Внебрачная дочь

Аглая Отрада, 2022

Отец любимого заявил, что у его сына и дочери кухарки не может быть ничего общего. А когда я сказала, что у нас общий ребенок будет, отправил под конвоем в клинику. И спасла мою нерожденную кроху единственная подруга, вырвав меня из лап подкупленных врачей. Я смирилась с положением матери-одиночки. Но оказалось, что не одна я стала жертвой родни любимого. Его интригами убедили отказаться от безродной дворняжки и сделать предложение другой. Но все меняется, когда он узнает, что я родила дочь. Он хочет меня вернуть, но моя душевная рана до сих пор не затянулась. И наверно, я б его не смогла простить, если б не случилось…

Глава 6

Мы с ней иногда созванивались. Но именно иногда, потому что просто не было времени. Я разрывалась между помощью матери и учебой. И учеба была делом чести. Если я получу хоть одну тройку, это будет значить, что я не оправдала доверие благодетеля и нахожусь здесь незаслуженно.

Я Булочке не рассказывала о своих злоключениях. Ее советами все равно воспользоваться не смогу, а портить ей настроение просто не хотелось.

Потому что каждый день приносил мне унижения, и я мечтала лишь о шапке — невидимке. Чтоб ее надеть, и меня никто вокруг не замечал.

Бельский провел расследование и выяснил, где я живу, кем работает моя мама и что прописана я глухой дыре, в доме двоюродной тетки (это чтоб можно было забрать квартиру, где проживает несовершеннолетний).

И теперь все изгалялись, придумывая оскорбительные прозвища, которыми встречали мое появление.

— О, королева унитазов (помойки, сортиров, уборных, параш и прочего)! Мое почтение, — любил приветствовать Радик Костров, правая рука Бельского. Вернее, его прихвостень. В этом королевстве кривых зеркал мало было, чтоб родители имели деньги. Важна была и личность, значимость которой оценивалась по шкале наглости и дерзости.

Мне в рюкзак подсовывали морского ежа, которым я сильно поранила руку. Роняли на пол мои учебники и тетради. Отбирали рюкзак и перешвыривали его между собой, как мяч. Мне швыряли в лицо банановой кожурой и катались со смеху. Гадостей, которые мне прилетали, не счесть. Лучше бы тратили время на учебу!

К счастью, у меня бывали «каникулы». В нашем классе учился Дима Каюров, спортивная звезда. Он занимался баскетболом, и в школе появлялся нечасто — то сборы, то соревнования. И он был единственным, кто меня защищал. Не потому, что я ему нравилась, а просто потому, что так был воспитан. Вернее, не защищал — в его присутствии задевать меня боялись. Димка мог вломить любому.

Я однажды невольно подслушала, как его отец говорил классной:

— Вы ему поблажек не давайте! Будет проказить, подзатыльника или линейкой по шее. Много пропускает — это его выбор, пусть догоняет. Не жалейте. Пусть учителя трясут три шкуры с него. Я заработал сам свое состояние, и не хочу, чтоб оно досталось раздолбаю. Что нужно, пусть сдает. И не стесняйтесь, звоните мне.

За доброе отношение я Диме помогала с учебой, даже иногда делала за него рефераты и доклады. Мне не тяжело было.

К сожалению, мои преследователи знали, что я не буду жаловаться Каюрову, и, когда он уезжал, все возвращалось.