Шантажистка

Алевтина Варава (2024)

Девятиклассница шантажирует директора своего лицея, грозясь обвинить в сексуальных домогательствах, которых не было! Динамичный и увлекательный психологический триллер, полный неожиданных поворотов, ловких интриг и пылающих страстей.

Глава 3

Она ведь даже эту переписку ведёт так, чтобы можно было показать полиции! Чтобы она стала ещё одним доказательством!

Поначалу я не злился. Застрял в таком сковывающем смертельном ужасе, что плохо получалось дышать.

Должен, должен быть какой-то выход.

Ей нельзя платить. Нельзя ни в коем случае! Или девка продолжит тянуть из меня деньги бесконечно. Сумма выросла в пять раз за половину суток. Да и у меня её попросту нет!

После того инцидента с казино Лариса ведёт все наши финансовые дела. У меня даже не открыт доступ к счёту со сбережениями! Я сам это предложил. Знаю себя.

Где я возьму за ночь полмиллиона?!

Что она станет делать с такими деньгами?! Это же обязательно всплывёт! Давать чужим детям подобные суммы незаконно даже без всего остального!

Что со мной сделают, если это видео попадёт в интернет? Она должна его удалить. Это будет условие, условие сделки.

Я вгрызся зубами в ногти на левой руке.

Наивно. Конечно, она сохранила ролик не только в своём телефоне. Эта тварь расчётлива и умна.

Нужно её обхитрить. Нужно успокоиться. Сделать то, чего она не учла. Она не могла всё учесть в пятнадцать лет.

Поговорить с её матерью?

Но, даже если эта женщина мне поверит… Какое решение покажется ей более правильным? Отругать непутёвую дочь — или воспользоваться потрясающей ситуацией, которую та сотворила? И качать из меня деньги, только не сотнями тысяч, а миллионами? Пустить меня по ветру?

Господи, уж не в курсе ли её мать с самого начала?

Неужели девятиклассница могла такое придумать, столь мастерски всё провернуть, без помощи старших?

Но способна ли женщина так вот эксплуатировать свою несовершеннолетнюю дочку?!

Я далеко не самый привлекательный объект для шантажа. Я вовсе не богат. Всех наших семейных сбережений не хватит даже на покупку двух отдельных квартир нашим детям. Если бы мать Лены была соучастницей, они выбрали бы кого-то более перспективного. Слишком страшный риск.

Я не вывалю этот кошмар уголовному адвокату, заведомо находящемуся на стороне противника.

Об этом никто, никто не должен узнать.

Ей же хватило ума не хвастаться перед подружками?!

Я должен что-то придумать. Должен что-то придумать.

Но мысленно я уже перебирал варианты того, как раздобыть деньги.

И задача казалась запредельной.

На общей с женой банковской карте для расходов на хозяйство было двести одиннадцать тысяч рублей. Но информация о любых платежах с неё придёт и на мой, и на её телефон всплывающим уведомлением. Даже если я сейчас пойду к банкомату, опустошу счёт и смахну обличительную полоску с экрана Ларисиного телефона до звонка будильника, за несколько дней по той или иной необходимости она зайдёт в историю операций.

Доступа к нашему основному банковскому счёту у меня нет.

В сейфе лежат несколько тысяч долларов. Очень мало. Банк платит проценты по вкладам, и мы держим свои средства на счетах.

Но зато у меня хорошая кредитная история. Мне постоянно приходят предложения от банков. Кажется, такие бывают и беспроцентными. На небольшой срок.

Было пять тридцать утра, когда я до этого додумался.

Зазвонил будильник жены. Мне хватило ума притвориться возвращающимся из уборной и спрятаться под одеялом, чтобы избежать утреннего общения. Невозможно было бы не заметить происходящего, если бы я открыл рот. Если бы она даже просто всмотрелась в моё лицо.

Да благословит господь ранние приёмы у гинекологов!

Лариса собиралась всего сорок минут, но я едва не рехнулся в своём убежище. Что, если мне откажут в кредите? Если одобрения придётся ждать несколько рабочих дней?

Что, если, получив полмиллиона, Лена Семёнова потребует сверху ещё пять?

У неё в телефоне смертоносное оружие. Без срока годности. Она может вырасти, окончить школу, стать проституткой — но цена видео, на котором ей было пятнадцать лет, меньше не станет. Пока я работаю в сфере образования. Да что там, пока я живу в этой стране.

Или на этой планете?

Господи. Мне нужно что-то взамен. Какое-нибудь оружие. Да что там оружие, хотя бы какой-то щит на случай, если она пойдёт дальше угроз. Подростки постоянно копаются в телефонах друг у друга. Родители могут полезть в её галерею. А если у неё налажена синхронизация, и она забудет закрыть дома ноутбук? Сколько ужасных случайностей, сколько пустяковых мелочей могут уничтожить мою жизнь одним махом!

Ничего на этом кошмарном видео не говорит в мою пользу. И готов поспорить, что оригинал, запись от начала и до конца, она удалила. Без следов.

Лена обрезала видео в каком-то онлайн-редакторе?! Что, если компетентные органы как-то мониторят рунет на предмет порнографии?

Я сойду с ума. Рехнусь или получу сердечный приступ.

Эта девочка не пойдёт в полицию, она решила стать миллионершей за мой счёт. Но она может допустить ошибку.

Нет, не так. Малолетняя зазнайка не может не допустить ошибку. Нужно успокоиться и подумать. Вычленить самое важное.

Мне необходимо доказательство. Хотя бы какое-то доказательство того, что она устроила дикий спектакль. Да, я всё равно нарушил закон. Я дал несовершеннолетней деньги за молчание и собираюсь давать и дальше. Уверен, что это всё равно статья. Но лучше я окажусь за решёткой за любое другое преступление.

Я. Могу. Оказаться. В тюрьме.

Что делают там с педофилами? А что делают с ними в СИЗО?

На суде я буду уже в инвалидном кресле.

Я подскочил и сел на постели. Свет из окна полоснул по глазам.

Нужно заставить её сознаться в постановке и записать это на диктофон! От скандала не спасёт совершенно, но это хотя бы что-то! Так хоть кто-то сможет мне посочувствовать! А она, глядишь, поостережётся использовать своё видео. Если я тоже смогу её опозорить, Лена оставит меня в покое!

— Ты проснулся?

Вопрос жены застал меня врасплох.

— Рада, что у тебя хорошее настроение, — Лариса стояла в дверях спальни, застёгивая пальто. — Только мешки под глазами какие-то нездоровые, — прибавила она, хмурясь. — Подумай о том, чтобы отдохнуть с нами, пожалуйста. Скоро лето. Машка хочет в Таиланд.

О, я тоже хотел в Таиланд. На ПМЖ.

Понадобилось девять минут для того, чтобы собраться, когда Лариса ушла. Набросав дочери записку о том, что не смогу подвезти её в школу, я пулей выскочил из дома. А потом, чертыхаясь, возвратился — для открытия кредита могут потребоваться документы. Наверняка паспорт. Но что ещё?

Без десяти семь.

Загружая в старый сыновний ранец все бумаги, какие подвернулись под руку, и молясь о том, чтобы Ларисе не взбрело в голову что-то поискать до их возвращения в ящик, я наткнулся взглядом на свой старый телефон, которым перестал пользоваться около года назад.

Там есть карта памяти.

Будет лучше, если признание Лены я запишу на видео. Спрячу второй телефон на полках с кубками и наградами. Можно прорезать дырку для объектива в какой-то картонной грамоте. Будет абсолютно незаметно!

Мы с этой стервой ещё повоюем! Сделаю так, что она сгорит со стыда. И сама предпочтёт избавиться от видео.

Я успел закрыть дверь за минуту до звонка Машкиного будильника.

Бесконечная волокита с оформлением кредитных карт вернула меня с небес на землю. Современная девчонка скорее будет гордиться таким разоблачением. Мне даже кажется, что она написала бы о своём успехе подробный отчёт в соцсетях, если бы это не лишило её источника дохода. Да и поймёт она сразу, что я никогда сам не опубликую такое видео, в чём бы она на нём ни призналась.

Первый кредит в моём основном банке одобрили в приложение за несколько кликов. Я возликовал — условия обещали до полутора миллионов без процентов на тридцать календарных дней. Однако на счёт поступило только сто пятьдесят тысяч. Оператор в чате сообщил, что бо́льшую сумму я смогу снять за раз в новом месяце, если погашу этот заём в срок.

Для оформления кредита в моём втором, неосновном банке, потребовалось заполнять ужасно длинную анкету и ждать рассмотрения целых полчаса. Из окна припаркованной на выезде со двора машины я увидел, как Маша вышла из подъезда и свернула к боковой калитке, позволяющей сократить путь до лицея.

Надеюсь, она меня не увидела.

Пришлось открыть пять разных кредитных карт, чтобы снять в банкоматах полмиллиона. Две последние — очно, заезжая в банки. Я больше не сделаю на счёт несовершеннолетней ученицы ни одного перевода. Кроме того, мне нужен повод для того, чтобы она пришла ко мне в кабинет.

Ожидая своей очереди в последней кредитной организации, я пришёл к блестящему соображению. Лена может сколько угодно гордиться своим преступлением и считать себя очень крутой, но скандал опасен не только для меня. Это может разрушить карьеру её матери! Как только я запишу признание, я объясню ей, чем чревата огласка. В уме и расчётливости Семёновой не откажешь. Рисковать семейным благополучием она не станет.

А никто уж точно не доверится адвокату, чья малолетняя дочь разводит людей на бабки сексуальными скандалами. Лена прекрасно это поймёт. И оставит меня в покое.

Она оставит меня в покое!

В лицей я приехал к концу пятого урока. На занятия, которые должен был сегодня проводить сам, организовал замены с помощью Тамары. Я имею полное право на личные обстоятельства и ни перед кем не должен оправдываться.

Но как же мне не пришло в голову поставить на зарядку в машине старый телефон? Пока я кромсал грамоты, там набежало только сорок восемь процентов.

Результат рукоделия показался удовлетворительным на четвёртой попытке. Ещё полчаса я тренировался прилаживать к отверстию телефон. Зато догадался подключить его к пауэрбанку прямо на выбранной полке. И полностью отформатировал карту памяти на сто двадцать гигабайт. Убедился, что места хватит больше чем на два часа непрерывной съёмки.

Раз пять проверил свою ловушку. И остался доволен.

Насколько я боюсь предстоящего разговора, стало понятно, когда потребовалось вызвать ученицу Семёнову в мой кабинет.

Я не мог придумать предлог. Не мог придумать начало своего монолога.

Нужно, чтобы она подробно проговорила всё то, что сотворила в моём кабинете вчера днём. Нужно, чтобы она вообще пришла. Ведь мерзавка вознамерилась получить деньги на карту, прибавив в моё «личное дело» ещё один изобличительный перевод.

Чёрта с два я повторно наступлю на одни и те же грабли!

Нельзя слать ей СМС, которые можно будет использовать против меня.

«Наверняка девчонка страшно боится», — подбадривал я себя.

Она не сможет даже глаз на меня поднять, и очень не захочет идти в мой кабинет. Конечно, она тоже не спала всю ночь. С трудом высидела уроки. Издёргала себя. У неё натянут каждый нерв, как и у меня.

Но я придам Лене уверенности. Я похвалю её. Буду ею восхищаться. Заставлю зазнаться в край. Гордиться собой, этими блестящими достижениями, гениальным планом. Уверен, что её распирает от желания похвастаться. Ей страшно, но она в восторге от самой себя.

Ей ничего так не хочется, как с кем-то поговорить о своём успехе. Растолковать, как она умна.

Она бы не растрепала всё это подружкам. Значит, я единственный, перед кем можно будет распустить хвост.

Если я развею страх, который она просто не может передо мной теперь не испытывать.

Она у меня в руках.

Почему же я сам так трясусь?!

Когда время начало поджимать, пришлось велеть Тамаре послать за Семёновой без объяснения причины. Главное, покончить с этим поскорее. Я могу вызывать учащихся в свой кабинет. Я, в конце концов, директор лицея. Мало ли какие возникли вопросы. Тем более, вчера она сама ко мне приходила. Может быть, я что-то решил по её обращению.

И вообще, это не Тамарино дело.

Надеюсь, Маша не спросит вечером, что мне понадобилось от её одноклассницы.

Внезапная мысль чуть не выбила меня из колеи. Ведь Семёнову сейчас отзовут с урока. Нужно что-то заранее придумать, на всякий случай. Потом, потом, сейчас главное — не отвлекаться.

Всё сделать правильно.

От успеха буквально зависит моя жизнь.

* * *

Лена вошла в кабинет и воровато огляделась. Посмотрела на меня вызывающим взглядом. Поразительно, она вообще не стесняется из-за того, что сделала! Удивительная бестия.

Впрочем, так даже лучше.

— Садись, — попросил я, кивая на стул напротив моего широкого стола. Так мы оба оказывались в кадре.

Кроме камеры в углу, я включил запись на телефоне, и даже на диктофоне, который купил около одного из банков. Последний спрятан за диваном. На случай если она опять усядется там. Я установил камеру так, чтобы и диван попадал в объектив, хотя при таком варианте, конечно, выйдет хуже.

Я был предельно напряжён.

Лена подошла и села напротив.

Нужно было усыпить её бдительность, и я достал толстую стопку пятитысячных купюр, перетянутую резинкой. Положил между нами.

— Пересчитывать будешь?

Она мотнула головой.

— Ты знаешь, что за шантаж можно попасть в тюрьму? — спросил я, сверля её взглядом.

— Я несовершеннолетняя, — напомнила Лена.

Она вообще способна испытывать смущение?

— Значит, у твоей мамы могут начаться серьёзные неприятности, — терпеливо продолжил я, осторожно подбираясь к своей ловушке. Моё сердце колотилось, как бешеное, руки пришлось спрятать под столом, потому что они неприлично дрожали. Хотя я проглотил пригоршню таблеток валерианы из аптечки. — Ты подумала о своей матери, Лена?

— Мама говорит, что девочка должна уметь о себе позаботиться.

— Боюсь, что ты неправильно её поняла. — Я старался быть с ней максимально серьёзен, как со взрослой. Притом озвучивать вещи, которые выведут из себя любого подростка. Мне нужно было, чтобы Лена взялась доказывать, какая она крутая. — Эти деньги мне пришлось одолжить, — продолжил я.

Лена кивнула.

— Больше у меня нет. Ты это понимаешь?

Она молчала.

— Я тобой даже немного восхищаюсь, — приступил я к главной, раз сорок отрепетированной части. — Это неправильно, но я не могу не отдать должного. Ты устроила всё мастерски. Подумай о курсах для молодых актёров. Сколько ты готовилась?

— Я долго готовилась, Александр Николаевич! — с вызовом сказала Лена. — Очень старалась. Поверьте мне. — Господи, сработало! Главное — не показать облегчения. — Сидела ночами, не ходила гулять, — продолжала она. — Это очень важно для меня! Не думайте, что я отношусь к делу несерьёзно. Мне так стыдно теперь. Пожалуйста, дайте мне шанс!

Стыдно ей, как же!

— Ты можешь забрать это, — кивнул я на деньги. — Просто учти, что больше твой номер не прокатит. Удали видео.

— Я не списывала!

— Что? — я моргнул.

— Клянусь вам, я всё выучила!

— Что выучила? — совсем уж растерялся я.

— Я учила! — с надрывом выкрикнула Лена, подаваясь вперёд. — Я была готова! Я могла бы пересдать контрольную сама! Пожалуйста, дайте мне шанс. Не заставляйте меня опять… делать это с вами.

Моя голова пошла кругом. Нет, нет, нет, не может быть. Так просто не бывает!

— Мне так стыдно, — частило исчадие ада напротив меня. — Я теперь себя ненавижу. Зачем вы меня позвали? Вы хотите теперь делать всё бесплатно? Теперь, когда у вас нет денег. Александр Николаевич, разрешите мне просто пересдать эту контрольную. Ну пожалуйста.

Я не верил своим ушам. Кровь снова стучала в висках с такой силой, что, казалось, мои сосуды лопнут от напора. Голова наполнилась гулом. Она опять стремительно пустела.

Я летел в бездну.

Девушка напротив поставила локти на стол, подняла ладони, загораживая растопыренными пальцами лицо справа и слева.

И показала мне язык.

Я безмолвно пялился на то, как она протянула руку, забрала стопку купюр, повесившую на меня пять кредитов, и опустила её в свой тряпичный рюкзак.

— Можно я пойду? — спросила Лена, прорывая моё оцепенение. — Можно хотя бы не сегодня, пожалуйста? Я пойду, да?

Она покинула мой кабинет, так и не дождавшись ответа.