Таинство пищепринятия. Алиса

Алевтина Варава (2024)

История о попаданке в реалии, где издревле табуировался не секс, а процесс принятия пищи. Секс сломал Алисе жизнь. Точнее, всеобщее к нему отношение. Реакция окружающих на простейшие вещи бесила так сильно, что однажды Алиса взяла и проснулась в мире, где любовным утехам особого значения не придавали. Но минуточку… неужто тут никто не… ест?.. УСИЛИТЕЛИ ВКУСА ВЫЗЫВАЮТ ПРИВЫКАНИЕ! ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ПИЩИ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ!

Глава 2: В чужом мире

Алиса перевернулась на спину, потянулась. Хотелось ещё поспать, ведь если будильник не зазвонил, значит, нет даже одиннадцати часов утра — а в новую жизнь нужно вступать, полной сил. День сегодня будет долгий и насыщенный.

Но очень уж требовалось в туалет.

Так что Алиса покорно открыла глаза. И завопила.

Она лежала в совершенно чужой постели и в совершенно чужой комнате. А в довершение — рядом проснулась совершенно незнакомая, да к тому же голая девица, тоже принявшаяся вопить, зажимая ладонями рот.

— Тихо! — секунд через пятнадцать прекратив визг, бросила девица и лихорадочно огляделась. — Меня же за шум выселят!

Алиса выскочила из кровати и попятилась к стене.

— Ты кто?! Где я?! — панически выдохнула она.

Девица привстала на постели на колени. Она была полностью раздета, но прикрывала почему-то лицо: согнув правую руку, прижалась губами к сгибу локтя, выставив его в сторону Алисы довольно угрожающе. Девица сощурилась.

— Что это у тебя на футболке? — внезапно спросила она.

Алиса моргнула от неожиданности. Учитывая всю дикость ситуации, вопрос показался ну просто самым дурацким из всех возможных.

Она автоматически скользнула взглядом по своей груди и также на автомате ответила:

— Соус от пиццы капнул.

Девица, чьи глаза расширились, словно кофейные блюдца, медленно опустилась на задницу, не убирая локтя от лица. Потом свободной левой рукой нащупала на тумбочке какую-то штуковину и отвернулась, прилаживая её к голове.

Алиса увидела, как руки завязали на затылке кривой бант, а потом девица повернулась обратно.

Теперь уже Алисины глаза полезли на лоб. Она вжалась в стену и почувствовала, как на шее проступает испарина.

Девица нацепила что-то вроде респиратора, переходящего в шарф. Он закрывал только рот, вытягиваясь вперёд широкой, затянутой тканью, трубкой.

— Ты что… ты… ты — Алиса? — наверное, девица спросила это даже жалобно, но из-за респиратора голос получился гулкий и искажённый.

О господи! Над ней собираются ставить эксперименты!

— Ты меня похитила? — проскулила Алиса и подалась вбок, схватив с комода настольную лампу. Сдаваться без боя она не собиралась!

— Кажется… я тебя придумала, — прогудела девица в респираторе, хватаясь за голову.

— Чего-о-о-о?

— Я… я книгу пишу… про параллельное измерение, — зачастила девица. — Там всё такое… неприличное, словом… все принимают пищу друг при друге и так далее. Не думаю, что её когда-нибудь напечатают… Ну и в общем… Я вчера… я перед сном написала, что главная героиня Алиса заснула у себя в Срамном измерении, а проснётся уже тут, в реальности. Типа перенеслась в нормальное общество.

— Подожди-ка…

Как бы Алиса ни была напугана, не провести параллель с собственным вчерашним литературным экспериментом не смогла. Но это же дичь полнейшая!

— Я… тоже сочиняла другой мир, — после долгой паузы недоверчиво призналась она. — С нормальным отношением к сексу.

— Нормальным — это каким? — спросила девица.

— Ну без осуждения за неразборчивость и всё такое.

— А кого осуждают за неразборчивость в сексе? Неразборчивость — это что? Ты типа кроватников и квартирников не любишь?

— Чего?

— Ну этих, которые за физическую близость только в помещении и совсем пришибленных, которым обязательно надо в постели.

— Офигеть, — выпалила Алиса и опустила лампу на пол. — Может, я сплю?

На сон окружающее не было похоже абсолютно.

Она что же, с ума сошла? Как в кино?

— Ты почему в респираторе? — опасливо уточнила Алиса. — У вас тут тоже пандемия? Ещё не прошла?

Девица пару раз моргнула.

— Это? — наконец уточнила она и стукнула пальцем по приспособлению.

Алиса кивнула.

— Поверить не могу… Это буйосета. Чтобы закрывать рот.

— Зачем закрывать рот, если нос всё равно открыт?

— А зачем нос-то закрывать? — совсем запуталась девица. А потом добавила: — Тебе бы тоже одеться… Очень… очень сложно так с тобой разговаривать. Но у тебя, выходит, буйосеты нет, если ты из Срамного измерения. Давай, может, шарфик повяжем? Или… могу свою предложить, стиранную. Новых нет, к сожалению.

— Мне не нужно, — пробормотала Алиса. — Маски ни от чего не защищают, это липа.

— Тут нельзя… нельзя ходить с голым ртом, — девица заломила руки. — Ты не понимаешь, да? Вот это я насочиняла… Я — Майя. Извини, пожалуйста. Это прямо какой-то сюр. Можно… я тебя потрогаю? — вдруг спросила она.

— В каком смысле? — напряглась Алиса, припоминая своё горячечное сочинение.

— Чтобы убедиться, что ты того… настоящая, — с какими-то плаксивыми нотками прогудела в респиратор девица по имени Майя.

— Ты сначала оденься, — предупредила Алиса. — Рот тебя мой смущает, а сама сидишь в чём мать родила.

— Я же в буйосете. Ты мусульманка, что ли?

— Я?! Я — атеистка.

— Фух. Меня немножко напрягают религиозные люди. Не понимаю, как с ними себя вести.

Майя свесилась с кровати, подняла что-то с пола, повертела и надела майку. Короткую.

— А низ? — пробормотала Алиса.

— Тепло же. Ну хочешь, юбку надену. Только и ты прикройся, пожалуйста. Вот.

Она выдвинула ящик комода и выбрала штуковину, похожую на свой респиратор, но другого цвета. А потом послушно натянула через голову извлечённую оттуда же длинную юбку и неуверенно подошла к Алисе. Не глядя ей в лицо, протянула закрыватель рта и осторожно, сначала одним указательным пальцем, дотронулась до Алисиной руки.

— Реально сюр, — прошептала она. — Надень буйосету, пожалуйста. Она чистая. Ну или хотя бы шарфик, если брезгуешь.

Алиса повертела приспособление в руках и спросила:

— Где у тебя туалет?

— Пойдём, — с облегчением выпалила Майя, всё ещё отводящая взгляд от лица гостьи. — Вон, первая дверь по коридору.

Во всём этом диком и совершенно невозможном абсурде Алисе очень нужно было подумать, но настойчивый зов природы сильно мешал мыслить критично. Однако, открыв указанную комнату, она так и замерла на пороге.

Сбоку от унитаза в квартире Майи красовалось высокое панорамное окно. И ладно бы, располагайся жилплощадь на двадцать пятом этаже высотки или в лесу. Но нет: этаж был первый, за стеклом раскинулась детская площадка, а в песочнице играли мальчишки в респираторах, похожие на первое поколение после начала биологической войны. Алису и люди в медицинских масках в прошлом и позапрошлом годах напрягали, а эти штуковины выглядели ещё специфичнее: выпуклые, будто скрывали не рты, а клювы какие-то.

Алиса в полном недоумении смотрела на окно, на котором не было ни жалюзи, ни даже занавески.

Притом умывальник с зеркалом и ванна, снабжённая шторкой, стояли в глухой части, да так, что в обзор с улицы не попадали.

Один из мальчиков в песочнице поднял голову и вдруг указал на Алису пальцем, лишив последней надежды, что стекло в окне прозрачно только с внутренней стороны, как в камерах для допросов из кино. Другие дети тоже повернулись и, видимо, начали смеяться — хотя понять это из-за масок было затруднительно.

Алиса метнулась к ванне и застыла, тупо уставившись на приспособление, которое ей вручила Майя.

Дети смеялись потому, что у неё не закрыт рот?

Но позвольте, а в этой штуке на лице, что, нужно снимать трусы и пользоваться унитазом около панорамного окна, что ли?!

В туалет требовалось очень сильно.

Она, повернувшись к мальчишкам в песочнице спиной, осмотрела дверь — но там не было замка. От всей души надеясь, что Майя не решит заглянуть, Алиса стянула шорты и пристроилась на край ванны. Потом сильно открыла в умывальнике воду, после чего немного открутила краник душа и смыла непотребство, то и дело тревожно оглядываясь.

Покончив с проблемой, она опустилась на пол.

Может, это всё-таки розыгрыш? Какой-то больной бездельник из толпы её недоброжелателей взломал комп, прочитал наброски несостоявшейся книги и решил… Что? Вскрыть квартиру, обколоть снотворным и уволочь непонятно куда?

Алисе было проще поверить, что ожило придуманное измерение, чем в подобное внимание к своей персоне. Это ведь уже не травля в соцсетях и не оскорбления на улице, а преступление. К тому же весьма сложное и дорогостоящее.

А кто будет тратить свои деньги на такую, как она?

В шизофренический бред тоже поверить не получалось. Ладно бы голоса какие-то, или там галлюцинация быстрая, или ладно бы Алиса вдруг вспомнила, что она — Наполеон. Но чтобы вот так вот целую чужую квартиру видеть чётко и детально, разговаривать с этой Майей…

Алиса зачем-то протянула руку и постучала костяшками пальцев по кафельному полу.

Вздохнула.

Вот тебе и новая жизнь, и смена обстановки.

А дома у неё что?

Пропала? Несмотря на письмо в вуз, родители, когда найдут собранные и брошенные вещи, когда поймут, что вся обувь на месте, документы на месте, а дочка исчезла… Ну и начнётся там!

«Ещё решат, что я с собой покончила из-за этого дурацкого поста».

Алиса злорадно улыбнулась.

Так им и надо.

А может, она покончила? Проснулась среди ночи, поймала белку и повесилась, а это — типа Рай или новая жизнь в награду за мучения?

Только как же она тут будет жить, если ей уже двадцать лет, и все эти двадцать лет её в этом мире не было?

А если её завтра же «выбросит» обратно в Ленинск?

Неужели, правда другой мир? Неужели, она — Алиса Минина — взяла и попала в другой мир? Настоящий?

В дверь неуверенно постучали, и голос Майи спросил:

— У тебя там всё в порядке? Помощь нужна?

— Всё хорошо! — живо отозвалась Алиса и подскочила на ноги.

Пора разобраться как минимум что тут происходит!

Она подошла к зеркалу и попробовала приладить странную штуковину с незапомненным названием к лицу.

Широкая трубка длиной сантиметров в пять оказалась на конце силиконовой, как очки в масках для подводного плаванья. Алиса прижала её вокруг рта, но конструкция не присосалась — потому что внешняя сторона, задрапированная тканью, пропускала воздух.

Она натянула сужающиеся концы, разведя в стороны руки. Потом завязала тканевые полоски узлом и попробовала соорудить бантик, чтобы можно было снять эту хреновину. Приспособление здорово мешало, как и дурацкие маски времён пандемии. Ободок давил и неприятно стягивал кожу.

И вот в этом нужно ходить постоянно? Даже дома?

А есть как? Всё равно же снимать, и все твой сверхинтимный рот увидят. Как-то нелогично.

— Признавайся, ты — извращенка? — пошутила Алиса, выходя из уборной. — Зачем окно во двор в туалете?

— А чем оно тебе мешает? — искренне удивилась Майя.

— Рот, значит, показывать нельзя, а задницу можно?

Майя хихикнула.

— Похоже, правы были Дашка и Марина. Я и правда сочинила какое-то извращение… Показывай задницу кому хочешь. Что в ней такого-то? Только очень религиозные люди завешивают одеждой всё тело. А ты говоришь, что ты — атеистка.

— Ладно, — попробовала подойти с другой стороны Алиса. — А есть как? Какой смысл носить эти респираторы, если за обедом всё равно все увидят твой рот?

Майя зарделась, её бледные щёки над дурацкой штуковиной порозовели двумя алыми пятнами.

— Пищепринятие — процесс очень личный. Нормальные люди делают такое только в пищеблоке.

— Это кухня? — уточнила Алиса.

Майя сморщила нос, но кивнула.

— Ну так на кухне твой рот, что, невидимым станет? — продолжала не понимать Алиса. — Всё равно же его увидят. Или у вас света на кухне нет и окон?

— Окон в пищеблоке, конечно, нет. И пользуются им по очереди. Супруги или парочки иногда принимают питание вдвоём, разумеется. И даже готовят друг другу. Но в рот всё равно не смотрят. Это… — Майя запнулась, попробовав подобрать слова. — Ну, типа странно. Вообще я — человек прогрессивный. И считаю, что это глупости. — Она понизила голос: — Не очень давно я угостила рагу своего парня и его друга. Но, если честно, это не очень хорошо закончилось.

— А как? — тоже понизила голос Алиса, чувствующая себя ошалевшей.

— Он меня бросил, — вздохнула Майя. — Ханжа. Ну и фиг с ним. Зато я из-за этого книгу писать начала и тебя придумала!

— Слушай, это… чуть слишком. Ты не могла меня придумать. Должно быть какое-то ещё научное объяснение.

— Научное объяснение тому, что ты материализовалась у меня в кровати? — подняла брови Майя. — Ну-ну. Что же мне теперь с тобой делать?

— Для начала рассказать всё-всё про этот мир, раз уж я сюда попала. А там решим. Вообще-то, я должна была сегодня переехать и начать новую жизнь. Понятия не имею, как всё это произошло, но с этим мы разберёмся. Напоишь меня кофе?

Майя опять смутилась.

— И пить нельзя? — хмыкнула Алиса.

— Ну… с тобой-то, пожалуй, можно. Только никому не рассказывай. Тот дружок моего бывшего, он с нашего ужина фотки в инэт выложил. Мы же ещё и ели не в пищеблоке, потому что места мало… Хотя, конечно, рты друг дружки не рассматривали, как там понаписали всякие придурочные… Но в целом я теперь считаюсь бесстыжей и вообще… кухаркой называть стали, — совсем приуныла Майя.

— Это плохо, да?

— Хреновастенько. Готовить прилично только для очень близкого человека, с которым как минимум живёшь. И живёшь какое-то время, — просветила Майя и добавила с жаром: — Вообще я считаю, что это — Средневековая дичь! И условно так и есть. В интернете публикуют рецепты, а на некоторых сайтах можно и видео посмотреть. В магазинах продают продукты для взрослых, специи и соусы 18+ можно даже с доставкой заказать. Но если ты начнёшь угощать своей стряпнёй кого попало… Городок у нас маленький и консервативный. И все эти условности в ходу. А я, между прочим, — она опять понизила голос, — очень вкусно готовлю.

— Аж слюнки потекли, — хмыкнула Алиса, действительно проголодавшаяся.

Майя опять покраснела, да так густо, что даже шея пятнами пошла.

— Тебе нужно научиться разговаривать, прежде чем выходить на улицу. Это сейчас пипец как вульгарно было. Даже для меня. Я дам тебе моё блюдо вместо стандартного набора, но ты ни в коем случае не должна никому об этом говорить. Обо мне и так сплетничают.

— Очень понимаю, — честно призналась Алиса. — Я тоже полторы недели назад попала в дикую историю. Пойдём съедим что-то, и я тебе расскажу.

— Так тоже не говори. Это странно.

— Слушай, есть нужно как минимум несколько раз в день. Как тогда в гости ходить? Или по городу?

— В гостях спрашиваешь, можно ли воспользоваться пищеблоком, заходишь туда, обязательно одна, берёшь стандартный набор питания номер один, два или три в холодильном шкафу и принимаешь пищу. Там же есть кран с водой. Ну или холодные напитки. А кофе, про который ты сказала, это очень… Понимаешь… горячее питьё, ну всё то, что ты потребляешь медленно, это дело очень интимное. О таком не говорят и не просят. Таким развлекаются у себя дома. Хотя, конечно, есть кофейни для взрослых. Но они с одиночными кабинками.

— А у тебя кофе есть? — с надеждой уточнила Алиса, своего утра без этого напитка не представлявшая.

Майя мученически вздохнула.

— Бог мой, что же с тобой такой делать? Пойдём. Только никому, никому, слышишь, ни в коем случае об этом не рассказывай!