Рассказы и прочее среднего человека (сборник)

Ёнас Пакальнишкис, 2019

В рассказах автор отобразил эпизоды своей жизни. А прочее… это то, что, возможно, его волновало.

Вечер для тех, кому за тридцать

Их было трое.

Коля, Лёша, Арвидас.

Коле было 27 лет. Лёше — 23 года. Арвидасу — 28.

В 1975 году они успешно закончили мореходное училище рыбной промышленности в городе-герое Одессе. Учились в одной группе, знали друг-друга великолепно, вместе по распределению попали в Мурманск. Плавали они (для граждан связанных с морем — ходили) рефмеханиками. Коля на БМРТ (большой морозильный рыболовецкий траулер) В Мурманрыбпроме. Лёша на базах в Севрыбхолодфлоте, а Арвидас в Мурманской промбазе Архангельского рыбакколхозсоюза на СРТМ (средний рыболовецкий траулер — морозильный). Коля — беларус. Лёша — украинец. Арвидас — литовец. Для солидности и приколу они обращались к друг-другу по имени и отчеству. (небольшая справка: литовцы отчества не придерживаются, но это было время Советского Союза).

У Коли рост был — 180 см. У Лёши — 195 см. Ну, Арвидас, малыш — 175 см. На вес они не обращали внимание. Главное — рост. Нормальный рост для мужчины — 180–183 см. Без этих цифр мужчина просто — страдалец. Коля, Лёша, Арвидас вывели данный показатель из собственного опыта, учась в мореходке, когда бегали на танцы в парк «Ильича», что находился под самым боком училища. И вот там-то, на танцах, они и убедились, что есть рост. Девчонки почему-то обращали внимание только на него. Их товарищи, славные кадеты 321 группы, но с ростом 160–170 см., о дамском танце и не мечтали. Колю и Арвидаса дамы приглашали всегда сами. Лёша компенсировал свой рост интеллигентной наглостью. Он приглашал на дамский танец дам сам. Гиганту не откажешь. Правда иногда, когда конкуренция в росте была велика, к маленьким товарищам присоединялся и Арвидас.

Для примера случай. Как-то после первого курса Коля, Лёша и Арвидас вошли в сборную училища по спорту. Поехали в Херсон на соревнования мореходок рыбной промышленности Союза. В первый же вечер кадеты пошли на танцы. В то время в Херсоне были две танцевальные площадки. Одна для молодёжи до 18-ти, другая (вдовья) свыше 18-ти. Наши герои пошли конечно на вторую. Стройные, симпатичные курсанты Одесской мореходки рыбной промышленности вошли в круг в тот самый момент, когда был объявлен дамский танец. Лёша сходу направился к группе девушек. Коля с Арвидасом прошли к эстраде. Коля только собрался закурить, как Арвидас сказал: Николай Григорьевич, обрати внимание на даму, которая собирается тебя пригласить. — Коля поднял голову. В их сторону, а в этом не было сомнения шла девушка. Надо заметить, что у Коли всегда щемило сердце, когда его приглашали не симпатичные девушки. А это был такой случай. Больно писать о не симпатичной девушке, но иногда надо. Такова жизнь с её красивыми и некрасивыми индивидуами.

Шёл бочоночек. Маленькая головка сидела на непомерно-широком, толстовато-круглом теле. Коротенькие ножки бойко несли всё это добро. — Арвидас Римантович, мне очень кажется, что вы будете счастливы в танце, — Заметил Коля.

— Что вы говорите, — смеясь протянул Арвидас. — Это мне кажется, что вы будете счастливы танцуя с ней. Вы, батенька, забыли о росте. Я для неё мал. —

Девушка пригласила Колю. Танцуя с ней Коля думал, что счастлив с ней в танце был бы только Лёшка Норик, курсант его группы. Тому было по барабану, кто с ним танцует. Красивая, не красивая. Была бы только особью женского пола. Ну. да ладно. Отвлеклись не много и хватит. Ближе надо быть к телу, пардон, делу.

Коля, Лёша, Арвидас — нормальные парни. Коля носил усы под «Песняров» и был холост. Лёша усов не имел и женат не был. Арвидас усы носил и желал жениться. Парни были грамотны. В меру начитаны и веселы. В хамстве по отношению к женщинам замечены не были. В постели с последними были мягки и ласковы. Да-да. Нет-нет. Они были молоды и потому их интересы, а их было достаточно, замыкались в конце-концов на милых, тёплых и удивительных.

Не обременённые семьёй, долгами, имея на руках хорошие деньги, они же моряки-рыбаки, не задумываясь о машине, не имея тридцати лет и квартиры в городе Мурманске они рискнули пойти на вечер для тех, кому за тридцать. А вышло это так.

Коля пришёл с моря и жаждал размагнититься. В его понятии, это значило — найти хорошую женщину с квартирой и приятно провести с ней время на время стоянки в порту.

— Такова суровая действительность нашего бытия, — как любил он иногда выражаться.

Лёша был на берегу уже дней двадцать и был сыт знакомой женщиной по горло.

Арвидас уже второй месяц находился в резерве на берегу и потому вопрос о женщинах для него отпадал. Его ходовым выражением было: — Старые явки тем и хороши, что они бывают иногда не провалены. — И это было понятно. Ибо на сто мужчин Мурманска приходится (так они думали) всего сорок милых женщин. Главное, чтобы все оставались при своих интересах.

Итак шёл март 1977 года.

Отметившись в резерве и показав своё лицо в механо-судовой службе Арвидас поспешил уйти, но на самом выходе был перехвачен Докшиным, рефмехаником с АИ-8203. — Что ты делаешь сегодня вечером, — спросил он. — Да так, ничего, а что? — Хочешь пойти на вечер для тех, кому за тридцать. У меня есть один лишний билет. — Арвидас замялся. — Там же одни старухи, да к тому же… — Кто тебе это сказал, — перебил его Докшин. — Там такие девочки, а самое главное с квартирами. — Арвидас помнил, что в ДМО (дом междурейсового отдыха) его ждут Лёша и Коля.

Но девочки с квартирами меняли дело. Перспектива пойти с Докшиным на вечер была заманчива. Арвидас любил завязывать знакомства. И если попадалась женщина с хорошо подвязанным языком развлекаться с ней словесной шелухой. Женщины так непосредственны.

— Девочки с квартирами, — отметил он про себя. — Коле подойдёт, а то у него одни провалы. —

Арвидас принял решение. — Где вечер? — В ДК «Кирова». — Билеты легко взял, — сделал равнодушное лицо Арвидас. — Легко. Женские все проданы, а мужских навалом. —

Билетов навалом. Значит лучше пойти своей бригадой. — Ты извини меня, но вряд ли я смогу с тобой пойти. Ребята ждут в ДМО. Собирались в кабак пойти. — Да это лучше кабака, — вскричал Докшин. — Я тоже так думаю, — спокойно отреагировал Арвидас, пожимая на прощание руку Докшина.

Лёша и Арвидас жили в ДМО на улице «Шмидта» в разных номерах. Коля обитал на судне. Правда, сегодня, работала знакомая Арвидаса администратор ДМО Дина Алексеевна и вопрос с Колей по поводу его поселения в ДМО уже был решён. Но это детали.

Пройдя к себе в номер Арвидас стал приводить себя в порядок. Побрился. Подстриг усы. Затем, надев свежую рубашку и носки в последний раз подошёл к зеркалу. Это был его ритуал, когда он готовился к бою с женским сословием. Из зеркала на него смотрела вполне ещё юнное, не сказать что противная, мордочка. Она скорчила ему рожу, затем улыбнулась и сказала: — Ну. ты и бабник. — На что последней последовал незамедлительный ответ: — Женщины ждут и любят бабников. — Позубоскалив с самим собой и проверив, что носовой платок на месте Арвидас закрыл дверь и не спеша поднялся на второй этаж в комнату 213. Постучавшись условным сигналом, он имел неосторожность повернуться спиной к открывавшейся уже двери. Внимание его отвлекла девушка с мандолиной. Только он попытался зацепить её словом, как был грубо втащён за шею в комнату. Щёлкнула дверь, за которой раздался смех девушки, и перед носом у Арвидаса оказался большущий кулак Лёши. — Мы его ждём, а он засматривается на юнных кочанчиков. — Юнные кочанчики — это было любимое выражение товарища Лёши, Коли, Арвидаса Сани Попеля. Под этим выражением подразумевались молодые девчонки лет 16–18-ти, приятной внешности. Можно и неприятной, но не сильно. Лишь бы ноги были от шеи. Автоматически — это выражение стало и их любимым фольклорным приобретением.

Пожав мощную длань Лёши и не менее крепкую Коли, Арвидас уселся на стул.

— Ну, что орлы будем делать, — начал он.

— Как что? Договорились же в кабак идти, — разволновался Коля. Не обошлось и без Лёши.

— Ты смотри на него. Николаю Григорьевичу уже дней пять не находится прекрасной Фемины, а он всё таки со студёных морей возвернулся, а вы, Арвидас Римантович, имеете наглость спокойно сидеть на стуле и задавать преступные вопросы. Николай Григорьевич, — повернулся он к Коле, — в какой ресторан Вы изволите? — Коля подумал и ответил: — Туда, где много бабцов.

— Как ты можешь так говорить, — укоризненно глядя на Колю, сказал Лёша. — О женщинах и таким нехорошим словом. Нет-нет. Полнейшая деградация идёт в морях. Девушка, женщина, наконец кочанчик, — это же для нас с Арвидасом Римантовичем больше чем святыня, а он бабцы. Нет я не понимаю… как так можно выражаться, — закончил он изголяться.

— Ну, простите подлеца, — с улыбкой, разведя руки сказал Коля. — Может в «Бригантину»?

— Только не в неё, — разом вскричали Арвидас и Лёша.

— Тогда в «Белые ночи» или во «Встречи».

— Далеко, — последовал ответ.

— В «Панораму» я и сам не хочу. Остаётся «Заполярный». Больше некуда. — Все помолчали.

— Вот что господа присяжные заседатели я вам скажу, — начал Арвидас. — Давайте рассуждать трезво. Раньше, то есть до того как рестораны Мурманска перешли на сдельщину, одно удовольствие было ходить в них. 60-70-90 % одних только женщин, девушек и даже молодого подрастающего женского поколения. Шум, гам, веселье. Мужчины нарасхват. Если попадалась свободная женщина ты шёл спать к ней. Если девушка, ты провожал её до дому, а на завтра встречался и обедал с ней в гостинице, где имел счастье жить. И до одиннадцати вечера она в твоём номере.

— Ну, Арвидас Римантович, сел на своего коня, — перебил Арвидаса Лёша.

— Не перебивай старших, мальчишка. Я продолжаю. Если тебе доставался молодой кочанчик, то ты без всяких задних мыслей приручал её к себе. Ходил с ней в кино, театр. Сидел в кафе. Стоял в подъезде, зажимался. Девчонке тоже надо доставить удовольствие. Целовал и… мило покидал её навсегда, говоря, что у тебя суточная вахта. Сейчас же, — голос Арвидаса повысился, — 90 % мужчин. За женщину — бой. Кто смел, тот и съел. А если не смел, или слаб здоровьем? — При последних словах он встал. Немного помолчал. Остальные тоже молчали, осмысливали. — Что нам заявила, эта нехорошая редиска, официантка в «Белых ночах», — завёлся Арвидас снова, — да и Наталия Ивановна в «Бригантине». Придут шесть девчонок, займут столик, закажут пару бутылок вина «Бычья кровь», да по холодной закуске, и за целый вечер девять рублей с их столика. Навара никакого. Вот и говорят официанты администратору, чтобы одних парней сажала. И напьются, и нажрутся, и по три раза рассчитаются. Выгодно. Конечно выгодно. Вот почему, Николай Григорьевич, мы и не можем пять дней подряд для тебя женщину снять. А если и снимешь, то она без квартиры. И у нас нет. Я закончил, — и Арвидас сел.

— Да, официанты совсем обнаглели, — проворчал Коля. Я где-то читал, что после революции официанты вывешивали плакат в ресторанах: «Не давайте нам чаевых, мы тоже люди».

— То дела давно минувших дней. Сами разбаловали. Не давали бы, они и не брали бы, — сказав это Лёша повернулся к Арвидасу. — Конкретно, что ты предлагаешь? —

— Да, да Римантович, — вмешался Коля. Не сиди как король на именинах: вечеринка, свадьба, день рождения?

— Нет, братцы-кролики. Я предлагаю настоящий культурный вечер в ДК «Кирова». Вечер для тех, кому за тридцать. И хотя нам нет тридцати… В это время раздался стук в дверь.

— Наверно Витя Лебедик, — сказал Лёша и пошёл открывать. Но это был сосед Лёши по номеру Володя. Он работал электромехаником в Мурманрыбпроме и имел скверную привычку пить один при Лёше. Пил интересно. Поставит бутылку водки у ножки стола, как бы спрячет. Затем воровски достанет свою же бутылку, сделает из неё глоток, два и опять спрячет. Лёше не предлагал. Это и бесило, но не сильно. У каждого свои привычки. Кому-то не нравится, что я плюю против ветра. Другому, что кидаю окурки в урну, а не рядом. Жизнь тем и хороша, что что-то кому-то не нравится.

— Опять в кабак, — спросил Володя, раздеваясь.

— Да, нет. Пока думаем, — ответил Коля. Затем обратился к Арвидасу: — Ты гарантируешь, что там железные тётки и провала не будет.

Для Коли, Лёши и Арвидаса «железные тётки» — Это лёгкое знакомство и ночное чаепитие в домашней обстановке. Как правило, женщины в этом случае по возрасту несколько старше своих кавалеров. Но это для справки.

— Полную гарантию от провала нам мог бы дать только Остап Бендер, но я вам билеты на провал не продаю. На всё воля божья, — смеясь ответил Арвидас.

— Короче, бывшие кадеты ОМУРП, ресторан отменяется, — сказал Коля.

— Какие могут быть рестораны, мы же интеллигентные ребята, — подхватил Лёша. Опыт жизни, вот что самое главное. А он приобретается только в общении с женщинами. —

Коля, теребя свой великолепный нос, добавил: — Самое главное для нас, чтобы всё таки без провала обошлось. —

Под словом провал, выражением — одни провалы, и горечью — опять провал для Коли, Лёши, Арвидаса понималось: — не достали и тем самым не попали куда хотели, — провал. Метались по всем гостиницам, ресторанам — не поселились, не повеселились, — одни провалы. Познакомились в ресторане, кино, кафе, театре, танцплощадке с дамой сердца, проводили до дома, квартиры и не вкусили домашнего уюта, — опять провал. Вот почему иностранцы нас плохо понимают, а вражеские агенты так часто проваливаются. Но это опять для справки.

— Ну, ладно. Давайте одеваться и двигаться. А то уже цигель, цигель… — хлопая в ладоши, сказал Арвидас.

Через минут двадцать Коля, Лёша, Арвидас вышли из ДМО. Стояла чудная погода. Остатки полярной ночи скрадывались освещением. Дышалось легко и свободно. Как они шли! Паниковскиу шёл на гуся хуже.

На подходе к ДК «Кирова» Арвидас чихнул.

— Что курить бросил, — это Коля.

— Наверняка и пить, — Лёша.

— Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, — все сразу. Посмеялись, справились с волнением.

ДК «Кирова», с двумя якорями у входа, гостеприимно распахнуло перед ними двери. Пройдя в вестибюль Арвидас спросил у дежурной, где можно купить билеты на вечер для тех, кому за тридцать. Та, чему-то усмехнувшись, ответила, что в комнате с номером 16-ть. Найдя дверь с номером 16-ть Коля, Лёша, Арвидас остановились.

— Николай Григорьевич, ты смотришься далеко за тридцать. Поэтому действуй, злодействуй, — подтолкнул Колю к двери, Лёша. — И действуй по принципу: спросить можно, не убьют. Ну и, конечно, морду лопатой. Идиотов боятся, — напутствовал его Арвидас.

Коля, постучавшись, вошёл. Лёша и Арвидас сели на стулья стоящие в коридоре. Только удобно расположились, а Коля уже с билетами выскочил.

— Коллеги, — сказал он, — кому-то придёться сидеть одному за другим столиком. К сожалению дали два места за 222-м и одно за 227-м столиком. И он протянул Лёше и Арвидасу билеты.

Билеты были размером с открытку и раскладывались. На лицевой стороне были лица девушки и юноши, берёзка и цветочки. Ниже цветочков стоял фиолетовый штамп: «действителен только для мужчин». На оборотней стороне стихи.

«Не могу я жить с людьми в разлуке,

Сиротой бродить в родном краю.

Я тяну к ним строки,

Словно руки,

Вместе с песней

Сердце отдаю».

Затем следовало:

«Уважаемый товарищ!

16-го марта приглашаем Вас на вечер отдыха

„Для тех, кому за 30“

Начало в 19 часов.

На вечере Вы можете встретиться с друзьями, приятно провести время.

Ждём Вас с хорошим

настроением.

Для Вас

Танцевальные ритмы.

„Алло, мы ищем таланты“.

Весёлые конкурсы, атракционы.

Забытые мелодии.

Встречи с интересными людьми.

Сувениры и книги в подарок.

МОТ зак. 2993–5000. 1977 г.»

И от руки. Ваш стол № 222.

— Герай (по литовски — хорошо), жребий кидать не будем. Я посижу один за 227-м столиком, — сказал Арвидас. Всё равно в одном зале. И давайте двигать, а то уже десять минут восьмого.

Выйдя опять в фойе, Коля, Лёша, Арвидас направились к гардеробу. Но та же дежурная увидев у них в руках билеты, опять чему-то усмехнувшись, сказала: — Женихи раздеваются в своём зале. Пройдите туда. —

— Спасибо, невеста. Ты так добра, — поблагодарил её Коля.

— Спокойнее, Николай Григорьевич. Мы не должны отвлекаться на женщин до двадцати пяти, — поддержал его Лёша.

Дежурная, женщина бальзаковского возраста, вдруг хорошо улыбнулась и сказала: — Я вижу, что вам палец в рот не клади, откусите. Я провожу вас, а то вечер уже начался. —

— Ну, как скажите, так и будет, — разом воскликнули «женихи».

Дежурная провела их в холл. Действительно, вечер уже начался. Они бочком протиснулись к гардеробу. Коля от лица всех поблагодарил дежурную, которая в ответ пожелала им хороших невест и удалилась.

— Что это она нам невест всё желала, — обратился Лёша к Коле.

— Не обращай внимания, малыш. Тебе это не грозит ещё, — и Колины глаза уже как локаторы шарили по залу.

В центре зала стояла ведущая с микрофоном. Она объявила: — Желающие участвовать в конкурсе на лучшее исполнение песни прошу подойти ко мне. Прошла минута.

— Ну, смелее, товарищи. Все люди взрослые, стесняться не надо. Мы не дети. Но зал всё таки стесняется. — Ну вот вы, молодой человек. Молодому человеку давно за тридцать. Ведущая не отстаёт: — Надо петь. По виду «молодой человек» с Кавказа. Ведущая, прежде чем дать ему микрофон, спросила: — Как вас зовут. Тот ответил. Коля, Лёша, Арвидас не расслышали. Им помогла ведущая. — Сейчас, Миша, исполнит национальную песню.

Миша взял микрофон и запел. Голос был достаточно приятным. Пел Миша с охами-ахами. Пел долго и, это дало время всем немного оглядеться. Все стояли группками. Женщины жались в одном конце зала, мужчины в другом. Женщины выглядели очень нарядными и взволнованными.

Некоторые мужчины — нет.

— Неужели опять провал, — думал Коля, оглядывая зал. Квартиры-то у них есть. А молодости? М — да, что же делать?

Мысли Лёши: — Да, не подарок. Ни одной более или менее. Тут уж слишком за тридцать. Старушки, да и только. Может ещё кто подойдёт. У женщин в крови опаздывать. А… хотя есть парочка и для меня. Есть и симпатичная Фемина. Жаль, что мне только по аппендицит будет. Но Арвидасу подойдёт. Лёшка толкнул Арвидаса. — Посмотри вон на ту леди. Арвидас оценил.

— Да, хороша.

— Ну, не так открыто, — встрял Коля. Если вам не нравится, то могу заняться. На душе у него отлегло.

— Я думаю, — сказал Арвидас, что ею займёмся не только мы. Она кажется единственная, кто здесь смотрится. Неужели разведённая, — закончил он.

— Не боись, Арвидас Римантович. Мы крепки телом и духом. Помехи не будет. Займись ею, — сказал Лёша. Коля обиженно: — А мне…

А «молодой человек» всё пел и пел. Пришлось вмешаться ведущей. Она решительно забрала микрофон. — Похлопаем, товарищи, Мише за песню. Зал похлопал. — Миша получает приз как лучший исполнитель конкурсной песни. И она вручила Мише приз — плюшевого мишку. — А, теперь, приглашаются мужчины для участия в конкурсе, кто знает больше всех женских имён. Желающие мужчины, ко мне.

Первым решил подойти мужчина лет сорока.

— Представьтесь.

— Виктор.

Ведущая дала ему микрофон. Тот взял и, с первым названным именем, стало ясно. Мужчина на веселе. Произнеся ещё два имени он весело икнул. Ведущая отобрала у него микрофон.

— Ещё желающие есть. Ну, вот вы. Она решительно вырвала имя у парня и тому ничего не оставалось делать, как назвать хотя бы одно женское имя. Волновался он здорово.

— Кто ещё, смелей.

В это время Коля и Лёша насели на Арвидаса.

— Ты у нас знаток женских имён, тебе и микрофон в руки.

Тот в никакую. Ведущая, заметив действия Коли и Лёши, энергично пришла им на помощь.

— Как вас зовут? Его зовут Арвидас, — объявила она народу.

Арвидас вынужден был взять микрофон.

— Я, — обратился он к ведущей, — буду называть имена по алфавиту, а вы напоминайте мне его. Лады. Та кивнула.

— Алевтина, — начал Арвидас.

— Б, — ведущая.

— Бронислава. Галина. Василина.

Арвидасу самому стало интересно, а сколько женских имён он ещё назовёт, но после двенадцатого ведущая забрала у него микрофон.

— Я ещё знаю.

— Ничего, достаточно. И она объявив, что желающих больше нет, подводит итг.

— Итак, победителем объявляется Игорь. Он назвал только одно женское имя. Просьба ко всем женщинам обратить на него внимание. Ему вручается приз — гусёнок. Остальные наград не получают и обращается внимание всех дам на этих двух участников. Особенно на Арвидаса, чтобы не стать его тринадцатой жертвой.

Зал посмеялся. Арвидас недоумевал, причём тут жертвы. Коля и Лёша, пожав ему руку, сказали.

Лёша: — Я в тебе не сомневался.

Коля: — Мы знали, что ты нас не подведёшь.

Арвидас был польщён.

Зазвучала давно забытая мелодия и было объявлено, чтобы все поднимались на второй этаж, где в танцевальном зале уже накрыты столы и вечер будет продолжен за ними.

Организаторы вечера постарались на славу. Было продано и распределено двести билетов.

Женские билеты разошлись быстро. Мужские шли трудно. Несколько билетов даже осталось. Мужчины жмоты и ленивы. Фу. на них. Сто на сто. Такова была задумка. За столиками, которые стояли достаточно близко друг к другу должны были сидеть четверо мужчин и четыре женщины. На столах было по две бутылки шампанского, по вазе яблок, немного конфет, бутерброды с колбасой. Не забыт был и буфет. Разрешалось продать одну бутылку коньяка на стол, но это если столик захочет. Был приглашён оркестр, это ВИА дома культуры. Все музыканты, — подрастающее молодое поколение.

В этот вечер большинству женщин явно было за сорок. Мужчинам от двадцати трёх плюс бесконечность. Мужчинам делалась скидка. Паспорта смотрели, но возраста не замечали. Самое главное, чтобы не были женаты. Организаторами вечера были женщины. Разведённые. Они хотели счастья всем женщинам, да и себе тоже.

Столик номер 222, за который сели Коля и Лёша, был как раз напротив маленькой эстрады и обозревался со всех сторон сразу. Стол номер 227, за который сел Арвидас, был крайним от входа, да ещё большей частью прятался за колонну. Зал от него просматривался плохо, но Арвидас первым сел на самое выигрышное место. Тем самым хорошо подал себя залу.

Ведущая объявила: — Товарищи, смело рассаживайтесь за столики по номерам на билетах. На столах стоят бирочки с номерами. Будьте как дома. Мужчины ухаживают за дамами. Затем пятнадцать минут для закрепления знакомства и программа вечера будет продолжена.

Слышался шум отодвигаемых стульев и слова. Учтивое мужское: — Прошу вас. Женское: — Спасибо. Мужское: — А, что… только шампанское. Организаторское: — Не беспокойтесь, работает буфет.

Столик номер 222 познакомился между собой достаточно быстро. Инициативу в этом взяла на себя женщина под пятьдесят с лицом французского комика Фернанделя.

— Мальчики, назовите себя… Ах, Коля и Лёша. Очень приятно. А меня зовут Ангелина Дмитриевна. Правда во мне ангельского мало что осталось, но я добрая. Ха-ха-ха.

Коля с Лёшей переглянулись. Мысль промелькнула одна: — Не смешно.

— Коля открывайте шампанское… Лёша, наливайте. Мою подругу зовут… Тоня, ну-ка знакомься с Колей и Лёшей. И не сиди как засватанная.

Подруге было лет под сорок. Она протянула руку сначала Коле, затем Лёше. Так и познакомились. Интеллигенты в первом колене, Коля и Лёша, успели открыть бутылки с шампанским не облив себя и дам. Лёша выпив бокал изрёк, обращаясь к Коле: — Да, это не ресторан. И даже как-то всё это волнует.

Затем они познакомились ещё с двумя женщинами и мужчинами, которые подошли в момент распития шампанского. Вскоре были выпиты несчастные бутылки с шампанским и начата первая бутылка коньяка. Вечер для тех, кому за тридцать для столика номер 222 начался вполне сносно.

Стол номер 227 знакомился не так быстро. Арвидас со своего места успел только позавидовать Коле и Лёше. Те уже пили коньяк, а тут сиди, дожидайся. Но вот подошли трое мужчин. Возраст неопределить. Одеты: один в потёртой морской курточке с двумя широкими лычками на погонах. У другого под пиджаком олимпийка, у третьего свитер, достаточно хороший, но Арвидас посчитал, что на такие вечера мужчины должны быть одеты пошикарнее. Сели они спиной к залу.

— Оставим лучшие места дамам, — сказал один из них. Другой, взяв бутылку с шампанским, молча стал открывать. Арвидас наблюдал. Налив резко бокалы, включая и бокал Арвидаса, тот, кто разливал промолвил: — Я думаю баб ждать не будем, а то шампань выдохнется. Пьём… И только кадык задёргался. Арвидас пригубил. Подошли две женщины.

— Нина, вот наш столик, — сказала одна другой.

— Добрый вечер, — и повесив сумочки, сели. Арвидас заметил, как у его соседей подобрались фигуры. Все трое тут же начали ухаживать за «бабами».

— Держите хлебушек, — свитер.

— Спасибо, вы так любезны. —

— Позвольте налить шампанское, — морская курточка.

— Налейте. —

— Как вас зовут, — олимпийка.

— Меня, Нина. —

— А меня, Валя. —

Все трое: — Очень приятно.

— Я, Федя, — морская курточка.

— Коля, — свитер.

— А меня, Юра, — олимпийка.

— А меня, Арвидас. —

И все сразу стали пить шампанское.

Когда в зале стало пошумнее, что указывало на то, что всё идёт хорошо и знакомство надо закреплять, зазвучала музыка и ведущая объявила: — Обратите внимание, товарищи, на лежащие в отдельной тарелочке номерки и булавочки. Это значит, что мы, взрослые люди, будем играть в почту. Поэтому прошу приколоть номерки так, чтобы их было хорошо видно. Наш почтальон разнесёт по столикам бумагу и карандаши. И почта заработает. Затем ведущая положила микрофон и первая приколола номерок. За столами шум и ещё большее оживление. Как давно не играли в почту. Как это забавно.

Конец ознакомительного фрагмента.