Творчество

Творчество — процесс деятельности, создающий качественно новые материалы и духовные ценности или итог создания объективно нового. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства), — уникальность его результата. Результат творчества невозможно прямо вывести из начальных условий. Никто, кроме, возможно, автора, не может получить в точности такой же результат, если создать для него ту же исходную ситуацию. Таким образом в процессе творчества автор вкладывает в материал, кроме труда, некие несводимые к трудовым операциям или логическому выводу возможности, выражает в конечном результате какие-то аспекты своей личности. Именно этот факт придаёт продуктам творчества дополнительную ценность в сравнении с продуктами производства. В творчестве имеет ценность не только результат, но и сам процесс.

Иллюстрацией несводимости процесса и результата творчества к логическому выводу из известных положений могут служить слова Нильса Бора: «Эта теория недостаточно безумна, чтобы быть верной».

Творчество — мыслительный процесс свободной реализации во внешнем мире, в том числе с помощью инструментов, внутренних ощущений человека представляющих для него и для окружающих интерес и имеющий эстетическую ценность.

Необходимым элементом творческой деятельности человека, выражающимся в построение образа продуктов труда, а также обеспечивающим создание программы поведения в тех случаях, когда проблемная ситуация характеризуется неопределенностью, является воображение.

Отраслью знания, изучающей творчество, является эвристика.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Существует и различие в том, что понимается под творчеством. Весьма часто творчество рассматривается как высшая форма интеллектуальной деятельности, углубленное познание. Оно возникает тогда, когда человек, решающий задачу, делает целью не только этот конечный результат, но и сам процесс познания. Он стремится расширить рамки задачи, что и позволяет ему обнаружить «непредвиденное». Подлинное творчество характеризуется тем, что его результат шире, чем цель, которая некогда была поставлена автором [29]. Оно рождается не вопреки внешним требованиям и не из них, а как раскрытие глубинных потенций личности, как внутренне обусловленное и в этом смысле свободное действие. Поэтому творчество – свойство целостной личности, отражающее взаимодействие ее познавательной и эмоциональной сфер в их единстве, где исключение одной из сторон невозможно [28].

Е. И. Николаева, Психология детского творчества, 2016

Вопрос о соотношении творения и языка может рассматриваться лишь взаимосвязанно. Трудно представить, как формируются новый язык, понятия, но можно предположить, что творческий процесс является основным источником для формирования живой информации. Преобразование материи для создания вещи сопровождалось подъемом информационной энергетики. Ассоциации и отношения, истинные или мнимые, обращают индивида в процесс творчества к самым основам картины мира, позволяют выстраивать, выявлять сходства, прогнозировать будущее развитие преобразовательного процесса. Из пространства ремесла и техники действующий индивид обращен к основам материального и не отделенного от него духовного мира. Каждая сторона ремесленного творчества открыта для восприятия и интерпретации того огромного информационного ресурса, частью которого действующий индивид ощущал себя. Преобразовательный процесс связан с энергетическим подъемом, об этом говорит отождествление ремесленных производств с магией, колдовством, алхимией. C данной точки зрения можно высказать некоторые предположения о связи творчества и ремесленного языка, его особенностях. Новые и неожиданные модификации, происходящие под влиянием употребления огня, плавки металлов, превращения сырых продуктов в продукты питания или снадобья с неизвестными ранее свойствами – все это вызывало удивление, восторг или неожиданные ассоциации и тревоги. Информационный энергетический подъем, рождающийся в процессе творчества, догадки, физические и химические преобразования исходных материалов – все эти явления еще не имеют названий, понятий, не имеют языка. Наиболее важным в процессе словообразования выступает поиск путей для сохранения полученной и усвоенной новой информации.

Ольга Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Большинство исследователей творчества до сих пор считают возможным отвлекаться от того «неудобного» обстоятельства, что даже наиболее известные, хрестоматийные исследования в области творческого мышления, такие как, например, дункеровские исследования «продуктивного мышления», не говоря уже о разного рода исследованиях через формирование (от практик «стимуляции творчества» до собственно «формирующих экспериментов»), с очевидностью обнаруживают неустранимость момента искусственной организации изучаемого процесса решения творческой задачи. Так, например, нетрудно показать, что в исследованиях Дункера процесс решения задачи строится в диаде «испытуемый-экспериментатор», причем экспериментатор организует работу испытуемого через непрерывное опровержение предлагаемых им решений. Важно подчеркнуть, что дело тут не столько в правильном определении границ того – нового, более широкого – целого, которое только и может претендовать на «автономное» существование, но в верном установлении характера этого целого. Важно не то, что исследователь должен перейти в данном случае к рассмотрению более широкого, по сравнению с традиционными представлениями, целого, включающего и самого экспериментатора, но в том, что это новое целое – совершенно особой «природы», что оно с необходимостью содержит некую искусственную компоненту – специальное действие по организации исходного действия по решению задачи, то есть психотехническое действие. Это новое целое поэтому – по самой своей «природе» – в принципе не допускают представления в виде законосообразно живущего естественного объекта и, соответственно, экспериментального его исследования, как того требует классическая естественнонаучная парадигма.

А. А. Пузырей, Психология. Психотехника. Психагогика, 2005

Творчество – это функция, результатом которой является создание оригинальных культурных, научных ценностей, методов познания мира, т. е. это нахождение ключей позволяющих понять Божественный смысл. Творческое мышление пластично, подвижно и оригинально. Творческое воображение создаёт новые образы, идеи, представляющие ценность для других людей или общества в целом и которые вопрошаются в конкретные оригинальные продукты деятельности. Образы творческого воображения создаются посредством различных приемов интеллектуальных операций. Психолог Т. Рибо выделил две основные операции: диссоциация и ассоциация. Диссоциация – отрицательная и подготовительная операция, в ходе которой раздробляется чувственно данный опыт. В результате такой предварительной обработке опыта элементы его способны входить в новое сочетание. Без предварительной диссоциации творческое воображение немыслимо. Ассоциация – создание целостного образа из элементов вычлененных единиц образов. Ассоциация даёт начало новым сочетаниям, новым образам. Кроме того, существуют и другие интеллектуальные операции, например, способность мыслить по аналогии с частным и чисто случайным сходством (9,с.123).

Наталья Рассадина, Культурно-историческая концепция непротиворечия научных и религиозных истин, 2013

В связи с этим, на наш взгляд, меняется структура продуктивной деятельности человека: она становится более сложной по своим функциональным, морфологическим и другим характеристикам. Сегодня человек благодаря лавинообразному развитию информационных и коммуникационных технологий оказывается включённым в непрерывный цикл создания своих и потребления чужих творческих продуктов. Так, к примеру, сочиняя стихи для размещения в «живом журнале» или отыскивая новое дизайнерское решение с использованием компьютера, мы являемся субъектами творческого процесса, авторами необычных и оригинальных форм и решений. Но при этом через несколько мгновений можем оказаться потребителями чужих идей и разработок (например, новых компьютерных программ для оптимизации технических и информационных функций в рамках нашего творческого процесса), без которых зачастую наше творчество становится невозможным. Процесс восприятия нами новых идей, решений и разработок оказывается детерминированным такими факторами, которые не всегда напрямую связаны с нашими творческими способностями. Эти факторы в значительной степени связаны с умением субъекта выделять, воспринимать, принимать и использовать творческие продукты, автором которых является другой человек или группа лиц.

Сергей Ростиславович Яголковский, Психология инноваций: подходы, методы, процессы, 2011

Они затрагивают саму природу парадигм и их роль в науке. Важная часть этого сопротивления – уверенность в том, что текущая парадигма верно представляет реальность, и в том, что она в конце концов справится со всеми своими проблемами. Таким образом, сопротивление новой парадигме является, в конечном счете, той самой предрасположенностью, которая делает возможным существование нормальной науки. Ученый, занимающийся нормальной наукой, напоминает шахматиста, чья активность и способность к решению задач жестко зависят от набора правил. Суть игры состоит в отыскании оптимальных решений в контексте этих априорных правил, и в подобных обстоятельствах было бы абсурдным в них сомневаться – а уж тем более их изменять. В обоих примерах правила игры разумеются сами собой; они представляют необходимый набор предпосылок для деятельности по решению задач. Новизна же ради новизны в науке не желательна, в отличие от других областей творчества.

Станислав Гроф, За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии, 1985

Вероятно, ближе всего к истине A. B. Петровский и М. Б. Беркинблит, характеризующие эти процессы как функциональные компоненты целостной познавательной деятельности. Они считают, что если лишить мышление воображения, оно становится творчески бесплодным и не способным к новым конструкциям. В то же время, если изолировать воображение от мышления, то само воображение становится бесцельным и бессильным. С точки зрения Л. С. Выготского, воображение и мышление теснейшим образом переплетаются так, что их бывает трудно разграничить; и тот, и другой процессы участвуют в любом творческом акте. Творчество всегда подчинено созданию чего-то нового, неизвестного и в этом смысле прямо противоположно тому, что уже познано. Но чтобы соответствующим образом действовать, необходимо создавать предварительно воображаемые модели творимого объекта. Из различных вариантов отобранными будут те, в которых наиболее полно определяются не только конечные цели творчества, но и отправные данные для его осуществления, т. е. имеется достаточный запас информации. Оперирование уже имеющимися знаниями в процессе фантазирования предполагает обязательное включение их в системы новых отношений, в результате чего могут возникнуть новые знания. Как видим, «кругзамыкается… Познание (мышление) стимулирует воображение (создающее модель преобразования), которая (модель) затем проверяется и уточняется мышлением», – пишет А. Я. Дудецкий[1]. В определенном смысле воображение выступает в качестве поискового средства: оно отражает результат познания, ориентируясь на который, можно «достроить» промежуточные ступени с помощью мышления. Образно говоря, в ряде случаев воображение создает как бы «зону ближайшего развития» мышления. Вот почему воображение следует рассматривать в теснейшей связи с мышлением. Воспитание воображения – это одновременно и воспитание мышления и наоборот. Творческое мышление – это и есть мышление плюс воображение, иначе говоря, это единственный интеллектуально-волевой процесс.

Е. Г. Речицкая, Развитие творческого воображения младших школьников в условиях нормального и нарушенного слуха, 2014

В этой области, на наш взгляд, развертывается целый ряд важнейших проблем, цивилизационного изменения основного назначения человека. Приведем только один пример. В своей книге «Тысяча плато. Капитализм и шизофрения» Жиль Делёз и Феликс Гватари в невероятно насыщенной главе «1227: Трактат по номадологии – машина войны», посвященной Чингисхану, проводят важнейшее различение орудия и оружия, связывая орудие со включенностью в труд, а оружие – со свободным действием и возможностью экспериментирования с ним6. С точки зрения авторов, кочевники, создавая оружие, действуют в оппозиции к государству, производящему орудия и знаки7. Указанное противопоставление выводит нас к старому платоновскому различению «поэзис – праксис». Эта оппозиция, реконструируемая на основе анализа диалога «Государство», звучит для нас следующим образом: поэзис предполагает безответственное порождение любых технических новшеств, а праксис – нравственное действие, направленное на воспроизводство целостности жизни. С точки зрения авторов, продолжающих тему капитализма и шизофрении, сформулированную в своей более ранней работе8, расщепление человеческого ума является цивилизационной тенденцией, которую порождает западная капиталистическая форма жизни и хозяйствования. Проблема состоит в том, чтобы сорганизовать разные импульсы – импульс автопоэзиса и импульс праксиса, связанного с воспроизводством и состраданием. В традиции русской философии линии этих двух импульсов, например у Н.А. Бердяева, выступают как проблема соорганизации творчества и святости. Безусловно, на наш взгляд, очень важной в этом контексте оказывается понятийная линия И.Г. Фихте, для которого автопоэзис передается хорошим немецким словом «Die Selbsttätigkeit» – самодеятельность.

Коллектив авторов, Антропологические матрицы XX века. Л. С. Выготский – П. А. Флоренский: несостоявшийся диалог – приглашение к диалогу, -1

Тем более это относится и к творчески-личностно-культурологи-ческой вариации этого закона. Повторение индивидом своим творчески-личностно-культурным развитием основных этапов развития культуры сразу вызывает серию недоумений-вопросов: а какую культуру должен «кратко воспроизводить» человек? Этно-национальную или сразу уже глобальную? – которой еще нет, но необходимые основания которой мы имеем в разных культурах, и в целом, таким способом мы и сможем создать необходимую (во имя сохранения Жизни-на-Земле) экофильную глобальную культуру, основной экофильный смысл которой – регулирование гармонии общения человека-с-биосферою, переходящее в ее Творчество Человеком.

К. И. Шилин, Экософия Творчества Жизни – инновационная стратегия человека-мира (Второе рождение К. Маркса – в России), 2009

На первоначальном этапе работы интуиции, вероятно, имеет место максимальное расширение креативного поля поиска, охват максимально возможного разнообразия элементов знания. При этом уравновешивание главного и неглавного, существенного и несущественного, т. е. радикальная переоценка познавательных ценностей перед лицом смутного Единого – творческой цели, – является основой для продуктивного выбора идеи. Единство возникает через разнообразие (одно – через многое) – это принцип кибернетики и общей теории систем, который находит в синергетике самые разные формулировки: «порядок из хаоса» (И. Пригожин), «порядок через шум» (X. фон Фёрстер), «организующая случайность» (А. Атлан), "unitas multiplex" или «многообразного единство» (Э. Морен). Целое и одно часто как ключевое звено или притягивающий центр возникает в форме образа (оно ощущается, а не мыслится!). И это ощущаемое целое ведет в творчестве.

Коллектив авторов, Инновационная сложность, 2015

Различие в подходе к оценке явлений наиболее важных для ученых, изучающих психику субъекта, сказывается на неодинаковости их целей при постановке вопросов и ожиданий, связанных с ответами. Когнитивные психологи ставят вопросы и формулируют гипотезы для того, чтобы, узнав ответы, получить новые знания. С экзистенциальной точки зрения очень часто оказывается, что вопросы нужно задавать вовсе не для того, чтобы получить на них однозначные ответы. Задача психолога – показать, что одновременно в психической реальности человека существует бесконечное множество различных состояний, событий, ситуаций. Неудивительно, что при исследовании психики человека в общем и целом вопросы содержат больший потенциал развития, обладают большей силой, чем ответы на них. Вопросы нужны для более отчетливого осознания тех значимых для субъекта ценностно-смысловых контекстов, в которые он может оказаться включенным и которые впоследствии могут существенно повлиять на его жизнь. Иначе говоря, речь идет об осознании возможности реализации разнообразных жизненных сценариев, которые В.Н. Дружинин называл вариантами жизни – жизнь как предисловие, жизнь как творчество, жизнь как достижение и др. (Дружинин, 2000)

В. В. Знаков, Психология понимания. Проблемы и перспективы, 2005

Чтобы последующее изложение получилось ясным, надо определить понятия «творчество» и «эмпатия». Под творчеством обычно понимают целенаправленную деятельность человека, создающего новые материальные и духовные ценности, обладающие общественным значением. При этом часто подчеркивается, что творчество всегда содержит в себе элементы новизны и неожиданности. Для целей, которые мы ставим перед собой, это определение (в качестве рабочего) вполне нас устраивает. Сложнее обстоит дело с термином «эмпатия», поскольку и в зарубежной, и в нашей науке он используется для обозначения существенно различных понятий.

Е. Я. Басин, Творческая личность художника, 2015

Но всегда ли человек выступает в качестве субъекта своих действий и поступков, мыслей, чувств и влечений, творцом собственного развития и изменения? Отвечая на этот вопрос, Л. И. Анцыферова указывает, что изучение уровня «самоэффективности человека» предполагает реализацию дифференцированного подхода с учетом, как его бытия «в каждый момент его жизни, так и разнокачественности его функционирования в различных социальных сферах» (там же, с. 40). Она ссылается на психологов гуманистического направления, указывающих, что неблагоприятные социальные условия – нищета, бедность, эксплуатация – препятствуют развитию человека как субъекта (А. Маслоу). В качестве еще одного аргумента приводится мнение Э. Фромма об отчуждении человека от мира и самого себя в условиях капиталистической системы отношений, что приводит к трансформации переживания личностью себя как субъекта собственных действий и поступков в восприятие себя лишь как объекта внешнего воздействия. Однако данное представление оценивается Л. И. Анцыферовой не вполне однозначно, ибо в нем не учитывается возможность компенсации «десубъектности труда» активным проявлением и реализацией человеком себя как субъекта в других сферах жизни – в творчестве, в общественно-политической деятельности, в общении в кругу близких людей.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Думается, что достаточно полного ответа на этот вопрос психология не дает и пока дать не способна. Из новейших исследований в этом направлении можно сослаться на статью П. В. Симонова «Мозг и творчество»,[253] опубликованную в коллективной монографии. Решение проблемы творчества в мышлении лежит и за пределами наших способностей, и за рамками наших задач; мы ее коснулись лишь в связи с тем, что в мышлении содержится нечто, влияющее на творчество, т. е. структура мышления связана не только с социальной детерминацией, но и с какими-то другими компонентами. Вообще, представляется, решение данной проблемы может так глубоко внедриться в сознание человека, что позволит абсолютно полно манипулировать им: создавать, с одной стороны, послушных рабов, а с другой – наследственную элиту общества; такой мир представлен в не столь и фантастическом романе Ю. Слащинина «Боги в изгнании»[254] и других произведениях.[255]

А. П. Козлов, Понятие преступления, 2004

Актуальность работ Я. А. Пономарева и В. Н. Дружинина сегодня сохраняется или даже возрастает (Журавлев, Ушаков, 2006; Кольцова, Журавлев, 2012). Это определяется как глубиной их концепций, так и ролью проблематики интеллекта и творчества в современном мире. Экономика становится в большей степени основанной на знании, а в сфере самого знания способность к инновации начинает приобретать большее значение, чем репродукция готовых форм. Компьютеры постепенно берут на себя значительную часть умственной, но рутинной работы, освобождая время и интеллектуальную энергию людей для инновационной деятельности и создания индивидуального продукта. При этом, правда, оказывается, что люди сами не всегда готовы для такого освобождения, недостаточно творческие для решения встающих проблем. Отсюда феномены «охоты за мозгами» в межгосударственном плане, попытки влиятельных людей в развитых странах «перекачивать» наиболее интеллектуальных и творческих ученых. Проблема миграции, приводящая к социальным взрывам, является в корне своем проблемой борьбы за человеческие ресурсы, самые ценные из которых – интеллект и креативность.

Коллектив авторов, Современные исследования интеллекта и творчества, 2015

А. В. Брушлинским был обоснован вывод о том, что любое мышление (хотя бы в минимальной степени) является творческим и потому не существует репродуктивного мышления, в результате была дана новая трактовка взаимосвязи мышления и творчества [6]. Развитое, зрелое мышление профессионала проявляется в умении ставить производственные цели, творчески решать профессиональные задачи, используя знания, навыки, умения, полученные как и в учебной, так и в профессиональной деятельности. Оригинально мыслящий профессионал способен рисковать и принимать ответственность за своё решение. Творческий характер мышления предполагает видение проблемы, постановку и разрешение возникшего противоречия, умение анализировать творческие пути возможного решения проблемы, избирая наиболее предпочтительный из них. Профессиональное мышление рассматривается нами как высший познавательный процесс поиска, обнаружения и разрешения проблемности, выявления внешне не заданных, скрытых свойств познаваемой и преобразуемой действительности.

М. М. Кашапов, Формирование профессионального творческого мышления, 2013

Показательно, что различие позиций двух патриархов европейской философии по вопросу о существовании идей лучше всего раскрывается именно в использовании ими архитектурно-строительной аналогии. Следуя за Платоном, для иллюстрации своих философских положений Аристотель регулярно прибегает к примеру строящегося дома (наряду с примером излечения тела от болезни при помощи врачебного искусства). Не отступая далеко от позиции своего великого предшественника, он полагает вполне очевидным, что бытие природных вещей определяется формой-эйдосом – примерно так же, как существование дома определяется наличием общего замысла, идеи или смысла (логоса). Однако, с точки зрения самого же Платона, уравнять эйдос природной вещи с формой искусственного изделия невозможно, поскольку в таком случае теряется из виду неоспоримое различие между естественными вещами и произведениями человека. Отсюда с необходимостью вытекает парадоксальный, на первый взгляд, пункт учения платоников: выделяя в естественных вещах формальный (эйдетический) аспект по аналогии с продуктами человеческого творчества, платоники при этом не признают существования самостоятельных эйдосов для искусственных объектов (таких, например, как дом и кольцо)[53]. Аристотель, хотя и несколько неуверенно, присоединяется к ним, говоря при этом следующее:

Сергей Ситар, Архитектура внешнего мира. Искусство проектирования и становление европейских физических представлений, 2013

Проблема социального интеллекта привлекает в последнее время все большее внимание исследователей. На это существует несколько причин. С одной стороны, социальный интеллект является чрезвычайно важным практическим качеством, причем с развитием исследований выясняются новые и совсем неочевидные области его применения. Так, известный американский психолог Р. Стернберг (Стернберг, Григоренко, 1997) развил так называемую «инвестиционную теорию креативности», согласно которой творческая личность отличается способностью инвестировать свои силы в идею, низко оцениваемую в данный момент в профессиональном сообществе, с тем чтобы потом, развив эту идею, придать ей высокий статус, «дорого продать». Конечно, переносить принцип «дешево купить, дорого продать» (buy low, sell high) на область творчества – очень американский подход, но все же Стернберг обращает внимание на весьма важный аспект: творчество сегодня в таких областях, как наука, включено в широкую сеть разделения труда, движение вперед оказывается все более коллективным, и ученый должен обладать социальным интеллектом наравне с предметным, чтобы успешно участвовать в этом коллективном движении. Способность продвинуть идею в социуме, по Стернбергу, оказывается почти столь же важной, как способность идею породить. Социальный интеллект выступает компонентом творчества в современном обществе.

Коллектив авторов, Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования, 2004

Некоторые зарубежные психологи (Дж. Сингер (J. Singer) и Дж. Коллиджен (J. Kolligian)) [40] считают, что идеи Бергсона оказали влияние на У. Джемса (W. James), который ввел в американскую психологию понятие и проблему «поток сознания». В 70-х годах в США вышел сборник «Поток сознания» [41], начались экспериментальные исследования сознательного и бессознательного потока мысли, внутреннего диалога, многоуровневого течения мыслей при решении сложных задач в ходе операторской деятельности. Интерес к изучению потока сознания в американской психологии был подготовлен информационным подходом, который ориентировал психологов на изучение процессов переработки информации. Сыграло роль и укрепление позиций ментализма. Главным же стимулом выступил тот факт, что самый тщательный учет условий поведения не обеспечивал предсказания его результатов, если была неизвестна «логика» движения душевной жизни человека. Подход Джемса к сознанию был воспринят как теоретическое обоснование нового подхода к психике. В 1986 г. вышла книга, посвященная жизни и научному творчеству Джемса. Ее значение американские психологи оценивают так: она напоминает нам о том, что «повестка дня современной психологии в значительной части была создана первым и, может быть, величайшим американским психологом» [40, с. 537]. Стали разрабатываться проблемы взаимосвязи импульсивных и целенаправленных мыслительных процессов. Возник интерес к выявлению разных паттернов текущего личного опыта.

Л. И. Анцыферова, Развитие личности и проблемы геронтопсихологии, 2006

Важные теоретические разработки, связанные с психоаналитическим пониманием природы и механизмов изобразительной деятельности, были выполнены также такими авторами, как Э. Крис (1975), А. Эренцвейг (1967). Крис связал процесс изобразительного творчества с проявлением творческого воображения, которое предполагает ослабление деятельности сознания и включение механизма переработки информации и решения проблем на визуальном уровне. В то же время он обозначил отличия художественного творчества от фантазий и сновидений. Художник якобы может в творчестве взаимодействовать с бессознательным и влиять на протекание первичных психических процессов. Он также обладает критическими способностями и может занимать более сознательную позицию в отношении продуктов своей деятельности на определенных этапах творческого процесса. Автор пишет, что в процессе изобразительной деятельности «бессознательные процессы с их разрушительными эффектами преобразуются в высокоэффективный инструмент создания новых связей и форм, прогрессивных концепций и образов» (Kris. 1975, p. 262)

А. И. Копытин, Современная клиническая арт-терапия. Учебное пособие, 2015

Часто его ошибочно считают в философии феноменологом и прямо связывают его имя с традицией Гуссерля. Однако сам он называл себя не феноменологом, а реалистом. И его концепция, как совершенно правильно отмечает А.А.Митюшин (1988. С. 34), восходит к Гегелю и Гумбольдту. Ее суть хорошо сформулирована Т.Д.Марцинковской: «…Язык является орудием труда и творчества человека, являясь в то же время и знаком определенного социума. То есть человечество в процессе своего развития создает новый мир, социально-культурный, существующий помимо мира природного и отгораживающий человека от природы. Однако при этом и сам человек превращается в социально-культурного субъекта <…>. Социальное бытие человека превращает его самого в социальную личность, поведение которой является определенным знаком для других людей, одновременно являясь знаком и для него самого, и одним из важнейших знаков как раз и является речь <…>. Сознание индивида носит культурно-исторический характер, важнейшим элементом которого является слово, открывающееся нам не только в восприятии предмета, но и, главным образом, при усвоении его в виде знака, интерпретация которого производится индивидом в процессе социального общения» (Марцинковская, 1996. С. 19).

А. А. Леонтьев, Деятельный ум, 2001

Междисциплинарность являет собой имплицитную познавательную модель, где та или иная дисциплина использует достижения, методы, стратегии других наук для решения собственных задач и на своей территории. Мультидисциплинарность – познавательная модель проблемно ориентированных исследований, которая для решения общей задачи привлекает экспертов и специалистов из разных наук в режиме «круглого стола». Мультидисциплинарность стала осмысливаться как научный тренд в конце ХХ в. С позиции субъекта познания данный феномен раскрывался через созвездие дисциплин, где исследователем решалась задача поиска ракурса, позволяющего создать необходимое целое. Иными словами, конструктивистские инициативы и творческие усилия здесь возлагались на самого субъекта. Если в контексте дисциплинарной матрицы развития науки среднестатистическому ученому достаточно следовать принятым правилам и процедурам, то мультидисциплинарность требует от него усилий личного творчества, интеллектуального поиска обзорной позиции наблюдателя, где хаос эмпирических данных складывается в осмысленную картину либо в теоретический гештальт. В идеале ученый вынужден сам изобрести принцип объединения разнородного материала (как правило, это ситуативный принцип, т. е. действующий применительно к условиям локальной ситуации).

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Зрелый субъект может быть сопоставлен с высшим уровнем развития личности, традиционно называемым в западной психологии уровнем «самоактуализации» (Маслоу, 1994). По мнению Маслоу, далеко не все люди достигают уровня самоактуализации. А точнее, не более десяти процентов людей могут самоактуализироваться, т. е. развернуть полностью свой жизненный потенциал в современном обществе. Девяносто процентов людей не могут этого сделать. Может быть, они не хотят этого? Да нет же! Происходит это потому, что, согласно взглядам Маслоу, для самоактуализации, помимо внутренних психологических механизмов и опыта, необходимо соблюсти еще ряд внешних социальных условий. Во-первых, следует удовлетворить биологические потребности человека – иметь хорошую пищу и экологию. Во-вторых, иметь крышу над головой и достойный заработок. В-третьих, иметь семью. И в-четвертых, завоевать уважение окружающих. И только при соблюдении этих условий, по мнению Маслоу, человек способен достигнуть уровня самоактуализации (акме, говоря нашим языком) и жить метапотребностями: свободы, красоты, целостности, творчества, трансцендентности и т. д.

В. М. Русалов, Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования, 2012

И школа Я. А. Пономарева, и соответствующее западное направление ведут фактически к одному и тому же философскому видению проблемы творчества. Основной модус работы когнитивной системы – воспроизводство выработанных средств реагирования и их применение к новым ситуациям, что обеспечивает живым и наделенным психикой существам выдающиеся адаптационные возможности. По метафоре Э. Шредингера, живые существа представляют собой «часы», т. е. закономерно функционирующие системы. Все, однако, меняется, когда готовые способы приспособления не срабатывают. Творчество требует другого режима, нарушения обычных законов функционирования, порой – того «хромого верблюда» когнитивной системы, который оказывается первым при повороте каравана.

Тодд Любарт, Психология креативности, 2003

Таким образом, если перейти на язык математики, то источниками активности личности являются первая, вторая, третья и т. д. производные от определенной потребности, которая в данный момент ее развития является доминирующей. Точнее говоря, мотивы, интересы, ценностные ориентации, идеалы, цели, мысли, чувства личности, так или иначе, связаны с соответствующей потребностью. Умение педагога вызвать у учащихся потребности в познании, творчестве, общении и др., на основе которых в дальнейшем идет формирование их внутреннего мира – в этом и заключается его искусство, истинная педагогика. Но, этот процесс двухсторонний, формируя ценностные ориентации, цели, идеалы личности, мы возбуждаем ее активность, а, следовательно, и присущие им потребности. Отсюда, развитие и саморазвитие личности представляет собой взаимодействие двух начал: внутреннего мира личности с внешним миром, вследствие чего, в структуре личности возникают резонансные явления в виде положительных эмоций и переживаний, дающих импульс для дальнейшего ее саморазвития.

Н. Т. Рожков, Психоаналитическая педагогика: теория и технологии, 2013

Философия истории XX в. с особой силой поставила проблему коммуникации как сущностной характеристики исторического бытия и, говоря шире, как основания человеческого существования вообще. История возможна лишь в той мере, в какой люди открыты миру и друг другу. Точно так же и целые сообщества жизнеспособны вследствие их терпимости по отношению к другим общественным организмам. Настроенность на диалог создает предпосылки для будущего, открывает пространство для исторического творчества. История реализуется через общение. Она требует от человека неустанного внимания к бытию, являющемуся критерием и одновременно стержнем любого исторического события. Этот диалог с миром – также и основание для понимания нас самих. История в этом смысле является предпосылкой прорыва к нашей подлинной сути.

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

Напрашивается невольный вопрос о том, присутствует ли такая свобода в научном исследовании, должна ли она там присутствовать и в какой мере? Мне думается, что при изучении человека невозможно не использовать представление о жизни как целостности, так как это – составляющая сознания самого исследователя. Целостность же этого предмета будет задаваться, если так можно сказать, степенью свободы – возможностью свободы – в мышлении исследователя. Как она проявляется и чем измеряется? Возможно, глубиной открытия как отражением возможности мышления, наличием самого акта творчества, той свободой свободы, о которой говорил М. К. Мамардашвили. Это только предположение, позволяющее ввести в характеристику жизни как целостного предмета, представление о творчестве как проявлении Я-усилий человека по выявлению и сохранению свойств самой жизни как предмета.

Г. С. Абрамова, Психология человеческой жизни, 2018

Личностно-ситуативная концепция заключается в признании роли и значимости тех или иных личностных качеств, свойств, черт в зависимости от конкретной ситуации, в которую попадает личность. Так, в одних ситуациях (допустим, поэтическое, художественное творчество, изобретательство и др.) весьма эффективна деятельность лиц с определенными шизоидными чертами; в других ситуациях эти же шизоидные черты могут мешать успешному достижению цели. Исследования показывают, что поведение, результаты деятельности личности зависят не только, а порой и не столько от личностных качеств, сколько от их соотношения с другими факторами. Вот одно из мнений на этот счет: «Поведение человека… менее чем на 50 % зависит от прогноза, построенного на изучении качеств его личности, в большей степени оно зависит от соотношения ситуации, в какую попал человек, от стратегии, вида деятельности, которые он выбрал в этой ситуации, и от его личностных особенностей.

Н. И. Конюхов, Шизоидность: ?!, 2011

Адрес обращения (к какому заказчику-субъекту обращена совокупность предельных объяснений мира) определяет во многом характер утверждений, систему доказательств и методик воздействия, которые интуитивно находят конкретные индивиды-авторы нравственно-нормативных, религиозных, идеологических учений. Вместе с тем, есть и некие инварианты в механизме полагания – т.е. в процедурах творчества идеи и ее представления, защиты перед заинтересованным большинством. Причем при наличии общих, родовых форм поиска, схватывания и полагания смыслов как предельных объяснений мира у людей, обладающих соответствующими способностями, существуют серьезные различия в их характере у представителей разных сфер общественной жизнедеятельности.

В. И. Красиков, Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира, -1

Чтобы понять суть и значение морального фактора в жизни социума, необходимо прежде всего обратить внимание на реального человека, который выступает в качестве субъекта как созидательной, так и разрушительной деятельности. Наряду с внешними детерминантами этой деятельности огромное значение имеют и внутренние детерминанты, среди которых особая роль отводится нравственным, так как только они могут в целостности выразить собственно человеческую природу человека. Для того, чтобы лучше понять внутренние источники активности и творчества человека как субъекта общественной, государственной, личной жизни, необходимо обогатить разработки социально-философского и философско-антропологического характера достижениями этической науки. Это позволит проанализировать как степень проявления и развития морали в сознании и поведении человека, так и характерные черты ее взаимодействия с природными, социальными, духовными компонентами человеческой природы, и также углубить наши представления о человеческой душе, о проявлении в ней сил добра и сил зла, стихийных и сознательных процессов, о сути так называемого морального духа, который обусловил многочисленные победы и героические подвиги в истории человечества.

Л. Н. Владыковская, Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека, 2011

Это положение чрезвычайно существенно в аспекте дальнейшего развития идей и понимания сложной сути принципа единства сознания и деятельности С. Л. Рубинштейна. В идее предметности он максимально близок к Марксу, для которого деятельность создает предметы как продукты труда. Однако необходимо сразу отметить, что если в данной статье единство сознания и деятельности и объединяющего их субъекта фактически опосредовано их связью с продуктами деятельности и предметами сознания, т. е. их взаимосвязь обеспечивается через объективированные формы их выражения, то и в ранних трудах С. Л. Рубинштейна, и в его последующей за этой статьей монографии «Основы психологии» (1935) связь сознания и деятельности определяется их принадлежностью личности, субъекту. Здесь имеется сложная, до сих пор не выявленная в анализе творчества Рубинштейна проблема. С одной стороны, философски существенно положение его ранних трудов о принадлежности всех отношений и способностей (и сознания, познания и деятельности) человеку, который и является основой их единства. Но на том философском этапе пока речь идет об отношении человека к глобальной действительности. А в статье о К. Марксе ставится вопрос уже о более конкретной, т. е. созданной человеком действительности (в виде продуктов, предметов его труда).

А. Н. Славская, Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития, 2015

Вторую группу неосознаваемых форм деятельности мозга – сверхсознание, или интуицию, составляют непосредственно механизмы творчества, формирование гипотез, догадок, предположений. «Творческая личность, – утверждает американский психолог Л. С. Кьюби, – это индивид, который некоторым, сегодня еще случайным, образом сохраняет способность использовать свои подсознательные функции более свободно, чем другие люди, которые, может быть, потенциально являются в равной мере одаренными». Таким образом, сверхсознание – источник новой информации, гипотез, открытий, вместилище неосознаваемых первоначальных этапов любого вида творчества, рождения гениальных догадок, внезапных озарений (П. В. Симонов).

М. С. Одриосола, Интуиция, творчество и арттерапия, 2012

Опыт переживаний Я как самообоснования активности приобретает в понятии новую форму, но существовавшие формы переживаний не исчезают бесследно, они выстраиваются на оси жизни как чувственные маркёры психологического времени событий, качественно изменивших динамические свойства психической реальности. Они и создают возможность обратимости, так как обладают достаточным энергетическим потенциалом, чтобы сохраняться на протяжении всей жизни человека. Для наблюдателя они могут выступать как особенности пластики человека, позы человека во взаимодействии с Другими Людьми, как особенности его словаря, как содержание продуктов творчества, как содержание сновидений. Для самого человека они составляют фонд воспоминаний, которые оцениваются как важные события, как ситуации, в которых «что-то со мной произошло». Можно сказать, что это – ситуации пережитого инсайта, когда энергетическая составляющая перестраивающейся психической реальности становится доступна сознанию.

Г. С. Абрамова, Психология развития и возрастная психология, 2022

Что же касается роли, принадлежащей – как в процессе художественного творчества, так и при восприятии произведений искусства – эмоциям и подсознательному механизму интеграции, то она связана с особым психологическим феноменом – ощущением жизни. Так мы называем доконцептуальный эквивалент метафизики, эмоциональную оценку человека и бытия, интегрированную на уровне подсознания. Но это уже другая тема, хотя и непосредственно вытекающая из нашей (я пишу о ней в главах 2 и 3). Здесь же обсуждается только психоэпистемологическая роль искусства.

Айн Рэнд, Романтический манифест. Философия литературы, -1

Однако это лишь пол-ответа на поставленный вопрос. Вторая его половина связана с принципиальными различиями в самой природе межличностных и межгрупповых механизмов. Межличностные механизмы более тонки, гибки, более индивидуализированы. В эволюционном смысле это новое приобретение человеческого разума. Они в большей степени соответствуют этическим и эстетическим идеалам современного человека – творчеству, новизне и т. п. Свобода в пользовании данными механизмами порой достигается путем серьезных испытаний, напряжений и кропотливой внутренней работы, путем мучительных поисков себя.

А. К. Болотова, Психология коммуникаций, 2015

Со временем термин «субъект» был перенесен во все иные виды и сферы деятельности. Теперь под субъектом понимается активное начало, самопроизвольный источник творческой энергии, инновационного развития. Такое понимание вскоре было подвергнуто критике, особенно когда субъектом истории стали называть народные массы, включать в анализ политическую деятельность, культуру, социальное творчество. В результате многие западные социологи стали искать иные нейтральные термины. Так, у Парсонса появился «актор» (с ударением на первом слоге), у Бурдье – «агент», у Хейзинга – «игрок» и т. д.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

Понимание потребности не как внутреннего состояния «изолированного индивида», а как объективного по своей сути отношения, связывающего субъекта с миром, не являясь общепринятым, постепенно получает признание в философской и психологической литературе (см., например, Дилигенский, 1976; 1977; Иванников, 1983; Леонтьев Д.А., 1991). В таком понимании потребность предстает не как негативная характеристика индивида, определяемая через отсутствие, нужду в чем-либо, а как позитивная характеристика, отражающая присутствие данной формы взаимодействия с миром, данной формы деятельности, «действительных отношений», формы «человеческих проявлений жизни», в полноте которых К. Маркс справедливо усматривал признак внутреннего богатства человека (Маркс, Энгельс, 1955, с. 36; Маркс, 1974, с. 125). Применительно к человеку только такое понимание потребностей делает возможным приведение к единому знаменателю множества различных движущих человеком побуждений, направленных как на предмет, так и на саму деятельность; как на восстановление гомеостатического равновесия, так и на его нарушение; объединяет такие внешне разные вещи, как потребность в кислороде, движении, пище, стремление к самоутверждению, жажду денег, жажду творчества, потребность быть личностью.

Д. А. Леонтьев, Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности, -1

Ни о каком хаотическом творчестве жизненных форм или ничем не ограниченной индивидуальной свободе в большинстве ситуаций перманентного процесса производства и воспроизводства реальности речи не идет. Человек, втянутый в данный процесс, конструирует мир не один и не «с чистого листа», он делает это наряду с другими и вместе с ними, он делает это не первый, до него этим уже занимались сотни и тысячи лет, и он постоянно сталкивается с плодами аналогичной деятельности своих предшественников и современников, известных и безвестных, как с некоей упрямой фактичностью. Поэтому хотя бы отчасти верно сказано, что «традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых». И не только мертвых… В общем, люди сами совместными усилиями создают реальность, о которую им потом приходится разбивать лбы.

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

Феномен «идеализации». Наделяется этими сверхчувственными системными качествами и такой вполне телесный объект природы, как человек, вступая как личность во все новые и новые отношения с другими людьми и становясь порой мотивом их деятельности. Именно эти системные качества человека, а не то, что «спрятано под поверхностью его кожи», составляют плоть его личности. Здравый смысл упорно сопротивляется в самых разных формах подобному «предметному» пониманию личности, выступая в обыденном сознании, например, в виде расхожих представлений вроде представления об «идеализации», приукрашивании любимого человека. В действительности же любящий человек, включаясь в такой тип творческой деятельности, как творчество любви, не идеализирует, а открывает появившиеся в совместной деятельности системные социальные качества другой личности. Одну из важнейших характеристик предметной деятельности, неразделимость в деятельности личности и общества, можно проиллюстрировать образным высказыванием публициста Е.М. Богата. По его мысли, одна из самых замечательных особенностей творчества в том и состоит, что в нем меняются, рождаются заново не только полотно или камень, но и сам художник. К творчеству, объединяющему в одно целое двух близких людей, это относится особенно, так как в нем «субъект» и «объект» – живые, и понять, кто субъект, а кто объект, практически невозможно.

А. Г. Асмолов, Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека, 2007

Креативность является формой ниспровержения барьеров, разрушением границ и отвержением общепринятых правил. Креативный процесс характеризуется осознанием ограничений в мышлении, отношением к миру. Человек, включенный в процесс творчества, дает уйти прочь всем своим старым убеждениям и представлениям. В этом смысле креативность тесно связана с такой личностной чертой, как смелость. В художественном творчестве и в любой другой деятельности, не являющейся только репродуктивной, смелость создать что-то новое и уникальное может сопровождаться чувством удовлетворения, что делает эту деятельность значимой и необходимой.

Ирина Сусанина, Введение в арт-терапию, 2007

Конечно, это псевдокоммуникации. Истоки их уходят в глубокую древность и демонстрируют мифологическую и символическую составляющие человеческого сознания. Но это также является и характеристикой воображения, основой творчества, креативности. Когда подобные природные или предметные знаки находят свое отражение, например, в произведениях изобразительного искусства, то это уже не псевдокоммуникация, а самая настоящая коммуникации. Все, изображенное на картине, вплоть до самых мелких деталей, подчинено замыслу художника передать смысл своего произведения. А зрители оказываются способными воспринять и проинтерпретировать то, что художник изобразил, и то, что хотел. Более того, отличительной чертой художников является бесконечный поиск все новых и новых форм, собственных «изобразительных языков». Цель их творчества: познать и открыть неявные, «скрытые» закономерности внешнего и внутреннего мира, причинно-следственные связи; в единичном увидеть общее; невидимое (психическое) сделать видимым; придать новый смысл знакомым предметам и явлениям; а также как можно полнее и точнее передать задуманное[28].

М. С. Андрианов, Невербальная коммуникация, 2007