Неточные совпадения
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо
было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с
общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?
Мнение это совершенно ошибочно. Христианское учение и учение позитивистов, коммунистов и всех проповедников всемирного братства людей, основанное на выгодности этого братства, не имеют ничего
общего между собой и отличаются друг от друга в особенности тем, что учение христианское имеет твердые, ясные основы в душе человеческой; учение же любви к человечеству
есть только теоретический вывод по аналогии.
Противоречия эти выражаются и в экономических и государственных отношениях, но резче всего это противоречие в сознании людьми христианского закона братства людей и необходимости, в которую ставит всех людей
общая воинская повинность, каждому
быть готовым к вражде, к убийству, — каждому
быть в одно и то же время христианином и гладиатором.
Чтобы
были приняты следующие решения: 1) Выразить удовлетворение по поводу официального предложения со стороны пресвитерианской церкви в Соединенных Штатах верховным представителям каждого религиозного общества христианского исповедания соединиться для
общего обсуждения мер, могущих вести к замене войны международным третейским судом.
Это совершенно несправедливо.
Общая воинская повинность
есть только доведенное до своих последних пределов и ставшее очевидным, при известной степени материального развития, внутреннее противоречие, вкравшееся в общественное жизнепонимание.
Но чем сложнее становились общества, чем больше они становились, в особенности чем чаще завоевание
было причиной соединения людей в общества, тем чаще личности стремились к достижению своих целей в ущерб
общему и тем чаще для ограничения этих непокоряющихся личностей понадобилось употребление власти, т. е. насилия.
Но приобреталась ли власть образованием нового войска, наследством, или выбором, люди, посредством войска имеющие власть, ничем не отличались от других людей и потому точно так же, как и другие люди,
были склонны не подчинять свои интересы интересам совокупности, а, напротив, имея в своих руках возможность это делать,
были более склонны, чем все другие, подчинять
общие интересы своим.
Все знают, что, напротив, люди, находящиеся у власти —
будь они императоры, министры, полицеймейстеры, городовые, — всегда вследствие того что они имеют власть, делаются более склонными к безнравственности, т. е. к подчинению
общих интересов личным, чем люди, не имеющие власти, как это и не может
быть иначе.
Для того, чтобы власть одних людей над другими достигала своей цели ограничения людей, стремившихся к личным целям в ущерб
общего, нужно
было, чтобы власть находилась в руках людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в Средние века и теперь для людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое оправдание общественное устройство.
Это нужно
было всегда и всё становилось нужнее и нужнее по мере развивавшегося образования в народах, по мере усиления общения между людьми одной и разных национальностей и стало особенно необходимо теперь, при коммунистическом, социалистическом, анархистическом и
общем рабочем движении.
Вследствие этого-то европейские правительства одно перед другим, всё усиливая и усиливая войска, пришли к неизбежной необходимости —
общей воинской повинности, так как
общая воинская повинность
была средством получить наибольшее количество войска во время войны при наименьших расходах.
Общая воинская повинность
была неизбежная логическая необходимость, к которой нельзя
было не прийти, но вместе с тем она же
есть последнее выражение внутреннего противоречия общественного жизнепонимания, возникшего тогда, когда для поддержания его понадобилось насилие.
Общая воинская повинность
есть для правительств последняя степень насилия, необходимая для поддержания всего здания; для подданных же она
есть последний предел возможности повиновения. Это
есть тот камень замка в своде, который держит стены и извлечение которого рушит всё здание.
Если
было время, когда люди
были так разобщены между собою, так мало
были выработаны средства сближения и передачи мыслей, что они не могли сговориться и согласиться ни в каком
общем ни торговом, ни экономическом, ни образовательном деле без государственного центра, то теперь уже нет этой разобщенности.
Если же, исключив нравственное значение подчинения и неподчинения, сообразоваться только с одними выгодами, то неподчинение в
общем всегда
будет выгоднее подчинения.
Но мало этого, в Германии, там, откуда и взялась
общая воинская повинность, Каприви высказал то, что старательно скрывалось прежде, то, что люди, которых надо
будет убивать, не одни иноземцы, но свои, те самые рабочие, из которых взято большинство солдат. И это признание не открыло глаза людям, не ужаснуло их. И после этого, как и прежде, они продолжают идти, как бараны, в ставку и подчиняться всему тому, что от них требуют.
Люди страдают от угнетения, и для избавления их от этого угнетения советуется людям придумывать
общие средства улучшения своего положения, которые
будут приложены властью, самим же продолжать подчиняться власти. И, очевидно, вследствие этого происходит только всё бòльшее увеличение власти и вследствие того увеличение угнетения.
Все эти явления могли бы казаться случайными, если бы они все не сводились к одной
общей причине, как и могло бы казаться случайным то, что весной на некоторых деревьях начинает наливаться почка, если бы мы не знали, что причина этого —
общая весна и что если на некоторых деревьях ветви начали мякнуть, то наверное то же
будет и со всеми.
Общий обман, распространенный на всех людей, состоит в том, что во всех катехизисах или заменивших их книгах, служащих теперь обязательному обучению детей, сказано, что насилие, т. е. истязание, заключения и казни, равно как и убийства на междоусобной или внешней войне для поддержания и защиты существующего государственного устройства (какое бы оно ни
было, самодержавное, монархическое, конвент, консульство, империя того или другого Наполеона или Буланже, конституционная монархия, коммуна или республика), совершенно законны и не противоречат ни нравственности, ни христианству.
Это один обман —
общий, обман, производимый над всеми людьми; другой
есть обман частный, производимый над отобранными тем или другим способом солдатами или полицейскими, исполняющими нужные для поддержания и защиты существующего строя истязания и убийства.
Как же учить детей, юношей, вообще просвещать людей, не говоря уже о просвещении в духе христианском, но как учить детей, юношей, вообще людей какой бы то ни
было нравственности рядом с учением о том, что убийство необходимо для поддержания
общего, следовательно, нашего благосостояния и потому законно, и что
есть люди, которыми может
быть и каждый из нас, обязанные истязать и убивать своих ближних и совершать всякого рода преступления по воле тех, в руках кого находится власть.
Люди эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не вследствие внутренних усилий отдельных людей сознания, уяснения и исповедания истины, а вследствие постепенного изменения
общих внешних условий жизни, и что потому силы каждого отдельного человека должны
быть направлены не на сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение в полезном для человечества направлении
общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу деятельность.
Но ты говоришь, что
есть еще
общее благо, для которого можно и должно отступить от этих правил: для
общего блага можно убивать, истязать, грабить.