Лия Брайнс – профессор магЗоологии, или Всем женщинам свойственны недостатки…

Александра Дроздова, 2023

Пожалуй, самый влиятельный мужчина Гордона предложил мне участие в таинственной экспедиции, и я не смогла отказаться, ведь это было моей мечтой. Сколько всего нового поджидает на пути меня – Лию Брайнс, юного профессора магЗоологии… Приключения? Любовь? Ревность? Дружба? Научные открытия?

Часть 1.

Глава 1.

— До свидания, профессор! — крикнул последний студент и, наконец, закрыл за собой дверь.

Я судорожно выдохнула и теперь смогла приступить к освобождению своей юбки из злостного капкана, из ящика моего рабочего стола. Во время лекции мне не удалось высвободить неудачно застрявшую одежду, а прерывать рассказ нового материала для учащихся не хотелось. Зато теперь у меня есть время на совершение настоящего подвига. На сегодня преподавательская деятельность окончена, осталось только одно дело, но туда пока можно было не спешить.

Сначала я попыталась выдернуть хлопковую ткань, но тщетно. Затем решила попробовать открыть ящик, но из-за складки юбки он не сдвинулся с места. В общем, освободиться от неожиданной и нелепой ловушки мне с наскока не удалось, даже при всей моей гениальности, без ложной скромности. Мне всего двадцать пять лет, а я уже профессор магАкадемии в Гордоне — столице Великолитании, являюсь экспертом магЗоологии и первоклассным специалистом по магическим животным, но, к сожалению, постоянно влипаю в несуразные ситуации, как, например, прямо сейчас.

Чтобы не разбить свои новенькие большие круглые очки в результате очередной случайности, я положила их на поверхность лекторского стола. Плохое зрение — это еще один мой недостаток, и, смею надеяться, последний. Дальнозоркость в результате бесконечного зрительного перенапряжения — это небольшая цена за то, кем я стала. Без своих очков я ничего не вижу у себя под носом, но любители списывать об этом не догадываются, садясь на задние ряды. Они никак не могут сообразить, почему же им не удается нагло использовать шпаргалки во время моих экзаменов: ведь я ношу такие толстые окуляры.

Мною было решено временно избавиться от юбки и остаться полуодетой, чтобы иметь больше свободы, хотя бы в собственных движениях, а затем уже извлечь застрявшую вещь. Я начала выползать из тканевого кокона, словно я новорожденная бабочка — Прекрасница Чешуекрылая. В народе известная как просто «прекрасница», она славилась своей красивой ярко-зеленой расцветкой и самым длительным периодом высвобождения. Правда, я надеялась, что справиться мне удастся не за четверо суток, а хотя бы за час. Но видимо с неловкостями и случайностями на сегодня не покончено. В тот момент, когда я выбралась из юбки лишь на половину, раздался оглушительный стук в дверь моей аудитории.

— Подождите, — крикнула я. — Не входите!

Но из недр ткани, увы, меня было не слышно. Я ускорила свои попытки освободиться из юбочного плена, но сделала только хуже — мои волнистые рыжие волосы зацепились за расстегнутую молнию, как назло замедляя мой процесс рождения из кокона. Но тот, кто был за дверью, не расслышал мое предостережение и просьбу, открыл дверь, что вполне логично. Перед неизвестным и неожиданным посетителем предстала очень странная картина — девица, сверкающая своими чулками и нижним бельем, которая, застряв в собственной юбке, стояла около рабочего стола в пустой аудитории, да еще и в скрюченной позе, будто ей свело не только тело, но и последние мозги.

«Хоть бы это Ларина (аспирантка на нашей кафедре)» — искренне взмолилась я про себя. Иногда Ларина помогала мне вечером в зверинце, но в дверь зашла явно не она, ведь для моей бедовой рыжей головы это было бы слишком просто.

— Леди? — окликнул меня неизвестный приятный мужской голос.

«Вот черт!» — подумала я. Жаль, что в слух такое не скажешь.

— Добрый вечер! Не могли бы Вы мне помочь? — вежливо и спокойно попросила я, и, не дождавшись никакой реакции, добавила сокрушенно:

— Я застряла…

Неизвестный мне обладатель вкрадчивого голоса, видимо, долго искал в себе смелость, чтобы помочь девушке, оказавшейся в беде. Только так я могла объяснить себе затяжное, томительное и даже унизительное ожидание. Мне уже начало казаться, что мужчина с голосом заядлого соблазнителя сбежит, но когда услышала медленные шаги, то выдохнула с явным облегчением. Вот-вот я получу долгожданную свободу. Неизвестный осмотрел меня со всех сторон. В душе я надеялась, что он просто не знал, с какого конца начать распутывать сложную задачку, а не разглядывал тело в ловушке. Но пока мне не хотелось думать плохо о совершенно неизвестном мне человеке — это я всегда успею.

Мужчина с силой и резким хлопком дернул и открыл ящик. Ему удалось выполнить нехитрое дело с первого раза, не то что мне. Я, конечно же, чуть не упала, оказавшись неподготовленной к этой самой долгожданной свободе, но мужские руки не дали мне закончить начатое падение, а над головой некто хмыкнул и приступил к вытаскиванию волос из зубчиков молнии. Мужчина высвобождал меня так медленно и неторопливо, что в какой-то момент я просто не выдержала и дернула юбку вниз. Ну и что, что я лишилась небольшого клока волос, но зато вся эта абсурдная ситуация закончилась. А мое поспешное поведение рассмешило пока еще незнакомца.

Застегнув молнию на юбке, я надела очки и наконец узрела, кто передо мной стоит. Точно могу сказать, что этого представителя высшего света я не знаю. Почему высшего? Мужчина обладал красивым породистым лицом, гладковыбритым тяжелым подбородком, светло-голубыми глазами, острыми скулами, темными длинными ухоженными волосами, которые были убраны в низкий хвост, только одна прядка падала на лоб и вносила нотку небрежности в тщательно выверенном идеальном образе. Добротный, но скромный, на первый взгляд, костюм-тройка темно-серого цвета, начищенные туфли до блеска — все это красовалось на подтянутом мужском теле. Дорогой и элитный — вот два слова, характеризующие стоящего передо мной мужчину. Флер вседозволенности и надменности напрочь убивал женский интерес с моей стороны и одновременно подтверждал вывод о причастности данного индивида к высшему столично-гордонскому обществу. Не люблю, когда все достается легко. Именно такое первое впечатление произвел на меня брюнет.

— Спасибо, что помогли, — нисколько не смущаясь, произнесла я. Во скольких неловких ситуациях я побывала за свои двадцать пять лет, но это не первая. — Не могли бы Вы представиться?! Мы, кажется, не знакомы.

Холодные глаза долго и пристально рассматривали все детали моего облика: голубой пиджак с приколотой брошкой в виде розового цветка, розовую в цвет броши блузку с повязанным на шее бантом, ноги в аккуратных синих туфельках, рыжий беспорядок на голове вместо прически (голубая же костюмная юбка до этого была уже осмотрена со всех сторон, поэтому не вызвала столь долго изучения) и мое лицо. Он вглядывался в каждую черточку моего лица. Лицо как лицо, в меру симпатичное и милое, усыпанное веснушками, с маленьким вздернутым носом, с постоянно бледными небольшими покусанными губами, с зелеными глазами. Но мог ли он разглядеть все это, не обращая внимание на мои круглые большие, с черепашьим окрасом, очки?

И, когда пауза со взаимным рассматриванием затянулась, он соизволил недоверчиво произнести:

— Профессор Брайнс?

Я привычно засмеялась: мало кто ожидает, что за таким именем скрывается маленькая рыженькая девчонка.

— Да. А Вы? — повторно поинтересовалась я личностью мужчины, так как до сих пор не получила ответ.

— Простите великодушно меня за мои сомнения, — ответил он. — Никак не ожидал увидеть такую очаровательную молодую девушку на месте профессора.

Можно подумать, он меня удивил. Сколько недоверия и сомнения у окружающих вызывает мой возраст и вид, сколько неудобств мне это принесло — не счесть. Однако за моей внешностью стоит поистине гениальный ум, огромное количество написанных мною работ и их защита, участие в научных конференциях и диспутах, преподавание. Свое место я занимаю заслуженно. Да, я профессор в свои-то молодые годы. Я знаю практически все о магических животных из доступных мне источников, но, к сожалению, я абсолютно не приспособлена к реальной жизни, ни в городе, ни за его пределами, поэтому и нарываюсь на козни бытовой жизни из-за невнимательности, отрешенности и витания в научных облаках.

Я продолжила молчать, не зная, что ответить на его неоправданные ожидания вместо того, чтобы сказать свое имя.

— Я Вас совсем не удивил. Вероятно, каждый второй выражает свои сомнения на этот счет… Понимаю, — сказал он, все еще не назвав себя, а в глазах у него промелькнуло явное сожаление. И непонятно, о чем ему сожалеть — то ли о сказанном, то ли о невысказанном.

Когда же он перейдет к делу?! Я показательно посмотрела на часы, отметив, что мне действительно уже пора кормить своих питомцев — это и есть мое последнее дело на сегодня в стенах магАкадемии. Мне стоило поторопить события.

— Сэр, мне надо срочно бежать в академический зверинец. Можете проследовать за мной, но уделить вам больше времени здесь я уже не смогу, только если после того, как закончу, — проговорила я скороговоркой и подняла глаза с часов на превосходный экземпляр мужского пола рода человеческого.

— Я подожду столько, сколько потребуется… Буду следовать за вами тенью, если позволите, — немного пафосно изрек он, так и оставшись безымянным.

Я лишь закатила глаза и быстро юркнула в дверь, ведущую на выход из аудитории, но сразу резко остановилась, опомнившись, что не взяла ни единой своей вещи. Я поспешно вернулась к столу, обойдя замершего истуканом мужчину без имени, быстро достала из ящика монографию по Плюющим Ящерицам профессора Черингстона из содружественного университета. Я нашла в недрах этого же ящика ключи и положила их в свой портфель. Все, вот теперь я готова. И я понеслась на всех парах в наш зверинец, за который и была ответственна, позабыв закрыть дверь в аудиторию. Ладно, из-за этого недоразумения не должно произойти ничего непоправимого. Правда, я чуть ли не пришибла следующего за мной аристократа своей резкой остановкой, но это тоже нестрашно. Одним аристократом больше, одним меньше — экземпляр, так сказать, не единичный.

По большому счету, мне нет никакого дела до не представившегося мужчины, и я бежала к своей отдушине — к своим питомцам, для которых мне по тем или иным причинам удалось выбить место в магАкадемии. Частично средства на содержание этих магических животных вычитают из моего жалования, а остальное расходуется из академического бюджета. Благотворительность тоже очень выручает, но крайне редко. Несмотря на мою знаменитость в научных кругах, не могу похвастаться большой заработной платой. Хотя нет, не так — зарплата-то не плохая, а вот трат много: съем небольшой квартирки вблизи Академии стоит недешево (это же центр города), печатные научные изыскания очень выросли в цене, а я активно скупаю все интересующие меня новые публикации. Читаю и трачу я больше, чем пишу и получаю за собственные работы. И это, между прочим, не учитывая отчисления в академию за питомцев и ежемесячные отправления своему старшему брату.

Мы со старшим братом, Брэдом, остались только вдвоем. Благодаря его помощи удалось платить за учебу с ранних лет. А теперь моя очередь помогать ему избавиться от накопившихся долгов, в которых он погряз, в том числе из-за меня, но он справляется. У брата имеется собственное дело, и вместе мы сумеем избавиться от всех должностных расписок. Брэд у меня большой молодец, он открыл маленькую гостиницу, чистую и уютную, а поскольку дело это сезонное, доход непостоянный. Но старший брат обещал, что скоро у него получится выкупить арендованное здание полностью и расплатиться с оставшимися долгами.

Да, я из маленького прибрежного городка Шорбер, что на землях Северной Ринции, расположенного на скалистом берегу Кобальтового моря. Наш городок не очень большой, но в сезон и яблоку негде упасть. Жалко, что длятся туристические набеги не так долго, как хотелось бы, поэтому вылезти из задолженностей не так-то просто. Но Брэд держится на плаву. Удалось же ему и меня воспитать, и находить для меня учителей, оплачивать школу и дальнейшее обучение, и вести дела в гостинице. Я не сомневалась в нем и была уверена, что все выйдет наилучшим образом.

Самым первым учителем, которого привел ко мне старший брат, стал приезжий иностранец, он-то и заметил мою повышенную способность к учебе и к саморазвитию. Учитель же, в свою очередь, дал свои рекомендации и посоветовал обратиться к сэру Фредерику Протоптусу, который и занялся моим образованием основательно и со всей серьезностью. В детстве мне его имя и фамилия казались невероятно смешными, за что я получала строгие замечания, выговоры и дополнительные задания, доклады. Затем сэр Протоптус посоветовал подать документы в специализированную школу-интернат раньше рекомендуемого срока поступления, и так по накатанной до самого университета. Школу я закончила уже в тринадцать лет. Оттуда направили свои рекомендательные письма в Горский Университет, который находится в столице Ринции — Аризе. В столичном университете я получила высшее образование, две степени и ученое звание.

Уже в студенческие годы я начала свою научную деятельность в сфере магЗоологии. Между прочим, мои первые работы до сих пор актуальны. Я участвовала всего в двух экспедициях, и все по необходимости в получении научных степеней. После непродолжительной преподавательской деятельности мне присвоили ученое звание профессора, но, несмотря на попытки удержать меня в Горском Университете, я была вынуждена поменять его на магАкадемию в Гордоне. Мне пришлось сменить не только учебное заведение, но и целую страну.

МагАкадемия, в свою очередь, находится на землях Великолитании, а Гордон — ее столица, где я теперь жила и преподавала всего в течение одного учебного года, который уже, к счастью, заканчивался. Скоро наступит жаркое лето — и мне не придется тратить время на студентов-оболтусов. Свое время я посвящу на что-то более интересное, например, займусь изучением полового диморфизма у семейства ютиных.

Почему же я не осталась в своем родном Горском Университете? Все просто — деньги. Руководство привыкло, что Брэд долгое время спонсировал преподавателей и администрацию школы и университета, чтобы те закрывали глаза на мой возраст и больше внимания обращали на мой интеллект. И никто не хотел отказываться от сложившихся материальных отношений. Когда я повзрослела и поняла, что мой старший брат не может вытащить нас двоих из этого «болота», я пришла в ректорский кабинет с просьбой освободить моего брата от неоправданных выплат, ведь тогда я уже вела преподавательскую деятельность и, между прочим, бесплатно. Моя просьба ректора не смутила, но он все равно деликатно отказался от предложения, объясняя это тем, что мой возраст никак не вяжется с профессорским званием. Он совершенно не ожидал от меня, что я смогу предать Альма-Матер и капельку страну. Я, предупредив Брэда, подала заявку на свободное место преподавателя магЗоологии в Гордонскую магАкадемию, где меня одобрили и охотно приняли в штат, еще даже в глаза не видя, вместе с моими питомцами. Жалко, что без моего брата… но бросить свое дело, он не мог и не хотел.

Печально вздохнув и вынырнув из своих воспоминаний, я кивнула сторожу зверинца — сэру Бинксли. Он очень расторопный и активный мужчина в годах с единственным недостатком — он курил трубку с вонючим табаком. На его пагубное пристрастие и его последствия на здоровье старика мне было далеко безразлично, если бы он не позволял себе покуривать на своем рабочем месте. Не все проживающие в академическом зверинце реагировали спокойно на страшную вонь.

Бинксли крикнул мне в спину:

— Бэлла уже начала нервничать.

Я благодарно ему кивнула и ускорила свой шаг, быстро завернув в комнату, где хранилась еда для моих подопечных. Каждое утро сэр Бинксли подготавливал порции для каждого животного на целый день, оставляя их тут, в холодной кладовой. Сегодня по расписанию был мой день кормления. У меня было еще два помощника из студентов, которые подрабатывали в нашей магАкадемии. После моих инструкций и предупреждений студентам удавалось кормить магических животных без потерь для своего тела. Но сегодня Бэлла ждала именно меня, а поскольку я опаздывала, она начала переживать.

Я взяла подписанное ее именем ведро, откуда торчала свежая козлиная нога, и чуть ли не бегом отправилась в вольер к Огненной Полосатой Гиене. Несомненно, ее вольер оснащен последними разработками и огнеупорной защитой, но не хотелось бы дождаться того момента, когда поступит сигнал о ее воспламенении и включится система тушения. Огненные Полосатые Гиены на то и огненные, что в случае опасности, какого-либо дискомфорта или нервируемого фактора их шкура вспыхивает, как спичка. Объем пламени зависит от степени возбужденности животного.

Уже походя к клетке, где обитала Бэлла, я услышала голос и вздрогнула, успев напрочь забыть про следующего за мной попятам безымянного незнакомца:

— Бэлла — это огненная гиена? — удивленно спросила мужчина.

Я не успела ничего ответить, недоуменно взглянув на говорившего человека, как он продолжил свою речь, подчеркнув интонацией мое имя:

— А вы продолжаете меня удивлять, профессор Брайнс.

Неужели он до сих пор не воспринимает меня всерьез?! Я лишь пожала плечами, удивляю я его, видите ли… И хорошо — мне нет до этого никакого дела. Перед тем как открыть вольер, я сообщила ему:

— Подождите меня здесь.

И, дождавшись его положительного кивка, добавила:

— Чуть дальше.

Он сделала пару шагов назад, а я с улыбкой продолжила:

— Еще дальше.

Нахмурившись, аристократ сделал еще пару крошечных шагов назад и уточнил резким тоном:

— Достаточно?

— Вполне, — согласилась я покорно и тут же потеряла к нему интерес. Я прошла в вольер, сосредоточившись на Бэлле.

Она лежала на траве перед маленьким водопадом с чистой питьевой водой, положив морду на передние мощные лапы и грустно наблюдая за небольшими завихрениями водяных струек. Ее шерсть уже искрила во все стороны — и вот-вот проявится пламя.

Я прошла во внутрь и аккуратно закрыла за собой дверь клетки, совершенно не боясь Бэллу и ее огня. Я сама принадлежала огню, и эта стихия для меня была абсолютно безопасна.

Каждое живое существо несло на себе отпечаток одной из четырех основных стихий: огня, земли, воды и воздуха. У меня — огненная стихия, но я обладала крошкой магических сил, мой предел возможностей — это зажечь огонек из пальца и дать прикурить сторожу Бинксли, но огонь никогда не обидит своего носителя, чувствуя родство. Иначе говоря, с моей постоянной способностью попадать в неприятности на мне бы не осталось живого места, и я была бы усыпана баснословным количеством мелких шрамов от ожогов. Амагичных животных в природе не существует. Закон о наличии магических сил распространяется на все пять царств: Животные, Растения, Грибы, Бактерии и Вирусы. Случается, что сил настолько мало, что ты сможешь высечь лишь искру или выдавить крохотную каплю воды, но все без исключения обладают стихийным отпечатком — это основополагающий фактор мироздания. Даже крошечный росток уже обладает родством со своей стихией. Но если объединенным в виды растениям или животным свойственна одна и та же стихия, и для этого научные деятели сформировали классификации для общего удобства, то с человеком все несколько сложнее. Например, Домашняя Корова: все породы этого животного будут нести в себе отпечаток водной стихии, но не все представители семейства полорогих будут относиться к воде. Но, по крайней мере, точно будет известно, что каждый родившийся теленок Домашней Коровы будет носителем воды. Или другой пример: собаки несут в себе отпечаток земли, а кошки — воздуха. Тигры (из того же семейства кошачьих) обладают водной стихией, а не стихией воздуха, как кошки, и так будет в каждом последующем потомстве. А вот такое животное, как человек, не вписался ни в одну из известных систем наследования стихийных магических сил. Даже в семье, где оба родителя носят отпечаток земли, может родиться воздушный мальчик. На мой взгляд, наука просто еще не нашла, с чем именно сцеплено стихийное наследование. Но мне никогда не нравилась работать с людьми, хотя это превосходный объект для научного исследования, но все-таки не настолько, чтобы погрузиться в мир человеческого наследия стихийного отпечатка.

Мне больше всего нравилось изучать новые виды магживотных или узнавать что-то новое об уже известных экземплярах. Однако в экспедиции меня включали всего два раза, и то под натиском моих работ и из-за невозможности выполнения исследований без моего присутствия. А мне бы хотелось наблюдать за магживотными в естественной среде обитания. Но, к сожалению, все уже наслышаны о моей неловкости, невнимательности и повышенной склонности попадать в нелепые ситуации, что очень сильно влияло на ход экспедиции, и не в лучшую сторону. Меня попросту не берут с собой. Поначалу я очень расстраивалась, когда раз за разом получала отказы на свои заявки в участии в экспедициях. Сейчас я уже приняла это как данность, и мне в дикой природе, действительно, нет места. И без непосредственного участия в научных походах можно обнаружить много нового и интересного, чем я и пользовалась.

Бэлла наконец соизволила обратить внимание на того, кто посмел нарушить ее территориальные границы, сразу издала характерный звериный смешок и не спеша поковыляла в мою сторону. Да, эта прекрасная Огненная Полосатая Гиена — инвалид. Во время первой моей экспедиции по жарким Терракотовым Маудовским землям мы спасли ее из капкана браконьеров. От правой задней лапы осталась лишь культя. Шкура Огненных Гиен славится своей износостойкостью и огнеупорностью, а браконьерам не писан закон о их неприкосновенности и принадлежности к вымирающему виду.

Не знаю, почему уж умирающая взрослая особь решила, что я глава ее маленькой стаи, но после спасения она не ушла к своим сородичам обратно, а осталось рядом со мной. Почему именно со мной? — я не знаю. Не могу сказать, что я принимала активное участие в ее спасении. Хотя я и настояла на ее освобождении, но из капкана вызволяла ее не я. С нами были сильные мужчины, которые открыли железную ловушку. По-моему, это был Сеймур Архольн, но вспоминать о нем мне хотелось.

Одно из моих предположений было таким, что гиена потянулась за родной стихией. Хотя среди нас были и другие люди, принадлежащие огню, для гиены мой огонь был, видимо, роднее. А я не смогла ее бросить, и так Бэлла стала жительницей сначала Горского Университета в Ринции, а потом уже и магАкадемии в Великолитании.

Спустя пару минут Бэлла дошла до меня, ткнулась мокрым носом мне в ладонь и попыталась поскакать вокруг меня с гиеньим смешком. Бэлла, конечно, уже давно привыкла ко мне, и мы с ней давно нашли общий язык, но все-таки она — дикое магическое животное, и совсем не безобидное. С ней стоит быть максимально осторожным и ни в коем случае не провоцировать на агрессию.

После своего приветствия она подняла лобастую голову вверх, показывая свое незащищенное горло и заодно полную покорность вышестоящей самке. Я после этого жеста доверия потянулась слегка похлопать ее по холке. К тому моменту с ее шкуры уже перестали сыпаться мелкие искорки, что обозначало спокойное состояние животного, выбранного огнем.

Пройдя в маленький крытый дом, укрывающий от осадков и спасающий от жары, я швырнула козлиную ногу в кормушку и осталась наблюдать за неспешной трапезой Бэллы. Она вырывала и выгрызала большие куски со смачным чавканьем и громким хрустом хрящей и костей. Все это время гиена наблюдала за мной с опаской: выражу ли я свой интерес к добыче или же нет. Бэлла считает меня главной в «нашей стае», а себя — нижестоящей самкой, поэтому ей пришлось бы уступить мне первенство в пиршестве, если бы я заявила свои права на добытую дичь. Правда, я не интересовалась сырыми козлиными ножками, но Бэлле это так просто не объяснишь. Я стояла спокойно, не шевелясь, наблюдала за ужином гиены, чтобы Бэлла ни на секунду не засомневалась, что я сыта. И как только Бэлла показательно развалилась перед недоеденным мясом, я развернулась и направилась с пустым ведром к выходу из вольера. Мне предстояло покормить всех остальных обитателей зверинца.

Проверив что я закрыла за собой дверь, я отнесла пустое ведро в мойку и зашла за новой порцией корма в холодную кладовую. Здесь уже стояли два поджидающих своей очереди ведерка — одно с крупно порезанными фруктами, а другое (поменьше) с сушеными сверчками.

Не представившийся аристократ, как и обещал, следовал за мной тенью, но сейчас его помощь мне пригодится, поэтому я без слов протянула ему ведерко с насекомыми. Мужчина не ожидал, что ему придется участвовать в процессе кормления. Он очень долго и выразительно рассматривал с брезгливым выражением на холеном лице мою протянутую руку с ведром, где все еще шевелился необходимый и питательный корм. Как бы он не пытался скрыть свое неудовольствие, у него это не получилось. Я настойчиво протягивала ему ведро, меня такое выражение лица совершенно не смущало. Незнакомец сдался с выдохом, полным скорби, и взял протянутую ношу в свою аристократическую нежную ручку, одарив меня взглядом, от которого у обычных людей появлялось желание убраться куда по дальше. Но это у обычных, а не таких, как я, рыжих и непутевых. Я кивком головы указала на следующий вольер, где озеленители (с земляным отпечатком) вырастили для макАкадемии небольшой кусочек Малахитовых Джунглей для нескольких моих подопечных.

Я взяла за руку незнакомца и завела его во внутрь клетки, не забыв закрыть ее за собой. И, не выпуская его твердой, но нежной (как я и ожидала) руки, предупредила:

— Не дергайтесь.

Он ничего не ответил, лишь сжал крепче мою ладонь, показывая, что услышал и принял к сведенью мои слова. Почти сразу послышалось копошение среди веток деревьев. Я застыла, ожидая несносных братцев Зика и Дика. С радостным криком «у-у-а-а» один из них свесился с ветки, удерживая свое золотистое пушистое тельце на длинном хвосте и пугая моего нового «незнакомого». Я специально заглянула брюнету в глаза в надежде увидеть хоть толику испуга. Но, увы, нет. Нужно дать должное мужчине из Высшего Света, вместо страха в его глазах отразилось лишь удивление из-за эффекта неожиданности. Рассмотрев магживотное поближе, незнакомец сразу расслабился, а из его тела ушла напряженность. Я больше не стала испытывать выдержку аристократа, достала из своего ведерка кусочек фрукта и протянула его Зику, пояснив:

— Это Зик — Львиная Воздушная Игрунка.

Примат радостно схватил угощение маленькой ручкой с аккуратными крошечными пальчиками, помогая себе потоком воздуха, опустился на землю и приступил к поглощению. Я предупредила незнакомца:

— Сейчас появится и его брат — Дик.

Я только закончила говорить, как прямо передо мной свалилась еще одна Воздушная Игрунка, только если у Зика шерстка была золотистая, то у Дика отдавала больше в рыжину. Пока братцы не стали сами лезть в ведро, я разбросала по всему вольеру фрукты, усложняя для них задачу и обеспечивая им некоторую занятость на неопределенное время.

— Как они у вас оказались? — спросил мужчина с явным удивлением в голосе.

Я с пониманием улыбнулась аристократу.

— Вы в курсе, что их осталось всего три с половиной тысячи особей!? В это число входят Зик и Дик, — сказала я, констатируя факт.

Безымянный мужчина точно знал, что эти магические животные — величайшая редкость. Им сложно выжить в неволе, а их популяция сокращается.

— Как вы уже успели понять, с моими особенностями мне не место в Малахитовых Джунглях, — заметила я.

И на мои справедливые слова аристократ понятливо кивнул и ухмыльнулся, явно припоминая сегодняшнюю сцену в учебной аудитории.

— Поэтому Зика и Дика мне подарили, — продолжила я объяснения. — В магАкадемии под моей ответственностью появился зверинец и в какой-то из дней сменогодних каникул на мое имя была доставлена посылка от неизвестного отправителя с пометкой «срочно», со всеми необходимыми разрешениями на перевозку «живого багажа». Внутри оказались два представителя отпечатка воздушной стихии (воздуху так нравится отряд приматов). Случайно, не Вы прислали?

Я никогда не задавалась вопросом, кто именно мне прислал двух Игрунок, я мысленно поблагодарила его за такой поступок и не стала выяснять отправителя, принимая его желание остаться неузнанным. Нет, я совсем не склонна к коллекционированию живых созданий, но в этом случае отправить мне братьев приматов было верным решением. У Зика и Дика не получилось бы выжить в дикой природе. Оказалось, что у них плохая усвояемость элементов, входящих в состав костей, таких как кальций. И если бы не специальные уколы, богатые необходимыми им веществами, которые я ставлю каждые полгода, братья сначала лишились бы зубов, а потом уже из-за повышенной ломкости костей и от неспособности нормально перерабатывать и усваивать пищу погибли бы в результате какой-нибудь травмы и невозможности восстановиться после нее. Это если не учитывать вероятность быть съеденным хищниками.

— Нет, не я, — суховато произнес незнакомец.

Не распознав причины такого тона, я безразлично пожала плечами, забрала у него ведерко со сверчками и двинулась дальше в организованный лес к маленькой защищенной кормушке, куда не могли добраться братцы Зик и Дик.

Я протискивала почти каждого сверчка в маленькое отверстие, это затянулось на некоторое время, пока я не решила, что этого достаточно, и осталась ждать на месте. Со спины ко мне бесшумно приблизился аристократ. Как я поняла, что он стоит за моей спиной?! — его дыхание щекотало мои рыжие волосы на макушке. Я не стала заострять внимание на непозволительной близости незнакомца, а старательно выискивала в кронах деревьев искомое магживотное. Наконец, мне удалось разглядеть его. Это еще один представитель отряда приматов и воздушной стихии — Медленный Фори.

Эти «мягонькие» шерстяные и глазастые толстячки очень полюбились светским дамочкам. Многие решили стать обладателями таких экзотичных животных, напоминающих плюшевую игрушку. Только вот неудача — они были ядовиты. Яд выделялся в месте незащищенной шерстью кожи — на подушечках лапок. Именно там, под поверхностным слоем кожи, располагались маленькие специальные железы, которые выделяли ядовитый секрет, и дополнительно организм снабдил тем же веществом и слюну животного, чтобы уж наверняка сбить с толку выбранный объект. Выделяемое Медленным Фори небольшое количество яда предназначено для хищников, идущих за ним по следу. Вещество хорошо сбивает запах и чаще всего вынуждает прекратить охоту за медлительным магическим животным. Для человека такой яд опасности не несет, только в редких случаях индивидуальной непереносимости. Однако прежняя хозяйка Медленного Фори чуть ли не задохнулась после тесного контакта с толстячком Гасом — у нее обнаружилась выраженная аллергия на выделяемый им яд. Но женщина оказалась упертой и полной решимости оставить питомца у себя, чем и обрекла его на удаление желез нелегальным псевдоспециалистом, но это не привело к желаемым ею результатам.

Как итог, у толстячка Гаса возникли послеоперационные осложнения, а у хозяйки — повтор приступа удушья и никакой совести. Гаса нашли на помойке мальчишки и просто принесли его к стенам нашей магАкадемии (это первая мысль, пришедшая им в головы), зная об академическом зверинце. И они не прогадали.

Мы вместе с Лариной и сменяющимися по очереди помощниками обрабатывали гнойные раны и выходили прекрасный экземпляр Медленного Фори по имени Гас. Дамочка была оштрафована. К сожалению, других мер наказания законом не предвидено, но теперь она под контролем сборища опеки над магживотными, и, думается мне, они не несут ей счастья и радости с пирогами, а, наоборот, в их арсенале бесконечные нравоучения и претензии, а еще они мастера по вызову раздражения и изжоги.

Толстячок Гас лениво спускался по стволу к своей личной закрытой кормушке. Ее соорудили специально для него, чтобы Зик и Дик не обделили его едой, слишком они уж шустрые в сравнении с Гасом. Несмотря на его медлительность, в нем живет недюжий ум и воздушная сила, которой он умело пользуется в добывании пропитания. Остатки сверчков я вывалила кучкой прямо перед носом Львиных Игрунок, не обращая внимания на давящее присутствие представителя аристократического рода. Я снова взяла его за руку и потянула на выход, забрав с собой пустые ведра, сто раз напомнив себе не забыть запереть клетку. Закончив свой бубнеж, я произнесла четко, уже обращаясь к мужчине без имени:

— Остался последний вольер.

Незнакомец кивнул и отобрал пустые ведра, самостоятельно донес их до места с аристократичной изящностью, где забрал последнее ведро с надписью «черепаха».

Аристократ с явным вопросом в глазах посмотрел на меня, ожидая пояснений, а я немного растерялась под этим взглядом, даже как-то стыдно стало за свою чрезмерную жалостливость. По-моему, у меня даже щеки покраснели, но все же я решила пояснить:

— Да, Изольда — Сухопутная Земляная Черепаха и последствие моей второй и уже последней экспедиции. Так уж вышло, что Изольда тоже осталась жить под моим присмотром.

— А как так уж вышло, можно полюбопытствовать? Наверное, совершенно случайно? — ехидно спросил мужской эталон из Высшего Света.

— Это совсем неинтересная история, — я попыталась свернуть тему.

— Позвольте мне самому судить, — произнес незнакомец.

Пришлось уступить ему и рассказать, что с самого начала Изольду еще совсем крохой забрал себе другой участник экспедиции на Трофянистых островах. У нас с данным коллегой и представителем научного круга дружного общения не сложилось, и назло мне Карл Ходинкс забрал себе незрелую особь черепахи в качестве трофея. Я его предупреждала, что делать этого не стоит. Но Карл посчитал себя умнее и решил доказать глупой рыжей неопытной молодушке, что сухопутные Черепахи могут подстраиваться под обстоятельства жизни и расти только до того уровня, в котором им комфортно существовать. Он был уверен, что если держать детеныша черепахи в маленьком аквариуме, то она не вырастет.

— И что же у него вышло? — уточнил аристократ.

— Гипотеза не подтвердилась, — пожав плечами, ответила я. — Сейчас наглядно убедитесь.

Мы проследовали в последний вольер, где жила Изольда. Он был почти таким же, как и у Огненной Полосатой Гиены: с открытым небом, с травяным покровом, малочисленными кустарниками и водопадом с питьевой водой. За прутьями клетки вальяжно вышагивала огромная коричневая черепаха, она была в два раза выше и больше Бэллы. Изольда, вытянув шею, неторопливо жевала траву, а вокруг нее летали комья влажной земли, которые по очереди задорно шмякались в траву под властью отпечатка земли черепахи, а затем снова поднимались в воздух и повторяли все заново: Изольда так игралась.

Заходить к Изольде несколько опасно. Несмотря на ее абсолютную травоядность, она имела мощные челюсти, способные раскусить человеческий череп, как леденец. Поэтому и безопасность была соответствующая, даже для меня. Я отодвинула засов у места кормления со своей стороны, вывалила для Изольды кашу из фруктов, овощей, сдобренные дополнительными элементами, в чистое корыто и надежно задвинула засов. Только потом я открыла доступ со стороны Изольды специальным рычагом. Огромная Черепаха скосила на меня мутно-болотного цвета глаз, но все равно продолжила метать комки грязи и меланхолично пережевывать листья кустарника. Видимо, это занятие приносило большее удовольствие, и прекращать его черепаха не собиралась даже ради вкусного корма.

— То, что Карлу Ходинксу не хватило места для леди Изольды, я понял, а почему же она попала именно в Ваши руки? — спросил не представившейся до сих пор мне мужчина.

Я полагала, что это просто изощренная месть и от униженного Карла, потому что я оказалась права, и от ректора Горского Университета, после того, как он узнал, что я удачно устроилась в Великолитанскую магАкадемию, лишив его дополнительной прибыли от моего брата. А чтобы хоть как-то насолить мне, они отправили Изольду вслед за мной. Но хитросплетения наших отношений с университетом и его преподавателями останутся при мне, поэтому, не вдаваясь в подробности, я скорбным тоном ответила:

— Униженная мужская гордость и не на такое способна.

Такого объяснения мужчине оказалось достаточно. Ведра были возвращены в кладовку, сторожу Бинксли вынесено предупреждение, чтобы не травил Зика и Дика своим вонючим табаком. Теперь, стоя перед выходом из академического зверинца, я поправила свои очки и выжидательное уставилась на безымянного аристократа, но говорить пришлось первой:

— Итак. Вы познакомились со всеми нашими немногочисленными подопечными. По-моему, настало время и для знакомства с человеком, который целых два часа следует неотступно за мной, носит ведра и задает вопросы, а я даже не знаю, как к нему обращаться.

Мужчина весело хмыкнул на мою отповедь и шутливо поклонился. Наконец, лощенный брюнет соизволил представиться:

— Перед Вами профессор Брайнс, Серхио Кроуэлл собственной персоной.

Не знаю уж, какой реакции от меня ожидал «Серхио Кроуэлл собственной персоной», но его имя мне ни о чем не говорило, поэтому я продолжала молчать и хлопать ресницами в явном недоумении.

— Что ж, со мной такое впервые, когда столь красивая девушка не знает моего имени, — заключил Серхио, немного растеряно потирая нижнюю губу тонкими пальцами, но радостного запала, кажется, не растерял.

— Что Вы хотите от меня, сэр Кроуэлл? — начиная раздражаться спросила я, снова посмотрев на часы. Домой хотелось все больше.

— Профессор Брайнс, я собираюсь сделать предложение, от которого Вы не сможете отказаться, — произнес Серхио низким волнующим голосом.

О-о-о, это вряд ли… только вчера меня заинтересовала Обычная Луговая Улитка и новое увлечение в Дамских Салонах. Их специалисты утверждают, что слизь такой улитки обладает омолаживающим эффектом. Посетительницы тратят баснословные деньги на маски для лица, в состав которых входит слизь этих наимилейших склизких созданий. Мои теоретические умозаключения, что слизь не обладает подходящими микроэлементами для остановки регресса кожного покрова, не возымели эффекта. Маленький, совсем крошечный, конфликт среди представителей прекрасной половины человечества, произошедший в салоне, где мне требовалось подстричь кончики рыжих волос, показал, что мои бездоказательные слова не произвели должного эффекта, а лишь только смешки и новые сплетни за спиной. И теперь мне хотелось иметь на руках аргументы более весомые, чем теория. К тому же, вечер четверга — подходящее для эксперимента время, поэтому я закономерно спросила:

— У Вас где-то спрятана Обычная Луговая Улитка? — задумчиво спросила я и даже бегло осмотрела имеющиеся карманы штанов и пиджака сэра Кроуэлла. Но, к сожалению, нигде не предполагалось наличие хоть какого-то предмета.

— Раз нет Улитки, — продолжала я говорить, — вряд ли Ваше предложение меня заинтересует.

Я попыталась ретироваться от привлекательного, но очень странного аристократа — Серхио Кроуэлла. Но мужчина решил иначе, он подхватил меня за локоток и последовал рядом со мной прямиком на выход с территории магАкадемии.

— Я бы не стал на вашем месте так скоропалительно принимать решения, — твердо сказал Серхио. — Я Вас провожу. Вы же живете где-то недалеко? Заодно и поведаю некоторые подробности моего предложения. Я уверен, профессор Брайнс, Вы передумаете!

Отвечать я не стала. Хочет провожать — пусть провожает, хочет что-то рассказать — пусть делает это, но быстрее.

Мы вдвоем чинно вышли с проходной магАкадемии, я махнула рукой встречающему и провожающему сторожу и повела высокого спутника по центральной улице вниз, в сторону своей уютной квартирки.

На фоне его рассказа я рассматривала полюбившуюся мне (уже год как) центральную улочку с мощеной дорогой и высокими каменными зданиями со стрельчатыми сводами. Почему-то именно эта архитектурная форма была доминирующей во всем Гордоне. Она повторялась везде, где только могла: в окнах, арках, дверных проемах, подчеркивая особенность столицы Великолитании.

Центральный район был уютный и опрятный — где-то спрятался жилой дом, а где-то втиснулся маленький собор Всем Стихиям, откуда пахнет приятными благовониями и слышны песнопения служащих. В крошечных кафетериях уже открыли настежь окна, и любопытным прохожим видны накрытые белые столики и пока еще свободные стулья, ожидающие своих посетителей.

Центральная улица упиралась в мое самое любимое место для чтения, оно было довольно популярным в столице, и не только мне нравилось огромное дерево Сиреневой Яблони, вокруг которого располагались удобные лавочки. Вокруг Древнего Древня образовалась маленькая площадь, где любили проводить время жители и гости столицы, а главная причина для этого — спасительная тень.

Еще чуть-чуть — и наступит лето. Период цветения уже подходит к концу, и сиреневые лепестки уже усыпали всю мощеную площадь и до сих пор продолжали это красивое действо вместе с ветром — посланником воздушной стихии.

Я села на освободившуюся лавочку, за мной присел и Серхио, давая мне возможность подумать об услышанном.

Серхио прав, его рассказ заставил меня передумать. Оказывается, сэр Кроуэлл — наследный монополист дирижаблестроения и обладатель колоссального состояния. Одно из его увлечений — благотворительность в научную деятельность. В последней экспедиции, которую финансировал сэр Кроуэлл, обнаружилось нечто весьма интригующее и доселе неизведанное. Я сомневалась, что они могли обнаружить что-то новое, возможно, слегка забытое старое. Но для того чтобы это опознать, Серхио Кроуэллу порекомендовали обратиться ко мне как к самому юному эксперту в магЗоологии и хорошему специалисту.

— Меня брали в поход всего два раза, сэр Кроуэлл. Вы же догадываетесь почему? — уточнила я на всякий случай, может, ему мало инцидента с юбкой, и поправила съехавшие на кончик носа круглые черепаховые очки.

— Да, я успел удостовериться о причинах собственными глазами и был полностью очарован. Но я уверен — это не станет помехой. Нельзя вывозить случайную находку из привычного места обитания, чтобы не нарушить ход развития и не подвергать опасности команду и людей. Мне легче снарядить еще одну экспедицию и доставить Вас туда, — ответил сэр Кроуэлл, легко пожав плечами.

Как будто потратить сотни тысяч трелингов для него — это то же, что и почистить идеально ровные и белые зубы.

— А что удалось обнаружить, Вы мне, конечно же, не сообщите… — пробормотала я, попробовав утолить свое любопытство еще раз.

— Только после Вашего согласия на участие и подписания со мной контракта. И я Вам поведаю абсолютно все, что мне известно! — сказал Серхио, подмигнув голубым глазом в обрамлении черных ресниц и продолжал говорить с невыразительной полуулыбкой.

— В остальном, профессор Брайнс, предстоит разобраться уже на месте, — заключил сэр Кроуэлл, аристократ и по совместительству «дирижаблестроительный змей — искуситель».

— Мне надо подумать, — ответила я очень тихо.

Вторя моим словам, воздух подцепил мою кудрявую прядку волос. Она вместе с сиреневыми лепестками попала в маленький воздушный вихрь, соблазняя и увлекая за собой в игру: «Посмотри, что ты теряешь?! — Ничего! — Соглашайся…». Но я была не приучена совершать поступки необдуманно, поэтому я встала с теплого местечка и отрешенно пошла в сторону своего дома, блуждая в своих мыслях так, что даже забыла попрощаться с мужчиной. А он — нет, сзади прилетел его голос:

— Я надеюсь на ваш положительный ответ! Зайду за ним в понедельник вечером.

Я слабо кивнула, совершенно не принимая во внимание, что сэр Кроуэлл вряд ли это увидит. Я тихо наблюдала, как мои синие туфельки топчут аккуратную каменную брусчатку и лепестки с Сиреневой Яблони, и размышляла. С одной стороны — поехать в увлекательное путешествие очень хотелось, а с другой стороны — я же не могу бросить своих студентов и зверинец, который за год оброс новыми подопечными. Да и как же брат? Я обещала на летние каникулы навестить его и погостить недельку-другую.

Я прошла мимо высоких окон Центральной Библиотеки, в которых были видны многоэтажные стеллажи с корешками книг. Близкое расположение библиотеки к жилью сыграло основную роль при выборе моего надежного пристанища. Я шмыгнула мышкой через дорогу, к двери напротив гордонсокого общественного здания, но из-за рассеянности не посмотрела по сторонам улицы. Ловкий и юркий юноша-газетчик на велосипеде в последний момент умудрился не сбить меня и не покалечиться самому, а вовремя объехать. Резко затормозив, он обратился ко мне с яростью:

— Смотри по сторонам или поменяй очки, раз в этих ни черта не видно!

Мог бы — сплюнул. Я осталась стоять, растерянно прижимая к себе свой портфельчик с трудами профессора Черингстона. Принимая свою неправоту, я промямлила:

— Простите.

Я поспешила скрыться за дверью, пока еще кто-нибудь не начал учить меня внимательности и расторопности. Знали бы они, как я сама хотела меньше влипать в неловкие ситуации и быть более принадлежной к обычной жизни, а не к книжной.

Я жила на пятом этаже, под самой крышей, в двухкомнатной квартирке с маленькой кухней, но зато с большими окнами, выходящими как раз на сиреневую яблоню, и даже магАкадемия попадала в поле зрение. Вид из окна был просто изумительный: покатые черепичные крыши, на которых стояли разнообразные каменные творения мастеров под покровительством стихии земли, а из окна моей маленькой спальни было видно библиотеку и ее немногочисленных посетителей. Квартирка была очень уютная. Ее хозяйка вышла замуж и решила сдавать в аренду свое жилье. Мне очень повезло успеть первой обратиться по газетному объявлению и подписать контракт на проживание. Здесь было все что нужно — где спать, где есть, где мыться, где работать и где хранить книги. Гостиная была по совместительству и кабинетом, и лабораторией. Безусловно, с моим везением здесь я не держу ничего опасного (только микроскоп и несколько реагентов для покраски исследуемого материала), огромный шкаф для скопленной литературы и, конечно же, большой цветастый диван. Еще маленький письменный стол, где я записывала свои труды, когда на меня нападало озарение. Хотя чаще всего желание что-либо записать на меня находило за кухонным столом и за приемом пищи, поэтому там тоже хранятся писчие принадлежности — бумага и черновики. И сейчас, открыв дверь, я решила немного подкрепиться и все хорошенько обдумать. Уже на кухне соорудила себе большой «двухэтажный» бутерброд, где внутри было все, что удалось найти в сохраняющем шкафу — от колбасы до огурца, а налив себе чаю и сев за стол, я решила, что сначала посоветуюсь с братом по поводу поездки. Для этого надо было встать пораньше и до начала лекции у студентов отправить ему письмо. Что уж скрывать, я хотела в экспедицию. Очень соблазнительно представлялось предстоящее путешествие. Серхио был сто раз прав, и я приложу все усилия, чтобы попасть в число участников. Даже если их открытие окажется не таким уж и открытием, то все равно нельзя упускать возможность своими глазами увидеть животный мир Гидая. И, конечно, необходимо договориться с руководством магАкадемии, но не думаю, что с этим будут какие-либо проблемы. До конца учебного года осталось меньше месяца, столько же времени займет и подготовка сэра Кроуэлла к экспедиции. Ректору, сэру Сакольсону, даже искать замену на мои часы не понадобится, я успею самостоятельно принять экзамен и проставить зачеты учащимся, а пересдать студенты смогут и другим преподавателям нашей дружной кафедры.

Запихнув последний кусочек своего ужина и допив последний глоток чая, я посмотрела на свои часики — отлично, я еще успеваю. Я захватила с собой рюкзак, в который сложила стерильные баночки и ватку, сменила синие туфельки на резиновые сапоги по колено, подхватила рукой сачок и отправилась на ловлю — на ловлю улиток! У меня была цель — со всей уверенностью опровергнуть уловку продающих процедуру омоложения в салонах для Леди и неЛеди. Может, отправить в газету мою статью? Меньше научных выражений в доказательствах для интересного чтения и, возможно, дамочки перестанут тратить кучу трелингов на такую ерунду. Стоит попробовать донести свои идеи до общественности.

Гордо выйдя из дома и поправив очки, я отправилась к ближайшему каналу, где протекала река Темра. Она разделяла наш город на районы искусственным путем для удобства и легкого ориентирования населения. Путь мне предстоял неблизкий, но до чего же мне было любопытно…