Неточные совпадения
Невдалеке от нас на поверхности спокойной воды вдруг появился какой-то предмет. Это оказалась голова выдры, которую крестьяне в России называют «порешней». Она имеет длинное
тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть на спине и с боков и серебристо-серую на нижней стороне шеи и на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего
тело его выгибается дугою кверху.
Шерсть длинная, блестящая, гладко прилегающая к
телу; окраска темно-бурая, почти черная; ноги белесоватые.
Держась за стену, сотрясаясь на каждом шагу сгорбленным
телом, она подошла к столу, достала колоду
бурых, распухших от времени карт, стасовала их и придвинула ко мне.
В науке истина, облеченная не в вещественное
тело, а в логический организм, живая архитектоникой диалектического развития, а не эпопеей временного бытия; в ней закон — мысль исторгнутая, спасенная от
бурь существования, от возмущений внешних и случайных; в ней раздается симфония сфер небесных, и каждый звук ее имеет в себе вечность, потому что в нем была необходимость, потому что случайный стон временного не достигает так высоко.
Буря, однако, проходит, мало-помалу утихает качка, проясняется небо, и вот уже судно опять плавно бежит с попутным ветром, и опять танцоры с неподвижными
телами, со скрещенными руками отделывают ногами веселую частую джигу.
Тело у них не белое, а
бурое, волосы черны и жестки.
Оголение и уплощение таинственной, глубокой «живой жизни» потрясает здесь душу почти мистическим ужасом. Подошел к жизни поганый «древний зверь», — и вот жизнь стала так проста, так анатомически-осязаема. С девушки воздушно-светлой, как утренняя греза, на наших глазах как будто спадают одежды, она — уж просто
тело, просто женское мясо. Взгляд зверя говорит ей: «Да, ты женщина, которая может принадлежать каждому и мне тоже», — и тянет ее к себе, и радостную утреннюю грезу превращает — в
бурую кобылку.
— Хочешь, я утоплюсь? — спрашивала она Таисию, но или тих был ее голос, или море заглушало его своим шумом: Таисия не отвечала и, перестав биться, лежала как мертвая. Это темное пятно на песке; это маленькое одинокое
тело, мимо которого своим чередом, не замечая его, проходили и ночь, и широкая
буря, и грохот далеких волн, — было ее дочерью, Таисией, Таичкой.
Князь — как писали из Тамбова — уверил архиерея, что это
тело покойной княжны Людмилы Васильевны Полторацкой, а что в Петербурге была похоронена под ее именем другая. Последнее известие произвело целую
бурю в гостиных.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша
бурый, и он услыхал звук паденья
тела и увидал, что Данило уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши.