Тёмная Луна

Айа Джил (2024)

Когда-то Луна Вербиц была лучшей студенткой экономического факультета МГУ. Теперь она работает криминальным психологом в Казани и охотится на серийного убийцу, которого прозвали Романтиком.Однажды утром Луна, таща за собой чемодан, заявляется на порог своего одногруппника, с которым не общалась уже десять лет. Это её стремление вернуться в прошлое или убежать от него? Как бы там ни было, у прошлого остались к ней незакрытые вопросы и незавершенные дела, а у самой Луны из года в год убавляется прежняя уверенность в том, что она не из тех, чьими мыслями можно манипулировать.

Глава 2

18 января 2024 года

Казань

Он принёс ей букет белых хризантем. Ровно двадцать пять цветков — он пересчитал прежде, чем расплатиться. Она плакала и не притронулась к цветам. Его это раздражало. Он столько старается ради неё, а она всё ещё плачет. Он почти на грани и уже почти разочаровался в попытках ей угодить.

Но на этот раз он так легко не сдастся!

Он всё ещё корил себя за то, что слишком рано отпустил предыдущую девушку. У неё было очень красивое имя — Мария! Мария значит желанная. Ей очень подходило это имя. Если бы он приложил чуть больше усилий, если бы у него хватило терпения… Но нет, он слишком рано решил, что с ней ничего не выйдет. А теперь винил себя за это.

С Евгенией всё будет по-другому! Он твёрдо решил, что на этот раз ему всё удастся. Она под стать своему имени — благородная и невинная. Она стоит всех его стараний.

Он поставил букет перед ней на стол и набрал воду в вазу.

— Белый — цвет невинности. Я решил, они тебе подходят. — Сказал он, ожидая увидеть в её глазах радость.

Он надеялся, что она оценит его усилия. Цветы по-прежнему лежали на столе нетронутыми. Его сердитость возрастала с каждой секундой её молчания, но он себя сдерживал и через силы оставался спокойным.

— Поставишь их в воду? — Спросил в надежде, что она хотя бы возьмёт букет в руки и выкажет хоть каплю благодарности.

Она шмыгнула носом, пытаясь не заплакать сильнее, но эффект получился обратный — слёзы теперь лились ручьём, а не тонкой струёй, как секунду назад. Её пугал его голос, а его раздражали её слёзы. Она совсем не выглядит благородно с красными заплаканными глазами, под которыми образовались тёмные мешки.

Лишь для того, чтобы его не злить, она потянулась к хризантемам. Цепи, которыми были закованы её руки, громко прозвенели, а держать букет со скованными руками было неудобно. Он это понимал, но ничего не мог поделать — это были вынужденные меры.

— Они тебя нравятся? — От волнения его голос прозвучал резко.

Она со страхом вздрогнула. Она и в первую встречу была робкой, что он ошибочно принял за скромность, но с этой пугливостью в глазах она стала походить на запуганное животное. Ему это не нравилось. Ему хотелось, чтобы она была ласковой. Податливой, но не трусливой.

— Да. Спасибо. — Сказала она еле слышно, но он не услышал в её голосе радости.

— Ты любишь другие цветы? Какие ты любишь? Я куплю другие в следующий раз.

Она отрицательно мотнула головой и собрала силы, чтобы сквозь всхлип выдавить:

— Не надо. Спасибо.

— Тогда чего ты хочешь?! — Наконец его гнев отразился в голосе.

Он злился своему бессилию. Что бы он ни предложил — она никогда не рада.

Её взгляд непроизвольно метнулся в сторону окна, но она быстро взяла себя в руки — заставила себя туда не смотреть. Ей было запрещено подходить к окну, и она не хотела его злить, не нарушала запреты. Она надеялась, что, если будет послушной, он смягчится.

— Скажи, чего ты хочешь? — Повторил он на этот раз уже с отчаянием, а не с гневом.

Она поразмыслила, стоит ли сказать. Он всё равно не выполнит. Но что она теряет, если спросит? Ничего. Не убьёт же он её. Он, конечно, ненормальный, но совсем не похож на маньяка-убийцу. Несмотря на всё, что он сделал, в нём есть доброта — она это чувствует.

— Отпусти меня. — Попросила она, приготовившись к худшему.

Он разочарованно выдохнул.

— Дорогая, прости. Но ты же знаешь, я не могу.

— Обещаю, я не расскажу никому! А если спросят, где была, скажу, что уезжала из города… — Она начала говорить торопливо, с появившейся каплей надежды.

Каждое её слово накаливало в нём злобу, и в конце концов он не смог удержаться от того, чтобы сказать ей горькую правду:

— Тебя там никто не ждёт! Понимаешь? Ты там никому не нужна!

Она опустила взгляд. Ему стало её жаль. Он не хотел её обижать, но она должна знать правду, какой бы колкой она ни была. А правда в том, что он — единственный в этом мире, кому есть до неё дело.

Она набрала полные лёгкие воздуха для смелости. Говорить что-либо было страшно — невозможно предугадать, что он сделает. Она никогда не могла предугадать его реакцию на свои слова или действия — он понимал всё услышанное с какой-то непонятной для неё стороны.

Но и молчать больше не было сил.

— Меня ждёт мой жених. — Наконец призналась она шёпотом.

Её шёпот раздался в его ушах громом.

— Хорошо. Я выполню твою просьбу. — Сказал он спустя время.

В её резко поднявшихся на него глазах на этот раз помимо надежды сверкала благодарность. Его это рассердило: она не благодарна за цветы, но рада от него уйти. Она никогда не была ему рада и лишь притворялась. Двуличная стерва!

Он вытащил из полки таблетки, которые уже не раз ей давал, и из-под крана набрал полстакана воды.

— Выпей. — На этот раз это был приказ, раньше он говорил это с заботой.

Она знала — потом она уснёт.

Наверняка она потом проснётся где-то на улице. Не может же он выпустить её через дверь. Так она запомнит квартиру… или дом — она не знала, где находится. Знала лишь, что за окном всегда тихо, и иногда слышен отдалённый шум мотора. Нет. Он не глуп. Он, возможно, и псих, но совсем не глуп. Он не подставится таким грубым образом, не позволит ей запомнить место и привести сюда полицию. Именно поэтому он даёт ей снотворное.

— Мхм. — Кивнула она, улыбнувшись. — Спасибо.

Глотая таблетку вместе с водой, она думала, где откроет глаза. Наверняка там, где они впервые встретились — у фонтана любви в Ленинском саду. В тот вечер было холодно. С неба сыпались крупные хлопья снега. Интересно, какая сейчас там погода? Должно быть, так же холодно. Остаётся надеяться, что он оставит ей куртку.

Он затащил её тело в машину.

Какое предательство! Он считал её святой, боготворил… Как же он ошибался на её счёт! Она не оправдала своего имени и не заслужила того, чтобы уйти как Мария.

Он долго колесил по улицам Казани, пытаясь найти уголок, где не будет людей. Один раз перед поворотом увидел ГАИшников и перестроился на среднюю полосу, чтобы его не остановили. Служитель правопорядка на дороге посмотрел на него… или ему это только показалось? Ему мерещилось, будто все вокруг смотрят только на него. Они будто знают — в багажнике его машины ещё не охладевшее тело. Сердце бешено колотилось, и он ехал неровно, отчего другие водители ему сигналили и показывали средний палец при обгоне. Как же все они его злили! Он бы с радостью врезался в бампер одного из них, чтобы проучить, но тогда придётся вызывать сотрудников ГИБДД, а они могут проверить его машину. Ему таких проблем не надо. Следует быть максимально осторожным.

На второй час поисков он повернул в идеальную улочку: кромешная тьма, даже фонарь на столбе перегорел.

Он открыл багажник и со злостью вытолкнул её из машины.

Ему не нравилось видеть её мёртвой, но так было нужно. Она это заслужила, и он всё сделал правильно! Он повторил это про себя пару раз, а затем быстро уехал. Возвращаясь домой, он думал о том, что это было в последний раз.

В последний раз, ведь со следующей девушкой он не ошибётся.