Аглая Арис. Сердце полемарха – 2

Айлин Лин, 2023

Вторая книга про врача-хирурга Аглаю Арис.Военный врач погибла на службе и волею неизвестных Высших сил попала в другой мир.Иная Древняя Греция оказалась не менее суровой и жестокой, чем была в земной истории.Тело, доставшееся нашей современнице, слабо, но новый дух силён и способен преодолеть все хитросплетения и удары судьбы.Врач по призванию и воин по сути – Аглая Арис получит сердце полемарха!В книге вы найдёте:– адекватная героиня- великолепный герой- выживание и обустройство в новом мире- магические существа- прогрессорство

Глава 3

Храм представлял собой монолитное высотное здание в три этажа. Светлые каменные стены отражали солнечный свет и казалось, что от строения исходит лёгкое сияние.

— Как красиво! — восхитилась я, замирая у подножия широкой лестницы. Гер держал меня за руку, переплетя свои пальцы с моими, а я не могла насмотреться. В этой части города мне ещё не приходилось бывать, впрочем, я всё своё время проводила в доме полемарха и занималась его благоустройством.

— А как же все те обряды, что предшествуют бракосочетанию в Греции? Мы их пропустим? Я спрашивала о них, и, как оказалось, местные вступают в брак в основном зимой в честь божества брака — это либо Гера, либо Гименей. В течение месяца ему (божеству) также нужно приносить особые жертвы. Ряд церемоний окружает передачу невесты из дома ее отца в дом ее нового мужа. По идее я должна была ещё принять брачную ванну, — не удержалась от улыбки я, — ведь эта ванна символизирует как очищение, так и плодородие. Затем жених и невеста должны сделать подношение в храме, чтобы обеспечить плодотворную будущую жизнь. И у меня нет фаты, ведь анакауптерия (прим. автора: снятие фаты) — символ передачи невесты в семью супруга.

— Не беспокойся обо всём этом, — Гер посмотрел мне в глаза и подмигнул, — ни у меня, ни у тебя здесь нет родных. В этом случае всё гораздо проще, а что касается жертвоприношений Гере или Гименею и брачной ванны, то за это не стоит даже переживать. Они поймут, а жертвоприношение я уже совершил.

— А…

— Фата вот, — из перемётной сумы, что была перекинута через его правое плечо, Алкей-Геракл достал светлую кружевную ткань (и где только такую достал?), — этот момент я предусмотрел.

— Какой ты, однако, — подвигала я бровями, смех будущего мужа согрел душу.

— Накинь, как войдём под своды храма, — продолжая улыбаться, подсказал он мне.

— А почему мы друзей не позвали? — задала я вопрос.

— Зачем? Отметим потом дома в тесном кругу, там уже всё готовят.

— Говорю же, — теперь я подмигнула ему, — мой будущий муж оказался весьма предусмотрительной личностью.

— А то! — сверкнув белоснежными зубами, он подал мне руку и мы пошли по ступеням вверх.

Стоило нам подняться к главному входу в святилище, как двери распахнулись и нам навстречу вышел жрец в светло-голубых одеждах и странным венком на голове.

— Господин, всё готово, — поклонился он Гераклу и отступил в сторону, приглашающе поведя рукой.

Внутри храм впечатлял размерами: широкие проходы, внушительных размеров белоснежные колонны, лепнина на потолке и на стенах. Красиво. Возвышенно. Здесь даже дышалось чуть иначе, чем снаружи.

Пылинки мерцали и кружились в затейливом танце в лучах солнца, проникающих через узкие бойницы; у каждой из шести колонн стояло по жрецу с возвышенными выражениями на лицах.

Алтарь находился у противоположной от входа стены. Перед камнем со статуей бога стоял невысокого роста мужчина в белом балахоне.

Я быстро накинула на голову фату так, чтобы полностью прикрыть лицо.

Снова взяла Геракла под руку и мы неспешно пошли к главному жрецу храма.

— Под сводами священного храма Бога нашего, светлого Гименея, соединяю ваши судьбы в одну.

Геракл повернулся ко мне и откинул фату, открывая моё лицо.

— Пусть небесная звезда плодородия осветит ваши жизни счастьем и достатком. Нарекаю вас отныне и вовеки мужем и женой!

Гер наклонился ко мне и едва уловимо поцеловал в лоб. Затем нам подали два золотых тонких браслета, один из них, тот что был поменьше, Гер надел мне на правое предплечье, с его брачным украшением я поступила точно также. Золото красиво сочеталось с его бронзовой, загорелой кожей.

От нас не требовалось никаких слов, клятв и речей, но всё, что мне хотел сказать Алкей-Геракл я видела в его бездонных карих глазах.

Я любима этим великолепным мужчиной. И также отчаянно сильно люблю его.

Вернувшись в поместье, несказанно удивилась, несмотря на предупреждение, что застолье готовят, не ожидала его размаха. И того количества людей, что были приглашены на пир.

Во всём этом действе странным для меня было всё: и то, что женщины сидят в одном помещении с мужчинами, правда, отдельно от них; и то, что им не позволено даже крошку в рот положить, пока мужчины не насытятся. И то, что даже разговаривать нам можно едва слышно, а лучше вообще хранить молчание.

Я, естественно, тоже была среди дам, и также, как они, наблюдала за пиршеством сильных мира сего. И тихо злилась. Успокаивали только частые взгляды Геракла в мою сторону, он словно подбадривал меня, а ещё в глубине его глаз я читала невероятное желание…

Посему мне пришлось безропотно вытерпеть это традиционное в местном обществе свадебное застолье, при другом раскладе плюнула бы на всё и нормально поела, и пусть думают, что хотят.

Момент, когда мы наконец-то остались наедине, всё же наступил.

— Я думала мужчины никогда не закончат есть, — всё же не выдержала я и зло высказалась.

— Таковы традиции, — успокаивающе ответил Гер, — но ведь пир уже прошёл, забудь.

Они прижал меня к себе и нежно поцеловал.

— Нас ждёт гораздо более интересное занятие…

А вот с этим спорить я не могла, да и не хотела.

Сильные пальцы мужа медленно спустили с моих плеч лёгкую тунику, обнажая моё тело перед его жадным, горящим страстью взором…

***

Интерлюдия

Неделю спустя

Медуса стояла у каменного фонтана и, держа в правой руке небольшое медное зеркало, гляделась в своё отражение. Она всё ещё не могла поверить в то, что с ней произошло нечто настолько невероятное. Раннее утро бодрило, во внутреннем дворике дома полмарха Алкея Ариса ещё никого не было. Женщина всё ещё опасалась встречаться с жителями дома, неосознанно боясь превратить их в камень.

Проведя тонким указательным пальцем по нежной коже щеки, вгляделась в невероятно голубые глаза, провела пятернёй по распущенным светлым волосам.

— О Боги! — прошептала она беззвучно, — как такое возможно?

— Невозможное оказывается осуществимо, если верить в лучшее, — раздался позади чей-то мягкий голос. Медуса замерла, опасаясь повернуться, а потом вспомнила, что уже не опасна ни для кого на этом свете.

— Аглая! — медленно повернув голову, она встретилась с искрящимися весельем ярко-зелёными очами целительницы. — Ещё ведь совсем рано, почему не спишь?

— Не спится, Алкей ушёл вчера вечером на какое-то опасное задание и всё ещё не вернулся, — грустно и встревоженно ответила гиатрос и, подойдя ближе, села на каменную скамью подле фонтана.

— Не волнуйся, Гер сильный и умный, всё с ним будет хорошо, — успокаивающе сказала Меди, убирая"зеркало"за пояс туники.

— Садись. Вижу, боишься? — ничего ей не ответив, заметила гиатрос Аглая.

— Да, — призналась Медуса, присаживаясь рядом с ней, — сторонюсь людей, прячусь за высокими кустами или за колоннами, редко покидаю свою комнату. Мне всё кажется, что проклятье Богини Афины может вернуться в любой момент.

— Не вернётся, — улыбаясь, покачала головой Аглая, — никогда.

— А если…

— Если богиня спустится сюда и накажет тебя лично? Пфе! — целительница не удержалась и звонко рассмеялась, — я не верю в это. Ей и дела до тебя нет. Так что не беспокойся. А что касается"если всё же вдруг", — заметив в глазах Медусы сомнение, лекарка мгновенно посерьёзнела, — я лично не позволю ей сделать с тобой хоть что-то. Никому из дорогих и близких людей ни один бог этого мира не причинит вреда.

— У тебя всего лишь третий доро, Аглая, — уверенность лекарки позабавила Меди и девушка даже позволила себе робко улыбнуться.

— Да пусть хоть все спустятся сюда, — беспечно пожав плечами, ответила Аглая. — Я верю в свою правоту, я верю в силу этой земли. Мне не сделают ничего плохого, а если и сделают, то я им не завидую.

Медуса смотрела на девушку широко раскрытыми голубыми глазами и не верила в услышанное: как смертная может такое говорить об обитателях Олимпа.

— И что же ты им сделаешь? — не удержалась она и всё же спросила.

Аглая запрокинула голову к небу и с наслаждением зажмурилась.

— С горшка они не встанут божественного. Несколько веков, — смысл сказанного доходил до Меди несколько секунд, а потом, когда она поняла о чём ведёт речь целительница, уже не стесняясь, громко рассмеялась.

— Ну а чего, — хитро глянув на неё одним глазом, фыркнула Аглая, — они бессмертные — с этим не поспоришь, но всё же они ведь вкушают пищу, а значит опорожняются, прости за детали, занимаются этим самым и даже рожают. Практически всё, как у людей. Так что, если я вдруг помру по их милости, то мстя моя будет страшной. Мне даже подходить к врагу не надо будет — я кину на него проклятие на расстоянии.

— Это будет не просто проклятие, — покачала головой Меди, — это будет гораздо хуже…

— Угу, особенно в свете того, что я сделаю так, что ни один гиатрос не сможет починить. Даже с Великим доро. Кроме дара исцелять, надо знать такие тонкие вещи, разбираться в них, что, думаю, они смогут помочь, и то временно.

Медуса Горгона с подобным заявлением не могла не согласиться: если гиатрос Аглая возьмётся кого-то"лечить"вот так, как сказала, то никто не сможет потом помочь.

Никто, кроме неё.

И тут она догадалась.

— Им придётся вас оживить!

По смешинкам в глазах гиатрос, Меди поняла, что мыслит в правильном направлении.

— Ладно, это всё лирика, не думаю, что богам есть до нас с тобой хоть какое-то дело. Пойдём завтракать, — Аглая легко встала со скамьи и протянула руку Горгоне, — нас ждут великие дела!

— Это какие же? — приняв помощь, молодая женщина поднялась вслед за гиатрос. Та молчала буквально пару секунд.

— Всё ок, — вдруг непонятно сказала она, на удивлённо распахнувшиеся глаза Меди, пояснила: — я просканировала твой организм, всё работает, как часы. И никаких сбоев нет. Думаю, через дня три, вы с Эолом можете уехать к себе.

Заметив, что Медуса погрустнела, спросила:

— Что случилось? Говори, — настойчиво добавила Аглая, чуть нахмурившись.

— У нас нет дома, — вздохнула Горгона, Аглая погладила девушку по хрупкому плечу и вдруг предложила:

— Оставайтесь со мной, если хотите.

— А можно? — горячечно воскликнула Медуса. Она и сама хотела попроситься к Аглае, помогать при лечебнице, тем более ей нравилось помогать страждущим.

— Конечно, — удивилась Аглая, — почему бы и нет. Можешь остаться, заниматься тем, что нравится.

— Я бы хотела помогать вам лечить людей, — выпалила молодая женщина и замерла, не дыша, ожидая ответа.

— Да без проблем, — кивнула Аглая, — сегодня же тебе выдадут халат, маску и косынку. Будешь ходить в группе с моими помощниками и делать, что они велят. По оплате я подумаю, но точно не бесплатно. У Эола есть планы?

— Он хочет пойти под руку полемарха Ариса, — едва сдерживаясь, чтобы не закружиться в радостном танце, постаралась спокойно ответить Медуса.

— Не вижу препятствий, как только муж мой появится, поговорю с ним на счёт Эола. А теперь пойдём, вон уже ломятся, — кивнула Аглая на закрытые ворота, в которые кто-то громко постучал.

Новый день, новая работа и новая жизнь.

Горгона шла за гиатрос Аглаей, отстав на один шаг и думала, что отдаст жизнь, если потребуется, но не даст эту необыкновенную женщину в обиду, и пусть Медуса стала обычной смертной, но её знаний о тех, кто наверняка захочет взглянуть на необыкновенную гиатрос поближе, хватит, чтобы защитить Аглаю Арис от всех опасностей.