Неточные совпадения
Комната Разумихина была довольно большая,
собрание же было человек
в пятнадцать.
Потом, закуривая, вышел
в соседнюю, неосвещенную
комнату и, расхаживая
в сумраке мимо двух мутно-серых окон, стал обдумывать. Несомненно, что
в речах Безбедова есть нечто от Марины. Она — тоже вне «суматохи» даже и тогда, когда физически находится среди людей, охваченных вихрем этой «суматохи». Самгин воспроизвел
в памяти картину
собрания кружка людей, «взыскующих града», — его пригласила на
собрание этого кружка Лидия Варавка.
«Да; это приемная
комната и зал для вечерних
собраний; пойдемте по тем
комнатам,
в которых, собственно, живут швеи, они теперь
в рабочих
комнатах, и мы никому не помешаем».
В комнате были разные господа, рядовые капиталисты, члены Народного
собрания, два-три истощенных туриста с молодыми усами на старых щеках, эти вечные лица, пьющие на водах вино, представляющиеся ко дворам, слабые и лимфатические отпрыски, которыми иссякают аристократические роды и которые туда же, суются от карточной игры к биржевой.
В это время Елисеев
в своем «дворце Бахуса» отделал роскошное помещение с лепными потолками и сдал его Кружку. Тут были и удобные, сокровенные
комнаты для «железки», и залы для исполнительных
собраний, концертов, вечеров.
Вечером Лихонин с Любкой гуляли по Княжескому саду, слушали музыку, игравшую
в Благородном
собрании, и рано возвратились домой. Он проводил Любку до дверей ее
комнаты и сейчас же простился с ней, впрочем, поцеловав ее нежно, по-отечески,
в лоб. Но через десять минут, когда он уже лежал
в постели раздетый и читал государственное право, вдруг Любка, точно кошка, поцарапавшись
в дверь, вошла к нему.
В собрании теперь пустота; наверно, два подпрапорщика играют на скверном, маленьком бильярде, пьют пиво, курят и над каждым шаром ожесточенно божатся и сквернословят;
в комнатах стоит застарелый запах плохого кухмистерского обеда — скучно!..
И ему вдруг нетерпеливо, страстно, до слез захотелось сейчас же одеться и уйти из
комнаты. Его потянуло не
в собрание, как всегда, а просто на улицу, на воздух. Он как будто не знал раньше цены свободе и теперь сам удивлялся тому, как много счастья может заключаться
в простой возможности идти, куда хочешь, повернуть
в любой переулок, выйти на площадь, зайти
в церковь и делать это не боясь, не думая о последствиях. Эта возможность вдруг представилась ему каким-то огромным праздником души.
Николай Всеволодович действительно был уже
в комнате; он вошел очень тихо и на мгновение остановился
в дверях, тихим взглядом окидывая
собрание.
Когда вскоре за тем пани Вибель вышла, наконец, из задних
комнат и начала танцевать французскую кадриль с инвалидным поручиком, Аггей Никитич долго и пристально на нее смотрел, причем открыл
в ее лице заметные следы пережитых страданий, а
в то же время у него все более и более созревал задуманный им план, каковый он намеревался начать с письма к Егору Егорычу, написать которое Аггею Никитичу было нелегко, ибо он заранее знал, что
в письме этом ему придется много лгать и скрывать; но могущественная властительница людей — любовь — заставила его все это забыть, и Аггей Никитич
в продолжение двух дней, следовавших за
собранием, сочинил и отправил Марфину послание,
в коем с разного рода экивоками изъяснил, что, находясь по отдаленности места жительства Егора Егорыча без руководителя на пути к масонству, он, к великому счастию своему, узнал, что
в их городе есть честный и добрый масон — аптекарь Вибель…
— По городу ходят слухи, — продолжал Сергей Степаныч, — что родная дочь Василия Михайлыча Попова явилась к шефу жандармов и объявила, что отец заставляет ее ходить на их там дачах на
собрания к Екатерине Филипповне, и когда она не хотела этого делать, он бил ее за то, запирал
в комнате и не кормил.
Достигнув такого влияния на Долинского, Зайончек сообщил ему о существовании
в Париже «Союза христианского братства» и велел ему быть готовым вступить
в братство
в качестве грешного члена Wschodniego Kosciola (восточной церкви). Долинский был введен
в таинственную
комнату заседаний и представлен оригинальному
собранию,
в котором никто не называл друг друга по фамилии, а произносил только «брат Яков», или «брат Северин», или «сестра Урсула» и т. д.
Бабушка, разумеется, тоже была на этих
собраниях с дочерью и с Ольгою Федотовной, которая находилась
в гардеробных
комнатах. Результатом первого же из этих съездов было то, что княгиня совсем против желания попала
в очень большой круг знакомств, имевших то необыкновенное начало, что здесь не родители знакомили детей, а дети сводили и сближали своих родителей.
—
Собрание сорвано, — сказал с досадой Крестовоздвиженский, входя
в комнату.
Дача, куда меня звала Дося, была
в лесу, направо от московского шоссе, недалеко от бывшей дачки Урмановых. Дача была большая, но
в ней зимой жили только два студента, занимавшие две
комнаты. Она была
в стороне и представляла то удобство, что
в случае надобности жильцы открывали другие
комнаты, и тогда помещалось сколько угодно народу. Там часто происходили наши тайные
собрания.
Тит что-то кричал, шум усиливался, слышался смех и школьнические выходки.
Собрание очевидно расстраивалось. Москвичи и кое-кто из местных стали расходиться. Несколько человек из кружка прошли
в ту
комнату, где мы сидели…
После обеда генерал и Янсутский перешли вместе
в говорильную
комнату, велев себе туда подать шампанского. Там они нашли Долгова, читающего газету, который обыкновенно, за неимением денег платить за обед, приезжал
в клуб после своего, более чем скромного, обеда,
в надежде встретить кого-нибудь из своих знакомых и потолковать по душе. Янсутский, взглянув на Долгова, сейчас припомнил, что он видел его
в Собрании ужинающим вместе с Бегушевым.
Приехав с графам Хвостиковым
в собрание, Бегушев остановился
в первой же со входа
комнате и сел на стул около самых входных дверей.
Но потом, когда ее мать намекнула ей, что Иртенев, кажется, имеет серьезные виды, влюбленье ее
в Иртенева усилилось так, что она стала почти равнодушной к двум прежним, но когда Иртенев стал бывать у них, на бале,
собрании, танцовал с ней больше, чем с другими, и, очевидно, желал узнать только, любит ли она его, тогда влюбленье ее
в Иртенева сделалось чем-то болезненным, она видела его во сне и наяву
в темной
комнате, и все другие исчезли для нее.
Кроме обширной залы с хорами,
в собрании было несколько просторных
комнат для ломберных столов и даже большая
комната с прекрасным роялем.
На другой день после
собрания любителей
в самом отдаленном конце города,
в маленьком флигельке, во второй его
комнате, на двухспальной кровати лежал вниз лицом мужчина, и тут же сидела очень толстая женщина и гладила мужчину по спине. Это была чета Рымовых.
Впоследствии, когда
собрание гусениц сделалось довольно многочисленно,
в комнате, где жили червяки, распространился сильный и противный запах, так что без растворенного окна
в ней нельзя было долго оставаться, а я любил подолгу наблюдать за моими питомцами; Герман же перестал и ходить туда, уверял даже, что во всем флигеле воняет червями, что было совершенно несправедливо.
В обширной приемной
комнате или рыцарской зале фон Ферзена происходило, между тем, многочисленное
собрание.
Одним словом, взошел он
в столовую
комнату. Помещение вроде полкового
собрания, убранство, как следует:
в углу плевательная миска, из кадки растение выпирает, к костылю мочалкой прикручено, под потолком снегири насвистывают, помет лапками разгребают. Жисть!
Комнаты громадные, как
в благородном
собрании, парк дивный, с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства».
Эту кондитерскую содержал швейцарец Гидль, и она служила местом
собрания явных и тайных иезуитов, — к числу последних принадлежал и сам хозяин, — и для них
в ней была отведена даже совершенно отдельная
комната.
В обширной приемной
комнате — рыцарской зале фон-Ферзена — происходило между тем многочисленное
собрание.