Кредитка

Александр Александрович Еричев, 2020

Самюэль не блистал ни привлекательной внешностью, ни какими бы то ни было качествами характера, которые женщины находили бы привлекательными. Вот почему он встречал тридцатый день рождения в одиночестве в баре возле аэропорта. И его жалость к себе крепла бы и дальше, если бы не неожиданная находка, забытая кем-то под салфеткой на столике, за которым он распивал свой дешёвый коктейль. И эта вещь изменила всё в его жизни, но ничто не даётся просто так, ведь всему есть своя цена…

Самюэль чувствовал себя конченным неудачником. И да, виной тому было множество причин, на которые он старательно закрывал глаза, но сам он винил мир в этом. Женщины не обращали на него никакого внимания, ведь он был низеньким, тощим и лысоватым, да ещё и с таким лицом, будто тролля скрестили с гоблином, а затем убежали в ужасе. Учёба в институте у него не задалась, хоть он и старался. Но все эти студенческие братства, в которые его не брали, и вечеринки, на которые никогда не приглашали, только усугубляли его нежелание приходить на занятия. Как итог — его отчислили.

Он везде чувствовал себя лишним. С самого детства. Первый ребёнок в семье оказался большим разочарованием для его родителей. Иначе он не мог объяснить тот факт, что отец покинул свою семью в первый же год его жизни. Приёмный отец, следующий муж его матери, был настоящим гадом, который любил его щупать, где не надо, и нещадно колотить свою жену. Родив от него двойню, настрадавшаяся женщина умчала прочь, оставив прошлое и своего мужа в Бруклине, где прожила всю жизнь. Так Самюэль и его семья оказались в Атлантик-сити, Нью-Джерси. Некогда бурлящий жизнью второй Вегас, в котором он провёл своё детство, теперь напоминал город-призрак. Хотя его это не особенно заботило, ведь сам он давно уже стал призраком для своей матери и братьев-близнецов, пустившись в странствия по городам восточного побережья страны. Семейные узы — не его конёк. Как, впрочем, и всё остальное.

Ему не хватало уверенности, а походы в тренажёрные клубы не дали ему ровным счётом никакого результата, зато, стоя в раздевалке, раз за разом Самюэль осознавал свою тщедушность, наблюдая различных самодовольных терминаторов местного пошиба с огромными ручищами и стальными кубами пресса. В естественной среде в конкурентной борьбе за размножение, он точно проиграл бы, не будь сейчас это совсем неважным. Ведь теперь быть красивым и сильным не означало победу в борьбе за внимание женщины. Можно было быть умным и обаятельным, богатым и успешным, да и просто с огромным членом, в конце концов. Но его личная трагедия заключалась в том, что он не вписывался ни в одну категорию, потому и встречал в одиночестве свой тридцатый день рождения в баре недалеко от аэропорта в Норфолке, будучи девственником. Иногда его посещали мысли, что не загоняйся он так на эту тему, давно бы уже нашёл себе девушку, но здравого смысла в нём тоже было недостаточно. Самюэль ощущал себя почти что перманентно недочеловеком.

Он никогда не садился за барную стойку, а выбирал какой-нибудь столик в углу и вдалеке от остальных. Каждый раз, когда Самюэль прежде занимал стул у стойки, его словно не замечали. Бармен обслуживал его в последнюю очередь, садящиеся рядом люди пихали его локтями, а официантки будто нарочно обливали его пивом, и никто никогда не извинялся перед ним. Вот и сейчас он сидел в углу, куда падало мало света, ощущая себя неприглашённым гостем на собственном празднике. Благодаря тому, что гостей сегодня было немного, его обслужили значительно быстрее обычного. Попивал он традиционный американский коктейль «карусель» — ядрёная смесь алкоголя, залитая шампанским. Пил он его через трубочку. Ему нравилось так пить. Вспоминалось детство, когда мама покупала ему сок в маленьких картонных коробочках с такими забавными ребристыми трубочками, которые втыкались прямо в них. Самюэль не сильно скучал по детству в виду ряда причин, но иногда признавал, что многое тогда было легче.

В Норфолке, как и везде, он был проездом. По работе. Кем мог работать такой ничтожный человек? Конечно же, страховым агентом, самая презренная работа в Америке, но при определённых талантах весьма неплохо оплачиваемая. Только вот Самюэль талантами не обладал, потому еле сводил концы с концами.

Сидя в довольно-таки хорошем баре, он считал в уме деньги, которые у него останутся после оплаты выпивки. Даже такой простой коктейль, как «карусель», здесь стоил безбожно дорого. А ещё необходимо оплатить мотель, где ему предстоит прожить три дня перед тем, как вновь отправиться в путь. Все эти три дня будет необходимо что-то кушать. Теперь Самюэль жалел, что вообще зашёл в этот бар.

Предаваясь тяжёлым мыслям о своём несчастном положении, он вдруг заметил, что на столе под салфеткой напротив него было что-то спрятано, виднелся лишь уголок. Приподняв салфетку, он обнаружил под ней пластиковую кредитную карту. Взяв её в руки, он ощутил почти неуловимое чувство триумфа, словно нашёл нечто такое, что искал всю жизнь, но не мог найти. Это показалось ему очень странным, ведь подобного чувства он не ведал с самого детства. Да и что пробудило в нём такие внутренние волнения? Чья-то забытая карта, кусок чёрного пластика с выпуклым номером с одной стороны и с каким-то необычным именем — с другой.

— Ос Гимер? — прочитал вслух Самюэль. — Одно из наиболее странных имён, что я видел.

Он уже почти допил свой коктейль и собирался отдать карту бармену, как находку. Может, кто-то будет её искать. Но внезапно возникшая мысль в его голове предложила попробовать оплатить свой коктейль этой картой. Если вдруг она будет защищена пин-кодом, то тогда он признается, что просто нашёл её на столике. В другом случае это станет подарком ему на день рождения, и кто знает, может быть, на ней хватит средств, чтобы расплатиться не только за коктейль, но и за мотель тоже.

Чувствуя лёгкий трепет, который всегда возникает, когда ты собираешься вот-вот преступить закон или стираешь последнее поле в моментальной лотерее, Самюэль подошёл к бармену и сказал, что хотел бы расплатиться. Получив счёт, он уточнил, что оплатит кредиткой.

— Нет проблем, дружище! — молодой парень за стойкой в фартуке бармена был точно, как Том Круз в одном фильме, где тот играл его коллегу. Будь Самюэль геем, то уже запал бы на его открытую улыбку, которую так жадно ловили глаза сидевшей рядом прекрасной девушки. — Можно твою карту?

Он осторожно протянул найденную кредитку бармену и, затаив дыхание, ждал неудачи.

«Лишь бы обошлось без полиции…»

— Готово, приятель! — бармен с голливудской улыбкой вернул ему карту. — Что-то ещё?

Самюэль почувствовал и радость, и облегчение. Совершенно не думая, он вновь протянул кредитку Тому Крузу и сказал:

— Угостите леди за мой счёт, пожалуйста, — и улыбнулся девушке, которая на это лишь закатила глаза и хмыкнула, заставив его чувствовать себя максимально неловко.

Какого было его удивление и удивление красавчика за стойкой, когда, получив карту обратно и уже собираясь быстро ретироваться, девушка взяла его за локоть и произнесла следующее:

— Я уже допила. Позволь я отвезу тебя к себе. Моя машина прямо у бара. — и не дожидаясь ответа, чуть ли не потащила его за руку к выходу. Самюэль не стал сопротивляться, хоть и был совершенно сбит с толку. Он не верил во всё происходящее, потому что это было невозможным. Сколько раз он безуспешно подкатывал к разным женщинам в барах или кафе, некоторые из которых были уже далеко не молодыми или даже страшнее него самого, но всегда результат был один и тот же — вечер с кремом для рук и бумажными салфетками в обществе канала для взрослых.

Он не особенно-то помнил, как оказался на пассажирском сидении, а затем и в спальне девушки, которую звали Крисси. Она сказала ему это у дверей дома, когда Самюэль спросил её имя. Дом он тоже не очень-то успел рассмотреть, разве что лестница наверх показалась ему очень долгой. Весь путь до спальни Крисси обвивала его руками, страстно целовала и лохматила волосы. Он вдруг почувствовал себя героем какого-нибудь фильма студии «Плэйбой». А уже в спальне всё стало походить на несколько иной сорт эротики, и все его порнографические мечты были воплощены в высшей мере.

Он был словно в тумане. Казалось, Крисси без ума от него и просто не может от него оторваться. Когда он уже думал, что больше не может, она находила способ разжечь огонь вновь. И вновь. И вновь. Они прерывались только за тем, чтобы сбегать в уборную, да иногда заказать еду по телефону, за которую платил Самюэль, ведь ему хотелось выглядеть джентльменом в глазах этой восхитительной и горячей девушки. Он не мог поверить, что это действительно с ним происходит, потому старался насладиться моментом на всю катушку. Хоть их постельное безумие и прерывалось на редкий сон, он не мог сказать точно, сколько времени он провёл в спальне Крисси, пока его смартфон не запищал, оповещая, что пора на работу.

«Три дня?!» — Самюэль был шокирован этим. Он был с ней три дня!

— Дорогая Крисси… — он запнулся дважды, произнося эту простую фразу, ведь они даже почти не разговаривали всё это время. — Я… Мне необходимо отлучиться по работе, здесь, в Норфолке, но потом я обязательно вернусь к тебе, и, может, ты хотела бы сходить куда-нибудь, погулять или в кино?

— Останься здесь, со мной… — её томный голос и манящая нагота почти убедили его остаться, но, взяв себя в руки, он принялся одеваться.

— Я отдал бы всё, чтобы сделать это, дорогая, но нам нужно будет что-то кушать, если ты, конечно, не миллиардерша.

— Останься, прошу…

— Я только туда и сразу же вернусь обратно, обещаю. — он страстно поцеловал Крисси, и выскочил из спальни, чтобы, сбежав по лестнице, выйти на улицу.

Особняк девушки был роскошен, как и вся территория вокруг него. Ровные газоны, белый высокий забор, каменный, как и сам дом.

«Сколько ж она зарабатывает?» — Самюэль был приятно удивлён. Его привела к себе не просто красивая и юная девушка, которая без ума от него и готова выполнять в постели все его желания, но и которая была, по всей видимости, весьма состоятельной.

— Ты сорвал джек-пот, дружочек! — сказал он сам себе, выходя за ворота. Набрав номер местного такси, который он заблаговременно сохранил у себя в телефонной книге на смартфоне, Самюэль принялся ждать, вертя головой из стороны в сторону, гадая про себя, в какой стороне от аэропорта он оказался.

Машину долго ждать не пришлось. Он связал это с тем, что адрес вызывающей стороны манил таксистов возможностью щедрых чаевых. Но когда прибывший таксист окинул взглядом дешёвый мятый костюм заказчика, то не смог скрыть досаду, так явно проявившуюся на его смуглом лице.

Сев в автомобиль и назвав адрес назначения, Самюэль откинулся в сидении и закрыл глаза, вспоминая сладостное безумие трёх последних дней. Как всё это произошло с ним? Неужели сам Господь сжалился и прислал ему в награду такое счастье? Но в том и заключалась загвоздка, что Самюэль не верил в Господа, а из своих деяний не мог выделить те, за которые его можно было бы наградить. Конечно же, он не был прожжённым грешником в полном смысле этого слова, но и святым тоже не был. Он был никаким. Это самое точное его описание. Никакой.

Уже оказавшись на территории аэропорта, он решил, что необходимо послать к чёрту свою ненавистную работу и насладиться жизнью. Если кончатся его сбережения, Крисси не даст ему умереть с голоду. Эта мысль настолько воодушевила его, что он почти вприпрыжку добежал до ближайшего свободного такси и, запрыгнув в него, велел ехать к дому девушки, адрес которой он заблаговременно запомнил. Уже в машине он отключил телефон, чтобы его не беспокоили звонками те, кого он сегодня должен был встретить и «обработать». Весь путь к дому Крисси Самюэль счастливо улыбался. Водитель, несколько раз посмотревший на него в зеркало заднего вида, в конце концов улыбнулся сам и сказал:

— Первый раз вижу в Норфолке такого счастливого человека, мистер.

Конец ознакомительного фрагмента.