Неточные совпадения
Мы взроем вам землю, украсим ее, спустимся в ее бездны, переплывем моря, пересчитаем звезды, — а вы, рождая нас, берегите, как провидение, наше детство и юность, воспитывайте нас честными, учите труду, человечности, добру и той
любви, какую
Творец вложил в ваши сердца, — и мы твердо вынесем битвы жизни и пойдем за вами вслед туда, где все совершенно, где — вечная красота!
Я люблю, как Леонтий любит свою жену, простодушной, чистой, почти пастушеской
любовью, люблю сосредоточенной страстью, как этот серьезный Савелий, люблю, как Викентьев, со всей веселостью и резвостью жизни, люблю, как любит, может быть, Тушин, удивляясь и поклоняясь втайне, и люблю, как любит бабушка свою Веру, — и, наконец, еще как никто не любит, люблю такою
любовью, которая дана
творцом и которая, как океан, омывает вселенную…»
Он пошел туда с компасом, заступом, циркулем и кистью, с сердцем, полным веры к
Творцу и
любви к Его мирозданию.
Бог —
Творец этого мира, отрицается во имя справедливости и
любви.
Идея
Творца полна достоинства и свободы: Он возжелал свободной
любви человека, чтобы свободно пошел человек за
Творцом, прельщенный и плененный Им (слова Великого Инквизитора).
Логос — Сын Божий есть предвечный носитель соединенности
Творца с творением,
любви, соединяющей Божество с человечеством...
В
любви родилось творение, через Логос оно сотворилось, в
любви же, через Логос, оно должно воссоединиться с
Творцом, осуществить свою идею, свой смысл.
Оправдание творчества и есть оправдание истории, оправдание культуры, оправдание воинственной правды общественной и
любви личной, познания и поэзии, оправдание наших великих людей, наших
творцов, для которых должно быть найдено место в Царстве Божьем.
Христос есть таинственный примиритель человеческой свободы с божественным фатумом, Он — та свободная
любовь творения, которая утверждает бытие в
Творце.
Нет, нет, — я не шучу, клянусь
творцом.
Браслет случайною судьбою
Попался баронессе и потом
Был отдан мне ее рукою.
Я ошибался сам — но вашею женою
Любовь моя отвергнута была.
Когда б я знал, что от одной ошибки
Произойдет так много зла,
To верно б не искал ни взора, ни улыбки.
И баронесса — этим вот письмом
Вам открывается во всем.
Читайте же скорей — мне дороги мгновенья…
Пути
творца необъяснимы,
Его судеб таинствен ход.
Всю жизнь обманами водимый
Теперь к сознанию придет!
Любовь есть сердца покаянье,
Любовь есть веры ключ живой,
Его спасет
любви сознанье,
Не кончен путь его земной!
Они или вовсе не любили или любили головою только, и выдумать их в литературе могли только
творцы, более знакомые с головною, нежели с сердечною
любовью.
—
Творец любил восточный, пестрый слог,
Потом, призвав любимца Гавриила,
Свою
любовь он прозой объяснял.
Предвечного решения Божия, которое осталось тайною даже «начальствам и властям» небесным, не мог разгадать и искуситель, дух зависти, который уже по тому самому лишен был всякой проницательности в
любви: судя по самому себе и не допуская ничего иного и высшего, он мог рассчитывать лишь на то, что
Творец, обиженный непослушанием, отвернется от мира, бросит его, как сломанную игрушку, а тогда-то и воцарится в нем сатана.
Здесь дан недосягаемый идеал религиозной праведности, добродетели не ради кантовского «добра», но для Бога, не во имя мертвого долга, но всецело из
любви к
Творцу и заповедям Его.
Но как
Творец Он открывается твари, давая в Себе место относительному; неизреченным актом любви-смирения Он полагает его рядом с Собой и вне себя, ограничивая Себя Своим же творением.
— В чем? В вашей игре? Да, в вашей игре недоставало
творца, и вы искренно хотели взвалить на меня нищету вашего духа. Как вы нанимаете художников, чтобы они расписывали и украшали ваши дворцы, так вы хотели нанять мою волю и воображение, мою силу и
любовь!
Я уже определил сострадание как соединение со страдающею тварью в ее богооставленности,
любовь же — как соединение с тварью в Боге-Творце.
Она свидетельствует о том, что полнота богочеловеческой истины не была вмещена христианским человечеством, что человеку трудно соединить
любовь к Богу с
любовью к человеку,
любовь к
Творцу с
любовью к твари.
Истинно русские люди искони отличались
любовью к отечеству и искренней верой в Всемогущего
Творца, в Того, чья десница благословила горы Киевские и освятила Днепр — купель наших предков; чья десница благословила начинания Владимира Святого, подкрепила Ярослава, покровительствовала Александру Невскому; поразила рукой Дмитрия полчища Батыевы и покорила под власть России многочисленные народы и на этих самых местах прославила оружие храбрых защитников этого отечества.
— Да! я виноват перед Тобою, Господи! — сказал он и, пав на колена, пролил слезы благодарности перед
Творцом своим за
любовь к нему Луизы и ниспослание залога, примиряющего его с жизнию и надеждами, хотя темными, но все-таки драгоценными.
Иисус на вечери учит апостолов Своих
любви к ближнему и миру; далее несет Он с покорностию крест Свой; ангелы радостно порхают около престола своего
Творца… и все кругом меня говорит о добре, о невинности, о небе, и все тихо святою тишиной.
И чтó ж, мой друг? вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости
Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной
любви к Своему творению.
Творца, друзей,
любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной!
Там всё — там родших милый дом;
Там наши жёны, чада;
О нас их слёзы пред
Творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы — прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи грянем силы;
Да в чадах к родине
любовьЗажгут отцов могилы.