великий князь Дмитрий владеет, кроме великого княжения, своей московской вотчиной и уделом, причем последний термин означает в этой грамоте, по-видимому, ту долю новых приобретений, которая осталась в руке великого князя за выделом князю Владимиру пожалованного ему удела. Владея каждый своею вотчиной, князья поделились по уделам новыми приобретениями. Договор определяет отношения не только двух князей, но и двух линий княжеского дома, так как содержит взаимную потомственную гарантию владений.

Так во втором поколении потомков Калиты получила дальнейшее развитие раздельность владения по уделам, установленная в договоре великого князя Симеона Ивановича с братьями. Обособление вотчины Владимира Андреевича получило наглядное выражение и в быту княжеском. Городские центры уделов старшего поколения — Можайск, Коломна, Звенигород, Серпухов — не были стольными городами. А князь Владимир Андреевич подлинно серпуховской князь». (61).

В 1372 году состоялся третий поход Ольгерда на Москву — литовцы были остановлены на подступах к стольному городу. «В июне 1372 года войска Михаила Александровича и Ольгерда соединились у Любутска на Оке, куда навстречу врагам пошел и Димитрий. Простояв много дней друг против друга, противники заключили мир и разошлись. В следующем 1373 году помирился с Дмитрием и Михаил Александрович, причем Димитрий отпустил в Тверь его сына Ивана (выкупленного им в 1371 году «из долгов» в Орде)» (41).

В 1373 году отражению набега татар на Рязань помогали князь Дмитрий из Москвы, а князь Владимир из Новгорода.

«Летом 1373 года Мамай обрушился на Рязань. Причиной, видимо, послужило то обстоятельство, что Олег Рязанский захватил некоторые пограничные ордынские владения. Это было первое военное нападение Мамая на русские земли. Олег Рязанский был союзником Москвы. Поэтому Дмитрий Иванович, собрав большое войско («всю силу княжения великого»), расположился на левом берегу реки Оки. Здесь его и застал Владимир Андреевич. Дмитрий не решился помочь Олегу, а Мамай не решился развить свой успех. Нападение Орды на Рязань показало русским князьям агрессивность намерений Мамая и пагубность разъединенных действий.

В 1374 году, обеспечив себе нейтралитет тверского князя, дружественную поддержку Новгорода и Нижнего Новгорода, а возможно и других княжеств Северо-Восточной Руси, Дмитрий Иванович, воспользовавшись ослаблением Мамая, потерпевшего в то время поражение от Хаджи-Черкеса и потерявшего Сарай, разорвал с ним отношения — «А князю великому Дмитрию Московскому бышет розмирие с татары, и с Мамаем». Одним из следствий от этого «розмирия» было, несомненно, прекращение выплаты дани Орде. Теперь надо было готовиться к отражению более решительного натиска Орды. Не случайно поэтому, что именно в 1374 году князь Владимир Андреевич возводит город Серпухов и сооружает близ него Высоцкий монастырь» (35).

В 1374 году Владимир Андреевич начал строительство города Серпухова ^{29}. Причин было несколько. «С именем сына Калиты и брата Симеона Гордого — Ивана Ивановича, связаны два текста духовного завещания. По завещанию Ивана Ивановича 1358 года города Коломну и Можайск, вопреки завещанию Семена, Иван II передает своему старшему сыну Дмитрию, свой звенигородский удел — второму сыну Ивану. Удел своего младшего брата Андрея (третьего сына Калиты) Иван II оставил за его сыном и наследником Владимиром Андреевичем. Москва были «приказана» двум сыновьям Ивана II — Дмитрию и Ивану. К племяннику великого князя Владимиру Андреевичу переходит только доля его отца Андрея: «на Москве в наместничестве треть, и в тамзе, и в мытех, и в пошлинах городских треть, что потягло к городу» (84). «Будущее не сулило Владимиру Андреевичу особо радужных надежд. В землях его отца распоряжался великий князь Иван. Сам Владимир был вторым сыном в семье. Старше его был брат Иван, которому со временем и при согласии великого князя должна была отойти большая часть отцовского удела. Владимира ждала участь мелкоземельного князька. Но в 1358 году умер его брат Иван. А 13 ноября 1359 года скончался Иван Иванович Красный. Положение Владимира изменилось. В написанном перед смертью завещании великий князь, стремясь сохранить политическое «единачество» московских князей, признал Владимира единственным наследником владений его отца. Взамен разгарбленной Лопасни Иван Красный передал Владимиру Новый городок в устье Протвы» (38). «Духовная великого князя Ивана Ивановича и договоры великого князя Дмитрия Ивановича с князем Владимиром Андреевичем показывают, как новое разветвление княжеской семьи усилило раздельность владения московской отчиной по уделам. Великий князь Иван сохраняет за племянником долю его отца: «на Москве в наместничестве треть, в тамзе, в мытех и в пошлинах городских треть и треть меду оброчного», но Москву он приказывает только двум сыновьям своим, князю Дмитрию и князю Ивану. Старшему назначен можайско-коломенский удел, младшему — звенигородский, а князь Владимир «ведает уезд отца своего». По смерти великого князя Ивана Ивановича на московском княжении остались три малолетних князя — Дмитрий и Иван Ивановичи и Владимир Андреевич. Первый же договор, определявший взаимные отношения старшего Дмитрия с «молодшим» Владимиром, устанавливает понятие двух отчин в составе московского княжения: «тобе знати своя отчина, а мне знати своя отчина». Владения князя Владимира Андреевича — уже не удел общей отчины, а особая отчина» (61).

Название «Серпухов» впервые упоминается в духовной грамоте Ивана Калиты 1328 (36?) года: «А се дал есмь сыну своему Андрею: Лопастну, Серпухов, Темну; а се села: Талежское, Серпоховское, Нарское…» Слово «Серпухов» обозначало не город, а волость, селение — стояло на холме, омываемое с юга рекой Нарой, с запада — рекой Мешалкой и с северо-востока — рекой Серпейкой, по имени которой и получило свое название.

Владимир Андреевич начал строить город Серпухов в 1373 с Высоцкого монастыря. «Владимир Храбрый решает создать свой собственный монастырь и обращается за помощью и благословением к настоятелю Троицкого монастыря Сергию Радонежскому. Об этих событиях гласила надпись, некогда находившаяся по обеим сторонам входных дверей церкви во имя преподобных Сергия Радонежского и Афанасия Афонского:

«Серпуховской князь Владимир Андреевич, управлявший и городом Радонежем, на земле которого стоял монастырь преподобного Сергия, пожелал украсить свой стольный город возграждением монастыря и послал к преподобному Сергию, приглашая его прибыть к нему для благословления и совета на устройство в Серпухове обители и просил его взять с собой в начальники обители своего ученика, знакомого князю — подвижника и сотрудника — Афанасия. Жаль было Сергию отпустить от себя одного из любимых учеников, но, исполняя желание боголюбивого князя, он отправился с Афанасием в пределы Серпуховские: путь совершили пешком. С великою радостию встретил Владимир святых пришельцев, и после обозрения местности, избрали они место для будущей обители в версте от города, на одном возвышении, которое носило название «Высокое» и стояло на берегу реки Нары. Святой Сергий стал на колени, воздел руки к небу и произнес молитву: «Господи, призри на место сие благодать твою, пошли помощь свыше и благословение и сотвори оное в прибежище любящем Тя, и обучение монашеское в нем». Окончив молитву, преподобный Сергий обратился к Афанасию со следующими словами: «Дело это возлагается на тебя по всей справедливости; благоверный князь Владимир просит тебя о том и желает, чтобы ты потрудился здесь во имя Господне». «Через 8 лет внутри монастырских стен уже поднялись первые каменные храмы (в честь Куликовской победы. — А.А.). Ими стали Зачатьевский собор и теплая Покровская церковь с трапезной палатой. Освящением из руководил лично митрополит Киприан» (44).

Ф. Разумовский писал в своей книге «Художественное наследие серпуховской земли, изданной в Москве в 1992 году:

«Для новопостроенного храма настоятель монастыря Афанасий присылает из Константинополя семь знаменитых икон деисусного чина, получившего название Высоцкого (иконы этого чина хранятся в Третьяковской галерее и Русском музее). Деисусный чин, состоящий из икон: «Спаситель», «Богоматерь», архангелы «Михамил» и «Гавриил», «Иоанн Предтеча», апостолы «Петр» и «Павел», имел длину 6,85 метра, что в какой-то мере определяет ширину этого небольшого храма. Высоцкий чин, принадлежащий к позднепалеологовскому времени, оставил значительный след в русской культуре» (65).

Вскоре Владимир Андреевич в новом городе стал чеканить серебряную монету — в Серпуховском музее из 4 монет Серпуховского княжества 2 вычеканены во время его княжения. В палатах Владимира Андреевича Феофан Грек написал вид Москвы, красоте которого не могли надивиться современники. Зимой Владимир Андреевич жил в Кремле, летом — в подмосковном селе Ясенево.

В конце 1374 — начале 1375 года в Переяславле прошли два княжеских съезда, в которых участвовали все, кроме тверских владетелей. Говорили о Орде и Твери. В июле начался объединенный поход на Тверь в котором участвовали более 20 князей — в результате осады 3 сентября 1775 года город сдался, а Михаил отказался от каких-либо притязаний на великое владимирское княжение.

«14 июля 1375 года татарский посол Ачихожа привез Михаилу Тверскому ярлык на великое княжение владимирское. Михаил пошел на Углече Поле с ратью, а в Торжок — своих наместников. Великий князь Димитрий Иванович, с своей стороны, собрался с своею силою и отправился к Волоку. Туда пришли к нему все русские князья: тесть его великий князь Суздальский Дмитрий Константинович с сыном Семеном и братьями Борисом Константиновичем Городецким и Дмитрием Константиновичем Ногтем Суздальским, двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской, князь Андрей Федорович Ростовский и князья Василий и Александр Константиновичи Ростовские, князь Иван Васильевич Смоленский, князья Ярославские Василий и Роман, князь Федор Романович Белозерский, князь Василий Михайлович Кашинский, Федор Михайлович Моложский, Роман Семенович Новосильский, Семен Константинович Оболенский и брат его Иван Константинович Тарусский и другие князья со всеми своими силами. Союз Михаила с Литвою и татарами взбудоражил всех князей, которые, по словам летописца, негодовали на великого князя Тверского Михаила Александровича и говорили: «сколько раз он приводил зятя своего великого князя Литовского Ольгерда, и много зла натворил христианам, а ныне сложился с Мамаем и с царем его и со всею ордою Мамаевою, а Мамай этот яростью дышет на всех нас и, если допустим, то сложившись с ним, победит всех нас» (41).

После 1375 года и разгрома Москвой Твери при затруднениях в смесном суде дела москвичей и тверичей положено было отдавать на решение великого рязанского князя Олега.

В 1376 году состоялся поход московских войск под началом князя Дмитрия Боброка-Волынского на Булгарию ^{30}.

«В начале 1377 года великий князь послал Дмитрия Михайловича Волынского ратью на город Булгар. Вместе с Волынским в походе приняли участие нижегородские полки во главе с сыновьями Дмитрия Нижегородского Василием и Иваном. Одним из булгарских князей с 1370 года был ставленник Мамая. В случае войны с Дмитрием Мамай мог использовать его для организации похода на восточные земли Руси. Поэтому нападение в 1377 году на Булгарию, оторванную от основных владений Мамая, преследовало стратегическую цель обезопасить Нижегородское и соседние с ним княжества от возможного флангового удара в случае решительного столкновения с Ордой. 16 марта 1377 года русская рать подошла к Булгару. Из города выступило монголо-татарское войско для встречи в открытом бою. Несмотря на то, что в его составе были боевые верблюды, необычный вид которых пугал коней русских ратников, несмотря на военную новинку — огонь из крепостных пушек («из града гром пущаху»), полки Дмитрия Волынского и нижегородских князей успешно атаковали защитников города, которые, потеряв 70 человек убитыми, бежали в крепость. Булгарские князья Асян и Мухаммед Султан запросили мира. Русские князья согласились. В результате переговоров монголо-татары уплатили 5000 рублей контрибуции и вынуждены были принять у себя русских чиновников — даругу и таможенника» (35).

В 1377 году умер Ольгерд Гедиминович. Великим князем литовским стал его сын Ягайло^[15].

Примечания

10

ЧУДОВ МОНАСТЫРЬ (Алексеевский Архангело-Михайловский), основан в Московском Кремле около 1358–1365 митрополитом Алексием (по преданию, записанному в XVI веке на месте бывшего золотоордынского подворья). Чудов монастырь был митрополичим (с 1589 — патриаршим), до 1561 его настоятель считался первым среди игуменов русских монастырей.

11

АНДРОНИКОВ МОНАСТЫРЬ, Спасо-Андроников, мужской, в Москве, на левом берегу реки Яуза. Основан около 1360 митрополитом Алексием. Назван по имени первого игумена Андроника (ученика Сергия Радонежского). Во второй половине XIV века в монастыре построен Спасский собор (первоначально деревянный, в 1420–1427 белокаменный). В интерьере собора сохранились фрагменты фресок, выполненных под руководством Андрея Рублева (провел последние годы и похоронен в Андрониковом монастыре) и Даниила Черного. В XIV–XVII веках Андроников монастырь — один из центров переписки книг.

12

«Подолье принадлежало к числу тех южнорусских населенных местностей, которыми непосредственно владели татары. Ольгерд разгромил наместников татарских в битве на Синей Воде (при Днепробугском лимане). После этого с соизволенья Ольгерда на Подолье отправились его племянники, сыновья Кориата Гедиминовича, и заняли Подолье, войдя в приязнь с местными атаманами. Впрочем, Подолье на первых порах не удержалось за Литвою. Кориатовичи сочли более выгодным для себя примкнуть к Польше и стали в зависимое отношение к польскому королю. Это дало возможность Польше овладеть Подольем и распоряжаться им, как леном короны» (41).

13

МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1333-26.8.1399), тверской князь, четвертый сын князя Александра Михайловича. Родился во время изгнания отца в Псков, воспитывался в Новгороде. В 1368 окончательно утвердился на тверском столе. С помощью Литвы вел непрерывную, но безуспешную борьбу с Москвой. Михаил Александрович — последний князь Твери, оспаривавший у московского князя великое княжение владимирское. В 1370, 1371, 1375 он получал у Орды великокняжеские ярлыки, но не смог утвердиться на великом княжении во Владимире.

14

«А князю великому Олгерду, и князю Кестутью, и князю великому Святославу, кто будет с князем с великим с Дмитрием Ивановичем и с его братом, со князем с Володимером Андреевичем, в любви и в докончаньи, князь великии Олег, князь великии Роман, князь великии Володимер Пронский, и иные князи, кто будет в нашем имени, тех князии князю великому Олгерду, и брату его, князю Кестутью, и князю великому Святославу, и их детем тех князии не воевати, очины их, ни их людии».

15

ЯГАЙЛО, Йогайла (1350-1.06.1434), великий князь литовский в 1377–1392 (с перерывом), король польский (под именем Владислава II Ягелло) с 1386, родоначальник династии Ягеллонов. В 1380 заключил договор с Золотой Ордой против Московского великого княжества, был союзником Мамая в Куликовской битве 1380.