Путь. Повесть

Александр Александрович Мишкин, 2023

После долгих лет сражений с инопланетным захватчиком старый воин возвращается домой. Он больше не человек, люди сделали из него инструмент, машину, киборга. В некогда общем доме, он встречает пять мальчишек-сорванцов – приёмных сыновей семьи его сестры. Старший из ребят рассказывает дяде историю про монстра в лесу и своём желании убить гада. Старик остерегает маленького героя, а после отправляется спать. Утром мальчишки отправились в лес и старик отправляется на их поиски. В лесу он находит следы детей, ведущие его к логову твари времён войны. Существо иного мира пожрало детей и, справившись с врагом, старик возвращается назад, дабы сообщить печальные вести. Мир теряет реальность, когда вернувшись он обнаруживает детей живыми и невредимыми. Используя возможности кибернетического тела герой пытается увидеть правду и обнаруживает, что путь, по которому он так долго шёл, лишь малая часть того ада, на который обрекло себя человечество.

Глава 1

Как говорится…

— Где говорится, дядя Миша, кем?

— Да, какая разница кем? — сказал дядя Миша. — Говорят так, люди!

— Ага, и как говорят?

— А говорят… — слова, которые дядя Миша валял на языке, рассосались, как конфетки. Остался только сладковатый фантом. — Вот, не помню теперь, что говорят. Сбил меня!

— Да ладно тебе, дядя Миша. И без людей, которые говорят, обойдёмся. Рассказывай дальше, как нам гада изловить этого?

— Санька! Я тебе уже тыщу раз говорил, бросьте об охоте думать! Молодые ещё, зелёные. Пожрёт вас и не подавится.

— Ты сам в эти годы начал!

— Дык нас целый легион был, нас звери обучали, а не люди, а вы — молокососы ещё! В пятером на крысоеда!

— Пятеро, зато каких! Целого легиона каждый стоит.

— Ты мне давай без этого. Положи оружие, Сенька!

Маленький Сенька взял со стола катану, которая повидала на своём веку плоть не одного монстра, обхватил её двумя руками и чуть не упал вместе с ней на задницу.

— Ну?! Герой! Ну?!

Кряхтя и пыхтя, Сенька накинул катану на плечо. Попытался выпрямиться под весом оружия, но получилось у него слабо, Сенька остался стоять, чуть сгорбившись.

— Вот! — поднял Сенька бороду к небу. — Хоть сейчас на охоту!

— Дай сюда!

— Сенька! А ну иди сюда, оболтус! — крикнула тучная женщина с порога хижины.

Дядя Миша осторожно забрал катану, похлопал малыша по голове.

— Беги, Сенька, потом расскажу.

— Обещаешь?

— Ну…

— Сенька!

— Иду!.. Давай, дядька Миша. Труба зовёт!

— Ты хоть трубу эту видел хоть раз? — засмеялся мужчина.

— Не, но так люди говорят. Во! — поднял палец к небу Сенька и побежал к маме.

Женщина хлопнула оболтуса по макушке тряпкой, послышался звонкий смех, и мальчуган скрылся в лачуге. Недобрым взглядом она посмотрела на брата. Старый солдат напрягся.

— Ты бы помалкивал, не баламутил бы мне ребят, а?

— Да что я такого сказал, ну спросил меня про гада этого вашего, так чего же, крысоед там, не иначе.

— Не было тебя и шила в заднице у них не было. Явился, герой! Самурай, мать твою, охотничек!

— Ладно тебе. Ночь переночую и уйду, семья же…

— Миша, я тебя предупреждаю. Не посмотрю, что ты брат мой, выгоню, если будешь детвору историями своими будоражить! Надо переночевать — ночуй, и уходи. Где ваш народ — там беда. У нас здесь места тихие, а крысолов этот ваш…

— Крысоед…

— Да срать я хотела кто там. Гад этот сам издохнет, потому что нам самим тут жрать нечего, крыс всех извели давно, поэтому… Миша, ты меня услышал.

Старик выдохнул с шумом воздух.

— Услышал.

Раздался лязг металла. Женщина заглянула в проём хижины, рявкнула:

— Я сейчас тебе возьмусь! Я тебе возьмусь, гад! А ну, положи! Ты посмотри, скотина какая! Кому сказала! Вот ведь…

Она вернулась к брату.

— Миша. Мы договорились, хорошо?

— Да.

— Жрать ты всё равно не жрёшь, да и не спишь, наверное, тоже, если что заночуешь в сарае… Возьми соломы, если нужно, мешковину там же найдёшь. Ну, ты понял, так что давай, сам разберёшься.

— Разберусь.

Старик размял затёкшую шею с механическим звуком.

— И вот это тоже, в моём присутствии не делай…

— Это уже от меня не зависит. Какой дали скелет — такой и ношу.

— Ну, меньше двигайся, значит. Всё, мне некогда. Мы договорились?

— Договорились.

Женщина не ответила. Бросила злобный взгляд и скрылась в хибаре. Старик поднялся. Скелет и вправду начинал раздражать различными звуками: то там скрипнет, то здесь зажужжит. Он вытянул руку, раскрыл шесть ячеек до самого плеча. Сопла раскрылись одновременно, без задержки. С процессором всё в порядке. Настанет день, когда его тело прекратит так же ладно его слушать, как и двадцать лет назад. В этот день его служба закончится. Путь завершится. Его не покидало иррациональное чувство, что ему осталось не долго, столько, чтобы дойти. Только крысоеда извести и можно продолжить…

Старик взял в руки катану. Пушинка. Перед глазами появился в голубом свечении образ Сеньки. Сорванец… ему таким побывать не удалось. В его возрасте, из него и тысячи других таких же мальчишек, начали делать оружие, инструмент. Права сестра, не место ему здесь. Память о прежних днях болью отражается в её сердце; Он — живое напоминание того, что война может сделать с ребёнком, что за барьером гиблый мир, где такие, как он, скитаются, не зная покоя, ищут смерти и не могут найти… Но ему повезло, он знает, где его конец. Только гада извести, а там продолжить путь…

Он шагнул в сторону сарая.

Рядом с окном, он остановился. За столом сидела ребятня. Деревянные миски, такие же ложки и кружки. Каждый из пятерых мальчишек крутился, галдел, лез в драку с соседом, мать была где-то в доме. На противоположной стене висела жидкокристаллическая пластина; теперь она была больше декорацией, нежели что-то полезное. Он присмотрелся. Ошибся… даже работает. На экране — рецепт какого-то месива. Каша… с мясом?

Он заметил в тарелках среди серой жижи добротные куски мяса.

Сенька громче всех ворчал и не желал кушать кашу, а жаловался, что хочет больше мяса.

Откуда они его взяли?

Лучше не думать…

Не принёс ли им их приёмный отец другого крысоеда? Ему не показалось, он видел в тарелках куски варёного мяса…

Завтра он обязательно спросит сестру, а сейчас спать. Сделать вид, им так спокойнее, чем больше в нём человека, тем для них проще…

Старик отыскал сарай и зашёл, остов, засыпанный на половину песком и обломками. Не соврала, солома была, но вся в крошках ржавчины и ещё чем-то. Ему всё равно. Он может лежать хоть на раскалённых углях. Он делает это для неё, для них.

Конец ознакомительного фрагмента.