Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман

Александра Арсентьева

Мой четвертый роман, родившийся после неожиданного и робкого признания в любви. Опять же много личного… Остальные части – как обычно, романтика, эротика и любовь…

Часть 2

Что было бы, если…

Что было бы, если бы мы не встречались?

Наверное, на небе сердца не венчались,

Наверно, за светом в пути заблудились,

Встречались, любили, а не поженились.

И ныне не вместе, а память открыта —

Для новых оттенков обида зарыта,

Для новых надежд расстояние — малость,

Каких-то одежд для души не осталось.

Раскроем все карты: измена — не вечность,

И к ней отношение — человечность,

Смущение снова покроет мучение

И снова пропустит в прорехи прощение.

Что было бы, если бы мы поженились?

Друг друга терпели, как все во Вселенной.

Зачем мы однажды друг в друга влюбились,

Расставшись с той самою встречей нетленной?

Александра Арсентьева

Глава 1

22.09.2015г. — 29.09.2015г.

Рухсар росла уверенной в себе девушкой, смелой, образованной и культурной. Со школьной скамьи, воспитанная на поэзии Пушкина, Лермонтова, Блока, Есенина, она обожала русскую и некоторую зарубежную литературу, трепетно относилась к родному греческому языку и, даже общаясь в соцсетях, не позволяла себе допускать грамматических и различного рода ошибок.

Мама ласково называла ее Сарой, а отец просто-напросто ее обожал до безумия, ведь она внешне походила на него, а внутри основательно продолжила линию поведения Роберто Барберри. Как бы ни недолюбливал Роберто Барберри профессора Ноя, а сам профессор старался заслужить доверие знаменитого тестя любыми средствами.

Школьные годы шли для Рухсар резко, волнами, потому что дети ее откровенно недолюбливали. И то, что она была внучкой уже очень старого миллионера, не помогало ей построить нормальные отношения со сверстниками. Учительница русского языка и литературы на одном из родительских собраний предложила матери Рухсар остаться и сказала ей, что девочка ее сильно отличается от остальных, и в этой школе, да и в любой другой она ни с кем не найдет общего языка и ей всегда будет скучно, поскольку она выше их по интеллекту. Одри грустно кивнула головой — она ведь давно замечала нечто подобное — и ушла с собрания.

Как и любая девочка в школе, Рухсар с детства питала некоторый интерес к мальчикам. Интерес этот был сопряжен лишь с различиями пола, но это уже было кое-что. Уже в школьные годы Рухсар начала понимать, что мальчики совершенно не умеют ухаживать за девочками: они били девочек портфелем по голове, дергали их за косы, отбирали у них школьные принадлежности, воровали всякую мелочь и все это лишь для того, чтобы каким-то странным образом обратить на себя внимание. На эту тему уже тогда очень откровенно поговорила с матерью и услышала, что у той подобного опыта не было — профессор сначала делал вид, что она — его протеже, а потом просто поцеловал ее и сделал предложение. Перед фактом поставил: я тебя люблю, как женщину и все. Одри даже не могла с точностью утверждать, только ли мужчины с низким уровнем культуры так ухаживают, или все остальные тоже, или же это бывает по-разному. Чужой опыт никогда никому пригодиться не может, так же, как и бесполезно копить детям приданое — у них все равно окажутся другие интересы и ничего из того, что родители скопили, им в жизни не понадобится; хотите помочь детям реально — копите деньги, а не вещи; каждый живет своим умом и совершает свои собственные, индивидуальные ошибки и исправить их пытается по-особенному, как считает он.

Все учителя в школах грешат тем, что постоянно пересаживают детей в классе. Так было и с Рухсар. Она сидела то с Эжени, то с Виктором… Сначала, 1 сентября, села с Ильгизом — красивым татарином и случайно поймала на себе странный взгляд серых глаз красивого темноволосого мальчика. Она отвернулась и стала внимательно слушать учителя. Это было ее характерной чертой: она любила слушать взрослых людей, но потом делала именно свои выводы из чужих слов.

Рухсар достались взрослые, шоколадно-пепельные, будто в серой дымке, тяжеловатые глаза от отца и Роберто Барберри. Им обоим даже пришлось примириться друг с другом ради этих любимых глаз. И темные волосы матери. Ростом она была 178 см.

Все девочки некоторое время нравились своим одноклассникам. Самый красивый из них, по мнению школьниц, блондин с голубыми глазами и густой шевелюрой, передружил с ними со всеми по очереди, избегая лишь Рухсар. Одну девочку, Кристину, он выделял особо: носил ее портфель и защищал ото всех мальчишек, вздумавших обидеть ее. Кристина была некрасива: у нее были пухлые щеки, темные волосы и карие глаза. Может, у них были общие темы для разговора или их свели вместе их родители? Никто не знал, однако все завидовали — чувства очень походили на настоящие. Первая влюбленность — она так нежна, так хрупка…

Больше всего Рухсар понравилось сидеть с Виктором. Он не только не обижал ее, но и помогал ей по математике без всяких просьб. А Рухсар, в свою очередь, помогала ему по греческому языку. Виктор был, что называется, умным и спокойным мальчиком, он жил какой-то своей, особенной жизнью и делал тоже свои выводы. Ему было все равно, что Рухсар не принимали сверстники — он как раз принимал ее и делал это как само собой разумеется, словно просто ставил их перед фактом. У него были серо-голубые глаза, темные волосы, серьезный взгляд, совпадающий с внутренним миром и убеждениями, и он был красив — но тогда еще Рухсар не задумывалась о нем, как о спутнике жизни. А они говорили и говорили все свободное и несвободное время, на уроках, пока не слышал учитель. И темы для разговора сами собой возникали и находились — с этим никогда не было проблем. С мальчиками девочкам обычно не о чем говорить. И при всем при этом Рухсар ни разу не спросила у отца, не знает ли он этого мальчика, иначе бы узнала, что это сын его хорошего друга.

А вот самым странным оказался Андреас. Она вообще не хотела с ним сидеть: интуитивно вызывал отторжение. Учительницу полагалось слушаться и Рухсар смирилась с неизбежным. Она уже через пару дней указала Андреасу на его ошибку в греческом, и тот заплакал и пожаловался на нее учительнице. Та и с самого начала недолюбливала самолюбивую и смелую девочку, а теперь и вовсе немедленно приняла сторону трусливого ноющего мальчишки и отсадила не сошедших характерами учеников. Невозможно даже сидеть вместе за одной партой, если характеры совершенно разные.

Эжени все время ее подкалывал, и это было неприятно, это было болезненно и неэтично. Он считал себя неотразимым красавцем и вел себя в соответствии со своим преувеличенным самомнением. Рухсар не нравились голубоглазые блондины — ей ведь было неизвестно, что отец мальчика все время гуляет от его матери и снова возвращается в семью как ни в чем не бывало.

Однажды одна бедная девочка, устав от бесконечных приставаний Эжени, запустила в него линейкой в виде молотка. И все получилось неудачно, хотя, смотря, с чьей стороны: она рассекла ему висок — линейка сломалась, воткнулась в висок и рассекла его. Эжени не стал жаловаться родителям, он просто перестал лезть к девочке. Таким образом, маленькая неприятность сослужила хорошую службу.

Рухсар нарисовала рисунок аквариума, и один из мальчишек зачем-то сказал учительнице, что рисовала не она, а ее сестра и та получила «2» вместо отличной оценки. И даже один раз сбросил ей на палец ноги парту. Рухсар никогда не жаловалась родителям, она просто делала неприятные выводы для людей, которые так поступали с ней. Мальчишка этот был симпатичный и толстый. Мать его работала уборщицей в школе и, очевидно, они завидовали состоянию Роберто Барберри и не знали, как по-другому насолить богатому семейству.

Были и другие завистники. Двое мальчишек, которых звали одинаково, невзлюбили ее с первого дня. Один был симпатичный, умный, но у него были злые глаза и поведение тоже, как выяснилось. Он унижал Рухсар всегда в присутствии других мальчиков и делал это с наслаждением. Другой просто смеялся над ней и однажды позвал ее, она обернулась, а он ударил по ее часам линейкой со всей силы и сломал их. Часы были золотые, мать его работала заучем и учителем физики. Рухсар и здесь не побежала жаловаться, а имела полное право: Роберто Барберри добился бы увольнения матери мальчика, да и самого его отчислили бы из школы. Она жила по принципу: Бог все равно все видит, а жаловаться противно. Зачем портить жизнь и, возможно, блестящую карьеру человеку? Разборки ее не привлекали, а отталкивали.

Было много всего обидного и неприятного, всего и не упомнишь. Рухсар обижали все мальчишки. Люди часто обижают тех, кого не понимают. Девчонки сразу же, влюбляясь в очередного мальчика, раскрывали ему свою душу и начинали ухаживать за ним, делая за него все, что могли. Любая женщина делает настолько больше, чем самый работящий мужчина, что это вызывает уважение у тех, кто понимает это. Независимые женщины делают не меньше, чем остальные, но они, в отличие от домохозяек, которым ничего не нужно, кроме вялой, притворной любви мужа и детей, не прощают мужчине того, что он не замечает их стараний ради любимого и семьи. Рухсар считала, что каждый должен ухаживать за собой сам, инвалидов нет. Мальчики не любили ее, девочки не любили ее, ее вообще никто пока не любил. А она хотела любви, искала ее, как ищут кого-то, без кого не имеет смысла жить. Ей казалось: если нет любви, то нет ничего…

Глава 2

Повзрослевшая, семнадцатилетняя Рухсар отдала свои предпочтения АУЭиБ, факультету греческого языка и литературы. Она немедленно построила всех студентов, которые уже не выказывали ненависти к ней, просто сторонились. Никто не любит, когда ему приказывают, особенно если это делает женщина, а, тем более, молодая и очень красивая девушка. Мужские рассуждения просты: красавица создана для постели и ухаживания за своим мужчиной. Жениться на ней необязательно, это того не стоит. Женитьба вообще становится все менее популярной у мужчин, зато деликатно названное гражданским браком сожительство набирает обороты и приобретает все более изощренные виды.

Теперь девушка считала, что не надо искать любовь, она сама ее найдет. Собственно, всегда так и происходит. Я не верю в любовь по заказу, но нечаянно влюбиться можно, отметая здравый смысл, убеждения и цели в жизни. А иногда в жизни происходит и то, во что не веришь…

Рухсар сразу же понравился молодой преподаватель биоэкологии и химии. Она даже вспомнила историю любви мамы и отца и поняла, что дочь часто идет по материнским стопам. Преподавателя звали Тис Ачэйа Неоптолемос. У него были светло-каштановые волосы, карие глаза и насмешливая, словно пьяная улыбка. Он был красив и уже подавал большие надежды в университете. Только он не был старше Рухсар на 14 лет, ему было всего лишь 26, его взяли работать сразу после окончания курса. Рухсар уже понимала, что у них будет все, но надо было выбрать подходящий момент для объяснения в любви. Прежде она никогда этого не делала, но для правнучки Роберто Барберри существует только правило трех н: нет ничего невозможного.

Момент вскоре нашелся. Рухсар осталась на дополнительные занятия по химии (на гуманитарном тоже была химия — на первом курсе для общего развития) и оказалось, что она плохо смешала растворы. Очень плохо. Ужасно. Химия ей не давалась.

— Что уж так плохо?

— А ты считаешь, хорошо? Ты, наверное, гордишься собой? — сказала ей преподаватель, худая, маленькая и злая женщина.

Рухсар это просто убило — она не привыкла терпеть поражение — и она плакала. У нее были накрашены глаза, тушь потекла, но она плакала сперва слабо, потом все сильнее и никто не сочувствовал. Только Тис, парень, в которого она действительно всерьез влюбилась. Он пришел в пустую преподавательскую, где она сидела, внимательно-сочувственно взглянул в глаза (он и в спортивном костюме был неотразим, а Рухсар одевалась просто, как ее бабушка Вера; сейчас на ней были бежевые брюки и желтая блузка) и сел на свое место. Рухсар вначале обиделась. Тис спросил:

— Никто меня не спрашивал?

— Многие спрашивали, мистер Неоптолемос. Бакчос…

— Маленький такой! — смеется, чувствуя свое превосходство с высоты 188 см.

— Да. И студенты. Про остальных лучше у лаборанта спросите, — Рухсар подошла к окну, а потом отошла и стояла напротив него, а он сидел.

— Что такая расстроенная с утра? — наконец, осведомился Тис, вальяжно рассматривая ее лицо.

— Да… Замечание сделала преподаватель химии.

— А как ты хотела, без замечаний жизнь прожить?

— Да нет.

— Никогда нельзя так расстраиваться. Мало ли что в жизни бывает? Что теперь, умереть? Это того не стоит!

— Такой характер. Не обращайте внимания, мистер Неоптолемос.

— Трудно не обращать внимания! — голос его стал нежнее.

И потом он бежал за деканом и окликал его, оборачиваясь на Рухсар и улыбаясь ей по-доброму.

Вскоре Рухсар стала свидетельницей того, как Тис не собирался ставить зачет одному студенту, но его уговорили.

— У меня все записано, — и ушел добиваться честного ответа.

Пришел и сказал Рухсар:

— Да, есть такой, оказывается!

Кто не понял, Рухсар это должно было быть интересно. Шел в преподавательскую и лаборант спросила Рухсар:

— Кто там пришел?

— Тис, наверное.

— Кто там? — спросила лаборант в пространство.

— Свои, — усмехаясь, он явно понял, что между собой студенты называют его по имени.

— Хорошо, хоть откликнулся.

Вскоре декан рассказал студентам, что подобрал Тиса в горах (в командировке) и уговорил идти к нему (пинками), а потом оставил на кафедре. И Рухсар сделала правильный вывод: такие чудеса на дороге валяются! И что Тис Неоптолемос — преподаватель от Бога! Но доцент от природы. Декан еще сказал, что сам выбирает жертвы в аспирантуру.

«Глупый мужчина. И скользкий тип. Не отказывает сразу, а забрасывает моралью и читает нотации (лекции). Тис жертва, стало быть (аборта)».

Рухсар подкинула преподавателю Неоптолемосу записку в студенческий журнал 17 ноября. В записке было следующее:

«Хочу задать Вам один вопрос: Как Вы ко мне относитесь? Мне нужен конкретный ответ, а не такое: хорошо, нормально и т. п. Не говорите об этом никому. Может, преодолеем условности и станем встречаться?» Расписалась, назвалась Сарой и поставила дату, как учила мама в своих произведениях.

Итог получился такой: он вернулся, сел за стол, открыл журнал и нашел записку. Оперативно так. Прочитал с серьезно-вдумчивым выражением лица. И порвал на клочки. Клочки не знал, куда деть. Лаборант пристала со спороношением. Он нервно заулыбался, глядя на Рухсар, и умоляюще сказал: «Сейчас покурю схожу и вернусь. Раскладывай пока». Сбежал довольно резво. Лаборант сказала удивленно:

— Нервничает, что ли?

Через десять минут пришел тихо (даже пол не скрипел) и, опустив черный взгляд, сел на стул. На Рухсар не взглянул. Очевидно, переваривал случившееся. Да, Рухсар такая. Ее некоторые поступки были необъяснимы. С точки зрения мужчин. Лаборант говорила с ним, а он не слушал. Она задавала ему вопросы, а он переспрашивал или не знал ответов.

«Открытие! Преподаватель целый день не думал о науке!» — сказала бы мама, думала Рухсар.

Он тер уши, лицо было красное и горело. Чесал голову, морщил лоб — вел себя, как студент на экзамене. Под глазами были черные круги. Даже его стандартная вальяжность была не в силах его украсить. Ему было плохо. Он переживал. Они с Рухсар одновременно подложили руку под подбородок. У дураков мысли обычно сходятся. Как и у влюбленных. Рухсар слушала его сбивчивую речь. После ухода Рухсар и возвращения Тис отошел. Заговорил о спороношении. Лаборант поспорила с ним на шоколадку с орехами и изюмом. Проспорила. Он улыбнулся, повернул голову к Рухсар и, заглядывая в глаза, сказал:

— Ну, мне шоколадку не надо!

«Причем тут я? Ешьте Вы свой шоколад, мне не жалко!»

Короче, дергался. Потом советовал на счет светильников (внимательно слушал мнение Рухсар) и сказал, что преподаватель химии плачет. Рухсар со злорадством подумала, что Бог ее наказал. Тис ушел, сказав: «Разбирайтесь!»

Так Рухсар совершила практически невозможную вещь: смутила даже не своего преподавателя, заставив нервничать и его, и себя тоже, находясь в мучительной и тревожной пытке.

Глава 3

Тис совершил непростительную банальность, решив посоветоваться с мамой по поводу признания, сделанного ему Рухсар. Естественно, мать посоветовала ему согласиться на встречи с правнучкой Роберто Барберри. Кто откажется от такого счастья? Все его коллеги интуитивно почувствовали, что между ними что-то намечается. Люди всегда все знают, даже если за порог не выходят — находятся в вакууме закрытого помещения. Как им это удается? Загадка!

Тис подошел к Рухсар и взял ее за руку. Вокруг сразу стали оборачиваться, дело ведь происходило в коридоре. Тис не стал церемониться, а Рухсар поняла, что он не стесняется ни ее, ни их будущих отношений. Теперь и далее мне хотелось бы показать разницу в восприятии одних и тех же событий и поступков между мужчиной и женщиной. Эта разница сначала подталкивает к ненужным отношениям, а потом нещадно губит их.

Рухсар невольно, как все девушки, отдернула руку. Тис — здесь надо оказать ему честь — не стал возобновлять попытки к сближению. Он просто улыбнулся и сказал:

— Я согласен.

Рухсар смело посмотрела на него. И тоже заулыбалась. Вокруг шептались. Тис тут же и признался, неизвестно для чего:

— Я тебя люблю. Ты спрашивала — я ответил. Да, это ответ, самый настоящий.

Рухсар счастливо рассмеялась. Как она была влюблена! Тис казался ей самым красивым и восхитительным парнем на земле. Она совершенно не осознавала, что он бабник, что ему выгодно с ней встречаться, ведь она красивая и богатая. Женская природа дает ей уверенность в собственной неотразимости, если она находит объект для влюбленности.

И они стали встречаться. Все как-то сразу, немедленно поверили в их любовь. Никто не сомневался и не строил козней, никто не пытался их разлучить, ничего негативного не советовал и не вмешивался. Для счастья нужно обычно все и даже больше, именно поэтому счастья в этой жизни не существует, но вот иллюзий сколько угодно.

Рухсар ничего у Тиса не просила, она даже в ресторанах расплачивалась за себя сама, тем самым считаясь очень удобной девушкой для своего возлюбленного. Но однажды конфликт должен был произойти, ибо это неизбежно, если мужчина хочет большего.

Большего, как оказалось, Рухсар дать не собирается. Она уже знала, что они поженятся, причем довольно скоро и тем более не понимала, зачем спешить с интимными отношениями. Тис сделал ей предложение, как в кино. И вот, как это случилось: Рухсар собиралась сдавать семестровые экзамены, надела лучшее синее платье с короткими рукавами и брошью, юбкой с воланами и отправилась блеснуть своими знаниями. И в холле 3 этажа увидела не только одногруппников, но и своего возлюбленного в костюме и галстуке. На ее памяти он никогда так торжественно не одевался. Джинсы там, футболка молодежная — никто из преподавателей не мог заставить его изменить свой внешний вид. А ради Рухсар, как выяснилось, он может пойти на все. Тис улыбался, засунув руку в карман брюк. И подошел к ней, игнорируя любопытные взгляды. Так раскованно он никогда себя не вел, все были заинтригованы. Рухсар, всегда спокойная и уверенная, волновалась и нервно дотрагивалась до брошки на платье.

— Оставь ее в покое, а то оторвешь и не сможешь принять самое важное решение в своей жизни.

— Какое решение? — на всякий случай спросила девушка.

— Рух, выходи за меня замуж, — он встал на одно колено, вынул руку из кармана и протянул ей коробочку с кольцом.

Рухсар так любила его, что прощала ему то, что ей не нравится, как он сокращает ее имя. Мама и отец звали ее Сарой. Тису она даже замечания ни разу не сделала по поводу ее имени. Так грустно, но первая влюбленность всегда слепа.

Студенты захлопали в ладоши. Романтические фильмы смотрят все, парни и девушки, и втайне многие из них надеются, что и в их жизни случится нечто подобное. У Рухсар, вот, уже случилось. А она стоит, такая немая, удивленная, впервые несмелая — никто никогда не видел ее такой — и теребит все ту же брошку, никак не оставит ее в покое…

— Зачем ты это… Как же я пойду на экзамен? Я же… не сдам ничего! От волнения я все забыла!

— Ваш профессор заболел. Впервые в жизни это случилось: обычно он никогда не пропускает экзамена.

— Но… что же теперь делать? Что мы все будем делать, пересдавать в другой день?

— Нет, Рух, вовсе нет. Все уже решено, если ты скажешь «да…»

— Прости, но я не понимаю…

— Выходи за меня замуж. Скажи «да».

— Да, я согласна… И… Что же будет дальше?

— Это все, что от тебя требовалось. Экзамен сдавать не нужно — ты уже ответила на все мои вопросы — сегодня я замещаю профессора литературы, — хочешь, я и другим студентам поставлю отметки и отпущу их? Ну, отметки по успеваемости в течение семестра.

Рухсар выпрямилась и произнесла открыто:

— Хочу. Оцени всех по справедливости и отпусти.

Тис встал с колена и поцеловал Рухсар в присутствии одногруппников. Они и раньше целовались, но делали это не так явно и не увлекались процессом. Рухсар не поняла, зачем так подчеркнуто показывать свою страсть и свои отношения, коли они еще не зарегистрированы официально. Как и любая другая влюбленная девушка, она терпела то, что ее не устраивало, и не высказала свои претензии вслух.

Так Рухсар получила статус невесты и все стали завидовать ей, ведь многие девушки были по уши влюблены в ее жениха.

Глава 4

Когда девушка получает статус невесты, она невольно становится увереннее и начинает слегка презирать своего жениха. Никогда, слышите, никогда не смотрите глупые романтические фильмы, где показывают одних простушек, которые самозабвенно доверяют своему будущему мужу, забывают о себе и только делают то, что велит он, любимый и единственный! Этого не бывает в жизни. А если и смотрите, то не принимайте, бога ради, их всерьез, чтобы потом не разочаровываться и не кричать на каждом углу, посыпая голову пеплом, что я женился на одной, а вышла другая и не считайте, что ведьма преображалась на время. Лично знаю пару, где они до брака жили вместе семь лет, и она вела себя с ним робко и неуверенно, как мышь, а потом, как только поженились, она стала так его строить, что кричала в общественном месте и даже била его. Надо сказать, что он реально противный и странно, что ему не перепало от жены гораздо раньше, учитывая то, что от него отказалась собственная мать, прекраснейшая и порядочная, скромная женщина. И это нормально — хотелось бы это подчеркнуть. Предназначение девушки — выйти замуж. Когда с ней это случается, да если она и ребенка родит от этого мужчины — она понимает, что дело сделано и становится сама собой. Возмущенные мужчины сейчас могут проанализировать свое поведение и успокоиться: пока они ухаживают, они врут и представляют себя в самом выгодном свете; как только становятся мужьями — лежат на диване и пьют пиво, играют на компьютере (это утрированно; можно просто переставать дарить цветы и говорить комплименты — и так никуда не денется — так рассуждают все, независимо от пола, но мужчинам всегда это видеть и слышать обиднее — статус мужчины предполагает несокрушимую заботу о нем и прощение всех его грехов).

Рухсар стала замечать, как всегда случается, когда влюбленность переходит в любовь, что Тис — обыкновенный бабник, обожающий заниматься самолюбованием, тщательно следящий за модой. Он наглаживал рубашки и проверял стрелки на брюках, выбирал молодежные вещи, показывающие его моложе и красивее, а также пользовался мужской косметикой. Джинсы он носил самые крутые, игнорируя замечания совета, что так одеваться в стенах университета не подобает — это подает молодежи дурной пример.

Когда началась практика, Тиса самого первого окружили девчонки и стали напрашиваться к нему в группу. Он не отказал ни одной из них. Рухсар оставалась недовольной до тех пор, пока половину девушек не разобрали другие преподаватели — не полагалось увеличивать лимит студентов. Девушки, отсеянные деканатом, были очень разочарованы и больше всего ненавидели Рухсар — им казалось, что это она все подстроила. Тис в сложившейся ситуации пожимал плечами, смеялся, отшучивался, что страшно красив и ни в чем не виноват — природа все сделала за него. И… постепенно терял Рухсар. С невестой, если она так сильно в тебя влюблена, нельзя так обращаться. Женская ревность — это не смешно.

Любая девушка, получившая предложение выйти замуж, мечтает о самом красивом на свете свадебном платье и невероятном обручальном кольце. Рухсар легко рассталась со своими сбережениями (она и на свадьбу копила — богатые невесты чаще всего бережливы; только бедные бесприданницы тратят последние деньги — их у них просто нет, а хочется поднять настроение, отсюда и бездумные траты на ветер) и купила стильное, скромное, очень дорогое свадебное платье в пол со шлейфом и воротником — стойкой, как у королевы в иные времена и шикарное, платиновое обручальное кольцо в виде Эйфелевой башни. Тис смеялся, когда ознакомился со всем этим ассортиментом свадебного туалета. Рухсар купила и фату: длинную, тоже в пол и всю украшенную мелкими натуральными жемчужинами. Она называлась Маргарита. Туфли были греческие, на 9-см шпильках, из чистого золота, украшенные бриллиантами в центре.

Тису Рухсар тоже сделала подарок, учитывая его наплевательское, в общем-то, отношение к свадьбе: она купила ему черный смокинг и белоснежную в серый мелкий цветочек рубашку. И кольцо купила в виде статуэтки Гюстава Эйфеля, главного конструктора знаменитой достопримечательности Парижа.

На каблуках Рухсар становилась ниже будущего мужа всего на см. Это очень не нравилось будущей свекрови, считающей, что необходимо было выбрать низенькую невесту — ею и управлять легче. Это вообще моя любимая тема: мамы сыновей найдут своему чаду (здесь, правда, он сам ее нашел или она его) богатую невесту и почему-то считают, что теперь имеют полное право ее строить. Под желанием строить понимается полное подчинение свекрови и ее родственникам, отречение от собственного мнения и пустое поддакивание. А свекровь и ее родные, пользуясь явной невменяемостью невестки, переселяются в ее жилплощадь, тащат туда своих родных и диктуют, что делать и как жить. Любой современной женщине доподлинно известно, что в наше время полностью построить, подмять под себя можно только дуру, а среди богатых невест такие вряд ли отыщутся — это они фильмов насмотрелись; там все богатые — дурочки, а бедные — умные; им якобы ум дается вместо богатства, чтоб не обидно было. Умная, богатая и свободная в мышлении женщина никогда не станет слушать кого-то, как бы об этом не мечтали родственники мужа. И получается стабильный скандал и вывод: не слушается — значит, стерва и надо стереть ее в порошок; раз любит мужа — обязана им беспрекословно подчиняться.

Свекровь звали Аделфа Аргирис, что означало в переводе дорогая сестра, серебряная. Когда Рухсар не понравилась матери Тиса (бесперспективные отношения с самого начала, отец и мать — адвокаты; мать — горделивая и нетерпимая к чужим особенностям и недостаткам; Рухсар не была изощренной стервой и сама призналась в чувствах), та предложила сыну: «Брось ее! Сколько у тебя еще таких будет! Я тебе найду…»

Тис ответил ей, но как-то вяло, без энтузиазма:

— Я не хочу бросать (а не не собираюсь, как следовало бы возразить, если любишь) Рух. Где я еще найду такую богатую и покорную невесту? Она даже на свадебный наряд потратилась и мне все купила!

— Да кому он нужен? И ей зачем такое вот платье? Она просто хочет удивить своих гостей невероятно дорогим приемом, а тебе с этого ничего не прибавится. Кстати, сын мой, зачем твоей невесте фата?

— Не понял… В смысле зачем?

— Она символизирует девственность невесты. Зачем демонстрировать гостям и родственникам ложные надежды?

Тис как-то нечаянно смутился и отвернулся.

— Постой, Вы… Что, правда? Да не может этого быть!

— Мы… нет, мама. Секс до свадьбы — не истинная цель в жизни мужчины.

— Она тебе отказала?

— Да.

— Какой дурак! Надо было потребовать, заставить, в конце концов!

— Я не могу.

— Почему? Ты же мой сын! Ты же можешь все! За тобой девушки толпами бегают! Что особенного в ней?

— Она… мне нравится. Наверное, это что-то похожее на то… как бывает один раз и на всю оставшуюся жизнь. Мне так повезло: в меня влюбилась правнучка самого Роберто Барберри! Я ее не потеряю. Я не должен, нет, не могу так себя вести, как ты хочешь.

— Идиот! Ты такой красивый! Мужчины чаще всего уродливы или обыкновенно несимпатичны, а тут… Судьба дает тебе шанс…

— Шанс на что? Вести себя, как подонок? Я не могу.

— Надо же! Мой сын… Ты не мой сын. Я тебя родила, но ты не думаешь, как я и не ведешь себя так, как должен. Как следует вести себя с женщиной, которая тебя любит.

— Рух не говорила мне, что любит меня. Я говорил.

— Какой ужас! Ты допускаешь такие ошибки, которые исправить невозможно до конца своих дней! Ты… любишь эту женщину?

— Я не знаю, мама. И прекрати меня учить жизни. Как-нибудь сам разберусь. Это ты считаешь, что я что-то должен, у меня иные цели и желания. Могу я поступать так, как мне нравится?

— Не можешь. Мама плохого не посоветует. Ты должен вести себя так, чтобы она увидела в тебе мужчину. Тогда и упрашивать не придется: она сама отдастся тебе. И ты будешь ее презирать — вот что такое идеальные отношения между мужчиной и женщиной. Всякая женщина, уступившая мужчине, даже если по-настоящему любит — шлюха…

— И ты такая, мама?

— Я — удивительное исключение из правил. Вопрос для тебя в том, чтобы убедиться, что твоя Рухсар отдалась бы любому, если бы он просто попросил. Но ты обязан вести себя так, чтобы она тебе отдалась — так ей легче будет приказывать. Твоя будущая жена должна знать свое место. Неужели дочь таких богатых родителей еще девственница?

— Думаю, да.

— Странно. Обычно богатым все позволено. Ей уже немало лет.

— Всего 18.

— Это много.

— Рухсар считает, что у порядочной девушки не может быть интимных отношений до свадьбы.

— В таком случае, она тебя не любит, — упрямо поджала губы мать.

— Ты адвокат, а ведешь себя, как прокурор, мама.

— Я — твоя мать и имею право на свое мнение. Эта девица тебя не стоит. Если бы она предназначалась тебе свыше, она бы вела себя скромнее.

Тис вроде бы был с ней не во всем согласен, но любое слово, любая неосторожно оброненная фраза, сказанная в осуждение любимого тобой человека, всегда действует невольно на влюбленного, пусть и не сразу. И тот, кто ранее считает возлюбленного идеалом, начинает в этом сомневаться. И, сколько Тис не намекал, не пытался вскоре, не говорил, что все равно они жених и невеста, Рухсар не уступала. У них так и не было секса.

Глава 5

Девушки в Тиса влюблялись всегда, с детства. Их было так много, что он и не считал количество сходящих по нему с ума. Но только Рухсар он ценил по-настоящему, ему невероятно льстило ее богатство, знатность и ее открытая, простая, как в древние времена, влюбленность. Она выглядела так, словно собиралась простить ему все на свете. Тис не считал нужным проверять это, его и так все устраивало. Но мама его, сама познавшая настоящее счастье в браке, почему-то не упускала возможности испортить сыну и будущей невестке отношения. Любая мать гордится своим сыном намного больше, чем дочерью и это странно, ведь если бы рожали одних мальчиков, выходит, все были бы счастливы и довольны? Пол ребенка скрывают от друзей и знакомых только тогда, когда ждут мальчика, якобы, чтоб не сглазить. Получается, что будущую дочь сглазить не боятся? В данном случае успешность молодого человека, Тиса, не подвергалась сомнению ни с чьей стороны: все любили его и завидовали ему. Его даже девушка самая лучшая выбрала, а такое бывает редко. Обычно в обществе потихоньку говорят, что у этого красавчика были варианты получше.

Некая пелена на глазах любленной женщины бывает первое время для того, чтобы не идеальный молодой человек мог разбавить свой неудачный генотип и продолжить род, заявленный как несовершенный, отличными данными. Рухсар еще не было тридцати, и она ко всему этому не пришла своим умом. Она не имела ничего против его женщин, она их замечала, но они ее не раздражали. Она встречалась с женихом, как во сне: видела его красоту, — на самом же деле он был просто смазлив и только, ценила то, что он первый признался ей в любви, а она до сих пор не сказала ему того же самого (а ведь это она дала ему понять, что влюблена, написав письмо), что он ее не стесняется (с чего бы ему делать это, она же правнучка Роберто Барберри — его уже не было в живых, а слава его оставалась яркой) и даже целует на людях (смелая девушка может позволить себе и не такое, да и разница в возрасте была у них невелика — он напоминал подростка, а не преподавателя).

— Дорогая, мы уже полноценные жених и невеста, почему ты отказываешь мне? Мы все равно поженимся.

— Вот когда поженимся, тогда и случится то, на что ты рассчитываешь.

— Я просто мужчина. Я тебя люблю.

— Нет, ну, то есть, ты мужчина, конечно, но… Надо подождать.

— Почему?

— На некоторые вопросы не нужен ответ. С положением вещей надо смириться.

— Ты такая… закрытая, Рух.

— Да, я очень похожа на своего отца, профессора Ноя. Мама первая призналась ему в любви… в стихах. Их было так много — я ограничилась письмом. У нас тоже будет свадьба, как у моих родителей. И мы будем вместе всю жизнь — дочери часто повторяют судьбу матери.

— Ты меня любишь?

Рухсар кивнула.

— Почему ты никогда не говоришь мне эти три простых слова?

— Не знаю. Боюсь, что они окажутся напрасными. Предчувствие… какой-то беды. Мне иногда кажется, что ты не придешь на нашу свадьбу. Знаешь, такое в кино бывает: опоздал, что-то случилось… Не пришел жених, одним словом.

— Я приду. Меньше смотри всякие глупые фильмы, Рух.

— Не фильмы глупые, а я, Тис. В наших встречах чего-то не хватает. Всегда, даже сейчас, в эту минуту.

— Чего именно?

— Я не знаю. Интуиция.

— Рух, у нас свадьба через два месяца, тебе 18, а мне 26. Мы поженимся.

— Вот когда поженимся, тогда я успокоюсь и скажу тебе все, что должна.

— Мама… Она говорит, что мы можем и так…

— Нет, не надо меня уговаривать. Я не гулящая, Тис, я только лишь твоя будущая жена.

— Я этого и не говорил.

— А ты ведь не любишь меня так, как должен, как я этого хочу…

— Люблю.

— Нет. Ты любишь меня так, как можешь, а этого мало. И твоя мама хочет, чтобы я оказалась такой, как все.

— Какой — такой?

— Чтобы я не устояла перед тобой. Я собираюсь ее разубедить и пока еще есть время, бросай меня и ищи более сговорчивую особу.

— Ни за что, Рух. С тобой останусь.

— Как хочешь. Ты такой… стандартный.

— Это как?

— Нет в тебе чего-то, что обязано быть в настоящем мужчине.

— Так я не мачо, по-твоему?

— Я не об этом. И мне не нравятся брутальные мужчины. Они меня пугают. Никогда не влюблюсь в такого вот… грубого мужлана, без образования, не умеющего и двух слов связать без оскорблений.

— Естественно, не влюбишься! Я этого не позволю. Ты — моя, Рух. Моя невеста.

— С тобой так приятно договариваться, — Рухсар поцеловала его.

Тис вскоре заболел на нервной почве в связи с подготовкой к свадьбе, тяжело выздоравливал, и врач прописала ему уколы в ягодичную мышцу. И он отправился к медсестре в процедурный кабинет.

Медсестры обыкновенно бывают хорошенькие блондинки, с большими глазами, не столь длинноногие, но в коротком халатике этого так не заметно, — наоборот, ноги кажутся тоньше и длиннее. Эта медсестра была тоже хорошенькой голубоглазой блондинкой. Она встретила его и сразу же взяла в оборот, кокетничая без меры:

— Здравствуйте, молодой человек. Я Антуса (цветок в переводе с греческого), а Вы? Знакомясь с пациентами, быстро переходишь на ты, и общаться становится во много раз приятнее.

— Тис меня зовут. Давайте к делу. Ненавижу уколы, но моя невеста не дала мне шанса слинять.

— Ваша невеста? Красивая, наверно?

— Очень. Правнучка Роберто Барберри.

— Обалдеть! — непосредственно восхитилась девушка.

— Теперь Вы вхожи в круг VIP — клиентов. Вам повезло!

— Согласен с Вами. Заболтались мы. Приступайте уже…

Когда медсестра увидела его пятую точку, то, как и студентки в университете, захихикала и сказала:

— Какая попа! Просто прелесть! Невесте, надеюсь, нравится?

— Она не видела… Хотя, Вас это не касается.

— Не видела?! Вы в темноте сексом, что ли, занимаетесь?

— Не Ваше дело!

— Как-то… странно. До свидания. Приходите завтра.

В последующие разы она все также подкалывала Тиса, а когда он прошел курс уколов и закончил лечение, то несколько раз еще заходил в поликлинику и забрал больничный. И в коридоре его все время караулила медсестра и спрашивала, кокетничая и улыбаясь: «Как там моя сладкая попка?»

Тису это надоело и он, затащив ее в процедурный кабинет, снял свои брюки и трусы и занялся с ней сексом. Тиса нисколько не волновало, что их кто-нибудь застукает из медперсонала. Больше медсестра его не доставала, а Тис не мог забыть приключения. Хорошенькая медсестра с большими глазами снилась некоторое время ему и во сне.

Мать узнала об этом происшествии сына самая первая. Она почувствовала, что у него случилось что-то необычное и расспросила его. Сын не стал долго препираться, он честно все рассказал, не увидев в этом ничего предосудительного.

Когда до свадьбы оставалось чуть меньше недели, Тис заговорил с Рухсар о медсестре:

— Рух, помнишь, я ходил на уколы?

— Да, конечно. Что-то не так?

— Нет, просто я всегда думал, что в кино показывают всякую ерунду, а тут… Медсестра была действительно хорошенькая и я с ней переспал.

— Что?! — Рухсар повернулась к жениху.

— Она мне надоела и я завел ее в медицинский кабинет… Там все и случилось… А что такого? Ты же мне все равно не давала, а у меня слишком долго не было разрядки. Ее зовут Антуса и она так со мной флиртовала! Все время повторяла, что у меня классная попка, и она по ней скучает. Я показал подробно… Все девчонки в университете ею восхищались, а ты… не хотела смотреть.

Рухсар некоторое время молчала, а потом сказала спокойно и просто:

— Между нами все кончено. Теперь ты можешь спать с ней еще и еще. Мне наплевать.

— Но… Как же наша свадьба?

— А свадьбы не будет.

— Но я честно все рассказал тебе! Вы же, женщины, любите честность!

— Такая правда мне не нужна. Прощай, Тис. Оставь меня, я устала.

Тису пришлось уйти, хотя сдаваться он не собирался. Расставаться с правнучкой Роберто Барберри? Невероятная глупость!

История, начавшаяся почти сказочно, получила продолжение и, учитывая ошибку, что герой совершил, положила закономерный конец отношениям студентки и преподавателя.