Дизайн под штампом

Адалин Альгаротти (2024)

Она — Одри Расселл, известная художник-модельер. Пять лет назад она потеряла самых близких ей людей. Но сейчас она вновь встретила брата убийцы её сестры. Сможет ли она его полюбить, забыв всё, что произошло тогда? Даниэль Фостер никогда не жил прошлым. Его будни окрасились в чёрно-белые цвета. Его брат и бывшая жена в прошлом совершили достаточно ошибок. Оставался только вопрос: как они скажутся на его жизни? И кто попадётся в их ловушку? Он или люди, которых он любил больше собственной жизни? Какие тайны скрывают их семьи? И придётся ли им жертвовать своим счастьем ради свободы? Смогут ли они смотреть сквозь обиды и ошибки? Или придётся снять розовые очки которые, как они думали, уже давно пали? Редактирует TheBookofLife

Глава I. Дрянное день рождения

Чикаго встретило Одри проливным ливнем и затянувшимся серыми тучами небом. Выкинув стаканчик «Starbucks» с давно выпитым латте, она быстро нашла взглядом знакомую машину. Даже не успев сильно промокнуть, быстро шмыгнула в авто и уже с пассажирского места закинула рюкзак на заднее сиденье.

— Это последние дни апреля? — фыркнула Одри, выдвинув зеркальце, и попыталась привести волосы в более-менее нормальный вид. — Кошмар.

— И тебе здравствуй, подруга, — хохотнула Ева. — Вижу, что день рождения совсем не поднимает тебе настроение.

— Твой звонок в два часа ночи и серьги, которые не доходили купить руки, зарядили меня прекрасным настроением, — хмыкнула Одри. — Но вот ливень и в правду подпортил день.

— Оставь эту прядь в покое. Такое чувство, что ты сейчас себе все волосы вырвешь, — Ева с улыбкой наблюдала за подругой.

— С удовольствием сделаю это с Джуди, если она мне до сих пор не сбросила варианты площадок, — кивнула Расселл, включая на телефоне звук. — Как галерея?

— На днях купили три картины. Было такое чувство будто мужику вообще всё равно, что он покупает. Или он просто вышел в магазин за хлебом, но потерялся и забрёл к нам.

— Ева, душа моя, я сейчас все твои чёрные пакли повыдергиваю! — Одри злобно зыркнула на подругу через зеркало. — Ты продала картины этому типу?

Невилл весело рассмеялась. Если бы не рабочие обязанности и вежливость, то она, не раздумывая, выкинула бы этого гения бухгалтерии на улицу.

— Я, конечно же, нет, а вот Лукас — да.

Простонав, Расселл откинулась на сиденье. Лукас точно сошёл с ума. Что он творил?!

— Невилл, тебе просто повезло, что он твой муж. Иначе — убила бы, не отходя от места.

Остановившись на светофоре, Ева достала из бардачка небольшую визитку. С сомнением повертев её в руке, всё же отдала Одри.

— Какого чëрта вы пустили его в галерею?! — рявкнула Одри, прочитав имя, написанное на клочке картона.

— Мы внесли его в чëрный список, и охрана в курсе, что его нельзя пускать ни в офис, ни в галерею, — девушка напряжённо следила за подругой, ожидая бурю. — Всё совсем плохо?

Одри промолчала. Она прекрасно поняла, про что говорила Ева. Девушка хоть и старалась изо всех сил держать компанию на плаву, но то, в каком финансовом состоянии она была до прихода Одри, отняло очень много времени, чтобы разобраться со всеми долгами, в которые влезла мать.

Несколько лет всё было относительно хорошо, но только недавно откуда-то вылез левый поставщик. И теперь, помимо организации показа, девушка ещё пыталась как можно быстрее разобраться в ситуации. Приятного было мало.

— Остановишь у офиса? — оставила подругу без ответа Одри, пытаясь найти нужный документ в телефоне.

— Опять всю ночь там проторчишь? — прищурилась Ева. — Чëрт с тобой, всё равно не переубедить.

Усмехнувшись, Одри обняла Еву. Эта девушка — единственный человек, который был с ней с самого начала. Одри никогда не забудет, как Невилл игнорировала выходные, вместо них помогая ей с делами фирмы. И как потом им после их ночных посиделок приходилось менять и окна, и мебель.

Ева была самым близким человеком для Одри после того, как не стало отца и сестры. Да, моментами она была резковата, но и Одри не отставала.

На неё злиться было просто невозможно, обижаться — тоже. Поэтому её звонок в два часа ночи не разозлил, а наоборот поднял настроение. Одри всё равно не спала, а работала над новой коллекцией. А курьер с огромным букетом и подарком удивил её. Было обидно оставлять цветы, но несколько часов он всё-таки радовал девушку.

Одри была, конечно, счастлива увидеть серьги, которые давно хотела, но по-настоящему счастливой её сделало внимание подруги. Ева всегда всё замечала и читала её, как открытую книгу. Иногда это напрягало, но ведь в конце концов в жизни должен быть такой человек: которому не страшно или не стыдно прийти и пожаловаться на дурное настроение или попросить помощи.

Пусть у неё и день рождения, но отмечать его она не собиралась так же, как и прошлый и позапрошлый раз. В общем, как и всегда после аварии. Самый главный подарок девушка уже получила — искренние поздравления по телефону от Евы, да и просто внимание подруги. А ещё представление о том, сколько же времени она потратила на то, чтобы устроить сюрприз.

— Сегодня не смогу, — поджала губы Одри, увидев напоминание о встрече. — Нужно сходить на мероприятие к одному человеку.

Пусть эта затея всё ещё и казалась дрянной, но и отказаться было бы неправильно. К тому же это не первый раз, когда сразу после перелёта нужно мчаться на какое-нибудь мероприятие. Да и выбора ей, в принципе как и раньше, не оставляли.

Разумеется Одри никто ни куда не собирался тащить. Просто это было больше как ультиматум — ты приходишь на мою «вечеринку», а я тебя не трогаю. И этого хватало, чтобы чаша весов склонялась к походу на эту церемонию лжи вперемешку с лицемерием. И практически всю свою жизнь Одри так и жила: выбор вроде бы и есть, а вроде — нет.

Быстро попрощавшись с Евой, Одри выскочила из машины. Прошла ближе к зданию и вдохнула полной грудью. Во время дороги дождь плавно перешёл на «нет» и оставил после себя лишь небольшие лужи и свежий воздух.

Одри любила весну и любую её погоду. Но во время дождя, в любое время года, она предпочитала прятаться за стенами офиса или квартиры. Несмотря на то, что прошло уже пять лет, дождь оставался неприятным напоминанием о произошедшем — авария оставила достаточно глубокий шрам и в душе, и в памяти.

Как только Одри переступила порог офиса, казалось, что все перестали даже дышать. Забрав некоторые документы у сотрудников и получив новую порцию поздравлений, девушка прошла к себе в кабинет. Кинув папки на стол, она облокотилась на него и, опустив голову, вздохнула.

Подписав нужные договоры и потратив добрые три часа на поиски площадки для показа коллекции, Одри наконец-то смогла вырваться из офиса. Перебравшись на последний этаж здания, она с лёгкостью открыла дверь в студию.

На рабочем столе, её ждала стопка детских работ. Ева заменяла Одри на последних двух занятиях из-за внезапной поездки в Италию. Даже несмотря на то, что Невилл была моментами грубоватой, дети всё равно с удовольствием приходили на занятия, когда Одри заменяла подруга.

Рисование — самая лучшая медитация. Никакие йоги и дыхательные гимнастики не сравняться с этим. Одри не считала себя маленьким ребëнком, да и повзрослеть ей пришлось рано, но радоваться таким простым вещам, как новым кисточкам или купленной краске, она не могла перестать. Девушка была готова часами бродить по разным художественным лавкам. Там она могла затеряться среди многочисленных прилавок и не думать ни о каких проблемах. Они её просто не могли достать.

Возможно, кто-то назовёт её дурой, и Одри, наверное, согласится. Ей досталась компания, приносившая достаточно неплохой доход. И связана она была так же с искусством и рисованием. Однако модельер — не то, о чем Одри мечтала. Это не было её целью, не было мечтой.

Студия дизайна и графики для детей, которые также разделят вместе с ней любовь к творчеству — вот к чему она стремилась годами. Одри любила проводить время с детьми, а учить их тому, что сама любишь — лучшее, что только можно представить.

Не сразу и далеко не с первой попытки, но всё-таки она смогла воплотить мечты в реальность. Ей повезло, что здание, в котором находился офис, практически пустовало. Это до сих пор оставалось загадкой, ведь оно в достаточно элитном районе Чикаго.

Одри улыбнулась, рассматривая рисунки. В такие минуты она была счастлива. Никакие деньги мира, показы мод и даже карьера не могли заменить те самые часы, проведённые с её маленькими учениками.

Их вопросы, улыбки и рассказы о том, что происходило у них в жизни, переносили девушку в совсем другой мир. Мир, в котором всё хорошо, где папа и сестра рядом с ней; где её любят и ценят; где она с радостью открывает много нового маленьким ребятам, иногда больше похожими на обезьянок.

Одри с радостью делится всем, что знает и получает самое ценное: счастливых детей. Им всегда интересно узнавать что-то новое, пробовать рисовать более тяжёлые работы и просто нравилось слушать Одри.

Стрелка часов слишком быстро приблизилась к часу дня, а Одри всё так же, если не сильнее, не желала появляться на мероприятии. Полив цветы и закрыв шкафчики с материалами, девушка выскочила из здания. На ходу набирая номер и пытаясь завязать нормально пояс пальто, Одри пыталась сообразить, что ей делать с внешним видом.

— Блейк, ты сейчас едешь ко мне в квартиру. Мне нужно, чтобы ты привёз мне платье, — не отвлекаясь ни на что. — Чехол висит сразу на зеркале у входа. Жду тебя в галерее.

***

Подъехав к загородному дому, машина остановилась. Одри застегнула серёжку и посмотрела в окно. Когда-то она называла это место своим вторым домом, а сейчас даже приближаться не было желания.

— Мисс Расселл, позволите я скажу? — Блейк посмотрел на девушку через зеркало заднего вида.

— Конечно, — кивнула Лайя, уже борясь с застежкой колье. — Я тебя слушаю.

— Мне кажется, что это была плохая идея — появиться вам на этом мероприятии, — водитель внимательно смотрел на Расселл. Одри приподняла брови, аля: «а я прямо свечусь от счастья». — Прошу прощения, что влезаю, возможно, не в своё дело, но я знаю вашу семью не первый год. Ваша мать придет в бешенство, увидев ваш наряд. И, возможно, ваша встреча приведёт к конфликту.

— Я ценю твою заботу, Блейк, правда. Но задерживаться тут я не собираюсь, так что повода для беспокойств нет.

Одри улыбнулась, прихватив небольшой клатч, и вышла из машины. Сохранять внешнее безразличие, когда внутри всё разрывается от не самых приятных эмоций.

Заметив охранников у ворот, Одри улыбнулась. Она подозревала, что так всё и будет. Когда она к ним подошла, то они даже не пошевелились, а лишь поджали губы и сочувствующе посмотрели на неё.

— Мне уже закрыт вход в дом, в котором я жила девятнадцать лет? — усмехнулась Одри. Ей не было обидно, наоборот — смешно.

— Ваше приглашение, мисс? — охранник, который ещё несколько лет назад прикрывал Одри, когда она сбегала, постарался с безразличием посмотреть на девушку.

— Да, конечно, — протянула безвкусную белую картонку в протянутую руку. — Я так понимаю, что, пройдя КПП, мне уже можно войти?

Мужчина открыл ворота, оставив язвление Одри без ответа. Пройдя во двор, она поморщилась от негромкой, но такой надоедливой музыки. Для полной компании не хватало только похоронный марш включить.

Одри, как примерная дочь и известная бизнес-леди, здоровалась со всеми, а со знакомыми ещё и обменивалась парой фраз. Они поздравляли с днём рождения и интересовались как у неё дела. Но только лишь несколько человек были искренними. Ведь никто из них не знал, что Элизабет — любящая мать только на людях. А примерной женой она перестала быть, как только поменяла фамилию на Паркер, после смерти мужа.

Конец ознакомительного фрагмента.