Институт эмоций. Второй семестр

Александра Глазкина

Учиться в городе у моря… Что может быть романтичнее? Вот только море зимой – серое и холодное. Город рушится на глазах. Таинственный злодей выкачивает из людей эмоции, используя знания, полученные в институте. Нужно вычислить преступника и вернуть в город былую гармонию. Но захотят ли герои рисковать своими чувствами и хрупким счастьем во имя призрачной цели? И не окажется ли долгожданная любовь главной ловушкой, из которой так сложно выбраться?

9. СТЕФАН

Стефан понимал, что с Тедером сложно будет найти общий язык, как понимал и то, что именно ему предстоит стать инициатором сближения. Мареку начхать на условности, он ни под кого подстраиваться не собирался, а предстоящее расследование воспринимал как веселую азартную игру. Впрочем, откуда ему было знать, насколько все серьезно? Он пока не достиг того уровня, когда можно было открыть ему, как именно проступки неведомого злодея влияли на город.

Вернувшись в институт, Стефан достал списки. Часть имен уже была вычеркнута — профессор не сидел без дела. К счастью, набор студентов в Юблече проходил только раз в двадцать один год, и выпускники его были наперечет, так что круг подозреваемых сужался. Одно только тревожило Стефана. Что, если все они ошибаются? Если тот, кто вытягивает из людей энергию — самоучка? Случайный гость, который никогда не переступал порог института? Профессор уверял, подобное невозможно. В городе много людей, у которых есть потенциал, но он активируется исключительно при условии, если человек шагнет в портал. В ином случае все остается на обывательском уровне: носители дара будут чуть более приятными в общении людьми, чем остальные, только и всего.

Каждый год приносил им новые открытия, как, например, недавно произошло в Валновице, когда выяснилось, как быстрорастущие деревья связаны с порталами. Что, если сейчас действует некая сила, природа которой еще не изучена? Или слухи про агентов из Восточной Федерации, умеющих воздействовать на психику людей, вовсе не слухи? Как тогда вести поиски?

Стефан убрал папки в сейф, чтобы они не попались на глаза преподавателям, вздумай кто зайти на кафедру, и покинул институт. Медленно побрел по обледеневшим улицам, здороваясь с редкими прохожими. Поймал себя на том, что вглядывается в каждого встречного, гадая, не тот ли это человек, что подпитывается чужим настроением? Так, незаметно для себя, он вышел к морю.

На изломе зимы море выглядело мрачным и неприветливым. Темно-зеленые стылые воды яростно набрасывались на прибрежные скалы, шлифуя их до немыслимой гладкости. Только безумец решился бы сейчас прогуливаться по кромке, и Стефан остановился, облокотясь на перила лестницы и впитывая в себя скудные краски: серое, темно-синее, сизое. Пронзительно кричали чайки, пахло йодом.

Как обещали местные, буквально через пару дней ветер уйдет и наступит настоящая весна, но пока в это сложно было поверить. Стефан плотнее запахнул пальто и потуже затянул шарф. Выросший в краях, где зимы были сухими и снежными, во влажном морском климате он постоянно мерз. И, впервые в жизни, подключился к общему горячему желанию тех, кто с нетерпением ждет тепла.

Впрочем, нынешняя погода вполне соответствовала его внутреннему состоянию. Стефан понимал, если вокруг будут буйно цвести магнолии и весело щебетать девушки, он лишь острее почувствует одиночество и неустроенность, которые терзали его в последнее время. Лучше уж пусть ревет ветер и шумит тревожно холодное море.

Он перевел взгляд и замер. На дальнем краю пляжа, посреди пирса, уходящего далеко в воду, виднелся человеческий силуэт. Неподвижная фигура в широком черном плаще, чьи полы, как ни странно, не трепетали на ветру, а свисали, словно отяжелев от влаги. На мгновение в его воображении мелькнула картинка из фэнтези: сейчас над этой мрачной фигурой закружится в небе воронка, сверкнет молния и что-то случится. Страшное, неотвратимое.

Он сорвался и побежал, уже забыв о том, как опасны скользкие камни. Пирс почти полностью был скрыт под водой, торчали лишь выступающие края свай. Вообще было непонятно, как человек смог забраться так далеко в море. Волны, перекатываясь, захлестывали человека выше колен, но он, казалось, не обращал на яростную стихию никакого внимания. И что теперь делать? Не дозовешься — крик отнесет ветром. Нужно подобраться ближе и потом… Что потом, Стефан не понимал: со случаями суицида он сталкивался разве что в теории, в учебниках или сводках столичных новостей. Как не сталкивался и с сумасшедшими, если принять как версию, что человек в черном — всего лишь безобидный безумец, которого словно магнитом притянуло к холодной воде.

Перепрыгивать со сваи на сваю Стефан побоялся: перспектива сорваться в море его не радовала. Пришлось осторожно перебираться по бетонным плитам, держась за столбы. Ботинки мгновенно промокли и отяжелели, но Стефан почти не обратил на это внимания, слишком спешил добраться до странной фигуры. Мелькнула запоздала мысль, что нужно было вызвать полицию или береговую охрану, чтобы не добавлять им хлопот. Если он сейчас сорвется, одним несчастным случаем в списке станет больше, и кто окажется виноват?!

— Эй, — осторожно позвал он, когда, наконец, подобрался ближе, — вам помочь?

В природный шум вплелся новый неприятный звук. То был скрежет металла о металл. Человек в черном медленно разворачивался, и Стефан успел заметить, что вокруг его руки намотана внушительных размеров цепь, уходящая прямо в море. Лица под капюшоном было не разглядеть: его закрывал плотный черный же шарф. Но глаза, изумленно округлившиеся при виде промокшего насквозь Стефана, были опушены такими длинными и густыми ресницами, что сомнений не оставалось, что перед ним — женщина.

— Темный прилив! — воскликнула она. — Вы что здесь делаете?!

— Я подумал, может, вам нужна помощь, — прокричал Стефан, чувствуя себя полным идиотом.

Теперь он уже заметил и то, что брызги отлетают от водонепроницаемой ткани плаща, и то, что на носках высоких сапог виднелись скобы, прочно зацепленные за столб моста. Вряд ли незнакомка собиралась броситься в море, нацепив подобную амуницию. Она решительно и быстро принялась наматывать на руку цепь, пока из воды не показалась странная конструкция, густо облепленная водорослями причудливого фиолетового оттенка. Потом проворно развернулась и протянула Стефану руку:

— Давайте выбираться! Вы же промокли насквозь!

Обратный путь оказался куда сложнее, потому что Стефана пригибал груз мыслей, что он только что совершил неимоверную глупость. Когда они оказались на берегу, незнакомка стянула шарф, явив его взгляду миловидное, хоть и изрядно побледневшее личико, и вдруг, сердито нахмурившись, набросилась на него с упреками:

— Вы — сумасшедший, что ли? Зачем вы туда полезли? А если бы вас волной смыло? Вы понимаете, что я бы вас не смогла сама вытащить? А людей рядом нет!

Она наступала на Стефана с криками, и было видно, что его появление девушку изрядно напугало. Она даже стукнула его кулачком в грудь, и от промокшего пальто полетели брызги.

— Ох, — спохватилась девушка, — вам срочно нужно в тепло. Помогите мне!

Теперь, когда у камней возле спуска к берегу обнаружился мешок, куда девушка упрятала добычу, а чуть выше, на тропинке, мопед, Стефан окончательно уверился, что никто здесь бросаться в море не собирался. Впрочем, насчет ясности ума оставались сомнения. Кто отправляется на промысел в такую погоду и в такое место?! Девушка стянула с сапог скобы, бросила их и мешок в прицепной багажник и кивнула:

— Садитесь!

Стефан отступил на шаг.

— Я, наверное, пойду…

— Не глупите! Пока вы пешком доберетесь до ближайшей кофейни, превратитесь в ледяную статую. Садитесь же!

Стефана уже начинал бить озноб, в голове мутилось, и он уселся на мопед, с трудом ухватившись за плащ, колом вставший на хозяйке. Дорогу он помнил смутно, лишь вздрагивал от хлесткого ветра, бьющего в лицо. Мопед, оснащенный особыми шинами, резво катил по обледеневшей набережной и остановился возле длинного, почти в квартал, симпатичного дома с яркими синими ставнями.

Девушка решительно потянула за собой Стефана и, как только они вошли в дом, позвала на помощь:

— Карол! Карол, скорее сюда!

Вниз по лестнице сбежал какой-то мужчина и, увидев прибывших, охнул. Без лишних слов потащил Стефана в комнату, помог ему раздеться и, усадив в кресло у камина, быстро укутал в плед.

— Его, наверное, растереть надо, — сказали над головой Стефана.

Это было последнее, что он услышал. А дальше все смешалось в полубред-полусон: чужие голоса, блаженное тепло, идущее от камина; яркие блики, пляшущие по разноцветным графинчикам, которыми были уставлены полки; вкус обжигающе горячего кофе с отчетливым коньячным привкусом. Потом все поплыло перед глазами, и он уснул.