Жена по контракту

Айрин Лакс, 2023

Он – состоятельный красавчик из богатой семьи с большими связями, а я – обычная, скромная учительница начальных классов. Между нами ничего общего, но однажды наши миры столкнулись, и с тех пор он не дает мне покоя. Он избалован и привык получать все, что хочет. Теперь он захотел меня… И не отступит, пока не получит желаемое. Невозможно не поддаться его обаянию. Но внезапно оказывается, что его предложение руки и сердца неискреннее. Какую игру он затеял, и кто окажется победителем? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 12

Лилия

Кабинет директрисы покидаю степенным шагом, но уже в коридоре хочется перейти на бег и бежать-бежать-бежать! Со всех ног… Так мерзко, хочется умыться, принять душ. Но приходится довольствоваться ледяной водой из раковины в женском туалете, чтобы немного остудить пылающее лицо и шею — кожа горит, как будто воспалена, и в таком же огне в пепел превращаются чувства.

В одном я точно уверена: на встречу с важной шишкой я идти не стану. Лучше уволиться! Разумеется, Ольга Васильевна в таком случае попытается подгадить мне напоследок: распространит дурные слухи, добьется того, чтобы я была на плохом счету в определенной среде.

Возможно, я зря бравировала, что смогу бросить все и уехать. Скорее всего, придется менять работу! Но так не хочется… Я пошла на преподавателя случайно, но в итоге полюбила профессию всей душой. Не представляю себя с подносом официантки в руках или за стойкой какого-нибудь магазина…

Мысли становятся совсем невеселыми, спешу прервать их торопливый бег, пока не унесло в депрессию. Но и причин для радости совсем немного.

Смотрю на часики на запястье. Первое занятие уже близится к концу. Нет смысла торопиться, чтобы успеть на пять-десять минут. Провожу эти минуты в одиночестве, расхаживая вдоль дверей классов и прислушиваясь к шуму за ними.

Звонок прозвучал неожиданно резко, заставив сердце екнуть в груди. С неудовольствием думаю, что теперь весь день будет отравлен томительным ожиданием!

Захожу в класс, детишки возятся с альбомами и рисунками, бросаются наперебой, показывая, кто что нарисовал. С учительского места улыбается Алька.

— Я провела первым урок творчества.

— Да, я заметила.

— И?

— Ничего.

— Ничего? — настораживается. — А где замечания, что так делать нельзя? Что мелкота разбаловалась?

— Потом, — отмахиваюсь.

— Что-то стряслось?

— Ничего особенного.

— Грымза просто так не вызывает. Отчитывала?

— Да, у нее всегда есть к чему придраться.

— А именно? — выпытывает подруга.

Неожиданно для себя я не испытываю желания делиться с Алькой подробностями. Раньше бы все ей рассказала, как есть, без утайки, но сейчас язык словно прирос к небу и не желает делиться подробностями. Неизвестно еще, какой совет дала бы мне подруга. Наверное, я просто не хочу разочаровываться в ней еще больше… Почему-то уверена, что она начнет плести о выгодах или чем-нибудь еще. Поэтому даю ответ, который близок к истине, но все же не отражает реальное положение дел.

— Ольга Васильевна вспомнила про жалобу Потаповой, матери Потапова Дениса, ученика, который на переменке лоб расшиб.

— С чего это? — удивляется подруга. — Неужели хочет спихнуть на тебя часть работы?

— Да, внеклассной работы прибавилось.

— Вот же… — Алька поджала губы, чтобы не выругаться. — А ты что?

— Ничего. Ты бы отказалась?

— Мысленно послала бы куда подальше! А в реальности — нет. Сама знаешь, что сюда мало кто идет по призванию, просто так сложились обстоятельства! — пожимает плечами. — Но хоть что-то лучше, чем ничего. Кстаааати… — смотрит на меня пристально, губы расползаются в хитрой улыбке. — Не заметила ничего лишнего на столе?

Я так расстроена разговором с директрисой и мысленно пакую чемоданы, что только после слов подруги замечаю на столе картонный стаканчик, в которых обычно подают кофе.

— Этого не было до начала занятий!

— Не было. Этот кофе принес папа одного из учеников. Кажется, он был расстроен, что не обнаружил тебя на месте, выспрашивал все так подробно… — перечисляет подруга.

Взяв стаканчик, Алька крутит его в руках, посматривает на меня пристально. Не могу понять причин столь пристального и несколько отстраненного внимания. Раньше она бы при малейшем намеке на отношения у меня с другим мужчиной начала тормошить меня, расспрашивать, требовать рассказать подробности, а сейчас словно думает параллельно о чем-то еще.

— У тебя с ним интрижка? — уточняет небрежно.

— С кем?

— Думаю, сама знаешь!

Алька перекручивает картонный стаканчик той стороной, на которой написано черным маркером: «Лилии от Э».

— Э. Что за Э?

— Ах, это…

— Да, это!

Прищур Альки становится совсем узким, но глаза блестят неимоверно ярко, с подозрением.

— Это допрос, что ли?

— Просто интересно, когда у тебя появились от меня секреты. Тем более, такие. Э… Ты же знаешь, что романы с родителями учеников категорически запрещены!

— Кто говорит о романе! — возмущаюсь я. — Нет никакого романа.

— Нет? А кофе за что?

— Да ни за что. За помощь с домашним заданием.

— Мне кофе не носят.

Не так-то просто сбить Альку со следа, оказывается.

— Только потому что ты учишь в старших классах, а там ребята готовы пронести не кофе, а вино в картонной упаковке под видом вишневого сока! Сама же рассказывала!

— Так и есть. Впрочем, сама знаешь, что это добром не кончится! — Алька помахала стаканчиком и выбросила его в урну. — Даже не начинай! Говорю тебе не только, как подруга, но и как коллега!

По телу скользнул холод.

— Не поняла. Это что сейчас было?!

— Ничего. Сама правила знаешь, — вздернула нос Алька и вышла из класса.

Я была так удивлена ее изменившимся поведением, что проследовала за ней и увидела, как подруга, едва покинув класс, мгновенно строчит кому-то сообщение. Может быть, просто кто-то написал? Не стоит придавать этому большого значения.

По сути, Алька права. Но разве Шестов намекал на роман? Я посмотрела на стаканчик в урне. «Лилии от Э»

И ниже снова улыбки-скобочки.

Наверное, стоит поблагодарить мужчину? Или не делать этого? У меня и без ухажеров в виде родителя ученика проблем хватает.

От мыслей разболелась голова. Я решила ничего не говорить и не писать Шестову, чтобы не провоцировать его на дальнейшее общение! Буду выглядеть невежливой девицей!

Не все ли равно?!

Но смутная досада осела внутри. Не только от того, что оставила без благодарности знаки внимания, но и от всей ситуации в целом!

Однако так просто откреститься о намеках на ухаживания от Шестова избавиться не получилось. На следующей переменке ко мне подбежал Родион и буквально сунул в руки телефон.

— Папа хочет кое-что спросить! — убежал в тот же миг.

Я осталась стоять с телефоном в руках, сердито подношу простенький сенсорный телефон к уху:

— Добрый день! — здороваюсь сухо. — Шестов, вы знаете, что я не рекомендую родителям давать детям с собой в школу мобильные телефоны? На этот счет у нас было даже отдельное родительское собрание, на котором мы обсуждали, насколько сильно ребят от занятий отвлекают пиликающие мобильные устройства. Заберете телефон своего сына у директора.

— Кхм… Я всего лишь хотел сказать, что заберу сына пораньше. Пришли анализы из больницы, нам срочно нужно показаться врачу.

— Родя болеет?

— Еще ничего не ясно, нужно сделать дополнительные обследования.

— Хорошо, — тушуюсь. — Конечно. Можете приехать за сынишкой, когда нужно.

— Хорошо, — голос Шестова почему-то звучит иначе, раздваивается. — И все-таки можно один вопрос, не относящийся к делу. Вам понравился кофе?

Черт…

Голос звучит не только в динамике телефона, но и за моей спиной! Я медленно опускаю руку, сбрасывая звонок, и поворачиваюсь в сторону папы ученика. Проклятье! Почему он такой высокий? Приходится задрать голову, чтобы посмотреть в лицо мужчины.

— Добрый день, Лилия Андреевна.

— Лилия Алексеевна, — поправляю.

— Разве? — удивляется. — Кажется, я называл вас Лилией Андреевной вчера. Вы меня не одернули. Сынишка тоже…

— Наверное, повторил за вами. Не заметила, как вы оговорились. Андреева Лилия Алексеевна.

— Точно! — улыбается. — Именно поэтому я запутался. Может быть, просто Лилия?