Приключения Шурика Холса и доктора Ваткина

Александр Алексеевич Колупаев, 2020

Этот сборник детективов я задумал как серию иронических рассказов. Название у него также шутливое: «Приключения Шурика Холса и доктора Ваткина». Но случилось неожиданное – мои читатели сочли, что это вполне читаемые вещи. Даже интересные в своей завязке. Интрига держится до последнего и зло, умно и изворотливо, но терпит поражение от знаменитого детектива. Александр Холс, потомок шведских моряков, служивших ещё царю Петру Первому. Благодаря обширным знаниям во многих областях науки, а также незаурядным экстрасенсорным способностям, создав частное детективное агентство, он преуспел в деле сыска. В арсенале агентства дела королей, премьер министров, и знатных людей общества. Сыщик не скрывает копирования знаменитого книжного героя – Шерлока Холмса. Та же трубка, хотя не курит, скрипка, склянки и беспорядок на столе.

Наследник цыганского барона.

Глава 1.

Прижимаясь к краю проезжей части улицы, мягко шурша шинами по асфальту, двигался серебристый «Опель». Редкие в этот утренний час прохожие оборачивались ему в след, не потому что автомобиль был довольно редкой в этих краях марки, а потому что на правом крыле трепетал и бился по ветру яркий трехцветный флажок. Цвета флага были знакомы, вот только словно кто в шутку перевернул на бок российский флаг. Машина принадлежала французской дипломатической миссии.

Водитель, заметив пожилого мужчину, остановился у обочины и, выйдя из автомобиля, обратился к нему:

— А подскажет ли мсье, как мне ехать улица Бехтерева? — закончив вопрос, вздохнул с облегчением, так как собеседник понял его несмотря на сильный акцент.

— Первый поворот на право, это и есть начало улицы, которую вы ищите! — ответил прохожий.

Заметив на лице водителя некоторое недоумение, повторил свой ответ медленнее, подкрепляя слова жестами.

— Maxim, des problèmes? (Максим, какие-то проблемы?)

— Pas de problème, chef. (Проблемы нет, шеф.)

Водитель занял свое место и автомобиль, доехав до перекрестка, свернул в указанном направлении. Заднее стекло приспустилось, и элегантный мужчина неопределенного возраста стал внимательно рассматривать номера домов. Видимо найдя нужный дом, легонько коснулся плеча водителя.

— Максим, вот он — номер 221 Б!

Машина свернула к дому и остановилась перед запертыми воротами.

Ворота выглядели нелепо — вычурно и никак не вязались с довольно примитивной оградой.

Справа от этих ворот, выкованных в старинном английском стиле, красовалась замысловатая вывеска: «Шурик Холс и доктор Ваткин» и ниже, уже более мелким шрифтом: «Частное сыскное агентство»

— Павел Николаевич, а вы уверенны, что нам нужно именно это агентство? — обернулся шофер к седовласому джентльмену.

— Уверен, Максим, уверен! Именно это и ни какое другое! Да, разговаривай на русском, мы, любезный, все-таки в России!

— Слушаюсь, Павел Николаевич! — почти по-военному четко ответил водитель, и торопливо выйдя из машины, распахнул дверцу ожидая, когда пассажир выйдет из нее.

Тот, кого водитель назвал Павлом Николаевичем, ещё раз неторопливо изучил вывеску сыскного агентства, словно пытаясь понять какой-то смысл и подойдя к калитке, нажал кнопку звонка.

— Иду, иду! Сейчас подойду, подождите! — отозвался скрипучий голос внутри усадьбы.

Обладатель голоса, а вернее обладательница его, оказалась женщина в возрасте, который даже в женском кругу принято из вежливости называть «далеко за сорок», шаркающими шагами торопилась по мощеной брусчаткой дорожке.

— Прошу вас, господа, — открыв незамысловатые запоры, пригласила она.

— Скажите, пожалуйста, а мсье Холс, сегодня принимает посетителей? — Павел Николаевич, переложил замысловатую резную трость из одной руки в другую.

— Да, Александр Архипович у себя в кабинете, — женщина жестом руки указала на крылечко, обвитое диким виноградом.

Деревянные ступеньки слегка скрипнули под тяжестью посетителей, и в прихожей, куда они вошли, автоматически включился свет.

— Прямо, пожалуйте, господа — их провожатая ткнула пальцем в среднюю дверь, — Трость и головные уборы можете оставить здесь! — в углу стояла пластмассовая корзина для белья и пол стены занимала вешалка, роль крючков в которой заменяли оленьи рога.

Сзади скрипнула дверь, в прихожую изящно впорхнула молодая особа, оба посетителя не успели её даже рассмотреть, как она проскользнула мимо них к средней двери. При этом успела прощебетать:

— Тысячу извинений джентльмены, тысяча извинений! — рукой, затянутой в тонкую белую перчатку, смахнула несуществующую пылинку с плеча водители и исчезла за дверью.

— Боюсь, что нам придется подождать, эта неожиданная посетительница решила быть первым клиентом мистера Холса сегодня. — Павел Николаевич развернулся к провожатой.

— Не волнуйтесь, господа, я сейчас все выясню. — привратница, довольно проворно для её возраста, проскользнула мимо посетителей и без стука скрылась за дверью. Через полминуты она вышла и без тени смущения в голосе произнесла:

— Джентльмены, Александр Архипович Холс, ожидает вас! — и, открыв дверь в кабинет, отошла в сторону.

Посетители прошли в кабинет. После тесного коридора, кабинет казался даже чересчур просторным. Два окна открывали прекрасный вид на зеленую лужайку, залитую утренним солнцем. Третье, прикрытое тяжелой бархатной занавеской, скорее всего, выходило на задний дворик. Вплотную к ней был придвинут массивный стол старинной работы. По тому беспорядку, который царил на нем, можно было предположить, что хозяин занимается научными изысканиями. Скорее всего, химией. Поблескивали колбы с высоким горлышком, какие — то склянки с реактивами, поддерживаемый высоким штативом, извивался змеевик, вливаясь в широченную реторту. Слева от двери высились стеллажи, заполненные книгами, папками с документами, со стен пустыми глазницами взирали на посетителей африканские маски. Ружье с длинным стволом, английский штуцер работы 1857 года, висел над дверью, ведущей в смежную комнату, по-видимому, служившую хозяину не только местом временного отдыха, но и столовой.

Дверь, ведущая в эту комнату, бесшумно отворилась, и к посетителям вышел хозяин кабинета, детектив частного сыскного агентства «Шурик Холс и доктор Ваткин».

Пытливый наблюдатель сразу заметил утонченность и аккуратность в одежде Александра Архиповича. Светло-серая рубашка отлично сочеталась с легкими белыми брюками. Легкая небрежность в шевелюре только придавала загадочности хозяину кабинета. Внешность детектива была настолько заурядно, что встреться он вам на улице — пройдете мимо. Тысячи таких лиц повстречаются вам за день. А вот глаза! Взгляд, его пронзительно-голубых глаз, казалось, проникал в душу собеседника и видел там все, до мельчайших подробностей.

— Прошу Вас, мсье! — легким кивком головы Александр Архипович указал на два массивных кресла у журнального столика. Сам сел напротив, облокотившись на стол, заставленный химической посудой.

— Чашечку кофе? Сигары? — предложил детектив посетителям и, не дожидаясь ответа, позвонил в медный колокольчик. Почти сразу вошла знакомая провожатая, на ней уже был надет ослепительно белый передник, в руках — фарфоровый поднос старинной китайской работы.

Не говоря ни слова, она поставила это фарфоровое чудо на столик.

— Пригласите к нам Виктора, Маргарита Сергеевна, — обратился к ней хозяин кабинета.

— Угощайтесь, господа — кофе из зерен, которые мне доставили с оказией из Лесото. Тамошний правитель, король Летсие третий, весьма благосклонен ко мне. Недавно наше агентство оказало ему незначительную услугу — помогло в деле о пропаже голубого алмаза. Дело то было пустяковое, но на кону стоял престиж королевского дома! Этот алмаз был чем-то вроде талисмана в королевской семье.

— А вот и доктор Ваткин! Знакомитесь, мсье, Виктор Николаевич Ваткин. Доктор он настоящий, вот только отошел от врачебной практики, помогает мне и заодно служит хроникером многих дел нашей компании. Теперь, господин полковник, можете не стесняясь, излагать причину вашего появления у нас.

— Позвольте, но как вы догадались о моем военном звании?! Даже наши официальные хроники только в особых случаях публикуют подобные сведения!

— А вот это как раз просто! Вы, Павел Николаевич, хоть и подданный Франции, однако можете служить только в иностранном легионе. И вы, безусловно, воспользовались своей привилегией. В силу знатности своей фамилии, ваша служба началась со звания капрала. В военной компании в Заире, вам удалось бы дослужится максимум до звания капитана, следовательно, вы добровольно вызвались участвовать в операции под Хасада — Бурку. Там такая мясорубка была! Кубинские добровольцы, усиленные советскими танками Т-72, дрались как раненные африканские львы! Снайперы десятками выбивали командный состав легиона…, тогда вам присвоили внеочередное звание подполковника и бросили затыкать дыру в командном составе. Как вам удалось продержаться в этой кровавой круговерти месяц, полтора…

— Два месяца и три дня! — Павел Николаевич потянулся за чашечкой кофе, отхлебнул небольшой глоточек и в удивлении поднял бровь.

— У вас и вправду изумительный кофе! — похвалил он напиток.

— Да, он ещё и приготовлен по особому рецепту, я скажу Маргарите Сергеевне, она любезно поделится рецептом с вашим поваром.

— Разрешите полюбопытствовать вашей тростью! — Александр Архипович, покрутил в руках протянутую трость, внимательно оглядел замысловатую рукоятку, стилизованную под голову льва.

— Насколько я знаю, такие трости в виде знака отличия вручались особо отличившимся в том сражении, или ветеранам войны в Заире. После ранения, в левое плечо, вас комиссовали из легиона…

— Но позвольте, о моем ранении, да ещё в названное вами место, знали единицы людей! Как попала к вам эта конфиденциальная информация, известная только узкому кругу лиц?

— Не беспокойтесь так, мсье Николафф, ведь под такой фамилией вы служили в легионе?

— Да, но откуда, черт возьми… — бывший половник со стуком поставил кофейную чашечку на столик.

— Все просто, все очень просто! Вот взгляните: позолота на левой части рукояти несколько более потерта, чем справа, значить опирались правой рукой, и набалдашник на конце трости, так же стерт слева. Это означает только одно — трость понадобилась для временной компенсации неподвижности тела вызванной раной в верхней левой части. Рассуждаем далее — если бы это было ранение руки, низ трости был бы стерт по кругу. Тут тоже просто: рука фиксируется на повязке и прижата к корпусу, при ходьбе, трость слегка проворачивается и стирается по кругу. Остается предположить: ранение плеча, скорее всего — снайпер, вы полковник в рубашке родились: пять сантиметров ниже, и мы бы не пили с вами кофе!

— Но фамилия, моя фамилия под которой я нес службу в легионе, она как вам стала известна?!

— Взгляните вы доктор, — Холс протянул трость доктору, который до того молча стоял у окна.

Доктор, повертел трость в руках.

— Эта тросточка с секретом, как я понимаю, внутри её спрятан клинок, типа стилета, длинной дюймов около тридцати, поворот рукоятки с небольшим натягом вверх и опа! — Доктор слегка обнажил сверкающую сталь клинка.

— А вот и монограмма! По кругу рукоятки. Конечно надпись сделана на французском, но звание и фамилия читаются легко!

Все присутствующие рассмеялись столь простой и логической разгадке осведомленности детектива.

— Однако, мистер Холс, ваша наблюдательность делает честь сыскному агентству, позвольте, я перейду сразу к делу, которое привело нас сюда… — Николай Павлович, взял протянутую трость и поставил её между колен.

— Насколько я понимаю, суть вашего дела изложена в письме, скажем так — личного характера. Оно лежит в левом внутреннем кармане пиджака — Холс, прищурившись, слегка наклонился к посетителю.

— А-а это… как вы узнали?! — в изумлении Павел Николаевич инстинктивно задержал руку, протянувшуюся к внутреннему карману.

— Во время нашей беседы, вы несколько раз непроизвольно дотронулись до левой части пиджака. Следовательно, у вас там лежит документ, представляющий некоторую ценность, деньги не могут вызывать у вас столь большого беспокойства. Так ведут себя военные курьеры, которым доверили секретный пакет, они непроизвольно, тайком все время ощупывают его, убеждаются на месте или нет. Немного логики и ясно: это письмо!

— Как у вас все просто! — Павел Николаевич достал узкий белый конверт и протянул его детективу.

Александр Архипович, взял конверт, осмотрел его со всех сторон, прочитал адрес, вынул беленький листочек письма. Бегло пробежал текст, повертел его еще раз, понюхал, достал лупу из ящика стола осмотрел изгиб письма и, отложив лупу, передал листок доктору.

— Виктор Николаевич, ваше мнение по поводу письма?

Доктор вполголоса прочел текст: «Ваше императорское высочество, князь Павел Николаевич! Если Вам интересна судьба вашего племянника Александра, то извольте быть 15 числа этого месяца в России, в городе Ростове. Там ровно в 12 час, в парке у колеса обозрения, к Вам подойдет человек, с которым Вы договоритесь насчет встречи со мной. Моя информация стоит не дорого, пять тысяч франков. Если Вы думаете, что это простое вымогание денег, то вот доказательство моих слов: Александр был одет в темно коричневую курточку, шапочку розового цвета с помпончиком, на нательном крестике, с обратной стороны было выгравировано: «Спаси и сохрани» и вензель «АП». Такой же вензель был на стельках мягких башмачков. Буквы сплетаются друг с другом»

— Помню я эту историю, с похищением цесаревича Александра, шум поднялся изрядный! А ещё больше газеты трубили о законности и незаконности претендента на Российский трон. Всю информацию можно было почерпнуть из прессы. Там все детали обглодали как пес косточку!

— Все, да не все! — князь Павел Николаевич живо возразил доктору Ваткину.

— О вензеле на крестике и стельках башмачков знали только очень близкие и доверенные люди. В прессу эта информация не просочилась. Господа, мы здесь представляем императорский дом Романовых, и очень рассчитываем на Вашу помощь в этом деле. Так же нам очень хотелось бы, чтобы вся история с наследником престола не стала доступна посторонним лицам. Кроме того, учитывая рекомендации, данные нам премьер министром Франции Жаком Шираком, он лестно отзывался о вашем сыскном бюро, нам бы хотелось узнать, откуда у лица, написавшего это письмо, столь специфическая информация!

— А почему бы Вам Ваше императорское высочество, князь Павел Николаевич, не поставить вопрос шире: а как же найти цесаревича Александра!

— Увы, господа, это невозможно! — князь Павел Николаевич, достал их кармана беленький платочек, мелькнул вышитый на нем золотой вензель «ПН», и промокнул им сухие глаза.

— Вот уже девятнадцать лет как лучшие сыщики всего мира, ищут Александра! Даже большая награда не сдвинула дело ни на йоту вперед! Прискорбный факт о его гибели напрашивается сам собой!

— Я бы не спешил оплакивать наследника трона, что-то мне подсказывает, что он жив. И автор письма, она это почти утверждает!

— Вы, что, знакомы с автором письма? На каком основании базируются ваши утверждения, о том, что автор женщина?

— С тем что письмо писала женщина, в этом нет никаких сомнений! Взгляните: вот характерные округления букв и наклон строчек, что делают при письме большинство дам. Вот ещё — при сгибании письма, по обе стороны изгиба, явно видны две параллельные вмятины — следы от ногтей, это маникюр. Кроме того, листочек письма хранит запах духов, он правда слабый, но это без сомнения «Шанель № 5». Точнее, её дешевая подделка. Фабрика, скорее всего Словенская — перестарались с запахом лаванды. Сам конверт хранит запах дыма, это сосна и немного буковых поленьев. Скорее всего, костер разводили в районе Карпат. Бук не так-то просто найти, да ещё для костра, а в Карпатских Кодрах, есть буковые сучья.

Князь Павел Николаевич, осторожно понюхал листочек письма, повертел под носом конверт и протянул его своему молчаливому спутнику, Максиму, шоферу и телохранителю по совместительству. Максим по собачьи, вертя под носом, обнюхал листочки и, пожав плечами, вернул их назад, шефу.

— Да не расстраивайтесь, так господа! — с легкой иронией разрядил недоверие детектив Холс; — меня не одна парфюмерная фабрика приглашала дегустатором запахов. Можно сказать — абсолютное обоняние! По классификации и дегустации дымов, а также духов, я защитил диссертацию в академии МВД. Вот этот, слегка кисловатый запах дыма от бука, не спутаешь ни с каким другим. Причем, бук, выросший севернее, он смолист, и это объяснить просто — более низкие температуры зимой повреждают стволы бука. А карпатский бук с южной стороны, растет в комфортных условиях и не столь пропитывается смолой.

— Не перестаю, удивляется логике ваших умозаключений, — князь взял сигару жестом знатока покрутил её в пальцах, вдохнул аромат табака.

— Настоящая «Гавана», — вот только аромат чуточку острее. Признаться, мне не доводилось дегустировать сигары такого сорта. Скажите, мсье Холс, сигары вам доставляют прямиком с Кубы?

— Это из старых запасов. Меня сигарами этого сорта щедро снабдил Рауль Кастро. Мне удалось распутать дело о шантаже его дочери. В знак благодарности, он преподнес сотню первоклассных сигар. На Кубе такой сорт курят единицы. Называется он «Три золотых кольца». В табак добавляется немного мяты, и слегка пересыпают порошком корицы тончайшего помола.

Доктор снял с полки шкафа замысловатую фигурку солдатика, оказавшуюся гильотинкой для отрезания кончиков сигар, и поставил на столик перед князем. Тот кивком головы поблагодарил и щелкнув золотой зажигалкой, пыхнул ароматным дымом.

— Однако перейдем к делу, господа! Насколько я понимаю, у нас, ваше высочество, есть еще пять дней. Если добираться самолетом, это займет около шести часов. Как и когда, вы намеренны, прибыть в Ростов?

— Я полагаю, путешествие на автомобиле займет не более суток, к тому же я давно не был в России и виды из окна могут многое рассказать о родине моих предков, — Павел Николаевич, затушил сигару.

— Вы считаете, что я должен прийти на эту встречу? Вдруг это шантаж?

— Не думаю, — детектив Холс, отложил в сторону пустую трубку замысловатой формы, которую так и не закурил, — Подробности в описании одежды и обуви мальчика, сумма, запрошенная за предоставленную информацию, все говорит, что корреспондент в письме не прибегает к шантажу, а скорее наоборот, хочет вам помочь.

— Похоже на правду. Корреспондентка письма, знает такие детали, да ещё при этом не привлекает информацию, выуженную из газет. Она явно имеет более обширные сведения. Раз вы, Ваше императорское высочество князь, обратились за помощью в наше агентство, то вы, наверное, желаете, чтобы и мы присутствовали на встрече в Ростове? Или только собрали сведения о человеке, назначившем вам эту встречу?

— Вы абсолютно правильно меня поняли, мсье Александр! Ваше присутствие на встрече было бы очень желательно! Более того, хотелось бы получить все сведения не только об этом человеке, но и о его окружении. Не скрою, мое мнение, основанное на рекомендациях, данных многими влиятельными лицами, в отношении работы вашего детективного агентства, — князь спрятал письмо в карман, — такое, что вы сможете внести некоторую ясность в запутанное дело по исчезновению цесаревича Александра. Вопрос о гонораре за ваши услуги обсудят мсье Максим и мсье доктор. Мы с вами, давайте уточним, когда вы сможете приступить к делу?

— Немедленно! Мне нужно просмотреть все доступные материалы, что были получены следствием по этому делу. Кроме того, придется подключить экспертов по перемещению грузов через границы Франции, чтобы определить каналы транспортировки похищенного мальчика. И главное — определить, кому было выгодно похищение! Так же нужно узнать — кто и зачем слил информацию о живом цесаревиче? До настоящего времени у похитителей не было необходимости в этом, с чего это они вдруг открылись? Да и требования о выкупе не последовало… Вы, Павел Николаевич, следуйте до города как считаете нужным, одна маленькая просьба — не захватите ли вы с собой доктора Ваткина? Если это вас не затруднит?

— Сочту за честь! Кроме того, я полагаю, что мсье доктор проявит любезность и будет исполнять роль гида и частично переводчика. Уж больно много вульгарных слов появилось в лексике русского народа!

— Да, это точно! Не могут наши люди без мата переносить все прелести капитализма! Уверенность он им придает и психологическую разрядку! — Холс встал долей секунды позднее князя.

— Я выезжаю завтра. Поездом, так как терпеть не могу летать самолетами. Давайте определим место нашей встречи, скажем: парк-отель «Жардин», в восемнадцать ноль — ноль.

— Пусть будет так, мне рекомендовали этот отель парижские друзья, там не плохая кухня, — князь протянул руку, прощаясь с детективом.

Глава 2.

Федеральную трассу Петербург — Псков ремонтировали каждое лето. Большегрузные автомобили, день и ночь спешащие в культурную столицу России, разминали плывущий по летней жаре асфальт. Зимой ветер наносил гривы снежных переметов, и многотонные фуры трясли дорожное полотно. Ухабы ощущалась даже при скорости семьдесят километров в час. Кондиционер держал вполне комфортную температуру внутри салона. Заднее сидение дипломатического «Опеля» было явно рассчитано на два пассажира. Этими двумя были князь Павел Николаевич и доктор Ваткин.

Князь, откинув столик, пытался было организовать некое подобие фуршета, но тряска не давала установить фужеры тонкого чешского стекла. Помог доктор: он просто взял оба фужера и держал их на весу до тех пор, пока Павел Николаевич не налил в них по глотку холодного «Мартини».

— Прошу прошения, за мое нескромное любопытство, — обратился он к доктору, когда несколько раз пригубил фужер, как бы смакуя напиток.

— Мсье Холс вызвал у меня искренне удивление, как говорят в России: «Определенный типаж». Он очень наблюдателен и признаюсь, несколько раз просто ставил меня в тупик своими умозаключениями. Его фамилия, как и все вокруг — вывеска агентства, трубка которую он не курит, стол, заваленный реактивами, — князь взял бутылку и долил немного вина в свой бокал и бокал доктора. — Даже вы мсье, с очень говорящими фамилией, и профессией, все это напоминает другое сыскное агентство: вымышленного литературного персонажа — Шерлока Холмса. Это чудачество или за этим скрывается какой-то неведомый смысл?

— Добавьте к этому, ваше высочество, — доктор был несколько смущен тем, что в два глотка осушил свой бокал, а не грел его в руке, как это делал его титулованный попутчик, — Добавьте к вашим наблюдениям, что он так же играет на скрипке, неплохой боксер, а приемы джиу-джитсу заменил на каратэ! Скажу больше: он и в помощники взял меня из-за моей фамилии, так созвучной с Ватсоном, да и профессию я, как и герой сэра Артура Конан — Доля, имею такую же! Первый вопрос, который он задал мне: «Имею ли я склонность к литературному творчеству?» Представьте себе — мне пришлось совмещать службу в агентстве с обучением в литературном институте! И это по настоятельному требованию Александра Архиповича!

— Означает ли это, что вы описываете некоторые случаи в работе агентства, или это не входит в круг ваших интересов? — Павел Николаевич, достал из холодильника, удачно вмонтированного между передних кресел, бутылку с минеральной водой и предложил её доктору. Тот немного смутившись, кивнул головой в знак благодарности.

— Не только интересов, описывать все в литературном ключе — моя обязанность!

— Но это может повредить престижу агентства! Да и клиентам принесет не только моральные, но и ощутимые материальные издержки?!

— Ни в коей мере! — доктор справился с пробкой на бутылке и налил себе минеральной воды.

— Ваше высочество не желает? — невозмутимо обратился он к князю. Тот, в ответ, отрицательно качнул головой.

— Все истории пишутся только с разрешения клиентов, кроме того, публикации подлежат с их одобрения и согласия заверенного нотариусом. В противном случае, хранятся в ячейке банковского хранилища или отдаются под расписку клиенту. В вашем случае, все документы будут вручены лично вам, в руки. Причин для беспокойства нет никаких!

Автомобиль тем временем, въезжал в город Порохов по трассе номер пятьдесят шесть. В утреннем солнце алели маковки куполов православного храма, расположенного в старинной крепости.

— Порохов, старинный русский город, основанный в двенадцатом веке как крепость от набегов ливонского ордена… — начал было свою лекцию доктор.

— Да, старины у вас хватает, — перебил князь его лекцию о городе, когда автомобиль остановился у железнодорожного переезда при в въезде в город. Патрульные ГИБДД с изумлением взирали на автомобиль с дипломатическими номерами и флажком на капоте. Затем, вытянувшись в струнку, дружно отдали честь. Князь величаво кивнул головой на приветствие постовых.

— Максим, что говорит твой навигатор, когда будем в Пскове? — обратился Павел Николаевич к водителю.

— Часов через пять, далее трасса ровная и скорость можно будет держать в пределах шестидесяти миль — откликнулся водитель.

— В нашем распоряжении пять часов, думаю в Пскове мы сделаем передышку. Далее машину поведу я. Водитель отдохнет. Если вас не затруднит, расскажите о мсье Холсе поподробнее.

— Что вас интересует? Дела, которые он распутал, отношения с клиентами?

— Личные качества, личные… Человек он явно незаурядный, что заставило столь неординарную личность «ксить», так у вас в России теперь говорят?

— Правильно будет — «кость» — поправил доктор блатной жаргон князя.

— Так что заставило детектива Холса, косить под Шерлока Холмса? — откинулся на спинку сидения князь, явно настраиваясь на длительную беседу.

— Честно признаться меня самого поначалу разбирало любопытство! Со временем, я, по крупицам собирал и сводил воедино информацию о Холсе. Все чудачества его, они настолько выпуклы, что порой даже вредят престижу фирмы. Но потом я понял: это своего рода ширма, мелкие, не серьезные дела, его не интересуют. А рекламу агентству, создают сами клиенты. Вот одно только дело о голубом алмазе, пропавшем в одной королевской семье, принесло ему бешеную популярность в Африке! Добавьте сюда редкую особенность Александра Архиповича, да что там особенность, просто поразительную быстроту обучения иностранным языкам, и вы поймете, как просто и легко он находит в любом собеседнике друга. А его дедуктивная интуиция?! Нет слов!

Великий князь добавил немного вина в свой бокал и налил доктору.

— Однажды я прямо спросил его: «Как это у вас получается, по едва приметному следу выстроить столь правильную логическую цепочку и прийти к завершенному расследованию запутанного дела?» Он, немного помолчав, ответил мне: «Все дело в том, что я думаю не только своим мозгом, но могу подключать и сознание сторонних людей. Сначала нескольких человек, а к сегодняшнему дню, уже могу задействовать больше сотни…»

— Так, что он умеет читать мысли?! — изумился князь.

— Не совсем так, — доктор отпил маленький глоточек вина, — Хотя, я подозреваю, что и это он может. Из его объяснений, я понял, это подключение к одному каналу человеческих чувств. Индивид, к которому подключается «сенсор», так он называет свои манипуляции с мозговой деятельностью стороннего человека, даже и не знает, что его мозг выполняет работу по заданию Холса. При определенном усилии воли, он, может видеть глазами другого человека!

— Согласитесь, любезный доктор, все сказанное вами, на грани мистики — князь поправил манжету рукава рубашки. — Без определенной доли доказательств, это похоже на фантастику.

— Мне самому так казалось. Только я уговорил Александра Архиповича на ряд экспериментов и когда он с завязанными глазами правильно называл случайно взятую мной игральную карту, начал ему верить. Окончательно сразил он меня только тогда, когда спокойно читал газету, которую держал и видел только я!

Расследовали мы кубинское дело, история настолько запутанная и так круто замешанная на интригах, что только одних подозреваемых больше сотни оказалось! Так он по полученной записке, смог подключится к зрительному центру в мозгу человека, который являлся её автором, увидел номер на его телефоне, стоящем на столе в его же комнате. Один звонок и ничего не подозревающий преступник сам пришел в указанное место! Холс потом день отлеживался, насколько много сил потребовалась на это!

— Мистика! Не могу поверить! Если все сказанное Вами правда, то ученым занимающимся проблемами человеческого мозга, нужно будет пересмотреть все свои прежние научные труды! — князь допил вино и бережно положил тонкий фужер в ячейку бара.

— Не только ученым! Многие азы сыскного дела просто устарели и требуют капитальной ревизии! Вот, например, улики всегда изобличают преступника, любое следствие, отталкиваясь от улик, сразу производит арест и далее старается выбить признание. Сколько невинных пострадало, сколько было осуждено напрасно! Холс, получив в свое распоряжение, какие-либо материалы, выстраивает следствие так, что преступник сам помогает ему изобличить самого себя. Вот помню, вели мы дело об ограблении ювелирного салона, крупная кража была, на многие десятки миллионов. Дело было чрезвычайно легким — и дубликаты ключей и снотворное в чай охране, все это могла сделать только племянница владельца салона. Даже отпечатки её пальчиков на сейфе имелись! Вот это то и насторожило детектива Холса.

Как же — преступник сделал дубликаты ключей, нейтрализовал охрану, и так бездарно засветился с отпечатками пальчиков? Вот и раскрутил он девушку. Оказалось, у неё безумная любовь с приемным сынком владельца салона. Тот, заманил её в кабинет папаши, и разгорелись у них нешуточные страсти. Тогда-то она и опиралась руками о сейф. А этот лоботряс специально развернул её в нужную сторону. Он, видите ли, проигрался в пух и прах в картишки и решил погасить карточный долг, выпотрошив сейф папаши. Холс, нашел всех картежников, ненароком сообщил им о том, что долг, который им вернули, ворованный и их карточный партнер думают удрать за границу, а их подставить как преступников. Дальше — проще простого: девчонка сообщает своему воришке-любовнику о своей якобы беременности и о том, что с неё сняты все подозрения, так как внутри сейфа нет её отпечатков, да и дубликаты ключей у мастера заказывала не она — и всё! Тут преступник задергался, подбросил часть «брюликов», прошу прощения за жаргон, бриллиантов, в комнату девчонки. Холс уже установил там видеонаблюдение и показал и хозяину, и горе-сыночку интересное кино.

— И что, отец отправил сына в тюрьму?

— Как бы ни так, ваше высочество! За границу, подальше от карт и своего сейфа! А вот, дружкам, картежникам, тем досталось. И драгоценности, что получили за долг, вернули и откупится, пришлось. Кое-кто, самый строптивый, так и в аварию попал, а другой, в речке купаясь, вдруг утонул, хотя плавал неплохо….

— Подъезжаем к Пскову, где обедать будем? — Максим, до этого сосредоточенный на дороге, обратился к пассажирам.

— Глянем на путеводитель, — князь стал разворачивать какую-то карту.

— Не нужно карт, давайте пообедаем в ресторане «Аристократъ» на улице Верхней береговой, я, когда учился в Пскове, всегда мечтал отобедать там, кстати, у них неплохая французская кухня!

— Господин доктор, учился на врача в Пскове? — удивился князь.

— Нет, медицинскую специальность, я приобрел в Питере, а здесь учился в военном училище.

— Так вы к тому же ещё и военным успели побывать! Если вы не против: на эту тему мы могли бы поговорить позднее, а сейчас, давайте выберем, где мы будем обедать…. Не хотелось бы вас разочаровать, но хочется простой русской кухни. Найдется ли в этом городе подобное заведение?

— Найдется, еще как найдется! Это ресторан в Псковском Кремле, там и приличная русская кухня и все стилизованно под старину.

— Максим, твой навигатор видит Кремль? — осведомился князь у водителя.

— Да, Николай Павлович, я следую маршрутом на Кремль — водитель свернул на улицу, ведущую к старинной крепости.

Водители уступали дорогу, недоуменно косясь на трепещущий флажок и дипломатические номера. Доктор заметил, как полицейский из патрульной машины, проводив взглядом машину с дипломатическими номерами, что-то быстро доложил по рации. Доклад не остался без внимания и на ближайшем перекрестке за ними последовал автомобиль дорожной полиции.

— Городские власти закрепили за нами почетный эскорт! — усмехнулся Максим.

— Почему укрепления на Руси назывались так странно — Кремль? В Москве, Новгороде и вот в Пскове, оборонная крепость и Кремль? — водитель уверенно вел машину в незнакомом городе.

— Это просто объясняется, — ответил доктор Ваткин, — Одна из легенд связывает слово «кремль» с греческим словом «кремнос», имеющего значение «крутизна, крутая гора над берегом или оврагом». А вот толкователь значений слов русского языка Владимир Даль определил целый ряд своеобразных параллелей этого слова: «кремлевник» — «хвойный лес по моховому болоту», «кремлёвое дерево» — «дерево на краю леса, выросшее одиноко и на просторе, крепкое строевое дерево». Он считал, что слова «кремль», «кремник», «кром» связаны с тем, что древнерусские крепости были деревянными рублеными укреплениями.

Машина, мягко шурша шинами по мощеной площади Псковского Кремля, остановилась возле одной из башен, вывеска на которой обещала вкусный обед. Добротная дверь, сработанная из толстых досок, несмотря на свой внушительный вес, легко распахнулась и явила собой, чуть ли не половину персонала ресторана.

— Ну, все, спокойно пообедать не удастся! — вздохнул Максим, открывая и придерживая автомобильную дверцу пока князь выходил из машины.

— Добро пожаловать, гости дорогие! — расплылся в улыбке плотненький мужчина, выдвинувшись вперед всех встречающих.

— Добрый день! — поздоровался Павел Николаевич, — мы бы хотели отобедать в вашем ресторане…

— Милости просим, милости просим… — залебезил толстячок, придерживая двери и пропуская вперед гостей, — Все к вашим услугам! — он кивнул головой персоналу и те вышколенные многочисленными приемами важных гостей, проводили путников к высокой стрельчатой нише. Белоснежная скатерть, была мгновенно заменена на еще более белую, столовые приборы блеснули позолотой, хрустальные бокалы часовыми вытянулись на тонких ножках возле тарелок.

— Какие вина предпочтут господа? У нас неплохой винный погребок, кстати, расположен в подвале, сложенном из натурального камня в двенадцатом веке! — тараторил официант, отодвигая стулья.

— Пожалуйста, меню! У нас неплохой выбор блюд русской кухни, впрочем, есть и грузинские блюда…

— Вот что, любезный, — Максим легонько тронул официанта за локоть, — нам просто пообедать. Вина не надо, впереди дальняя дорога. Замени вино минеральной водой, и начнем обед со щей с бараньим боком. Далее — мясо в горшочке, клюквенный кисель, чай с брусничным листом и по порции стерляжьих расстегаев.

— Как угодно, как вам будет угодно! Минеральная вода у нас пятнадцати наименований, но я бы рекомендовал вам «Боржоми». Эта водичка у нас прямиком из Кавказа, специальные поставки!

— Ну, «Боржоми», так «Боржоми»! — Максим отложил меню и оглядел зал.

По изучающе — цепкому взгляду, доктор догадался, что он выполняет не только роль водителя, но и телохранителя при князе.

Что ни говори, а повара в этом ресторане оказались на высоте. Стерляжьи расстегаи, с пылу с жару, изумительно дополняли щи, в которые помимо обязательной капусты и картошки, повара умудрились добавить мелко нарезанные баклажаны и грибы. Вкусно, до объедения!

Пообедать спокойно не удалось. Только принялись за клюквенный кисель, как в дверях появилась целая делегация, по испуганно-озабоченному виду начальственных товарищей, было понятно, что встревожены они не на шутку.

Ещё бы! По вверенному их неусыпному попечению городу, спокойно разъезжают иностранные дипломаты, жуют рыбные пироги в каком-то второсортном ресторане, пусть даже и в старинной башне крепости. Непорядок!

— Разрешите представиться: глава города Пскова — Иван Николаевич Цецерский. Я рад приветствовать дипломатов, представляющих дружественную нам Францию.

— Очень приятно, — великий князь встал из-за стола сделал шаг навстречу главе города.

— Я представляю дипломатическую миссию, направляющуюся с частным визитом в город Ростов, разрешите представиться — Павел Николаевич Николафф, дипломатический советник первого ранга, мои спутники, князь кивнул в сторону водителя, — Максимилиан Джьен, и, кивок в сторону доктора, доктор мсье Вэтькьен, князь нарочно произнес фамилию доктора с сильным французским акцентом. «Не желает выделять меня, пусть считают, что мы все дипломаты» — понял доктор.

— О, — изумился глава города, — У вас русское имя и отчество!

— Я потомок первой волны эмигрантов. Белой волны, как вы её называете, у меня русские корни и русское воспитание.

— Прошу прощения, господин советник, что прервал ваш обед, но не могли бы вы, так сказать в виде дружеского шага навстречу пожеланиям городской администрации, отобедать вместе с нами?

— Увы, это очень лестное предложение, но мы чрезвычайно ограниченны во времени! У нас всего, полчаса, — князь отвернул манжету белоснежной рубашки и взглянул на часы. «ROLEX», из белого золота. И это произвело еще большее впечатление на городского главу.

— Если это не помешает Вашим принципам, я попросил бы вас присоединиться к нашему обеду! — князь, широким, почти русским жестом хлебосольного хозяина, повел рукой в сторону стола.

— Благодарю, разве только соки и легкие закуски! — Иван Николаевич сел на предложенный стул, вместе с ним сели ещё трое, наверное, чиновники рангом пониже.

— Чувствуется ваш хороший вкус к старине, это я о выборе ресторана для обеда. Очень хотелось бы пообщаться на эту тему, так сказать, наладить культурные мосты между нашим городом и Францией, — глава города сходу начал налаживать туристический бизнес.

— У нас есть красивейшие места: хвойный лес, чистейший, целебный воздух, прекрасная рыбалка и грибная охота…

— Все, о чем вы говорите, чрезвычайно интересно! Я думаю, это уместно обсудить вашему советнику по туризму, вот с мсье Ватьекеном, — доктор в изумлении поднял правую бровь. — Он прекрасно владеет русским языком и кроме того уполномочен вести дела такого рода. После посещения Ростова, он надолго остается в России. Если вы обменяетесь контактными данными, то по прошествии определённого времени, вы легко уладите это вопрос! — князь допил свой чай с брусничным листом и встал из-за стола.

— Позвольте, так сказать в виде дружеского жеста, рассчитаться за ваш обед! — глава города жестом подозвал к себе толстячка.

— Нет, не позволю, — князь вынул из элегантного портмоне несколько российских пятитысячных купюр и положил их на стол, — Это вам, любезный, протянул он двадцатидолларовую купюру официанту

— Премного благодарен! — с легким полупоклоном тот взял деньги, не обращая внимания на грозный взгляд городского главы.

— Разрешите тогда, господин советник, сопроводить ваш автомобиль до пределов нашей области?

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, господин глава города! — князь протянул руку для прощального рукопожатия.

«Слава богу, хоть руку пожал без подобострастия и угодничества! Хоть так научились не прогибаться перед западом» — усмехнулся мысленно доктор с простецкой русской фамилией — Ваткин.

Распуганные сиреной полицейского автомобиля, зазевавшиеся горожане и встречные автомобили, жались в стороны, пропуская серебристую иномарку с дипломатическим флажком.

Глава 3.

Александру Архиповичу Холсу не нравилось летать самолетами.

Другое дело — поезд, можно сколько угодно размышлять под размеренный стук колес. Детектив в большинстве своих поездок предпочитал спальный вагон. Вот и сейчас он, открыв двери купе, быстрым взглядом окинул вставшего навстречу ему попутчика. Не нужно быть детективом, чтобы различить в человеке, уроженца солнечной Грузии. Полноватый мужчина, черные усы значительно оттеняли лысину, широкая, открытая улыбка говорила о щедрой и открытой душе.

— Вах, гомар джобия, дарагой, гомар джобия! Заходы, папутчиками будэм! Вина папьем, беседу харошюю вести будэм!

— Здравствуйте! Познакомимся, выпьем, побеседуем…, — Холс пожал пухленькую руку собеседника, повесил зонтик, пристроил ноутбук на край столика.

— Теперь — давайте знакомиться — Александр — обернулся он к попутчику.

— А по отэц, как зват? — грузин был само дружелюбие.

— Можно и Александр Архипович, только мы с вами почти одногодки, я так думаю, вы старше меня на год…

— Вах, зачем так гавариш? Ти, вон какой маладой! Еще сколько лэт весела и беззаботно жить будэшь!

— Вам, где-то сорок один, максимум сорок два года. Не так ли господин Мурадян?

— Откуда знаеш дарагой? Мнэ точно сорок одын год и тры месяц! Как догадался про мое имя?!

— Это совсем не трудно. Я, когда садился в поезд, билет сдал проводнице. А она вложила его в кляссер, в ячейку с номером нашего купе, там был и ваш билет, господин Мурадян, Гиви Автандилович, с 1973 года рождения, уроженец юга Грузии, потомственный виноградарь и винодел.

— Вах, вах! А я думал, как отгадать смог?! Вах, какой умный, почему такой? Слюшай дарагой, там совсем не написано, что я вино из винограда дэлаю! Как это знаешь?!

— Так это просто — выговор слов с акцентом юга Грузии, да и вон, на правой руке, на указательном пальце, след от широкого кольца и характерная мозоль от бечевки. Так бывает, когда работаешь на подвязке виноградной лозы. Кольцо защищает от натирания веревкой палец, да вот только, если долго вязать узлы, то все равно натрёт мозоль.

— Слющай! Почему ти такой умный?! Пачему, все знашь и замечашь?

— Работа такая, вот прошу… — Холмин протянул попутчику визитку.

— «Детективное агентство», начал читать грузин; — Какой счастливый слючай, сам бог посылал мне вас! Я в Москва еду, бизнес спасть хачу! Хачу открывать ресторан снова. Туриста надо возвращать! Гостиница, ресторан пусть ходят! А у меня санэпидемия все закрыла, дело уголовное завели! Местный милиция в Петербурге, савсэм не хочет ловить мишей, не верит мнэ а вэрит санэпидемстанции!

— Гиви Автандилович, до Москвы, у нас есть время. Давайте за чаем обсудим все детали вашей проблемы.

— Вах! Дарагой! Какой такой чай! Вот смотри — «Киндзмараули», сам делал! Из своего собственного винограда! Следил, что би не один листок не закрывал гроздьям солнце! Погляди, как играет! А вкус, аромат! Випьешь и еще охота будет! — расторопный попутчик добыл из своего вместительного баула бутылку вина, два небольших, серебряных стаканчика, ловко расставил на столе несколько небольших пластмассовых контейнеров с закуской.

— Мясо молодого барашка, с кинзой, пальчики оближешь дарагой! А вот хачапури, хинкали, жина на дорогу готовила, «Не ходы кушай в ресторан», гаварит, так как я приготовлю — ни один повар не сможит!

— Спасибо, а я вот на дорогу много не беру: только сушеный изюм, курагу и орехи, мозг подпитать, да и в Москве у меня пересадка на Ростовский маршрут, можно в кафе перекусить.

— Э-э, какой — такой кафе? Разве нам всего этого не хватит? Давай дарагой, присаживайся, знакомится поближе, будем, вино пить будем, мясо кушать, все проблем на потом отставим!

Холс не заставил себя долго уговаривать, признаться, ему самому интересно было попробовать собственное вино потомственного грузинского винодела. А оно, разлитое в стаканчики, нежным, розовым цветом, оттеняло серебро стенок, пряным ароматом говорило о своем благородстве. Холс, жестом знатока, только смочил губы вином и провел по ним кончиком языка. Да, это было настоящее, без всяких примесей и не оскорбленное добавками спирта, вино. Попутчик жестом остановил его.

— Вижу ти умеешь обращаться с вином, знаешь, как найти аромат и вкус, но давай тост, скажу, вино без тоста, это все равно, что хинкали без мяса!

Он поднял свой стаканчик повыше, и чуть громче начал:

— Однажды решил один старый грузин навестить своего друга, который жил в соседнем аиле. Идти то было совсем недалеко, всего десять километров, но это было сначала в гору, а потом и савсем вниз. Раньше, когда был молодой, бегал туда-сюда и не знал усталость, а теперь вот задумался. Тут смотрит: сосед едет в ту сторону: «Вах, дарагой, куда путь держишь?» оказалось — тоже в аил. «Подвези, дарагой, к другу в гости собрался». «Пачему не подвезу, садись, поедем вместе, только еду я дальней дорогой, видишь, мои быки на гору не ходят, так что возьму я с тебя плату». «Гавари свою цену!» «А мой цена очень простой — дорога дальний, делай, так что бы не скучной был!». Достал тут старый грузин кувшин вина, сказал тост, выпили, еще налили, еще тост, запели песни и не заметили, как доехали! Давай дарагой, пусть наша дорога будет быстрой да веселой!

Выпили, попутчик Гиви, быстро наполнил стаканчики снова.

— Давай дарогой, алаверды тебе!

— За знакомство! За приятного попутчика, пусть наша дорога будет скорой и веселой! — Холс поднял стаканчик, с легким звоном прикоснулся к такому же в руке у попутчика и не торопясь выпил вино. Если бы кто ни будь из знакомых увидел это, то не поверил бы своим глазам.

Хозяин детективного агентства, отличался строгостью к употреблению спиртных напитков. Крепких, а тем более разных крепленых вин, он вообще не признавал, как и пива. Мозг требовал ясности и четкости мысли. Но вот так, когда выпадала свободная минутка, и когда не надо было думать и анализировать полученные факты, почему бы и нет? Тем более, самое что ни есть натуральное вино, сработанное любовью и стараниям настоящих виноделов.

Попутчик протянул бутылку, намереваясь снова налить вина, Холмин быстро прикрыл стаканчик ладонью.

— Пачему обижаешь, дарагой?! — грузин даже привстал с места.

— У вас возникли проблемы при ведении дела, зачем откладывать, может я смогу помочь? — успокоил он винодела.

— Э-э! Как ты сможешь вот так в вагоне узнать, кто меня подставил? Давай будем вино пить, тосты гаварить!

— Вот здесь то как раз и все просто! Я, вижу, Вы один почти со всеми делами справляетесь, бизнес в Петербурге, виноградники в Грузии…

— Ти точно гавариш! Мой бизнес ещо и гостиница при ресторан, туристы из Россия едут, на виноградники посмотреть, вино попробовать, шашлык из молодого барашка покушать! А теперь, ни туриста, и гостиница почти пустой, а на ресторане печать санэпидемия поставила.

— Вот и давайте на трезвый, да ясный ум, все и обсудим, может я смогу подсказать, что и как. «Ищи кому выгодно!» вот отсюда и будем разбираться.

— Харашо! Ти как сыщик должен знать все! На время перестройка достался мне заброшенный, да почти вирубленный виноградник. Горбачев распорядился: вина не пить, вина нэ надо делать! Наши начальники савсэм прытко стали испалнять его команды. Виноградную лозу — топором под корень! Еще прадэды наши садили виноград, вино давили и, под корень! Викупил я пачти пустырь, из пятисот рядов лозы и десятка не было. Стал вот этими руками восстанавливать все, савсэм с нуля. Шпалеры ставил, новые кусты садил…. Не один садил, семья помогала, соседи, кто верил. Через четыре года свое вино дало первую прибыль. Всю вложили в новые цеха, станки, купили нужную технику. И так пять лет подряд. Лепешка да родниковый вода — вот вся наша пища была порой… но стали на ноги, поверили и в себя, и в свое дело. Когда поверили? Когда справили первое новоселие. Ти, дарагой, подумаешь, сам себе дом построил и сам гулял на новоселье? Простой рабочий, самый простой виноградарь, ему мы дом построили! И поверило мне селение и пошло за мной. А когда ми новий школа, да детский сад построили, так и совсем харашо стало. Тут мой племянник из Тбилиси приехал, плохо там ему било. Ни мог устроится в жизни. Как не помочь родному человеку? Поставил я его на виноградник, а что? Пускай простой труд приобщится, поймет, что к чему. Он на второй день запросился на завод. Вино в бутылка разливать: «Ти дядя миня виноград не учи виращивать, а вино учи делать!» Как так? Сначала надо узнать характер лозы, а паотом и вино получится харощий! Слющай, кацо, давай еще вина випьем?

— Нет, Гиви Автандилович, мне думать надо. Надо голову иметь ясную, спасибо, дорогой, давай продолжай, хочется понять почему у тебя дело пошло не так!

— Не так, дарагой! Совсем не так! Пошло все не так, когда ми в Питербурге открыли грузинский ресторан. Вай, слюшая, дарагой, приглашаю — шашлык пальчики оближешь! У меня повар из Тбилиси, ресторан «Арагви» на берегу Куры, знаешь? Оттуда пригласил! Почти два года наш ресторан знала и любила вся элит горада! В Петербурге не было ни одного приличный человэк кто бы не кушал в «Старом Тбилиси»! Беда пришла совсем неожиданно…. Большой челавэк из администрации города, гулял свадьба своей дочери. Гости веселились, кушали, пили вино и вдруг некоторым стало плохо, да так, слышишь, стало плохо, что скорый помощь увезла в больница! Целых четырнадцать челавэк отравилось! Мы меры приняли, слющай, еда который кушал, очень хороший, СЭС ничего не нашел — хороший еда! А вот вино, пятнадцать бутылок вина, отраву нашел! Слюший, дарагой, пачему отрава?! Какой отрава? Сам вино делал, сам по бутылкам разливал, и пробка ставил!

— А вот с этого момента, поподробнее, пожалуйста! — Холс отсел от столика и оперся о спинку дивана.

— И так все подробно, дарагой! Санэпидемстанций, бутылки изьял, все проверил — отрава в вине!

Как такой могло быть?!

— В ресторане кто имеет доступ к винному погребу?

— Старший повар имеет, метродотель имеет, распорядитель зала тоже….

— У кого еще есть ключи?

— У меня, и у директора ресторана, они в сейфе.

— Исследовались ли пробки у бутылок? — Холмин подвинул к себе начатую бутылку с вином и осмотрел пробку.

— Дело уголовное завели, следователь, все экспертиз дэлал, все хорошо!

— А название яда, того вещества, что нашли в вине вы не помните?

— Как не помню, очень даже хорошо знаю! У нас в Грузии его называют — тунг. Если добавить в вино, то вкус совсем не изменится, а чэлавэк будет страдать!

— Значит, вино было изготовлено с нарушением технологии, кто-то давил виноград и сделал отравленное вино!

— У меня все чисто! Люди мои надежные, каждому верю, как себе! — загорячился винодел.

— Тогда сок ягод тунга добавили в вино! Где можно взять такой яд? И кто может иметь доступ к вину на всех этапах приготовления! Главное, здесь то, что недоброжелатели решили притормозить ваш бизнес и затем просто прибрать его к рукам.

— Эй, дарагой Архипович! Мой бизнес, тяжолый, мой бизнес на мозолях и труде! Вино ласку любит, вино мастерство цэнит! Кому под силу такой?

— А вы, уважаемый Гиви, не думали, что вас и не собираются так сказать, убрать из бизнеса? Скажем так: вы трудитесь себе на виноградниках, делаете вино, а продавать его и большую часть денег, будут присваивать другие — те, кто ничего не умеет делать?

— Таких в нашем селе нэт! Мамой клянусь! Хотя, зря я такой клятва давал, может другие кто, те кто приехал совсэм недавно, тех ми нэ знаем….

— Вам, по родственной линии и надо искать…. Скажите, ваш племянник, что не захотел безропотно ухаживать за лозой? Вы сказали, что он просился на другую работу? На завод?

— Да, просился, и сразу хотел разливать вино.

— А вам не казалось это странным? А нет ли у вашего племянника хороших знакомых, а лучше знакомой из Батуми?

— Вах! Дарагой, откуда знаешь?! Два месяца назад приезжал к нему дэвушка, точно из Батума! Она варэнье привозил, вина домашнего, тоже привез, слюшай, так она ботанический сад Батума работает!

— Вот как? Если вспомнить, что первые тунговые саженцы были привезены из Японии и высажены именно в ботаническом саду Батуми, то многое станет понятно. Она и привезла ягоды тунга! Скорее всего, в варенье…. Они сладкие и если варенье, например, из яблок, то и сок этих ягод не пройдет через их кожуру, да и за время пребывания в сиропе, ягодам ничего не сделается.… А выжать ягоды, и добавить в вино, дело уж и не такое сложное. Какими партиями разливается ваше вино?

— Э-э, ми нэ большой завод! В дэнь, до пятисот бутылок!

— А не было ли какого ни будь чрезвычайного происшествия на заводе? Такого, чтобы все, ушли с цеха?

— Слюшай, дарагой, ти почему знаешь? Конечно бил, одын происшествий и такой большой. Дэло било к вечеру, вдруг загорелся трава за оградой завода, дым и пламя так и пошли на завод! Ми все вискочили, давай тушить, кто тряпками, кто водой, потом лапатами прокопали зэмлю и потушил!

— Не вспомните, где был ваш племянник? Тушил ли он со всеми траву?

— Вах! Не било его со всеми, хотя после он показывал, что руки у него и лицо били в саже! Слюшай, почему?! Все, тушил, лицо ни у кого не бил замаран, а у него — черний?

— Значит так, все бутылки этой партии, изъять! Вы это сможете? Определить число бутылок, куда отправили на продажу?

— Свсэм легкий поручений! Каждый партий имеет дату на оборот этикетки и журнал прочитал и всё, можно найти! Да и искать то нечего, весь партий в Питер ушол!

— Все изъять, вино — на экспертизу, акт в уголовное дело! Следователю, рассказать про пожар, племянника и его девушку. Предложите ему, в интересах следствия, не предавать это дело широкой огласке, а дождаться, когда поступит новая порция ядовитых ягод. Пусть ускорит дело и попросит пожарников провести тренировку на вашем заводе. О тренировке должны знать как можно меньше людей, но «проговорится» племяннику, поручите вашему человеку. Думаю, дней пятнадцать, двадцать, ему хватит. Он затребует новую партию ягод. Вот и возьмете его с поличным, когда он яд в вино добавлять будет.

— Ти просто, самый умный! Так все просто! А следователь согласится?

— Ему дело закрыть надо. А из вас какой подозреваемый? Мотива нет, кто станет сам себя разорять?

— Ну вот, и к Москве подъезжаем…

— Слюшай, приезжай ко мне! Самый дорогой и уважаемый гость за столом будэшь!

— Спасибо, спасибо за приглашение! Вот моя визитка, здесь телефон и адрес. Что не так — сообщите. Рад буду помочь.

Глава 4.

Парк — Отель"Жардин"располагался на левом берегу Дона. Хотя отель был построен совсем недавно в 2009 году в живописной левобережной части донской столицы, однако сразу стал привлекательным местом для туристов и деловых людей.

Стильный, экстерьер гостиницы, неплохой дизайн интерьера номеров — все условия для прекрасного отдыха и организации деловых встреч. Холс получив ключ от забронированного номера, пешком поднялся на второй этаж. Не любил он этих номеров «люкс», роскоши и излишеств в виде широченной кровати или джакузи в огромной ванной комнате. Едва он только бросил свой, потрепанный в путешествиях, дипломат, как раздался легкий стук в дверь.

Портье принес приглашение от Павла Николаевича на обед. Им в ресторане был заказан столик. Александр Архипович, на мгновение задержался на входе и, увидев призывно поднятую руку князя, направился к их столику.

— Добрый день, господин Холс! — приветливо улыбаясь, поднялся ему на встречу князь.

— Здравствуйте, господа! — поприветствовал детектив присутствующих. — Как добрались до Ростова?

— Благодарствуем, — откликнулся князь, — путешествие было не утомительным, я сказал бы, даже познавательным. Я приношу Вам свои извинения, что осмелился предложить свой выбор блюд. Надеюсь, что Ваши вкусы совпадают с теми, что порекомендовал нам Ваш коллега, мсье Ваткин.

— Благодарю Вас, все блюда выглядят просто прекрасно! Мои вкусы непритязательны и просты.

Обед прошел легко и непринужденно. Словно после долгой разлуки, собрались друзья и обсуждают прошедшее время, делятся удачами и успехами. Пообедав, перешли в номер, который снимал князь.

— Господа, — обратился Холс к князю и его телохранителю, — Я получил пакт документов о пропаже наследника. Изучив все имеющиеся сведения об этом деле, я пришел к ряду выводов и к некоторым дополнительным вопросам. Первое: за охрану и безопасность наследника отвечал некто Добрянский. Это внук фрейлины великой княгини Леониды, он, несомненно, был предан дому Романовых. Чего не скажешь о людях, опекающих цесаревича в тот день. Если няня была нанята из русского окружения, то два телохранителя были французами. Мне удалось связаться с фирмой, предоставляющей подобные услуги. Оказалось, что один из телохранителей, после похищения ребёнка, просто исчез — уволился и уехал из страны. Вопрос — отказался от престижной работы, неплохой оплаты, почему?

— Может семейные обстоятельства? — Павел Николаевич, отложил незажженную сигару на столик.

— Полиция допросила телохранителей и сочла их вне подозрений. Кроме того, они по своим каналам некоторое время следили за ними — ничего предосудительного!

— Вот копия заявления некой госпожи Лангарт о пропаже её мужа. Нетрудно догадается — телохранителя цесаревича!

— Подозреваете телохранителя? А основания? — великий князь сцепил пальцы рук.

— Не совсем. Разве как одного из участников. Тут надо исходить из принципа: «Ищи кому выгодно». А выгодно только вашим претендентам на Российский трон.

— Вы намекаете на Николая Романовича Романова?! Из"Объединения членов рода Романовых"? Это невозможно! Между нами нет, и не может быть такой неприязни!

— Нет, я намекаю на третьих лиц. Это иные претенденты"на царство". Существует"Межрегиональный общественный благотворительный христианский фонд великой княжны Анастасии Романовой", выдвигавший вперед некую более чем столетнюю старушку, бывшую гражданку Грузии, ставшую россиянкой, Наталью Билиходзе, которая якобы в случае своего признания на родине готова"вернуть России"баснословные богатства на сумму свыше одного триллиона долларов. Заметим, что за 90 лет со времени расстрела число"Анастасий", не считая"Алексеев", достигло тридцати. Сама Натали, божий одуванчик, ни сном, ни духом, не знает о похищении сына Георгия Михайловича….

— Я попрошу вас, Александр Архипович, не упоминать имени персонажей этого дела! — вскинулся князь.

— Вынужден, согласится с вами, Павел Николаевич, хотя персонажи этой истории получили довольно широкую известность — усмехнулся Холс.

— Позвольте заметить, уважаемый Александр Архипович, фонд княжны Анастасии Романовой не может выставить претендента на трон! — великий князь поставил трость между колен. Только люди из ближнего окружения знали, что это означает: он почувствовал опасность.

— Позвольте не согласиться с вами! Вот вырезка из журнала «Нева». Срок более чем достаточный, но кое-что представляет интерес. Итак, читаю: «Скандал в семействе великого князя Константина. Роды фрейлины великой княгини Леониды прошли удачно. На свет появился крепкий малыш весом в 3 килограмма 400 грамм. Мы рады поздравить приближенную великой княгини с прибавлением в семействе. Однако молва упорно приписывает отцовство ребенка великому князю «Х». Пресс-секретарь местоблюстителя Российского престола прокомментировал это так: «Гнусная сплетня!». Мы будем следить за развитием дальнейших событий и постараемся держать нашего читателя в курсе событий».

— Не думаю, что эта грязная статейка имеет под собой что-то ещё кроме как вызвать нездоровый интерес читателей! — князь отставил в сторону свою трость.

— Согласен и с таким вариантом! — Холс был сама невозмутимость, — Давайте предположим, что это правда. Я сказал — предположим — он вскинул ладонь, призывая всех к спокойствию, — Итак, что предприняли бы в таком случае при дворе князя? Первое — убрали бы фрейлину подальше, вместе с незаконно рожденным отпрыском царской фамилии, однако не столь далеко — такой ребёнок должен быть на виду! Так и случилось!

Вот ещё одна копия страницы журнала, правда, напечатана уже почти по прошествии года: «На многочисленные вопросы наших читателей отвечаем: редакции нашего журнала ничего не известно о судьбе фрейлины великой княгини и её отпрыска. Наши журналисты наткнулись на настоящую стену молчания, когда пытались узнать об их судьбе»

— Мсье Холс! Почему вы все время не высказали сомнений о законности внебрачного ребенка на царский трон? Почему вас нисколько не смущает то обстоятельство, что ещё никто и никогда не доказал отцовство великого князя «Х»?

— Мсье Романов! Позвольте ответить на ваш вопрос, начав с его второй части! По отцовству великого князя, пусть он так и останется неизвестным, не может быть никаких сомнений! Это объяснить достаточно просто. Первое: частная клиника Цюриха, та, что на Авербах аллее, через три месяца получила с нарочным посылочку с образцами крови. Не стану вас разочаровывать, но первым этот документ прочитали лично вы! Там, кажется, утверждалось, что некто «Х», является отцом «У», с вероятностью в девяносто девять и пять десятых процентов.

— Девяносто девять и восемь десятых процентов! Но, этот документ строго конфиденциальный! Откуда вам известны такие подробности?! И о клинике, и о содержимом документа?!

— Позвольте не разглашать моих маленьких секретов! Скажу лишь одно — то, что лично вы держали этот документ в руках, мне этого достаточно!

— Ах, да! Доктор Ваткин мне как-то говорил, что вы обладаете неким даром. Даром ясновидения.

— Не совсем так! Но, при определенной тренировке можно рассмотреть содержимое документа, который когда-то читал корреспондент. Особенно если этот человек сидит рядом!

Князь Павел Николаевич в изумлении развел руками:

— Увы, от вас ничего не скроешь! Действительно, маленький Александр являлся прямым потомком дома Романовых. Но этого было недостаточно, чтобы заявить твердые претензии на Российский трон!

— Позвольте усомниться в ваших словах! Вот тут вы немного уводите меня в сторону от истины! — детектив Холс встал, сделал два шага от стола и, развернувшись к князю, вперил в него цепкий взгляд:

— Почему все газеты ни разу не упомянули имени матери цесаревича Александра? А сделай они это? Какой шум поднялся в стане всех претендентов на Российский трон! Ладно, умолчим её имя и мы. Скажем только что она — плод внебрачной связи князя Константина и примы балерины Большого Театра. Не далее как месяц назад, вы сами Павел Николаевич, получили подтверждение из архивов Объединенного Королевства, где говорится о прямой родственной связи матери фрейлины и ныне здравствующей королевы Англии Елизаветы!

В звенящей тишине, князь попытался пристроить свою трость к столу, но она, соскользнув, с громким стуком упала на пол. Максимилиан, проворно подскочив, подал трость хозяину.

— Из сделанного вами заявления я нахожу нужным ничего не скрывать от вас!

— Благодарю за доверие! — я заметил легкую ироническую насмешку. Холс, неторопливо опустился в свое кресло, — теперь, когда мы точно знаем, что по родству с королевским двором, цесаревич Александр имеет все шансы претендовать на наследство, давайте выясним, как документ, присланный из архива, попал в руки других лиц? Кто кроме вас ещё был посвящен в его содержание?

— Великая княгиня Леонида, её внук Добрянский и пресс секретарь капитан Ховрин.

— Ну Ховрина мы не станем принимать во внимание — слишком мелкая сошка в свите сиятельных лиц! А вот Добрянский? Родственные связи с царской фамилией налицо! Скажите, ваше высочество, если мы составим список претендентов на трон, какое место займет господин Добрянский? Он же по совместительству отвечающий за охрану цесаревича?

— Такой список будет не столь уж и большим, — Павел Николаевич нервно постучал кончиками пальцев по столу, — думаю, он будет третьим. А при определенных обстоятельствах и вторым!

— Вот эти обстоятельства и не дают мне покоя! Насколько я знаю, все Добрянские заявляли о своем родстве с Екатериной Великой! Вот только доказательства всех их претензий на царский трон находятся в России. Кажется, доступ к архиву закрыт до две тысячи двадцать пятого года.

— Мы слышали об этом. Только сам господин Добрянский никогда не претендовал ни на родство с царской фамилией ни на Российский трон.

— Да, это правда! Но вернемся в день похищения маленького Александра. Полиция самым подробным образом опросила круг лиц, кто был в это время рядом. Составлены поминутные протоколы со схемами, кто, где находился и что делал. Но вот что кажется странным — зачем великая княгиня Леонида взяла с собой именно Добрянского? Да, в первой половине дня она посещала зубной кабинет, где провела три часа. Если добавить сюда время в дороге, то получается, что и у неё, и у её сопровождающего железное алиби! Их допросы сведены к двум строчкам и справке от лечащего врача. Причем, одна особенность насторожила меня.

— Что вас так встревожило? Даже водитель, который сопровождал их, дал показания, что все время они были у него на виду!

— Это так! Но вот что странно — княгиня всегда пользовалась зубным кабинетом, который был на соседней улице! А в это раз она почему-то предпочла более удаленную клинику. Причем, время приема согласовывал сам Добрянский! Вот посмотрите эту схему: — Холс вынул из кармана листок, развернул его и, повернув к великому князю, продолжил, — это здание клиники, вот тут рядом был припаркован их автомобиль. Если учесть, что вот с этой стороны расположен небольшой и уютный ресторанчик, то почему бы водителю не скоротать время там? Он так и сделал. Замкнул автомобиль и направился туда. Заказал чашечку кофе и смотрел окончание футбольного матча. Я узнавал, когда они приехали на место, было ещё десять минут первого тайма. Добавьте перерыв, рекламу и можно смело предположить, что водитель болел за свою команду не меньше получаса! Теперь, взгляните вот сюда, — великий князь с интересом следил за кончиком карандаша.

— Давайте поедем вот этим маршрутом. Из окон клиники, нас не видно…, ресторан? Тот вообще за углом. Всего квартал, и мы выезжаем на тенистую и малолюдную улочку, которая прямехонько ведет к заднему двору вот этого особнячка. Надеюсь, адрес вас знаком?

— Это же наш особняк! — князь придержал листочек, озорной ветерок норовил сбросить его на пол.

— Семь минут туда, семь обратно. Остается еще шестнадцать минут! И вот тут интересно следующее. Из протоколов допроса няньки известно, что она оставила маленького Александра на попечение охранника, не трудно догадаться, что это был мсье Лангард!

— Но он абсолютно не причастен к похищению! Его самого оглушили, и он пробыл в больнице с сотрясением мозга почти десять дней!

— Да, ударили по голове, причем при весьма странных обстоятельствах и сплошных нарушениях инструкций по охране вверенного ему лица! Вот смотрите: возле цесаревича всегда должно быть два взрослых человека. Няня ушла в дом, так как с цесаревичем приключилась детская неприятность. Когда она возвращалась, её остановил второй охранник, он попросил захватить и рубашку, так как она тоже запачкалась. Причем, он почему-то сразу не вернулся обратно как требует того инструкция, а остался поджидать её. Когда они вернулись вдвоем, то нашли только Лангарда лежащего без сознания, ребенка нигде не было! Пока они бегали рядом в поисках мальчика, автомобиль мог отъехать на прилично расстояние!

— Да, это так! Но я сам, лично читал протокол допроса и там ясно сказано, что не более как через три минуты они выскочили на улицу — ни влево, ни вправо не было никаких автомобилей!

— Вы думаете, похититель не продумал все до мелочей? Всего минуту надо чтобы свернуть вот сюда. Местечко тут глухое, пересадить ребенка из машины в машину, дело нескольких десятков секунд!

— Да, это вполне возможно! Но, как рассчитать, что ребенок не станет плакать и не привлечет к себе этим внимание?

— Есть у меня одна догадка…, вот только времени у нас остается мало. Сделаем так: вы ваше высочество, заходите в парк вместе с нами. Не волнуйтесь, к назначенному времени вы успеете. Я, думаю, что наша собеседница будет не в претензии, если сначала побеседует со мной. Тем более я, кажется, знаю, как её зовут.

— Вот как?! Становится все интересней и интересней! Но Максим не оставит меня одного.

— Приходите вместе. К вам присоединится и доктор. Думаю, мы услышим увлекательнейший рассказ!

— Но позвольте! Вы упомянули, что знаете адресата письма! Как такое возможно?! Или у вас появился неизвестный нам информатор?

— Извольте, объясню! За то время пока я добирался до Ростова поездом, у меня была возможность построить логическую цепочку по тексту письма полученного вами. — Холс взглянул на часы, — у нас есть восемь минут и ни минутой больше! Итак, начнем! Две странности смущали мой ум более всего! Первая — это запах буковых дров, скорее всего смолистых сучьев, как мог запах так хорошо сохраниться на листочке, вложенном в плотный конверт? Скорее всего, письмо было не запечатано и листочек неоднократно вынимали из конверта. Значит, его перечитывали несколько раз! И скорее всего это был не наш адресат. Те лица, кому наша незнакомка давала письмо, были не простые для неё люди. Следовательно — с письмом знакомились как минимум причастные к тайне цесаревича Александра. И опять — смолистые дрова! Это только южная сторона Молдавских гор! Тут все просто — во второй половине лета, ночные ветры меняют направление на северо-восточное. Значит наши незнакомцы, укрывались от ночной прохлады.

Холс встал, покрутил в руках стакан и, поставив его на стол, продолжил: — Картина так и стоит перед глазами — ярко горит костер, потрескивая смолянистыми сучьями, важный человек, взмахом руки приказывает отойти всем остальным и не торопясь читает письмо. Скорее всего, перечитывает дважды. Поняв его смысл, подает нашему корреспонденту и одобряет все его действия. И так повторяется на протяжении трех ночей! Заметьте, эти ночи не подряд идут, одна за другой, а отстают друг от друга не меньше трех четырех суток!

— Мсье Холс! Это уже слишком! Ни содержание письма, ни его конверт, не могли дать такую информацию! — князь Павел Николаевич, в смущении, отодвинул от себя бутылку с минеральной водой.

— Почему?! — простодушно удивился детектив, — как я уже говорил, на изгибе письма прослеживаются следы ногтей. Так бывают, когда письмо складывают по изгибу и как бы для надежности проглаживают его пальцами. В лупу видны следы от трех дорожек. Так как наш корреспондент заранее знал, что он покажет письмо не менее трех раз, то первый раз он, сложив его, пригладил без особого усердия. А вот остальные разы, — Александр Архипович, налив минеральной воды в стакан, зачем-то посмотрел её на свет, продолжил, — во всех остальных случаях, изгиб письма разглаживали с усердием! Так бывает, когда хотят показать постороннему лицу важность документа.

— Но сроки? Сроки между перерывами этих, демонстраций письма? Как они могут быть вам известны?

— И тут не большая тайна! Духи «Шанель»! Конверт и само письмо имеют не одинаковую насыщенность запаха! Скорее всего, духи попали на листок письма при первом касании, может при написании или при опускании в конверт. А вот на конверте — запах самый сильный!

Тут ясно — духи добавили свой запах при недавнем касании. Немного логики, знаний поведения запахов и станет ясно, что разница в запахах составляет не меньше месяца. Учтите вашу дорогу ко мне, наши сборы в Ростов и вы получите искомые пятнадцать, двенадцать суток. Делите на три прочтения и — ву а ля!

— Да — а! — князь несколько нервно налил себе воды и, сделав глоток, вперил взгляд в Холса.

— Допустим, что вы меня убедили полностью! Но имя, имя корреспондента письма! Оно предельно анонимно! Это непостижимо моему уму и мало вероятно, что вы знаете его точно!

— Ваше высочество забывает, что любой текст содержит немало информации так сказать между строчек, но нам пора выезжать к месту встречи. Если вы позволите, то я изложу вам свои соображения в дороге.

Глава 5.

Парк с колесом обозрения располагался на правом берегу Дона. Чтобы не привлекать особого внимания мы добрались до входа на такси. Купив входные билеты, неторопливо пошли по тенистой аллее. До встречи оставалось полчаса.

— Итак, вернемся к прерванной беседе. Проанализируем текст письма. Тот человек, что писал его, в значительной мере знает вас, Павел Николаевич, а также он хорошо осведомлен и положением в вашей семье. Откуда это видно? Вспомним текст письма: в нем всего восемь строчек! И пять раз присутствует обращение к вам и все на «Вы»!

— Мсье Холс, вы хотите сказать, что шантажист мог обращаться ко мне по-другому? На «ты»?

— Нет, шантажист был бы краток и более напорист! А в письмо начинается с вашего титула! И далее — человек что написал письмо, знает вас в лицо! Посудите сами вот об этой строчке: «к Вам подойдет человек, с которым Вы договоритесь насчет встречи со мной». Будет третье лицо, которое, убедившись в безопасности, назначит место встречи. Думаю, что оно будет где-то рядом, — Холс, остановился и знаком показал нам поступить так же.

— Вон колесо обозрения. Думаю, там сейчас сидит их человек, а может и не один и в бинокль осматривает всех посетителей парка. Видите, далее аллея сворачивает, и мы окажемся в зоне его видимости. Простите господа, но я далее буду краток, так как у нас остается мало времени. Три главных улики дало мне письмо! Одна из них соединила, казалось бы, не соединимые вещи. Три костра, три важных человека возле них и медленное передвижение нашего письма. Вот что об этом говорится в письме: в восьми сточках три раза упоминается денежный интерес! Вот эти места: «насчет встречи со мной», «стоит не дорого, пять тысяч франков» и «вымогание денег».

Кто всегда думает о деньгах? Кто всегда старается добыть их более легким способом, чем труд? Кто любит костер, вольный ветер и веселые песни?!

— Цыгане! — великий князь, от изумления даже хлопнул себя ладонью по бедру! — Да вы просто гений! Никогда не думал, что простые строчки письма таят так много информации! Но имя, имя автора письма?!

— И тут все просто! Цыгане не причастны к самому моменту похищения цесаревича. А вот вывезли его из города и потом скрывали долгих девятнадцать лет….

— Почти двадцать! Почти двадцать, уважаемый мсье Холс!

— Позвольте мне внести небольшую ясность в ваш разговор, — доктор Ваткин, до этого жадно ловивший подробности расшифровки письма, переложил диктофон в другую руку, — теперь со всей очевидностью становится ясно, что автор письма лично видел мальчика в тот злополучный день! Он подробно указал и цвет курточки и шапочки и знает надпись на нательном крестике: «Спаси и сохрани» и все места расположения вензелей. Следует что лично он, вернее она сама принимала участие в похищении мальчика!

— Не в похищении, а в сокрытии и дальнейшем удерживании, дорогой доктор Ваткин! — Холс, неторопливо вынул трубку и держал её в руке, словно собираясь закурить.

Мы с князем переглянулись. В долгой беседе я рассказал ему, что означает этот знак — детектив собирается поставить точку в деле.

— Поднять подшивки газет за февраль одна тысяча девятьсот девяносто девятого года и найти в них кто из цыганских певиц блистал в ресторане «Тонкая тростинка» на авеню Мюрей, было дело пары часов. Вот и результат — с десятого февраля по четырнадцатое, обратите внимание на последнюю дату, слух публики услаждала несравненная мадам Мирелла! — Холс прочертил трубкой зигзаг в воздухе. Затем неторопливо достал из кармана ксерокс газеты и развернул его перед нами.

— Полюбуйтесь, на нашу «восхищающую»! Да, именно так и переводится имя автора нашего письма. Цыгане часто дают имена своим дочерям, использую прекрасные сравнения, имена цветов хорошие черты характера, намеки на богатство и красоту. Да она и вправду богата, знаменита в своем кругу. Все господа, наше время подошло! Вы, князь, прогуляйтесь к колесу обозрения, думаю, что минут через десять мы встретимся снова. Ну а мы с доктором Ваткиным, поближе познакомимся с восхищающей всех Миреллой!

Князь, в сопровождении Максимилиана, свернули на боковую дорожку, ведущую к колесу обозрения. Мы — пошли прямо.

— Напрягите свое воображение, доктор! — Холс спрятал свою трубку в карман, — где бы вы на месте Миреллы поджидали князя?

— Это легкий вопрос! Место должно быть таким, чтобы одновременно видеть и колесо обозрения, и аллею в обе стороны. Да и позади желательно какое-нибудь естественное укрытие. Кто его знает этого князя, вдруг придет не один! Вдруг захочет перенести беседу, скажем в отел полиции!

— Нет, полицию он привлекать не станет! Благородство не позволит! А вот прийти с большим числом телохранителей…, я бы на месте адресата именно этого поостерегся. А вон, там, на лавочке, вам не кажется, сидит та особа, которая нам нужна?

— Да! Место выбрано просто идеальное! Влево и вправо аллея просматривается почти на сотню метров! А прямо — колесо обозрения.

— Пройдем мимо, мне нужно заметить сигнал для неё.

Привлекательная женщина, в шляпке с черной вуалью, закрывающей половину её миловидного лица, равнодушно скользнула взглядом по нам. Не успели мы сделать и десяток шагов, как Холс, дернул меня за рукав:

— А вот и сигнал! Вон, кабинка, почти на самом верху, видите? Легкий платочек вьется по ветру, ну, замечайте!

Я и сам уже обратил внимание на довольно длинный реющий по ветру платок.

— Заметили, князя, заметили! А вот, смотрите — и сигналят о том, сколько с ним людей.

И, правда — платочек, резво втянулся внутрь кабинки и, через некоторое время затрепетал снова, уже внизу.

— Вот и все! Нам пора! — Холс, развернулся и, дойдя до лавочки, сел рядом с элегантной дамой.

Она недовольно окинула взглядом пришельца и слегка отодвинувшись, положила на колени элегантную дамскую сумочку. «Черт! Рискует Архипович! А вдруг у неё там пистолет?» — между нами давно установились жесткие правила: всегда называть друг друга на «Вы» и только в редких случаях, в беседах с глазу — на глаз, допускать вольный стиль.

— Не находите ли вы шукар тэ (прекрасная — цыг.) Мирелла, сегодняшний день восхитительным? — все-таки улыбка у Холса, просто обворожительная!

— Эй ром! Кто ты? И что тебе от меня нужно? — в голосе женщины прорезались твердые нотки.

— Не извольте беспокоиться, и дайте знак людям, что спрятались в кустах позади, что все в порядке. Великий князь Павел Николаевич, сейчас подойдет! А что касается меня, то вот вам моя визитка.

Мирелла повертела в руках квадратик визитки:

— Частный детектив! Название вашей фирмы какое-то неблагозвучное: «Шурик Холс и доктор Ваткин»! Насколько я понимаю, этот господин, что так настороженно смотрит в кусты и есть доктор Ваткин? — спокойствию дамы в вуали можно было позавидовать.

— К вашим услугам, мадам! — доктор согнулся в почтительном полупоклоне.

— Обо всех ваших передвижениях я была предупреждена, как только вы появились у ворот парка.

— Ну, да! Кассир! Недаром он так внимательно разглядывал что-то поверх окошка! Фотография князя?

— Вам не откажешь в наблюдательности! Насколько я понимаю — вы не плохой детектив, раз смогли выйти на меня!

— Мадам, может не сомневаться! — доктор, все ещё стоял возле лавочки, — мсье Холс прекрасный детектив! Лучший в своем деле!

— Не сомневаюсь! Только судя по названию на визитке, был детектив и лучше мсье Холса! Кстати, почему вы называет друг друга на французский манер?

— И на этот ваш вопрос легко дать ответ! — Холс протянул ксерокопию газеты.

— Да — а! Как это было давно! А кажется — будто вчера! И меня там не так называли — восхитительная Мирелла! Несравненная красавица Мирелл! Вот как! Французы любят приукрасить и без того красивое! Как я понимаю, мой разговор с князем тет-а-тет не состоится? Вам, господа, при этом просто обязательно быть?

— Увы, шакирэ! Таково желание моего клиента! Да и суть вашего разговора, мне известна. Вот только непонятно, почему ваше письмо было написано так поздно? Ведь прошло не менее девятнадцати лет!

— Двадцать! Двадцать, господин детектив! И поверьте не совсем плохих лет!

— Ну да, — миролюбиво согласился Александр Архипович, — я всегда путаю возраст вашей дочери с возрастом цесаревича, моего тезки! Хотя, наверное, его теперь зовут не Александр? Дайте, угадаю! Лачо? (хороший). Нет — скорее всего Геомдев? (посланный богом).

— Нет, вы не угадали! Его зовут Бахтало…, — Бахтало… — счастье! И действительно он принес мне счастье! У нас, у цыган, девочек просватывают рано. Вот и я в свои девять лет уже знала своего жениха. Отец, мой, Янко Деев, сумел разглядеть во мне тягу к песням и уговорил родителей моего суженого отсрочить свадьбу. Вот так и мой золотой двадцатый день рождения прошел в Париже. Ах, ресторанчик «Тонкая тростинка»! Так и стоит перед глазами наше неразлучное трио! И я, сама как тростинка, юная, гибкая пою и танцую там. Не могу сказать, что платили нам мало, да и подвыпившие посетители порой бросали нем щедрые чаевые. Только денег все равно было мало. Вот скажи ты мне, — Мирелла развернулась к Холсу, — почему всегда бывает мало денег?!

Тот в ответ пожал плечами:

— Все дело в потребностях! Одним на день и сотни хватает, а другим, на час, и миллиона мало! — детектив встал навстречу приближающемуся князю. Чуть поодаль шел Максим в сопровождении двух молодых людей. Судя по одежде — сородичей Миреллы.

— Знакомьтесь, — Александр Архипович, подал руку даме и она, опершись на нее, встала навстречу знатной особе.

— Великий князь, Николай Павлович!

Мирелла, словно простому человеку из табора, протянула руку князю и мелодичным голосом почти пропела свое имя.

Князь, едва коснувшись губами её руки, жестом, учтиво предложил сесть. Затем, взглянул на Максима и тот, поманив за собой спутников, отошел поодаль.

— Я хочу получить у вас, ваше высочество, гарантии того что наш разговор останется тайной для всех кроме присутствующих на нем особ! — цыганка подвинула к себе небольшую сумочку. Холс, улыбнулся насторожившемуся доктору, он не увидел в этом никакой опасности.

— Мадам! Я даю вам слово, что никто из присутствующих при нашей беседе господ, не станет передавать содержание третьим лицам! Кроме того, вы в письме запросили столь малую сумму за свою информацию, что мы до сих пор считаем её малозначительной!

— Э — э! Ром манушано (любезный, цыг.)! А не считай ты деньги! Посчитай лучше пользу от моих слов! Доказательства, говоришь, нужны?! Будут тебе доказательства! Твой племянник, нареченный Александром, не только жив и здоров, но готовится к счастливой семейной жизни!

Князь, порывисто вскочил со скамьи:

— Слава богу! Наконец я могу обнять мальчика! Говори, говори цыганка, где он и что с ним!

— Э-э! Не спиши баро князь! Всякий цветок цветет в свое время! А поторопишься, станешь насильно раскрывать бутон — помнешь лепестки, сломаешь цвет! — Мирелла похлопала по досточкам скамьи:

— Садись, разговор у нас будет трудный! И пусть эти двое тоже сядут, — она повела рукой в нашу строну. Мы, послушно опустились на скамейку.

— В тот день мы, почти заканчивали петь в ресторане, оставалось всего три вечера и прощай Париж! Нас ждала Вена, и дальше путь лежал в Бессарабию. Там меня ждала свадьба. Ты, знаешь, князь, цыганские свадьбы длинные, шумные, денег на них никто не жалеет. Вот мы и старались срывать восхищение публики. В тот вечер, посетителей было мало, и я сразу заметила дородную даму, сидевшую ко мне боком. Это настораживало — мужчины всегда сидят лицом к нашей сцене. Немного огорчало то, что чаевых будет мало, но было ещё рано и мы надеялись, что ближе к ночи посетителей будет больше. Пара — тройка протяжно грустных песен, да столько же веселых с зажигательными танцами, и мы взяли перерыв. Только уйти нам со сцены не удалось — молодой человек, сидевший за столиком с дамой, подошел к нам. Сто франковая купюра, сразу сказала о серьезности его намерений. Но, они оказались просты: пройти к столику дамы для разговора.

Дама, хоть и не называла своего имени, однако в её манере поведения чувствовалась знатность.

Он поинтересовалась — можем ли мы уделить, скажем, завтра пополудни, немного своего времени, для весьма непростого, но серьезного дела. Янко, осторожно поинтересовался, что это за дело?

Только получил уклончивый ответ — все узнаете завтра, но оплата будет щедрой! Деньги, деньги! Как их нам тогда не хватало! Что и говорить — завтра мы были в сквере, в назначенное время.

Мирелла разгладила платье и, положив руки на колени, продолжила:

— Дама была не одна, а в сопровождении все того же человека. Сначала она хотела говорить только с моим отцом, но затем, узнав, что я его дочь, разрешила мне остаться. То, что мы услышали, не сильно поразило нас. История стара как мир. Её муж, влиятельный человек, спутался со служанкой, и она родила ему ребенка. Так как сыновей в их семье не было, то она очень боится признания сына этой простолюдинки законным наследником. Она прямо предложила нам забрать ребенка в табор и отдать там кому-нибудь в семью. Только очень просила не лишать его жизни! Как будто мы звери какие-то!

Мирелла замолчала, словно собираясь с мыслями, а может нахлынувшие воспоминания тревожили её душу. Мы не торопили её.

— Мой отец, Янко, терзался сомнениями, но, когда услышал сумму награды, согласился. Договорились что завтра, тот человек, что сопровождал даму, передаст нам мальчика в условленном месте.

— Это место, на авеню Мюрей, в тупичке перед домом номер 101? — Холс, немного прищурившись, равнодушно высматривал что-то в кроне каштанов.

— Взй — мэй! Откуда знаешь?! — цыганка, видно вспомнив с кем, имеет дело, небрежно махнув рукой, продолжила.

— Да, помню, на той улочке, где стоял ресторан, был такой уютный домик. Он прятался в глубине сада, за высокой оградой, так увитой виноградом, что совсем не было видно. Янко поступил мудро — он попросил дядю Халила, приехать на своей повозке и ждать нас там. Э-э! Да что говорить! Наша семья так и не дождалась мальчика! А мой дед баро Шандор, кому передаст наследство? Он так прямо и сказал: «Вай! Кучьятуны (дорогая цыг.) Лила! Пока не родишь мне наследника — на глаза не появляйся! И ты, мой золотой зять Янко! Ты совсем забыл, что пока жив баро Шандор, передать наследство он может только сыну или внуку! Иди и не подведи меня!» Мой отец много денег отдал берлинским докторам, а что толку?! — Мирелла вскинула руку, словно собиралась призвать в свидетели небо, — бесплодной оказалась моя мать! И задумала она нехорошее! Пошла на обман, — цыганка горестно покачала головой, — а как не пойти? Мой дед баро Шандор, передал по цыганской почте, что занемог и зовет её домой. А поехать как? В Бессарабии началась такая свара! Союз рассыпался как карточный домик, все дерутся друг с другом! Румыны, молдаване, гагаузы — все тянут власть на себя, все урвать только себе больше хотят! Э — э! Да был бы Советский Союз — никто бы, и пикнуть не посмел! Моя мама не рискнула поехать к отцу, а сказала, что беременна и скоро родится наследник. С моим дедом все обошлось — до сих пор сливовицу да ракию пьет, правда по большим праздникам! Слушай, князь! — как могли уживаться в душе простой цыганки благородство дамы и горячая кровь танцовщицы?

Мирелла развернулась к князю, легонько хлопнула его по плечу:

— Давай, дорогой, помогай мне, родственниками станем! Самым дорогим гостем в доме нашем всегда будешь!

Князь, немного изумленный таким напором чувств, слегка отодвинулся от цыганки.

— Госпожа Мирелла! Я, весьма, тронут вашим предложением породнится, хотя не пойму, чем вызвано ваше странное желание?

— Скажу прямо: суматоха, связанная с исчезновением вашего племянника, поднялась большая! Это мы потом, из газет узнали, что этот двухмесячный младенец родился в доме царской семьи! А в тот день, маленький сверточек со слабо попискивающим ребеночком нам передал человек, не знаю, кто он лакей или слуга. Конечно, потом, мы следили за газетами и узнали, что это был некто Добрянский, секретарь великой княгине Леониды! Да куда там! Мама как взяла на руки младенца, так всю дорогу причитала: «Сыночек, мой родненький чьяворэ!». У отца — слезы на глазах!

Вай — мэй! Где это видано, чтобы цыган плакал! А когда мы приехали в комнатку, которую снимали на окраине города, отец так и сказал: «Мы тут все одна семья! Клянусь, что я убью того, кто посмеет рассказать о тайне нашего сына!». Уже через месяц, мой дед, барон и хозяин всех цыган Бессарабии, Словении, Чехи и Польши, держал на руках долгожданного внука и танцевал от счастья! Он и назвал, вашего племянника, а тогда, своего внука… — Мирелла вздохнула, раскрыла сумочку и вынула маленькую розовую распашонку, легкие детские башмачки из ткани и протянула все это князю.

Павел Николаевич, неторопливо осмотрев все эти вещи, порывисто развернулся к цыганке:

— Александр жив? Где он?

Глава 6.

— Э — э! Не горячись ром! Жив и здоров твой Александр! Он же мой брат Бахтуло! Настолько жив, что женится! Ровно через месяц и женится! А там мой дед, передаст ему свой титул! И станет твой племянник — баро! Настоящим цыганским царем! Не то, что у вас там — все готовы в глотку друг другу вцепится! А все из-за того чтобы называться кандидатом в цари, или как там у вас — место держатель престола? — цыганка звонко рассмеялась.

— Но позвольте, — молчавший до сих пор доктор попытался разрядить неловкую обстановку, — как вам удалось вывезти младенца из города, тогда и на границе всех тщательно проверяли?

— Ты, уважаемый совсем не знаешь цыган! Цыган белую лошадь украдет, через час она черной станет! Даже подковы другие будут! Ты хоть каждую волосинку в её хвосте пересчитай — не та лошадь! Другая! Так и в тот день — не успела наша старая лошадка тронуть с места повозку, как пеленки стали другие, а лицо и руки у ребенка были смуглыми, а волосики черными как смоль!

— Жженая пробка? — довольно равнодушным тоном поинтересовался Холс.

— Да от тебя ни один цыганский секрет не укроется! Конечно она! Подпали на пламени свечи пробку от вина, разотри по коже, даже мокрым пальцем проведешь, следа не останется! А кожа будет смуглой!

— А как вам удалось успокоить ребенка?

— У тебя — «доктор», кличка? Или ты настоящий врач? — Мирелла укоризненно покачала головой, — немного отвара маковых зерен в молоко, и он спокойно проспит два часа!

— Так вы что?! Цесаревича наркоманом сделали?! — князь схватился за трость.

— Вай, вай! Чего шумишь напрасно?! Только два раза давали, ещё раз — когда границу переезжали!

— Послушайте, любезная Мирелла! — Павел Николаевич взял себя в руки, он снова был само спокойствие, — я благодарю Вас за благую весть! Александр жив и здоров! Мы немедленно отправляемся к нему!

— Э — э! Не так быстро! Не так быстро мой золотой! — в голосе цыганки послышались игривые нотки. — Вот приедешь ты к нему и что ты предъявишь? Распашонку, башмаки да покажешь вензель на крестике, что висит у него на шее? Не мало! Но и недостаточно, что бы наш Бахтуло стал вашим Александром!

— Сделаем генетическую экспертизу! — князь был сама твердость.

— Да пока твоя экспертиза будет делаться, он женится! Ты, что этого не понимаешь?!

— Как женится?! На ком?!

— Вот то и все дело — на ком! Давай послушай, что было дальше. Мы как приехали к деду, так он нас через два месяца отправил в Россию. Да ещё дальше — за Урал. У него там друг по армии живет. Два года мы там прожили, русский язык легко выучили! Ты же знаешь, что цыгане все музыкальные от природы. Знакомый деда нам очень помог — устроил нам концерты в местной филармонии. Она в те годы на ладан дышала, так мы здорово помогли концертами да подработками в ресторанах! А через три года перебрались обратно под защиту деда Шандора. Уж он-то и постарался все сделать для внука! Первое — сам с ним говорил только на русском. Меня заставил — вести беседы на французском! Мать на польском языке, а мой отец, царствие ему небесное! Мой отец даже когда шутил, то только на словацком! Ну, а цыганский язык он выучил на улице, бегая со сверстниками.

Когда Бахтуло подрос, дед долго разглядывал его, потом сел на крыльцо, раскурил трубку и торжественно произнес: «Знаешь, чяя (дочь) и ты мой зять Янко! Ни на кого из вас мой внук не похож! А вот моя бабка, ох и красавица была! Молва твердила, что она из знатного русского рода была! Вот он на эту бабку, как две капли воды похож!» После этого, дед отдал внука в школу в городе Львове. Но там наш Бахтуло не преуспел в науках и тогда он отправил моих родителей в Германию. Мой брат окончил немецкую школу и даже поступил в университет. Дед очень хотел, чтобы он пошел на факультет, ну, этих, как его, — цыганка пощелкала пальцами, словно это могло помочь ей вспомнить название факультета, — вообщем купи — продай.

— Менеджмента, — Холс пришел ей на помощь.

— Вот, вот! На этот самый! Хоть и мудреное название, а по сути — та же спекуляция! Но Бахтуло — он упрямый, пошел на юриста. И все бы ничего, да в то лето свалилась на нас беда! Сначала мы её и не заметили. Приехала к нам внучка того знакомого, что за Уралом живет. Она там школу, в которой чуть ли не всё преподавалось на немецком языке, закончила. Вот и приехала поступать в этот же самый университет, да еще на один курс с моим братом! Мой дед, конечно, помогал ей. Да он почти за родную внучку её считал. И вспыхнула между ними любовь да согласие! Когда узнал об этом дед, схватился за голову! У цыган ведь как? Сосватают ещё в детском возрасте. И хочешь или нет, любишь — не любишь, женится против воли родителей — себе дороже! А тут на кону — слово самого баро! Бахтуло сначала приуныл было, но он упрямый больно! Не знаю, кто ему подсказал, но только если у цыгана намечается ребенок от другой женщины, то он обязан на ней женится, вырастить ребенка, а потом хоть на все четыре стороны! Даже слово цыганского барона тут бессильно! Слушай, — Мирелла обратилась к Холсу, — а как ты смог узнать и про ресторан, и про меня и даже про ребенка?

— Увы, шукар тэ Мирела! Это вы мне сами рассказали!

— Вай — мэй! Как я?! Когда?! Мы первый раз видимся с вами!

— В письме, все в том письме, что вы прислали князю!

— Чудно говоришь! Да ладно, у меня к князю дело! Послушай, патывалы (уважаемый) Павел Николаевич! Возьми эту бумагу! Тут все написано и имя, и адрес. Журналисты легко найдут. Скажи им, что это твой племянник! Скажи им, что он не может жить по цыганским законам! Забери его к себе. Пусть мой брат живет другой жизнью!

Князь встал, склонил голову в знак благодарности и осторожно взял белый листочек из рук цыганки.

— Благодарю вас госпожа Мирелла! Я непременно сделаю, так как вы пожелаете. Александр вернется в свою семью!

— Мишто! (хорошо!) Да наградит тебя господь за твои старания! Пусть его девушка, ну та, русская, что согласилась родить ему ребенка, уйдет от него как плохой сон!

— Уважаемая Мирелла! Что дурного сделал вам ваш брат? Пусть и не родной по крови, но ведь он из вашей семьи! — Холс, неторопливым движением поднял со скамьи сумочку цыганки и подал ей.

— Ты не знаешь наших обычаев! Ты совсем не знаешь наших законов! Бахтуло цыган по воспитанию. А по рождению — он русский! И русскую берет в жены! А ведь он просватан! А невеста его цыганка! Не то, что эта безродная, из-за Урала! Скажи, рома, ты хотя бы знаешь какое богатство упадет в руки Бахтуло, когда он станет бароном цыган?

— Догадываюсь — не малое!

— Да что ты знаешь о власти и богатстве, которое есть у моего деда, баро Шандор?! Ему подвластны все цыгане, что кочуют от Германии, до Камчатки! Захочет он и будет, есть и пить на золоте!

— А почему не захочет? — Холс невозмутимо теребил в руках листик каштана; — не потому ли что баро знает, что эти богатства не только его? Да скорее даже не его! Это казна всех цыган и за золотую посуду, на его столе, можно и головы лишится! А как поживает ваша старшая дочь, джювлы (женщина) Мирелла? Как здоровье её сына? Вашего внука?

Конец ознакомительного фрагмента.