Мартен

Адриан Клапенбейн Авмила, 2023

Студентка Мартен терпит злость и зависть, вызванную окружением, котором жизнь дается легче. По пути домой, она сталкивает лучшую подругу на проезжую часть, чтобы заполучить занятое ею грантовое место. В страхе Мартен бежит домой, в окно которого влетает раненый мужчина. Теперь Мартен впуталась в криминальных разборках города. Сможет ли она сбежать от своих проблем? Или проблемы окажутся быстрее?

Неожиданный гость

Я убежала. Я развернулась и побежала в сторону дома. Я бежала, не оглядываясь ни на что. Спотыкаясь о камни, задыхаясь, я бежала, пока не увидела дверь квартиры. Вломившись внутрь, я тут же заперла дверь на все возможные замки и подставила стул. Мои ноги онемели и отказались двигаться. Я села на пол, опершись спиной к двери, обхватив свои ноги. Я дрожала. Дрожь никак не унималась, а только росла.

— Это была не я. Никто не узнает. — оправдывала я себя. — Она поскользнулась. Да-да. Шелли просто поскользнулась. Она слишком обрадовалась и поскользнулась.

Ложь. Это все ложь. Кого я пытаюсь обмануть? Там было много людей. Кто-то из них точно видел произошедшее. Значит, кто-то точно позвонил в скорую. Возможно, с Шелли все будет в порядке.

Возможно, она даже не вспомнит этого.

Я начала смеяться. Это была истерика. Мне больше ничего не оставалась. Я смеялась и не могла остановится. Попытки утихомирить себя, прикрыв рот рукой, не помогли. Я смеялась так долго и сильно, что мой язык слипался с зубами и небом. Зубы стукались друг об друга, издавая ужасный звук.

Сопли перемешались со слезами и капали вниз на мою футболку. Что же я творю…

Не знаю, сколько времени прошло, но я пришла в себя. Почти. Ноги дрожали. Чтобы встать, мне пришлось опереться об тумбочку в прихожей. А дальше идти на кухню, опираясь на стену. Меня тошнило. Я хотела воды. Дойдя до кухни, налив стакан воды, я встала в ступор. Я рассматривала этот стакан воды, не зная зачем. Как только, я поднесла стакан ко рту, перед глазами всплыла окровавленная Шелли, лежащая на дороге. Руки отпускают стакана, и он разбивается об пол. Несколько осколков попадают на мои ноги. Сделав пару шагов, я сама не заметила, что порезалась.

— Нужно обработать рану.

Я достала аптечку из своего кухонного шкафа. Польза быть студентом-медиком заключается в том, что ты хотя бы знаешь, чем нужно мазать свой порез. Порезы на ноге оказались неглубокими. Пострадал только самый верхний слой кожи. С помощью пинцета и фонарика телефона я убрала все осколки из своих ног. Убедившись, что никаких осколков не осталось, я приступила к обеззараживанию. Проще говоря, взяла вату, промоченную в спирте, и тыкала ею на раны. Случилась бы эта рана в другой день, я бы орала от того, как сильно спирт жег мою кожу. Но сегодня я я не чувствовала жжения. Моя голова была забита другими мыслями. Посадят ли меня в тюрьму за мой поступок?

В страхе я закрыла все шторы и выключила свет. Темнота подчинила себе все пространство, не давая и капле свете попасть внутрь. Как-то слышала, что в темноте лучше думается. Даже с открытыми глазами я ничего не видела. На ощупь я нашла кровать и легла.

Зачем я это сделала? Это был самый главный вопрос. Зачем я столкнула Шелли? Я задавала себя эти вопросы, чтобы узнать ответ, который я уже знала. Чтобы освободить место и занять его. Неужели я так сильно хотела попасть на эту стажировку, что столкнула подругу на дорогу? А что мне оставалось? Шелли бы в любом случае получила бы её. Что мне остается сделать? Я не вышла с таким сильным характером, как Шелли, способная прорубить себе путь куда-угодно. Я не такая, как она. Что мне остается делать?

Если долго смотреть в темноту, она начинает смотреть на тебя. Мне казалась, что глаза из темноты смотрят и осуждают меня. Да, они смотрят на меня оттуда, где я не могу их достать. Я ничего не могу с этим поделать. Перед глазами снова появилась Шелли. То, как она тянут руку в мою сторону, падая на асфальт. Её удивленное лицо, не понимающего происходящего. Тот ужасный стук, с которым её голова столкнулась об асфальт. В темноте, эти мысли не давали мне покоя. Я встала и подошла к выключателю. Я попыталась включить свет, но его не было. Выключатель не работал. Я попыталась еще раз. Ничего. У меня было странное чувство, что пока я пыталась включить свет, глаза, следящие за мной, становились ближе. Они стояли за моей спиной. Меня охватила то ли паника, то ли страх. Я с безумством начала долбить по выключателю, в надежде включить свет. Мой последний удар по выключателю ломает его, после чего свет освещает комнату.

— Слава богу. — сказала я, упав на пол.

С улицы раздались какие-то резкие звуки, словно кто-то ударил камни друг об друга. Приоткрыв шторку, я увидела группу людей, стоящих перед домом. Жила я на первом этаже. Из моего окна можно увидеть улицу.

Эти люди, явно, не вели мирную беседу. Их было человек двадцать, не меньше. Они образовали две кучки. Во главе первой стоял высокий мужчина в серой рубашке и черной, напоминавшей классиескую от костюма, жилетке. Напротив, него стоял мужчина чуть ниже в яркой красной кожаной куртке. Мужчина в красной куртке смотрел на всех, подняв подбородок. Пробежав глазами по остальным, я поняла, что это не простые люди. У нескольких человек можно было заметить, как углы пистолета просвечиваются через ткань штанов. Мужчина в жилетке что-то обсуждал с мужчиной в красной куртке. Могу предположить, что беседа шла гладко для такой обстановки.

Мужчина в красной куртке просит одного из своих принести что-то. Ему принесли рюкзак, из которого он достал отрубленную руку. Еще свежую, если судить по цвету. Для меня видеть руку не впервой, уже привыкла в вузе. Мужчина в красной куртке бросает отрубленную руку перед собой.

Наступает тишина. Все смотрят на эту руку. Мужчина в красной куртке что-то говорит, но я не могу ничего услышить.

Мужчина в жилетке, похоже, злится, но старается не подавать виду. Я вижу, как вены на его руке и лбу буквально вздуваются, а пальцы сжимаются в кулак.

Как я вижу, встреча подходит к концу. Эти двое прощаются, оборачиваются друг к другу спиной и идут в разные стороны.

Мужчина в красной куртке достает пистолет и выстреливает в спину мужчине в жилете. Пуля попадает ему прямо в лопатку. Мужчина в жилетке теряет равновесие и падает на землю. Другие тоже начинают стрелять.

О боже мой. Я тут же прячусь и задвигаю шторы. Только еще и перестрелки мне здесь не хватало. Эти бандиты устраивают свои шоу почти каждую неделю. Нам остается только терпеть и надеяться, что нас их разборки не заденут. Приходится ждать, пока звуки выстрелов не утихнут.

Я бегу к двери, чтобы проверить замки, и тут слышу странный звук на кухне. Будто что-то хрупкое разбивается. Прибежав на кухню, ожидая увидеть разбитую кружку, я удивляюсь. На полу моей кухни лежит тот самый мужчина в жилетке, получивший пулю в спину. Окно на кухне разбито, а осколки лежат по всей комнате. Что да самого мужчины, он лежит без сознания. Ну твою же мать.

Что мне скажете делать? Разборка бандитов на улице продолжается.

— Найти его и привести живым! — кричит кто-то из бандитов на улице.

Не знаю, зачем или почему, я бегу к окну и снова задвигаю шторки, чтобы с улицы никто нас не увидел. Бандиты проходят мимо моей квартиры и продол жаютпоиски.

— Уходим! Он не мог далеко уйти!

Когда звуки на улице полностью утихают, я открывают шторы и убеждаюсь, что бандитов нет. Я смотрю на мужчину, лежащего на полу. Что я делаю? Я ударяю себя руками по щекам, чтобы привести в чувство. Не время думать, Мартен. Время действовать.

Из-за чувства совести или жалости, или в попытках восстановить свою карму, я решаюсь помочь мужчине. Он лежит лицом в пол. Отличные условия, чтобы достать пулю из лопатки.

Кровь из раны не идет. Это значит, что пуля сейчас внутри и закупоривает собой сосуды. Повезло ему. Я подготавливаю все необходимое для моей первой операции.

Наш профессор по судмедэкспертизе однажды рассказал мне, как он проводил подобную операцию на мужчине с пулей, застрявшей в шее. Мой случай должен быть полегче.

Для начала нужно найти пулю. Полазив пинцетов внутри раны, я также понимаю, что пуля прошлась по нижней границе лопатки, не повредив кость. Это невероятная удача. Мне остается только вытащить пулю и зашить сосуды.

Пуля закупоривает одну из четырёх легочных артерии, что были небольшого размера. Отлично. Нащупав пулю, я хватаю её пинцетом и тяну верх. Нужно действовать медленно, чтобы не повредить еще что-нибудь.

Пуля пробила слой кожи, жира, мышц, плевру, и дошла почти дошла внутренних органов, остановившись на легочной артерии. Нужно прилагать силу и стараться не делать лишних или резких движений.

Я достаю пулю и тут же бросаю в сторону. Кровь тут же хлещет из раны. Нужно прижечь сосуды и зашить артерию. Чем бы прижечь? Я осматриваю кухню и останавливаю взгляд на ложке. В мою голову приходит очень глупая идея, что может сработать. Стоит попробовать.

Я закрыла рану, забив её ватой. Кровь останавливается, что дало мне несколько минут нагреть ложку на газовой плите. Прогрев ложку до нужной температуры, я помолилась всем богам и приложила ложку к сосудам. Как-то раз я услышала, как полевой врач нагрел нож, чтобы прижечь рану. Сосуды скворчали под таким жаром и закрывались. Сработало. Теперь осталось только зашить рану. Благодаря практике в университете, зашить рану диаметром пару сантиметров не составило никакого труда. Иголка входила в кожу, я подтягивала её, и выходила через другую сторону. Об красоте шва я не думала, я использовала самый простой. И вот, я уже отрезаю нить ножницами. Пуля вытащена, артерия зашита, и дырки нету. Он спасен. Слава богу.

Возможно от стресса или после резкого прилива адреналина после моей экстренной операции, меня потянуло в сон. Я уснула.