Твоя по контракту

Айрин Лакс, 2021

Он – богатый и избалованный женским вниманием мажор. Для него наша встреча стала досадной оплошностью, а для меня она обернулась настоящим кошмаром. Хуже того, он не захотел меня отпускать и вынудил пойти на сделку.. Теперь я принадлежу ему во всех смыслах. Я жду момента расторжения контракта. Но захочу ли я уйти, если в сердце пустит ростки ядовитая и неправильная любовь? Содержит нецензурную брань!

Глава 6

Арсений

— Почему ты так рано выпустил его из лечебницы? — злым шепотом спросила Оксана, не заметив моего приближения.

— Может быть, потому что твой деверь не нуждается в лечении? — спросил я нарочито громким голосом.

Оксана вздрогнула, смерила меня раздраженным взглядом.

— Знаешь, я так не считаю.

В ответ я улыбнулся так широко, как только можно.

— Я тоже много о чем думаю, когда смотрю на тебя. Но озвучивать не стану. Я же исправляюсь! — подмигнул ей и направился в столовую, словив по пути племянников.

Оксана — моя ровесница. Мы встретились на вечеринке по случаю окончания учебы в университете. Похоже, она до сих пор не может забыть, что некоторое время мы встречались и спали. То есть она спала со мной, гораздо раньше брата. Мы часто пересекались в компании общих знакомых, трахались, но я не планировал встречаться с ней и заводить постоянные отношения.

Слезки огорчения Оксаны по этому поводу отер не кто иной, как мой братец.

Удачно отер, если они поженились.

Оксана с тех самых пор меня на дух не выносила. Меня это жутко веселило. Успокоилась бы ты, замужняя дама и мать двоих детей!

Оксана всегда считала меня легкомысленным и ветреным, бабником и распиздяем.

Разумеется, последний год не добавил очков репутации в глазах жены брата, поэтому сейчас я не самый желанный гость в их доме.

Но, честно говоря, мне плевать на ее недовольство.

Я люблю детей. Души не чаю в своих племянниках. Так что будь Оксана хоть тридцать три раза против моего присутствия в их доме, ее протест меня нисколько не волновал.

* * *

После ужина мне отвели гостевую спальню.

За окном стояла непроглядная темень, но на часах было всего восемь. Поэтому я решил позвонить Богданову Алексею, отцу Миланы.

Он ответил на звонок после четвертого гудка.

— Алексей Валентинович? — спросил я и внезапно понял, что растерял все слова, которые планировал произнести. — Это Арсений. Покровский, — зачем-то уточнил, хотя был уверен, что отец Миланы узнал меня по голосу.

— И что тебе от меня надо, Арсений Покровский? — холодным тоном поинтересовался Богданов.

— Хочу принести соболезнования по поводу утраты Миланы.

Во рту было сухо и немного царапало в горле от неловкости ситуации. Но имя бывшей невесты я произнес легко, без видимых трудностей. Даже слишком легко для человека, сходившего по ней с ума.

Кажется, что Богданов понял мои чувства даже раньше меня. Родители обладает волшебным чутьем, когда дело касается их детей. Они сразу отделяют искренние переживания и соболезнования от тех, что произносятся только потому, что так надо.

Я все еще не понял, когда успел перейти в разряд посторонних людей. Но я произносил слова вслух, а они проходили мимо моего сердца.

— Тебя не было на похоронах, — внезапно резко произнес Богданов.

— Я не мог. Но сегодня навестил могилу Миланы.

— Мила была беременна. Семь недель, — отрывисто сообщил Богданов.

— Что?!

Ответом мне послужила тишина. Богданов сбросил звонок, даже не попрощавшись. Я выматерился, бросив телефон на стол.

— А что ты хотел? — раздался голос брата. Ваня стоял в дверях, отпивая виски. — Тебе пить не предлагаю.

— Я и не хочу пить. За текущий год я выжрал норму спиртного на несколько лет вперед.

— Не звони Богданову, — продолжил начатую тему брат. — Нечего тревожить родителя, пусть даже и ребенком у него была оторва Мила. К тому же…

Брат сделал глоток и покатал спиртное на языке.

— К тому же он считает, что ты виноват в смерти Милы.

— Я?

— Да. Вы же поссорились. Бурно поссорились. Потом у вас обоих началась ломка, как у заядлых наркоманов. Милана накуролесила. С летальным исходом. Тебе повезло больше.

— Мы поссорились за два месяца до ее гибели. Как я могу быть виноватым? — спросил я.

— Горюющему отцу ты не докажешь своей правоты. И ни за что не переубедишь. Мой тебе совет — займись своей жизнью и работой. Кажется, ты хотел вернуться к управлению фирмой?

— Вернусь, — пообещал я. — Только сначала вникну в курс дел.

— Не торопись, Арс. У меня все под контролем. Сначала приведи в порядок мысли.

* * *

Этим вечером я улегся в кровать до непривычного рано. Проворачивал в голове все произошедшее.

Мысли упорно возвращались к той ночи.

Милана была мертва. На ее месте была другая. Получается, что я взял незнакомую девушку против воли, изнасиловал?..

Я взбивал подушку, по десять раз менял положение на кровати, то и дело откладывал одеяло в сторону и накрывался им снова.

Постель казалась мне неудобной.

Но на самом деле мне было неудобно от огромного чувства вины, распирающего изнутри.

А еще меня дико раздражало, что брат отказывался назвать имя пострадавшей.

Иван отказывался говорить хоть что-то на эту тем. Брат не хотел делиться сведениями.

Но мне нужно выяснить все. До дикого зуда и ломоты в пальцах, которые нечем занять.

Сейчас у меня при себе даже не было сигарет.

Пришлось вставать. Брат всегда бросал сигареты на верхней полке в гостиной, чтобы дети не достали.

Я стрельнул у старшего брата парочку сигарет. Я вышел на балкон полураздетым: футболка и шорты не держали тепло. Зябкий вечерний воздух мгновенно вытянул жизненное тепло из тела.

Но мне нужно как следует промерзнуть и выстудить себя изнутри, чтобы не наломать дров еще больше.

В голове крутились слова брата:

«Не бери в голову. Я решил эту проблему…»

Ты, Ванька, может быть, и решил свою проблему — вытащил задницу младшего брата из передряги.

Но что мне делать с огрызком собственной совести, ноющим слишком громко?

Так что проблема для меня ни хрена не решена. Мне только предстоит взяться за ее решение.

Я принялся вспоминать события той ночи. Когда охранники брата запихивали меня в машину, смазанный взгляд успел зацепиться за неоновую вывеску «Orange».

Значит, клуб «Orange».

А еще брат проговорился, что девушке не просто заплатили. Ее уволили.

Клуб «Orange», уволенная месяц назад девушка-блондинка.

Теперь точно найду.

Мысль зацепила очень сильно. Вернувшись в дом, я сразу же пошел в направлении выхода.

— Не рановато для самостоятельных прогулок по ночам? — окликнул меня брат.

Ваня остановился напротив меня.

— Далеко собрался?

— Вань, ты мне не нянька, — напомнил я.

— Нет. Я твой старший брат. У нас нет родителей, чтобы читать тебе нотации.

— Ты вместо них? — поинтересовался я. — Не подумай, что я возмущаюсь. Я просто уточняю. Мне тридцать два. Я должен тебе отчитываться в том, куда собираюсь пойти гулять задолго до полуночи? Когда я успел превратиться в Золушку?

— Остынь. Ты не Золушка, а гребаная тыква. Тыква, которая останется этой ночью дома. В кругу семьи, — напористо ответил брат.

— У меня есть свое жилье…

— В котором навели порядок сегодня. Вернешься завтра. Но сегодня я хочу, чтобы ты остался здесь. Это не обсуждается. Или…

Брат двинулся вперед, произнеся с грозной интонацией:

— Или я решу, что слишком рано дал отмашку, чтобы тебя выпустили.

— Полегче, Вань. Мне не пять лет. Я прекрасно знаю, что облажался. Этого уже не исправить. Но не надо тыкать меня в это мордой каждые пять минут, как провинившегося кота, нассавшего в тапки.

Иван усмехнулся.

— Посмотри на себя. Ты собрался разгуливать в этих шортах в конце ноября?

— Погорячился немного.

— Вот и остынь. Не пори горячку.

Ваня указал взглядом на коридор, ведущий к спальне, и скомандовал:

— Вперед.

Я отвесил ему шутовской поклон.

— Как скажешь, господин брат. Но завтра я отправляюсь в свободное плавание. В курсе?

— Приведи себя в порядок, моряк. И не утони в луже, — напутствовал меня Иван.

* * *

На следующий день я проснулся едва ли не самым первым. Поцеловал племянников на прощание в спящие, пухлые щечки. Я собрался покинуть дом брата как можно раньше.

У меня накопилось множество дел, требующих немедленного решения.

На кухне я столкнулся с братом, уже полностью собранным и одетым.

При взгляде на брата мне стало немного стыдно за свой внешний вид: щетина даже наощупь казалась неопрятной, а джинсы и джемпер надоели до ужаса.

Запустил пальцы в шевелюру — похоже, что и здесь стоит навести порядок.

— Кофе? — предложил брат. — Оксана сварила.

— Оксана варит дерьмо, а не кофе. Так что нет, спасибо. Я заеду в любимую кофейню.

Брат безразлично пожал плечами и как ни в чем не бывало потягивал коричневую бурду из крохотной чашки.

Мне даже смотреть на это было противно, не то, что пить.

Есть женщины, которых нельзя подпускать к продуктам — все испортят. Оксана умудрялась испоганить даже элитный сорт арабики.

— Ты знал, что Мила была беременна? — спросил у брата, пристально наблюдая за его реакцией.

Он оторвался от своего смартфона, кинув на меня мимолетный взгляд.

— Узнал на похоронах. А что?

— Да ничего. Почему мне не сказал? — спросил я, мгновенно закипев злостью.

Всю ночь пытался перемолоть ее во что-то другое, но так и не смог.

— Ну, вот ты узнал этот прискорбный факт. Что-то в мире изменилось?

— Изменилось. Беременность была семь недель. В то время мы еще встречались. Мила считалась моей невестой. Это был мой ребенок.

— Поправочка, — усмехнулся Ваня. — Этот ребенок мог быть твоим. С той же долей вероятности, что ребенок мог быть от другого мужчины. Милана тебе постоянно изменяла. Кажется, именно по этой причине вы постоянно ссорились?

— Да, Милана была гулящей девкой. Но ребенок мог быть моим! — произнес я, начиная ходить по кухне.

— Или не твоим. Мила была дыркой, каких поискать. Ты сам мне об этом говорил. Так что забей. Нет ни Милы, ни ее выблядыша.

После слов Вани меня резко накрыло черной яростью. Я наотмашь выбил чашку с кофе из рук брата, забрызгивая его светло-серую рубашку коричневой жидкостью.

— Полегче, Арс! — процедил сквозь зубы брат.

— У тебя все просто. Нет ни ребенка, ни матери. Даже о мутной истории с другой девушкой можно не беспокоиться. Все вопросы можно замять и решить! Да?

— Да, именно так. В моем мире все решаемо. И это… — показал брат на пятна от кофе. — Тоже решаемо. Веди себя прилично в моем доме.

— Мне плевать на правила приличия! Но не надо говорить так, словно речь идет об испорченной пачке молока, а не о чужих жизнях!

Брат невозмутимо расстегивал золотые запонки.

— Оксана! — позвал он. — Принеси мне другую рубашку! — потом обратился ко мне: — О чужих жизнях? Позволь уточнить, с каких пор тебя начали волновать чужие жизни? Ты же свою жизнь едва по кабакам не просрал, но сейчас печешься о чужих жизнях. О чужих жизнях, которых уже нет.

Ваня швырнул грязную рубашку на пол.

— Уже нет в живых ни ебливой Милы, ни ее и твоего или не твоего ребенка. Их нет, понимаешь? Но ты истеришь и бесишься на пустом месте. Проснись, брат! Я вытащил тебя из дерьма. Не стоит окунаться в то же болото с головой сразу же по возвращению!

— Спасибо, Вань. Реально говорю спасибо. Но сейчас я очнулся, понимаешь? Позволь самому решать, что мне делать со своей жизнью, а? Без тебя.

— Ты опустишь на дно свою жизнь, Арс, — вздохнул брат, принимая свежую рубашку из рук жены. — Без меня тебе не справиться.

— Я собираюсь опровергнуть это утверждение. Спасибо тебе за все.

Я вышел на улицу и вызвал такси. Хлопнул себя по карманам — бумажник есть, ключей от автомобиля нет.

Ухмыльнулся, вспомнив слова брата о том, что за руль он меня не пустит.

Не много ли ты на себя берешь, Иван?

Впрочем, с этим я хотел разобраться позднее.

Сначала я назвал таксисту адрес салона, где обычно делал стрижку. Мастер, узнав меня, передвинул клиентов. Он привел в порядок мою прическу и аккуратно выровнял бородку.

Взглянув в зеркало после стрижки, я понял, что за последний месяц сильно осунулся. Или просто вернул привычную форму лица. Потому что до этого лицо у меня было припухшее от постоянного пьянства и почти круглосуточного бодрствования.

Добравшись до своего дома, я удивился тишине. Побывав в гостях у брата с их шумными детьми, я поразился разнице и с раздражением подумал, зачем мне одному такие огромные хоромы? Здесь можно разместить две футбольные команды без стеснения и останется еще немного места для их постоянных фанатов.

Я переоделся в привычный костюм: угольно-черный. Белая рубашка, массивные часы из белого золота.

Провел пальцами по ровным линиям и идеальным стежкам — вот бы жизнь выправилась так же, почти мгновенно.

Потом накинул укороченное пальто и заглянул в гараж.

Пусто. Ни одной машины. Сукин ты сын, Ваня!

Я набрал его номер телефона.

— Эй, братец! Не охренел ли ты? Где мои тачки?

— Какую из них тебе вернуть? — поинтересовался Ваня. — Вместе с водителем, разумеется.

— Если речь идет о тотальном контроле, то никакую. Оставь себе. Я уже вечером оседлаю нового коня, — я скинул звонок, злясь, что придется потратить время еще и на это!

Хлопот полон рот — это про меня, выпущенного на свободу из лечебницы.

* * *

Первый день был очень насыщенным. В клуб «Orange» я добрался уже вечером.

Напросился в гости к управляющей. Она узнала меня сразу же, но попыталась сделать вид, что я ей незнаком.

— Поздно, — улыбнулся я, прочитав имя на бейджике. — Тамара Васильевна. Вы в курсе, кто я. Думаю, вы догадываетесь, о ком я хочу поговорить.

— О чем?

— Нет, — поправил ее слова. — Именно о ком. Как звали ту девушку, что работала в клубе?

— Не понимаю, о чем вы, — немного нервно улыбнулась Тамара.

— Прекрасно понимаете. Думаю, ваше понимание достигнет степени просветленности, как у далай-ламы, когда вы взглянете на это…

Я достал листок из накопителя бумаг и небрежно черкаю цифру. Внушительную и аппетитную цифру. Некоторые продают своих родных за гораздо меньшие суммы.

Толкнул листок в сторону Тамары. Почему-то я был уверен, что Ваня заплатил ей за молчание гораздо меньше. Он такой, аккуратист во всем, не любитель швыряться заработанными нулями.

Но мне просто срочно нужно узнать хоть что-то о той девушке. Уверен, что не смогу уснуть, если не выясню хотя бы имя. Сумма не имеет значения.

— Вы же понимаете, что я… не могу, — немного жалко ответила Тамара, но сама косилась в сторону внушительного количества нулей.

— Уверен, что можете. Мой старший брат заплатил вам за молчание. Я плачу вам за информацию, которая не уйдет дальше моих глаз и ушей.

Тамара колебалась

— Но ваш брат может осложнить мою жизнь…

— У вас не возникнет проблем с моим братом, гарантирую. К тому же за такую сумму вы вполне можете себе позволить приятный и длительный отпуск от своей работы. Не правда ли?

Тамара кивнула, но потом спохватилась:

— Я не совсем то имела ввиду. Зачем вам нужна Алена?

Значит, девушку зовут Алена. Отлично, вот и проболталась.

— Алена… Хорошее начало. Напишите все, что знаете. Имя, адрес, телефон.

— Послушайте… Я ведь даже не знаю, как вас зовут!

— Но это не помешало вам узнать меня. Сущие пустяки.

Я едва ли насильно сжал пальцы управляющей вокруг ручки.

— Пишите, Тамара.

Она нахмурилась. Кончик ручки неуверенно замер над девственно чистым листом бумаги.

— Вы уже испортили девочке жизнь! Оставьте ее в покое… — внезапно выпалила она. — У Алены и без вас проблем хватает.

— Значит, я решу некоторые из них, — лениво бросил взгляд на циферблат наручных часов. — Вы меня задерживаете, честное слово. Не хотите продавать информацию? Мне ее продаст кто-нибудь другой. За меньшую сумму.

Это должно сработать. Всегда срабатывало.

На этот раз мне тоже повезло.

Через пять минут новый автомобиль уже несся по указанному адресу. Или несся навстречу к Алене Трофимовой я, а автомобиль только лениво вращал колесами.