Исповедь миллениала. Сборник откровенных размышлений поколения Y о том, что происходит вокруг

Адель Нигматзянова

«Исповедь миллениала» – сборник размышлений-эссе о жизни современных людей в промежутке от 24 до 30 лет. Разговоры о поиске себя и дела своего жизни, Боге, политике и любви с людьми, которых принято считать «экономически активной частью населения», «настоящим» нашей страны. Кому-то эта книга покажет жизнь с другого ракурса, для кого-то станет радостью либо разочарованием. Ведь самое главное – это не бесконечные вопросы, которые мы себе задаем, а жизнь, которая случается с нами здесь и сейчас.

Ксения, 24 года, преподавательница русского языка иностранным студентам

В детстве я хотела стать пожарным, врачом, милиционером. Потом я насмотрелась русских сериалов про следователей и очень хотела быть следователем. Потом — юристом. Как-то пошло-поехало, и я захотела стать журналистом.

Отучившись в университете на филолога, я поняла, что много денег в этой сфере я не заработаю. Я думала о том, что мне надо помогать своей семье, что мне нужны деньги для развития. Там, где я сейчас работаю, в какой-то момент требовались специалисты со знанием английского языка, и я подумала, что это неплохой вариант. Когда я выбирала между журналистикой и преподаванием, я не думала, что преподавание — это так сложно. Быть хорошим журналистом — сложно. Просто быть журналистом — сложно. Быть преподавателем — очень сложно, даже плохим преподавателем.

Мне нравится, что я передаю какие-то знания. И люди с помощью этих знаний меняют свою жизнь: ты видишь человека, который сидит и даже не знает русского алфавита, а через десять месяцев он может спокойно разговаривать на русском. Я гуглила очень много вопросов в первый год преподавания: считается, что это самое сложное в психологическом и эмоциональном плане время. Ты видишь отсутствие студенческой мотивации и плохое поведение, но затем ты начинаешь разговаривать с другими преподавателями и понимаешь, что так — везде. Идеальных студентов не существует.

Мне нравится работать с иностранными студентами: все-таки это другие культуры, зачастую мы, преподаватели, сами что-то учим и перенимаем у своих студентов. Интернациональное общество — это интересно. Мне не нравится то, что зачастую мне приходится преподавать людям, которые вообще не заинтересованы в учебе. Еще на преподавателе лежит очень много документации. Но все-таки в преподавании есть какая-то доля творчества: ты можешь подойти творчески к организации занятия. Преподавательский коллектив довольно молодой: почти никому нет сорока лет, и руководитель часто ратует за новации в методике преподавания, например, использование социальных сетей, Интернета.

Мне нравится профессия преподавателярусского языка, потому что с ней возможна перспектива переезда за границу. То есть ты можешь фактически уехать в любую страну, зная английский. Конкретно я пока не знаю куда. Его изучают во всем мире. У нас много студентов из Египта, Индии, везде открывается много центров по изучению русского языка. Мне кажется, это связано с тем, что они хотят здесь учиться и жить, многие считают Россию великой и сильной страной. Что касается студентов и нашего города (Уфа), то многим здесь очень нравится: здесь чисто, хорошо работает транспорт (некоторые студенты из Каира говорили мне, что там вообще нет светофоров и на дорогах творится хаос). Есть и моменты, на которые жалуются: например, студенты из Индии говорили мне, что там везде стоят кулеры с водой, откуда можно выпить воды в любой момент, а здесь такого нет. И они спрашивают у меня: «А где вода?»

Как бы много ты ни работал в России, тебе не будет хватать этих денег.

Больше всего в людях я ценю честность, отсутствие зависти, самостоятельность. Я сталкивалась с завистью еще во времена моего детства, когда жила в небольших городах. Я считаю, что зависть — это бессмысленная вещь. Мы все живем в разных условиях: я не знаю твоих родителей (твои родители точно отличаются от моих родителей), твоя бабушка точно отличается от моей бабушки, а друзья, с которым ты играл во дворе, отличаются от моих друзей. Из таких деталей и формируется личность, и, как мне кажется, именно люди с узким мировоззрением более склонны к зависти. Я презираю людей с ограниченным мировоззрением, которые не стремятся к новым знаниям, людей, у которых есть желание найти или создать конфликт из ничего, показушность даже в подаче информации.

Последний фильм, который запал мне в душу, — это «Кролик Джоджо». Мне кажется, этот фильм — продукт нашей культуры. Война давно закончилась, никто не хочет, чтобы это все повторилось, но комичность Гитлера, которая не может не порадовать, — это постмодернизм во всей красе. Кому-то это может показаться кощунством, но ведь искусство не забирает из истории личность, оно берет образ. В этом фильме мне понравилось то, что этот образ поместили в необычный контекст. В России не пытались утвердить его в прокате из-за этого, но я считаю, что российский прокат очень много потерял. Вообще, такой пример можно обнаружить даже в «Молодости» Паоло Соррентино: Гитлер — это какой-то эмоциональный триггер, все немного пугаются, даже когда видят похожего на него человека или слышат о нем, хотя он уже давно умер и ничего никому не сделает. Впервые я задумалась над этим, когда в одиннадцатом классе учительница русского языка и литературы дала классу задание рассказать о своей «золотой полке», типа полка, на которой есть пять самых любимых книг. И одна девочка упомянула о том, что ее любимая книга — это «Майн Кампф» Адольфа Гитлера. Внутри меня все перевернулось: зачем ты вообще об этом говоришь? У меня до сих пор нет интереса к Германии и изучению немецкого языка, думаю, это все идет от событий, которые были в 20 веке. После «Кролика Джоджо» я начала интересоваться Тайко Вайтити как режиссером, мне его творчество представляется чем-то между Макдоной, Тарантино и Уэсом Андерсоном. Я думаю, что фильмы нужно смотреть не как некий вырванный из контекста жизни исторический кусок, а как произведение искусства.

Мой самый любимый фильм — «Молодость» Паоло Соррентино, я читала его сценарий на русском и английском языках. Более многогранным фильмом, на мой взгляд, является другой его фильм — «Великая красота», но он очень сложен для меня, при просмотре я делю его на несколько частей. В «Молодости» очень много смыслов. Этот фильм нельзя смотреть, если ты не знаешь, не читал хотя бы краткого содержания романов двадцатого века — Томаса Манна, даже нашего Бунина («Господин из Сан-Франциско»). В их произведениях, как правило, существует одно пространство, которое выступает метафорой всего мира — в «Молодости» то же самое. Когда пересматриваешь его второй, третий раз, начинаешь обращать внимание на детали, на множество смыслов, которые запрятаны в картине, музыке. И с визуальной точки зрения там все совершенно — от начала и до конца. Современное искусство построено на определенном взаимодействии автора и зрителя: картина — это не то, что пытается сказать тебе автор, а то, что ты сам из этого для себя открываешь. Люблю Мартина Макдону за его юмор: в своих фильмах он частенько подвергает иронии общепринятые клише, какие-то распространенные вещи. Помню, в магистратуре мы с одногруппниками обсуждали греческую мифологию: тогда я вслух задалась вопросом, почему мать Ахиллеса не могла окунуть ребенка полностью? Ведь это такая древняя непоколебимая метафора, а ты разбиваешь ее своим деревенским мышлением. Еще мне нравится Уэс Андерсон: стиль, форма повествование, каст.

Из российских режиссеров мне нравятся Анна Меликян, Резо Гигинешвили. Не могу назвать Звягинцева: фильмы у него хорошие, но грустные. Я вообще не люблю фильмов, которые воздействуют на мою психику, даже когда понимаю, что они классные. Например, «Джокер». Самые противные фильмы у Йоргоса Лантимоса — фильмы крутые, в них очень много мифологии, но ужасные. «Реквием по мечте» — самый ужасный фильм, который я смотрела в своей жизни, он говорит о разных типах зависимости. Самое страшное, что может случиться с человеком, — это какая-то зависимость.

Когда мне кто-то говорит о любви к фильмам Тарковского, мне кажется, что это обычно те, кто даже не видел их и не понимает, какой смысл в них заложен. Я смотрела «Зеркало», мне понравилось, как он сделан, его многослойность.

В прошлом году я сидела в библиотеке, и в это же время там проходили какие-то съемки. Одна из участниц разговаривала с парнем и возмущенно спрашивала у него: «Как так? Неужели ты никогда не смотрел Феллини, как ты мог?» Я подумала, насколько же глупо так рассуждать: мы не жили в то время, мы не знаем его полного контекста, того духа, поэтому все равно до конца не поймем это кино. Причем когда-то я тоже рассуждала, как эта девушка.

В девятом классе я прочла «Героя нашего времени», мне понравился Печорин. Базаров, Мартин Иден, «Над пропастью во ржи» — люблю бунтарей в литературе. Из героев кино мне нравится Иисус в исполнении Хоакина Феникса. Еще нравится герой Стив Зиссу, который появляется в фильме «Водная жизнь» Уэса Андерсона, хотя он и кажется мне самым скучным фильмом Уэса.

У меня с Богом сложные отношения. Сразу прошу прощения, если своими рассуждениями я оскорблю чьи-то чувства. В первый раз метафизическое ощущение чего-то большего у меня возникло года в четыре, когда я играла в куклы и меня осенило: вот я сейчас играю этими куклами, а вдруг кто-то в этот момент играет мной и всеми нами, как куклами? По большей части я была воспитана православной культурой, и у меня всегда возникает такой вопрос: у всех религий разные понятия Бога, однако все говорят, что Бог един. Я преподаю студентам из Египта, почти все они — мусульмане, и каждый год держат Рамадан. В первый год я сильно погружалась в их культуру и много думала на эту тему. Еще в университете образ Бога казался мне немного «неактуальным», потому что мы знаем и подразумеваем, что существует что-то сверхъестественное, однако либо называем это «богом», либо другим словом — «вселенная», «энергия» и так далее. Мы все верим в одно и то же, просто пользуемся разными словами. Понятно, что Бог — это идеал, к которому мы все должны стремиться, и любые священные книги — Коран, Библию — можно назвать сводом правил, которые вполне применимы к жизни любого человека. Мне кажется, что у того же Рамадана есть плюсы, которые могут поправить здоровье человека, мне импонирует идея не употреблять в пищу свинину, так как я сама не могу ее есть. Молитву у православных, например, можно сравнить с медитацией. Я спрашивала у студентов: а вы чувствуете, что ваша молитва как-то связана с медитацией? «Конечно, это то же самое», — ответили они мне. Причем я читала статьи о том, что, например, мусульмане во время молитвы делают определенные физические упражнения. Теперь мне кажется, что религии создавали очень умные люди, потому что, как правило, религия охватывает все: как ты должен питаться, как вести себя, а мусульмане даже предусмотрели определенные физические упражнения — возможно, это прозвучит богохульно, но, по моим знаниям, это так. Все, что касается религии, — это священно. Нет людей, которые выбрасывают Библию на землю и топчут ее, так же и молитва — она имеет особую лексику, которая тебя возвышает, слова, в которые ты начинаешь верить.

У каждого есть Бог, просто мы все называем по-своему, а религия — это такое классное комбо, которое подсказывает, как эффективно организовать свою жизнь. Правда, в работе со студентами-мусульманами мне не нравится один момент: они всегда полагаются на Аллаха. Конечно, интересно наблюдать за их мыслительным процессом: мол, они до последнего надеются не на себя, а на высшие силы, пока петух не клюет куда следует, так скажем. У меня как-то был преподаватель, который до определенного момента в жизни не верил в Бога, но где-то после пятидесяти к нему пришло религиозное осознание, и он даже покрестился. Грубо говоря, мне кажется, что религия — это образ жизни, и некоторые приходят к ней сразу, некоторые применяют ее, скажем, частями. Бог един, и мне кажется странным, что разные религии находятся в конфронтации между собой. Политика и религия очень сильно связаны между собой: если большинство исповедует одну религию, им легче управлять. Может быть, все, что я вкладываю в себя, часть верящих людей вкладывает в Бога? Все очень индивидуально. Если Бог — это идеальный человек, то человек может поверить сам в себя как Бога: не отожествляя себя с ним, а понимая ответственность за свои поступки, и верить в себя. Правда, наш мир таков, что мы всегда отвлекаемся на что-то. Еще в университете у меня был преподаватель, который каждый свой курс начинал с вопроса: как вы думаете, все ли смотрят на мир так же, как вы? И далее он ссылался на арабский язык, на то, что часть мира даже читает и считывает картины по-другому: справа налево. Это до сих пор наводит меня на мысли, что мир не так прост, как иногда нам кажется, что из-за лени и отвлеченности мы не можем познать древнюю мудрость. У одного гарвардского профессора есть курс по поведению человека, где она разбирает разные стороны личности: культурологическую, поведенческую и так далее. Это очень интересно. Счастье — это определенные состояния, которые случаются с нами время от времени. Первое полугодие 2018 года было для меня перманентным состоянием счастья. Счастье — в балансе, для него не нужны какие-то большие деньги, достаточно иметь средства на еду и нужную одежду. Когда ты здоров и не переживаешь, что ты будешь завтра есть, где спать и что одеть. В последний раз я чувствовала себя счастливой, сидя на берегу Черного моря в Крыму. Счастье — это спорт, работа, обучение чему-то новому и регулярное общение с друзьями. Наркотики, алкоголь, сплетни и зависть — вещи, которые отравляют жизнь. Нужно вовремя остановиться и сказать себе: «Я не хочу тратить на это время». Главное — не открывать и не читать новости с утра. Если в мире произойдет что-то глобальное, то я все равно узнаю об этом. Это я поняла, когда в одно время писала работу про террористические акты в Париже, и чтобы собрать информацию, мне нужно было мониторить новости. Мы слишком много думаем, медленно принимаем решения.