Чёрный бриллиант

Александрина

Роман содержит факты из жизни 4-х поколений одного рода, к которому принадлежит героиня.У неё мистическая связь с прабабушкой, которая, в своё время, пожертвовала чёрным бриллиантом, наделённым магической силой, ради спасения возлюбленного, проигравшего своё состояние в карты, что способствовало проклятию всего её рода.Чтобы снять его, героине предстоит найти утерянную семейную реликвию. В этом ей помогает прабабушка через сны и видения.Мистика переплетается с реальной жизнью героини.

Глава 8

Тайный ухажёр

Наступило очередное лето. У меня появился тайный ухажёр. Чуть ли ни каждый день, поднимаясь после работы к себе, я обнаруживала букетик цветов, вставленный в дверную ручку. Долго не могла понять, кто же это мог быть.

Однажды, договорившись с Ириной о встрече, я ожидала рейсовый автобус на остановке, когда почти вплотную ко мне подъехал старый «москвич». Из него вышел мой бывший пациент, которого я оперировала пару месяцев назад по поводу аппендицита. Он был в сером элегантном костюме при галстуке.

— Здравствуйте, Татьяна Павловна! Вы в район?

— Здравствуйте, — сказала я, запнувшись, поскольку не могла вспомнить имя пациента.

— Валерий, — подсказал он.

— А! Валерий Петрович! — воскликнула я обрадованно, вспомнив, наконец-то, его имя-отчество.

— Для вас просто Валерий.

— Тогда я тоже для вас просто Татьяна, — сказала я кокетливо.

Мы были примерно одного возраста.

— Мне с вами по дороге. Могу вас подвезти.

Я с радостью согласилась. Валерий, как истинный джентльмен, открыл дверцу своего авто с моей стороны, подал мне руку и, дождавшись пока я усядусь, захлопнул дверцу и сел за руль.

По дороге мы болтали обо всяких пустяках. Валерий рассказывал о своих ощущениях во время операции и о впечатлениях от моего разговора с операционной сестрой.

В то время такие операции делались под местной анестезией, и пациент мог слышать всё, что происходило в операционной. Мы посмеялись.

На полпути он неожиданно остановил автомобиль и, достав из «бардачка» бархатную прямоугольную коробочку красного цвета, протянул мне со словами:

— Это — вам.

— В честь чего это, Валерий Петрович? — произнесла я, открывая коробочку, в которой лежали миниатюрные часики с браслетом.

— В знак благодарности за операцию, — произнёс он, краснея.

— Я не могу этого принять, — ответила я, возвращая ему подарок.

— Почему?

— Потому что не беру взяток.

— Это вовсе не взятка.

— А что же?

— Подарок от чистого сердца.

— Подарков от мало знакомых людей я тоже не принимаю.

Возникла неловкая пауза. Моя рука как бы повисла в воздухе с этой дурацкой коробочкой. А Валерий, даже не смотря в мою сторону, сидел, опустив голову, и молчал. Конечно же, я догадалась, в чём дело. Нужно было как-то прояснить ситуацию.

— Валерий, это вы мне приносите цветы?

В ответ он выхватил злосчастный футляр из моих рук со словами:

— Если вы не примите мой подарок, я выброшу его под колёса автомобиля.

Я еле сдержала смех, вспомнив подобную сцену из фильма «Девчата», но, во время спохватившись, взяла коробочку и положила в «бардачок» со словами:

— Когда-нибудь вы его обязательно подарите мне, когда будет повод.

Немного успокоившись, он произнёс:

— Извините. Насильно мил не будешь.

— Валерий, пожалуйста, не обижайтесь. Просто всему своё время, — ответила я, немного смутившись.

Он завёл машину, и мы поехали дальше. Оба старались сгладить неловкость ситуации, но непринуждённая беседа, которая велась между нами до этого момента, не складывалась.

Валерий был довольно привлекательным и образованным молодым человеком, светловолосым, сероглазым, с ровными белыми зубами и глубокими ямочками на щеках, придававшими ему особое обаяние, когда он улыбался. Он преподавал историю в местной школе, попав, как и я, в этот маленький городок по распределению.

Возможно, в другое время я бы и обратила на него внимание, но сейчас, когда мною был поставлен блок в мозгу на всякие там шуры-муры, запрещающий даже думать о чём-нибудь таком, пока не стану настоящим профессионалом, я не могла поступиться своими принципами.

— Где вас высадить, Татьяна Павловна? — обратился он ко мне официально.

Я назвала место. У кафе «Ветерок» меня уже ожидала Ирина.

Валерий остановил машину, открыл мне дверцу и, подав руку, помог выйти. Поблагодарив его, я направилась к подруге.

— Я буду надеяться! — с этими словами он быстро сел в машину и умчался.

— У тебя появился кавалер? — спросила Ирина с улыбкой.

— Да нет. Это просто мой бывший пациент. Делала ему аппендэктомию.

— Просто пациенты не смотрят так на просто врачей и не возят их на машине за 40 километров, — продолжала она, улыбаясь.

Мы зашли в кафе. Я хотела заказать по бокалу шампанского, но Ирина отказалась. Ограничились салатиками и кофе с пирожными.

— Сейчас ты мне всё расскажешь, — произнесла она, ожидая пикантных подробностей.

— Да нечего рассказывать. Правда, — постаралась я свернуть тему. — Расскажи лучше о себе.

Увидев выпячивающийся из-под платья животик, я воскликнула:

— Так тебя можно поздравить!

— Уже пять месяцев, — с улыбкой подтвердила Ирина.

— Как быстро летит время! А как вообще у вас с Кириллом?

— Мне здорово повезло. Кирилл — замечательный человек и очень заботливый муж. Знаешь, как он обрадовался, когда узнал о ребёнке? Полностью снял с меня обязанности ходить по магазинам. Даже полы моет сам. Следит, чтобы я вовремя поела. На дежурства таскает сумки с фруктами. Часто дарит цветы. Иногда такие мысли приходят в голову: если бы за мной так ухаживали всю жизнь, я готова была бы всю жизнь быть беременной, — произнесла она, громко рассмеявшись. — Ну а как твоя жизнь?

— У меня особых новостей нет. Недавно были учения по Гражданской обороне. Наш Николай Петрович не подкачал. Вот что значит бывший военный. Организовал всё в лучшем виде. Да и преподаватель Гражданской обороны в местной школе, подполковник в отставке, своих ребят здорово натаскал.

Единственное, никто не научил их оказывать первую медицинскую помощь при воздействии механического фактора. Так теперь меня обязали заняться этим делом.

— Повезло, ничего не скажешь, — смеясь, констатировала Ирина.

— И не говори. Будто у меня других дел нет… После учений, конечно, собрались всем коллективом отметить. Наша повариха по этому поводу испекла три пирога: с рыбой, грибами и из рабарбара. Бани, почуяв рыбу, до вечера не выходил из пищеблока.

— Да. Этот обжора не пропадёт. Хитрый, чертяка. Ну а на личным фронте? — попыталась она вернуть меня в нужное русло.

— Затишье. Зато у нашего Андриса, то бишь Альфредовича, кажется, продолжается роман с Вией. Несколько месяцев уже не пьёт. Представляешь, какое счастье для меня?

— А ты то тут при чём?

— Я очень даже при чём. Андрис сидит только в поликлинике, а я, стало быть, в стационаре. Так что, все операции мои.

— А-а, — протянула Ирина. — Я даже не подумала об этом. А Вильгельмина как? По-прежнему зверствует, держит сестёр в чёрном теле?

— Представляешь, когда ты уехала, я обустроила твою комнату на свой вкус. Помнишь, ещё забегала к тебе, когда приезжала с Иваром за покупками? — Ирина утвердительно кивнула головой. — Не хватало только коврика. Так вот. Прихожу однажды к себе, а на пороге лежит домотканый коврик, причём в тех же тонах, что и покрывала.

Оказывается, Вильгельмина сама его соткала на каком-то старинном ткацком станке. До сих пор гадаю, каким образом она с цветом угадала, ни разу не побывав у меня в гостях.

— А Семёновна?

— Разумеется, заходила и не раз.

— Ну вот тебе и ответ.

— Неужели она?

— А кто же ещё?

— Какая всё-таки чудесная женщина наша шефиня! И всё так тщательно скрывает, как будто боится, что её заподозрят в слабости.

— Она же у нас кремень.

— Да. Она такая есть. Готова последнюю рубашку снять с себя и отдать. А сразу и не скажешь. Когда я увидела её впервые, у меня был шок. Не могла себе представить, что смогу проработать с ней целых два года. Представляла, как выскажу всё, что о ней думаю, когда буду покидать это адское место. А теперь не знаю, как помягче сказать о том, что положенные два года подходят к концу, и я вынуждена буду её покинуть. Она столько для меня сделала! — со смешанным чувством благодарности, боли и неизбежности произнесла я.

— Ты действительно хочешь уехать?

— Понимаешь, Ирочка, здесь мне очень хорошо. Я чувствую себя как рыба в воде. Благодаря Галине Семёновне и бытовые условия как нельзя лучше, и коллектив великолепный, и оперировать есть возможность. Но, в силу ограниченных возможностей больницы, здесь я никогда не смогу стать настоящим хирургом. У Галины Семёновны была хорошая школа. Она прошла всю войну и умеет делать практически всё. Чему можно было научится здесь, я уже научилась. А дальше что?

— Я тебя понимаю, но не дай Бог такого опыта никому, — произнесла Ирина, взглянув на часы. — Ой! Сейчас же мой Кирюха вернётся с работы. Надо кормить. Ты меня извини.

— Не за что извиняться. Передавай ему привет от меня.

Расплатившись, мы вышли из кафе. Распрощавшись с подругой, я направилась к автобусной остановке. Заметив знакомую машину, хотела свернуть, но Валерий уже шёл мне навстречу.

— Татьяна Павловна, куда же вы? Разве не собираетесь возвращаться домой?

— Я кое-что забыла, Валерий Петрович, — ответила я, возвращаясь для вида в кафе, чтобы он не подумал будто я его избегаю.

— Хорошо. Я вас подожду в машине, — ответил он.

Всю дорогу ехали молча. Валерий довёз меня до дверей больницы, открыл дверцу и подал руку со словами:

— Ну хоть цветы я могу вам изредка дарить?

— Конечно. Мне будет приятно, — ответила я, вложив в свои слова как можно больше искренности.