Исследование о природе и причинах богатства народов

Адам Смит, 1776

Настоящий том представляет читателю второе издание главного труда «отца» классической политической экономии Адама Смита – «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776). Первое издание, вышедшее в серии «Антологии экономической мысли» в 2007 г., было с одобрением встречено широкими кругами наших читателей и экспертным сообществом. В продолжение этой традиции в настоящем издании впервые публикуется перевод «Истории астрономии» А. Смита – одного из главных произведений раннего периода (до 1758 г.), в котором зарождается и оттачивается метод исследования социально-экономических процессов, принесший автору впоследствии всемирную известность. В нем уже появляется исключительно плодотворная метафора «невидимой руки», которую Смит обнародует применительно к небесным явлениям («невидимая рука Юпитера»). В «Богатстве народов» А. Смит обобщил идеи ученых за предшествующее столетие, выработал систему категорий, методов и принципов экономической науки и оказал решающее влияние на ее развитие в XIX веке в Великобритании и других странах, включая Россию. Еще при жизни книга Смита выдержала несколько изданий и была переведена на другие европейские языки, став классикой экономической литературы. Неослабевающий интерес к ней проявляется и сегодня в связи с проблемами мирового разделения труда, глобального рынка и конкуренции на нем. Все достоинства прежнего издания «Богатства народов» на русском языке, включая именной, предметный и географический указатели, сохранены. Текст сверялся с наиболее авторитетным на сегодняшний день «Глазговским изданием» сочинений Смита (1976–1985, 6 томов). Для научных работников, историков экономической мысли, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся наследием классиков политической экономии.

В. С. Афанасьев

Адам Смит: политическая экономия мануфактурного капитализма

«Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) великого шотландского ученого Адама Смита (1723–1790) — это труд подлинного энциклопедиста, совершившего революцию в политической экономии, внесшего существенный вклад в становление и развитие таких экономических наук, как история народного хозяйства и экономической мысли, а также теория государственных финансов. Эта работа Смита представляет огромный интерес и для историков, социологов, философов и других обществоведов.^[1]

«Богатство народов», потребовавшее от Смита более двадцати пяти лет упорного труда, составило эпоху в мировой экономической мысли. Преодолев отраслевую ограниченность теорий своих предшественников, Смит превратил политическую экономию в подлинно общественную науку, оказывающую самое непосредственное воздействие как на современную экономическую мысль, так и на хозяйственную практику наших дней. Известный американский экономист Кеннет Э. Боулдинг писал: «Современная экономическая теория ведет свою родословную от «Богатства народов» Адама Смита…».^[2]

Теория Смита во многом предопределила дальнейшее развитие политической экономии. Последующие школы экономической мысли складывались и эволюционировали в значительной степени под влиянием теории Смита. И в наши дни это влияние простирается не только на трактовку важнейших проблем экономической теории (соотношение рыночного и государственного регулирования капиталистической экономики, движущие силы экономического развития и т. п.), но и на ее основную структуру. Парадокс, требующий своего объяснения, состоит в том, что экономическое учение Смита выступило в качестве теоретического исходного пункта противоборствующих друг с другом важнейших течений современной экономической мысли: марксизма и неоклассики.

Рыночные экономические реформы, проводимые в последние годы во многих странах мира, в том числе и в России, непосредственно связаны с концепцией «невидимой руки конкуренции», разработанной Смитом более двухсот лет назад.^[3]

Со временем сама работа Смита превратилась в подлинное богатство народов. Произведения, подобные «Богатству народов» Адама Смита, появляются раз в столетие. Для XIX века — это «Капитал» Карла Маркса (I том в 1867 г.), а для XX века — «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) Джона Мейнарда Кейнса.

До конца XVIII века «Богатство народов» выдержало десять английских изданий, не считая публикаций в США и Ирландии, и было переведено на датский, голландский, испанский, немецкий и французский языки, в том числе на два последних языка — неоднократно.^[4] Его первый русский перевод, предпринятый молодым чиновником министерства финансов Николаем Политковским, был опубликован в Санкт-Петербурге в четырех томах в 1802–1806 гг. Всего же на русском языке осуществлено десять изданий «Богатства народов». После Второй мировой войны в СССР и России эта работа Смита выходила трижды — в 1962, 1991 (не полностью: лишь книги I и II в составе «Антологии экономической классики» т.1) и в 1993 годах.

«Богатство народов» Смита включает в себя пять книг, из которых первые две посвящены анализу проблем политической экономии капитализма. Первая книга имеет заголовок, отражающий литературные традиции того времени: «Причины увеличения производительности труда и порядок, в соответствии с которым его продукт естественным образом распределяется между различными классами народа». Вторая книга озаглавлена: «О природе капитала, его накоплении и применении». Третья книга — «О развитии благосостояния у разных народов» — посвящена проблемам истории народного хозяйства. В четвертой книге — «О системах политической экономии» — Смит критикует своих предшественников — меркантилистов и физиократов, которым он противопоставляет свою систему политической экономии.^[5] Название пятой книги — «О доходах государя или государства» — свидетельствует о том, что ее предмет — государственные финансы. «Богатство народов» Адама Смита — это своего рода экономическая энциклопедия последней четверти XVIII века.

Идеи свободы предпринимательской деятельности в концепции экономического либерализма Смита обосновывали необходимость ликвидации феодальных порядков с присущими им отношениями личной зависимости и играли прогрессивную роль. Именно поэтому учение Смита получило широчайшее распространение не только в Великобритании, но и далеко за ее пределами, в том числе и в России.

Особую роль в быстром распространении учения Смита играла его концепция «невидимой руки конкуренции», в соответствии с которой механизм рынка без какого-либо вмешательства государства в экономику в состоянии обеспечить сочетание частных и общественных интересов и на этой основе — наиболее эффективное развитие экономики. Смит писал о предпринимателе, стремящемся к получению наибольшей прибыли и, как правило, при этом не задумывающемся об общественной пользе: «…в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой (курсив мой. — В. А.) направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения… Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это».^[6] Однако Смит, как отмечает Й. Шумпетер, не придавал слишком большого значения тезису о том, что частный интерес в конечном счете совпадает с общественным интересом, поскольку он «остро чувствовал антагонизм между классами».^[7] К тому же Смит в определенной мере видел и ограниченность рыночного механизма саморегулирования экономики. Он писал, что в тех сферах хозяйства, в которых рынок «не тянет», его должно заменять государство.

Исторический процесс ХХ века выявил недостаточность и более того — опасность концепции экономического либерализма. Стихийное рыночное саморегулирование экономики породило самый глубокий и продолжительный за всю историю капитализма мировой экономический кризис 1929–1933 гг., Великую депрессию, и поставило на грань краха всю капиталистическую систему хозяйства. Стало очевидным, что без дополнения рынка государственным контролем и регулированием капиталистическая экономика существовать не может. К такому заключению пришел один из самых крупных экономистов XX века — английский ученый Дж. М. Кейнс (1883–1946) в работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936). К концу XX века в научной западной экономической мысли оно стало доминирующим и проникло в учебники и справочную литературу по экономической теории. К концу XX века в научной западной экономической мысли этот вывод стал преобладающим и проник в учебники и справочную литературу по экономической теории. «Сейчас известно, — пишет лауреат Нобелевской премии по экономике за 2001 г. американский ученый Дж. Ю. Стиглиц, — что «…утверждение об эффективности рыночной экономики действительно только при строго ограниченных условиях. Несовершенства (рынка. — В. А.)… делают очевидным, что существует много проблем, с которыми рынок не справляется адекватным образом… Сегодня среди американских экономистов доминирует (курсив мой. — В. А.) взгляд, что ограниченное государственное вмешательство могло бы смягчить (если не решить) наиболее острые проблемы: государство должно играть активную роль в поддержании полной занятости и в устранении крайних выражений нищеты, но центральную роль в экономике должно играть частное предпринимательство».^[8]

Следует обратить внимание на то, что в настоящее время рынок не справляется с регулированием именно тех сфер хозяйства, которые играют решающую роль в реализации возможностей современной научно-технической революции, таких как фундаментальная наука, культура, просвещение, здравоохранение, личное потребление широких масс трудящихся, должное обеспечивать высокий стандарт воспроизводства рабочей силы, способной использовать и развивать новейшие технологии, основанные на применении немеханических форм движения материи.

«Словарь современной экономической теории Макмиллана», подготовленный группой западных экономистов, так резюмирует приведенную в нем статью о «невидимой руке конкуренции»: «Современный взгляд на эту проблему сводится к тому, что хотя рука, без сомнения, действует, она, скорее всего, страдает артритом». Опасность стихийного рыночного регулирования экономики для самого существования капиталистической системы весьма рельефно выразил известный предприниматель и общественный деятель Джордж Сорос в работе «Кризис мирового капитализма». Он писал: «…Рыночные силы, если им предоставить полную власть, даже в чисто экономических и финансовых вопросах вызывают хаос и в конечном итоге могут привести к падению мировой системы капитализма. Это — мой самый важный вывод в данной книге».^[9]

Очевидно, что «невидимая рука» рынка нуждается в некоем внешнем поддерживающем средстве, роль которого в современной экономике играет государство. «Экономическая роль правительства, несомненно, велика и всеобъемлюща», — констатируют авторы популярного учебника «Экономикс». О мощи государства в современной рыночной экономике свидетельствует тот факт, что, по данным Всемирного банка, в государственные бюджеты стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) — а это наиболее развитые в экономическом отношении страны мира — изымается в среднем около 50 % их совокупного валового внутреннего продукта (в 2003 г. он составлял 29,2 трлн долл.).^[10] Эти гигантские средства используются и в интересах развития экономики, для дополнения и корректировки рыночного механизма. Тем более существенную роль призвано играть государство в странах с переходной экономикой, в которых еще только формируются рыночные институты. Это в полной мере относится и к России, экономический кризис в которой в 90-х годах ХХ — начале XXI века по своим разрушительным последствиям намного превзошел американскую Великую депрессию 30-х годов в результате применения к реформированию высококонцентрированной советской экономики стихийного рыночного механизма — «невидимой руки» рынка, т. е. модели экономического развития XVII–XVIII веков.^[11]

Исторические условия формирования теории Смита

Капиталистическая мануфактура. Производство Великобритании во второй половине XVIII столетия — в эпоху Смита — характеризовалось господством капиталистической мануфактуры — крупного по тем временам производства, основанного на ремесленной технике и разделении труда. Именно разделение труда, являвшееся в то время главным фактором роста производительности труда, отличало мануфактуру от предшествующей ему простой капиталистической кооперации. В то время как от последующей ступени развития капитализма — машинной индустрии — мануфактура отличалась отсутствием применения машин.

Мануфактурное разделение труда, ведущее к специализации средств труда, а потому и самого труда, а также к упрощению производственных операций, явилось важнейшей предпосылкой последующего перехода к машинному производству. Во времена Смита оно делало лишь самые первые шаги. Смит был знаком с Джемсом Уаттом — изобретателем паровой машины — и сотрудничал с ним во время подготовки его изобретения.^[12] Смит — экономист мануфактурного капитализма кануна промышленной революции — перехода к машинному производству.

Мануфактурное разделение труда «по Смиту… является практически единственным фактором экономического прогресса».^[13] Показательно, что Смит ставит на первое место не механическую, а социальную производительную силу — разделение труда, которое и в XXI веке наряду с дисциплиной труда, управлением производством, предпринимательством, организацией производства и другими ее формами играет огромную роль.

Смит писал, что рост выработки в результате разделения труда определяется следующими тремя обстоятельствами: во-первых, увеличением ловкости каждого отдельного рабочего; во-вторых, экономией времени, которое теряется — при отсутствии разделения труда — при переходе от одного вида труда к другому; в-третьих, изобретением большого числа приспособлений и машин, способствующих повышению производительности труда.^[14]

При этом Смит особое внимание уделял обучению как важнейшему фактору роста производительности труда. «…Адам Смит гораздо яснее понимал чрезвычайную важность человеческих знаний и ноу-хау для производственного процесса, чем современные экономисты… Экономическое развитие — это процесс, который почти полностью происходит в сознании людей. Это в значительной мере процесс обучения…».^[15]

Смит посвятил три первых главы «Богатства народов» проблеме разделения труда. Характерно при этом, что данная проблема получает у Смита двоякую трактовку. С одной стороны, Смит видит, что разделение труда порождается теми многочисленными преимуществами, которые получает использующее его производство (рост производительности труда и качества товаров, снижение издержек производства на единицу продукции и т. п.). С другой стороны, он пишет, что разделение труда «представляет собой последствие… определенной склонности человеческой природы… а именно склонности к торговле, к обмену одного предмета на другой»,^[16] и потому оно зависит и от объема рынка.

Нетрудно заметить, что методологически это разные трактовки: если первая позиция Смита ищет причину разделения труда в тех положительных изменениях, которые оно вызывает в процессе производства потребительных стоимостей, то вторая обращается к товарным, рыночным, следовательно, стоимостным аспектам проблемы.

На эту противоречивость методологических позиций Смита следует обратить особое внимание, поскольку она характерна для его трактовок фактически всех рассматриваемых им экономических проблем.

В «Богатстве народов» Смит приводит, ставшее классическим, описание мануфактурного производства английских булавок, отмечая при этом, что выработка на одного рабочего сравнительно с индивидуальным ремесленником в результате разделения труда в мануфактуре увеличилась в сотни раз. Он писал, что труд по производству булавок в лучших мануфактурах разделен приблизительно на 18 самостоятельных операций: «Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка головки — другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики».^[17] В результате достигается высокий уровень производительности труда. 10 рабочих, пишет Смит, в такой мануфактуре за один день производят свыше 48 тысяч булавок. Результат более чем поразительный, если учесть, что при этом применялись только ремесленные, ручные орудия труда. «Но если бы все они, — продолжает Смит, — работали в одиночку и независимо друг от друга и не были приучены к этой специальной работе, то, несомненно, ни один из них не смог бы сделать двадцати, а может быть, даже и одной булавки в день».^[18]

Видел Смит не только позитивные, но и негативные стороны разделения труда, в том числе и порождаемую им опасность вырождения народа. Он писал: «С развитием разделения труда занятие подавляющего большинства тех, кто живет своим трудом, т. е. главной массы народа, сводится к очень небольшому числу простых операций, чаще всего к одной или двум».^[19] В этих условиях работник не имеет возможности развивать свои физические и умственные способности, кроме тех, которые требуются для выполнения простых производственных операций. В результате он «становится… тупым и невежественным, каким только может стать человеческое существо», что наносит огромный вред здоровью народа, а тем самым экономике страны и ее военной мощи. Между тем, поясняет Смит, «в каждом развитом цивилизованном обществе в такое именно состояние должны неизбежно впадать трудящиеся бедняки, т. е. главная масса народа, если только правительство не прилагает усилий для предотвращения этого».^[20] Здесь, как и в других случаях, когда рыночный механизм не срабатывает, Смит — разумный поборник свободы предпринимательства — обращается к силе государства.

Историческая призма теории Смита. В силу той исключительной роли, которую играло разделение труда в условиях мануфактуры, для Смита оно выступает как своего рода «историческая призма», сквозь которую он рассматривает экономические явления своей эпохи. Исследуя труд под углом зрения его разделения в обществе, Смит сумел уловить общественную целостность труда в отличие от его отраслевой специфики, на которую делали акцент его предшественники (меркантилисты — на труд в сфере торговли, добычи благородных металлов; физиократы — на труд в сельском хозяйстве). Тем самым Смиту удалось в значительной мере преодолеть отраслевой подход к анализу экономических явлений, характерный для меркантилизма и физиократии. В его трактовке политическая экономия впервые предстает как наука об экономике общества в целом, а не какой-либо ее отдельной сферы или отрасли, хотя бы и очень важной. У Смита она выступает как наука о «богатстве народов». В результате политическая экономия — народнохозяйственная в своей сущности наука — сбрасывает ранее присущую ей отраслевую оболочку.

Эта «призма» позволила Смиту установить, что труд выступает источником стоимости в любой отрасли материального производства, что явилось важнейшим шагом вперед в развитии трудовой теории стоимости, начало которой положил английский ученый Уильям Петти (1623–1687).

Рассматривая разделение труда как важнейший метод повышения его производительности, Смит находит в нем объяснение многих явлений современной ему экономики. Так, причину отставания сельского хозяйства от промышленности он видит прежде всего в неразвитости в сельском хозяйстве разделения труда, обусловленной природными факторами. С этих же позиций он объясняет неравномерность в развитии отдельных регионов и стран. В упрощении производственных операций в результате развития разделения труда Смит усматривает предпосылку изобретения машин, повышающих эффективность разделения труда. «Повсеместное установление разделения труда» рассматривается Смитом в качестве важнейшей причины превращения товарного обмена (по мнению Смита, присущего самой «природе человека») в настоятельную экономическую необходимость.

Смит подчеркивал, что степень развития разделения труда в значительной мере определяется емкостью рынка. Эта мысль Смита зафиксирована в названии третьей главы его главной работы «Богатство народов»: «Разделение труда ограничивается размерами рынка». Если учесть, что разделение труда во времена Смита являлось главным средством повышения производительности труда, это его положение приобретает существенную теоретическую и практическую значимость: в рыночной экономике уровень развития производительных сил в конечном счете определяется размерами рынка.

Эта концепция, выразившая важнейшую закономерность рыночной экономики, открытую Смитом, нашла свое дальнейшее развитие в работах выдающихся мыслителей-экономистов, в том числе К. Маркса (в его учении о взаимосвязи производительных сил и общественно-производственных отношений) и Дж. М. Кейнса (в его концепции экономических реформ и, в частности, в теории эффективного спроса — фактора непосредственно определяющего динамику капиталистического производства). Данная закономерность блестяще подтверждается массовыми данными нашего времени. К примеру, в годы Второй мировой войны (1939–1945), когда были созданы — через систему государственных заказов на военную продукцию — весьма благоприятные условия для ее сбыта, объем промышленного производства в США удвоился за очень короткое время — 6 лет. Для сравнения скажем, что удвоение промышленного производства в США в предвоенный период, когда таких благоприятных рыночных условий не было, потребовало примерно 18 лет, а сразу после Второй мировой войны — 12 лет, т. е. в 2–3 раза больше.^[21] Этот пример говорит о том, какой значительный экономический потенциал можно привести в движение, если обеспечить соответствие между условиями производства и условиями реализации товарной продукции в промышленно развитой капиталистической стране.

Двойственность методологии и теоретической системы Смита

Два метода исследования Смита. Смит одновременно применял два различных метода исследования: описательный и абстрактный. Причина этого заключается в том, что Смит выступил как обобщающий экономист мануфактурного капитализма и потому должен был не только исследовать внутренние зависимости экономических процессов (и для этого использовать абстрактный метод), но и дать внешнюю характеристику всей экономической системы мануфактурного капитализма в целом (что требовало применения описательного метода). К тому же с рядом экономических явлений Смит в своих исследованиях столкнулся впервые, а потому и ограничивался их простым описанием.

Внешняя форма экономических явлений, как правило, не совпадает с их содержанием. Это присуще и явлениям природы. Представляется, например, что Солнце движется по небосклону вокруг Земли. Между тем известно, что такое представление ошибочно, и в действительности Земля вращается вокруг Солнца. Научная истина требует глубокого проникновения в суть исследуемых явлений, в то, что непосредственно сознанием не воспринимается и нередко явно противоречит обыденному и притом очевидному представлению, отражающему лишь внешнюю видимость явлений.

Одновременное применение Смитом двух различных методов исследования приводило к тому, что при рассмотрении каждой экономической проблемы он получал, как правило, две (а иногда и больше) различные и противоречащие друг другу теоретические трактовки. Парадокс состоял в том, что в большинстве своем, взятые сами по себе, эти трактовки были правильными в том смысле, что они верно отражали реальные свойства экономических явлений. Различие между ними состояло, как правило, в том, что одни из них выражали сущностные стороны таких явлений, в то время как другие — фиксировали противоречащие им внешние, обманчивые формы.

Противоречивость теории Смита, свидетельствующая о ее некоторой неразвитости, тем не менее составляет ее важное научное достоинство. Дело в том, что эти противоречия, как правило, вовсе не являлись результатом ошибок Смита. Они проистекали из двух причин: во-первых, из противоречивости самих экономических явлений, которые исследовал Смит, из того, что внешняя форма экономического явления, как правило, не совпадает с его содержанием, и, во-вторых, из противоречивости примененного Смитом метода исследования. Правильно описывая внешнюю форму того или иного экономического явления и правильно раскрывая его содержание, но не умея определить действительного их соотношения, Смит получал противоречивую трактовку этого явления и тем самым поднимал перед экономической наукой важные теоретические проблемы. Противоречия теории Смита явились по этой причине важнейшим фактором развития экономической науки как классического, так и неоклассического направления.

Рис. 1. Двойственность методологии и теоретической системы Смита.

Недостаток же теории Смита состоял в том, что он ставил на одну доску те различные результаты, которые он получал с помощью различных методов исследования, смешивая содержание экономического явления и его внешнюю форму, которая выступала в его теории как некая «вторая сущность». В результате двойственность примененного Смитом метода обусловила и двойственность всей его теоретической системы. С помощью описательного метода Смит получал достаточно цельную картину общественно экономических отношений, какой она выглядит на поверхности явлений экономической жизни общества. Абстрактный же метод, примененный Смитом, позволял ему разработать другой теоретический блок, отражающий свойства той же самой экономической системы, но уже с точки зрения ее сущностных закономерностей.

Два блока теоретической системы Смита. Двойственность методологии Смита обусловила, таким образом, двойственность всей его экономической теории, фактически состоящей из двух различных, тесно связанных и переплетающихся друг с другом теоретических блоков: описательного и аналитического (рис. 1).

Понимание истоков двойственности экономической теории Смита существенно важно не только для выявления ее особенностей, но и для раскрытия всего процесса эволюции экономической мысли после Смита. Последующее развитие политической экономии (в некоторых аспектах — вплоть до наших дней) во многом сводилось сначала к систематизации и разработке идей, входящих в эти два противоречащих друг другу различных теоретических блока учения Смита, в полемике между сторонниками этих блоков, а затем в постепенном обособлении данных блоков друг от друга, а со временем и в противопоставлении их друг другу в качестве самостоятельных течений политической экономии, нередко ведущих между собой ожесточенную теоретическую и идеологическую борьбу (рис. 2).

В данной связи известный экономист М. Добб в работе «Теории ценности и распределения после Адама Смита» (1973) выделял «две совершенно различных и соперничающих в экономической мысли XIX в. традиции, объясняющих порядок и способ детерминации феноменов обмена и распределения», восходящих к теории А. Смита.

«Первая традиция, берущая начало от Смитовой теории естественных цен на основе издержек производства (теории ценности, основанной на суммировании издержек), разрабатывалась Сениором, Миллем, Джевонсом, Маршаллом и Вальрасом и далее современными неоклассическими теоретиками общего равновесия, такими как Самуэльсон, Эрроу и Дебре; другая, берущая начало от Смитова видения взаимозависимости цен конечных благ, с одной стороны, и доходов общественных классов, формирующих издержки производства этих благ, с другой стороны, разрабатывалась Рикардо, Марксом и Сраффой и далее неомарксистами и неорикардианцами середины ХХ в.».^[22]

Рис. 2. Превращение теоретических блоков учения Смита в самостоятельные течения экономической теории

Как и во многих других процессах развития экономической мысли, в качестве решающего фактора размежевания данных тенденций выступила идеологическая борьба между трудом и капиталом.^[23] И в наши дни аналитический блок теории Смита, а подчас и все его учение является объектом нападок со стороны буржуазных экономистов.^[24]

Тем не менее попытки стать над идеологией, соединить все более расходящиеся тенденции в экономической теории появляются сразу же, как только явственно обнаруживается противопоставление данных двух тенденций в трудах Дж. Стюарта Милля (1806–1873), особенно в теории стоимости в работах российских ученых С. Л. Франка (1877–1950), М. И. Туган-Барановского (1865–1919), В. К. Дмитриева (1868–1913) и ряда других ученых.

В методологическом отношении борьба двух тенденций в экономической теории — это борьба между «сущностью», внутренними свойствами и закономерностями экономических явлений и процессов и их внешними «превращенными формами», в которых эти же явления и процессы выступают на поверхности экономической жизни.

Начало метода экономической двойственности. Двойственность методологии Смита приобретает более конкретные формы, присущие собственно методологии экономического анализа, если учесть, что его основу Смит видел в выявлении фундаментальной роли труда в экономической жизни общества. Труд, писал он, доставляет людям «первоначальный фонд» их жизнедеятельности в виде продуктов, необходимых им для существования, а также удобства жизни. Труд выступает и в качестве источника стоимости этих продуктов.

Такая позиция Смита имеет глубокие основания. Экономические явления тем и отличаются от всех других общественных явлений, что они представляют собой различные выражения человеческого труда (живого или овеществленного, содержания труда или его общественной формы, средств труда, предметов труда, результатов труда, его эффективности, условий, оплаты, распределения и обмена результатами труда и т. д. и т. п.). По этой причине Смит вполне правомерно рассматривает различные экономические явления с точки зрения их отношения к труду. Это своего рода отправной пункт научных исследований Смита.

Однако Смиту была неизвестна двойственная природа труда товаропроизводителя, его разграничение на труд конкретный (полезная форма труда, создающая потребительную стоимость товара) и труд абстрактный (затраты общественного труда, определяющие стоимость товара).^[25] В результате этого в одних случаях он рассматривает экономические явления с позиции конкретного труда и в итоге получает ряд теоретических трактовок, отражающих лишь внешнюю видимость этих явлений, а в других — он исследует те же самые явления с точки зрения абстрактного труда, что позволяет ему разработать другой ряд теоретических позиций, отражающих сущностные свойства этих экономических явлений (рис. 3).

Таким образом, описательный метод Смита в своей сути представляет собой подход к экономическим явлениям с позиции конкретного труда, а его абстрактный метод — их анализ с точки зрения абстрактного труда. Двойственность методологии и теории Смита объясняется, таким образом, интуитивным применением им метода экономической двойственности — в качестве специфического метода экономического анализа. Неслучайно Маркс писал о противоречиях теории Смита, что «…их источник следует искать как раз в научных исходных пунктах А. Смита».^[26]

Рис. 3. Истоки двойственной методологии и теории А. Смита

Результат годового труда нации и богатство в трактовке Смита. Примером противоречивости итогов применения Смитом метода экономической двойственности могут служить его рассуждения о результатах годового труда нации.

С одной стороны, он утверждает, что таковым результатом является вся сумма произведенных за год потребительных стоимостей. Введение к «Богатству народов» начинается со следующих слов: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты, потребляемые им в течение года и состоящие всегда или из непосредственных продуктов этого труда, или из того, что приобретается в обмен на эти продукты у других народов».^[27] Таково заключение Смита, полученное с позиции описательного метода. Вместе с тем видно и то, что этот результат отражает подход Смита к результату годового труда нации с точки зрения конкретного труда, создающего потребительную стоимость товара.

С другой стороны, результат годового труда нации представляется Смиту, использовавшему в данном случае абстрактный метод, в качестве всей суммы новой стоимости, в которой воплощен затраченный в течение года труд нации. Он пишет, например, о «…меновой стоимости всех товаров, составляющих общий годичный продукт труда каждой страны, взятых в общей сложности».^[28]

Здесь Смит ведет речь о результате, полученном им с позиции абстрактного метода, выделяющем стоимостной аспект проблемы.

На этом примере видно, что Смит при изучении одной и той же проблемы — результата годового труда нации — вследствие одновременного использования различных методов исследования — описательного и абстрактного — действительно получает два различных результата. В первом случае им выступает вся сумма потребительных стоимостей, созданных за год, то есть общественный продукт, произведенный трудом нации в течение года, во втором же — созданный этим трудом национальный доход, представляющий собой всю сумму новой стоимости, произведенную в течение года (рис. 4).

Из схемы видно, что полученная Смитом двойственность результатов годового труда нации отражает в конечном счете двойственную природу труда, а также товара, представляющего собой противоречивое единство потребительной стоимости (полезности) и стоимости.

Смешение Смитом результатов исследования годового труда нации ведет к отождествлению им стоимостных структур общественного продукта (включающего в себя как стоимость израсходованных на его производство средств производства, так и вновь созданную стоимость) и национального дохода, в котором представлена только вновь созданная в данном году стоимость. Отсюда проистекает так называемая «догма Смита», состоящая в исключении им из стоимостной структуры товара стоимости израсходованных средств производства и помешавшая ему в исследовании процессов воспроизводства.

Рис. 4. Методологическая основа трактовки Смитом результатов годового труда нации

Подобного рода двойственную трактовку Смит дает и другим экономическим явлениям, в том числе и богатству. С одной стороны, он отмечает, что «каждый человек богат или беден в зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия».^[29] Богатство здесь трактуется с позиции описательного метода как сумма потребительных стоимостей, которая находится в распоряжении человека. Такая форма богатства была типична (по терминологии Смита) для «первобытного», фактически же — для докапиталистического общества.

Смит решительно выступал против меркантилистов, полагавших, что богатство выражается в количестве золота (золотовалютных резервов), находящихся в руках государства. По Смиту, богатство состоит в «предметах необходимости, удобства и удовольствия», т. е. как предметов потребления, так и средств производства, реально располагаемых населением.

Другая позиция Смита о богатстве выделяет стоимостной аспект проблемы. Он писал, что человек «богат или беден в зависимости от количества того труда, которым он может распоряжаться или которое он может купить».^[30] Здесь фактически Смит ведет речь о той форме богатства, которая присуща капиталистической экономике, где богатыми являются те, кто имеет возможность «распоряжаться» трудом других людей или покупать этот труд. Одновременное применение Смитом двух разных методов дает двоякую трактовку как структуры товара, так и богатства (рис. 5).

Рис. 5. Методологическая основа двойственной трактовки Смитом богатства общества

Отсюда видна важнейшая особенность методологии Смита: в качестве специфического метода экономического анализа он использует трудовую теорию стоимости. С точки зрения этой теории он анализирует экономические явления своей эпохи, что придает его исследованию системный характер. Видный английский ученый-экономист конца XIX — начала XX века. Альфред Маршалл отмечал, что книга Смита «Богатство народов» является «образцовой методологически». При этом Маршалл писал о Смите: «Он в огромной мере развил доктрину свободной торговли, но его основная работа состояла в том, чтобы найти в теории стоимости общий центр, обеспечивающий единство экономической науки».^[31]

Таковым «общим центром» теории Смита является его идея о фундаментальной роли труда в экономической жизни общества: труд является единственным источником богатства народов и, соответственно, доходов различных классов.

Подход Смита к констатации двухполюсности экономических явлений. Смит обнаружил, хотя и интуитивно, внутреннюю связь между двойственной природой труда, которую он не разработал в качестве особого теоретического понятия, и двойственной структурой результатов годового труда нации.

Более того, интуитивный подход к экономическим явлениям с позиции двойственной природы труда подводил Смита к фактической констатации двойственности всех экономических явлений капиталистической экономики, что нашло свое выражение, как отмечалось, в наличии двух различных блоков его экономической теории — описательного и аналитического.

Тем самым Смит впервые в истории экономической мысли применил, хотя и противоречиво, специфический метод экономического анализа — метод экономической двойственности, без использования которого ничего нельзя понять в экономических явлениях и их законах. Этот метод используется только в экономической науке и представляет собой конкретизацию общенаучных методов исследования с учетом специфики предмета политической экономии. Метод экономической двойственности позволяет научно объяснить внешнюю видимость экономических явлений с точки зрения их сущностных свойств, а также выявить как внешние функциональные зависимости между этими явлениями, так и их сущностные закономерности.

Применение данного метода явилось важным свидетельством научной зрелости разработанной Смитом теории. «Каждая сколько-нибудь развитая наука, имея свой особый предмет изучения и свои теоретические принципы, применяет свои особые методы, вытекающие из того или иного понимания сущности ее объекта… Поэтому обычно в особую категорию выделяют т. н. конкретно-научные, или специальные, методы».^[32]

Первые шаги использования Смитом метода экономической двойственности имели для экономической науки эпохальное значение, поскольку они подводили к пониманию двойственной природы явлений рыночной экономики, к выявлению в них тех аспектов, которые проистекают, с одной стороны, из потребительной стоимости товара (потребительский полюс явления), а с другой — из его стоимости (стоимостной полюс).^[33] Неслучайно этот метод впоследствии получил дальнейшее развитие и применение фактически во всех течениях политической экономии, как в теории К. Маркса, так и в учениях А. Маршалла, Дж. М. Кейнса, Дж. К. Гэлбрейта и многих других видных теоретиков-экономистов, хотя и в существенно различных формах, и для решения существенно различных задач (рис. 6).

Противоречие субъективного и объективного. Противоречивость методологии Смита нашла свое яркое выражение и в двойственности исходных пунктов его анализа. С одной стороны, как мы видели, у Смита одним из них является идея об определяющей роли труда в экономической жизни общества, об объективном характере экономических законов. С другой стороны, в противоречии с этим подходом в качестве исходного пункта исследования у него выступает концепция так называемого «экономического человека», хозяйствующего индивида, преследующего лишь свой частный интерес. Рассматривая экономическую жизнь общества с этой последней точки зрения и опираясь на описательный метод, Смит заключал, что именно эгоизм хозяйствующих субъектов является главной движущей силой экономического развития. Здесь Смит вводит в свой анализ важнейший пласт хозяйственной деятельности — психологию хозяйствующих субъектов, их экономическую мотивацию, играющих относительно самостоятельную роль. Однако он упускает из вида то важное обстоятельство, что этот пласт не является выражением извечной «природы человека», что он в конечном итоге определяется характером господствующих в обществе экономических отношений, прежде всего — отношений собственности на средства производства, функционирующей в нем системы объективных экономических законов.

Рис. 6. Подход Смита к констатации двухполюсности экономических явлений

Противоречия метафизического и исторического подходов. Противоречивость обнаруживается и в других методологических позициях Смита. В целом он, как и другие представители классической школы, придерживался метафизической точки зрения, трактуя экономические законы капитализма как вечные законы природы. Правда, Смит внес сюда многозначительное уточнение, рассматривая их как законы человеческой природы и тем самым фиксируя их общественную сущность. С другой стороны, Смит, живший в эпоху еще неразвитой классовой борьбы, мог себе позволить элементы исторического подхода к анализу важнейших социально-экономических процессов. Так, он выделяет два основных этапа развития общества: «первобытное и малоразвитое общество» (в действительности — простое товарное хозяйство, то есть товарное хозяйство, не использующее наемную рабочую силу) и «развитое общество» (фактически — капитализм), для которого, как отмечал Смит, характерно накопление капиталов и появление частной собственности на землю, а в силу этих обстоятельств — превращение труда в товар.

Такое разграничение позволило Смиту поставить перед экономической наукой ряд важных теоретических проблем, в том числе вопрос об изменениях в действии закона стоимости в связи с переходом от простого товарного хозяйства к капиталистической экономике, то есть вопрос о превращении стоимости в цену производства. Смит зафиксировал тот факт (хотя и не объяснил его), что в результате такого перехода закон стоимости, т. е. закон эквивалентного обмена товаров в соответствии с количеством заключенного в них общественно необходимого труда, превращается в закон цен производства. В новых — капиталистических — условиях обмен товаров осуществляется по отклоняющейся от стоимости цене производства, обеспечивающей равенство прибылей на равновеликий капитал.

Методология Смита оказала огромное прогрессивное воздействие на экономическую теорию не только тем, что она привела к формированию метода экономической двойственности, но и тем, что, порождая противоречивые теоретические концепции Смита, ставила важные научные проблемы.

Предмет политической экономии

Задачи политической экономии. Во введении к книге IV «О системах политической экономии» Смит писал: «Политическая экономия, рассматриваемая как отрасль знания, необходимая государственному деятелю или законодателю, ставит себе две различные задачи: обеспечить народу обильный доход или средства существования, а точнее, обеспечить ему возможность добывать себе их; во-вторых, доставить государству или обществу доход, достаточный для общественных потребностей. Она ставит себе целью обогащение как народа, так и государя».^[34] Комментируя эту позицию Смита, Й. Шумпетер писал, что она «превращает экономическую науку в набор рецептов для государственного деятеля».^[35] И здесь мы снова видим, что Смит — поборник свободного предпринимательства — вовсе не чурался экономической роли государства, когда видел в ней необходимость.

Научная ценность трактовки Смита. Смит исходил из того, что человеческое общество есть меновой союз, в котором люди обмениваются результатами труда. Поэтому-то труд и является мерой товарного обмена, выступая в качестве источника богатства. Богатство общества, по Смиту, определяется численностью занятых в сфере производства и производительностью их труда, зависящей прежде всего от степени его разделения.

Таким образом, заслуга Смита состояла в том, что он объявил предметом политической экономии сферу производства, а не обращения (как меркантилисты), и притом производство не в какой-либо отдельной отрасли (как физиократы), а во всех отраслях материального производства. Методологической основой такой позиции явился подход Смита к рассмотрению производства с точки зрения разделения труда в обществе, позволяющий охватить производство в его общественном целом. Научная ценность данной трактовки Смита определяется тем, что она акцентирует внимание экономической науки на изучении главной сферы хозяйства — материального производства, являющейся фундаментальной основой всей хозяйственной деятельности общества, в том числе и в современных условиях.

Научная недостаточность трактовки предмета политической экономии Смитом. Точка зрения Смита на предмет политической экономии характеризуется определенной научной недостаточностью.

Во-первых, Смит ограниченно понимает сферу производства, а именно только как сферу материального производства. Между тем общественное производство включает в себя и нематериальное производство, а именно производство нематериальных благ и услуг. Однако исторически позиция Смита правильно отражала положение дел, сложившееся в английской экономике во второй половине XVIII века, когда сфера услуг была неразвита и еще не была подчинена капиталу, представляя собой сферу деятельности мелкого товарного производства.

К. Маркс уже в I т. «Капитала» показал, что производство услуг — это составная часть общественного производства,^[36] и обстоятельно исследовал эту проблему в IV т. «Капитала».^[37] Тем не менее официальная советская экономическая мысль и советская статистика, на словах придерживавшиеся теории Маркса, на деле разделяли позицию Смита^[38] в условиях, когда сфера услуг занимала все более господствующие позиции в общественном производстве. К примеру, число занятых в производстве услуг в США в июне 2006 г. составляло 83,4 % от общего числа занятых в несельскохозяйственном секторе этой страны.^[39]

Во-вторых, для позиции Смита характерен недифференцированный подход к трактовке общественного производства, отсутствие у него достаточно четкого разграничения этого явления на производительные силы общества и общественно-производственные отношения. Тем не менее Смит сосредоточивает свое внимание не на технической, а на социально-экономической стороне производства. Он достаточно реалистично описывает классовую структуру общества своего времени и «естественный порядок» распределения доходов между различными классами. Разрабатываемые им категории политической экономии выступают, как правило, в качестве теоретического отражения общественно-производственных отношений капиталистической экономики и их законов. Таковы стоимость товара, прибыль, заработная плата, земельная рента и т. п.

Недифференцированность проявлялась и в том, что в противовес меркантилистам, утверждавшим, что целью производства является получение прибыли, Смит считал, что таковой является потребление. В действительности же цель производства, как и всякое экономическое явление при капитализме, имеет двойственную структуру.^[40] Она выступает как противоречивое единство естественной цели производства, каковой является потребление, и социально-экономической цели — для условий капитализма: получения прибыли. При этом естественная цель производства всегда опосредована его социально-экономической целью.

«Законы человеческой природы». В теории Смита дальше развивается учение классической школы об экономических законах. Правда, самого этого термина еще нет в его трудах. Смит, как отмечалось, говорит о «законах человеческой природы». Тем не менее введение в научный оборот этого понятия представляло собой несомненный шаг вперед сравнительно с позицией его предшественника У. Петти, который трактовал законы, действующие в экономике, как «законы природы». У Смита же намечается определенное понимание специфики экономических законов — их принадлежность к общественным явлениям. Иллюстрируя свою мысль о действии в экономике таких законов, Смит писал: «Никому не приходилось видеть, чтобы одна собака сознательно менялась костью с другой. Никому не приходилось видеть, чтобы какое-либо животное жестами или криком показывало другому: это — мое, то — твое, я отдам тебе одно в обмен на другое».^[41] В то же время люди, как отмечает Смит, постоянно и в больших количествах совершают такие действия. Ценным в этой позиции Смита является его понимание объективного характера таких законов, того, что они действуют независимо от воли и сознания хозяйствующих субъектов и что люди тем не менее могут использовать эти законы в своей хозяйственной практике. Однако Смит, как и вся классическая школа, ограниченный буржуазным кругозором, не видел исторического характера экономических законов.

Трудовая теория стоимости Смита

Трудовая теория стоимости. Одним из главных вопросов экономической теории является объяснение процесса ценообразования, поскольку цены лежат в основе всех процессов рыночной экономики. Изменение цен заставляет всю экономическую систему приспосабливаться к новым условиям рыночных отношений. В соответствии с трудовой теорией стоимости товарные цены в своей основе определяются затратами общественно необходимого труда на производство товаров. С уменьшением таких затрат наблюдается тенденция к снижению цен, как это имело место в XIX в. в эпоху перехода от ручного ремесленного мануфактурного производства к машинной фабрике (рис. 7).

Рис. 7. Розничные цены в США (1800–1900)

В XVIII веке во времена Смита с характерным для них господством ручной ремесленной техники положение было существенно иным. Тенденция к некоторому понижению стоимости товаров вследствие развития мануфактурного разделения труда не могло пробиться сквозь множество противодействующих ей конъюнктурных факторов колонизируемой экономики США. Поэтому на второй диаграмме мы видим тенденцию к повышению цен (рис. 8).

Источник: Historical Statistics of the United States. N. Y. 1989 Part I. P. 211, 202

Рис. 8. Оптовые цены в США (1749–1790; 1910–1914 = 100 %)

Вместе с тем как на первом, так и на втором графике видно, сколь болезненно реагирует хозяйство на военные действия. Вызванная ими дезорганизация экономики, понижение уровня производительности труда, следовательно, увеличение затрат труда на производство единицы товара с необходимостью обусловливают резкий рост стоимости и, соответственно, цен производимых товаров.

Основоположником трудовой теории стоимости явился выдающийся английский экономист Уильям Петти (1623–1687). Смит, знакомый с идеями Петти, существенно дальше продвинул разработку этой теории. Классические формы трудовая теория стоимости приобрела благодаря исследованиям Давида Рикардо (1772–1823) и Карла Маркса (1818–1883).

Два варианта трудовой теории стоимости Смита. Используя двойственный метод, Смит фактически разработал две различные теории стоимости: одна из них определяет стоимость товара количеством труда, необходимым для его производства, другая — количеством труда (живого или овеществленного), которое можно купить на данный товар. Стоимость товара определяется, таким образом, двояко: с одной стороны, трудом, затраченным на его производство трудом, с другой стороны — трудом, покупаемым на данный товар.

Второй вариант теории стоимости, в свою очередь, имеет две разновидности. В соответствии с одной из них стоимость товаров определяется доходом товаропроизводителя, а в соответствии с другой — суммой доходов владельцев факторов производства, т. е. заработной платой, прибылью и рентой. Поэтому подчас у Смита насчитывают три или даже четыре теории стоимости. В действительности же их две: первый и второй варианты трудовой теории.

В представлении Смита между определением стоимости затраченным или покупаемым трудом не существует сколько-нибудь значительной разницы, поскольку, если обмен является эквивалентным, безразлично, как определять величину стоимости товара: либо трудом, затраченным на его производство, либо количеством другого товара, если в нем заключено такое же количество труда и он обменивается на первый товар. Отсюда видно, что методологически позиция Смита основана на отождествлении стоимости товара с его меновой стоимостью, т. е. с выражением стоимости товара в количестве потребительной стоимости другого товара, обмениваемого на первый. Однако в действительности это различные точки зрения, хотя они и не выходят за рамки трудовой теории стоимости, притом различные не только по существу (здесь смешиваются стоимость и ее внешнее проявление), но и количественно: если под покупаемым трудом имеется в виду живой труд (фактически — рабочая сила), то его обмен на капитал (фактически — на заработную плату) является неэквивалентным (поскольку рабочая сила производит большую стоимость, нежели ее собственная стоимость).

Определение стоимости товаров затратами труда на их производство Смит относит к «первобытному, неразвитому» обществу», т. е. к эпохе простого товарного производства, предшествующего капитализму. Он писал: «В обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капиталов и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда, необходимыми для приобретения разных предметов, было, по-видимому, единственным основанием, которое могло служить руководством для обмена их друг на друга. Так, например, если у охотничьего народа обычно приходится затратить вдвое больше труда для того, чтобы убить бобра, чем на то, чтобы убить оленя, один бобер будет, естественно, обмениваться на двух оленей или иметь стоимость двух оленей… При таком положении вещей весь продукт труда принадлежит работнику…».^[42]

Определение стоимости товаров, писал Смит, меняется при переходе от «первобытного» к «современному, развитому», т. е. капиталистическому, обществу, которое возникает после того, как накапливаются капиталы и земля превращается в частную собственность. Он отмечал: «При таком положении вещей работнику не всегда принадлежит весь продукт его труда. В большинстве случаев он должен делить его с владельцем капитала, который нанимает его», а также с собственником земли. Если первый получает часть продукта труда работника в виде прибыли на капитал, то второй — в форме земельной ренты. «В таком случае количество труда, обычно затрачиваемого на приобретение или производство какого-либо товара, не является единственным условием для определения количества труда, которое может быть куплено или получено в обмен на него».^[43] В этих новых условиях, по мнению Смита, стоимость товаров определяется суммой доходов, получаемых владельцами факторов производства, участвующих в их производстве, т. е. суммой заработной платы, прибыли и ренты.

Может сложиться впечатление, что в отношении «развитого», т. е. капиталистического, общества Смит отказывается от трудовой теории стоимости. В действительности же, как мы увидим дальше, Смит в своей второй теории стоимости сделал попытку исследовать те изменения в действии закона стоимости, которые происходят в связи с переходом от простого товарного производства к капитализму. Однако при этом он не сумел раскрыть механизм превращения стоимости товара в его цену производства.

Первый вариант трудовой теории стоимости Смита. Трудовая теория стоимости — это главное научное достижение Смита. С точки зрения этой теории он сумел раскрыть ряд важнейших закономерностей капиталистической экономики, прежде всего — внутренний механизм рынка, рыночной конкуренции в теории «невидимой руки». Трудовая теория стоимости помогла ему подойти к пониманию решающей роли труда в экономической жизни общества, действительных источников доходов основных классов общества — рабочих, предпринимателей и земельных собственников, к постановке и решению ряда других важных теоретических проблем.

Трудовая теория стоимости Смита может быть резюмирована в основном в трех выдвинутых им категориях: «действительная цена», «естественная цена» и «номинальная цена».

Под «действительной» ценой товара Смит фактически понимал его стоимость, затраты общественно необходимого труда на его производство. «…Труд, — писал Смит, — представляет собой действительное мерило меновой стоимости всех товаров».^[44] К «действительной цене» товара, как к некоему центру, тяготеют его рыночные цены, зависящие от конкретно складывающихся соотношений между спросом и предложением на данный товар на различных рынках в различное время.^[45]

«Естественная цена», по Смиту, это также своеобразный центр притяжения рыночных цен товара, но характерный для условий капиталистической экономики, в то время как «действительная цена» выполняет эту роль в «неразвитом», «первобытном» обществе, фактически — в условиях простого товарного производства. Решающая особенность «естественной цены», по Смиту, состоит в том, что реализация товара по этой цене позволяет обеспечить лицам, участвующим в производстве и доставке данного товара на рынок, доходы, соответствующие их «средним» или «естественным» нормам, характерным для «каждого общества или каждой местности». Смит писал: «Если цена какого-либо товара соответствует тому, что необходимо для оплаты в соответствии с их естественными нормами земельной ренты, заработной платы и прибыли на капитал, затраченный при добыче, обработке и доставке его на рынок, то товар этот, можно сказать, продается по его естественной цене».^[46] Важнейшим условием возникновения «естественных цен» Смит считал наличие «полной свободы» хозяйственной деятельности, что на практике означало развитие не только внутриотраслевой, но и межотраслевой конкуренции. То, что имеет в виду Смит под «естественной ценой», впоследствии получило у Д. Рикардо наименование «относительной стоимости», а в теории К. Маркса — «цены производства» и рассматривалось как следствие развития межотраслевой конкуренции, уравнивающей различные нормы прибыли в различных отраслях в среднюю норму прибыли.

«Номинальная», «рыночная» или «денежная» цена товара, по Смиту, есть собственно его цена, денежное выражение «действительной» или «естественной» цены, колеблющаяся под воздействием спроса и предложения товара вокруг этих центров — основных регуляторов цен. «…Под денежной ценой товаров, — писал он, — я всегда понимаю количество чистого золота или серебра, за которое они продаются…».^[47] Или в другом месте: «Рыночная цена каждого отдельного товара определяется отношением между количеством, фактически доставленным на рынок, и спросом на него со стороны тех, кто готов уплатить его естественную цену…».^[48]

Труд, затраченный на производство товаров, по Смиту, потому является мерой их стоимости, регулятором товарного обмена, что товаропроизводители под воздействием разделения труда вынуждены обмениваться продуктами своего труда. «…Труд, — писал Смит, — является единственным всеобщим, равно как и единственным точным мерилом стоимости, или единственной мерой, посредством которой мы можем сравнивать между собою стоимости различных товаров во все времена и во всех местах».^[49] Здесь мы видим, что Смит в поисках закона товарного обмена делает крупный шаг вперед, выдвигая категорию стоимости и определяя ее трудом, затраченным на производство товаров, как мерой меновых отношений. В отличие от своих предшественников, прежде всего У. Петти, Смит в данном случае полностью абстрагирует стоимость товара от ее внешней формы проявления — от цены.

Важной заслугой Смита является то, что он сумел впервые в истории экономической мысли выразить в категориях политической экономии двойственную структуру товара, обнаруженную еще мыслителями античного мира, прежде всего Аристотелем. Именно Смит ввел в научное обращение категории «потребительная стоимость» и «меновая стоимость» товара. «…Слово «стоимость», — отмечал Смит, — имеет два различных значения: иногда оно обозначает полезность какого-нибудь предмета, а иногда возможность приобретения других предметов, которую дает обладание данным предметом. Первую можно назвать потребительной стоимостью, вторую — меновой стоимостью».^[50]

Однако Смит не раскрывает основу двойственности товара, которая коренится в двойственном характере труда товаропроизводителей, его разграничении на конкретный и абстрактный труд. Как и в других случаях, здесь Смит интуитивно, имплицитно применяет метод экономической двойственности. Тем не менее он вполне определенно показывал, что здесь речь идет о различных сторонах товара, что стоимость товара определяется затраченным трудом на его производство, какова бы ни была его потребительная стоимость.

Эта позиция Смита ясно видна в так называемом «парадоксе стоимости» Смита, заключающемся в том, что нередко очень полезный товар, без которого невозможна сама жизнь человека (например, вода), стоит очень дешево, в то время как товар, потребительная стоимость которого незначительна (например, алмаз), имеет весьма высокую цену.^[51] Эта точка зрения Смита свидетельствует о том, что он не рассматривал потребительную стоимость товара, его полезность в качестве фактора, определяющего его стоимость и, соответственно, цену.

Проблема общественно необходимого труда. Известно, что на производство одинаковых товаров различные товаропроизводители затрачивают различное количество своего труда (различную индивидуальную стоимость). Возникает вопрос, какими же затратами труда определяются стоимость и, соответственно, цены этих товаров? Практика показывает, что одинаковые товары в общем и целом продаются по единой рыночной цене, которая отражает господствующие условия их производства. Определяемые этими условиями затраты труда представляют собой общественно необходимые затраты, общественную стоимость товаров. Смит близко подошел к пониманию того, что величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимым для его производства, то есть определяется общественной стоимостью, а не теми затратами труда, которые у различных товаропроизводителей фактически пошли на его изготовление, то есть его индивидуальной стоимостью. «…Продукт, — писал Смит, — изготовляемый обычно в течение двух дней или двух часов труда, будет иметь вдвое большую стоимость, чем продукт, изготовляемый обычно в течение одного дня или одного часа труда».^[52]

Однако Смит не разработал категорию общественно необходимого труда. Эта проблема была решена в трудах Д. Рикардо и К. Маркса.

Сущность рыночного механизма. Подойдя к разграничению индивидуальной и общественной стоимости товара, Смит затронул проблему, имеющую самое непосредственное отношение к сущности рыночного механизма. Те товаропроизводители, индивидуальная стоимость продукции которых выше ее единой рыночной цены, несут убытки и вынуждены переключаться на производство таких товаров, которые дадут им прибыль. В противном случае они разоряются. И напротив, те производители, затраты которых на единицу товара ниже единой цены, процветают и обогащаются. Именно этот рыночный механизм экономического принуждения к эффективному ведению хозяйства, приспособления производства к изменяющемуся платежеспособному спросу лежит в основе Смитовой концепции «невидимой руки» рыночной конкуренции.

Заслуга Смита состояла здесь в том, что он сумел объяснить действие рыночного механизма с позиции трудовой теории стоимости. Разграничив «естественную» и «рыночную» цену товара, то есть фактически — его стоимость, определяемую затратами общественного труда и модифицированную межотраслевой конкуренцией, и его цену, определяемую стоимостью и колебаниями спроса и предложения, Смит получил возможность вскрыть механизм действия «невидимой руки» конкуренции. Он писал: «…Естественная цена как бы представляет собой центральную цену, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров. Различные случайные обстоятельства могут иногда держать их на значительно более высоком уровне и иногда несколько понижать их по сравнению с нею. Но каковы бы ни были препятствия, которые отклоняют цены от этого устойчивого центра, они постоянно тяготеют к нему».^[53] Полагая, что естественная цена складывается из доходов — прибыли, заработной платы и ренты, Смит приходил к заключению о том, что любое отклонение от нее рыночной цены сразу же скажется на положении того или иного участника рыночных отношений, определяя его судьбу. Имея в виду рыночную цену, Смит писал: «Какая бы часть ее ни оплачивалась ниже своей естественной нормы, лица, интересы которых от этого страдают, немедленно почувствуют ущерб и сейчас же извлекут столько труда или капитала из производства этого товара, что количество последнего, доставляемого на рынок, окажется достаточным только для удовлетворения действительного спроса на него. Его рыночная цена поэтому скоро повысится до его естественной цены. Так будет, по крайней мере, в случае существования полной свободы».^[54]

Подход к проблеме абстрактного труда. Рассматривая труд под углом зрения его разделения в обществе, Смит приходил к выводу о том, что источником стоимости является труд в любой отрасли материального производства, а не какой-либо его специфический вид. Этот вывод имел весьма важное значение для экономической науки. Ведь Смит фактически утверждал, что труд как источник стоимости не зависит от своей отраслевой специфики, абстрагирован от нее и выступает как труд вообще. Эта позиция Смита открывала дорогу к разработке категории абстрактного труда, а тем самым — к выявлению двойственного характера труда, создающего товар. Однако неразвитость исторического метода Смита не позволила ему провести различие между трудом вообще, как затратой труда в физиологическом смысле слова, и абстрактным трудом как особой исторической формой труда вообще, при которой затраченный труд превращается в общественный труд, выступающий в качестве меры и регулятора меновых отношений.

Простой и сложный труд. Важной заслугой Смита в разработке им трудовой теории стоимости явилась постановка проблемы простого и сложного труда, вопроса об интенсивности труда под углом зрения процесса образования стоимости. По Смиту, различия в сложности и интенсивности труда не ставят под сомнение основной тезис трудовой теории стоимости о труде как единственном источнике стоимости товаров. Он отмечал, что час тяжелой работы может содержать в себе больше труда, чем два часа легкой, что час труда высококвалифицированного работника может заключать в себе больше труда, чем работа в течение месяца, совершаемая необученным работником.^[55] Рынок, отмечал он, приравнивает друг другу продукцию, произведенную различными видами труда с точностью, достаточной для решения практических проблем. «…Не имеется никакого точного мерила, — писал Смит, — и дело решает рыночная конкуренция в соответствии с той грубой справедливостью, которая, не будучи вполне точной, достаточна все же для обычных житейских дел».^[56]

Смит получил важные научные результаты в своем анализе товарных отношений прежде всего благодаря применению общенаучного метода научной абстракции вообще и специфического метода экономической двойственности в особенности, несмотря на неразвитость у него этих методов и непоследовательность в их применении. В самом деле, чтобы подойти к определению действительного источника стоимости, Смит абстрагируется от потребительной стоимости товара, от его рыночной цены, от отраслевой специфики труда, производящего товар, от колебаний спроса и предложения и т. п.

Резюмируя свой анализ научного варианта теории стоимости Смита, К. Маркс писал: «…У А. Смита стоимость создается всеобщим общественным трудом, — в каких бы потребительных стоимостях он ни был представлен, — создается исключительно только количеством необходимого труда».^[57]

Однако даже этот вариант теории стоимости Смита содержал в себе множество нерешенных проблем товарных отношений. Смит, например, не раскрыл социально-экономическую сущность стоимости товара как особого общественно-производственного отношения товаропроизводителей, имеющего исторический характер. Стоимость представлялась ему вечным и естественным явлением, как результат простого овеществления затрат человеческого труда в процессе производства товара.

Одной из нерешенных проблем теории Смита явился вопрос о соотношении стоимости и меновой стоимости товара, с чем тесно связан второй вариант теории стоимости Смита, основанный на применении им описательного метода.

Второй вариант трудовой теории стоимости Смита. Согласно этой концепции, «…стоимость всякого товара… равна количеству труда, которое он (товаровладелец. — В. А.) может купить на него или получить в свое распоряжение».^[58] Отсюда видно, что Смит смешивает стоимость товара с внешней формой ее проявления, с меновой стоимостью — с проявлением стоимости данного товара в количестве потребительной стоимости другого товара, обмениваемого на первый товар.

Труд, который «можно купить на товар или получить в свое распоряжение», так сказать, «покупаемый труд», фактически представляет собой два различных явления:

во-первых, это труд, овеществленный в другом товаре, который товаровладелец получает в обмен на свой товар;

во-вторых, это живой труд, который товаровладелец получает в свое распоряжение, покупая рабочую силу.

И в том и в другом случае «покупаемый труд» не определяет стоимость товаров.

Труд, овеществленный в покупаемом товаре, создает лишь основу для соизмерения стоимостей обмениваемых товаров, а не создает стоимость продаваемого товара. Созданная им потребительная стоимость служит вещной формой проявления стоимости продаваемого товара. Смит здесь смешивает стоимость продаваемого товара, то есть воплощенный в нем общественный труд, с его меновой стоимостью, с его проявлением в количестве потребительной стоимости покупаемого товара.

Живой труд, покупаемый на данный товар, также не является источником его стоимости. Чтобы выступить в качестве источника стоимости товара, живой труд должен овеществиться в этом последнем, то есть произвести этот товар, а не быть просто обмененным на него. К тому же Смит в своем рассуждении сталкивается с важным количественным несоответствием, поскольку при обмене товара на труд владелец товара получает в свое распоряжение большее количество живого труда, нежели то, что воплощено в его товаре. Это происходит потому, что он оплачивает не труд, а стоимость способности к труду, получившую впоследствии (в теории К. Маркса) наименование рабочей силы. Это обстоятельство ясно видно из следующей формулы:

Т1 — Т2 (рабочая сила)

(10 ч.) (10 ч. — стоимость рабочей силы, способной осуществлять труд в течение, напр., 15 ч.).

Оплачивая рабочую силу по ее полной стоимости (10 ч.), то есть обменивая свой товар на рабочую силу по эквиваленту, владелец товара Т1 «получает в свое распоряжение» 15 ч. живого труда, которые способна осуществить рабочая сила стоимостью в 10 ч., что свидетельствует о неэквивалентном характере конечных результатов отношений между данными товаровладельцами.

Здесь Смит столкнулся с очень важной проблемой: с противоречием между законом эквивалентного обмена товаров в соответствии с количеством заключенного в них общественного труда (законом стоимости) и процессом самовозрастания капитала (законом прибавочной стоимости). Он видел, что товарный обмен является эквивалентным, а конечный результат отношений — неэквивалентный. Смит не сумел разрешить это противоречие, поскольку он полагал, что в отношениях наемного рабочего и капиталиста продается труд. Отсюда он сделал вывод о нарушении закона стоимости при переходе от «первобытного» общества к «современному», в действительности — от простого товарного хозяйства к капиталистической экономике.

Это заключение Смита подкреплялось его рассуждением о своего рода «расщеплении» дохода производителя в связи с переходом от «первобытного» общества к «современному». Если на первом этапе производитель, полагал Смит, присваивал весь продукт своего труда, который представлял собой его доход, созданный его собственным трудом, то на втором этапе, для которого характерно накопление капитала и превращение земли в частную собственность, производитель оказался вынужденным делиться этим продуктом как с собственником капитала, так и земельным собственником. В связи с этим, заключал Смит, ранее единый доход производителя расщепляется на три самостоятельных дохода: заработную плату работника, прибыль капиталиста и ренту земельного собственника.

Отсюда Смит делал важный вывод в отношении процесса образования стоимости товара: если в «первобытном» обществе она определялась трудом, затраченным на его производство, или, что то же самое, как полагал Смит, доходом производителя, то в «современном» обществе, в связи с «расщеплением» этого дохода, стоимость товара стала определяться суммой трех доходов. «Заработная плата, прибыль и рента являются, — писал Смит, — тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости».^[59]

Здесь явственно видны два варианта второй теории стоимости Смита: стоимость товара определяется в «первобытном обществе» доходом производителя, созданным его трудом, а в «современном обществе» — суммой трех доходов, также представляющих собой результат труда производителя.

Отсюда Смит заключал, что в условиях «современной» экономики, то есть при капитализме, закон стоимости нарушается: стоимость перестает определяться трудом, затраченным на производство товаров, а представляет собой результат суммирования трех доходов. Положение второй теории стоимости Смита о том, что стоимость товара складывается из трех доходов и распадается на них, получило в экономической литературе наименование «догмы Смита».

«Догма Смита» — положения теории Смита, игнорирующие в структуре стоимости товаров стоимость средств производства, потребленных в процессе производства этих товаров.

Догма Смита имеет две стороны:

1. Утверждение о том, что стоимость товаров распадается на доходы — заработную плату, прибыль и ренту, и

2. Утверждение о том, что стоимость товаров складывается из доходов. И в той и в другой трактовке Смитом структуры стоимости товаров отсутствует «перенесенная стоимость», т. е. стоимость средств производства, израсходованных в процессе производства товаров (С).

Если обозначить заработную плату через V, а сумму прибыли и земельной ренты через M, то можно сделать заключение, что догма Смита сводит структуру стоимости товара (С + V + M) лишь к вновь созданной стоимости (V + M) (рис. 9).

Положение Смита о том, что стоимость складывается из доходов, содержит тавтологию: стоимость товара не может возникнуть из доходов по той простой причине, что доходы — это уже созданная в процессе производства стоимость, к тому же прошедшая фазу распределения. Образование стоимости товара выводится Смитом из уже существующей стоимости доходов. Стоимость объясняется стоимостью. К тому же сумма трех доходов всегда будет меньше стоимости товара, поскольку последняя включает в себя также и так называемую «перенесенную» стоимость, то есть стоимость израсходованных на производство данного товара средств производства (материалы, амортизация и т. п.).

По этой же причине неубедительно и второе положение Смита о «распадении» стоимости товара только на отмеченные три дохода: здесь также выпадает стоимость израсходованных на производство данного товара средств производства.

Рис. 9. Две стороны «Догмы Смита»

В ошибочности представлений Смита о структуре стоимости товаров, сводящих ее к сумме доходов, легко убедиться, если допустить, что цены на товары действительно определяются стоимостью, состоящей из суммы заработной платы, прибыли и ренты. В этом случае предприниматели, продав свои товары по таким ценам, не смогли бы возместить затраты на использованные в производстве этих товаров материалы, износ машин и оборудования и быстро бы разорились.

Несостоятельность догмы Смита обнаруживается и в том, что она противоречит очевидным экономическим фактам, а именно — наличию в структуре стоимости товаров амортизации, представляющей собой стоимость средств производства, израсходованных в процессе производства товаров и перенесенных на созданные товары. Показательно, что общая сумма амортизации в экономике США в 2004 г. составила гигантскую сумму — почти в полтора триллиона долларов (1,407,3 трлн долл.).^[60] Теоретическая несостоятельность догмы Смита не помешала тому обстоятельству, что она была положена в основу современных неоклассических концепций общественного продукта и национального дохода.^[61]

Смит чувствовал неудовлетворительность своей позиции сведения стоимости товара к вновь созданной стоимости. В учении о валовом и чистом доходе он сделал попытку преодолеть эту точку зрения, выделив затраты на восстановление основного и оборотного капитала.^[62] И в ряде других мест «Богатства народов» им признается существование той части стоимости товара, которая перенесена со средств производства. Так, Смит пишет: «Лишь только в руках частных лиц начинают накопляться капиталы, некоторые из них, естественно, стремятся использовать их для того, чтобы занять работой трудолюбивых людей, которых они снабжают материалами и средствами существования в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда или на том, что эти работники прибавили к стоимости обрабатываемых материалов».^[63]

Рис. 10. Догадка Смита о двойственной структуре стоимости товара

Здесь Смит выделяет в структуре стоимости товара стоимость, перенесенную со средств производства на производимый товар («стоимость обрабатываемых материалов», которая вновь появляется в готовом товаре, произведенном из данных материалов), и вновь созданную стоимость, «прибавленную» к стоимости материалов трудом работников. Он пишет также о «стоимости снашивания судна» или рабочего скота фермера и других его хозяйственных орудий (рис. 10).^[64]

Однако Смит не видел двойственности процесса формирования стоимости товара, обусловленного двойственной природой труда товаропроизводителя. Он не знал механизма перенесения старой стоимости, т. е. того, что стоимость израсходованных на производство товара средств производства переносится на этот товар с помощью полезной формы труда («конкретного труда»), а также того, что в то же самое время затрачиваемый в данном процессе производства общественный труд («абстрактный труд») создает новую стоимость (рис. 11).

Рис. 11. Двойственность процесса формирования стоимости товара

Непонимание двойственного характера труда приводило Смита к тому, что, поднимая вопрос о перенесенной стоимости, он в конечном счете сводил эту часть стоимости товара к вновь созданной стоимости, отказываясь от своего важнейшего открытия в теории стоимости. Он писал о структуре цены товара фермера: «Может показаться, что необходима еще четвертая (наряду с тремя доходами: зарплатой, прибылью и рентой. — В. А.) часть для возмещения капитала фермера, т. е. для возмещения снашивания его рабочего скота и других хозяйственных орудий». Но эта «четвертая часть», по мнению Смита, «сводится — непосредственно или в конечном счете — к тем же составным частям: к ренте, заработной плате и прибыли».^[65] В действительности же она «сводится» не только к доходам, но и к перенесенной стоимости.

Исторически «Догма Смита» обусловливалась тем, что его теория сформировалась в условиях мануфактурного капитализма, основанного на ручной, ремесленной технике, когда доля основного капитала в общей структуре капитала была незначительной и вопрос о том, как возмещается стоимость израсходованных в производстве средств производства еще не приобрел (как это произошло в эпоху промышленной революции и отражено в теории Рикардо и Маркса) свою актуальность. Методологически данная позиция Смита проистекала из непонимания двойственной природы труда товаропроизводителя, которая, в свою очередь, определялась ограниченностью буржуазного кругозора Смита, рассматривавшего экономические явления капиталистической экономики как вечные и естественные.

«Догма Смита» — это его теоретическая ошибка. Однако она содержит важный научный элемент, а именно — гениальную догадку Смита об историческом процессе превращения стоимости в цену производства. Логика рассуждений Смита была следующей. На первом этапе общественного развития — в «первобытном обществе», под которым Смит имел в виду простое товарное производство, — стоимость товаров определялась затратами труда и всю ее в виде дохода присваивал сам товаропроизводитель. В «современном обществе», под которым Смит понимал капитализм, в связи с возникновением классов капиталистов и земельных собственников положение дел меняется. Теперь товаропроизводитель вынужден делиться произведенным им продуктом с собственниками средств производства. В этих условиях стоимость товаров, по мнению Смита, перестает определяться затратами труда и «складывается из доходов». На цены производства — на эту специфическую модификацию стоимости товаров под воздействием межотраслевой конкуренции — в отличие от стоимости действительно влияют доходы: средняя прибыль и общий уровень заработной платы. Тем самым Смит констатирует, что в законе стоимости происходят определенные изменения в процессе перехода от простого товарного производства к капитализму и, следовательно, ставит важную теоретическую проблему.

Теория распределения Смита

Важной предпосылкой теории доходов Смита является его учение о классовой структуре капиталистического общества.

Классовая структура буржуазного общества по Смиту. В отличие от физиократов Смит впервые в истории экономических учений сумел выделить основные классы этого общества, исходя из одного — социально-экономического — критерия, а именно — из отношений собственности, отбросив характерный для теории физиократов отраслевой критерий, заводивший их по множеству вопросов в тупик. По мнению завершителя школы физиократов А. Тюрго (1727–1781), во Франции во второй половине XVIII века было пять классов: кроме земельных собственников имелись еще два класса предпринимателей и два класса наемных рабочих, соответственно тому, в какой отрасли они функционируют. С его точки зрения, получалось, что предприниматели (как и рабочие) в сельском хозяйстве и в промышленности — это совершенно различные классы.

По Смиту, капиталистическое общество разделяется на три класса: собственников капитала — предпринимателей, земельных собственников и наемных работников, обладающих собственностью на свой труд, который они продают во временное пользование предпринимателям. Соответственно этому распределяются и доходы: предприниматели получают прибыль на свой капитал, собственники земли — земельную ренту, а наемные работники за свой труд — заработную плату.

Описание Смитом классовой структуры буржуазного общества весьма далеко от идеальной картины, которую рисуют последователи теории «гармонии интересов». Вот как излагает позицию Смита Й. Шумпетер: «…Бесчувственные» и «пребывающие в праздности» землевладельцы, которые жнут, где не сеяли; предприниматели, заканчивающие каждую встречу сговором между собой; купцы, которые и сами благоденствуют, и предоставляют возможность зарабатывать на жизнь своим приказчикам и счетоводам; и бедные рабочие, обеспечивающие роскошную жизнь остальным членам общества, — вот и все персонажи предлагаемого нам зрелища».^[66] Смит близко подходил к пониманию эксплуататорской сущности капитализма. Так, он писал, что как прибыль, так и рента представляют собой не что иное, как вычеты из продукта труда рабочих.

Первоначальное накопление капитала. Смиту присущ некоторый, хотя и весьма ограниченный, исторический подход к проблеме классовой структуры общества. На первом этапе общественного развития, каковым, по Смиту, является «первобытное» общество (в действительности — простое товарное хозяйство), классов не существовало. Они возникли в результате двух важнейших процессов: накопления капиталов в частных руках и появления — вместо ранее существовавшей общей земельной собственности — частной собственности на землю. Он пишет об «…обществе первобытном и малоразвитом, предшествующем накоплению капиталов и обращению земли в частную собственность…»,^[67] а также об обществе «современном», в котором уже осуществились эти важнейшие социально-экономические преобразования и сформировались характерные для этого общества три класса.

Однако у Смита нет специального исследования процесса первоначального накопления капитала, то есть процесса формирования классовой структуры капиталистического общества, в котором важную роль играет впервые отмеченный А. Тюрго процесс отделения непосредственных производителей (крестьян и ремесленников) от средств производства. Тем не менее сам термин «первоначальное накопление капитала» («previous accumulations») принадлежит Смиту, под которым он понимал исторически исходный пункт капиталистической экономики. Это видно из того, что в качестве условий возникновения «современного общества», то есть капиталистического строя и, соответственно, «современных» доходов от собственности, Смит изображает накопление капиталов и возникновение частной собственности на землю.

Теория доходов Смита. Двойственность методологии Смита находит яркое проявление в его противоречивой теории доходов. Фактически Смит придерживается двух различных концепций по данной проблеме. С одной стороны, опираясь на абстрактный метод, он с позиции первого варианта трудовой теории стоимости предпринял попытку выявить общую основу доходов как от собственности — прибыли, земельной ренты и ссудного процента, так и от труда — заработной платы. С другой стороны, описательный метод Смита наталкивал его на факториальную трактовку происхождения этих доходов.

Две теории прибыли Смита. «Лишь только в руках частных лиц начинают накопляться капиталы, — писал Смит, — некоторые из них, естественно, стремятся использовать их для того, чтобы занять работой трудолюбивых людей, которых они снабжают материалами и средствами существования в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда или на том, что эти работники прибавили к стоимости обрабатываемых материалов».^[68]

Из этого рассуждения Смита достаточно ясно видно, что «выгода», получаемая владельцами капиталов, проистекает из труда работников, из того, что они «прибавили к стоимости обрабатываемых материалов». Эту мысль Смит поясняет следующим образом: «…Стоимость, которую рабочие прибавляют к стоимости материалов, распадается сама в этом случае на две части, из которых одна идет на оплату их заработной платы, а другая — на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы».^[69]

Отсюда видно, что прибыль предстает у Смита как результат неоплаченного труда, как «вычет из продукта труда рабочего»^[70] вследствие присвоения капиталистом стоимости, созданной рабочим сверх того ее количества, которое возмещает заработную плату или «цену труда» рабочего.

Однако Смит не объяснил, как и вся классическая школа, происхождение прибыли на капитал с точки зрения действия закона стоимости, то есть закона эквивалентного обмена товаров в соответствии с количеством затраченного на их производство общественного труда. Он полагал, что в сделке купли-продажи между капиталистом и наемным рабочим продается и покупается труд. Эта позиция при ближайшем рассмотрении оказывается весьма противоречивой.

Если труд есть товар и его реализация осуществляется в соответствии с законом стоимости, то рабочий в обмен на свой труд должен получать его полный эквивалент, то есть всю произведенную им стоимость, что исключает возможность возникновения прибыли капиталистов. Между тем прибыль реально существует, и Смит был далек от ее отрицания. При допущении того, что труд является товаром, возникновение прибыли могло быть объяснено лишь из нарушения закона эквивалентности обмена товаров по их общественной стоимости, из оплаты труда рабочих ниже его стоимости.

Таким образом, для теории Смита характерно противоречие между законом стоимости и законом самовозрастания капитала, впоследствии (в трудах Маркса) получившего наименование закона прибавочной стоимости. Это одно из основных противоречий классической школы, ставивших под удар ее главное научное достижение, ее теоретический и методологический фундамент — созданную ею трудовую теорию стоимости.

С этим противоречием тесно связан второй вариант теории прибыли, разработанный Смитом с помощью описательного метода. По мнению Й. Шумпетера, он сводится к тому, что «прибыль, понимаемая как основной доход класса капиталистов, по существу, выступает результатом делового использования накопленных этим классом физических благ (включая средства существования наемных рабочих)…».^[71] В действительности же Смит говорит вовсе не о том, что прибыль есть результат «делового использования физических благ», а лишь о том, что прибыль — это доход капиталиста, который зависит от величины капитала. Он писал: «…Доход, получаемый с капитала лицом, которое лично употребляет его в дело, называется прибылью…»,^[72] и «прибыль определяется вообще стоимостью употребленного в дело капитала и бывает больше или меньше в зависимости от размеров этого капитала».^[73] Данная зависимость определяется действием закона равенства прибылей на равновеликий капитал, порожденного межотраслевой конкуренцией. Однако поскольку Смит не сумел объяснить эту зависимость, он открывал дорогу ошибочному заключению о том, что прибыль порождается капиталом.

В данном случае Смит смешивает те формы, в которых происходит присвоение прибыли, с теми формами, в которых осуществляется ее создание. Действительное участие «капитала», а в действительности средств производства (средств труда и предметов труда) в формировании стоимости производимых с их помощью товаров заключается в том, что их стоимость — по мере их производительного потребления — переносится на производимый товар и образует составную часть издержек его производства.

Три теории земельной ренты. Возникновение ренты Смит также связывает с процессами перехода средств производства в частные руки, в данном случае — земли в руки земельных собственников. «С тех пор как вся земля в той или иной стране превратилась в частную собственность, — писал Смит, — землевладельцы, подобно всем другим людям, хотят пожинать там, где не сеяли, и начинают требовать ренту даже за естественные плоды земли… Работник… должен отдавать землевладельцу часть того, что собирает или производит его труд. Эта часть, или, что то же самое, цена этой части, составляет земельную ренту…».^[74]

Использование описательного метода при рассмотрении земельной ренты так же, как и при анализе прибыли, наталкивало Смита на ряд необоснованных заключений. Отталкиваясь от внешних проявлений дифференциальной ренты, величина которой, как известно, зависит от качества, плодородия обрабатываемой почвы и ее удаленности от рынка сбыта сельскохозяйственных товаров, Смит приходил к выводу о том, что земельная рента порождается землей как таковой. Здесь Смит фактически стоит на позициях физиократов.

Нетрудно убедиться в необоснованности этой концепции ренты Смита. Величина дифференциальной ренты зависит от плодородия почвы вовсе не потому, что земля является источником ренты. Более высокое плодородие почвы (или лучшее местоположение) выступает важным условием повышения производительности труда сельских рабочих, а тем самым — условием производства дополнительного дохода фермера, который используется им для оплаты аренды земли у земельного собственника.

Основой третьего варианта теории ренты Смита является специфика цен на сельскохозяйственную продукцию. По Смиту, такие цены являются монопольными, поскольку спрос на сельские товары всегда превышает их предложение, что приводит к отклонению этих цен вверх сравнительно со стоимостью данных товаров. Из этого превышения цен над стоимостью и проистекает, как полагал Смит, земельная рента. Таким образом, Смит поставил важную проблему взаимосвязи особенностей ценообразования на сельскохозяйственные товары и явлением земельной ренты. Эта проблема имеет важное значение при анализе абсолютной земельной ренты. Однако данный вид земельной ренты не исследуется Смитом прежде всего потому, что он не раскрыл соотношения стоимости товара и ее особой исторической формы — цены производства. По этой причине Смит не идет дальше утверждения о том, что земельная рента представляет собой результат превышения рыночной цены над стоимостью сельскохозяйственных товаров, то есть выводит в данном случае ренту из нарушения закона стоимости.

Методологической основой противоречивой трактовки доходов в теории Смита является смешение им двух сторон единого процесса производства товара: процесса создания его потребительной стоимости с процессом создания его стоимости (прибыли). Между тем в этих двух процессах участвуют различные факторы: если фактором создания стоимости товара выступает только труд товаропроизводителя (в его качестве абстрактного прибавочного труда), то в процессе производства потребительной стоимости товара участвуют три фактора: конкретный труд, средства труда и предметы труда.

Рис. 12. Методологическая и гносеологическая основы теории доходов А. Смита

Это последнее обстоятельство и послужило для Смита гносеологической (познавательной) основой факториального подхода к вопросу об образовании доходов: здесь Смит (как и многие экономисты неоклассической школы впоследствии) представляет три фактора создания потребительной стоимости товара в качестве трех самостоятельных источников его стоимости.

Тем не менее анализ прибыли и земельной ренты наталкивал Смита на мысль о том, что труд выступает как единственный фактор производства. «…А. Смит пытался показать, как доли землевладельца и капиталиста «вычитаются» из общего продукта, который «естественно» полностью является продуктом труда. Это, очевидно, указывает на другое концептуальное построение, отводящее роль фактора производства одному лишь труду и исключающее триаду факторов…».^[75]

Подход к категории прибавочной стоимости. Бросается в глаза фактическая тождественность трактовок источников прибыли и земельной ренты Смитом, полученных им с позиции абстрактного метода: и то и другое представляется ему как различные формы неоплаченного труда наемных рабочих. Этот вывод подкрепляется Смитом анализом происхождения процента на ссудный капитал. Рассматривая процент как производный доход, как часть прибыли или земельной ренты, выплачиваемой банкиру за предоставленный им предпринимателю или земельному собственнику кредит, Смит и процент сводит к неоплаченному труду наемных работников. Доход от капитала, писал Смит, «… получаемый с него лицом, который не употребляет его в дело, а ссужает его другому, называется процентом или денежным ростом… Ссудный процент всегда представляет собой доход производный…».^[76]

Трактовка Смитом доходов от собственности с позиции трудовой теории стоимости явилась крупным шагом вперед по сравнению с теорией физиократов. Эти доходы предстали теперь как результат функционирования труда в любой отрасли материального производства, а не только в сельском хозяйстве, как у физиократов. Ведущее место среди этих доходов заняла промышленная прибыль, в то время как физиократы либо не выделяли ее в качестве дохода особого класса, либо рассматривали в качестве дохода, производного от земельной ренты. В этом учении Смит предпринимает попытку выявить некую общую основу всех доходов от собственности, которую он находит в неоплаченном труде наемных работников, трактуя как прибыль, так и земельную ренту в качестве различных «вычетов из продукта труда работников». Однако данная основа (фактически — прибавочная стоимость) не получает у него выражения в какой-либо политико-экономической категории и не находит своего объяснения с точки зрения закона стоимости.

Теория заработной платы. Одновременное применение Смитом описательного и абстрактного метода нашло свое выражение и при рассмотрении им дохода класса наемных рабочих — заработной платы.

С позиции описательного метода заработная плата трактуется Смитом как цена труда, а труд рассматривается в качестве товара, который наемный работник продает предпринимателю. Такой подход к заработной плате порождает множество противоречий в теории Смита и исключает возможность объяснить происхождение прибыли с точки зрения основной методологической позиции Смита — трудовой теории стоимости. Ведь если труд — это товар и рабочий получает в заработной плате полный эквивалент своих трудовых затрат, то возникновение прибыли можно было бы объяснить только нарушением закона стоимости.

Вместе с тем к проблеме заработной платы, как дохода работников наемного труда, Смит подходит и с позиции абстрактного метода. Опираясь на концепцию двух стадий развития общества и рассматривая продукт труда как «естественное вознаграждение за труд», Смит писал: «В том первобытном состоянии общества, которое предшествует превращению земли в частную собственность и накоплению капиталов, весь продукт труда принадлежит работнику. Ему не приходится делиться ни с землевладельцем, ни с хозяином».^[77] Но положение существенно меняется, отмечает Смит, в результате превращения земли в частую собственность и накопления капиталов. «Как только земля становится частной собственностью, — поясняет Смит, — землевладелец требует долю почти со всякого продукта, который работник может взрастить на этой земле или собрать с нее. Его рента составляет первый вычет из продукта труда, затраченного на обработку земли».^[78] Второй вычет из продукта труда наемного работника осуществляет владелец капитала, «…который, — как пишет Смит, — не имел бы никакого интереса нанимать его, если бы не получал долю с продукта его труда или если бы его капитал не возмещался с некоторой прибылью».^[79]

Таким образом, описательный метод приводит Смита к заключению о том, что заработная плата — это цена труда как специфического фактора производства и зависит от ситуации на рынке труда. С другой стороны, абстрактный метод, примененный Смитом, подводит его к пониманию связи заработной платы с механизмом эксплуатации труда капиталом и процессом воспроизводства «расы рабочих», требующим, чтобы заработная плата несколько превышала прожиточный минимум. Здесь намечается понимание того, что в действительности рабочий продает не труд, а способность к труду. Именно поэтому заработная плата определяется условиями воспроизводства «расы рабочих».

Две трактовки производительного труда. Соответственно двойственности научных исходных пунктов теории Смита, специфики примененной им методологии, его учение о производительном труде также носит двойственный и противоречивый характер.

С одной стороны, опираясь на абстрактный метод, Смит определяет производительный труд как труд, который «обменивается на капитал» (имеется в виду покупка рабочей силы в обмен на заработную плату, составляющую часть капитала предпринимателя), а непроизводительный труд — как труд, который «обменивается на доход» (здесь подразумевается наем, например, домашнего слуги в обмен на часть дохода нанявшего его человека — прибыли предпринимателя, ренты земельного собственника, заработной платы наемного рабочего). О критериях производительного труда Смит писал: «Один вид труда увеличивает стоимость предмета, к которому он прилагается, другой вид труда не производит такого действия. Первый, поскольку он производит некоторую стоимость, может быть назван производительным трудом, второй — непроизводительным. Так, труд рабочего мануфактуры обычно увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает, а именно увеличивает ее на стоимость своего содержания и прибыли его хозяина. Труд домашнего слуги, напротив, ничего не добавляет к стоимости…Человек становится богатым, давая занятие большому числу мануфактурных рабочих; он беднеет, если содержит большое число домашних слуг».^[80]

Из этого высказывания Смита видно, что производительным он считает труд наемных рабочих, создающих прибыль для своего хозяина, а непроизводительным — труд домашних слуг, потребляющих доход нанявших их лиц.

Данная позиция Смита теоретически и методологически верно характеризует производительный труд при капитализме как труд, воспроизводящий капитал, капиталистические производственные отношения, составляющие самую существенную сторону капиталистического способа производства. Это действительно производительный труд, поскольку он, в отличие от труда домашних слуг, воспроизводит капиталистическую собственность на средства производства.

Другая трактовка проблемы производительного труда Смитом опирается на описательный метод. Она сводится к тому, что Смит определяет производительным тот труд, который овеществляется в товаре. Смит писал: «…Труд мануфактурного рабочего закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать и который существует по крайней мере некоторое время после того, как закончен труд…Труд домашнего слуги, напротив, не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи».^[81]

Нетрудно заметить, что данная позиция Смита находится в явном противоречии с его первой трактовкой производительного труда. С точки зрения второй концепции наемный труд, производящий услуги и создающий своему хозяину прибыль (например, наемный учитель в частной школе), не является производительным трудом, поскольку продукт этого труда не овеществляется «в каком-либо отдельном предмете». Между тем такой труд вполне подходит под первый критерий производительного труда Смита, ибо он «обменивается на капитал», создает прибыль предпринимателю, а тем самым воспроизводит капитал.

Не менее очевидно и другое: труд, производящий вещественную потребительную стоимость, далеко не всегда в условиях капитализма выступает в качестве производительного труда. Примером может быть труд частного ремесленника, который производит вещественные товары (например, ковры), однако не выступает в качестве наемного труда, создающего прибыль своего хозяина. При капитализме — это непроизводительный труд, поскольку он не воспроизводит капиталистические производственные отношения — капитал, хотя и создает вещественный продукт.

Исключение Смитом труда сферы услуг из разряда производительного труда было для его времени — то есть более двух веков тому назад — исторически оправданным, поскольку, как отмечалось, эта сфера тогда была совершенно не развита, и к тому же она еще не была подчинена капиталу, базировалась на простом товарном производстве и труд в ней с точки зрения капиталистической экономики не являлся производительным.

Односторонний подход к экономическим явлениям либо с точки зрения конкретного труда, либо с позиции абстрактного труда приводил Смита к тому, что во второй трактовке производительного труда он критерием производительного труда объявил одну из характеристик конкретного труда — его способность овеществляться в продуктах материального производства. Между тем проблема производительного труда не имеет никакого отношения к специфике конкретного труда и его продукта. В качестве производительного труда может выступить и труд, овеществленный в товаре, и труд, создающий не принимающие вещной формы услуги или нематериального блага.

Необходимыми предпосылками производительного труда при капитализме выступают следующие два обстоятельства. Во-первых, производительным является такой труд, который создает общественную потребительную стоимость (вещественную или невещественную), т. е. потребительную стоимость для других, а не только для ее производителя. Во-вторых, одновременно с этим производительным выступает тот труд, который воспроизводит господствующую систему производственных отношений. Для капиталистической экономики это означает, что данный труд производит прибыль и тем самым воспроизводит капитал (рис. 13).

Несмотря на свою противоречивость, концепция производительного труда Смита явилась важным вкладом в научную трактовку проблемы. Производительный труд действительно является двойственным феноменом: с одной стороны, это труд, производящий общественную потребительную стоимость и тем самым воспроизводящий производительные силы общества (средства производства и рабочую силу как личный фактор производства), а с другой — это труд, производящий прибыль, т. е. воспроизводящий капитал, капиталистическую систему экономических отношений.

Рис. 13. Методология теории производительного труда Смита

Учение Смита о производительном труде носило явный антифеодальный характер. Оно показывало, что те слои и классы общества, которые не участвуют в создании «богатства народов» в его капиталистической форме, представляют собой непроизводительных работников. Смит писал: «Труд некоторых самых уважаемых сословий общества, подобно труду домашних слуг, не производит никакой стоимости и не закрепляется и не реализуется ни в каком длительно существующем предмете или товаре, могущем быть проданным, который продолжал бы существовать и по прекращении труда… Например, государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот представляют собой непроизводительных работников. Они являются слугами общества и содержатся на часть годового продукта труда остального населения».^[82]

Смит о воспроизводстве и обращении всего общественного капитала

В теории воспроизводства в целом Смит сделал явный шаг назад по сравнению с физиократами: он не дал целостной картины процесса воспроизводства всего общественного капитала, подобной тому, которая имеется в «Экономической таблице» Ф. Кенэ. Причина кроется в методологическом исходном пункте анализа воспроизводства в теории Смита. В отличие от Кенэ, исходившем в своем анализе процесса воспроизводства из товарной формы промышленного капитала, которая позволяла увидеть все основные потоки производимого общественного продукта как в натурально-вещественной форме, так и по стоимости, Смит отталкивался от производительной формы этого капитала, которая исключала такую возможность.

Однако по отдельным и весьма важным вопросам Смиту удалось продвинуть вперед теорию воспроизводства благодаря своей роли «обобщающего экономиста» мануфактурной стадии развития капитализма.

Одна из важных заслуг Смита в данном направлении состояла в том, что он обобщил физиократические категории «первоначальных» и «ежегодных авансов» в категории основного и оборотного капитала, распространив их на все отрасли материального производства, а не только на сельское хозяйство, как это делали физиократы. Таким образом, деление на основной и оборотный капитал впервые предстало не как специфическая черта сельского хозяйства (а именно таковой ее изображали физиократы, обнаружившие различия в способах обращения различных частей капитала в сельском хозяйстве в связи с годовым циклом производства), а как важная особенность капитала, функционирующего в любой отрасли капиталистического производства, как особенность производительной формы промышленного капитала.

Однако Смит распространил категории основного и оборотного капитала за пределы собственно производства, на сферу обращения. Между тем процесс перенесения стоимости со средств производства — по мере их производительного потребления — на производимый товар (а именно способами такого перенесения и отличаются друг от друга основной и оборотный капиталы) имеется только в сфере производства. Тем не менее к оборотному капиталу Смит относит не только сырье и полуфабрикаты, но и деньги, запасы продовольствия и готовых изделий у торговцев и предпринимателей. В последнем случае Смит смешивает оборотный капитал как форму производительного капитала, функционирующую только в производстве (сырье и полуфабрикаты), с капиталом обращения, обслуживающего куплю-продажу товаров (деньги, готовые изделия). «Капитал купца, например, — писал Смит, — целиком представляет собою капитал оборотный».^[83]

Это смешение порождало ряд противоречий и ошибок в теории Смита.

Смит полагал, что оборотный капитал приносит прибыль владельцу своим обращением. Он же обеспечивает прибыль и на основной капитал. Эти положения Смита наталкивали на отвергнутый уже физиократами вывод о том, что прибыль предпринимателя имеет своим источником сферу обращения, возникает из простой смены форм стоимости в процессе обмена товаров и денег. Между тем, как бы значительно ни влияла сфера обращения на величину прибыли, прибыль не может возникнуть в процессе обращения. Естественно, она не возникает, если обмен является эквивалентным, когда обмениваются различные товары, имеющие равную стоимость. Прибыль не возникает из обращения и тогда, когда обмен неэквивалентен, поскольку в процессе обмена не увеличивается общая стоимость обмениваемых товаров. Если в ходе товарного обмена увеличивается прибыль у одного из контрагентов, это всего лишь означает, что на соответствующую сумму уменьшается прибыль у какого-то другого участника обмена.

Что же касается основного капитала, то, по мнению Смита, он не участвует в обращении и приносит прибыль с помощью оборотного капитала. Своеобразным аргументом Смита здесь служил тот факт, что основной капитал — по своей натурально-вещественной форме производственные помещения, машины и оборудование — не покидает сферы производства, закреплен в ней и не меняет своего владельца. Однако если считать, что основной капитал не обращается, то есть не переносит своей стоимости на производимый товар, то невозможно объяснить, как же воспроизводится основной капитал, как он возмещается по стоимости и натурально-вещественной форме.

Позиция Смита в отношении обращения основного капитала отражала исторические условия мануфактурного капитализма, для которого было характерно господство ручных орудий труда и неразвитость основного капитала, а также противоречия его методологических исходных пунктов анализа.

Отрицание обращения основного капитала Смитом базировалось на отождествлении им обращения капитала и товарного обмена. Смит полагал, что обращение есть переход товара из рук одного собственника в руки другого, что характерно только для оборотного капитала. В действительности же обращение капитала и товарный обмен — явления далеко не тождественные: обращение капитала включает в себя обмен товаров, но не сводится к нему. Обращение капитала продолжается и в самом процессе производства. Этот факт зафиксировали (и абсолютизировали) еще меркантилисты, когда они утверждали, что производство представляет собой «момент обращения».

В самом деле, в производстве происходит превращение производительной формы капитала (в виде средств производства и рабочей силы) в товарную форму (в виде готовой продукции). Между тем смена вещных форм капитала как раз и составляет содержание процесса обращения капитала. По этой причине и оборотный капитал до тех пор, пока он находится в сфере производства, то есть является оборотным капиталом, в отличие от капитала обращения, не меняет своего владельца и, следовательно, не подходит под определение оборотного капитала, данное Смитом. Когда же такой владелец меняется, оборотный капитал перестает быть оборотным, покидает сферу производства и превращается в капитал обращения.

Основной капитал получает у Смита следующее определение. Смит писал: «…Капитал может быть употреблен на улучшение земли, на покупку полезных машин и инструментов или других подобных предметов, которые приносят доход или прибыль, без перехода от одного владельца к другому или без дальнейшего обращения. Такие капиталы можно… назвать основными капиталами».^[84]

А между тем основной капитал все же обращается, так как он — по мере своего износа — переносит свою стоимость на производимый товар. И происходит это в самой сфере производства, и притом без актов купли-продажи и, соответственно, без смены владельца капитала. Смит же, в силу непонимания им двойственной природы труда, не замечает один из важнейших моментов процесса воспроизводства капитала — повторное появление стоимости израсходованного капитала во вновь созданной продукции. Обращение промышленного капитала, то есть капитала, содержащего в себе (в отличие от торгового и ссудного капиталов) фазу производства, представляет собой смену вещных форм капитала: систематическое превращение капитала из денежной формы в производительную (форму средств производства и рабочей силы), а из нее — в товарную форму и, наконец, после реализации произведенного товара — снова в денежную форму.

Весьма ценным и актуальным является положение Смита о том, что составной частью основного капитала являются «приобретенные и полезные способности всех жителей или членов общества». Для своего образования такие способности человека требуют затрат на его воспитание и обучение. Такие затраты «…представляют собою основной капитал, который как бы реализуется в его личности, — писал Смит. — Эти способности, являясь частью состояния такого лица, вместе с тем становятся частью богатства всего общества, к которому оно принадлежит».^[85] Эти положения теории Смита предвосхитили концепцию «человеческого капитала», получившую значительное развитие во второй половине XX века. Они выражают тот факт, что частный капитал объективно заинтересован, понимают ли это его представители или нет, во всемерном развитии образования народа, так же как и его здоровья, разумеется, если это не рваческий капитал, преследующий лишь сиюминутные выгоды, а капитал, ориентированный на длительную перспективу. Эта заинтересованность образует основу филантропической деятельности собственников капитала.

Игнорирование в структуре стоимости товара стоимости, перенесенной со средств производства, наталкивало Смита на отождествление общественного продукта и национального дохода, что, в свою очередь, являлось существенным препятствием к исследованию процесса воспроизводства всего общественного капитала. Пытаясь преодолеть его, Смит проводит различие между «валовом» и «чистым» доходами. Он писал: «Валовой доход всех жителей обширной страны состоит из всего годового продукта их земли и труда; их чистый доход составляет то, что остается в их распоряжении, за вычетом по восстановлению, во-первых, их основного, а во-вторых, их оборотного капитала…».^[86] Здесь Смит фактически признает наличие в структуре стоимости общественного продукта той части, которая расходуется на воспроизводство израсходованных средств производства и ни для кого не образует доходов, не может быть сведена к заработной плате, прибыли и ренте. Тем самым Смит предпринимает попытку преодолеть свою концепцию о том, что стоимость товара распадается лишь на доходы и, следовательно, в ней отсутствует стоимость, перенесенная со средств производства.

Эта попытка открывала дорогу для четкого разграничения общественного продукта и национального дохода. Однако Смит не воспользовался этим своим открытием, не разработал его и в вопросах воспроизводства в целом остался на позициях отрицания перенесенной стоимости со средств производства.

Ценным в анализе Смитом процесса воспроизводства является и его попытка провести различие между двумя основными подразделениями общественного производства — производящими средства производства и предметы личного потребления. Смит выделяет две большие группы рабочих, одна из которых занята производством средств производства, другая — производством предметов потребления. Из такого разделения труда вытекает необходимость обмена товарами между данными группами, что определяет основные товарные потоки в процессе воспроизводства общественного капитала. Однако у Смита и эти ценные положения не получили дальнейшего развития и применения.

В анализе экономических закономерностей капитализма на его мануфактурной стадии развития Адам Смит достиг весьма значительных результатов. Даже противоречия его теории сыграли значительную роль в развитии экономической науки, поскольку они поднимали перед исследователями сложные, нерешенные научные проблемы.

Труды А. Смита относятся к периоду, непосредственно предшествующему промышленной революции, когда явственно назрели ее основные предпосылки. Объектом анализа Смита был капитализм, еще не получивший своей адекватной технико-производственной базы в виде машинной индустрии, т. е. сравнительно незрелая ступень развития капитализма. Это обстоятельство в известной мере обусловило и определенную неразвитость экономической теории Смита, ее двойственность и противоречивость. Тем не менее гениальность и поразительное трудолюбие Адама Смита позволили ему создать произведение, которое и через 230 лет после своего появления на свет привлекает к себе живейший интерес и пристальное внимание научной мысли.

Примечания

1

«Богатство народов» Смита — это «часть осуществления им незаконченного грандиозного научного проекта «История свободных наук и изящных искусств» (Йозеф А. Шумпетер. История экономического анализа. Спб.: Экономическая школа. 2001. С. 232–233).

2

Панорама экономической мысли конца ХХ столетия. Спб.: Экономическая школа. 2002. Т. 2. С. 908.

3

Вальтер Адамс, Джеймс В. Брок. Адам Смит шагает по Москве: диалог о радикальной реформе. М.: «Дело ЛТД».

4

Йозеф А. Шумпетер. История экономического анализа. Спб.: Экономическая школа, 2001. С. 249.

5

«Примером… системы политической экономии является (как по замыслу автора, так и фактически) «Богатство народов» А. Смита». (Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 45.)

6

Адам Смит. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. С. 443.

7

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 302.

8

Дж. Ю. Стиглиц. Экономика государственного сектора. Издательство Московского университета, 1997. Инфра-М, 1997. С. 16.

9

Джордж Сорос. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. М.: ИНФРА-М. 1999. С. XXIII.

10

Statistical Abstract of the United States 2006, 125th edition, Washington 2006, p. 874; «Вопросы экономики». № 7. 1997. С. 8.

11

Афанасьев В. С. «Великие депрессии в США и России», журнал «Экономист». № 3. 2002; Реформы глазами американских и российских ученых. М.: Российский экономический журнал, 1996.

12

Андрей Аникин. Адам Смит. М.: Молодая гвардия, 1968. С. 70–80; его же — Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей экономистов до Маркса. 4-е изд. М.: Политиздат, 1985.

13

Йозеф Шумпетер. Цит. соч. С. 240.

14

Адам Смит. Цит. соч. С. 72–73.

15

Кеннет Э. Боулдинг. Экономическая теория и социальные системы. Панорама экономической мысли конца ХХ столетия. Спб.: Экономическая школа, 2002. С. 920.

16

Адам Смит. Цит. соч. С. 76.

17

Адам Смит. Цит. соч. С. 69–70.

18

Адам Смит. Цит. соч. С. 70.

19

Адам Смит. Цит. соч. С. 722.

20

Адам Смит. Цит. соч. С. 722.

21

Рассчитано по данным: Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. N. Y. 1989. Р. 666–667.

22

Панорама экономической мысли конца ХХ столетия. Спб.: Экономическая школа, 2002. С. 41–42.

23

«Согласно Доббу, решающим фактором, определяющим выбор экономистами одного из этих двух классических подходов, характеризовавшимися своими особыми предпосылками, понятиями и теориями, была идеология». (Панорама экономической мысли конца ХХ столетия. Спб.: Экономическая школа, 2002. С. 42. См. также: Современная экономическая мысль. М.: Прогресс, 1981. Под ред. С. Вайнтрауба. Гл. 23.)

24

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 235–237, 242, 244; Марк Блауг. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело ЛТД, 1994. С. 35.

25

Поэтому в нижеприведенной схеме эти категории поставлены в скобки.

26

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 24. С. 421.

27

Адам Смит. Цит. соч. С. 65.

28

Адам Смит. Там же. С. 107.

29

Адам Смит. Цит. соч. С. 88.

30

Там же.

31

А. Маршалл. Основы экономической науки. М.: Эксмо, 2007. Приложение В. § 3. С. 708–711. (выделено мной. — В. А.)

32

Философская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1964. Т. 3. С. 410–411.

33

Афанасьев В. С. Как создается научная новизна? «Вопросы экономики» № 8. 2006. Его же. Метод экономической двойственности. «Вопросы экономики» № 8. 2005. Его же. Первые системы политической экономии (Метод экономической двойственности). М.: Инфра-М, 2005.

34

Адам Смит. Цит. соч. С. 419.

35

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 238.

36

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. С. 517.

37

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 26, ч. I, гл. 4, приложение 12.

38

См., например, Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. М.: Советская энциклопедия, 1979. Т. 3. С. 375; Народное хозяйство СССР в 1988 г. Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1989. С. 697.

39

Economic Indicators. June 2006. Washington: United States Government Printing Office. 2006. P. 15.

40

Афанасьев В. С. Великое открытие Карла Маркса. Методологическая роль учения о двойственном характере труда. М.: Мысль, 1980.

41

Адам Смит. Цит. соч. С. 76.

42

Адам Смит. Цит. соч. С. 103.

43

Адам Смит. Цит. соч. С. 105.

44

Адам Смит. Цит. соч. С. 88.

45

Может показаться странным утверждение английского историка экономической мысли Марка Блауга о том, что у Смита «не было… трудовой теории ценности», фактически повторяющего здесь Й. Шумпетера (Марк Блауг. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело ЛТД, 1994. С. 35; Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 242). Но странности здесь нет никакой. Ларчик, увы, открывается просто: такие утверждения — это не что иное, как одно из многочисленных проявлений борьбы против аналитического блока учения Смита, являющимся предшественником теории Маркса. Блауг пишет: «Сейчас никто не ратует за Адама Смита или Рикардо, но по-прежнему поднимается кровяное давление, как только Маркс становится предметом исследования». (Марк Блауг. Цит. соч. С. 207). И чтобы понизить это давление, Блауг рассказывает сказку о том, что трудовая теория стоимости Маркса возникла на пустом месте.

Аргументы, приводимые Блаугом и Шумпетером, более чем неубедительны. Благ заявляет, что «в «Богатстве народов» не предполагается, что различные факторы производства могут быть редуцированы, сведены к какому-то иному, нежели деньги, общему знаменателю, и, в частности, нет предположения о том, что ценность капитальных благ может быть сведена к прошлым затратам труда на их изготовление». (Марк Блауг. Цит. соч. С. 35). Нерешенность проблемы редукции Смитом свидетельствует всего лишь об относительной неразвитости его трудовой теории стоимости, отражавшей реальные условия мануфактурного капитализма с характерным для него низким органическим строением капитала. Однако именно Смит сделал важные шаги в разработке путей решения данной проблемы в своей догадке о структуре стоимости товара, содержащей стоимость израсходованных на производство товара средств производства, в своих попытках разграничения индивидуальной и общественной стоимости товара и ряде других концепций. Эти шаги Смита открыли дорогу для развития трудовой теории стоимости в трудах Д. Рикардо и К. Маркса.

Не лучше обстоит дело и с аргументами Шумпетера. «…Вопреки упору Смита на трудовой фактор, его теорию ценности вовсе нельзя считать трудовой теорией, — писал он, путаясь в собственных противоречиях… — Тот факт, что первая фраза введения называет весь национальный доход «продуктом труда», нисколько не противоречит этому выводу». Еще как противоречит! «…Ему, — продолжает Шумпетер шельмовать Смита, — приписали трудовую теорию ценности, или, скорее, три несовместимые трудовые теории ценности, тогда как из главы VI совершенно ясно, что объяснять товарные цены Смит собирался издержками производства, которые в этой главе он разлагает на заработную плату, прибыль и ренту — «первоначальные источники всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» (Й. Шумпетер. Цит. соч. С. 241–242). Действительно, «весь национальный доход», по Смиту, «продукт труда». Но и составляющие его доходы, суммой которых Смит пытался объяснить цены товаров, также являются продуктами труда. Это и есть второй вариант трудовой теории стоимости Смита, получивший глубокую научную критику в трудах Рикардо и Маркса, блестяще развивших первый вариант этой теории.

46

Адам Смит. Цит. соч. С. 109.

47

Адам Смит. Цит. соч. С. 102.

48

Адам Смит. Цит. соч. С. 110.

49

Адам Смит. Цит. соч. С. 94.

50

Адам Смит. Цит. соч. С. 87. Однако это вовсе не означает, что в товаре существуют две стоимости. Потребительная стоимость и стоимость товара — это разнопорядковые явления. Если первая выражает натурально-вещественные свойства товара в их отношении к потребностям покупателей, то вторая — общественно-производственные отношения обмена, обслуживаемые товаром. Это противоположности, которые в своем единстве образуют товар.

51

См. Адам Смит. Цит. соч. С. 87.

52

Адам Смит. Цит. соч. С. 103 (курсив мой. — В. А.).

53

Адам Смит. Цит. соч. С. 112.

54

Адам Смит. Цит. соч. С. 116.

55

Адам Смит. Цит. соч. С. 89.

56

Там же.

57

К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. IV т. «Капитала», ч. I, с. 60. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.26. Ч. I. С. 60.

58

Адам Смит. Цит. соч. С. 88.

59

Адам Смит. Цит. соч. С. 107.

60

Statistical Abstract of the United States 2006, p. 450.

61

Афанасьев В. С. Первые системы политической экономии (Метод экономической двойственности). М.: Инфра-М, 2005. С. 289–293 (Примечание).

62

Адам Смит. Цит. соч. С. 298–299.

63

Адам Смит. Цит. соч. С. 103.

64

Адам Смит. Цит. соч. С. 80, 105.

65

Адам Смит. Цит. соч. С. 106.

66

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 237.

67

Адам Смит. Цит. соч. С. 103.

68

Адам Смит. Цит. соч. С. 103.

69

Адам Смит. Цит. соч. С. 104.

70

Адам Смит. Цит. соч. С. 118.

71

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 244.

72

Адам Смит. Цит. соч. С. 107.

73

Адам Смит. Цит. соч. С. 104.

74

Адам Смит. Цит. соч. С. 105.

75

Йозеф А. Шумпетер. Цит. соч. С. 731. См. также: Дж. М. Кейнс. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С. 389.

76

Адам Смит. Цит. соч. С. 107.

77

Адам Смит. Цит. соч. С. 117.

78

Адам Смит. Цит. соч. С. 118.

79

Там же.

80

Адам Смит. Цит. соч. С. 338–339.

81

Адам Смит. Цит. соч. С. 339.

82

Адам Смит. Цит. соч. С. 339.

83

Адам Смит. Цит. соч. С. 292.

84

Адам Смит. Цит. соч. С. 292.

85

Адам Смит. Цит. соч. С. 294.

86

Адам Смит. Цит. соч. С. 298.