Ключ к сердцу

Аделина Нойманн, 2023

Часто судьба преподносит сюрпризы совершенно в неожиданное время и место, особенно, когда этого вовсе и не ждёшь.Это история о предательстве и признании, о посылах судьбы и чистейшей любви, которая подобно Фениксу – испепеляет и возрождает снова, и снова, разбивая семейную жизнь героини о скалы неверности. Ее возлюбленный – Левран, готов бросить все ради нее и каждый новый день преподносит весь мир к ее ногам.Смогут ли влюбленные быть вместе, невзирая на свое положение и куда приведет бушующая любовь, зародившаяся с самого первого взгляда?

3

Как часто люди совершают ошибки и совсем не усваивают из них какой-то урок. А кто-то намеренно скачет по своим же граблям, скачет по чужим и считает, что лучше познать неизведанное дважды, найти другой обход и повторить снова — авось, оно получится. Мир так широк и необъятен и столько судеб ежедневно переплетаются друг с другом и если бы кто-то знал, чем закончится сегодняшний день, то возможно не шел по этой дороге сегодня, боясь услышать то, от чего может рухнуть многое, даже то, во что ты так долго вкладывался.

Растворяться в тебе — значит потерять себя. А, если я не я — то мне нечего жалеть, я хочу быть с тобой здесь и сейчас!

Мы сели в машину, счастье наполняло нас с головой, пульс бил все рекорды. Желание наброситься с чувством животного инстинкта отсутствовало у обоих — это прослеживалось в наших словах, движениях, глазах, да где угодно. Теплота чувств и трепета обуздали наши сердца. Это какой-то иной уровень любви, без похоти, излишней страсти. Так мягко и бережно мы относились к тому, что происходит с нами. Берегли подобно бабочке в ладонях, чтобы она не пострадала.

Как только мы расселись по местам, Левран взял мою ладонь и накрыл своей.

— Мне кажется, что даже если мы будем вместе 24/7, мне будет тебя мало. Знаешь…, — он устремил взгляд куда-то вперёд, в никуда. Выдержал паузу и продолжил:

— Я устал постоянно скрывать от всех тебя. Я никому не говорю куда я еду, на сколько, потому что я не могу находиться с тобой определенное время, я готов спать тут в машине у тебя на коленях, но только не дома, не один. Эрминэ. Мою девушку зовут Эрминэ. Мне сложно с ней стало, мы ругаемся часто, я смотрю на нее и не могу подобрать слов, как же сказать ей обо всем. Она будто сошла с ума, я не замечал за ней этого раньше. Пишет каждые полчаса, спрашивает, где я и почему молчу. Задаётся вопросом «Кто она?», к кому я уезжаю. Хотя я ничего ещё не говорил. Звонит и кричит в трубку — я не могу так. Она мучается, я ее не могу даже успокоить. Но и не могу объясниться с ней, начать разговор. Я пытался вывести ее к этому, но каждая попытка заканчивается скандалом. Я решил, что сегодня приеду домой и поговорю с ней. Пора перестать притворяться, я не могу быть с ней рядом и делать вид, что все хорошо, как раньше. Оказывается, хорошо и не было, хорошо и нет, даже лучше только с тобой. Ты такая лёгкая, интересная, разносторонняя, просто красивая и необычная. Мне повезло, что я тогда приехал туда. А с Эрми у нас и нет ничего общего, как оказалось. Сегодня я решу все, как и обещал.

— Мне так жаль, Левран. Я ведь никогда не хотела быть той, кто рушит чьи-то отношения, связи. Я и подумать не могла, что все произойдет вот так. Я представляю, каково ей сейчас, как больно, что она чувствует, теряя тебя… Ты сейчас решишь свой вопрос, а как же быть мне? Я не смогу сейчас что-то сделать — это будет невозможно, сложно. Ты понимаешь?

— Я знаю это, я готов ждать. Я поддержу тебя всегда, если потребуется моя помощь — ты только скажи. Я помогу, чем смогу, не уйду, не спрячусь. Мне будет легче знать, что ты есть у меня, а мне не нужно будет скрывать это. Как ты будешь готова, дай знать. Я сделаю все возможное. А сейчас я не прошу у тебя того, что ты не можешь сделать. К чему не готова.

— Спасибо тебе, для меня это важно. Мне тоже безумно сложно и больно сейчас, даже вдвойне! Я чувствую себя виноватой.

— Глупышка, — он провел своей рукой по моей щеке и добавил: «Разве ты виновата в том, что мы случайно нашли друг друга? Да, именно сейчас, в таком положении, но нельзя изменить то, что наделено судьбой. Мы рядом, есть друг у друга и я очень рад этому».

Глаза, наполненные грустью, впервые смотрели на него. Я ждала этого разговора, я хотела его, давно пора было расставить точки на i. Не скажу, что у меня не было ревности к его девушке, была! Одна мысль, что он вечером приходит к ней — добавляла мне грусти. Теперь оставалось только ждать вечера, ждать ответа о том, как прошел их разговор.

— Не грусти, просто доверься мне, — улыбнулся он и вновь, как тогда поцеловал мою руку.

Мы снова на нашем месте и снова момент прощания, но кто бы мог подумать, что такой день может омрачиться настолько, словно гром среди ясного неба?

— Тогда до связи! — сказала я.

— До связи, милая, — ответил он и потянулся вновь навстречу ко мне.

Мы сделали шаг навстречу друг к другу, он обнял меня, а я его. Эти объятия были такими крепкими и нежными одновременно. После он обхватил мое лицо своими чуткими руками и просто поцеловал.

— Уже скучаю! — сказал он.

— Я тоже.

На этой ноте мы попрощались, и я пошла в сторону дома, не сразу заметила, что он едет медленно за мной. А когда обернулась, улыбнулась ему, он посигналил и помчался вперёд. В это время я была уже около дома.

С мужем мы немного отдалились, он был загружен на работе, допоздна оставался в офисе, намечалась сдача проекта. У нас нередко бывают такие моменты и мы не отвлекаем друг друга. В целом, все шло своим чередом. Ближе к ночи приходит сообщение, на удивление без особых знаков, как было оговорено ранее, прочитав — завеса былого счастья закрылась.

«Она беременна…»

В этот миг, мир из ясных, цветных красок сменился на чёрно-белый. Голова погрузилась в туман. Туман бессмыслия. Очень сложно было принять эту фразу. Я не смогла на нее ответить ничего. Через несколько минут он снова написал:

— Я все равно тебя не брошу!

О чем может уже идти речь, когда все мосты, которые дались нам с таким трудом, просто рухнули? Рухнули лишь от одного предложения. Будто розовые очки разбились вдребезги и нанесли урон. Осколки разлетелись повсюду, изранив душу и тело. Я снова промолчала, не зная, кричать ли от боли или молчать от бессилия. Он начал звонить, я долго смотрела на скачущий зелёный значок на дисплее, но так и не смогла провести по нему пальцем. Сегодня этот экран стал раскалённой лавой, которая смогла бы сжечь все вокруг, стоит только дотронуться. Мне хотелось забиться в темный угол, уйти в тишину, чтобы услышать себя, понять, как дальше управлять ситуацией. Мне нужно было уединение. Остаться наедине с самой собой. Звонки остались без ответа, а их было чуть менее двадцати. После шестого звонка, бушующий ураган, развивающийся во мне со скоростью света, вырвался наружу. Больше не было сил держать эмоции в себе. Слезы градом лились по щекам без остановки, свет от экрана телефона стал практически невидимым, и лишь слегка отдавал мерцанием где-то там вдалеке. Он был напорист в эту ночь, присылал сообщения за сообщениями, умоляя взять трубку, а под конец уже принимая более жёсткий характер просьбы. Пересилить себя было сложно, я боялась услышать его голос, учитывая обстоятельства. Зачем ранить себя снова, если боль была настолько свежа, что будто пульсировала где-то там внутри? Однажды я смирилась с тем, что больше не увижу его, смогу и сейчас! Снова смогу заставить себя обо всем забыть, правда, сейчас это казалось невозможным.

Другая сторона меня желала набрать ему прямо сейчас, услышать его будоражащий голос, попрощаться, так как более нам не быть вместе никогда. Ведь я все ещё помнила запах его кожи, который манил меня к нему, притягивал — словно магнит. Если бы было возможным, хотя бы на доли секунды вернуть время вспять, я бы снова хотела оказаться рядом с ним, в его объятиях и так же беззаботно стоять и наслаждаться моментом. Это все, что мне осталось от него — воспоминания.

Та ночь была долгой. Мне пришлось отключить телефон, а включив его снова — он уже не издавал ни звука. Я привыкла к его утренним сообщениям, якобы о погоде, об обновлении тарифа и прочего, а затем сменяющиеся на его теплые и ласковые пожелания.

Я изолировалась от всего, что могло напоминать мне его. Не могла выйти из дома, так как улица, по которой я шла домой, напоминала мне о нем. Сейчас всё вокруг ассоциировалось с ним, а мне нужно было время, чтобы понять, как освободиться от этого якоря, который затянул меня в эту глубокую впадину, что не давала сделать мне глоток воздуха.

Через пару дней, я, наконец, вышла из дома, решив, что пора заканчивать терзать себя и начинать жить заново, больше не ведясь ни на какие соблазны судьбы. Я переходила дорогу, как вдруг резко услышала свист тормозов. Машина, что неслась на меня, невзирая на препятствия, резко свернула в сторону и влетела в бордюр. Это снова был он.

Дальше все было как на автопилоте, я почти не понимала, что происходит и за что он снова здесь, просто, почему нас жизнь сводит снова и снова. Это было за гранью реальности и понимания. Он буквально выбежал из машины и кинулся в мою сторону, а я не могла сдвинуться с места, стояв посередине поворота. Люди, проходившие мимо с ужасом смотрели на происходящее и впоследствии, обсуждая уже по дороге, что за беспредел нынче происходит. От него сильно пахло алкоголем, но при этом он был словно трезв. Ничто не выдавало его нетрезвый вид, не считая запаха и сильно уставших глаз. Они не сияли как раньше, а мои уже не издавали искры. Печаль говорила за нас, такое не скроешь ничем. Левран взял меня за руку, молча повел в машину, закрыл за мной дверь и устремился за руль. Резкими движениями он выехал из вмявшего его бампер бордюра и снова на скорости устремился вперёд.

— Я ехал за тобой и чуть не сбил тебя! — кричал он. Одной рукой держа руль, а второй весьма сильно протирая лицо, он продолжал:

— Нам надо поговорить. Я звонил тебе…

— Тебе надо успокоиться! Ты пьян, останови машину!

И снова резко ударив по тормозам, он встал на обочине дороги. Я хотела открыть дверь и выйти из машины, но он заблокировал двери.

— Выслушай меня!

— Ты мог бы не кричать? — почти со слезами сказала ему я и отвернулась в окно.

— Прости, прости меня, пожалуйста, — уже тихим голосом проговорил он. — Мне надо тебе многое рассказать, объяснить!

— Что тут можно говорить? О чем, Левран? Я не могу так больше, я не выдержу! Зачем ты вернулся? — за эти дни, что я пыталась забыть его — любая мелочь вызывала слезы, отчаяние одолело мой разум. Горячие слезы полились по щекам. Я скрывала их, как могла, но он развернул меня к себе, обнажив этот поток, приподнимая пальцем за подбородок.

— Ты плачешь, милая моя, прости за эти слезы, прости меня, пожалуйста, я не хотел.

С этими словами он притянул меня к себе, обнял, как — будто ничего не было ранее. Я уткнулась лицом в его грудь и дала волю эмоциям, скрывать что-то не было смысла. Я будто чувствовала его боль, она словно отдавала во мне сквозь тело. Он держал меня настолько крепко, словно боялся уронить меня над пропастью. Когда эмоции стихли, продолжил:

— Я хотел сказать тебе это раньше, по телефону, написать тебе, но боялся, что ты снова не ответишь на звонок. Я представляю, что ты чувствовала в тот вечер. Я сам не ожидал! На следующий день я повел ее к врачу, чтобы удостовериться, что все в порядке. Ведь она так нервничала все это время. Но мы ничего не увидели. На следующее утро, когда мы уже были на сдаче анализов, чтобы понять, что же все — таки происходит, она мне призналась. Она сказала мне, что соврала! Я ушел. И бросил ее навсегда. Она бежала за мной, просила прощения, но разве можно простить такое? Чем она думала? Я не успел прийти домой и она выдала мне версию о своей беременности! Прости меня! Я заставил тебя страдать. Никогда больше не сделаю тебе больно! Будь со мной, если конечно ты не передумала.

В этот момент тучи над нами развеялись, я, будто глотнула поток свежего воздуха. Задышала полной грудью.

— Левран… — не успев договорить, он впился своими губами в мои, так страстно, как никогда не было ранее. Моя рука невольно скользнула под его белую футболку, что так подчеркивала его смуглое тело, он прижал меня к себе сильнее и атмосфера в машине накалялась уже молниеносно.

Через некоторое время он отдалился немного от меня, обвил мои руки своими руками, прижал их к своим губам, глубоко вдыхая, нежно поцеловал их и сказал:

— Я полюбил тебя очень. Почти потерял.

— Левран, я… я подумала, кажется, что я не просто люблю тебя, мне сложно без тебя.

Собирался дождь, тучи нависли над городом и давили своей серостью, вдали уже мерцала молния. Мы решили, что пора найти более подходящее место для дальнейшего разговора, съехав с обочины.

Удивительно, но он был словно трезв. Я доверяла ему полностью, я знала, что он никогда не причинит боли намеренно, нас объединяет нечто большее, чем просто любовь.

Пока мы ехали, начался дождь. Остановившись на парковке, мы пересели на заднее сиденье машины и я снова оказалась в его объятиях. Наступила такая умиротворённость, беспечность, словно мир остановился. Я положила свою голову ему на плечо и какое-то время мы просидели в тишине, лишь только дождь барабанил по стёклам. Вскоре все стихло и мы продолжили разговор в более спокойной обстановке.

— Что у вас с Эрминэ сейчас?

— На самом деле есть сложности. После того, как она созналась во всем, мы приехали домой и я рассказал ей о тебе. Она почти сразу догадалась о ком речь, узнала тебя. Замечала, что наши взгляды всегда сходились. Был очень сложный вечер, я сказал, что куплю ей билеты домой, позвоню ее родителям, объяснюсь с ними. Я не мог выдержать, как она рыдает в ванной, хотел остаться, как — никак мы долгое время были вместе, но не смог, понял, что даже не знаю, как и чем ее успокоить. Все мои мысли были уже заняты тобой. Я уехал, вот так вот напился, под утро позвонил брату, не знал, как сделать лучше. Ты его видела наверняка.

— Да, я догадываюсь о ком ты. Вы похожи, но мне он показался настолько серьезным человеком, словно эдакий кремень.

— Он такой — это да. Ты права. Мы повздорили с ним, ранее такого не было. Настаивал, чтобы мы закончили с тобой все наши отношения, встречи, что нельзя так поступать с Эрми. Разозлился очень. Сказал, что не будет на моей стороне, когда родители узнают о моем решении.

— А что ты решил? Что будет с ней? С Эрминэ?

— В ту же ночь я заказал ей билет. Отправил его ей, попросил начать собираться. Хотел поговорить с ней спокойно, но все плохо, знаешь.

— Я могу представить.

Так паршиво стало на душе. Я довольствовалась тем, что он со мной, рядом, но так ясно понимала, что сейчас происходит с Эрминэ, как тяжело ей терять его. Потом подумала о своем муже. Что моя ситуация куда довольно сложнее, опаснее, что ещё ничего не решено и я даже не собиралась заводить какие-либо разговоры. Это как ходить по острию ножа. Над пропастью, которая полностью полна лжи.

Пока мы переваривали происходящее, находясь в молчании, у Леврана зазвонил телефон. Он не брал его, но я настояла.

— У тебя телефон звонит, ответь.

— Я не хочу сейчас ни с кем говорить, перезвоню позже.

— Вдруг что-то серьезное, ответь, долго звонят, потеряли тебя.

Он нехотя достал телефон из бардачка машины, посмотрел на дисплей и вышел из машины со словами:

— Я сейчас вернусь.

Я видела, с каким серьезным видом он с кем-то говорил по телефону, местами кричал в трубку, и я расслышала буквально пару слов, что-то вроде: «Я сам решу», «Не брошу», «Не поеду». Спустя минут семь он вернулся в машину, по его лицу было видно, что разговор был крайне неприятным.

— Кто это был? Что произошло? — осмелившись, спросила я.

— Отец. Он все узнал. Эрминэ позвонила домой, все рассказала. Ну и ее родители позвонили моему отцу. Сказал приехать мне сейчас же, что не узнаёт меня, все ли у меня в порядке и как я мог так поступить.

— Все действительно не хорошо. Тогда мне пора домой. Тебе надо поехать.

— Я же сказал, что сейчас я никуда не поеду. Не хочу вот этого всего разговора, они меня не поймут, что бы я им не сказал. Отец пока не знает даже, что ты замужем.

— Я поняла тебя. Наверное, нам не дано все это, неправильно все. Смотри, что происходит. Все было бы иначе, если бы мы встретились гораздо раньше.

— Не говори так! Главное, что меня все устраивает, я рад, что встретил тебя именно сейчас. Да, у нас есть какие-то сложности, преграды, а у кого их нет?

— Да, но не такие! Посмотри, как много боли мы причиняем своим близким, друг другу, — после этих слов я посмотрела ему прямо в глаза. Они были такие же уставшие, как и пару часов назад, но уже наполненные нежностью.

Он улыбнулся, глядя на меня, прижал поближе к себе.

— У меня только одна боль — я все ещё просыпаюсь не с тобой. Я знаю, что поступил подло, ну не могу я больше быть с ней, не могу! Она, возможно, мне как сестра, ну, как подруга, но больше ничего не чувствую. Я даже давно не хочу ее как женщину. Было странно слышать о том, что она беременна, я не сразу понял, что это даже невозможно. Я же не мазохист. Это все дело времени, все решаемо. Но от тебя я не откажусь ни под каким предлогом. Я терял тебя трижды, больше не смогу! Да и шанса я думаю, больше не представится.

— Мне даже не верится, что это все происходит со мной, так странно и в то же время так волнительно. А что скажет обо мне твоя семья? Уверена, они даже не захотят ничего слышать, оно и понятно. Но раз уж мы начали всё наперекор всему, доведем до конца, правда? — улыбнувшись, спросила я и провела ладонью по его руке.

— По-другому и быть не может! — дотронувшись пальцем до кончика моего носа, ответил он.