Фермер и русский язык

Алевсет Алимурадов

Элементарное пренебрежение родным языком, невнимательность к словам может стать причиной больших неприятностей даже для фермера.

© Алевсет Алимурадов, 2019

ISBN 978-5-0050-3440-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАМЕК ДА НЕВДОМЕК

Невыспавшийся пятиклассник Вова и его отец, Александр, всеми уважаемый фермер на селе, безропотно сидели на кухне за стеклянным столом в ожидании завтрака. Каждодневная вынужденная процедура.

Сейчас войдет мать в фартуке с подносом в руке и улыбкой на лице. Она скажет:» Приятного аппетита, мальчики. Что, проголодались?»

Но не тут то было: она вошла молча и с треском водрузила тарелку с яичницей перед Вовой. Это стало для Вовы и тем более для мужа полной неожиданностью.

— Мама, ты что? — испуганно с широко открытыми глазами проронил Вова, хлопнув глазами.

Отец выпрямился на стуле.

— Я — ничего, — громко произнесла мама. Ее голубые глаза сверкали, нежные черты напряглись. — А вот ты что? Я тебя родила, вырастила, кормлю, а ты…

— Ма-ма, — протянул Вова в недоумении. — Что случилось?

— Математика — пять, — продолжала Света. — Английский — пять, а русский — три. Можешь объяснить?

Вова уставил многозначащий взгляд из-под длинных пушистых ресниц на отца, как бы, выводя его на чистую воду.

Светлана тоже переметнула взор на мужа, догадавшись, где собака зарыта.

— Подумаешь, русский — тройка, — начал оправдывать отец, заступаясь за сына. — Математика нужна, чтобы считать деньги, английский для бизнеса. А русский, что его учить — он итак родной. Мой дед любил говорить: языком масла не собьешь.

— Это, он, наверное, употреблял по другому случаю, — съязвила Света. — Думать надо.

— Правильно, мам,..-поворачивая голову вслед за мамой поддержал Вова, — дед мне объяснял значение этой поговорки. Это, когда человек много болтает, а работать не хочет.

Отец через стол дотянулся до Вовы и слегка шлепнул по головке со словами:

— Это дед имел ввиду тебя, сынок. Я никак не могу приучить тебя убирать со стола твои школьные принадлежности, а то все мама, да мама.

— Да, ладно вам: один стоите другого, — сказала Света.

Наступала весна, оттягивая полевые работы из-за дождей. Саша нервничал — поле было готово, а сеять не мог. А когда наладилась погода и ушли сроки, его начали мучить сомнения — сеять или нет.

Посевная техника была собрана в углу большой клетки. Рабочие беспечно сновали между тракторами и сеялками, резвясь как маленькие дети — им было на все наплевать: проблемы вождя их не интересовали. Лишь Саша, одетый в резиновые сапоги и гимнастерку, угнетенно хранил молчание. Он обзирал огромное поле, которое может преподнести сюрприз. Так что это был для него Шекспировским вопросом — быть или не быть.

— Александр Николаевич, — обратился к нему один из старых трактористов сочувственно глядя из под насупленных бровей. — Что будем делать?

Саша тяжело вздохнул. Он нагнулся и взял горстку чернозема, и начал катать между пальцами до тех пор, пока вся не просыпалась обратно на землю.

— Не знаю, — беспомощно признался Саша.

— Вы знаете, что, — посетовал тракторист, — надо поинтересоваться у старика Дмитрий Яковлевича. Он точно не ошибется: один из лучших агрономов района все-таки. Я помню в добрые времена с соседних колхозов приходили к нему за советом. И…

— А что сейчас времена не добрые? — Перебил его фермер, — мало плачу?

— Дело не…

— Ладно, — Саша взмахнул рукой, — еще политики тут не хватало. Поеду до агронома.

Конец ознакомительного фрагмента.