Только между нами

Алайна Салах

– Ром, что это было? – цежу я в трубку, дрожа от негодования. – Это с ним мне проекты обсуждать? Ты решил надо мной поиздеваться? Надтреснутый смех мужа заставляет кровь прилить к лицу. – Ты чего кипишишь? Пацан вундеркинд. В цифрах и прогнозах шарит лучше любого опытного экономиста. Сам бы не поверил, если бы не убедился. Не знаю, какой процессор встроен ему в башку, но пока она работает так как сейчас и приносит мне такие деньги, он меня устраивает. – Сколько ему лет, ради Бога? – Двадцать два или двадцать три. Даже университет не закончил, представляешь? – судя по веселости тона, мужа явно забавляет собственная авантюра. – Если уж я глаза на его возраст закрыл, тебе точно придется. Все, иди работай. А если что-то не устраивает, поезжай домой и стань наконец примерной женой.

3

Матвей

— Так темно, — хихикает моя спутница, наобум постукивая узкой ладонью по моему плечу. — У тебя же есть свет?

Я давно усвоил, что не все женские вопросы осмыслены и требуют ответа, поэтому просто пихаю локтем выключатель. Лампочка под потолком вспыхивает, освещая непритязательный интерьер моей съёмной квартиры: узкий коридор, застеленный светлым ламинатом, зеркальный шкаф-купе и тяжеловесный дубовый комод с бронзовыми ручками, который сюда даже с большой натяжкой не вписывается. Арендодатели явно перевезли его из квартиры какого-нибудь умершего родственника. Лично я бы предпочел его выбросить, но, возможно, он дорог им как память.

Остановившись посреди гостиной, Ира крутит головой по сторонам.

— А у тебя мило.

«Мило» — едва ли то слово, которым можно описать моё жилище. Когда два месяца назад я искал квартиру, то руководствовался по большей части той небольшой суммой денег, которую готов был за неё отдать, а не внешней привлекательностью. На сегодняшний день я не настолько стеснён в финансах, но перевозить вещи в другое место пока не настроен. Рано. Я всё ещё не уверен, что решу задержаться в компании Родинского.

— Хочешь чего-нибудь? — предлагаю скорее для проформы. — Кофе? Чай?

— А вино есть? — Гостья фокусируется на мне глазами и эффектно прикусывает губу.

Хорошенькая. Приятное лицо, соблазнительные формы. Я ещё в свой первый рабочий день заметил её обалденную задницу из-за стойки ресепшена. Хотя не заметить было сложно — Ирина всячески подчёркивает её облегающими юбками и брюками. Отчасти поэтому мы сегодня здесь. Потому что мне до жути хочется посмотреть, как она будет выглядеть без всего этого тряпья.

— Нет, только то, что я перечислил, — сообщаю без сожаления, начиная расстёгивать утомивший за вечер воротник рубашки.

Моя гостья переминается с ноги на ногу, снова оглядывается по сторонам.

— Ты давно один живёшь? Где твои родители?

Ясно. Нужна видимость эмоциональной прелюдии. Поэтому Ирина спросила про вино и задала этот неуместный вопрос. И хотя мы оба знаем, ради чего она поехала со мной после корпоратива, отсутствие предварительного общения предположительно сделает её в моих глазах слишком доступной. Полная чушь.

Но я, конечно, милосердно подыгрываю. В конце концов, она моя гостья и я могу пару часов побыть джентльменом.

— Мой отец ушёл от матери, когда мне было два. Она повторно вышла замуж, родила и переехала в другой город.

Аккуратные брови Ирины съезжаются к переносице сочувственном домиком, губы смешно вытягиваются.

— Бе-едный. Ты, получается, остался совсем один?

Девушкам нравится жалеть парней — это я тоже успел заметить. Они просто обожают нарыть невесёлых фактов из их биографии, додумать трагичных деталей и потом лелеять несуществующий образ, оправдывая каждый новый косяк душевными травмами. Но если так им приятнее заниматься со мной сексом — я совсем не против.

— Да, — подтверждаю, скидывая рубашку в кресло. — Совсем один.

Кажется, Ирина решила, что после этой фразы между нами возникла достаточная духовная связь, и теперь можно без ущерба для её женской гордости перейти к связи физической. Потому что она наконец начинает идти ко мне.

— Скажешь, сколько тебе лет? — спрашивает она, понизив голос до идеальной интимной тональности, и берётся за пуговицу своей кружевной блузки. — В офисе разные слухи ходят, но точно никто не знает.

Я смотрю, как она, покачивая бёдрами, приближается, и как в распадающемся декольте оголяется полная грудь, стиснутая полупрозрачным лифчиком. Я уже говорил, что люблю трахаться? Так вот, очень люблю. Женское тело является объектом моего восхищения лет с пятнадцати. Шея, изгибы бёдер, талии, всевозможные выпуклости… Я, убей, не понимаю геев. У мужиков такой красоты нет и в помине.

— Мне двадцать два, — говорю, когда заострившиеся соски Иры утыкаются мне в грудь.

Встав на цыпочки, она тянется ко мне губами, а я наконец кладу ладони ей на задницу. Кровь до отказа заполняет пах. Истинный кайф. Упругие, округлые… идеальные.

— Я думала, ты старше, — шепчет она, пробегаясь ногтями по моим плечам. — Мне двадцать семь. Чувствую себя старой.

Я помогаю ей избавиться от провокационной юбки и начинаю двигаться назад. Язык Иры мягко орудует у меня во рту, и я снова ей подыгрываю: имитирую страстный поцелуй. Я люблю секс, но не люблю целоваться. Странно будет сказать, что поцелуй для меня — это слишком интимно?

Спустя пару секунд голени упираются в кресло, давая сигнал, что я достиг своей цели. Слегка придерживая плечи Ирины, я сажусь. Она всё понимает без слов: грациозно упирается ладонями в подлокотник и по очереди опускает колени на пол.

Мне даже делать ничего не приходится: она сама расстёгивает ширинку на дорогущих брюках — единственная деталь, которую верно подметила Стелла, — и залезает ладонью в трусы.

— Такой большой, — не без доли умилительного благоговения шепчет она, поднимая на меня глаза.

Запрокидываю голову и с шумом выдыхаю — Ира начинает мне дрочить.

— Скажи, как ты хочешь?

Дав себе пару секунд для того, чтобы кайфануть, я подаюсь вперёд и глажу идеально ровный позвоночник до тонюсенькой полоски белья, делящей её великолепные ягодицы пополам. Эстетический кайф. Подцепляю ткань указательным пальцем и слегка тяну на себя, отчего Ирина, изогнув спину, протяжно стонет.

— Вот так, малыш. — Возбуждение забивает горло, заставляя слегка охрипнуть. — Хочу видеть твою задницу. Прогнись посильнее и начинай сосать.