Искусственные люди. Лаборатория жизни

Айза Наби, 2023

К концу XXI века на Земле перестали рождаться девочки, и человечество находится под угрозой вымирания. Ученые безуспешно бьются над решением мировой проблемы, а людям остается лишь поддерживать новый порядок. Главная героиня еще в детстве столкнулась с потерями, но это не сломило девушку. Выстроенный мир рушится, когда в ее судьбу бесцеремонно вмешивается незнакомец, чьи истинные мотивы всегда остаются загадкой. Его появление переворачивает жизнь героини, перемалывая мечты и срывая маски с окружающих людей. Находясь в отчаянии, девушка неожиданно обнаруживает, что именно она может спасти мир.

Глава 3. Сенатор Коулман

Михаэль увидел Амазию в окне иллюминатора во время снижения аэробуса. Погода была пасмурной, и кучевые облака скрывали от него землю родной страны. Уши заложило от перепада давления. Мужчина на автомате кивком поблагодарил молодого стюарда, который принес ему минеральную воду и мятные леденцы, даже не взглянув на парня. Бортпроводник подобострастно произнес:

— Через пять минут будет открыта дверь.

— Хорошо. Мой багаж отправьте на домашний адрес.

У подножия трапа его встретил одетый в форму мужчина. Его лицо было бледным и невыразительным, и только это мешало назвать человека красивым, а так он мог считаться вполне привлекательным. Хотя внешность встречающего интересовала Михаэля в последнюю очередь.

— Доброе утро, господин Коулман. Мне поручили вас встретить и доставить на место.

— Кто именно?

— Советник Амазии.

Михаэль вскинул брови.

— Сам?

— Да. Он ждет вас.

— Я хотел сначала заехать домой, меня там ждут…

— Дело не терпит отлагательств. Советник просит. — Незнакомец сделал упор на последнем слове, хотя сложно представить, что его руководитель снисходил до просьб.

Незаметно вздохнув, Коулман последовал за служащим. Его провели через дипломатический коридор с минимальным осмотром. Несколько печатей в паспорт, и политик был отпущен. Теперь он находился в стране на законных основаниях.

В дорогом бронированном автомобиле невольный путешественник сделал звонок:

— Оливия… я в Уиттернеме. Нет, еду по делам. Сожалею, но возникла срочная необходимость по независящим от меня обстоятельствам. Пока не могу сказать, в чем дело. Ты пообедай сама, я приеду, как только смогу.

Бледнолицый незнакомец, чья внешность резко контрастировала с темной мастью политика, уточнил:

— Ваша жена?

Нет. Моя… неважно, — он мотнул головой и дал понять, что не намерен обсуждать статус Оливии в своей жизни.

Весенняя столица встретила его прохладным свежим воздухом. К счастью, Михаэль был тепло одет. Куда больше его беспокоил моральный климат города. Нужно быть готовым ко всему, что может случиться в Амазии.

Автомобиль остановился возле здания Сената. Михаэль и раньше посещал его, когда отчитывался о проделанной в других странах работе, но сейчас ощущение подсказывало, что дело в другом. Ему не дали времени заехать домой, а потребовали сразу приехать в Сенат. Это могло означать одно из двух: либо он совершил промах и его ждет наказание, либо есть срочные новости.

Проступков за собой Михаэль не припоминал, ибо все его действия совершались исключительно в интересах государства.

В большом зале сидело несколько человек, в том числе действующие сенаторы. Политик узнал в одном из них сенатора Боливио и поприветствовал его.

Бледный мужчина показал Михаэлю его место за общим столом.

Уже сидя Коулман внимательно оглядел присутствующих. Они были настроены серьезно и даже несколько торжественно. Что-то должно было произойти. У Михаэля пересохло в горле, но он не решился первым попросить воды.

Обстановка дошла до пика, когда в зале появился он — советник.

Что можно было сказать о советнике? Ему было за семьдесят, он родился еще в старом мире, когда ничего не предвещало катастрофу. Благодаря здоровому образу жизни и новым биотехнологиям мужчина выглядел моложе своих лет, да и чувствовал себя тоже бодро. Его должность подразумевала огромную власть, он был в стране вторым человеком после президента, а фактически первым. И об этом также все догадывались, если не знали наверняка.

Советник со своей командой незримо управлял государством, проталкивая нужные ему решения и законы. В настоящее время это всех устраивало, поскольку благодаря его решениям Амазия процветала и пользовалась большим уважением на политической арене. Самые новые технологии, социальные программы, акцент на здравоохранении делали страну успешной, а пока работает механизм, нет смысла его ломать.

В целом политическая система Амазии сильно изменилась за последние шестьдесят лет. Ее постоянно усовершенствовали, используя опыт других стран. Именно поэтому Амазия отправляла за границу на стажировку своих лучших людей, как, к примеру, молодого Коулмана.

Михаэля, с одной стороны, тешило доверие правительства (а каждый стажирующийся отбирался лично советником), а с другой — он не понимал, почему был удостоен столь высокой чести. Коулман не считал себя самым умным и предприимчивым. Хотя, возможно, он просто себя недооценивал.

При виде советника присутствующие замолчали и резко выпрямились. Зрелый политик оглядел своих подчиненных и начал речь:

— Я собрал вас ненадолго. Хочу представить Михаэля Коулмана. Более десяти лет он по моему особому поручению провел в других странах. Именно благодаря ему мы получали сведения о последних разработках. Он всегда работал на благо Амазии, и я высоко оцениваю его способности.

Взгляды окружающих Коулмана мужчин стали настороженными и даже немного враждебными.

— Как вы знаете, сенатор Стоун по причинам, связанным с его возрастом и состоянием здоровья, больше не может занимать свой пост. Мы с грустью и уважением к его прежним заслугам приняли эту новость, но жизнь продолжается. И нам нужен новый человек в Сенате.

Оглушительная тишина воцарилась в зале. Михаэль слышал дыхание других людей и свое собственное. А советник продолжал:

— Поэтому я хочу вам представить нашего нового сенатора — сенатора Коулмана. Не сомневаюсь, что он принесет нашему обществу большую пользу. Это все. Следующее заседание состоится через неделю. У вашего коллеги будет время ознакомиться с делами предшественника и составить собственное мнение о программах и законах, которые необходимы стране в настоящее время.

С этими словами советник вышел из помещения, оставив за собой удивленные взгляды и нескромные перешептывания.

Первым недоумевающего Михаэля поздравил сенатор Боливио:

— Сенатор Коулман, искренне рад. С вами приятно было работать все эти годы, надеюсь, наше сотрудничество останется и впредь плодотворным.

Постепенно и другие члены Сената и прочие политики подходили к Михаэлю и говорили полагающиеся в таком случае слова поздравления.

Когда веретеница чиновников закончилась, Михаэль вышел и в коридоре встретил уже знакомого бледнолицего мужчину:

— Поздравляю, сенатор Коулман, — вполне серьезно сказал тот. — Меня зовут Стивен Фергюсон.

«Ага, он из бывшей Скандинавии», — понял Михаэль. В принципе, по его высокому росту, уверенной выправке и светлым, будто выгоревшим волосам, можно было догадаться.

— Благодарю… господин Фергюсон, извините, не знаю, как к вам лучше обращаться, — на этих словах новоиспеченный сенатор заколебался.

— Можете называть меня Стив или Фергюсон. И еще, сенатор Коулман, теперь я работаю в ваших интересах.

— Я вас не нанимал.

— Это решение принято советником, и оно не обсуждается.

— Но в чем будут ваши обязанности?

— Узнаете. Сегодня первый день вашего назначения, приказ уже подписан.

— Он был подписан еще до моего возвращения в страну?

— Да, насколько я знаю. Советник сказал мне о своем решении неделю назад. Мы ждали только вас.

Пристальное внимание к его персоне слегка потревожило Михаэля. Слишком много чести, было бы это к добру.

Фергюсон подвез молодого мужчину к дому. Михаэль коснулся пальцами запястья, чтобы увидеть время: почти два часа дня, время обеда. Оливия наверняка ждет его, не очень красиво вышло. Обычно он всегда первым делом приезжал в дом.

Этот дом… Если Коулман и скучал по чему-либо в Амазии, так в первую очередь по нему и по Оливии. Уютный особняк достался ему в наследство от родителей. Со временем мужчина обставил здесь все по своему вкусу. Снаружи по периметру невысокого кирпичного забора были высажены гибридные хвойные деревья, а во дворе разбит газон из модифицированной травы. Она не увядала и требовала лишь специальной подкормки и минимального ухода. Для этого, а также для подстрижки деревьев, Оливия регулярно приглашала наемного садовника. Весной и летом ветки деревьев оккупировали гнезда, и пение птиц превращалось в постоянное звуковое сопровождение живущих в доме людей. Но сейчас здесь было тихо.

Михаэль поднялся по ступенькам и дал голосовую команду: «Открыть». Опознавшая его умная система быстро исполнила приказ.

Он повесил пальто на отдельную высокую вешалку и снял шарф. Запах внутри практически не изменился и остался таким, каким его запомнил Михаэль. Ближе к кухне начал усиливаться аромат свежеприготовленной еды — надо же, Оливия точно подгадала время его приезда.

— Наконец, я здесь, — сказал мужчина и зашел в помещение.

Оливия обернулась и при виде Михаэля улыбнулась. Вокруг ее красивых черных глаз незамедлительно образовались морщинки.

— Микэ, дорогой! Я так рада тебя видеть! — она обняла мужчину. — Ты успел как раз к обеду. Сначала поешь, а потом уже расскажешь мне обо всем.

Коулман не стал с ней спорить. Он никогда не спорил со своей няней, которая взяла о нем заботу по просьбе его родственников после гибели родителей. Сначала это было для женщины, тогда еще молодой девушки, просто работой. Но по прошествии стольких лет жизни этих двух потерянных и страдающих людей объединились в одну семью.

Судьба Оливии не была простой. Когда она начала заботиться о Михаэле, шел 2057 год. Женщин уже не хватало, и будь девушка здорова, она бы вышла замуж и завела настоящую семью. Но новоиспеченный сенатор знал, что вследствие действия неизвестной болезни Оливия стала бесплодной в девичестве.

Она была старше Михаэля всего на шестнадцать лет, и поэтому быстро нашла общий язык с подопечным. Когда Михаэль вырос и уехал из Амазии, он попросил Оливию остаться в доме и вести хозяйство в его отсутствие. Привязавшаяся к нему женщина с радостью согласилась. Этот худенький долговязый мальчик, а потом высокий симпатичный мужчина заменил ей и младшего брата, и сына. Их отношения сложились нежными и теплыми.

В этот день они обедали вместе, делясь произошедшими за последнее время событиями. Оливия немного напряглась, когда Михаэль сказал о неожиданном повышении. Она верила в способности своего воспитанника: тот пойдет далеко. Вне всяких сомнений. Но вот так внезапно стать самым молодым сенатором в истории страны… не привело ли бы это к печальным последствиям.

Другой человек мог бы гадать, в чем секрет быстрого успеха Коулмана, но Оливия знала причину. Но она умела хранить секреты и пока не могла открыть Михаэлю большую тайну его жизни. В конце концов, великие события были заложены в судьбе мужчины.

На словах женщина его поздравила и продолжила расспрашивать:

— И как мы теперь будем жить?

— Как раньше. Ты продолжишь вести хозяйство, а я буду работать в Сенате. Сегодня отдохну, а завтра мне нужно вливаться в рабочий режим. Я знаю, что будет сложно. Но это большой шанс для меня. Для нас с тобой. Или ты хочешь заняться чем-нибудь другим? Только скажи.

— Нет-нет, меня все устраивает. Я очень рада, что ты вернулся. Так возмужал, так вырос. Я все еще помню того мальчика…

— Спасибо тебе, Оливия. Ты много вложила в меня, и то, каким я стал, твоя заслуга.

Женщина благодарно погладила его по руке.

— Микэ, я хотела тебя спросить. Но тема щекотливая, если не хочешь говорить об этом, я пойму. Ты намереваешься поговорить с Брачным советом?

— Я еще не думал об этом… — равнодушно пожал ее собеседник плечами. — В конце концов, не все ли женщины одинаковы… кроме тебя, конечно.

— Но все равно, скоро состоится ежегодный выбор пары… тебя не было много лет, и ты многое пропустил. Твой нынешний статус позволит оказывать влияние на Совет.

— Оливия, я поговорю с ними. Но ты знаешь, меня это не особо волнует. Я положусь на волю случая. Так будет даже интереснее.

— Тебе же потом жить с этой девушкой. А вдруг вы не сойдетесь? — удивилась та.

— Я же сначала познакомлюсь с ней. Если мы не найдем общий язык, всегда можно выбрать другую.

Оливия недовольно покачала головой, но решила не допрашивать воспитанника.

Весь следующий день Михаэль провел на новом месте в Сенате. И следующий за ним тоже. Он сортировал документы, оставшиеся от предшественника, внимательно вникая и анализируя детали. Работы предстояло много. Он закрыл глаза и представил в голове политическую систему Амазии. Она включала в себя разные институты власти: управление, законодательство, армия и различного рода войска, суды всех уровней, исполнительные и контролирующие органы.

Первым лицом страны являлся президент, сменяемый раз в четыре года. Его основными помощниками стали администрация и советник со своей командой. И президент, и советник выбирали себе соратников самостоятельно. Должность советника избиралась реже — каждые шесть лет. Терренс Локман занимал свой пост более тридцати лет. Этот старый, умудренный жизнью политик умел производить нужное впечатление на людей, а кроме того, был действительно заинтересован в благополучии страны. С ним Амазия воспрянула духом и стала почти оптимистично смотреть в будущее нового мира.

Под руководством президента находилась армия: сухопутные войска, военно-воздушные и флот. Решением вопросов, связанных с ней, занималась военная комиссия. Несмотря на то что войн в последнее время почти не было — человеческие ресурсы и так стали невозобновляемыми — было принято решение сохранить военные силы в стране.

Верховный суд представлял судебную власть, а исполнительными органами власти являлись различные министерства.

Помимо того, в стране работали банки, казначейство и различные социальные фонды.

Законодательством в Амазии занимался Сенат, куда теперь входил Михаэль Коулман и еще девятнадцать человек. Но в действительности власть Сената не ограничивалась простым созданием правил и указаний, она была куда шире. Этот орган оказывал влияние и координировал работу всех ключевых институтов страны, за исключением армии.

В отношении вышеописанных звеньев государственный строй был скопирован с других стран, с небольшими усовершенствованиями. Было лишь два отличия, а именно Брачный совет и Лаборатория жизни. Эти две организации были настолько важны для выживания Амазии, что о них стоит рассказать отдельно.

Помимо того, в роботизированной Амазии пропала необходимость в тяжелом ручном труде. Основной задачей стало творческое и интеллектуальное развитие ее жителей. В стране поощрялись занятия наукой, искусством, творчеством, ремеслами, а также получение новых знаний. Были построены учебные заведения с возможностью получения бесплатного образования всеми желающими, приветствовались предпринимательство и малый бизнес.

Дополнительные поступления страны от внешнего рынка позволили Амазии немного компенсировать психологическую напряженность. Ключевым источником доходов стала продажа научных разработок и исследований на заказ.

Наука стала главной религией Амазии. После случившегося вера людей в Высшие силы сильно пошатнулась. Бог не помог в трудный момент, и только новые исследования и достижения сохранили остатки человечества.

Но и в новом мире оставались люди, кто, несмотря на любовь к науке, сохранял в своей душе веру. Как, например, Кэя и Доли. В их памяти остались общие представления о божествах, духах, предках, полученные от матери. Время частично стерло воспоминания, но на уровне подсознания Кэя верила в Высшие силы и иногда обращалась к ним за поддержкой. Еще девушка знала, что татуировка на ее плече служила символом этой веры, но в Амазии об этом никто не должен был знать. Возможно, когда-нибудь и она сыграет свою роль в мире.

Вечером в пятницу Михаэль возвращался домой, разминая затекшие мышцы шеи. Он был удовлетворен проделанной работой. Но ему не давало покоя то, что он обнаружил в бумагах бывшего сенатора Стоуна. Похоже, политик успешно воспользовался своей должностью в личных целях.

Уже в домашнем кабинете Коулман вспоминал масштабы цифр, с которыми он столкнулся. Из-за этого ли убрали предшественника? Или причиной стали другие проступки сенатора? Но факт оставался фактом: Стоун перевел часть средств на аффилированную компанию под видом закупок необходимых компонентов для лаборатории у иностранных поставщиков. Схема была тщательно продумана, но Коулман уже сталкивался с похожей историей на предыдущем месте работы. Имеющийся опыт помог ему обратить внимание на ключевые метки.

Поколебавшись, он набрал номер сенатора Боливио:

— Добрый вечер, сенатор, это Коулман. Удобно говорить?

— Добрый, сенатор Коулман. Можете называть меня просто Мануэлем. У меня есть пять минут.

— Хорошо, а вы зовите меня Михаэлем. Я хотел кое-что спросить… Стоун, мой предшественник… были причины его смещения с должности?

— О конкретных причинах мне неизвестно, я только слышал, что методы его работы устарели. Стоун выйдет на пенсию, или он может устроиться на другую работу. А почему вы заинтересовались?

— Да так… в Азии я стал свидетелем похожей ситуации. Но там чиновника сместили из-за преступления. Кража денег.

— И какое было наказание?

— Казнь.

— Справедливо. Думаю, вряд ли Стоун на это бы пошел. В рамках законов нашей страны его ожидало бы тюремное заключение либо изгнание. И даже связи не помогут.

— У него есть поддержка в верхах?

— Да, у Стоуна родственники в Брачном совете. Они же и способствовали тому, чтобы он стал сенатором.

— Интересно… — протянул Михаэль и попрощался с коллегой.

Он уже был уверен в том, что бывший сенатор совершил преступление. И теперь оставалось решить, что делать с полученной информацией.

***

В этот же вечер советник приехал в свой загородный дом. С октября по май он был необитаем, семья политика проживала в городе. По его указанию в особняке круглогодично поддерживался порядок.

В зале был зажжен камин, а на столике рядом с диваном стояли дорогие напитки. Сам советник категорически отказался от вредных привычек, желая продлить бодрость и здоровье. Но его гостья позволяла себе расслабиться, и мужчина не хотел ее этого лишать.

Камилла Гловер вытянула длинные стройные ноги, расположившись на оттоманке. В руке она держала бокал вина, разглядывая сквозь него вспышки пламени в камине. На ее коленях лежала голова советника, а сам он вытянулся вдоль дивана. Пространство наполнял треск поленьев.

— Я скучал, — сказал мужчина.

— Я тоже, Терри.

Рядом с этой женщиной он сбрасывал личность советника и становился Терри, Терренсом Локманом. Это была его единственная слабость, которую он скрывал от всех. Они успешно соблюдали конспирацию при встречах. У каждого из них была мощная мотивация сохранить свои отношения в тайне: высокие должности и семья.

Их история началась, когда Камилла похоронила супруга. После его смерти она перестала быть обязанной кому-либо хранить верность. Мнение сына не сильно волновало женщину, но вот свой пост в Брачном совете она отказывалась терять.

Терренс разделял ее мнение в отношении работы, но, помимо должности, у него еще были жена и двое сыновей. Супруга сильно болела и практически не выходила из дома, поэтому советник не хотел ее расстраивать.

А сыновья… они стали небольшим разочарованием политика: не этого он ожидал от наследников. Они были неплохими специалистами в своем деле и, в принципе, хорошими людьми, но сам Локман был без преувеличения человеком выдающимся. Он надеялся, что его дети будут умнее, предприимчивее, успешнее.

Он утешал себя тем, что они хотя бы здоровы и устроены в жизни. Оба ребенка родились, когда советнику и его супруге было за сорок, — у них долго не получалось завести детей. Сейчас у каждого из них была семья, созданная благодаря вмешательству советника в дела Брачного совета.

— Я слышала, ты назначил молодого Коулмана на должность сенатора. Я доверяю твоим решениям, но все равно это стало неожиданностью для всех. Кто он такой?

— Это сын моих друзей. Они погибли много лет назад, и я пообещал позаботиться о нем.

— Не знала, что ты так сентиментален.

— Я всегда держу свое слово.

— Знаю. Поэтому и ценю тебя.

— Он справится. Кстати, скоро же состоится собрание перед ежегодным выбором пары.

— Знаю, я занимаюсь его подготовкой. Ты придешь?

— Посмотрим. Коулман придет. И я хочу попросить тебя присмотреть за ним.

— Ты уделяешь ему много внимания. Но хорошо, я сделаю то, что ты просишь.

— Я знаю, что могу на тебя положиться, — с этими словами советник привстал и поцеловал Камиллу.

У них впереди был целый вечер. Ровно в полночь они покинули особняк, чтобы разъехаться по своим домам. Советника ждала супруга, а Камиллу — Нуто и Шоу.

Шоу открыл дверь и кинулся снимать пальто с чиновницы.

— Все хорошо, госпожа?

— Да, милый. Как там мой внук?

— Он уже спит.

— Поставь мне ванну. И еще, завтрак будет в обычное время.

***

В субботнее утро Камилла рано открыла глаза. Рой мыслей не давал ей уснуть. «Наверное, из-за возраста», — с горечью подумала женщина. Раньше она всегда хорошо спала.

Но сегодня снился странный сон: маленькая индейская девочка с темными глазами, она то плакала, то протягивала к ней руки. Узнав Найру в детстве, Камилла постаралась отогнать сон и непрошеные воспоминания.

Сегодня предстояло встретиться с детьми невестки. Впрочем, дети также были ее собственными внуками. Но к себе она решила забрать только младшего Нуто. Он был мал и плохо помнил мать. К тому же у Камиллы уже был опыт в воспитании мальчиков, а с девочками она вела себя слишком жестко. Женщина шла по проверенному пути.

До завтрака она успела сделать несколько уходовых процедур для лица и накрасила свое холеное породистое лицо аристократки. В обед должен прийти постоянный парикмахер и сделать легкую укладку.

Шоу тщательно проинструктировали по поводу предстоящего торжественного обеда. Он был запланирован на три часа дня и должен был занять не более девяноста минут. Камилле тяжело давались долгие встречи с семьей.

От организационных мыслей ее оторвал ломающийся мальчишеский голос:

— Камилла, доброе утро!

— Доброе, мой милый. Садись. Будем завтракать. Все, как ты любишь.

— Спасибо. Сегодня придут папа и сестры? — Нуто намазывал дорогое натуральное масло на тост и специально не смотрел на бабушку.

— Да. У нашей Доли день рождения.

Нуто кивнул и больше ничего не сказал, погрузившись в собственный мир. Часто и сама Камилла не понимала, что творится в голове у подростка, но надеялась, что это издержки возраста. О перенесенной внуком психологической травме женщина старалась не думать.