Сказки для НЕмаленьких принцесс

Александр Александрович Гросс

В каждой семье, наверное, где есть дочка, наступает день, когда она обязательно спросит «Мама, папа, а как вы познакомились, как нашли друг друга?». Настал он и у Софы. Листала книжку, разглядывала картинки, и вдруг, неожиданно, как это водится у детей, задала совершенно непонятно откуда взявшийся вопрос.Эта книга о мечте и о том пути, который предстоит, порой пройти.

Софочка и Океан

«Тебе, мечта моя, я посвящаю!

Прости, что где-то заплутал,

Ушел с пути и всё ещё в дороге.

Лечу, иду, ползу, умру, не отступлюсь…»

София Алексеевна… хотя нет, давайте всё-таки соответственно возрасту, скажем — Софочка…

Так вот, Софочка к своим четырём годам, уже точно знала, кем она будет, когда вырастет. Это было настолько определённо и постоянно, что когда папа усаживал её и начинал заплетать косички, никто в доме не сомневался, что он обязательно спросит «Софочка, ты точно знаешь, кем ты будешь?», и малышка ответит немедленно «Акитеколом!». Это знали все — и братья, и бабушки и вообще все, кто хоть раз наблюдал эту картину. Конечно, это было мило во всех смыслах. И по кавайности не уступало любому самому кавайному, что только можно придумать.

Сложно сходу предположить, откуда появилось такое желание. Вероятно, это всё-таки мамино. Её разные графические планшеты, большие мониторы на которых она создавала всякие интересные штуки. Иногда мама и папа фантазировали на темы строительства своего загородного дома. Софочка смотрела, как папа смотрел на маму в такие моменты и говорил «Лапочка, давай вот в том проекте добавим на мансарде зимний сад». И когда папа говорил это волшебное слово «Лапочка»… Наверное, у всех женщин, находящихся поблизости, в этот миг просто таяли сердца. Причем Софочка точно знала два варианта этого слова, которые были у папы в ходу. Один она слышала только когда он смотрел на маму и в его глазах отражалась она. Обычно, в комплекте с первым вариантом, папа отправлял маме ещё несколько разных вариантов слов, среди которых даже Софа выучила, «любимая», «умничка», «моятыхорошая»… Второй — был исключительно Софочкин. Как так получается, что один и тот же набор букв звучал по-разному, девочка, конечно, не понимала. Но почему-то ей хотелось, чтобы все эти папины варианты «Лапочки» были исключительно её. И иногда она размышляла «Нет, ну я маму люблю. Но вот пусть папа её называет только мурчёнком, или крошкой. Вот мне не нравится, когда папа называет меня Крошкой, а маме нравится. Вот пусть она — крошка, а я — лапочка».

Как бы там ни было, но, я рассказал вам немного об этой милой девочке с двумя косичками из светлых волос. Этого достаточно, чтобы её представить. Тем более, что сегодня особенный волшебный день — начинается папин и мамин отпуск. А это значит, что уже скоро они будут сидеть на берегу Тихого Океана. Вместе. Сутки напролет. Недели две, а может и месяц. И уж совсем, самое главное, с точки зрения дочки, Софа сможет вновь вдоволь позаниматься строительством домов и башенок из мокрого песка. И это вам не песочница какая-нибудь, а целый берег песка! Без хулиганов, дворников и прочих неприятных личностей, которые постоянно мешают зодчему завершить любое мало-мальски грандиозное строительство.

Традиция стараться проводить хоть неделю в году на берегу океана, была всё время, сколько себя помнила Софа. Да и братья тоже. Тот же Лёша, он был самый старший и в этом ноябре ему исполнится уже четырнадцать, говорил, что много-много лет назад (а по меркам детства — целую жизнь) также строил когда-то крепости из песка, заполнял рвы водой… Одним словом, это была уже традиция и она, определенно, всем нравилась.

Какого-либо любимого конкретного океана из всех земных не было. Выбор всегда — случайный. Лёшка рассказывал, что был на всех океанах уже, кроме Южного.

Да, поездки к Океану, были самой тёплой традицией в семье. Ведь, всякий раз, возвращаясь к обычной жизни с берега, каждый из детей уносил с собой в памяти вкус соленого ветра, шум волн, ночные костры, бесконечные папины рассказы про звезды, планеты, океан, древние времена и прочие жутко интересные и познавательные штуки. Всегда выходило так,, что эти путешествия никогда не ограничивались просто купаниями и ленивыми загораниями. Как и это, в котором Софочка узнала что-то очень важное для себя. Не откладывая, в долгий ящик, предлагаю отправиться к Океану вместе с ней.

На берегу они оказались ещё в первой половине дня. В этот раз решили поселиться в домике, который крайне смешно, по мнению самых младших, назывался — бунгало. Мама, папа и братья занялись выгрузкой вещей, продуктов, привезенных с собой. Софа первым делом подошла к берегу, который был прямо совсем рядом, буквально в двадцати папиных и где-то «многодесяти» её шагах. Здесь она поздоровалась с Дедушкой Океаном, попросила его, чтобы он был Тихий, чтобы мама, папа, Маркуша, Лёшка и вообще все-все-все были здоровы и счастливы. Потрогала водичку, как это обычно делает папа, проводя ладонью по тающим в песке волнам, и уселась строить первую башню. Именно так, как прошлым летом научила мама — зажимаешь мокрый песок в кулачок, и снизу начинает литься строительная смесь из воды и песка. Она падает на берег, вода быстро уходит, а песок остаётся, образуя причудливые башенки. Делать это и интересно, и просто, а все необходимые строительные материалы — вода и песок всегда под рукой, у самого подножия крайней башенки.

Работа спорилась, девочка, напевая смешинки (смешные песенки), которыми папа любил её развлекать — про цветочки на голове, про косички, про лошадь, которая куда-то убежала, строила одну башенку за другой. Солнце начинало припекать, когда на берег прибежал Маркушка.

— Софка, мама сказала, чтобы ты шляпу надела, а то солнце та-та по попе сделает! — с этими словами, он натянул на сестренку большую светлую панамку и уселся рядом.

Софа даже не обратила внимания ни на брата, ни на шляпу. Она, старательно хмуря брови и чуть высунув от увлеченности кончик языка, достраивала очень красивую башенку.

— Давай, Софка, я тебе стены вокруг построю — предложил свою помощь младший из братьев.

— Ма-а-арк, ну ты только давай осторожнее и подальше стены строй, не поломай мне ничего — попросила Софа, не отрывая глаз от того, как башенка продолжает расти.

Марк, очертил на песке квадрат, который мысленно назвал крепостным рвом, уселся и принялся сначала руками сооружать основу стен, которую затем планировал сестрёнкиным способом украсить зубцами.

От машины рядом с домиком послышалась музыка, это Лёшка включил что-то своё и уселся за ноутбук. С этим никто ничего не мог поделать, он твердо решил стать программистом искусственного интеллекта и сейчас, наверное, на своем чёрном экране белыми буквами писал что-то непонятное, после чего начинали летать вертолётики-дроны. Изредка он поглядывал на берег, где «у младших» вовсю кипела стройка. Папа с мамой ушли в дом. Вероятно, там сейчас готовились вкуснющие бутеры с сёмгой и уже варился какой-нибудь супчик по маминому рецепту.

И время полетело, вместе с океанским бризом, чайками… Небольшой, по изначальной задумке домик, начал превращаться в настоящий город. Там было всё — стены, башни, площадь, детский сад и школа, и, конечно же, отдельно дом для Софы, дом Марика, а для Лёшки так вообще — отдельная башня. «Башня Звездочёта», как мысленно называла её крошка. Точно в центре города была большая и красивая ратуша — там, по задумке, были король и королева, роли, которых лучше всего подходили маме и папе, конечно.

На город упала большая тень. Это папа. Он стоял такой большой и улыбался, глядя на то, как у ног копошились дети. Софа подняла глаза, улыбнулась в ответ. В руках папы были два маминых «суперсёмгаброда».

— Перекусите, чудики — предложил он, протягивая вкуснятину каждому из строителей — Только руки, сначала от песка ополосните.

Через мгновение две пары ладошек погладили соленые волны и выхватили по порции сэндвича с сёмгой. Они, в общем-то, в руках недолго пробыли и быстро были проглочены.

К тому моменту, как солнце перевалило зенит, на пляже был построен совсем уже большой город. Софа, улыбаясь и светясь от счастья, обходила получившийся проект. Марк с видом средневекового землемера отсчитывал шаги вдоль стен: один, два, три, четыре, пять… и это только вдоль береговой линии, а ещё три с половиной шага вглубь берега.

— Лёшка! — закричал, восхитившись масштабами стройки Марк. — Посмотри, какой замчище мы построили! Лё-ёш!!! Иди сюда! Сфоткай наш город!

Старший брат, как обычно это водится у взрослых, ухом не повел. Даже глаз от ноутбука не поднял, продолжая что-то там на клавишах настукивать. Марка просто распирало от зрелища — и хотелось же с кем-то обсудить, показать.

— Софка, ничего себе мы с тобой город сделали — восхищённо проговорил он, плюхаясь на живот лицом к городу и пятками в линию, где таяли набегающие волны.

— Да-а, — прошептала Софа, — большой и красивый. — Надо будет ему название придумать…

— Может Москва? — предложил Марк.

— Нет, ну ты что. Москва уже есть. И она не такая. Её не я придумала.

— Может… София?

Софа, задумалась. Вроде бы и приятное было название, но всё равно… что-то не то. Наконец, молнией сверкнула идея, и также быстро была реализована.

— Я назову этот город — Счастье! — безапелляционно заявила юная градостроительница.

И стала подтверждать логичность и точность названия.

— Вот смотри. Есть стены, они защищают, вот там живут мама и папа — они правители, а папа вообще самый главный. Вон там — Лёшка, он у нас ученый. Вот тут — я, а там — ты. Мы все вместе тут, у нас всё, что надо есть, а значит и счастье есть… и город потому называется Счастье.

В доме застучала колоколом кастрюля. Специальный отпускной набат, которым мама созывала всех на обед. Для Сони это ещё и означало, что сразу после её ждет вовсе не песчаный пляж, а чистая, пахнущая маминой заботой кровать. И послеобеденный сон.

Вот, вы же знаете, как обидно терять эти пару-тройку часов, когда на улице лето, а под боком Океан?! Так что, малышка всеми силами убеждала себя, что совершенно ей показалось, будто в домике стучат по кастрюле. По своим, чем-то схожим причинам, временно оглох и Марк. Они даже не переглядывались, чтобы никто нечаянно не спросил «Там мама, кажется, на обед звала?».

Понятное дело, что продолжаться бесконечно это не могло — игра игрой, а обед — по расписанию. И после третьих склянок, на город вновь упала большая тень папы. Негласной игре в «Ничего не слышу» однозначно пришел конец. Папа рассмеялся.

— Совсем ничего не слышали? Мама зовет кушать. А я смотрю вы извозюкались в песке и ещё даже не искупались. Ну-ка, короткий заплыв и кушать! Быстро!

Скинув с себя футболку, он подхватил Софу, и мгновенно набрав скорость, плюхнулся в волны спиной, держа на вытянутых руках счастливую девочку. Мгновенный холод от тёплой воды, попавшей на нагревшуюся кожу, вызвал громкий писк. Держа дочку в объятиях, папа вернулся на пару метров назад, опустил Софу на ноги и собрался плыть…

— Па-ап, покатай меня! — попросила она, зная, что всего через минуту, папа будет над такой прозрачной глубиной, что Софочке ни за что в жизни на такую не заплыть.

Ещё не успевшая загореть спина папы медленно погрузилась в воду и, услужливо раздвигая волны, всплыла слева, приглашая оседлать и совершить путешествие в Океан.

Софа устроилась поудобнее, обхватила шею своего морского пони и крепко-крепко прижалась. Под ней зашевелились бугры мыщц. Будто заработал двигатель большого корабля, она ощутила как под её ручками плечи запустили лопасти и папа стал похож на большую черепаху, которая раздвигая волны ластами, отправилась в большое путешествие. Софочке оставалось только смотреть, ощущать, как плотные теплые волны с поверхности набегают на нее, а в синеве под ней уходит муть и открывается подводный мир.

Солнце грело спину, перед глазами мелькали одинокие мальки каких-то рыбешек, со стороны берега доносился плеск и мольбы Марка, покатать и его на глубину… А Софа будто кусочек масла таяла от этого маленького путешествия над океанской бездной. Папа превратился в настоящего кита, который иногда фыркал, врезаясь носом в волны. А ещё у него на затылке была ямочка, в которую Софа, когда вдруг накатывал страх, тыкалась носиком, вдыхала папин запах и снова была готова смотреть, как в прозрачной воде уже становится невидным дно и появляются настоящие большие рыбины.

— Лапочка, ты только держись крепче — прошептал между своими фырканиями папа-кит

— Да, папочка, я люблю тебя! — на полувыдохе ответила дочка и сильнее вжалась в теплую и сильную спину.

Малышка вдруг почувствовала, что вот так бы прямо сейчас уснуть и спать… и плыть… и вдвоем… по Океану, как облачка на небе, но только так, чтобы они с папой. Софа обернулась назад. Ей показалось, что берег уже совсем далеко. Стало даже как будто страшно. И всё же, вот ощущение сильных рук папы, его громкие фырчания действовали постоянно и совершенно успокаивали.

Конец ознакомительного фрагмента.