Шоуленд. Ироничная антиутопия

Александра Бакши

2048-й год. Люди одержимы просмотрами всевозможных шоу, сериалов и блогерских каналов. Медийная жизнь кипит, становясь главной артерией в организме шоузависимой страны. Обладающие неограниченной властью и лишённые любой критики деятели искусства устанавливают свои странноватые и забавные порядки…

Все персонажи и события вымышлены и не имеют никакого отношения к именно Вам.

© Александра Бакши, 2017

ISBN 978-5-4485-9431-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

— Готова?

— Боюсь.

— Он совсем не страшный. Иди уже, никто тебя ждать не будет.

Дина нерешительно открывает дверь и входит в гримёрку. Перед зеркалом сидит грузный мужчина лет пятидесяти, вокруг него порхает тонкий паренёк, суетливо хватающий то одну, то другую кисть.

— Здравствуйте, Прокопий Иванович! — девушка почтительно пригибает голову и растягивает глупую улыбку.

— Что? — не поворачивая головы, отзывается мужчина.

— Я из журнала «Лицо», вы согласились дать нам интервью. Вот мой бейдж. Меня зовут…

— Десять минут, — обрывает её Прокопий и резко поворачивается на стуле, сбивая плечом паренька-гримёра. — Что ты мельтешишь? Идиот.

— Простите, — выставляет вперёд ладони мальчишка.

— Простите… Девушка, а ты вообще нормальная? Кто перед концертом берёт интервью?

— Ваш менеджер сказал…

— Нет, это ваша подлая газетёнка плевать хотела на моё личное время. Ну начинай, что ждёшь?

— Участие в новом сериале «Настоящая Америка» — это ваш первый актерский опыт. Каково певцу быть актёром?

— Это вопрос такой?

— Его одобрил ваш менеджер. Я могу поменять…

— Бред какой-то. Певец — это актёр, деточка. Я всю жизнь актёр.

— Наши СМИ отмечают, что ваш сериал вызвал сильную реакцию американцев.

— Да, они были в восторге. У них нет нашей школы, нашего духа. Они перепрыгнули нас в гонорарах и уважении к труду артиста, но само искусство у них отстаёт от нашего. В плане духовности.

— Планируете ли вы продолжить свою работу в сериалах?

— Пока это нравится людям, я продолжу свою работу!

— Вы трудитесь для людей?

— Деточка, актёрство — это величайшая жертва всем возможным ради людей.

— У вас уже есть конкретные планы?

— Я уже подписал контракт на съёмки в гениальнейшем сериале величайшего режиссера Прохора Константиновича. Это будет то, что никто и никогда не делал до нас: криминальная драма с элементами комедии.

— Звучит интригующе.

— Любой человек с хорошим вкусом будет не просто заинтригован, нет. Этот сериал поменяет его мир.

— А какие сериалы вы сами смотрите?

— Все сериалы Прохора Константиновича — мои настольные сериалы, — Прокопий Иванович бросает взгляд на свой «Ролекс». — Всё.

Мужчина с трудом отталкивается ногой от пола и снова разворачивается к зеркалу. Гримёр делает большие глаза, и в упор глядя на Дину, шепчет:

— Ну, брысь, брысь же.

Журналистка торопливо выскакивает за дверь и утыкается в ожидающего Артура.

— Ну как он? Я же говорил, что он совсем не страшный! Когда я его фотографировал, он даже шутил.

— Ага…

— Как он?

— Отвечал.

— Давай диктофон. Сколько минут?

— Что? — Дина рассеянно достаёт из кармана косухи аппарат и бледнеет. — Всё пропало. Я его не включала…

— Ты чего?! Я же говорил тебе: зашла-поздоровалась-включила! — Артур хватается за голову. — Чёрт! Завалила первое задание, молодец!

— Слушай, слушай… Давай я ещё раз зайду…

— Ты с ума сошла?

— Или другой вариант: я помню его ответы! Почти точно!

— Когда он подаст в суд с иском в пару лямов долларов за клевету, ты это прокурору говорить будешь?

— Тогда я пошла к нему.

— Стой! Не усугубляй!

Дина пригладила и без того аккуратно собранные в хвост длинные тёмные волосы и тактично постучала в дверь. Её напарник обречённо приложил свою пухлую руку ко лбу и сморщился. Через несколько секунд дверь приоткрылась, в щель просунулась уже знакомая физиономия мальчишки:

— Что надо?

— Мне нужно… ещё десять минут. Я не включила диктофон. Я первый раз… Можно?

— Чего вы хотите?

— Опять задать вопросы.

— Уже же задавали.

— Я не записала. Пожалуйста, — Дина жалобно смотрит на гримёра. — Хоть пять минут.

— Что за дурдом? — раздаётся скрипучий голос актёра. — Кто там опять?

— Прокопий Иванович, тут снова эта журналистка. Просит пять минуток: она забыла включить диктофон.

— Вы с ума тут посходили, что ли? Башку свою она нигде не забыла, нет?

— Пять минут, — умоляюще складывает руки Дина, но Прокопий отзывается неразборчивым матом.

Гримёр криво поджимает губы, пытаясь выразить своей гримасой сострадание то ли девушке, то ли артисту и суетливо закрывает дверь.

— Ну а что ты ожидала? — Артур разводит руками. — Поехали.

— Поехали…

Холл «Шоуклаба» наполнен людьми. Артур, прикрывая руками висящий на груди фотоаппарат, начинает протискиваться сквозь толпу:

— Ра-зой-дись! Пропустите прессу!

Заклинание работает слабо, но ребятам всё-таки удаётся добраться до выхода. Оказавшись на улице, Дина выдыхает:

— Наконец всё закончилось.

— Ага, твоя даже не начавшаяся карьера, — угрюмо констатирует напарник.

— Меня выгонят?

— Скорее всего.

— Не хочу снова становиться продавцом. Как можно жить на двести баксов в месяц?

— Не знаю, не пробовал, — отзывается Артур. — Я пообщаюсь с главредом. Попробую уговорить его дать тебе ещё одно задание.

— Мой герой!

Артур жеманно открывает дверь машины:

— Всегда пожалуйста, сударыня.

Автомобильное радио кричит какую-то новую песню. Дина вслушивается:

— Кто это поёт?

— Евлампия Евгеньевна Долорес.

— Не узнала: тут она другая. Ты её когда-нибудь фотографировал?

— Не-е-ет, — смеётся Артур. — Мне такое не доверят. Кто я? Но мой друг снимал, он большой профессионал.

— И как?

— Было круто.

— Её сын стал министром сельского хозяйства.

— Слышал.

— Молодой такой.

— Ну да. Он учился заграницей. Интеллектуал.

— А я тут училась, в Дримсити, на журфаке.

Конец ознакомительного фрагмента.