Жизнь прожить… | To live a life…

Айри (Аркадий) Раца / Airy Ratza

Вторая мировая война, Румыния. В водовороте трагических событий две семьи – румынская и еврейская. Дети – Димитрий и Хая влюблены. Чувство переполняет их, не считаясь с традициями и правилами. Это чувство заставит Димитрия пойти за Хаей до конца. Дебютная книга Айри Раца рассказывает о корнях и драматической истории семьи его родителей. С пожеланием здоровья всем читателям и надеждой на антихрупкость мира.

5

Моше выполнил всё, что пообещал Иону в чайной. На следующий день он встретился с маклерами, которых в разное время выручал из-за проблем с законом. Они были рады услужить: ведь у любого из них в ближайшее время могла появиться причина снова обратиться к Моше за помощью. Кроме покупки и продажи недвижимости, они занимались ценными бумагами, валютой, ювелирными изделиями.

Моше представлял, какой дом подойдёт Иону. Состав семьи у него такой же, как и у самого Моше, но есть ферма, а значит, он захочет завести домашнюю скотину, будут нужны хозяйственные постройки. Объяснив всё это маклерам, Моше отправился к Аксельроду, и эта встреча, конечно, была приятней предыдущих.

Марк Самуилович Аксельрод был очень весёлый человек. Он никогда не жил долго на одном месте, был женат несколько раз и всех детей от разных жён любил и поддерживал как мог. А человек он был по тем временам богатый. Потому что не просто шил фраки, мундиры, верхнюю одежду, но постоянно придумывал фасоны, не боялся работать с новыми тканями. Благодаря своему то ли таланту, то ли чутью Аксельрод был очень известен за пределами Румынии. Его приглашали в знатные дома, и он подолгу мог жить в каком-нибудь дворце, обшивая многочисленное хозяйское семейство. Естественно, с ним работала небольшая команда. Эти люди в основном и шили, а Марк Самуилович снимал мерку, делал выкройки, сам сшивал самые сложные части одежды. Никто не мог положить такую строчку, как он. В последние годы, когда появились болезни, да и руки стали не те, Аксельрод с женой Дорой жил у старшего сына с его большой, шумной семьёй в красивом доме в самом центре Новоселицы.

Аксельрод, знавший Моше с тех пор, как тот только начал ходить, встретил его очень приветливо, усадил пить чай. Да и с его отцом Марк Самуилович много чего повидал — тот тоже был весёлым и не прочь погулять. После долгих расспросов и воспоминаний Моше выложил суть дела, с которым явился.

— Мойшелы (так Аксельрод называл Моше в детстве), я удивляюсь тебе. Ну неужели ты думаешь, что при всём уважении к тебе и к твоей семье я возьму в дом какого-то шкуца, чтобы он у меня жил и чтобы я к тому же учил его строчить на машинке?

— Марк Самуилович, он умеет строчить на машинке. Я уже видел его работу. Я вам скажу, что такой костюм у нас тут в магазине не купить.

При слове «магазин» Аксельрод вскочил со стула.

— Мойшелы, даже самый бедный уважающий себя кацап не пойдёт в магазин покупать костюм. Нашёл с чем сравнивать. Я уже представляю себе фасон этого кавалера в костюме лучше, чем в магазине, так сказать. Не морочь мне голову, езжай себе и работай. Увидимся скоро на бармицве у Иосика. Я просил Дору, чтобы она занесла вам приглашение. Всё. Иди.

Моше с улыбкой наблюдал за этим всё ещё энергичным старичком, невысоким, сухоньким и седеньким, но, как всегда, элегантно одетым, словно он был персонажем из сказки Андерсена.

— Марк Самуилович, неужели маленькому Ёськеле уже тринадцать исполняется? Представляю, как все ваши мужчины будут выглядеть. Я много раз видел вашу работу. Нет слов! А как приятно надеть новый костюм из ваших рук! Я имел такое счастье.

— А ты знаешь, что наступил мне на любимую мозоль? Знаешь, сколько костюмов мне надо пошить за неделю? Кто мне поможет? К кому я ни обращался, все заняты, имеют большие заказы. Как представлю, что все явятся на бармицву в костюмах, в которых ходят где попало, жить не хочется.

— А кого вы имеете в виду? Ёсю и его папу? И всё?

— Ты забыл, что у меня, кроме Ёси, ещё три внука, которые уже шляются где попало. А мои зятья? А мне уже не надо кошерный костюм? Я имею в виду новый — для такого важного события. Последняя бармицва в моей жизни. Что прикажешь мне делать? Идти в магазин? Не дождётесь этого!

Моше, улыбаясь, наблюдал как старик, совсем раскипятившись, бегал по комнате, ничего не замечая.

— Это же катастрофа, Марк Самуилович. Как быть?

— Не знаю!!! — в отчаянии воскликнул старый мастер.

— Есть человек, который поможет вам. Но вы не согласитесь, я знаю.

— Дай мне этого человека. Я ему хорошо заплачу! А кто это? Я же тут всех мастеров знаю. А-а-а, ты, наверное, имеешь в виду своего кузена Ицхака, что держит мастерскую в Черновцах? Ты таки прав. Непорядочный он человек. Аферист. Слово не держит. Не хочу его видеть.

— Я имею в виду Димитрия, Марк Самуилович. Возьмите этого парня. Он будет стараться. В любом случае, я знаю, главную работу всё равно будете делать вы. А пара молодых рук вам ой как пригодятся.

Аксельрод остановился как вкопанный и долго смотрел на Моше.

— Серьёзно? Да он мне все ткани угробит. Ты ведь знаешь, с какими отрезами я работаю.

— Да почему угробит? Кроить-то вы будете, а он пусть сидит и строчит. Заодно и посмотрит, как великолепный мастер выкройки делает.

— Ты ко мне не подлизывайся. Великолепный мастер! Был когда-то, это точно… Что же мне делать?

— Примите этого парнишку. Он из порядочной семьи. Мечтает стать мастером. В конце концов, всегда можете отправить его обратно, если он ничего не умеет. Но я видел его работу. Он вас не подведёт.

— Это ты мне уже говорил… Вот беда. Что же мне делать?

Подумав, Аксельрод наконец-то решился:

— Хорошо. Жду его завтра к завтраку, в семь часов. Хочу видеть, что он там себе пошил. Пусть придёт в этом костюме. И скажи ему, чтобы взял всё необходимое для себя. Пока не закончим работу, будет жить тут… До чего я дожил… Но сам я, конечно, просто физически не справлюсь.

— А что сказать его отцу насчёт оплаты за учёбу?

— Моше, он будет тут у меня не просто учиться. Он будет работать по шестнадцать часов в день. Если он окажется в самом деле толковым парнем, я ему ещё заплачу. А вообще-то, когда его отец наладит своё хозяйство, я с удовольствием приму от него брынзу, творог, сметану. Дора очень любит парное молоко.

— Ну, тогда я пошёл. Спасибо за приём, Марк Самуилович. И за Димитрия тоже.

— Иди, иди. Всё-таки добился ты своего, Моше. Вот и твой отец был такой… Рад был тебя видеть.