Творцы грёз

Александр Абалихин, 2013

Друзьям, один из которых пишет фантастический роман, а другой его иллюстрирует, снятся одинаковые сны о далёких фантастических мирах. Незаметно грань между грёзами и реальностью стирается.

Глава 4. Чужие на Эрлисете

Наутро Юрчиков ощутил прилив сил. Сергей вспомнил, что сегодня можно не идти на службу и решил ещё немного поваляться в постели.

Затем он встал и обошёл квартиру. Дома никого не было. Юрчиков до вечера занимался домашними делами. Потом он принял выписанные врачом таблетки и позвонил Овсянникову.

— Слушаю! — послышался бодрый голос Овсянникова.

— Олег, тебе лучше? — спросил Юрчиков.

— Намного. А ты откуда звонишь? Со службы? — поинтересовался Овсянников.

— Я дома. Снова давление поднялось.

— Понятно. Прессуют на службе?

— Прессуют.

— А ты что-нибудь пишешь?

— Ничего не пишу. И сны мне сегодня не снились, или я их не помню.

— А мне приснилось нечто странное.

— Расскажи.

— Слишком долго рассказывать. Лучше приезжай ко мне.

— Так у меня постельный режим. Шутить с давлением нельзя. Я и так вчера в нашей поликлинике так измотался, что чуть живой до дома добрался.

— После тех снов, в которых мы побывали на далёкой Бригде, мы с тобой чуть ли не инвалидами стали, — грустно сказал Овсянников.

— Причина моего повышенного давления — вчерашняя беседа с Заразиным, — сказал Юрчиков и тут он почувствовал усталость и прилёг на диван.

— Я тебе позже перезвоню, а то меня в сон потянуло. Может, это из-за лекарства. Пожалуй, я немного отдохну, — сказал Сергей и тут же провалился в глубокий сон.

К нему пришли удивительные видения и странное ощущение себя внутри чужого тела. При этом все события, происходящие с ним во сне, казались ему реальными. Однако в отличие от снов, в которых он побывал на ледяной планете Бригде, на этот раз он не просто наблюдал за происходящим со стороны, а сам был участником событий. Ему казалось, будто его душа, одновременно находилась и в Сергее Юрчикове, и в ином существе. Он не мог понять, откуда взялись странные разумные лысые создания с синими миндалевидными глазами, которые теперь окружали его. При этом непостижимым образом ему стала известна вся прошлая жизнь того разумного существа мужского пола, которым он теперь стал.

Он сам и все его сородичи были не похожи на людей. Их ужасные рты напоминали жвала насекомых. Вместо ушей и носов у них были отверстия, а под нижней челюстью располагались жаберные щели. Он с удивлением посмотрел на шестипалые кисти своих рук и удивился — на них были перепонки! Кожа на его длинных руках и ногах была зелёная.

У некоторых существ кожа, как и у него, была зелёная, а у других — серая. Зеленокожие были облачены в коричневые короткие туники, а на серокожих была серебристая одежда.

Юрчиков или тот, кем он теперь стал, наблюдал за окружавшим его чужим миром, сидя на дне песчаного карьера с лопатой в руке. Он привалился спиной к железному контейнеру, который ему надо было до вечера наполнить белым песком, сверкающим под лучами двух светил, висевших на зелёном небосводе. Одно светило было сиреневым, а другое — голубым.

Он закрыл глаза и стал вспоминать, что с ним происходило раньше в этом мире.

Он принадлежал к зеленокожей расе суринатов. Серокожие и зеленокожие суринаты в незапамятные времена поселились на планете, которую они назвали Эрлисетом. Согласно древним легендам суринаты прибыли на Эрлисет, спасаясь от катастрофы на родной планете, расположенной в той же системе двух светил. Часть знаний и технологий была утеряна спасшимися суринатами, а условия на новой планете — Эрлисете оказались для них не совсем подходящими. Здесь была слишком высокая сила тяжести. Многие суринаты ломали себе ноги и позвоночник, пока не остались лишь самые выносливые потомки переселенцев с крепкими костями.

Выжившие суринаты долгие века возвращались к уровню той цивилизации, которая существовала на их родной планете. Им удалось достичь достаточно высокого уровня технического развития. Конечно, о полётах в космос ещё не могло быть и речи, но суринаты построили города и изобрели огнестрельное оружие. В качестве транспорта использовались автомобили и воздушные шары.

Суринаты селились возле океанского берега или по берегам рек и озёр, поскольку некоторое время им было необходимо проводить в воде.

На Эрлисете не было государств, и не велись войны. Суринаты использовали оружие лишь для охоты и для защиты от хищников. Впрочем, с некоторых пор оружие также использовалось для принуждения к подчинению зеленокожих суринатов серокожими.

Представители этих двух рас могли породниться друг с другом. При этом дети от смешанных браков рождались либо серокожими, либо имели зелёную кожу. Других вариантов не было. Со временем смешанные браки между суринатами были запрещены. К тому времени две расы суринатов заняли различное положение в социальной иерархии. Общество раскололось на обеспеченных серокожих и нищих зеленокожих суринатов.

Ещё несколько веков назад серокожие суринаты — держазы, заняли плодородные южные территории единственного континента на Эрлисете, расположенного в северном полушарии. Воды океана в тех местах изобиловали рыбой и другими водными животными. В этих краях появились самые крупные разбогатевшие города.

Зеленокожие суринаты — эргозы, жили в северных областях. Редкие смешанные браки завершались тем, что серокожие дети уходили жить к своим богатым сородичам в города, а зеленокожие суринаты влачили полуголодное существование в северных краях. Затем правительство, состоящее из серокожих суринатов, запретило смешанные браки.

Зеленокожие суринаты уходили в города держазов, где нанимались слугами к серокожим, а потом они стали устраиваться на работу на обширных плантациях крокизи и могири — корнеплодов, которые имели соответственно синий и зелёный цвет.

Со временем зеленокожие суринаты стали рабами. Им запрещалось иметь оружие и уж, тем более, использовать его против серокожих. Хозяева — держазы использовали труд зеленокожих не только на плантациях, но и на рудниках, заставляли их охотиться на крупных лесных хищников — эриожавов, мясо которых ценилось серокожими гурманами.

Юрчиков понял, что теперь он был зеленокожим суринатом и его удел — быть рабом у серокожих сородичей.

— Эй, Алдир! Ты не слышишь? Я к тебе обращаюсь! — услышал он голос серокожего сурината, который направил на него ружьё.

Держаз стоял над ним и зло скрежетал жвалами.

— Так ты, наконец, будешь работать, зеленокожий урод?! — выкрикнул держаз.

Алдир вспомнил своё имя и всё понял, хотя ему показались странными скрежещущие звуки, произносимые целившимся в него из ружья серокожим охранником. Это был чужой незнакомый язык, но он его понимал.

Больше ничего вспомнить про жизнь в этом странном мире Алдир не смог. А вскоре Алдир уже забыл то имя, которое носило другое разумное существо, которое пребывало во сне на далёкой планете.

Он понимал, что должен вспомнить события, которые предшествовали его работе в песчаном карьере. Алдир видел, что держаз готов был его пристрелить. Он знал, что ему надлежит выполнять любые команды держазов. Алдир поспешно встал и схватился за лопату.

Держаз опустил ружьё и стал наблюдать за другими эргозами, которые работали в карьере. Алдир взглянул наверх. На краю карьера стояли пять охранников-держазов с ружьями. Алдир повёз нагруженную песком тачку вверх по крутому склону. Поднявшись, он вывалил песок на песчаную кучу. Другие эргозы лопатами забрасывали песок из этой кучи в грузовик с деревянными бортами, за рулём которого сидел держаз.

На обратном пути с пустой тележкой Алдир успел окинуть взглядом окрестности вокруг карьера. Вокруг лежала равнина, поросшая высокой серебристой травой с золотистыми метёлками, среди которой выделялись растения с толстыми сиреневыми стеблями и большими фиолетовыми листьями. На равнине росли редкие высокие деревья с коричневыми стволами и синими густыми кронами, среди которых сновали разноцветные птицы.

Неподалёку от карьера располагались окружённые колючей проволокой деревянные одноэтажные бараки, рядом с которыми были вырыты пруды, заполненные мутной коричневатой водой.

Дорога, проложенная грузовиком, а, возможно, и другим местным транспортом среди высокой травы, уходила к горизонту, где белели высокие здания. Алдир догадался, что там был город. Возле города синел гигантский водоём, протянувшийся до самого горизонта. Это был Идериоз — столица держазов, которая располагалась на океанском побережье.

Алдир снова попытался вспомнить своё прошлое. Отчего-то в голову полезли воспоминания о его жизни в другом обличье, в котором он жил на далёкой Земле. Алдир догадывался, что вся жизнь, в которой его называли странным именем Сергей Юрчиков, была сном. Это был прекрасный сон, в котором Алдир был почти свободен. В том сне была светлая кожа, на голове росли волосы, похожие на шерсть зверьков уршилов, которые изобилии водились в саваннах и лесах на Эрлисете. А ещё у него были зубы вместо острых жвал. Но всё это было мелочью по сравнению с его свободой в том странном сне, который он отчётливо запомнил, словно он на самом деле жил на далёкой планете.

Алдир поморщился из-за ярких лучей, исходивших от двух светил. Даже когда на одно из светил закрывали белые кучевые облачка, второе продолжало светить.

Слова, которые недавно произнёс охранник, были резкими, совершенно не напоминавшими мелодичную речь губастых жителей далёкой Земли. От того, что та жизнь могла быть не сном, Алдира передёрнуло и затрясло так, что он едва не выпустил из рук тележку. Но, странное дело, его человеческая сущность помнила всё, что было с ним на Земле, а тот, кто был раньше в теле самого Алдира не мог вспомнить, что же происходило с ним до того момента, когда он попал в этот проклятый карьер.

Алдир снова спустился на дно карьера и стал насыпать в тележку песок, поглядывая на охранника с ружьём и на работавших поблизости других эргозов. Лицо одного из эргозов показалось ему знакомым, когда они встретились с ним взглядами. Алдир понял, что отличало этого эргоза от остальных работавших — глаза его были живыми, а не пустыми, как у всех остальных работавших в карьере зеленокожих суринатов. Алдира пугали рассеянные бесстрастные взгляды его сородичей, которые смотрели мимо него, когда он шёл с пустой тачкой вниз.

Алдир вдруг понял, что не сможет больше жить вот так — с утра до вечера перевозя в тележке песок. Он уже познал другую жизнь, полную свободы, лишь немного разбавленную некоторыми ограничениями. А ещё он понял, что люто ненавидит жестоких серокожих суринатов, хотя где-то в глубине его души таилось странное нежное чувство к кому-то из этих сородичей эргозов.

Вероятно из столь явственного сна, в котором побывал Алдир, он вынес слова, которые молоточками стучали в его голове: «Жизнь», «Свобода», «Бегство»!

Он стал серьёзно задумываться о побеге. Насыпав полную тачку песка, он снова покатил её наверх, стараясь не встречаться взглядом с серокожим охранником.

Держаз проводил долгим взглядом Алдира. Охраннику показалось подозрительным, что эргоз прячет от него взгляд. Это было необычно для Отрешённого эргоза, которому провели специальную операцию на мозге. Такие рабы-эргозы, нарушившие законы Эрлисета работали, беспрекословно выполняя распоряжения своих хозяев. Да и как они могли прекословить, если почти ничего не помнили и даже не могли произнести связно пару-другую слов. Они употребляли только простейшие слова. В этом Отрешённые походили на некоторых животных. Даже прыткие ушастые уршилы повторяли некоторые слова за суринатами, но ведь это не делало их разумными существами!

Алдир снова докатил тачку до кучи песка и опрокинул тележку на эту кучу. Он позавидовал своим собратьям, которые уселись вокруг кучи песка и отдыхали. Нагруженный песком грузовик уже укатил, и теперь они могли отдохнуть.

— Эй, ты! Что встал? — послышался окрик одного из охранников, стоявших на краю карьера, который вытащил из-за пояса плеть.

Держаз, не выпуская из правой руки ружьё, хлестнул плетью по песку. Алдир вздрогнул и с пустой тачкой быстро сбежал вниз.

— Что-то ты стал слишком задумчив, как я погляжу? — спросил находившийся на дне карьера охранник, приблизившись к Алдиру.

Алдир принялся насыпать песок.

— Так ли хорошо тебя прооперировали? — поинтересовался держаз и внимательно посмотрел на затылок Алдира.

Охранник повесил на плечо ружьё и брезгливо потрогал голову эргоза.

— Да вот же он, этот шрам! — словно успокаивая себя, сказал охранник.

Алдиру были неприятны прикосновения холодных пальцев держаза. Он оглянулся и поморщился. Жвала охранника недовольно заходили.

— У тебя ещё остались эмоции? То-то я, гляжу, что-то с тобой не так! — воскликнул охранник.

Алдир резко отвернулся, но было уже поздно.

— Ты что-то соображаешь! — проскрежетал держаз и, схватив за плечо, повернул Алдира к себе.

Он ударил Алдира по лицу, и у эргоза мотнулась голова.

— Ты не смеешь меня бить, проклятый держаз! — прохрипел Алдир.

Голос показался Алдиру чужим и гулким, словно это говорил не он.

— Что?! Ты произносишь фразы? — изумился охранник. — И ты смеешь оскорблять держаза!

Охранник нацелил ружьё на голову держаза.

— Может, ты что-нибудь задумал? Уж не сбежать ли решил? — спросил охранник.

Алдир исподлобья посмотрел на охранника.

— Ты слишком смышлён для Отрешённого эргоза! — воскликнул охранник. — Будет лучше, если я тебя пристрелю, а тело отдам на исследование. Видно, учёные что-то упустили, когда занимались тобой.

Держаз усмехнулся и прислонил к виску Алдира дуло ружья. Алдир готовился умереть, понимая, что шансов на спасение нет.

В этот момент охранник выронил ружьё и завалился на песок, раскинув в стороны длинные руки. Алдир изумлённо взглянул на эргоза с внимательным взглядом, который держал в руках окровавленную острую лопату. Мёртвый держаз лежал с пробитым черепом.

— Как ты его ловко прикончил! — удивлённо сказал Алдир.

Убийца охранника вытер о белый песок жёлтую кровавую слизь и удивлённо произнёс:

— Я сам от себя такого не ожидал.

Сверху загрохотали выстрелы. Алдир и спасший его эргоз упали на песок.

Увидев убитого держаза, охранники открыли стрельбу по работавшим в карьере эргозам. Вскрикивая, несчастные эргозы падали замертво или получив ранение, корчились, истекая золотистой кровью.

Эргоз, убивший охранника, схватил его ружьё и выстрелил в одного из держазов, который схватился за грудь и скатился по склону на дно карьера. К нему подбежал Алдир и подобрал его ружьё.

Алдир и его заступник стали отстреливаться. Ещё два держаза, сражённые меткими выстрелами, упали замертво. Оставшиеся в живых два охранника вместе с водителем подъехавшего к карьеру грузовика укрылись за машиной.

— Меня зовут Илмож, — сказал Алдиру его спаситель, когда они поднимались по склону.

— Я — Алдир, — представился Алдир.

Остальные эргозы, которых не зацепили пули охранников, продолжали работать. Они даже не сделали попытки бежать вместе с Алдиром и Илможем.

Как только беглецы выбрались из карьера, из-за грузовика, где укрылись два охранника и водитель, раздались выстрелы. Илмож и Алдир скрылись в зарослях высокого бурьяна.

— Надо добраться до океана, а потом проследуем на север, где укрываются беглые рабы, — решил Илмож и добавил:

— Идти по саванне опасно. Лесов здесь мало, трава не везде высокая, а местами она стоит сухая. Если держазы подожгут сухую траву, мы погибнем.

— Откуда ты знаешь, что следует идти на север? — спросил Алдир.

— Я многое помню. Я даже помню, как у меня ковырялись в голове учёные-держазы в городской клинике. Да только они не лишили меня памяти, — проскрежетал жвалами Илмож и потрогал свой затылок.

Алдир тоже потрогал свой затылок и нащупал шрам.

— Не обращай внимания на шрам. Ты почти нормальный эргоз, а не полностью Отрешённый. У тебя живые глаза и ты борешься за жизнь. Только кажется с памятью у тебя не все в порядке, — сказал Илмож.

— Надо добраться до воды. Неподалёку отсюда я вижу пруды. Можно скрыться в их мутной воде. Ведь мы можем плавать под водой — у нас перепонки на руках и ногах, — сказал Алдир.

— Видно здорово тебе отшибли память серокожие мерзавцы, если ты даже про это спрашиваешь! Только знай, возле прудов нас точно подстрелят. Пруды мелкие и располагаются на открытом месте. Надо добраться до океана. Там мы сможем ненадолго укрыться в воде.

— Почему ненадолго? Разве мы не можем жить под водой? — спросил Алдир.

— Мы не сможем долго находиться под водой. В этом отношении нам далеко до рыб. А о страшных хищниках — мельзубах, обитающих в океане ты ничего не слышал? Неужели ты и про всё это не помнишь?

Алдир покачал головой.

— Об ужасных мельзубах в детстве каждому ребёнку родители рассказывают страшные сказки, — удивился Илмож. — Если бы мы, эргозы, могли долгое время жить под водой, а океан не кишел бы стаями мельзубов, мы никогда не стали бы рабами у держазов.

— К прудам всё же надо пробраться. Я очень хочу пить, — признался Алдир.

Илмож сломал толстый сиреневый стебель высокого растения с широкими фиолетовыми листьями, из которого вытекла влага. Илмож передал половину стебля Алдиру, и тот выпил из него прохладный сок. Затем он облизал стебель длинным тонким языком.

Едва эргозы успели утолить жажду, как поблизости послышались громкие скрежещущие голоса.

— Держазы нас ищут, — сказал Алдир и нервно заскрежетал жвалами.

— Они нас боятся, — сказал Илмож.

— Скрываясь в высоком бурьяне, мерзкие эргозы доберутся до океанского побережья. Оттуда короткими заплывами под водой они могут добраться до северных территорий, — рассуждал один из держазов, которые подошли совсем близко к укрывшимся в траве эргозам.

— Как только им удалось сбежать и убить столько охранников? — удивлялся второй держаз.

— Эти негодяи напали неожиданно. Ты видел, как один из них лопатой зарубил Дрезна?

— Другого нечего было ожидать. Ведь здесь в карьере работали одни преступники.

— Но ведь они все были Отрешёнными! Они должны были помнить лишь своё имя да несколько команд, на которые должны откликаться. По крайней мере, в этом нас уверяли учёные, которые успели поковыряться у них в мозгах.

— И вот эти два Отрешённых эргоза перебили столько наших парней! Да ещё зеленокожие мерзавцы завладели их оружием!

— Слушай, а ведь здесь опасно оставаться с ними наедине. Может, укроемся снова за грузовиком, пока не пришла помощь, которую я уже вызвал по рации.

— Вот что я придумал! Ведь нам с тобой здорово попадёт от начальства, если до прибытия суперкоманды мы не схватим злодеев. А поэтому надо принять меры.

— Какие?

— Сейчас увидишь. Пойдём.

Держазы ушли. Алдир удивлённо взглянул на Илможа и поинтересовался:

— Что они задумали?

— Пока не знаю, — ответил Илмож.

И тут послышался гул двигателя.

— Они нас решили раздавить! — проговорил Алдир.

Тарахтевший грузовик приближался к беглецам. Алдир привстал на цыпочки и увидел надвигающийся на них грузовик, водителя и стоявших в кузове за кабиной двух серокожих охранников.

Алдир и Илмож побежали, сминая траву, а потом, когда грузовик заурчал за их спинами, остановились, обернулись и выстрелили в преследователей. Пуля угодила в лоб водителю и в грудь одному из охранников. Грузовик едва не раздавил беглых эргозов. В это мгновение Алдир совершил невероятный прыжок в сторону. Он не ожидал, что сможет прыгнуть так далеко.

Илмож тоже прыгнул, только не в сторону, как Алдир, а в кузов, перелетев через кабину грузовика. Он опустился на ноги и прикладом ружья ударил по голове оставшегося в живых охранника. Оглушённый держаз вылетел из кузова, а Илмож выпрыгнул следом за ним.

Грузовик ещё некоторое время ехал, заворачивая влево, а затем подъехал к краю карьера и скатился по крутому склону. Раздался взрыв, и над карьером поднялись клубы чёрного дыма.

Алдир подбежал к Илможу, склонившемуся над неподвижно лежавшим держазом.

— Этот держаз жив, только он без сознания — определил Илмож.

— И что мы будем с ним делать? — поинтересовался Алдир.

— А что с него взять? Пусть живёт.

— А ты ловко запрыгнул в кузов! — восхищённо произнёс Алдир.

— Да и ты тоже сиганул в сторону здорово! — отметил Илмож.

— Я не думал, что я могу так далеко прыгать.

— Эргозы намного более прыгучи, чем держазы.

Алдир задумался.

— Хочу спросить тебя, кто ты такой? — взглянув в глаза Алдиру, поинтересовался Илмож.

— Как это, «кто такой»?

— Не притворяйся! Ты же сам понимаешь, что ты не совсем Алдир. Ведь ты другой. Признайся, ты удивлён, что у тебя такое странное тело?

— Да, — признался Алдир. — Мне кажется, то ли в своём недавнем сне я был другим, то ли я сейчас сплю… Я прожил другую жизнь на другой планете, прежде чем ощутил себя Алдиром. Там было относительно спокойно. В той жизни я был свободен и… я был другим! А про жизнь Алдира у меня остались только обрывки воспоминаний.

— Тебе повезло больше, чем мне, — вздохнул Илмож.

— Почему ты так говоришь? — удивился Алдир.

— Потому что, кроме жизни в том далёком мире в ином теле, я относительно неплохо помню свою бывшую жизнь в теле Илможа. У меня сейчас такая мешанина в голове! Ведь в другой жизни у меня не было жвал, а на руках и ногах не было перепонок. А ещё я умел рисовать картины, — сообщил Илмож.

— А я иногда надевал странную одежду, которая называется формой. А ещё я был писателем. Странно, но ту жизнь я помню хорошо. У меня был друг — художник.

Оба эргоза внимательно посмотрели друг на друга.

— А что, если ты и есть тот самый мой далёкий друг? — всматриваясь в лицо Илможа, произнёс Алдир.

— Я не помню имён, которые были там, — признался Илмож,

— Я вроде помнил своё имя сразу после сна, а теперь забыл. И не могу вспомнить место, где всё происходило.

— Мне кажется. что мы были знакомы там, в том далёком мире… А на этой планете я не помню тебя. Мы с тобой встретились впервые здесь, в этом карьере.

— Так, может, наши жизни в чужом мире — это вовсе не сон?! — воскликнул Алдир. — Скажи, Илмож, может нам снова уснуть, и тогда мы покинем этот ужасный мир, в котором мы с тобой всего лишь беглые рабы?

— Не знаю. Пока я плохо понимаю, что со мной происходит. Подозреваю, что простым возвращением в сон не обойтись.

— Скажи, что со мной сделали серокожие? — спросил Алдир.

— Их врачи поработали над твоим мозгом и отняли у тебя память. Со мной вышло иначе. Я помню свою прошлую жизнь на Эрлисете.

— За что они так поступили со мной?

— Вчера я подслушал разговор охранников. Они говорили о тебе. Алдир, ты участвовал в подготовке восстания эргозов, но тебя и других заговорщиков схватили. Многих казнили, а других сделали Отрешёнными. Из тебя тоже хотели сделать Отрешённого, но у врачей что-то пошло не так, и им удалось лишь частично лишить тебя памяти. Ты помнишь своё имя…. Значит, ты тот самый Алдир, о котором я слышал раньше, — сказал Илмож.

Алдир обескуражено посмотрел на Илможа.

— Я вспоминаю слово, которое бы сказали про Отрешённого в другом мире. Такие существа там называются зомби! — сказал Алдир.

— Удивительно! Ты начинаешь вспоминать то, что было там.

— Я многое помню из того, что происходило со мной на далёкой планете. А здесь проклятые держазы лишили меня памяти. А за что ты оказался в этом карьере?

— Я полюбил серокожую девушку и стал с ней встречаться, а это сурово карается по законам держазов… Когда я жил на далёкой планете, я был холост, и у меня не было возлюбленной. Но здесь это не имеет значения. Надо выбираться отсюда. К счастью, я не Отрешённый и не потерял память, несмотря на то, что мне врачи тоже продолбили череп. Я многое помню и хорошо ориентируюсь, — сказал Илмож.

— А я хорошо помню, что было со мной на той планете, которая называется Земля. Там так хорошо жить!

— При этом там мы были недовольны жизнью, — вспомнил Илмож.

— Да. Хочется, чтобы жизнь была идеальной.

— Однако мы с тобой заговорились, а нам надо как можно скорее отсюда уходить. Наверняка охранники уже вызвали подкрепление. Сейчас нас наверняка станут разыскивать с помощью воздушных шаров, — предположил Илмож.

Тут послышалось урчание двигателей грузовиков.

— Я не угадал, — сказал Илмож. — Держазы сюда спешат не на воздушных шарах, а на нескольких грузовиках. А у меня патроны закончились.

Илмож отбросил ружьё в сторону и подобрал другое, лежавшее рядом с охранником, который в этот момент пошевелился.

— Может, прикончим его? — спросил Алдир.

— Будь я только Илможем, наверняка пристрелил бы этого мерзкого держаза, но тот художник из иного мира, который тоже живёт во мне, никогда бы так не поступил, — сказал Илмож.

— И я не смогу его убить. Ладно, когда на тебя нападают, а так просто не смогу, — признался Алдир.

— Не узнаю я тебя, заговорщик! — удивился Илмож. — Ведь ты вместе со своими соратниками собирался взорвать правительственные здания в Идериозе и поднять эргозов на восстание… Впрочем, об этом ты почти ничего не помнишь.

— Грузовики уже близко. Бежим! — услышав приблизившийся гул двигателей, крикнул Илмож и помчался по высокому бурьяну.

Алдир побежал следом за ним.

Три грузовые машины, в кузовах которых сидели вооружённые ружьями держазы, по грунтовой дороге подъехали к карьеру и остановились.

Держазы выбрались из машин и стали осматривать карьер, в котором лежали трупы убитых эргозов, держазов и валялся обгоревший грузовик. На дне карьера копошились уцелевшие эргозы, которые продолжали насыпать песок в тачки. Они совершенно не обращали внимания на то, что происходило вокруг них.

Прибывшие держазы выслушали пришедшего в себя после удара прикладом по голове охранника. Затем они снова забрались в кузова трёх грузовиков. Машины, выстроившись в ряд, поехали по полю, сминая высокую траву

К счастью для беглецов на пути им встретилась река. Бросив в бурьян ружьё, Илмож прыгнул в реку и тут же скрылся под водой. Алдир несколько мгновений сомневался, сможет ли он плыть под водой. Потом он оставил на берегу ружьё, зашёл в воду и поплыл по течению, не рискуя нырнуть. Опыт землянина подсказывал ему, что под водой он долго не продержится. Однако услышав приближающийся гул двигателей машин, он с головой ушёл под воду. В воде он не ощутил дискомфорта.

Алдир видел перед собой Илможа и старался не отставать от него. Вскоре русло реки расширилось, а вода стала солоноватой. Алдир догадался, что они достигли устья реки, впадавшей в океан.

Илмож оглянулся, подплыл к Алдиру и указал рукой назад. Алдир заметил в мутной воде размытые тени — держазы преследовали их под водой. Мимо них пронёсся трезубец, который вонзился в грунт, подняв со дна клубы илистой взвеси.

Держазы стали стрелять в беглецов из подводных ружей.

Алдир и Илмож быстро поплыли дальше. Им удалось оторваться от преследователей.

Речные берега расступились, и беглецы оказались в океане. Они поплыли над ровным жёлтым песчаным дном, в котором росли кустики розовых и синих водных растений, над которыми метались стайки мелких серебристых и фиолетовых рыбок. Илмож повернул к крутому океанскому берегу, укреплённому вертикальной бетонной стеной, в которой было несколько круглых отверстий, закрытых решётками.

Тут Алдир почувствовал, что начинает задыхаться. Голова у него закружилась, а перед глазами засверкали золотистые искорки. Рядом с ним стал опускаться на дно ослабевший Илмож. Алдир подхватил его под руки и поплыл вверх. Они вынырнули около высокой отвесной бетонной стены. Алдир с наслаждением вдохнул свежий воздух. Илмож дышал прерывисто и тяжело.

— Кажется, со мной случился обморок, — проговорил Илмож. — Мы слишком долго находились под водой.

— Что это за стена? — спросил Алдир.

— Эта стена ограждает городскую набережную от размывания океанскими волнами. Мы добрались до Идериоза.

— По отвесной стене нам не выбраться на набережную.

— Нам нельзя выбираться на набережную. Нас там схватят. Ты не забыл, что ты беглый раб? Нам надо плыть вдоль этой бетонный стены, а потом скрыться за пределами города. Только не станем надолго уходить под воду. Надо почаще подниматься на поверхность.

— В Идериозе живут эргозы? Мы можем у них найти убежище?

— В городе живут эргозы. Они работают слугами, строителями и уборщиками. Эргозы — рабы. Так что, не только мы с тобой чужие на Эрлисете, но и сотни тысяч остальных эргозов, по сути, чужие на своей родной планете! — грустно сказал Илмож. — Искать убежище в городе, по которому сейчас наверняка, рыщут вооружённые ружьями держазы, опасно.

— Кажется, начинает смеркаться, — заметил Алдир. — В темноте нам будет легче скрыться.

— Возможно. Только полная темнота тут никогда не наступит. Я понял, что ты подумал о тёмном времени суток. На этой планете не бывает так темно, как по ночам в том мире, о котором ты помнишь. Ночью здесь бывают сумерки. На Эрлисете оба светила никогда не заходят одновременно.

— Как местные светила не перепутать? — глядя на край фиолетового светила, опускавшегося в океан, спросил Алдир.

— Эти светила называются Эрж и Эржея. Ставший у горизонта фиолетовым Эрж сейчас садится за горизонт, а с другой стороны, над городом, уже поднимается тёмно-синяя Эржея. Эрж немного крупнее Эржеи. Когда Эрж поднимается высоко над горизонтом, он приобретает сиреневый цвет, а Эржея становится голубой. Существует легенда, в которой брат и сестра, Эрж и Эрржея однажды решили сделать огромный воздушный шар и подняться высоко в небо…

— Давай ты расскажешь мне про светила в следующий раз, — прервав Илможа, сказал Алдир. — Сейчас не до легенд.

— Ты прав. Надо плыть дальше. И хорошо, если от нас отстали преследователи, которые нырнули следом за нами в реку. Скоро нас будут искать в океане. Поэтому надо спешить.

— Когда мы плыли под водой, я видел небольшие отверстия, закрытые решётками.

— Это трубы, которые идут из города.

— Они предназначены для сброса отходов и мусора в океан?

— Нет. Канализационные воды не сбрасываются в океан. Их вывозят на поля или свалки, — пояснил Илмож.

— А для чего используются эти трубы?

— Для выхода в океан на охоту и для купания в тёплое время. Нам повезло, что сейчас вода прохладная и никого в океане нет.

— А мельзубы, о которых ты рассказывал? Разве купающиеся их не боятся?

— Стаи мельзубов приближаются к берегу в те дни, когда вода холодная.

— Как сейчас? — спросил Алдир, и его не столько от холода, сколько от страха, пробила сильная дрожь.

— Кстати, они приближаются! — взволнованно сказал Илмож, всматриваясь вдаль. — Сюда плывут мельзубы. Видишь, вода бурлит.

— Эти серебристые создания, выпрыгивающие из воды, которая словно кипит в том месте, и есть страшные мельзубы? Это не рыбы?

— Это не рыбы. Ты удивлён?

— Я думал, что мельзубы — крупные хищники.

— Они мелкие, но страшные хищники. Это очень прожорливые существа.

— Тогда, не мешкая, надо нырнуть и попытаться проникнуть в один из труб, ведущих в город, — решил Илмож. — Мы не успеем доплыть до городской окраины вдоль берега — мельзубы нас сожрут. Всё же, как это ни опасно, нам придётся искать спасение в городе. Я знаю, как открыть замки на решётках, — сказал Илмож и нырнул.

Алдир последовал за ним.

Беглецы поплыли вдоль подводной части бетонной стены. Илмож приблизился к одному из отверстий, которое было закрыто решёткой. Обнаружив в стене рядом с решёткой небольшое углубление, он потянул на себя рычаг. Решётка со скрежетом открылась. Илмож подтолкнул Алдира, и тот вплыл в трубу. Илмож последовал за ним и с помощью рычага, закрыл за собой решётку, в которую тут же врезалась стая мелких серебристых хищников. Решётка выдержала удар. Сквозь её мельчайшие ячейки в подводный ход проникли лишь мельчайшие личинки мельзубов, заполнившие тоннель мелкой взвесью. Личинки мельзубов не представляли опасности для суринатов, а в застойной воде, даже солёной, они не могли долго жить.

Вода за решёткой со стороны океана заклокотала, однако взрослые мельзубы не могли проникнуть в тоннель.

Илмож поплыл вслед за Алдиром, по уходящей вверх наклонной трубе. Похожая на туман взвесь из личинок мельзубов сначала окружала пловцов, но постепенно муть пропала — мельчайшие личинки в узкой трубе, заполненной стоячей водой, подыхали или возвращались назад, в океан.

Труба расширилась, и вскоре Алдир и Илмож оказались в просторном водоёме с бетонными стенами. Беглецы вынырнули из воды и осмотрелись. Они находились в большом бассейне, который часто использовался для купания горожан-держазов. Сейчас он был пуст. Илмож знал, что в сумерках горожане спали. Однако сумерки должны были скоро закончиться, и тогда горожане выйдут на улицы Идериоза.

Илможа обрадовало отсутствие охранников возле бассейна. Обычно возле каждого из бассейнов, которые соединялись узкими тоннелями с океаном, дежурили вооружённые держазы. Однако в последнее время стало не хватать охранников для таких целей. Серьёзное сопротивление хозяевам жизни стали оказывать выходившие из повиновения эргозы. Илмож подумал: хорошо, что есть такие эргозы, как Алдир, которые не смирились с рабством и продолжают борьбу. Илмож посмотрел на высунувшего голову из воды и растерянно смотревшего по сторонам Алдира. Илмож подумал, что нынешний Алдир был мало похож на храброго участника сопротивления — борца за свободу эргозов. В нём было больше черт характера того жителя далёкой планеты, который писал сказки о странных мирах. Впрочем, писатель с чужой планеты теперь видел мир глазами Алдира, а это всё-таки было неплохо. Ведь несколько дней назад Алдир был эргозом, лишённым памяти и чувств.

Илмож вспомнил, как он обрадовался, когда увидел живой блеск в глазах Алдира. До этого Илмож проработал в песчаном карьере несколько ужасных дней среди Отрешённых эргозов под охраной жестоких держазов.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств самому Илможу удалось сохранить не только самоощущение, но и память. К тому же, он вдруг осознал, что отчётливо помнит жизнь другого необычного разумного существа с далёкой планеты, где он был другом тамошнего писателя. На Земле тот, кого на Эрлисете звали Илможем, писал картины. На Эрлисете такое было бы невозможно. Ведь эргозам запрещалось писать картины, сочинять музыку и стихи.

«Так кто же я — землянин или суринат?», — подумал Илмож.

Однако долго размышлять было некогда. Они оказались в городе, где легко можно было нарваться на охранников. Илмож знал, что затеряться среди толпы будет сложно — беглецов сразу вычислят. Эргозов на городских улицах всегда было мало. В это время слуги обычно сидели во флигелях и бараках, строители работали и спали на стройках. Сейчас на набережной и на центральных улицах столицы можно было встретить лишь эргозов-уборщиков. Конечно, могли найтись смелые эргозы, которые решились бы укрыть беглецов в своих трущобах, но держазы в ответ на это провели бы карательные акции, как это уже случалось не раз.

Поднявшись по широким бетонным ступеням, Илмож выбрался из бассейна. Алдир последовал за ним.

Они вышли на пустынную набережную, с которой открывался вид на океан. Рядом с бассейном, вдоль набережной, проходила выложенная брусчаткой проезжая часть дороги, к которой примыкали невысокие серые каменные дома. Возле домов, стояли одноместные узкие и длинные легковые автомобили, выкрашенные в серый цвет.

— А легковушки здесь некрасивые и все одинаковые. И дома тоже так себе на вид, — отметил Алдир.

— Помолчи, если не хочешь, чтобы нас схватили! — сердито проговорил Илмож, с удивлением про себя отметив, что Алдир спокойно отнёсся к его словам.

— Ладно, — кивнул Алдир.

«Прежний Алдир — руководитель неудавшегося восстания, вряд ли безропотно снёс такое к себе обращение. Впрочем, того Алдира уже нет, а землянину надо ещё привыкать и привыкать к местным условиям», — подумал Илмож.

Тут он услышал голоса, доносившиеся из переулка, выходившего на набережную.

— Патруль! — тихо сказал Илмож.

Он схватил своего друга за руку, и они скрылись в подворотне раньше, чем на набережную вышел отряд держазов, вооружённых ружьями.

Илмож и Алдир спрятались в нише в стене, и прислушались к разговору патрульных.

— Четырёх наших парней только что сожрали мельзубы. Их обглодали до костей. Когда стая мельзубов отплыла от берега, ребята из супергруппы спустились в воду и вытащили на берег лишь обглоданные кости несчастных, — рассказывал один из патрульных.

— Два негодяя-эргоза, сбежавшие из карьера, привлекли к берегу стаю мельзубов. На наших парней, пытавшихся в океане настигнуть беглых рабов, напали тысячи этих мелких хищников. Их смерть была ужасной! — сказал другой патрульный. — У этих тварей не обычные жвала, а очень острые пластины. Они так быстро работают челюстями, что это невозможно заметить.

— Эргозы похожи на мельзубов. Вроде, они слабее нас, но их много и они злые.

— Просто среди них много негодяев, грезящих о восстании.

Голоса и гулкие шаги патрульных стихли. Илмож кивнул Алдиру и они направились по кривым улочкам на окраину города. Город держазов мало походил на земные города. Алдир удивлённо смотрел по сторонам, а в голове Илможа вообще всё перемешалось, и он иногда останавливался, стараясь узнать место, а потом продолжал быстро идти, уводя Алдира всё дальше от набережной и центральных улиц и площадей к нищим кварталам, в которых обитали эргозы.

Наконец каменные дома сменились деревянными одноэтажными бараками с маленькими окнами. Среди вываленных в разных местах груд мусора, обрывков грязной бумаги и рваных пакетов медленно передвигались маленькие белые животные, похожие на богомолов.

Илмож уселся на картонную коробку между двух переполненных мусорных баков. Рядом с ним пристроился Алдир.

— Где мы? — удивился Алдир.

— На городской окраине. Здесь живут эргозы, — пояснил Илмож.

— Здесь так грязно!

— В этой части Идериоза поселились нищета, болезни и горе. Эргозы, обитающие в нищих кварталах, с нетерпением ждут своего освободителя от власти держазов, — сказал Илмож и с сомнением посмотрел на Алдира.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросил Алдир.

— Думаю, сможешь ли ты выполнить свою миссию.

— Какую ещё миссию?

— Спасителя эргозов.

— Ничего себе! — присвистнул Алдир сквозь щели жвал.

— Ведь ты был лидером мятежников до того, как тебя схватили и сделали в тюремной клинике операцию на твоём мозге. После этой операции ты должен был стать почти растением, рабом, от которого осталась лишь внешность прежнего Алдира. Но ты сохранил своё «Я», да ещё стал обладать памятью жителя Земли.

— Ты сейчас упомянул про Землю, и у меня защемило сердце, — признался Алдир. — Да ведь и у тебя с той далёкой планетой тоже многое связано.

— Да. Ведь ты знаешь меня, как землянина. На той далёкой планете я много рисовал, — вздохнул Илмож.

— Я помню твои картины. Ты делал рисунки к моей книге, — вспомнил Алдир и спросил:

— А кем ты был на Эрлисете, пока не очутился в песчаном карьере?

— Строителем. Я возводил дома для держазов.

— Как же ты познакомился со своей серокожей красавицей?

— Вместе с другими строителями-эргозами я возводил загородный дворец для отца той девушки, которую звали Эльвиола. Её отец был заместителем главы правительства держазов и одновременно министром финансов.

— Вот это да!

— Его звали Жарол. Может, помнишь это имя?

— Нет, — признался Алдир.

— Понятно. Тогда и самого главу правительства Пандира ты не помнишь?

— Ни одного имени, кроме своего, я не помню.

— Я встретил Эльвиолу и мы полюбили друг друга, но однажды, когда мы встретились с ней на набережной, меня схватили охранники. Эльвиолу отвели к отцу, а меня бросили в тюрьму. Там я оказался в одной камере с двумя мятежниками, которые рассказали мне, что возглавлявшего сопротивление Алдира тоже схватили и собираются сделать его Отрешённым, а потом направить на тяжёлые работы.

— Это они говорили про меня?

— Да, Алдир. Но не только ты попал на операционный стол. Меня тоже направили в тюремную клинику. Однако меня спасла Эльвиола. Через своих знакомых ей удалось дать взятку врачам, и они провели операцию не так, как положено. Я попал в карьер и стал старательно скрывать от охранников, что я нормальный эргоз, а не Отрешённый. Когда наступили сумерки, я проснулся в бараке от золотистого свечения над головой. Я подумал, что врачи кромсали мне голову не только, чтобы никто к ним не придрался после операции, но и что-то сделали с моим мозгом. Я решил, что постепенно я становлюсь Отрешённым. Несмотря на свечение, которое сияло надо мной, я провалился в сон, а когда проснулся, то вдруг понял, что я не просто Илмож, а во мне живёт ещё одно разумное существо, точнее я всё хорошо помню про его жизнь на далёкой Земле. Сначала я подумал, что схожу с ума. Потом я смог собраться и начать жить, ощущая себя землянином в теле Илможа. Тебе, Алдир, легче. Ты не помнишь свою прошлую жизнь на Эрлисете.

Конец ознакомительного фрагмента.