Неточные совпадения
Губернатора велено было судить сенату…, [Чрезвычайно досадно, что я забыл
имя этого достойного начальника губернии, помнится, его фамилья Жеребцов. (Прим. А. И. Герцена.)] оправдать его даже там нельзя было. Но Николай издал милостивый манифест после коронации, под него не подошли друзья Пестеля и Муравьева, под него подошел этот
мерзавец. Через два-три года он же был судим в Тамбове за злоупотребление властью в своем именье; да, он подошел под манифест Николая, он был ниже его.
Это, я знаю, как заденет его самолюбие и какое положит пятно на его
имя, которое он, как святыню какую, бережет, —
мерзавец!
Вот наше житьишко каково. Не знаешь, какой ногой ступить, какое слово молвить, какой жест сделать — везде тебя «
мерзавец» подстережет. И вся эта бесшабашная смесь глупости, распутства и предательства идет навстречу под покровом «содействия» и во
имя его безнаказанно отравляет человеческое существование. Ябеда, которую мы некогда знавали в обособленном состоянии (и даже в этом виде она никогда не казалась нам достолюбезною), обмирщилась, сделалась достоянием первого встречного добровольца.
Шабельский. Да, я был молод и глуп, в свое время разыгрывал Чацкого, обличал
мерзавцев и мошенников, но никогда в жизни я воров не называл в лицо ворами и в доме повешенного не говорил о веревке. Я был воспитан. А ваш этот тупой лекарь почувствовал бы себя на высоте своей задачи и на седьмом небе, если бы судьба дала ему случай, во
имя принципа и общечеловеческих идеалов, хватить меня публично по рылу и под микитки.
— Какой
мерзавец! — качая головой, восклицает соболезнующий знакомый и старается запечатлеть в своей памяти
имя «учителишки Устинова», для того, во-первых, чтобы самому знать на случай какой-нибудь возможной встречи с ним, что этот, мол, барин шпион, и потому поосторожнее, а во-вторых, чтобы и других предупредить, да и вообще не забыть бы
имени при рассказах о том, кто и что были причиной мученичества «нашего Ардальона Михайловича».
Мерзавец он, больше ему и
имени нет!
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что-нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа
мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по
имени.