Четыре умника и девчонка идут по следу. Тайна пропавшего врага

Аглая Горчакова, 2020

Глеб, Саша, Богдан, Веня и Даша – обычные школьники из Петербурга. Они не слишком хорошо учатся, иногда дерутся и обожают истории о великих сыщиках. Но однажды сами попадают в неприятную историю: бесследно исчезает их главный враг Жора. Полиция подозревает, что Четыре умника имеют к этому отношение. Как доказать, что они ни при чем? Только самим стать сыщиками и найти Жору. Кто сказал, что подростки глупее взрослых? Поиски оказываются сложнее, страшнее и опаснее, чем казалось вначале. Но они уже втянуты в игру, правил которой не знают, отступать поздно.

Глава 3

Подозрение

— Мы не в курсе, где Жора, он нам не докладывал, — бормочет Глеб. А Веня молчит, уставившись на свои грязные ботинки.

— Не хотите говорить? — прищурился полицейский. — Ну ладно, зайдем с другого конца. Меня зовут Петр Ильич.

— Чайковский? — ляпнул Глеб.

— Ну почему же сразу Чайковский? — ничуть не обиделся полицейский. — Фамилия моя Зуев. Если родители назвали тебя Петя, а папу зовут Илья, это не значит, что ты композитор!

— Логично, — признал Глеб.

— Хотя в нашей работе тоже своего рода симфонии встречаются. Жаль, что криминальные, иногда такие «композиторы» попадаются! Садитесь вот сюда, на диванчик, а я напротив, на креслице.

Полицейский не сюсюкал, просто он был большого размера, наверно, только таких и берут в полицейские, и для него диван действительно был диванчиком, а кресло — креслицем.

— А это — наш инспектор детской комнаты полиции, Марина Васильевна.

Молодая женщина — к счастью, нормального размера, — села рядом с мальчишками и внимательно оглядела их.

Школьный психолог Лидия Маркеловна придвинула стул, а директор заняла свое законное место, откуда зорко следила за происходящим.

— Вы должны понять, что дело серьезное, пропал ваш одноклассник, — нахмурил брови Петр Ильич. — Поэтому мы и проверяем его друзей. Вы же друзья с Георгием Шестаковым?

— В смысле? — удивленно переспросил Глеб. — Нет, мы не друзья…

— А вот по нашим данным, вы дружите. Так нам сказал папа Жоры, Павел Семенович Шестаков. И вчера Георгий задержался в школе именно потому, что хотел поговорить с вами. Так он написал папе в смс. Вот, он мне переслал.

Зуев открыл смартфон и показал мальчикам текст: «Папа, я немного задержусь, надо поговорить с Глебом и друзьями. Пусть меня заберут через час».

— А когда за ним приехали, его уже и след простыл! — вроде бы улыбнулся Петр Ильич.

— Так зачем вы задержались в школе? — вступила в разговор Марина Васильевна, впившись в мальчишек взглядом. — И о чем Георгий с вами разговаривал?

— Жора подошел к нам на переменке и сказал, что хочет с нами что-то обсудить…

— Ну? И вы что?

— А мы… — замялся Глеб. — Мы… отказались.

Полицейские переглянулись.

— И почему же вы отказались? — поджала губы Марина Васильевна.

— Потому что Жора опять обозвал Сашу косоглазым заикой, — выдавил Глеб.

— Из-за этого вы стали его избивать? — уточнила женщина-инспектор, делая пометки в блокноте.

Глеб вдруг увидел ситуацию глазами этой суровой женщины-инспектора, и понял, что она им не верит.

— Да не били мы его! — в отчаянии проговорил Глеб. — Он первый начал!

— Все так говорят, — усмехнулась инспектор. — А вот Костя Петров и Рома Сергеев говорят, что вы ударили Жору, и они вступились за товарища.

Глеб аж задохнулся от возмущения.

— Мы?! Его ударили? Я его не бил, а если бы Веня ему хоть разок двинул, от Жоры мокрое место бы осталось!

— Ага, немотивированная агрессия, — удовлетворенно произнесла Марина Васильевна и вновь что-то записала. — А впрочем, почему немотивированная? Вы завидуете Георгию Шестакову?

От такой глупости даже тяжеловесный Веня подскочил на стуле.

— Мы завидуем Жоре?! Чушь собачья! — ответил за двоих Глеб, а Веня энергично закивал головой, а потом подумал и замотал, чтобы точно было понятно, что не завидуют.

— В чем вы их обвиняете ребят? — вступилась школьный психолог Лидия Маркеловна. — Арсеньев и Лосев — хорошие ребята!

— Да-да, одни из лучших! — поддержала директор Маргарита Павловна.

— Отличники? — поинтересовалась Марина Васильевна.

— Ну… нет, хорошисты, — слегка преувеличила директор.

— А Шестаков — отличник, — удовлетворенно сказала Марина Васильевна, как будто это она лично воспитала такого хорошего ребенка. — И папа его любит. У него все есть. При таких условиях не сбегают! А значит…

Но тут даже Петр Ильич не-композитор понял, что это чушь, что семиклассника никак не могли организовать похищение человека, разве что помочь ему сбежать.

— Я их ни в чем не обвиняю, — торопливо сказал Петр Ильич, увидев выражение лиц директора и психолога. — Но нам же нужно раскрыть это… ммм… происшествие по горячим следам! Если ваш Георгий Шестаков сбежал из дома и теперь прячется — ваш долг нам об этом сказать!

— Мы проводим в школе беседы о безопасности, — некстати вставила директор.

— Вот-вот, я и говорю, — обрадовался Петр Ильич. — Подростки уже вполне взрослые люди и должны знать, что вокруг живут не только добрые деды морозы. Вы, например, не замечали у Жоры странные таблетки, шприцы? Может, он вам предлагал попробовать? — обратился Зуев к мальчишкам.

— Наркотики, что ли? Нет, ничего такого не было, — решительно отмел подозрения Глеб.

— М-да, — задумался Зуев. — А может, Жора был чем-то обеспокоен? — обратился он к школьному психологу.

— Я его вчера вообще не видела, — растерялась Лидия Маркеловна. — Но если бы он ко мне пришел за помощью…

— Ну кто же добровольно пойдет к школьному психологу, — усмехнулась инспектор Марина Васильевна.

— Можно подумать, к вам в инспекцию дети сами приходят, — неожиданно разозлилась Лидия Маркеловна.

— А вот ребята Жору видели последними и вполне могли заметить что-то необычное, — быстро вмешался Петр Ильич. — Мы только этого от них пока и хотим, чтобы они рассказали все, что знают. Что-то необычное…

— Мы честно не знаем! — заверил Глеб и для убедительности приложил руки к груди. — Вообще-то… необычное было… Жора выглядел так, будто его бомбило, ну то есть все плохо… Странный немного…

— Вот и расскажите! — обрадовался не-композитор. — Понимаете, мы надеемся найти Жору живым и невредимым. Иначе придется возбуждать дело об киднеппинге, или, не дай бог, об убийстве. А нам только этого не хватало!