Плен

Плен — ограничение свободы комбатанта и некомбатанта — человека, принимавшего участие в военных (боевых) действиях (военнослужащий), — с целью недопущения его к дальнейшему участию в них.

Взятые в плен гражданские именуются пленные (пленники), взятые в плен в ходе боевых действий военнослужащие именуются «военнопленные».

Ранее в русском языке употребляли слово — Полон.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Из этого документа явствует, что нацисты, проводя систематическую политику устрашения, постарались сохранить возможно большее количество военнопленных, для того чтобы в случае необходимости оказывать эффективное давление на страны, из которых происходили эти военнопленные. Эта политика проводилась путем незаконного захвата военнопленных или систематического отказа репатриировать пленных, плохое состояние здоровья которых могло бы оправдать эту меру. В качестве примера незаконного захвата военнопленных мы можем упомянуть о французских военнопленных. Отчет Министерства по делам военнопленных и сосланных, на который мы ссылаемся, указывает на странице 440, что некоторые французские военные части сложили оружие в момент перемирия, когда германские военные власти заверили их, что войска, которые таким образом прекратят военные действия, не будут уведены в плен. Однако эти войска были захвачены в плен. Альпийская армия, перешедшая Рону для демобилизации, находилась на западе от города Вьенны. Эту армию захватили в плен и увели в Германию, где она пробыла до конца июля 1940 г. Кроме того, несражающиеся части специального назначения были уведены в плен во исполнение приказа Гиммлера, которым предписывался захват всех без исключения французов, способных носить оружие. Только благодаря индивидуальным нарушениям этих приказов и личной инициативе отдельных командиров частей не все французы были уведены в Германию. Ввиду трудностей увода в Германию огромной массы военнопленных в 1940 г. было решено создать концлагеря для военнопленных в германских военных частях («Фронт Шталаг»). Фактическому правительству, образованному во Франции после перемирия, было дано обещание, что военные, которые будут содержаться в лагерях «Фронт Шталаг», будут находиться во Франции. Однако заключенных этих лагерей начали пересылать в Германию с октября 1940 г.

Александр Звягинцев, Нюрнберг. Главный процесс человечества, 2016

В середине ноября 1941 г. имела хождение немецкая листовка, на одной стороне которой были изображены военнопленные, радующиеся своему освобождению из плена, и следующий текст: «Вот это правда! Военнопленные уже освобождаются и идут по домам. Чего ж долго думать? Перебегайте к нам! Вы тоже скоро будете дома!», а на другой – образец выдававшегося дулагом «Удостоверения об освобождении» (Entlassungsausweis). В «Удостоверении», которое полагалось постоянно носить при себе и предъявлять по первому требованию любого военнослужащего вермахта, были сформулированы условия, на которых военнопленный отпускался из плена: никаких враждебных действий против немецкого народа (читай: вермахта), его союзников и дружественных народов; до дома добираться – кратчайшим путем и в течение 8 дней зарегистрироваться в ближайшей немецкой комендатуре; смену местожительства осуществлять только с разрешения немецких властей; в случае, если освобождение из плена состоялось как раз по местожительству военнопленного, то при регистрации надлежит сдать всю имеющуюся красноармейскую экипировку (Kirschner 1987: 160). Часть из них, похоже, позднее были завербованы на работы в Рейх как гражданские лица: тех же, кто «не оправдал доверия» и бежал с места работ или уходил к партизанам, жестоко наказывали39.

Группа авторов, Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы, 2006

Известно, что подавляющее большинство советских солдат и офицеров попало в плен из-за невозможности дальнейшего сопротивления – ранеными, больными, не имеющими продовольствия и боеприпасов, в отсутствие управления со стороны командиров и штабов. Тем не менее сам факт пленения в нашем государстве рассматривался как преднамеренно совершенное преступление. Под подозрение попадали военнослужащие и гражданские лица, даже непродолжительное время побывавшие за линией фронта. А тех, кто хотя бы на короткое время оказался в плену и был допрошен, судили за измену Родине и шпионаж.

Олег Смыслов, Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера, 2006

С осени 1918 г. по России двинулись недавние военнопленные. Миллионы солдат попали в германский и австрийский плен. Среди них были кадровые солдаты 1914 г., были и сотни тысяч сдавшихся в ужасе летних боев 1915 г. не втянутых и слабообученных ратников ополчения. Так или иначе, эти люди отправились по домам. Массовое движение началось в зиму, на фоне разгоравшейся Гражданской войны. В Советской России существовал специальный орган – Центрпленбеж, который должен был оказывать содействие этим людям, а заодно и их агитационную обработку. На белых территориях также создавались специальные организации, ибо массив недавних военнопленных был велик. Красные пытались их мобилизовать, белые давали отсрочку. Важно отметить, что в деревенском мире человек, побывавший в плену, воспринимался как узнавший «большую» жизнь, человек, который может быть авторитетным в общих вопросах.

Антон Посадский, Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг., 2018

Уже после опубликования нашей работы о военнопленных испанцах в Международном историческом журнале мы ознакомились с сообщениями Ю.Е. Рыбалкина[19]. В них достаточно детально дана военная история Голубой дивизии и содержатся некоторые сведения об испанских военнопленных. Автор пишет, что в фондах Центрального архива Министерства обороны России сохранились протоколы опросов военнопленных из 250-й дивизии, которые перешли на сторону Красной армии добровольно или были захвачены в плен. Зафиксированы показания капрала Франсиско Барреро Эскудеро, рядовых Лусио Корреса Рекивитиса, Хуана Наварро, Хосе Фернандеса Арместо, Антонио Альгано Молера, Аурелио Гомеса Чаморро, Доминго Ромеро Ортиса и др. (С. 70), однако автор не дает архивных ссылок на эти данные. Интересно его замечание, со ссылкой на фонд 504 ЦХИДК, что немцы активно пытались вербовать среди испанских офицеров агентов, но сталкивались с большими трудностями, так как испанского офицера очень трудно или невозможно подкупить и результатов можно добиться только находясь в дружественных отношениях с ним и указывая на общие цели и общих врагов (С. 71 второго сообщения).

А. В. Елпатьевский, Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР, 2015

Влиятельный польский журнал «Newsweek Polska» опубликовал 27 сентября 2009 года статью, автор которой ссылался на дневник Казимежа Свитальского, секретаря и адъютанта Пилсудского: «После поражения армии Тухачевского под Варшавой в плен попали около 110 тысяч красноармейцев. Для них была создана целая сеть концлагерей – в Бресте, Лукове, Вадовице, Тухоле и Стжалкове. Пленные мучились от голода и пыток, у них фактически не было одежды, они не получали медицинской помощи». Журнал называет условия содержания пленных «польским позором» и цитирует слова Свитальского: это было «жестокое и беспощадное истребление пленных нашими солдатами». Вывод статьи: «За колючей проволокой польских концлагерей погибло множество советских военнопленных. В самый тяжелый период, зимой 1920/1921 года, счет умерших шел на тысячи». Число погибших в этих лагерях неизвестно. Их могло быть 50, 60, 70 тысяч, а то и больше.

Хельмут Вагнер, Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос, 2016

Различия между гражданскими лицами и комбатантами состоят в следующем. Гражданское лицо не участвует в боевых действиях, не имеет права браться за оружие, в противном случае оно может быть подвергнуто преследованиям. Запрещено подвергать его нападению, ему гарантировано уважение и гуманное обращение. Комбатант участвует в боевых действиях, имеет право убивать, не может быть подвергнут преследованиям за участие в боевых действиях и за применение силы в рамках положений МГП, разрешается подвергать его нападению, он является военной целью, а будучи захвачен в плен, пользуется статусом военнопленного.

В. А. Батырь, Международное гуманитарное право, 2011

17 сентября 1939 года полмиллиона войск РККА перешли восточные границы Польши под предлогом того, что «Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР, а также священной обязанности советского правительства подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу».[86] Встреча войск союзников под Львовом была деловой и краткой, стороны подтвердили границы территориального влияния и провели в городе совместный парад. Польским военным, выбравшим сдачу в плен русским (а таких было сто с лишним тысяч), руководство Красной армии обещало короткую проверку в близлежащем Львове и немедленную демобилизацию. Это оказалось правдой лишь наполовину: рядовой состав в самом деле распустили, а около 15000 польских офицеров (к этому времени две трети их были из резервистов, в основном образованных профессионалов) вывезли из Польши и разместили в советских лагерях Старобельска, Козельска и Осташково.

Ж. Г. Долгополова, Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий, -1

Шестидневная война и сокрушительный разгром арабских армий не принес ни Ближнему Востоку, ни Израилю долгожданного покоя. После краткого затишья арабо-израильское противостояние вылилось в затяжной и не менее жестокий военный конфликт, переросший в так называемую войну на истощение. Короткие стычки и обоюдные вылазки нередко перерастали в широкомасштабные военные действия, во время которых обе стороны несли тяжелые потери. Это была война без правил. С трудом достигнутые соглашения о временном перемирии тут же нарушались. Тем не менее к середине августа 1970 года военные действия удалось практически свести к нулю, однако в египетском и сирийском плену продолжали томиться 15 израильских военнослужащих, большую часть которых составляли летчики, сбитые в районе Суэцкого канала и Голанских высот. В то же время количество арабских военнопленных, захваченных во время военных действий, превышало это число по крайней мере в несколько раз. Несмотря на это, египетское и сирийское руководство наотрез отказывались от ведения каких-либо переговоров об обмене военнопленными. Разведывательная информация, поступавшая из различных источников, в том числе и по каналам международной гуманитарной организации «Красный Крест», вызывала серьезную тревогу израильского правительства: сообщалось, что военнопленные содержатся в нечеловеческих условиях. Многие из них находились в крайне тяжелом состоянии и требовали срочного медицинского вмешательства. Однако наиболее изощренным издевательствам подвергались израильские летчики. Их морили голодом, систематически избивали, приковывали кандалами к стенам камер и всячески унижали, стараясь выместить на них бессильную злобу, причиной которой явилось бесспорное преимущество израильских ВВС над воздушными силами арабских стран. То, что арабы не могли сделать на поле боя, они позволяли себе в тюремных казематах.

Александр Брасс, Миссия выполнима. Удары израильского спецназа, 2007

Ныне совершенно очевидно: так называемый приказ о комиссарах, против введения которого безуспешно выступали главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич, Гальдер и различные управления и службы генерального штаба, в особенности отдел «Иностранные армии Востока», объективно препятствовал массовой сдаче русских в плен: они боялись попасть к немцам, считая, что их сразу же уничтожат. На самом деле в очень многих случаях этот приказ на фронте не выполнялся. Здравый смысл наших офицеров и солдат протестовал против такого распоряжения, нарушавшего положения Гаагской конференции о военнопленных и вступавшего в противоречие с их совестью. Тысячи комиссаров и политработников попадали в плен, и многие из них становились убежденными сторонниками власовского движения.

Райнхард Гелен, Отдел «Восток». Тайные операции западных спецслужб против СССР, 2011

Ко времени разговора Гаверница с генералом Сайбертом в Люксембурге союзники взяли в плен огромное множество немцев. Многие из них содержались во Франции и Бельгии, а некоторые из наиболее высокопоставленных находились в Англии. Среди них, как мы считали, могли быть горячие антинацисты, которые, получив соответствующие возможности, были способны реально помочь скорейшему завершению войны. Наш план состоял в том, чтобы отыскать таких людей и заручиться их поддержкой в тщательных поисках немецких командиров на Западном фронте, которые могли пожелать сотрудничать в таком предприятии. Кроме того, в нашем плане содержалась схема решения проблемы того, как физически добраться до германских командиров, с которыми можно было бы обсуждать вопрос о капитуляции. Схема предполагала переброску за линию фронта пленных младших офицеров под видом бежавших из плена.

Аллен Даллес, Тайная капитуляция, 2004

К этому времени общая численность находившихся в советском плену солдат и офицеров японской и маньчжурской армий составляла более 200 человек,[74] не считая числившихся интернированными маньчжурских перебежчиков, которых по состоянию на 26 августа имелось не менее 270 человек.[75]Стоит отметить, что общую численность японских и маньчжурских военнопленных нельзя считать окончательно установленной. По японским оценкам в советский плен могло попасть от 1000 до 4000 человек, и до сих пор «наиболее надежной цифрой» считается «более трех тысяч».[76] Однако в справке о японских потерях, подготовленной для Ворошилова в октябре 1939 года, указано, что в советской прессе опубликована цифра 566 пленных, однако «фактически 464, из коих 88 возвращены японцам в обмен».[77] При этом, однако, следует учитывать, что в представленной Наркому справке в общую цифру (464) были включены не только военнопленные, но и перебежчики; кроме того неясно, были ли из нее исключены умершие от ран. Но, так или иначе, в распоряжении советского командования к моменту начала переговоров и без перебежчиков имелось не менее двухсот военнопленных – заведомо больше чем советских и монгольских пленников у японцев.

Ю. М. Свойский, Военнопленные Халхин-Гола. История бойцов и командиров РККА, прошедших через японский плен, 2014

Если с последним этапом вопросов терминологии и датировки не возникает, то первые два нуждаются в пояснении. До недавнего времени официально считалось, что советские военные специалисты и советники (СВС и С) находились в Анголе только в 1975-1979 годах (хотя в официальной печати и о тех годах ничего подобного не сообщалось). Есть две версии, почему именно 1979 год стал своеобразным «водоразделом» в истории воинов-интернационалистов. Первая, наиболее часто упоминаемая – ввод «ограниченного контингента советских войск» в Афганистан. Вторая – смерть 19 сентября 1979 года в Москве первого президента НРА А. Нето, с которой якобы окончилось прямое военное сотрудничество СССР и Анголы. Таким образом, далеко не все ветераны, служившие в Анголе в течение 1979-1992 годов, имеют доказательства своего участия в боевых действиях. И в любом случае, наши соотечественники находились в стране без документов, носили военную форму ангольских вооруженных сил (так называемую «фапловку») без знаков различия и имели строгий приказ: в плен не попадать и вообще ничем не выдавать своей принадлежности к Советскому Союзу. В то же время основная интенсивность боевых действий и участия в них советских военных советников и специалистов пришлась именно на второй – «нелегальный» – этап.

А. В. Кузнецова-Тимонова, Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе 1975-1992, 2017

Несмотря на то, что Круглов С.Н. находился в войсках, руководство Наркомата внутренних дел не забывало о нём, и в столь горячее время приказом от 7 августа 1941 года опытный в кадровых делах заместитель наркома был назначен председателем Центральной аттестационной комиссии НКВД СССР. Очевидно, вопрос о кадрах был крайне важен в связи со сложившейся фронтовой обстановкой и неожиданной сдачей в плен значительной части армии во главе с восемью десятками генералов и почти двумястами тысячами командиров. Видимо, эти, не известные нам ранее, чрезвычайные обстоятельства вынудили Сталина И.В. сделать заявление о том, что «у нас нет военнопленных, у нас есть изменники Родины». Наркомату внутренних дел поручили создать фильтрационные лагеря для проверки военнослужащих, возвращавшихся из плена или побывавших на территории, занятой противником. Приказом Верховного Главнокомандующего до сведения всех находившихся на фронте красноармейцев и командиров доводилось, что их семьи в тылу становились заложниками их поведения на фронте. В случае сдачи в плен родственники могли подвергнуться репрессиям. За отказ от выполнения боевого приказа военнослужащий мог жестоко караться, вплоть до расстрела на месте [52].

Ю. Н. Богданов, Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР, 2015

Историки никогда не узнали бы, сколько народу планировалось уничтожить на оккупированных восточных территориях, если бы весной 1945 года в плен к американским войскам не попал генерал войск СС обергруппенфюрер Эрих фон-дем Бах-Зелевски. Этот человек был одним из самых высокопоставленных руководителей СС, пользовавшийся доверием Гиммлера; в преддверии нападения на Советский Союз, в мае сорок первого, его назначили высшим руководителем СС и полиции в Центральной России. Установить точное число советских граждан, уничтоженных под его руководством, не представляется возможным.

А. Р. Дюков, За что сражались советские люди, 2019

В заключительной фазе войны, в августе – октябре 1920 года, в польской армии насаждалась ещё одна практика: когда нельзя было пристрелить русского, оставляли на поле боя, без оказания медицинской помощи. Экономили патроны! Но и при этом о них сообщали в сводках как взятых в плен. Так, в рапорте командования 14-й пехотной дивизии командованию 4-й армии во время боев в районе от Брест-Литовска до Барановичей было взято в плен более 5000 советских военнослужащих. Оставили на поле боя убитыми, а также ранеными и больными, не способными передвигаться – умирать до 40 % от названного числа. Оставление на произвол судьбы раненых солдат противника представляло собой грубое нарушение Женевской конвенции от 6 июля 1906 года о больных и раненых солдатах. Статья 1-я этой конвенции гласит:

А. С. Терещенко, Хождение по катынским мифам, 2014

Частью местного населения германские войска были встречены как «освободители от большевизма», в основном в Крыму, на Кавказе, в казачьих землях и в Прибалтике. Другая значительная часть советских коллаборационистов – это бывшие военнослужащие Красной армии, оказавшиеся в немецком плену и для спасения жизни вынужденные пойти служить к немцам. Как правило, ненависти к советской власти и иных мотивов политического характера в их действиях не было. Примыкавшую к ним категорию военнослужащих-коллаборантов составили сражавшиеся на стороне гитлеровцев представители русской белой эмиграции208.

А. Ю. Попов, Сопротивление на оккупированной советской территории (1941‒1944 гг.), 2016

Польские войска при всей их слабосильности оказали сопротивление столь «неожиданному освобождению», поскольку расценили его как вторжение. Однако сопротивление поляков не было единодушным, не все части вступили в бой с Советами. Было много пленных. О военных действиях недвусмысленно говорилось и в докладе Молотова 31 октября 1939 года на сессии Верховного Совета: «…Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны немецкой армии, а потом Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора». Молотов также признал, что «наши воинские части кое-где имели серьезные столкновения с польским войском». По словам Молотова, потери Красной Армии в этом «освободительном походе» составили 737 убитых и 1962 раненых. По армейским донесениям, в плен были взяты 230 тысяч польских военных. Примечательно, что рядовые и унтер-офицеры, а также украинцы и белорусы, служившие в Войске Польском, были освобождены. Но более 25 тысяч польских офицеров были отправлены в концлагеря и расстреляны в 1940 году. Об этой трагедии будет рассказано в отдельной главе.

Ю. М. Фролов, Великая сталинская империя, 2014

«По официальной статистике, за время боевых действий на территории Афганистана пропало без вести или попало в плен 417 советских граждан… Находились в розыске (на 15 февраля 1989 года) – 334 человека, из них: пропали без вести – 316 человек, интернированы в другие страны – 18 человек, в плену у моджахедов – 39 человек, вернулись на Родину – 6 человек». Это данные Российского Союза ветеранов Афганистана. Процентное соотношение пленных и пропавших без вести к общему числу советских комбатантов вполне соответствует полномасштабной войне.

Алескендер Рамазанов, Родная афганская пыль, 2010

Ничего хорошего в будущем подобный тон не обещал. Провокация Ю. Пислудского ставила под угрозу общую тональность русско-польских отношений лета – осени 1914 г. Отношение к легионерам в войсках было очень негативным, особенно к представителям Царства Польского. Тем не менее войска не практиковали особенно жестокого отношения к ним в случае взятия в плен. Лица моложе 20 лет обычно получали несколько ударов нагайкой, после чего их отпускали под честное слово не стрелять больше по русским, старших передавали в военно-полевые суды77. 18 (31) августа в ответ на объявление главковерха последовало заявление 17 поляков – членов Государственной думы и Государственного совета, организованное графом А. С. Велепольским. Обсуждение случившегося началось вечером 17 (30) августа, и в результате долгих дискуссий текст был выработан ранним утром следующего дня: «Польское общественное мнение признает людей, принимающих участие в различных добровольческих организациях, содействующих австрийской армии, бессознательными защитниками германизма, врагами польского дела и всего славянства. С тем большим негодованием польское общественное мнение осуждает пользующихся разрывными пулями»78.

О. Р. Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало, 2014

Лучший знаток документов по Катыни Н.С.Лебедева не обнаружила материалов, однозначно объясняющих обстоятельства и причины вынесения решения о казни всех польских офицеров, находившихся в советском плену. Несмотря на это, мнение самой Лебедевой вполне определенно. Она считает, что физическая ликвидация пленных была направлена на разрушение устоев польской государственности, и ее подготовка началась значительно раньше, еще в декабре 1939 г.» (Мадайчик. Катынь. Сборник «Другая война. 1939–1945»).

В. Н. Швед, Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию, 2010

Что ж, насчет того, что партизаны действовали вне норм международного права, определяющего нормы и обычаи ведения войны, спорить не приходится. Но разве сами немцы не попирали грубейшим образом нормы международного права? Германия совершила неспровоцированную агрессию против Польши и тем самым начала Вторую мировую войну, а затем совершила такую же агрессию против Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Югославии, Греции и Советского Союза. Еще до всякой партизанской войны нацисты начали репрессии против евреев и их поголовное истребление. Еще до начала войны против СССР был разработан пресловутый «приказ о комиссарах», предусматривавший репрессии вплоть до расстрела против попавших в плен политработников Красной армии только за их принадлежность к этой категории военнослужащих.

Б. В. Соколов, Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг., 2008

При этом на Западе оценки боевых качеств советских войск нередко диаметрально противоположны тем, которые содержатся в отечественных трудах. Успехи частей и соединений вермахта доказываются при помощи сравнений потерь – их и противостоявших им советских частей, данных о количестве красноармейцев, захваченных в плен или добровольно перешедших на сторону противника. Нередко немецкие авторы подчеркивают национальность советских военнопленных, чтобы доказать разобщенность Красной армии по национальному признаку. Однако современные исследователи справедливо указывают на необходимость учитывать при обращении к указанным трудам устойчивую традицию военных всего мира использовать принцип «не жалей врага – пиши больше», то есть завышать потери противника и преуменьшать собственные96.

Е. Ф. Кринко, Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения, 2012

Однако вопреки всем предупреждениям и оценкам, сделанным в Лондоне и Вашингтоне, фашистская угроза – и угроза от империалистической Японии – рассеялась гораздо быстрее, чем предсказывали. Как оказалось, ни фашистская Германия, ни японская тайная полиция (Kempeitai) не организовали никакой эффективной подпольной сети после победы союзников. Тем не менее британская разведка выделила значительные ресурсы на выслеживание и захват нацистских военных преступников, пустившихся в бега. Оксфордский историк, а в войну офицер SIS Хью Тревор Роупер был послан руководством в Берлин, чтобы сделать подробный доклад о последних днях Гитлера и попытках фашистского руководства страны совершить побег. Его доклад стал в конечном счете бестселлером «Последние дни Гитлера». Например, одна из ключевых фигур в «окончательном решении» еврейского вопроса Эрнст Кальтенбруннер был схвачен в Австрии переодетым в охотника, а затем тайно перевезен в Великобританию. И хотя на сегодняшний день это не признано в исторических отчетах, допрос Кальтенбруннера сотрудниками МИ-5 в лагере 020 сыграл важную роль в его дальнейшем судебном преследовании и казни в Нюрнберге. Аналогичным образом пользовавшийся дурной славой начальник СС и нацистский вдохновитель массовых убийств в Европе Генрих Гиммлер был схвачен союзниками при попытке перейти немецкую границу, изменив внешность. Но Гиммлер совершил самоубийство, находясь в плену у англичан: до суда он раскусил капсулу с цианидом, спрятанную в зубе8.

Колдер Уолтон, Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6, 2013

О массовой гибели наших пленных молчала и советская, и немецкая, и английская, и американская печать. Их братские могилы неведомы или забыты. Тем не менее народ об этой трагедии узнал. По свидетельству очевидцев тех событий именно гибель пленных и расстрелы евреев – были двумя основными причинами поворота превалирующих настроений от пораженчества к отечественной войне. В 1942 году в плен сдалось лишь 1,5 миллиона, а в последующие годы – незначительное число военнослужащих Красной Армии.

Сборник статей, Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев», 2008

В аналитической записке органов ГБ УССР от 24 января 1943 г. значится: «В отличие от грабительской политики, проводимой фашистскими властями в тыловых местностях оккупированной территории, последние, чтобы завоевать симпатии населения, проживающего в непосредственной близости к линии фронта, в так называемой «военной зоне», проводят более мягкий режим»[121]. В этом же документе констатируется, что натуральные и денежные налоги в прифронтовой полосе взимаются в значительно меньших размерах, нежели в глубоком тылу, а ряд налогов, взимаемых в тылу, в «военной зоне» вообще не налагается[122]. В качестве мер поддержки сельского населения указывается практика выдачи сельскохозяйственным труженикам «по 10–16 кг зерна в месяц, чего не делается в тыловых областях», а также разрешение, в отличие от зоны «гражданского управления», праздновать религиозные праздники, на период которых крестьяне освобождаются от работ[123]. Итогом такой политики, по словам составителя аналитической записки, стало то, что «значительная часть населения так называемой «военной зоны» оказывает активную помощь оккупантам, затрудняя прохождение по этой зоне нашей агентуры, бежавших из плена военнослужащих Красной армии, выходящих из окружения, помогая немцам вылавливать партизан»[124].

И. Г. Ермолов, Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944, -1

Советские солдаты и офицеры продолжали сражаться, даже попав в плен. Так, например, 26 апреля 1985 года в горах под Пешаваром, в крепости Бадабера, где находилась тренировочная база афганских мятежников и тюрьма для военнопленных, вспыхнуло восстание советских и афганских военнослужащих, попавших в плен в Афганистане. Доведенная до отчаяния невыносимыми условиями содержания, голодом и другими зверствами со стороны афганских «борцов за свободу» группа советских солдат разоружила охрану, освободила также солдат-афганцев из правительственной армии, захватила некоторые помещения тюрьмы и потребовала встречи с советским послом, с представителями ООН и других международных организаций.

Ю. И. Мухин, Афганский фронт СССР. Забытая победа, 2018

После капитуляции 6-й армии 31 января 1943 года национал-социалистическая пропаганда постоянно твердила о жертве, принесенной немецкими солдатами, и восхваляла их как героев, которым свойственны такие военные добродетели, как честь, храбрость, товарищество, верность долгу и любовь к Отечеству. Что же произошло на самом деле, оставалось в то время тайной, скрытой под пропагандистским покрывалом. После падения Третьего рейха люди, воспитанные в мире, где господствовали данные понятия, пытались найти для себя рациональные объяснения событиям недавнего прошлого. Несмотря на то что книга Шрётера не являлась законченным научным трудом, она все же удовлетворила желание людей знать правду. Для женщин, чьи сыновья и мужья «остались в Сталинграде», книга явилась откровением, однако при этом они все же не теряли надежду на возвращение своих родных, пропавших без вести. К тому времени в Германии никто не знал, какое количество немецких солдат оказалось в советском плену, и никто не мог предположить, что вернутся из плена лишь около 6000 человек. Когда в 1955 году последние военнопленные прибыли в Федеративную Республику, никто из них уже не придавал значения тому ордену, который Гитлер когда-то хотел им вручить: орден за Сталинград, наряду с соответствующими орденами за Крым, Нарвик и Холм, должен был стать отличительным наградным знаком героев Сталинграда. Первый проект ордена, разработанный командиром особого подразделения и военным художником Эрнстом Айгенером, не был одобрен ставкой Гитлера: изображение мертвого солдата в каске с намотанной вокруг нее колючей проволокой на фоне руин города на Волге имело явное сходство с распятым Христом.

Хейнц Шрётер, Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943, -1

Потери русской маньчжурской армии, по данным ее штаба, Чорновил определяет в 26 308 убитых и 145 317 раненых. Германский военный представитель майор Гедке, получивший материалы Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны 1904—1905 гг. под председательством представителя Генерального штаба генерал-майора В.И. Гурко и опубликовавший их в Германии, привел первичные данные о русских потерях, не подправленные Куропаткиным и его соратниками в сторону уменьшения. Согласно данным, опубликованным Гедке, потери русской армии убитыми и умершими от ран составили 52 623 человека, а умершими от болезней – 18 830. Чорновил также относит к погибшим 16 869 пропавших без вести в Маньчжурии русских военнослужащих. Кроме того, там было убито 26 308 солдат и офицеров, а 18 830 умерло от ран и болезней. В Порт-Артуре общее число убитых, умерших от ран и болезней и погибших из числа пропавших без вести, по его расчетам, основанных на данных о численности гарнизона и числе пленных, составило, включая потери флота, 27 770 человек. В других местах русский флот потерял убитыми и умершими 5390 человек. В плену умерло 2318 человек. Общие потери русской армии и флота погибшими и умершими составили 92 485 человек. Общее число эвакуированных раненых и больных Чорновил, основываясь на данных Сибирского Красного Креста, оценивает не менее чем в 253 439 человек. Из них умерло от болезней в Маньчжурской армии не менее 18 830 человек[15].

Б. В. Соколов, СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века, 2013

Доходило до смешного. Как-то до Брендана Брекена дошли сведения, что PWE приобрело в одной из нейтральных стран газету, это издание должно было помочь распространению антинемецких и пробританских настроений. Шаг вполне разумный, если бы не один небольшой нюанс: незадолго перед этим ту же газету он сам купил, разумеется через посредника, для министерства информации. Еще один случай. Штаб SOE в Каире, который в те годы возглавлял лорд Гленконнер, разработал крупную пропагандистскую кампанию. Офицеры SOE должны были склонять итальянских военнопленных в Египте к тому, чтобы в письмах домой те всячески расхваливали жизнь в плену и призывали своих родственников и друзей, в свою очередь, относиться к попавшим в плен солдатам союзников с сочувствием и пониманием. Когда об этом плане узнали руководители PWE, они резко опротестовали на самых высоких уровнях действия соперников, утверждая, что, будучи пропагандистской, подобная кампания является их прерогативой. Члены кабинета провели несколько совещаний с участием руководителей обоих соперничающих организаций, но соглашение так и не было достигнуто. В итоге от весьма неплохо придуманной кампании пришлось отказаться. Тем не менее, в SOE продолжали сочинять антинемецкие лозунги и всевозможные компрометирующие немцев истории, которые распространялись агентами на оккупированных территориях, главным образом во Франции.

Эдвард Кукридж, Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940-1945, -1

Забегая вперед, приведу пример: более 120 000 советских солдат и матросов, взятые в плен в первых числах июля 1942 г., как и их предшественники, разгромленные на Керченском полуострове из состава трех советских армий и взятые в плен, в большинстве своем предпочли не возвращаться в Красную армию, хотя у них такая возможность была. Ведь, когда их отправляли пешим маршем по Таврии, эти огромные многотысячные колонны сопровождали лишь небольшие охранные отряды румынских солдат с винтовками. Для более усиленной охраны военнопленных Эрих фон Манштейн не выделит ни одного (!!!) немецкого солдата ввиду ограниченного состава своей 11-й армии.

О. И. Грейгъ, Сталин мог ударить первым, 2010

Об этой статистике в современной Австрии предпочитают не вспоминать. Например, о том, что в 1945 году почти все мужское население страны (в возрасте от 18 до 60 лет) служило в германской армии. При этом большинство австрийцев-солдат долгое время считало дело гитлеровской Германии своим делом. Добровольно австрийцы начали сдаваться в плен только в 1943 году. Хотя количество таких пленных измерялось всего сотнями человек. А вот весной 1945 года в Вене, по разным оценкам, скрывалось от 10 до 30 тысяч дезертиров. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что общее число дезертиров в Вермахте в феврале 1945 года оценивалось в районе 600 тысяч человек.

Александр Север, Отто Скорцени. Главный разведчик Третьего рейха, 2016

Война продолжалась уже два с половиной года, а до конца ее было все еще далеко. В официальных сводках сообщалось о резком изменении настроений в среде солдат, об ухудшении дисциплины на фронте. Началось это из-за перебоев в снабжении армии вооружением и боеприпасами. К началу 1917 г. Россия потеряла убитыми около 2 млн человек, ранеными – около 5 млн, в плен попало – около 2 млн человек. Сильно изменился и качественный состав армии, что особенно было заметно по офицерским кадрам. За годы военной кампании костяк русского офицерства составили выпускники краткосрочных офицерских школ и произведенные в офицеры особо отличившиеся нижние чины. К 1917 г. многие части больше десяти раз поменяли свой личный состав. Распространены стали такие явления, как братание и дезертирство. В армии, как и в тылу, зрело недовольство и подозрительное отношение к правящей верхушке. В настроениях армии начали главенствовать стремления к миру, быстрейшему завершению чуждой для народа длительной и кровопролитной войны.

Н. А. Наумова, Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс, 2009

Когда Генрих Гиммлер подыскивал нового коменданта Дахау на замену Теодору Эйке, он заинтересовался одним из своих давних последователей. Родившийся в 1890 году Генрих Дойбель вернулся из плена после Первой мировой войны с грудью в орденах и сумел получить место таможенного инспектора. Но истинной его страстью, однако, была и оставалась политика, причем крайне правого толка. Дойбель вступил в ряды в ту пора еще весьма малочисленных СС в 1926 году, получив служебное удостоверение СС под номером 186, и быстро зашагал по ступенькам служебной лестницы. К 1934 году оберфюрер Дойбель командовал полком австрийских эсэсовцев, расквартированным на территории лагеря Дахау. Как ветеран Первой мировой войны и фанатично настроенный эсэсовец, с сильным характером, которому и тщеславия было не занимать, Дойбель представлялся вполне достойным кандидатом на смену Эйке, чтобы вступить в должность коменданта Дахау. Это было в декабре 1934 года[674]. Подобное назначение в целом было типичным, вполне в духе импровизационной кадровой политики ранней фазы развития концентрационных лагерей, когда так называемые старые борцы, часть которых оказалась не у дел, были вознаграждены постами за вступление в числе первых в ряды СС и НСДАП, вовремя уловив тенденцию и без долгих раздумий[675].

Николаус Вахсман, История нацистских концлагерей, 2015

Как в целом отмечают латвийские историки, первые же поражения Русской армии в Восточной Пруссии, а также отступление в Польше привели, в частности, к большим потерям среди солдат и офицеров латышского происхождения, многие из которых пошли на войну добровольцами и придерживались патриотических и в целом русофильских взглядов. И. Бутулис и А. Зунда подчеркивают, что только в почти полностью уничтоженном XX корпусе 1-й армии, в начале февраля 1915 г. стойко прикрывавшем в арьергардных боях на Августовских болотах отступление 10-й армии, численность погибших, раненых и взятых немцами в плен латышей составила, по некоторым подсчетам, около 20 тыс. человек.[44] Эти оценки нашли косвенное подтверждение: в 20-е гг. прошлого века «военспец» профессор А. Свечин в своем «Общем обзоре сухопутных операций» отмечал выдающуюся боеспособность XX корпуса: «Здесь дисциплина и порядок сохранялись в войсках несравненно дольше, и командование русских войск, а также солдатская масса, выполнили, находясь в отчаянных условиях, свой долг до конца. При более энергичных действиях из Гродно разгрому легко могли подвергнуться не мы, а немцы. Если бы корпуса Самсонова сопротивлялись так же доблестно, как и XX корпус, то они были бы выручены».[45]

В. В. Симиндей, Огнем, штыком и лестью. Мировые войны и их националистическая интерпретация в Прибалтике, 2015

Показаниями свидетелей и документальными материалами установлено, что после начала военных действий, в силу сложившейся обстановки, лагери не могли быть своевременно эвакуированы, и все военнопленные поляки, а также часть охраны и сотрудников лагерей попали в плен к немцам.

В. Н. Швед, Катынь. Современная история вопроса, 2012

Через месяц Эль-Масри был тайно перевезен в тюрьму «Соляная Нора» на территории Афганистана, где с ним также обращались весьма жестоко. В то время руководство тюрьмы уже открыто говорило узнику, что тот попал в заключение по ошибке, но его продолжали удерживать в плену. Только после полуторамесячной голодовки, закончившейся принудительным кормлением заключенного, его освободили. При освобождении, так же, как и при задержании, не были соблюдены какие бы то ни было правовые формальности: бывшего узника просто высадили из машины в пустынном месте, оказавшемся приграничным районом Албании.

А. Степанов, Секретные тюрьмы ЦРУ, -1

От автора. Статья 23 конвенции косвенно доказывает то, что господин Солженицын в своем знаменитом «Архипелаге ГУЛАГ» просто-напросто лжет, заявляя, что западные страны своим пленным начисляли жалованье за все время плена. Это что же получается по Солженицыну – одно жалованье офицер получает в плену от пленивших властей, и второе в своей стране от своего правительства? Выходит, если верить нашему патриарху демократии, находиться в плену финансово вдвое выгоднее, нежели сражаться за свою страну. Риска для жизни никакого, а зарплата двойная. Так ведь вдобавок пленного офицера нельзя принуждать к труду. Чудненько!

Ю. Г. Веремеев, Солдаты и конвенции. Как воевать по правилам, 2012

Это версия о «стихийном, никем не управляемом восстании в Красной Армии», впервые изложенная в его книге «Операция “Гроза”. Ошибка Сталина»: «…миллионы офицеров и солдат преподнесли предметный урок преступному режиму, начав с открытием военных действий массовый переход на сторону противника». (Однако массовое попадание в плен в первые дни войны чаще происходило по не зависящим от командиров и красноармейцев обстоятельствам.)

А. Н. Осокин, Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке, 2010

На 1 сентября 1917 года в русском плену находилось более 2 миллионов солдат и офицеров Германии и Австро-Венгрии. Германский Генштаб разрешил большевикам отобрать из их числа нужное количество военнопленных для задействования их в военных петроградских операциях.

Сборник, Людоед 20 века. Л. Д. Троцкий, 2012

Нападение на Данию и Норвегию, носившее кодовое название «Везерюбунг» («Учения на Везере»), началось на рассвете 9 апреля 1940 года. Эту военную операцию отличала молниеносная скорость, тщательное планирование и полная секретность. В Дании немцы практически не встретили сопротивления. Датчанами было сбито 2 немецких самолета и повреждено несколько бронеавтомобилей. Погибло 13 датских солдат, 23 человека получили ранения, немцы потеряли 2 человека убитыми и 10 ранеными. Все было закончено до того, как датчане в то утро успели доесть свой завтрак. Местные фольксдойче и прогермански настроенные датчане были удивлены так же, как и остальные жители Дании, своей судьбой, в буквальном смысле свалившейся на них с неба. Однако немцы Северного Шлезвига приветствовали приход «своей» армии. Они оказывали гостеприимство, помогали военному транспорту двигаться в нужном направлении, в некоторых случаях даже охраняли взятых в плен датских солдат. Перед нападением на Данию немцы отправили отряды коммандос, чтобы не допустить уничтожения мостов и коммуникаций. В отличие от Дании Норвегия оказалась крепким орешком, но к 1 мая лишь небольшая территория в Северной Норвегии оставалась в руках союзных войск.

Кристофер Эйлсби, Иностранные легионы нацистской Германии. Добровольческие формирования, воевавшие на стороне Гитлера. 1941–1945, 2011

ЖЕСТОКОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ВОЕННОПЛЕННЫМИ – любой незаконный акт или бездействие со стороны держащей в плену державы, приводящие к смерти военнопленного, находящегося в ее власти, или ставящие здоровье военнопленного под серьезную угрозу, запрещаются и будут рассматриваться как серьезные нарушения Женевской Конвенции. В частности, ни один военнопленный не может быть подвергнут физическому калечению или же научному или медицинскому опыту какого бы то ни было характера, который не оправдывается соображениями лечения военнопленного и его интересами.

М. И. Петров, Словарь по уголовному праву, 2009

О событиях Ливонской войны Елчанинов упоминает вскользь, определяя начало этого вооруженного конфликта 1554 г. С такой датировкой согласиться нельзя. В 1554 г. началась очередная русско-шведская война, закончившаяся в 1557 г. Ливонский орден в ней не участвовал, хотя, по сообщению Б. Рюссова, конфликт в немалой степени был спровоцирован ливонскими властями, подтолкнувшими шведского короля Густава к войне, но не поддержавшими его. Грубые ошибки Елчанинов допускает и далее. Так, он пишет, что «после неудачной осады Ивангорода, пушкари наши, не желая сдаться или увидеть позор плена своих орудий, повесились на них». Указанный случай произошел не под Ивангородом, а во время сражения под Венденом 21 октября 1578 г. Сомнительным представляется утверждение исследователя о том, что в начале Смутного времени «бояре <…>, видя в самозванце средство избавиться от Бориса [Годунова], с войсками передавались на сторону Лжедмитрия или умышленно несли поражение». Как известно, часть московских воевод, возглавляемых В.В. Голицыным и П.Ф. Басмановым, 7 мая 1605 г. перешла под Кромами на сторону Лжедмитрия I, но уже после смерти Бориса Годунова. До этого военные действия шли с переменным успехом. Русские войска потерпели несколько поражений, но одержали победы в боях за Новгород-Северский и в сражении под Добрыничами 21 января 1605 г.

В. А. Волков, Ратные подвиги Древней Руси, 2011