Дорога к себе

Айгерим Даутова

Эта история о молодой женщине — вашей соседке, а может, коллеге или даже о вас. Ее, как всех современных людей, преследует недовольство собой, откладывание жизни на завтра, лишний вес, лень, проблемы на работе, недопонимание со стороны семьи. Она чувствует, что проживает не свою жизнь, и мечтает изменить все, но ничего не получается. Однажды она делает выбор идти к мечте. Судьба будет проверять ее на прочность, на искренность, на доброту. Преодолев все трудности, героиня обретет себя настоящую.

Глава 4

Натянув на себя первое попавшееся в шкафу, Роза выбежала на оживленный перекресток без завтрака, но с твердым намерением.

— Вам куда? — Закуривая сигарету, таксист швырнул зажигалку в пустой стаканчик из-под кофе.

— Мне сюда.

Мужчина вбил адрес Дины в навигатор, заполнив салон облаком дыма.

Держа ежедневник как щит, Роза проскользнула в незапертую дверь и села на краешек дивана в гостиной. Густой воздух трещал и бил электротоком. Маршируя по комнате взад и вперед, Дина металлическим голосом читала задания, делая пометки на полях. Роза сидела не шевелясь, ее левая рука как что-то отдельное от тела быстро двигалась по строкам в такт голосу начальницы. Закончив, Дина взяла тонкими пальцами кружку со столика. Покосившись на коричневый след, она наконец взглянула на помощницу.

— Мы летим в Париж.

Роза вышла из квартиры так же тихо, как вошла, и торопливо спустилась по лестнице, спеша к Эле. Однако, зайдя в крошечную кофейню с тремя столиками, Роза не нашла того, кто ей был нужен. Барабаня ногой по паркету, она судорожно набирала номер из записной книжки, чувствуя, как душа проваливается в бездну.

«Бросила! Бросила меня! Ведь обещала! Надо было в офис ехать! Какая я идиотка!» — Роза сдерживала рыдания, в десятый раз нажимая на кнопку «вызов».

— Хватит звонить, я в тайной комнате.

— Эля! Эля, привет! Ты где?

— В туалете. Сейчас подойду!

— Прости! Я просто хотела… — Роза выдавила смешок в ответ на короткие гудки.

— Все нормально? — улыбаясь, в винтажных джинсах и туфлях от Aquazzurra, Эля плюхнулась на стул напротив.

Пабло Эскобар, кофе и Aquazzurra — все, что знала Роза о Колумбии. Такое же ничтожное представление она имела и о настоящей дружбе. Все ее отношения с людьми ограничивались взаимовыгодными услугами либо обязательствами. Я тебе шпаргалки — ты мне курсовую; я не говорю шефу о прогуле — ты молчишь о косяках в отчетах. Была ли Роза расчетливой? О нет. Она была всего лишь продуктом своего мира.

— Шампанское? — Эля помахала официанту.

— В десять утра?!

— И что?

— Ты за рулем!

— И что?

— У нас куча работы!

— И что?

— И вправду. И что!

— Расскажешь? — Эля отхлебнула из тонкого фужера.

— О чем?

— Как ты оказалась на моем… на этом месте?

— Дина пригласила.

— Почему?

— Я не знаю.

— Не скромничай.

— Я разбираюсь в стиле, в моде.

— Ты?

— Я… я не знаю. — Роза покраснела, напомнив одинокий помидор на пицце.

— Хорошо, стилист, поехали! Думаю, тебе там понравится.

Не найдя места, Эля припарковалась на газоне возле цветочной клумбы и, хлопнув дверью, быстрым шагом направилась к зданию в виде неправильного треугольника из стекла.

— Живей, Роза, мы опаздываем на час!

— Ты серьезно?

— На десять тридцать примерка назначена.

— Нет, я про… Нам точно сюда?

— Знаешь, куда мы приехали? — Косая улыбка пересекла лицо блондинки.

Конечно, Роза знала. Два года назад она провела не один час возле витрины нового модного дома, любуясь одним-единственным платьем. Плавные линии, невидимые швы, искусные узоры на изумрудном шелке. Роза гуглила автора — никому не известного дизайнера, разглядывала скудные фотографии в сети. Ей до безумия хотелось зайти в саму студию, увидеть другие шедевры, познакомиться с мастерами, но, увы, этот мир был не для нее. Он для принцесс — красивых и уверенных в себе. И сейчас, на лестнице перед входом, ее пробирала дрожь.

— Какая-то ты странная. Все хорошо?

— Я… я видела их страницу в «Инстаграме», — соврала Роза.

В огромном зале с белыми диванами Эля принялась листать журнал, положив ноги на низкий столик с ножками в виде геометрических фигур. Роза же, не теряя ни минуты, исследовала пространство.

— Какой красивый! Эля, ты видела? Это ведь сам дизайнер на фото. Двадцатые, девушки-флэпперы. Нет, ты видела его? Какой он красивый. А это платье! Интересно, оно имеет название?

— «Зельда», в честь супруги Скотта Фицджеральда. Она была одной из самых ярких представительниц того времени, — ответил мужской голос.

Бедная Роза, переливаясь всеми оттенками красного, как в замедленной съемке, повернулась на голос.

— Эд, — дизайнер Эд Манн протянул руку.

— Роза.

— Вы ко мне?

— Я приехала вместо Дины на примерку.

— Да?

— Ну, если только у вас показ шарфов или шапок, — Роза коротко засмеялась.

— Угу. Где Дина? Сегодня финальный прогон.

— Она не смогла, но за Париж не переживай. Привет! Кстати, это Роза — новый ассистент, — очень вовремя подошла Эля.

— Я ведь просил! — По лицу дизайнера пробежала тень, делая его на десять лет старше.

— Я могу ее заменить сегодня. У нас одинаковые параметры. Ты же знаешь!

— Хорошо. Пусть Дина запомнит свою очередность, — Эд впервые улыбнулся.

Экраны вместо стен, расщепляющие зрителей в футуристическом потоке. Дефиле открывала модель из самого Найроби в платье цвета летней саванны, за ней шел прямой эфир с девушкой из Австралии, затем Фиджи, Франции, закрывала показ Эля в небесно-голубом наряде. Одновременное шоу со всех континентов — смешение чувств и реальности. Роза стояла не дыша, боясь нарушить совершенную гармонию. Как самый благодарный зритель она растворялась в творениях мастера, замечая все детали, понимая каждую задумку.

Усталое солнце спряталось за высотками, когда две женщины в крошечной машине приехали в дом Дины.

— Как дела? — тетя Салли пыхтела, наливая чай.

— Ок, — ответила Эля.

— Нормально, — промычала Роза.

— Как все прошло? — тетя Салли не оставляла попытку разговорить девушек.

— Мы были у Эда Манна! Он гений! — Роза стала оживать после ужина.

— Не такой уж и гений. Мне пора. — Эля встала, собираясь уходить.

— Что с ней? — шепотом спросила Роза. В ответ тетя Салли пожала плечами. — А вы знаете Эда?

— Да.

Однажды ночью Дина привела мальчика с потухшими глазами. У него не было ни денег, ни жилья. Он поселился в гостевой спальне и практически не выходил из нее, пока тетя Салли не набралась смелости и не постучала в дверь. Заглянув, она попросила помощи на кухне. Парень покраснел, но вышел. Он молчал, старательно выполняя нехитрые задания: повесить часы на стену, снятые пятью минутами ранее, почистить морковь, поменять почти новые батарейки на еще новее. Тетя Салли, воспитавшая двух сыновей, прекрасно видела — парню стыдно: разбитый нос, ночевка в чужом доме. Она вела неспешный монолог о всяких мелочах — про новый сериал, про городской праздник… К вечеру монолог перешел в диалог. Через три дня на пороге появилась женщина безупречного внешнего вида. Не поздоровавшись, она произнесла всего три слова:

— Мой сын здесь?

Тетя Салли проводила ее на кухню. Слезы, упреки, угрозы, вопросы. Идеальная женщина спрашивала своего неидеального сына, когда все началось и почему. Как получилось, что в уважаемой семье младший сын — гей? А если об этом узнают в обществе? Как это повлияет на карьеру отца? Захотят ли с ними дружить влиятельные коллеги? Мать плакала, умоляла одуматься, пожалеть, потому что невыносимая жизнь стала еще невыносимей. Отец обвинил во всем ее: это она, глупая, не уследила, не уберегла. Эд смотрел на нее, такую жалкую, одинокую, запутавшуюся. Вся жизнь матери состояла из ролей. Для общества она изображала счастливую жену и любящую мать, дома превращаясь в грушу для битья. Сломанный нос, ребра, мольбы о пощаде. Отец вымещал на ней все свои неудачи, проблемы на работе, плохое настроение. Такой Эд запомнил мать с детства. Когда ему было десять, он попытался защитить ее, в итоге оба попали к одному травматологу, сочинив историю про падение с велосипедов. Врач сделал свою работу, пересчитав пачку зеленых купюр в кармане. Эд умолял ее уехать далеко, навсегда, но для матери это равнялось смерти. Что она будет делать одна с тремя детьми, а главное, что скажут люди? Легче терпеть побои, измены, унижения, чем лишиться статуса, положения в обществе, доброго имени, в конце концов. Она пыталась найти выход как умела, как могла. Так началась череда пластических операций. Переделанный нос, глаза, грудь, всевозможные подтяжки. Другие считали ее походы к хирургам попыткой удержать мужа, став привлекательней, моложе. Никому и в голову бы не пришло, что эта «счастливая» женщина больше всего на свете желает ему смерти. Когда она видела звонок с незнакомого номера, в душе моментально рождалась надежда — может быть, сейчас чужой голос сообщит: к большому сожалению, ваш муж внезапно скончался, остановилось сердце или авария на дороге.

В тринадцать лет младшего сына отправили в Англию, в закрытую частную школу. Частые потасовки, побои: дети английской аристократии дерутся не меньше отпрысков рабочих трущоб. Там, вдалеке от дома, в нем росла ненависть к отцу и обида на мать. Правда, у него никогда не получалось выдавить из себя какую-нибудь гадость, как это делали брат и сестра. Как ни странно, старшие дети смогли приспособиться, эволюционировав до уровня своих родителей, став такими же лживыми и беспринципными манипуляторами. Брат и сестра выросли бездельниками и транжирами, но главным позором семьи стал именно Эд. Белая ворона и отщепенец.

Мать с сыном провели два часа на чужой кухне в чужой квартире, чужие друг другу, но ушли вместе, потому что мальчик любит маму, он обязан пожалеть ее и сохранить лицо семьи. Эд пропал на три года, а вернувшись, открыл Дом мод — галерею в центре — и обрел невероятную популярность как дизайнер. Все это стало платой за данное им слово молчать.